Цена свободы

– В нашем мире некоторые ресурсы ценнее жизни каждого из нас. – Ее плечи вздрогнули, и она продолжила. – Магистериуму нужны технологии, чтобы поддерживать работу Купола. И они готовы продать что угодно, если это продлит их власть.

Голова кружилась.

– Но… Руби говорила, что за Куполом давно безопасно?

Я не могла поверить в то, что услышала.

Серена лишь покачала головой и грустно улыбнулась.

– Это знаем мы с тобой.

– Мы должны рассказать всем. Люди должны знать, что Купол давно не нужен!

– Ты так наивна, Талира. Думаешь, Тени не пытались? Люди в Основном секторе не готовы услышать правду. Мятеж четыре года назад доказал это.

Я замерла, пытаясь понять ее слова.

– Разве он не был из-за того, что Магистериум хотел снизить возрастной порог участия на Балах? – Мое сознание путалось, мысли хаотично перескакивали с одной на другую. – Все знают, что мятеж был из-за этого…

Серена снова хмыкнула.

– Или кто-то сделал все, чтобы вы так думали. Тени к тому времени собрали радикально настроенные группы среди рабочих, и этот мятеж должен был стать точкой, но… – Серена снова замялась, подбирая слова. – Их предали. В тот день во всех штаб-квартирах повстанцев прошли обыски, а сопротивляющихся жестоко наказали.

Слова Серены резонировали в голове, и мне стало ясно, как далеко Магистериум готов зайти, чтобы сохранить контроль. Мятеж, который казался борьбой против несправедливости, был лишь еще одной уловкой. Так легко оказалось прикрыть бунт нежеланием людей принимать новый закон.

– Что же нам делать теперь?

Мысли медленно складывались в единую картину.

Серена снова посмотрела на меня, ее пальцы нервно теребили сережку, а брови сошлись на переносице.

– Продолжать действовать по плану. Твоя задача – дожить до Бала и не вляпаться в новые неприятности. Моя – за тобой проследить.

– Когда Тени расскажут план?

– Дожить. До. Бала. – настойчиво повторила Серена. – Больше тебе ничего не нужно знать. Тени все сделают без твоего участия.

Серена внимательно смотрела на меня и добавила:

– Никогда не пойму, почему Кай выбрал тебя.

Ее слова задели, но я промолчала. Мысль зависла в воздухе, и я оставила ее там. Пусть повисит до дня, когда я найду в себе смелость спросить у Кая напрямую. Ведь за его благородным жестом явно скрывалось что-то другое. Воспоминания о прикосновениях и горячих руках на моем лице снова всплыли в памяти. Изучающий взгляд, который проникал под кожу… Возможно, я вообще все это придумала. Глупо возомнила, что занимаю особое место в жизни другого человека. А когда подтвердится, что это не так, я снова провалюсь в страдания.

Уходя, Серена обернулась и небрежно бросила:

– И да, ничего не рассказывай Кейси. Кай просил.

Сердце тут же сжалось. Даже находясь в больнице, вырвавшись из лап смерти, Кай думал о других. Он просил не делать то, что было для меня важнее жизни. Едкая боль пронзила тело, обжигая изнутри. Наша стена лжи никогда не рухнет. Не рухнет, пока я сама ее поддерживаю.

Я вышла из библиотеки и заметила маленькую фигуру, которая сидела в тени колонны. Аманда, склонившись над страницами книги, медленно водила пальцем по строчкам и хмурила нос. На мгновение она напомнила зайца-химерола, который оберегал меня в Яме. В движениях и выражении лица сквозила та же готовность в любую секунду защитить. Увидев меня, Аманда быстро захлопнула книгу. Грустная улыбка скользнула на лице прежде, чем она вскочила на ноги и подбежала ко мне.

– Испугалась, что ледяная королева лишит тебя головы, – произнесла она, вскинув брови. – Как только урок кончился, я помчалась сюда. Хорошо, что Райли и Лу видели, как она тащила тебя в библиотеку.

Я смотрела на Аманду и не понимала, чем заслужила такого друга. Она искренне заботилась обо мне, прикрывала и ни разу не оттолкнула несмотря на все проблемы, что я доставляла.

– Пойдем в комнату, – выдохнула я. – Расскажу тебе все.

Глава 6. Бал

Алекса оказалась права. Через неделю шептания за спиной стали тише, а взглядов, прожигающих кожу стало меньше. Посвященных захватила подготовка к самому важному событию года.

Нас свозили в медицинский центр. Все, как говорил Кай. Мы сдали несколько пробирок крови, прошли разных врачей, в том числе того, кто проверял девушек на неприкосновенность. В этом было мало приятного, но получив заключение с пометкой «невинна», нас отправили обратно в Академию.

Занятий по танцам стало в два раза больше. Профессор Клейт буквально мучила нас, доводя до совершенства каждый шаг. Вальс, на первый взгляд, казался легким, но теперь я понимала, что это искусство требовало не только грации, но и железной выдержки. Мы часами крутились по залу, ноги наливались тяжестью, а спина деревенела от постоянного натягивания вверх.

– Ты должна ощущать каждое движение, чувствовать ритм на кончиках пальцев, – требовала профессор, выправляя мою руку.

Я пыталась следовать указаниям, но каждый раз теряла счет шагам, когда партнер слишком сильно сжимал талию или, наоборот, резко отпускал. Мы должны были двигаться в такт, как один организм, синхронно и плавно, но выходило иначе.

Зал с зеркалами отражал неуклюжие движения, излишнюю старательность и натянутые улыбки. С каждым уроком ноги болели все сильнее, но я знала, что сдаваться нельзя. Сердце постоянно замирало, когда распахивались двери в дальнем углу, и кадеты ровным строем заходили в зал. Кая я не ждала, но вновь увидеть Ноэля очень хотела. Его улыбка неизменно вызывала в памяти аромат яблочного пирога, а в душе – ощущение покоя. Казалось, что время, проведенное с ним в архиве, я просто выдумала.

Алекса рассказала, что Кая выписали. Я знала, что с ним все хорошо, но мне было недостаточно просто знать. Увидеть карие глаза, услышать колкие замечания – вот, чего я хотела на самом деле. Тогда я точно поверила бы, что с ним все хорошо.

Каждый профессор пытался впихнуть в нас столько материала, будто мы претендовали на роль Магистра, не меньше. Голова кружилась от постоянных зачетов, тестов и экзаменов. Невозможно было запомнить все за такой короткий промежуток времени.

– Меня уже тошнит от уроков совершенства, – бурчала Райли, когда мы шли на ужин.

– Рука скользит вдоль тела, голова в легком наклоне.

Лу с издевкой передразнивала профессора, комично изображая ее манеру говорить.

Со стороны все выглядело как шутки, но движения Лу и слова Райли сквозили волнением от предстоящих событий. Мы старались не подавать вида, но на самом деле каждая жила с тревожным ожиданием будущего.

После ужина Лили собрала посвященных в столовой. В зале царила тишина. Столы, обычно полные смеха и разговоров, на этот раз казались заброшенными островками, на которых остановилась жизнь. Воздух ощущался густым, пропитанным страхом и неуверенностью. Посвященные застыли в напряжении.

Директриса появилась, как тень. Ее стройный силуэт медленно скользил между столами. Она двигалась плавно, сдержанно и как всегда бесшумно. Взгляд холодных глаз сканировал каждую посвященную, проверяя на стойкость. Тишина вибрировала в воздухе.

– Вы – будущее Реликта, – начала она. – Завтра Реликт даст вам шанс показать свою ценность.

Слова гулким эхом разносились по столовой. Они отбивали ритм нашего молчаливого страха. Посвященные украдкой переглядывались, но в основном сидели с напряженными плечами и опущенными головами.

– Путь, который предстоит пройти каждой, не всегда будет легким, – продолжила она. Ее голос стал ниже, более жестким. – Но ваш вклад в общество незаменим. Академия всегда будет вашим первым домом во Взрослом секторе, но завтра вы обретете новый. Принесите в него покой и то совершенство, которым вы стали в этих стенах.

Директриса театрально взмахнула рукой и обвела нас пристальным взглядом.

Лу рядом со мной прыснула от смеха. За что получила толчок в бок от Райли со словами:

– Ш-ш-ш! Хочешь загреметь в Исправительный центр в последний день?

– Просто представила, как толпа посвященных малолеток отдавит ноги офицерам в первом же вальсе, – язвительно прошептала Лу, едва сдерживая смешок. – Незаменимый вклад в общество.

Я бросила на Лу быстрый взгляд и невольно улыбнулась. Райли хоть и старалась сохранять невозмутимое лицо, но уголки ее губ слегка дрогнули.

– Помните, – глаза Директрисы блеснули в вечернем свете, – главное – то, что вы обретете место, отведенное вам судьбой. Сотни девушек мечтают оказаться здесь. Но именно вам даровано стать продолжением жизни в Реликтах.

Каждое слово вонзалось в кожу, оставляя невидимые раны.

Я заметила рыжую копну волос Кейси. Ее лицо сияло, глаза устремились на Директрису. Завтра исполнится ее самая большая детская мечта.

Мурашки пробежали по коже, а сердце забилось быстрее. Она все еще верила в счастливый конец.

***

Экраны, на которых я видела трансляции Бала, всегда передавали волшебство и сказку. Но сейчас, находясь здесь, я осознавала, что это лишь театральная постановка. Прожекторы освещали зал и отбрасывали холодный свет на пол. Красота украшений скрывала тень ужаса, которая ждала за этими стенами.

Магистериум переплюнул сам себя. Зал выглядел роскошно. Когда мы вошли, меня ослепил блеск зеркал, уходящих до самого потолка. Хрустальные люстры плавно спускались с высоких сводов, усыпанные сотнями огней, похожих на капли воды.

По обе стороны зала, у стен, стояли массивные фарфоровые вазы со свежими цветами. Пышные белые и розовые бутоны казались искусственными. Они благоухали, наполняя воздух легким, едва уловимым ароматом. Тонкие стебли глициний касались пола. Их изящные кисти создавали ощущение цветов, которые текут рекой вдоль стен, переплетаясь с золочеными узорами.

Золотые вензеля обрамляли зеркала. Изысканный орнамент тянулся вверх к арочными сводами. Весь зал выглядел как бесконечный лабиринт отражений – свет, цветы, декорации – все сливалось в один грандиозный танец бликов и теней. Пол был выложен крупными плитами из белого и черного мрамора, которые образовывали замысловатые узоры, гармонирующие с золотом стен.

Впереди возвышался полукруглый амфитеатр из бархатных сидений с множеством маленьких мягких подушек – места для покупателей и зрителей. Зал пустовал, только рабочие сновали туда-сюда, расставляя мебель и технику по местам. Маленькие красные глазки смотрели на меня со всех сторон. Я уже видела такие на арене. Если не знать, что это камеры, то можно принять их за часть украшений интерьера.

Лили специально провела нас в зал, чтобы мы отрепетировали с профессором Клейт все движения. Наши пышные платья шуршали в тишине. Звук напоминал стаю бабочек, что парила над цветочным лугом. Каждой посвященной выдали глушители шагов, чтобы стук каблуков не нарушал идеальную обстановку. Корсет неприятно сдавливал грудь, мешая воздуху свободно проникать в легкие. Несколько посвященных находились в предобморочном состоянии, пугая остальных своей бледностью. Лили пришлось вызвать врача, чтобы тот дал им успокоительное.

Я ждала лишь одного – конца искусственного праздника. Тени заберут нас. Кейси и Аманда не попадут в капкан Магистериума.

Ладони то потели от волнения, то холодели от неизвестности. Серена сказала довериться Теням, но внутри все клокотало от беспомощности. Быть частью чьего-то плана и не контролировать происходящее – невыносимо.

Церемония Бала состояла из нескольких этапов. Сначала Верховный Магистр произнесет торжественную речь, потом представят посвященных, начнется выбор, который завершится вальсом новообретенных пар.

Я думала, меня стошнит, пока слушала, как Магистр говорил о великой миссии, благе и новой надежде на будущее. Каждое слово сочилось сладкой ложью и пустотой. Я вглядывалась в лица на другой стороне зала и ловила себя на мысли, что хочу только одного – увидеть Кая в толпе. Мне нужны были его глаза с зелеными крапинками, чтобы почувствовать спокойствие. Он не обещал, что сделает выбор на Балу, а я не смела тогда в Яме его об этом просить. Кай рисковал многим, чтобы спасти меня. Но глубоко внутри трепыхался лучик надежды, что в свете прожектора я увижу того, кто спас мою жизнь.

Представление девушек прошло быстро. Лица сменялись на экране, мы только успевали сделать легкий поклон головой. К середине церемонии ноги затекли. Стоять два часа на каблуках без движения, держать осанку, когда корсет не давал нормально дышать, а все взгляды устремились на тебя, оказалось тем еще испытанием. Лучше еще раз сразиться с химеролом в лесу. Там хотя бы был шанс сбежать. А тут мы словно на витрине магазина приколочены к месту, с которого невозможно сойти.

Свет в зале погас, оставляя нас в кромешной темноте. Воздух сгустился от напряжения, и тишина стала оглушительной. Глаза едва улавливали мерцание платьев посвященных в темноте. Мы стояли ровными рядами, как шахматные фигуры на огромной доске. Зал наполнился предвкушением.

Первый прожектор вспыхнул справа от меня, озаряя посвященную. Там стояла худенькая девушка, которую я хорошо запомнила еще с Показа. Она тогда шла третьей или четвертой. Хрупкие плечи слегка вздрогнули. Лучи прожектора заставили платье блестеть. Ткань переливалась, подчеркивая изящные очертания фигуры. Она старалась держаться ровно, но ее пальцы нервно перебирали складку платья.

– Лира Монтей, семь тысяч ликтов.

Голос Виктории рассек тишину.

На противоположной стороне зала – темнота. Я едва могла различить силуэты зрителей. Вспыхнул второй прожектор, озаряя высокую, статную фигуру в военной форме. Светловолосый офицер поднял голову. Его лицо выглядело спокойным, в нем не было ни намека на эмоции. Он смотрел на Лиру, единственное освещенное пятно среди рядов посвященных и не спешил, давал себе время оценить ее.

Щеки девушки тронул легкий румянец, и она склонилась в грациозном реверансе, как нас учили.

Офицер кивнул в ответ, безучастно и формально. Медленно двинулся вперед, в сопровождении луча прожектора.

Мы опустили головы. Я не удержалась и в последнюю секунду взглянула в сторону Лиры.

Когда офицер подошел, на ее лице появилась смущенная улыбка. Мужчина поднес руку к медальону и перевернул его, тем самым подтверждая выбор. В тот же миг медальон погас. Мужчина протянул руку, и Лира осторожно подала ладонь. Он повел ее в сторону.

Зал погрузился в темноту. Но долго это не продлилось – новый прожектор осветил следующую посвященную. В этот раз за моей спиной, там, где стояли Райли, Лу, Камила и Микаэла. Я сглотнула скопившуюся во рту слюну и прислушалась с какой стороны появится звук.

Спокойный голос Виктории объявил:

– Райли Грэм, шесть тысяч сто ликтов.

Я не видела лица Райли, но услышала еле уловимое шуршание платья. Затем зажегся второй прожектор. Снова офицер в серой форме. Этот немного старше предыдущего. Его волосы блестели серебром и красиво сочетались с цветом мундира. Гордая осанка и вздернутый вверх подбородок говорили о многолетней военной выучке. Затем раздалось приглушенное движение ног по мраморному полу. Все происходило так быстро и молчаливо. Момент выбора казался призрачным.

Через несколько посвященных объявили Лу. Ее парой стал молодой и вполне симпатичный лейтенант с белоснежной копной волос и такими же острыми чертами лица, как у нее. Встреть я их вместе на улице, то подумала бы, что они брат и сестра. Марта говорила, что если в паре мужчина и женщина внешне похожи – это идеальный союз, благословленный Богами. Сейчас мне хотелось верить в то, что Лу будет счастлива в новой жизни.

И вот прожектор зажегся над Амандой. Она не шелохнулась, свет мягко очерчивал ее силуэт. Аманда стояла с прямой спиной и твердым, устремленным вперед, взглядом. В ее спокойной неподвижности чувствовалась не слабость, а пугающая стойкость.

Я задержала дыхание, когда второй прожектор осветил офицера напротив. Он был высоким и широкоплечим, с короткой армейской стрижкой и суровым выражением лица. Темные глаза, без единого проблеска тепла, всматривались в Аманду. На шее тянулся широкий шрам, грубо перерезающий кожу. Форма отличалась от обычных серых мундиров нашего Реликта. Коричневый китель, с коротким воротником-стойкой, плотно прилегал к фигуре, позволяя понять, что за ним скрывается сильное, мускулистое тело. Две бордовые полоски на плече указывали на звание. Кажется, капитан. Он один из подставных участников от Теней, поэтому должен был выглядеть как представитель другого Реликта.

Офицер двинулся вперед. Каждый шаг отдавался у меня в груди тяжелым ударом. Массивный и грозный, рядом с Амандой он выглядел как огромная гора. Казалось, что хрупкая фигура вот-вот исчезнет в его тени.

Сердце пропустило несколько ударов.

Офицер протянул руку к медальону. Секунды длились вечность. Но потом он перевернул его, и свет погас.

Я выдохнула, не замечая, как сильно сжала кулаки. Аманда спасена.

Посвященные исчезали одна за другой. Еще один офицер в коричневой форме медленно пересек зал, и вновь тишину нарушил лишь едва слышный шорох одежды. Это была Микаэла – всегда спокойная, невозмутимая. Она бы не позволила себе испугаться. Следом за ней прозвучало имя Камилы.

Возникло ощущение, что мрачный ритуал продолжался бесконечно. Луч света снова и снова выхватывал из тьмы девушек одну за другой. Каждый раз я ждала, что прожектор ослепит меня, и зажмуривала глаза, когда в зале воцарялась темнота. Ряды посвященных становились меньше, а я продолжала стоять.

В детстве мы с Кейси смотрели трансляцию Бала на главной площади Реликта. Там ежегодно собирались тысячи зрителей, чтобы увидеть завораживающее событие. Для нас это было романтично, ярко и захватывающе. Огромные экраны показывали, как офицеры выбирают свои пары, а музыка создавала атмосферу таинственности и восторга. Кейси визжала вместе с толпой, когда офицер склонял голову перед посвященной. Все казалось таким идеальным: девушки в блестящих платьях, лица озарены лучами прожекторов, улыбки – безукоризненные, а движения – грациозные и уверенные.

Я помню, как Кейси подпрыгивала от волнения, когда происходил выбор, цеплялась за мои плечи и хихикала, делая ставки, кого выберут следующей. Но теперь, стоя здесь, я знала, что вся романтика – лишь иллюзия для тех, кто остался снаружи.

Напряжение, которое царило в зале, невозможно передать через экраны. Оно впивалось в кожу, проникало под платье и сжимало грудь. Те, кто смотрели трансляцию, видели только блеск и улыбки. Они не догадывались, что эти улыбки натренированы до совершенства.

Здесь, в тишине зала, с каждой секундой ожидания, ты чувствуешь, как сердце бьется сильнее. Это не игра, и тем более не сказка. Мы не принцессы, никто нас не спасет.

Глава 7. Момент, когда все поменялось

Тело покрылось мурашками от ожидания дорогого мне имени. Кейси стояла где-то позади. Наверняка нервничала в предвкушении очереди, как обычно, закусила губу и хмурила нос с веснушками. Кейси сегодня выглядела изумительно. Ей, как никому другому, шло пышное изумрудное платье, корсет выгодно подчеркивал округлость груди, а высокая прическа открывала белоснежные изгибы шеи. Она идеально освоила вальс, ее манеры совершенны, движения – плавные и грациозные. Пока я наблюдала за Кейси на репетиции, думала о жизни, которая будто специально готовила ее для этого мгновения. Только она не знала, что скоро идеальная картинка изменится. Ее ждала свобода, та самая, где не будет иллюзорной мишуры, лживых улыбок и циничных речей про будущее. Я подарю Кейси свободу быть собой.

Когда Виктория произнесла: Кассандра Старлинг, я не сразу уловила, что это моя Кейси. Она запрещала называть ее полным именем, считая его вычурным и серьезным. Где-то сзади зажегся прожектор. Мои напряженные колени, уже уставшие от неподвижного стояния, дрогнули. Второй прожектор осветил высокую фигуру впереди.

Я подняла голову, забыв про все запреты, и уставилась из темноты на мужчину. Серый мундир? Почему на нем серый мундир нашего Реликта?!

Глаза мужчины, глубокие и внимательные, всматривались вперед с усталой мудростью, отражая накопленный жизненный опыт и тени прошлого. Он точно выглядел на несколько десятков лет старше всех, кто уже сделал выбор. Темные волосы густыми волнами обрамляли голову. Время оставило на них свой след – пряди у висков блестели сединой и придавали мужчине суровую, но притягательную элегантность. На плече формы я заметила пять темно-синих полосок с золотой окантовкой и серебряным шевроном. Я даже не знала, какое положение они означали. От того, как в зале кто-то громко охнул, я поняла, что он имел важный статус.

Сердце забилось сильнее. Я разжала кулаки, пытаясь вернуть чувствительность онемевшим пальцам. Тревожные мысли заполнили голову, и я не могла остановить их круговорот. Офицер прошел слева, его шаги эхом отдавались внутри меня. Я оказалась в вакууме смешанных чувств, где у меня стремительно кончался кислород. Кейси останется в Реликте? Этого не может быть! Они обещали…

В реальность меня вернул свет прожектора, ослепивший глаза. Я зажмурилась, пытаясь сосредоточится на происходящем вокруг. Мое платье заискрилось мерцающими огоньками, его очертания стали ярче. Я посмотрела на побелевшие от напряжения пальцы и смогла различить каждый ноготь, каждую линию на ладони. Прожектор освещал меня, и давящая тишина накрыла зал.

Я чувствовала на себе взгляды зрителей. Это было похоже на те мгновения в Яме, когда вокруг лишь пустота, и никто не расскажет о следующем шаге, но ты знаешь, что за тобой постоянно наблюдают невидимые глаза.

Ноги стали тяжелыми, а сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышали все вокруг. Зал наполнился бархатным голосом Верховного Магистра.

– Дамы и господа, сегодняшний Бал уже поразил нас красотой новых пар. Что может быть прекраснее союза мужчины и женщины, благословенного самой судьбой?

Он замолчал на мгновение и потом продолжил:

– И все же, в Реликте есть те, кто стоят особняком. Лишь немногие могут претендовать на истинное признание. Исключительные девушки, такие, как мисс Соул, всегда ценились нашим обществом.

Магистр смаковал каждую секунду.

Холодок пробежал по коже, и руки покрылись мурашками. Пальцы задрожали, а к горлу подступил ком.

– Талира Соул – не просто посвященная, она – символ силы и стойкости Реликта. Даже самый сильный шторм не способен сломать дерево, чьи корни уходят глубоко в землю.

Мои слова, неожиданно прозвучавшие из его уст, заставили вздрогнуть.

– Сегодня мы чествуем не просто союз. – Его голос замедлился. – Нечто большее. Судьба выбрала мисс Соул, чтобы она стала примером для всех. Реликт всегда ценил силу духа, а в мисс Соул эта сила безмерна.

Я стояла, прикованная к месту. Речь Магистра опутывала меня, как паук жертву липкой паутиной.

– И на этот редкий цветок претендуют сразу несколько участников. Поэтому мы решили внести изменения в традиции Бала и проведем открытый аукцион.

Аукцион?

Сердце забилось так быстро, что я едва могла дышать. По залу пронеслись перешептывания. Но я замерла не в силах пошевелиться, наблюдая, как на другой стороне вспыхивали столбы света и выхватывали из темноты силуэты мужчин. Пять человек. Каждый в черном костюме и маске, скрывающей лицо. Они стояли ровной линией напротив меня.

– Даже я не знаю имена претендентов, – с легкой игривостью сказал Верховный Магистр. – Все просто: после объявления старта, участники по очереди будут делать ставки. Последняя ставка, не перебитая другим участником, – выигрывает.

Я стояла под прожектором, ощущая, как свет обжигает кожу, и искала глазами знакомые черты. Взгляд метался по маскам. Никто не обещал мне, что он будет здесь. Но сердце продолжало цепляться за тонкую нить надежды. Я хотела быть сильной, но внутри все разрывалось на части.

– Стартовая ставка – 55 000 ликтов, – продолжил Магистр, бросив вызов в зал.

Пальцы нервно сжали край платья. Это была огромная сумма.

Первый участник медленно поднял руку, делая ставку:

– 55 000.

Никаких эмоций. Никаких признаков, что за маской кроется хоть капля человечности.

Голос звучал искаженно, и его было невозможно узнать.

Следующий голос эхом отразился от стен:

– 58 000.

Голова кружилась. Как это могло быть реальностью? Ощущение пустоты накатывало волнами, но я продолжала стоять, не позволяя показать ни слабости, ни эмоций.

Третий участник не заставил себя долго ждать:

– 70 000, – произнес он, сразу значительно повысив планку для остальных.

От услышанного меня передернуло.

Второй участник не отступил:

– 75 000.

Каждая озвученная ставка затягивала невидимые веревки на моей шее. Я теряла контроль над собой. Все, что меня окружало – это мрак. Попыталась дышать глубже, но воздух отказывался опускаться в легкие. Грудь горела огнем.

Они озвучивали цифры, с каждым разом делая сумму нереальной.

По залу прокатился ропот голосов, когда пятый номер произнес: