Кокон

Фамильные сокровища

Одноклассница Татьяна любила приглашать нас в гости. Собиралось нас всегда пять человек. Мне всегда казалось, что Таня собирала нас, чтобы похвастаться сувенирами, которые постоянно привозил ей папа. Он работал на крупном заводе большим начальником, и часто ездил за границу в командировки. В этот раз она поведала нам тайну. Таня сказала, что покажет нам не папины сувениры, а что-то необычное. Мы все затаились в ожидании чуда. Она раскрыла семейный секрет, и он состоял в том, что ее мама привезла фамильные сокровища. Они хранились у бабушки Тани в другом городе. А еще зачем-то она сообщила, что стоимость их невозможно оценить. И вряд ли какой ломбард захочет связываться с ними. Мне было тогда непонятно, при чем здесь ломбард?!

Мы пили чай и после, когда уже сидели и отдыхали, Татьяна вынесла шкатулку. Изделие было старинное, казалось, что эта шкатулка пережила века. Девочка осторожно открыла крышку, и мы все ахнули. В ней лежали невероятной красоты перстень с бриллиантом, серьги и браслет. Все это было сделано в одном стиле. По всей видимости, эту красоту заказывали иностранному мастеру, или привезли из-за границы. И как выяснилось позже, эти драгоценности переходили по наследству по материнской линии со времен нашествия Наполеона на Россию. Были ли эти сокровища трофейными, или их подарили, теперь невозможно узнать. Судя по красоте и сложности изготовления, стоили они дорого.

Таня сказала, что в будущем они перейдут ей, а пока они принадлежат матери. А еще она в шутку или всерьез заметила, что жених ее будет счастливчиком. Все посмеялись над этими словами и вскоре за игрой забыли. В один момент наш общий друг Николай заявил.

– Ребята, я хочу сейчас заявить, что влюблен в Татьяну уже давно.

Все засмеялись и тут Светлана заявила.

– Ты что, купился на фамильные сокровища?!

– Да нет, не купился. Таня мне всегда нравилась.

– А сегодня особенно, – съязвила Марина

– Ой, девчонки, – заступилась за Николая Таня, – любить никому не запрещается. Это же его выбор.

– А ты как на это смотришь? – спросил Татьяну Николай.

– Видишь ли, Коленька, мое сердце стремится к другому человеку, но он меня не замечает. Он увлечен учебой.

– Если это безответная любовь, то очень хорошо, – продолжила беседу Марина, – ты будешь страдать, начнешь писать стихи, и даже станешь великой, как Вероника Тушнова.

– Я такой не знаю…

– Ну как же так?! – возразила Светлана. Вспомни.

Не отрекаются любя,

Ведь жизнь кончается не завтра.

Я перестану ждать тебя,

А ты придешь совсем внезапно…

– Так вот кто это написал, – смутилась Татьяна, – я не знала. Стыдно.

– Мне пора! – сказал я

– Нет, ты не пойдешь, – сказала властным голосом хозяйка, – хочешь нас бросить?!

– Мне, действительно, пора.

– А мы еще в бутылочку не играли! – засмеялась Марина.

– У нас как в фильме три плюс два, – возразил Николай.

– Ну и что, – настаивала Марина, – все равно будем играть.

Такая странная, хотя, казалось бы, незатейливая игра «бутылочка». Что кажется проще. Крутануть бутылку и на кого укажет горлышко, с тем поцеловаться. А если окажется, что этот человек тебе несимпатичен, вот тут и начинаются споры, убеждения и обиды. А ведь еще проще – встать и уйти. Но как же сложившееся общество, где есть общие интересы, симпатии и антипатии, где можно расслабиться и болтать обо всем, что лезет в голову?! И, как ни странно, чем больше сочиняешь, тем больше тебе верят, потому что считают тебя умным.

Нет, целоваться мне совсем не хотелось. И не потому, что мне не нравились девчонки, просто это не входило в сформировавшееся в то время мое мировоззрение. А Николай напротив вошел в азарт, и готов был расцеловать всех девчонок. Мне выпало целоваться с Татьяной. Я не хотел, мне было неловко выставлять все это напоказ.

– Да что тебе стоит! -кричала Светлана, – поцелуй в щечку хотя бы.

–Зачем?

– Поверь, это всего лишь игра, – не унималась Светлана.

– А я хочу по-настоящему, – подзадоривала Таня.

– Пусть меня Николай заменит, он этого очень хочет, – предложил я.

– Нет! Будешь ты целовать! – приказала Татьяна

– Я не буду, я не хочу, – отбрыкивался я.

– Ты трус! – крикнула Таня и убежала на кухню.

Девчонки посмотрели на меня с пренебрежением, и ушли следом за хозяйкой.

– Что уж ты, не мог поцеловать, – пробурчал Николай.

– Я убежден, что это глупая игра, и не считаю нужным объясняться, – сказал я и пошел на балкон.

Какой свежий воздух. Он пахнет свободой. Деревья стоят в куржаке, словно их обсыпали изумрудами. А белое покрывало, накрывшее землю и дома, скрывает нашу никчемную грязную действительность.

Когда я вернулся в комнату, все уже были там.

– Простите меня за мое поведение, – сказал я всем, взял свой ранец и вышел из квартиры Татьяны. Я еще долго бродил по городу, пока не замерз. Совсем стемнело, когда я пришел домой. Еще надо было учить уроки. Я открыл ранец, полез за учебниками и вдруг обнаружил шкатулку с фамильными сокровищами. Что это?! Не может быт?! Как эта шкатулка попала в мой ранец?! Что мне теперь делать?! Бежать обратно, отдать шкатулку и извиниться. Но за что мне извиняться?! Я не брал ее, шкатулку мне кто-то подсунул. А как я докажу им, что не я положил шкатулку в ранец?! И все равно я должен как-то ее вернуть! Завтра в школе отдам Татьяне и попрошу прощение за все свои поступки. А если она не поверит мне?! Выходит, что я вор?! Нет, надо бежать сейчас, немедленно. Схватив шкатулку, я выскочил на улицу, и не отдыхая прибежал к ее дому. Позвонил. Дверь открыла мама Тани Наталья Викторовна.

– Миша?!– удивилась она, – так поздно.

– Да, у меня дело, – сказал я, пряча шкатулку за спину.

– Таня, у нас гости, – крикнула мама дочери, – Миша пришел.

Из комнаты Тани донеслись слова «Я не хочу его видеть, пусть убирается!»

– Ты извини ее, Миша, у нас случилась беда – пропали фамильные сокровища. Она очень сильно переживает.

– Как они могли пропасть? – спросил Миша, надеясь прояснить мнение Тани и ее мамы.

– Тебе Таня их показывала?

– Показывала.

–Ну вот, а теперь их нет. Кто мог их украсть – непонятно. В доме посторонних не было.

– Наталья Викторовна, – начал я говорить, но вдруг, словно ком подступил к горлу, – я, пожалуй, пойду. И, не разворачиваясь, вышел из квартиры. Дверь захлопнулась, оставив меня наедине с моими переживаниями.

Что я наделал?! Как я мог так поступить?! Струсил?! Но ведь не я брал сокровища, мне кто-то подсунул, почему тогда я боюсь их вернуть?! Как же поступить?! Пойти и выбросить их, или закопать. Нет, меня совесть будет глодать всю жизнь. Я никогда не прощу себе этого. Я вернусь и отдам их. Но разве можно возвращаться дважды?! Что они подумают?! Спрятать. А тот человек, кто мне подсунул, может признаться и выведет меня на чистую воду. А если завтра в школе незаметно подложить сокровища Тане в портфель?! Но это будет так же подло, как это сделали мне. Получится, что я сделал это так же скрытно, как кто-то из моих друзей?! Друзей?! Кто-то из них мне теперь точно не друг. Выходит, что наши встречи – это пустое времяпрепровождение?! Эти глупые игры в поцелуи. Эти взрослые разговоры про будущие семьи. Как хочется бежать от всего этого, бежать подальше, не оглядываясь. А если поставить шкатулку перед дверью, позвонить и убежать?! Подленький план. А если посоветоваться с Николаем?! А вдруг это он подсунул мне шкатулку. Тогда возникает вопрос «зачем?» Из чувства мести, чтобы навсегда отдалить меня от Тани, чтобы она возненавидела меня. Ведь он влюблен в нее. А если это сделали Света или Марина?! Для чего?! Просто захотели насолить подруге, у нее все, у них – ничего. Так какие же мы после этого друзья?! Фамильные сокровища рассорили нас навсегда, но надо еще поставить точку. Как же вернуть их?! Как это страшно, когда тебя подозревают в воровстве. Но меня пока никто не подозревает. Самое страшное здесь то, что ты не воровал, но можешь в их глазах оказаться вором. Как я могу доказать свою невиновность?! Я же струсил. Надо что-то делать! Вернуться сейчас, или отдать завтра в школе?! Отдам ей завтра шкатулку и скажу, что хотел пошутить, проверить Таню. И это подло. Все, решено, пойду домой и все расскажу родителям. Тогда я должен буду рассказать про поцелуи и прочие разговоры, вот тогда они точно запретят мне ходить к Татьяне. Так как же мне найти выход из этого положения?! Это тупик…

На следующий день в школе после звонка на урок литературы, когда учительница вошла в класс и готовилась начать урок, я поднял руку.

– Что тебе, Андреев? – спросила она.

– Можно мне занять две минуты общего внимания?

– Зачем тебе две минуты?

– Я хочу сделать важное сообщение.

– Если важное что-то, тогда выходи перед классом, сообщай.

Я вышел к доске со своим ранцем и начал рассказ.

– Вы все хорошо понимаете, что значит слово «друг». Мы ради дружбы готовы совершить любой поступок. Дружба – это когда люди доверяют друг другу и не сделают подлость. А если друг оступился, его поддержат. Могут ли друзья лгать друг другу?! Нет. На мой взгляд, дружба – это искренность, честность и справедливость. Разве не так?! А теперь я перейду к главному, чтобы не занимать долго ваше внимание. В своем ранце вчера я обнаружил шкатулку, в которой лежали драгоценности. Как они там оказались, для меня остается загадкой. Я могу при всем классе поклясться, что я их не крал. Кто-то из ребят совершил подлость и подсунул их мне. Стыдно оправдываться, но это, действительно, сделал не я. Эти сокровища фамильные – история семьи, они передаются из поколения в поколение, цепочка не должна разорваться. Я сейчас отдам эту шкатулку Тане.

Я достал шкатулку из ранца и вытянул руку вперед.

– Таня, вот твои семейные сокровища, возьми их и прости меня.

Таня вышла из-за парты, решительно подошла ко мне, выхватила шкатулку и крикнула на весь класс: «Ты вор и подлец!»

Зачем я обманываю себя, ведь это случилось совсем не так.

Я взял шкатулку в школу, на уроке физкультуры отпросился в туалет, а сам сбегал в класс и переложил шкатулку из своего ранца в портфель Тани, чтобы никто не видел.

Когда закончился урок физкультуры и все вернулись в класс, и начали готовиться к уроку математики, Таня, засунув руку в портфель, обнаружила там свою пропажу. Она посмотрела на всех ребят и остановила взгляд на мне. Затем во всеуслышанье сказала.

– Ребята, а Михаил у нас вор! Вчера украл у меня фамильные сокровища, а сегодня подсунул их ко мне в портфель.

– С чего ты взяла?!– попытался оправдаться я.

– Очень даже просто. Утром в моем портфеле их не было, а после урока физкультуры они оказались. А ты уходил во время урока. Ты подлый человек, с тобой никто не будет дружить. Ты предашь любого. Я больше не хочу тебя видеть. Так поступают только трусы.

С тех пор мы больше не собирались на квартире у Тани. Мне досталось от родителей, которым позвонили родители Тани. Это пятно невозможно было смыть. Класс, по моим убеждениям, возненавидел меня. Я хотел перейти в другую школу, но было уже поздно. Прошло столько времени, а эта история и сегодня часто всплывает в моей памяти. Я не смог доказать, что это не я украл шкатулку, но мог ли я уличить в этом Николая?! Нет. А Марину или Свету?! Конечно же, нет. Я не виноват, но я смалодушничал. Кто я после этого?!

Была глубокая ночь, когда я тихо вышел из избы. Откопал свои документы и тихо сел в машину. Но когда завелся двигатель, в доме загорелся свет, и на крыльцо выскочила Клавдия Сергеевна.

– Миша, ты куда? – кричала она.

Я старался не смотреть в ее сторону. Машина рванула, и я уехал в темноту, словно меня здесь никогда не было.

Машина летела по дороге, подпрыгивая на ухабинах. Михаил смотрел на дорогу, но словно ее не видел. Только сейчас он начинал осознавать какую, неприятную историю он затеял в этой забытой богом деревне. Но самое страшное здесь еще то, что он в буквальном смысле издевался над старушкой. А за что?! Она ему поверила, приютила, а он сделал такую подлость. И словно током пробило сознание Михаила, он же не заплатил ей деньги за проживание и вкусное питание. Что делать?! Вернуться, извиниться и объясниться! Он сбавил обороты машины, чтобы развернуться, но что-то становило его.

Машина съехала на обочину. Михаил заглушил двигатель и упал на руль. Нет, конечно, он не плакал, но слезы пробивались наружу, выдавая его слабость. Да, он всегда был слабым человеком.

Живой холм

Как же давно это было, теперь уже трудно вспомнить все до мелочей, но это необходимо помнить, помнить и казнить себя за тот случай. Теперь он видится издалека, со стороны. И, как ни странно, находятся оправдания его поступкам. Но ведь ты не делал этого, убеждаешь себя, просто ты был там. Вот именно, был и ничего не мог предпринять. Испугался. Конечно же, ты испугался.

В тот год май удивил всех своей жарой. Можно было ходить раздетыми, загорать под первыми весенними лучами. После городской демонстрации по случаю празднования Первого мая, мы решили идти на пикник. Когда-то давно французы вкладывали в понятие «пикник» отведать трапезу в красивом месте, и это значило у них «поклевать что-либо», то есть не привычную пищу, а взятое что-то из еды на скорую руку.

Пошли мы вчетвером. Помимо меня были еще Василий с подругой Катей, и тихоня Матвей. Он всегда держался от всех в стороне, и многие считали его «белой вороной». Василий подружился с Катей совсем недавно, хотя в техникуме знали друг друга почти год. Василий занимался в свободное время спортом, а Катюша любила танцы. У нее это получалось прекрасно. Она была просто красавицей. Я не собирался идти с ними, но Василий упросил меня, потому что не знал, как вести себя с Матвеем. А при чем здесь Матвей, спросите вы?! Так вот, мама Матвея и мама Кати были подругами, и они решили «проветрить» парня.

Мы ушли за город в березовую рощу. Место это было привлекательно своей красотой, ведь что могло быть милее русскому сердцу, чем простые березы. Березовая роща была молодая, и березы стояли словно невесты перед венчанием. Из всех деревьев только к ней у нас особые чувства.

Мы расположились на поляне и достали наши съестные припасы. Нет, конечно же, мы не покупали вино, это было исключено, потому что все мы, собравшиеся здесь, к спиртному относились плохо, вернее я могу так судить только о себе. Почему я так могу судить?! Когда мне было девять лет, я пошел с компанией моих друзей на озеро. Плавать я тогда совсем не умел, но подумал, что нехорошо подводить ребят. Если вместе, значит, вместе. Все было тогда хорошо, ребята купались, я сослался на то, что болит горло и сидел у озера. Но в один момент к озеру подошла компания взрослых парней. Когда мы пришли на пикник, они уже сидели, распивали вино, но тут их поманило купаться. Один из парней знал меня.

– Мишак, а ты чего сидишь? Пошли купаться!

– Я не умею плавать.

– А мы тебя научим.

– Я не хочу.

– Не хочешь, заставим!

Они схватили меня за руки и за ноги, и понесли к озеру. Я орал, что было мочи, они не хотели слушать меня, бросили в воду, и я сразу захлебнулся. Я с трудом продышался, глаза у меня «вылезли на лоб», но они смеялись и не понимали моего страха. Меня рвало, я думал, что не выживу. Но все обошлось, с тех пор я боюсь купаться в водоеме.

Мы сидели на поляне, разговаривали, и тут вдруг появились парни из нашего техникума. Их было двое, я их хорошо знал, но не ожидал их здесь встретить. Они, должно быть, куда-то шли по своим делам, потому что в руках у одного была лопата. Эти парни были с последнего курса, то есть старше нас, но это не помешало им остановиться возле нас.

– Хорошо сидим, солнышко светит, тепло, – улыбнулся Николай, так звали одно из пришедших, он был здоровый, жилистый.

– Привет, Николай, – поприветствовал я его, – откуда с лопатой?

– Да вот, все трудящиеся празднуют, а мы вкалываем.

– Так вы бы тоже отдыхали, кто вас заставляет?

– Деньги, Мишак! – встрял в разговор второй, которого звали Данила.

– Золото ищете, – пошутил я, но как мне показалось, шутка эта была неуместна.

– Да нет, не золото, огород одной бабульке вскопали, она нас щедро одарила. Денежек дала, да еще самогоночки налила.

– А мы вот решили посидеть в тиши берез, -говорил почему-то я один.

– Так это просто здорово! – радостно выдал Николай. Я ведь всех вас видел в техникуме, забыл только, как девочку зовут.

– Катя, – представила себя Катюша.

– Имя у тебя какое прекрасное – Катюшей, не ради песни назвали? «Расцветали яблони и груши», – запел он, но тут же остановился. Это шутка, не обижайся.

– Можно нам присесть с вами, мы ненадолго?

Мы все переглянулись, было понятно, что ребята здесь лишние, но возразить мы не могли. Данила открыл бутылку самогона, достал два стакана из спортивной сумки, налил в них и предложил нам.

– Угощайтесь, кто желает, – радушно сказал Данила.

– Мы не пьем, – вдруг выдал Матвей. Вот уж от кого мы точно не ожидали смелости.

– Не пьют только верблюды две недели, но потом так напиваются, – загоготал он.

Нам было совсем неловко, но как мы могли их прогнать.

– Если Катя не желает самогонки, у нас есть красненькое, – все тот же Данила полез в сумку и достал бутылку красного вина.

Я уже теперь не вспомню, какое это было вино, но скорее всего «портвейн».

– Да вы не стесняйтесь нас, мы посидим и уйдем. Нам хочется вас угостить.

– И правда, мальчишки, чего вы стушевались, – вдруг сказала Катя, – я немного выпью красного вина.

– Тогда и я выпью, – поддержал ее Василий.

Я был поражен тем, что вдруг мои знакомые ребята, с кем я часто виделся и проводил время, так повели себя. Василий зачем-то выпил самогонку. Я не понимал, зачем он это сделал, ведь я же не стал принимать алкоголь, как они меня не просили.

Прошло совсем немного времени и все, кто выпивал, захмелели. Даже Катя была пьяна, она смеялась громко по любому пустяку. Первым не выдержал Матвей, он спустя какое-то время ушел домой, при этом, не поставив нас в известность. Просто поднялся и ушел. Я еще сидел и смотрел на эту компанию, мне тогда показалось, что мои друзья отдалились от меня, а может, я не понимал тогда, что жизнь не может быть покрашена одной краской. Мы же всегда ищем яркие цвета, забывая, что есть еще темные, а есть еще черный цвет. И вот в этот цвет окрасились все дальнейшие события.

Я уже не помню, в какой момент Катя и Николай удалились от нас, они пошли прогуляться, но почему Катя пошла с ним. Все стало ясно, когда я поглядел на Васю, он был пьян, и возбужденно вел спор с Данилой. Я увидел его таким впервые. Он доказывал Даниле свою правоту. Спор это мог продолжаться долго, если бы не крик в лесу, который разорвал в клочья березовую тишину. Это кричала Катя, она истошно звала на помощь. Что могло случиться?! Данила и Вася остановили спор, но вдруг все смолкло.