Бешвар (Повесть)

Ночевать мы встали в поле. Лошади были на последнем издыхании, валились с ног. Недолго я выделывал куда-то торопящийся, гневающийся вид, покуда лакей убеждал меня, что остановка – необходимость, в итоге смилостивился и улегся на сиденьях спать.

Проснулся от укуса комара. Рань была прохладной, темнота спала не совсем. Невинный туман стелился по земле пушком. Стреноженные лошади дремали, лежа в траве. Оглядевшись, я пошел прямо, словно у меня была какая-то цель. С каждым разом мой шаг становился быстрее, пока не перешел на бег. Блеснув саблей, я размахнулся и начал рубить на пути все. Плач вырвался из меня вместе с истошными криками. Скошенная трава и кустарники ложились за мною панихидными обрубками, как цветы ложатся следом за гробовой процессией. Бегом измотал себя настолько, что начал спотыкаться об свои же ноги. Зацепившись носком за подвернувшуюся корягу, я полетел лицом в муравейник. Едва поднявшись, я стал хлестать себя по щекам, отбиваясь от насекомых, которые жалили, заползая в волосы и под одежду. Вновь упав на землю, я сильно зажмурился и зарыдал, в кулаках сжимая траву. Небо, светлеющее на горизонте, но еще темное наверху, смотрело на меня со старческою утомленностью и безграничной добротой.

– Господи, прости меня! Ну прости, прости! – несколько раз проскрипел я и, поднявшись, возопил: – В какой жизни я согрешил, что ты нарек меня одиночеством?! В какой?! Зачем ты меня мучишь! Одна пустыня, русская тоска! Где хоть что-нибудь, что поняло бы меня! Неужели я не заслужил, а?! Почему у других так просто, а в моей груди смертная тяжесть?!

Упав на колени, я заплакал. В ту же минуту раздался знакомый запах ладана, ненавязчиво прозвенел утренний колокол. Поднявшись, я осмотрелся и заметил невдалеке часовенку. Между мною и ей зеленел небольшой участок поля. Сделав несколько порывистых и вместе с тем тяжелых шагов, ноги повели меня к церквушке. Встав у ее ступеней, не решаясь войти, я закрыл глаза. Остатки слез еще лились по моим щекам, обмаранным травой, землей, ужаленным муравьями.