Полная версия
Кокон
– Но ты загнул! – раззадорился начальник отряда. – Давай-ка мы тебя в полицию сдадим, там быстро найдут твои документы.
– Не надо его в полицию, – встала на защиту Клавдия, – мы сами разберемся, у него все есть. Может по причине забывчивости ушел в степь.
– Не знаю, Клавдия Сергеевна, справитесь ли вы с ним, а вдруг он буйный?!
– Что вы, он спокойный мужчина, добрый и трудолюбивый.
– Прямо характеристику сразу дала, молодец. Тогда мы поехали, разбирайтесь тут, если что, звоните в полицию. Поехали!
Спасатели сели в машину и умчались в темноту, словно их и не было.
– Пойдем, Миша, в дом, накормлю тебя.
Сколько материнского тепла в этих словах, сколько женской доброты и заботы. Михаила пробрали слова до глубины души, он даже хотел бросить свою затею, все бросить, извиниться перед Клавдией Сергеевной и уехать на машине в ночь, подальше от этих мест. Но разве мог он уехать от себя, нет, если задумал дело, надо доводить его до конца, а перед старушкой он извинится позднее, если конечно не произойдет что-нибудь неординарного.
Клавдия принялась накрывать на стол
– Миша, ты же голодный. И куда ты пошел в ночь. У нас же волки водятся.
– А куда я уходил? – зачем-то опять начал он свою игру.
– Да как же, два дня и две ночи тебя не было. Голодный, холодный.
– А куда я мог уйти?
– Откуда же мне знать?! Спасатели тебя привезли.
– Спасатели?!
– Конечно. Внук соседки вызвал их, а как иначе найти тебя.
– А мне кажется, что я просто погулял немного…
– Ага, два дня – это не немного. Хоть бы на машине поехал.
– На какой машине?
– Да вон же во дворе твоя машина стоит.
– А что, я, правда, на машине умею ездить?
– Ой, Миша, не пугай меня.
– Меня Миша зовут?
– Да вроде так ты мне представился.
– А я думал, что меня Алексеем зовут.
– Нет, погоди, будешь имена менять, совсем меня запутаешь. Доставай паспорт, посмотрим.
– А у меня его нет, и никогда не было. Я просто так живу.
– Не может человек без документов жить. Права на машину есть?
– У меня вообще нет документов, хоть обыщите.
– Да ты что одну песню мне поешь, садись кушать.
Михаил принялся жадно есть приготовленные бабкой котлеты, молоко, салат из свежих овощей. Для него пища казалась божественной, он боялся, что не хватит еды.
Клавдия смотрела на него жалобно, невольно покатилась непрошеная слеза.
– Вы что плачете, бабушка?
– Я радуюсь, что ты нашелся. Хоть и чужой человек, но жалко тебя.
– Я не терялся, я по степи гулял.
– Долго же ты гулял…
– А может и прятался я.
– От кого тебе прятаться?
– А вдруг меня бандиты разыскивают…
Бабка вытаращила на постояльца глаза, затем словно опомнившись, осторожно спросила.
– Миша, а тебя машина не сбивала? А то я фильм видела, там девушку машина сбила, она память потеряла. Это же страшно.
– Не терял я память, просто забыл, кто я, и вас забыл, и где нахожусь.
– Да что же это делается, – вдруг навзрыд заплакала Клавдия, – что же с тобой, миленький, случилось?
Дрожь пробежала по телу Михаила, он перестал есть, и жалобно смотрел на бабку.
– Вы не переживайте, все будет хорошо…
– Я тоже так думаю, – бабка перестала плакать и встала с лавки, чтобы убрать со стола.
– Ты иди, ложись на кровать, отдохни, утром поговорим.
Михаил ушел за занавеску и повалился на кровать. Словно колыбель младенца, приняла она измученное тело мужчины. А Клавдия убрала со стола, подошла к иконам и стала тихо молиться. О чем она просила Бога, известно только двоим. А Михаил, должно быть, заснул, или это было в полудреме.
Шаг в пропасть
Родители привезли меня отдыхать на море. Еще из окна вагона, глядя на море, я понимал, что эти бескрайние просторы хранят в себе великие тайны. Я представил себя плывущим на волнах. Вот одна из них хочет накрыть меня с головой, чтобы погрузить в подводный мир, но я смелый, я выплываю победителем. Я плыву.
Поселились мы в небольшом домике. Родители договорились с хозяевами еще зимой, и вот теперь мы будем жить в нем целый месяц.
Папа, конечно, уедет раньше, у него работа, без него не могут обойтись. А я и мама будем наслаждаться теплом и морем.
– Как тебе нравиться этот домик? – спросил меня за обедом отец.
Здесь здорово! – восхищался я, – как в деревне живем.
Загоришь, за месяц сил наберешься, – поддерживала мама.
Тебе надо с кем-то познакомиться, – наставлял отец. Чтобы не скучно вечерами было.
Здесь нет детей, одни дяди и тети, – возразил я ему.
Но ничего, мы тебе поможем не соскучиться, – сказала с улыбкой мама.
Прошло три дня, и у нас объявились соседи. В домик напротив приехали две семьи, точнее приехали две мамы и мальчик с девочкой. Дети были моего возраста, что меня очень обрадовало. И как я понял, это были не брат с сестрой. В первый день знакомства с ними я сделал вывод, что мальчику нравится девочка, но она относится к нему высокомерно. В ней было что-то недоступное, как скала. Нет, она не была вредной, но держала себя самодостаточно.
Не понимаю, что случилось со мной, но уже спустя два дня я начал смотреть на нее по – иному, не как на всех девчонок. Что – то во мне переворачивалось, когда я подходил к ней и почему-то я не мог смотреть ей в глаза. А замечала ли она это?! Мои перемены увидел мальчик. Его звали Егор. Как-то на пляже он сказал мне.
Ты что, влюбился в Анастасию?
Вот еще была нужда, – попробовал оправдаться я.
– Я все вижу, и хочу тебя предупредить, что никому ее не отдам.
– Она что, вещь?
– Она не вещь, она все в моей жизни.
– Так уж и все?! А почему тогда она не желает с тобой общаться?
– Она гордая, но я смогу победить ее гордость.
– И как ты это сделаешь?
– Прежде всего – терпение. Мужчина должен уметь терпеть. Я исполню все ее желания.
– А если она скажет спрыгнуть с крыши дома?
– Я спрыгну.
– А если с высокой скалы?
– Все, что она пожелает, я сделаю.
– Струсишь спрыгнуть со скалы…
– Может, поспорим?!
– Зачем мне это надо?! Ты желаешь завоевать ее – завоевывай.
– А ты поменьше с ней общайся.
– Я буду общаться с ней столько, сколько захочу. Ты мне не указ!
– Я тебя предупредил.
– Я то что?! Что ты можешь сделать?
– Я все могу.
– Не угрожай. Я за себя могу постоять.
– Смотри.
– Я- то смотрю, но и ты не задавайся.
– Мое дело предупредить.
В этот день мы больше не разговаривали с Егором. Я вообще не встречался с ним вечером, когда все вместе ходили гулять. Я сослался на головную боль и остался дома. Через три дня отец уехал, он обещал вернуться через десять дней, если ему дадут еще дня для отдыха.
Наши мамы решили сходить на пикник в горы. Желания взрослых всегда непонятны нам. Мне ничего не оставалось, как пойти с компанией. Еще с вечера родители купили домашнее вино, зелень, фрукты. Словом, пикник обещал быть грандиозным и запоминающимся.
Как все-таки интересно подниматься в горы, когда каждая клеточка чувствует напряжение, палящее солнце, горный воздух. А самое главное – это красота гор. Все же эту красоту невозможно ни с чем сравнить. Закончилось наше восхождение по тропе, и вот мы на поляне. Женщины принялись готовить стол. Разговоры и смех разносились окрест. Горы словно подслушивают, запоминают разговоры, чтобы все сохранить в тайне. Выпив домашнего вина, закусив различными яствами, наши мамы повели неспешную беседу. Нам стало скучно с ними, и мы решили прогуляться. Отойдя от поляны, мы заметили выступ, который обрывался, а ниже была площадка, но это было ниже метров на пять. И тут случилось невероятное. Анастасия подошла к самому краю и выпалила.
– А хотите, я прыгну вниз?!
– Нет! Одновременно выкрикнули мы, испугавшись ее слов. – Здесь здорово! – восхищался я, – как в деревне живем.
– Вы думаете, что я не догадываюсь?! Я все знаю!
Мы переглянулись. В данную минуту мы думали примерно об одном. Кто же из нас мог передать наш разговор. Егор думал на меня, я на него.
– О чем ты? – первым заговорил Егор.
– Ой, мальчики, не трудно догадаться, что вы оба влюблены в меня.
– Мы?! – опять в унисон сказали мы.
– Не надо меня обманывать.
– С чего ты взяла? – спросил теперь уже я.
– Я тебя по глазам вижу, ты следишь за каждым моим движением. А если я смотрю в твою сторону, ты словно каменеешь. Скажешь не так?!
Я не знал, что ей ответить, ведь она была совершенно права. Ох, уж эта женская интуиция. Она рождается вместе с ними. Как поступить в данной ситуации, я не знал. Как мне быть?! И я сказал честно.
–Да, ты мне нравишься.
– А ты забыл наш уговор! – оборвал меня Егор, – давай честно поступать.
– Я честно поступаю, если она мне нравится, что я должен делать?!
– Назревает конфликт, – вынес вердикт Егор.
– Мальчики, я все поняла, – попыталась прервать наш неприятный разговор Анастасия, – вы оба в меня влюблены, но выбрать мне надо одного, так?!
– Выбирай! – резко сказал Егор.
– А как это сделать?!– задала сама себе вопрос Настя.
– Я смелый и решительный, – охарактеризовал себя Егор.
– А ты? – обратилась она ко мне.
– Я не знаю, что сказать.
– Ты можешь совершить подвиг ради меня?
– Подвиг?! Так уж прямо подвиг.
– А ради меня вы готовы прыгнуть с этой скалы?
– С такой высоты?! – засомневался я.
– Боишься? – спросила Настя.
– Нет, не боюсь, только не знаю зачем?
– Я хотела бы проверит ваши чувства. Ведь ради женщин разрушали города, устраивали войны.
– А я могу прыгнуть! – решительно сказал Егор.
– Прыгай! – настаивала Настя.
– И прыгну!
– Постой, а может вы вместе? Если вы одинаково влюблены?!
– Ты готов? – обратился Егор ко мне, – или все же испугаешься?
– Я не боюсь.
– Тогда давай вместе прыгнем! А она выберет себе самого решительного.
Мы подошли к краю скалы. Если посмотреть вниз, то эти пять метров кажутся пропастью. Я не хотел бы ломать себе ноги. Но одновременно с этим, я не хотел оказаться трусом. Еще мгновение, и ты полетишь вниз камнем, нет, не птицей, а камнем. Но как иначе доказать свою смелость?! Надо прыгать. Надо!
– Что вы стоите, прыгайте! – крикнула девочка.
И в ту же секунду Егор устремился вниз. Я остался стоять на скале, полный ненависти к себе за страх и нерешительность. А еще полный в этот миг отвращения ко всем девчонкам мира. Я не прыгнул, не знаю, почему я не прыгнул?! Я остался стоять на скале. Через доли секунды мы услышали истошный крик Егора.
Мальчика вертолетом доставили в больницу. У него оказался компрессионный перелом позвоночника. Больше я не видел Егора. Анастасия с мамой тоже уехали с юга. Мог ли я что-то изменить в этой истории?! Я и сегодня хочу вернуться к истоку этой истории, отмотать киноленту событий. Но это невозможно. Мог бы я сегодня прыгнуть со скалы ради девочки?! Нет, я не смелый, я трус. Я пытаюсь оправдать себя, находя причины, видя себя в другом свете. А, может, проще было бы подраться с Егором, оставить Настю и забыть их, словно они и не приезжали. Я хочу поменять эти события в памяти, чтобы они не тревожили меня. Но в памяти все так затвердело, словно ее залили бетоном.
Михаил проспал более двенадцати часов, и когда проснулся, изба была залита солнцем. Выглянув из-за шторы, он увидел бабу Клаву, которая сидела на лавке у окна и вязала. Она ждала, когда проснется постоялец, но больше ее беспокоило его состояние. Вчера ничего не помнил, так может после сна все образумится. Михаилу в данную минуту было сложно принять решение, как дальше себя вести. Ему не хотелось обижать бабушку, но и выдать себя, значит все задумки коту под хвост. Что же делать?! Не смахивает ли это все на эксперимент над людьми?! Как они себя поведут, что в них изменится при общении с ним. Но ведь могут просто вызвать полицию, и тогда будет сложно выкрутиться, еще глядишь, в психушку отправят на обследование.
Клавдия сама начала разговор.
– Выходи, время уже к полднику. Жду вот тебя, дела не идут.
– А что-то случилось?
– Нет, просто сижу и гляжу на шторку, когда шелохнется. Вчера ты очень тяжелый был, ничего не помнил.
– А что было вчера?
– Как же, когда тебя спасатели привезли, ты заговаривался, точнее все отрицал.
– Откуда меня привезли?! Я спал, никуда не уезжал.
– Все! – огорчилась бабка – Видно, что-то нарушилось.
– А что нарушилось?
– В мозгах у тебя что-то перевернулось. Надо полицию вызывать, чтобы забрали и в больницу тебя доставили.
– Зачем в полицию? Я тихо поживу. Не буду мешать.
– Ты хоть вспомнил, где твои документы?
– Нет их у меня, я просто так живу.
– Стоп! – перебила Клавдия – Давай вместе искать. Неси свою сумку.
– А зачем сумку?
– Неси, там разберемся.
Михаил ушел за шторку. Остановился и задумался. «Почему он заставляет расстраиваться эту старушку?! Она в чем виновата?! Придумал свою глупость, держи при себе, поезжай в город и развлекай ею своих друзей и знакомых. Здесь, в деревне никто не оценит. А если вызовут полицию, сделают правильно, и ты так поступил бы на их месте. Бабка места не находит, возится с чужим человеком, выгнала бы давно и была бы права, кстати, деньги еще не отдал. Решай скорей и не мучай бабушку».
– Идешь ты?! – прервала его размышления хозяйка.
Михаил вынес сумку и положил на стол. Клавдия подошла, вынула все вещи, проверила карманы, документы не нашлись.
– Пойдем, в машине посмотрим, – решительно сказала она.
Михаил еще не успел ей возразить, как она уже пошла из избы. На улице он искоса посмотрел на то место, где закопал документы. Следов обнаружения не заметил. Клавдия попросила посмотреть в бардачке, в багажнике, сама осмотрела дверки машины, но документы не нашлись.
– Теперь не знаю, как с тобой поступить, – обратилась Клавдия к Михаилу, – страшно мне. Придет тебе дурная мысль в голову, тюкнешь меня топором и прощай бабка Клава.
– Вы меня не бойтесь, я смирный.
– Верю, верю, но на сердце неспокойно. Чувствую вот, замышляешь ты что-то, словно притворяешься. Конечно, могу ошибаться, но чуйка у меня на людей.
– Хорошая вы бабушка, – улыбнулся Михаил.
– Я-то хорошая, но с тобой вот нелады. Не знаю, прямо, что и делать.
– Дайте мне тихонько пожить, я вспомню кто вы, где я.
– Ой, милок, страшно мне. А есть ли кому позвонить, чтобы приехали.
– Нет у меня никого, один я – сирота.
– Ну, родителей если нет, жена, поди, есть, сестра, или брат? Может, тетка живая? Давай ка позвоним кому – нибудь.
– А как позвонить?
– У тебя же телефон на табурете лежит, пойдем, посмотрим.
Не успел Михаил вымолвить слово, бабка уже решительно пошла в избу, зашла за штору и взяла телефон с табурета.
– На телефон, звони своим.
– Что, это мой телефон?
– Твой же, конечно, у меня нет такого дорогого.
Михаил повертел телефон в руках. Нажал на кнопку, экран не загорался.
– Он не работает.
– Конечно, не работает, ты ведь сколько мотался в степи, он разрядился. Заряжай, давай телефон.
Михаил поставил телефон на зарядку. Как он не хотел делать это, потому – что сразу может раскрыться вся тайна. И хоть он успел, до ухода в степь, удалит все контакты, но могли быть звонки. Их может быть очень много. «А как здесь я буду врать?! Запутался я окончательно. И что печется обо мне эта сердобольная старушка. Вот она русская душа, вот оно русское гостеприимство. Чужого человека как сына приветила».
– Садись, кушай. Все на столе, я давно стол накрыла. Давай, подогрею.
– Не беспокойтесь, я холодное поем.
– Борщ остыл и котлеты, сейчас подогрею
Клавдия ушла подогревать обед. Михаил уставился на иконы. Как ему хотелось сейчас встать на колени перед иконами и молиться, прося прощения за свои поступки. Жаль, что он не знает молитвы, но и простые слова, сказанные искренне, услышаны будут Богом. Почему он не ходит в храм?!
Простая молитва
В летние каникулы, когда ему было девять лет, родители увезли его в деревню к бабушке. Деревня находилась далеко, и сбежать оттуда Миша не смог бы ни при каких обстоятельствах. Зачем сбегать? ! Он считал, что в деревне скука, друзей нет, делать нечего. Бабушка Маша была набожной, но это скрывала, так как при советской власти верующие подвергались гонению. В избе у нее были иконы, церковные книги. И пахло ладаном, но все это Мише не нравилось. Она брала у соседей парное молоко, оно очень нравилось внуку. Бабушка не просила его помогать по хозяйству, думая при этом, что городские жители ничего не умеют делать и детей не учат. Однажды они пошли в лес за грибами. Миша сначала шел по лесу с неохотой, понимая, что бродить по нему им придется долго, а когда нашел первый гриб, настроение у мальчишки поменялось. В этот день они набрали полную корзину грибов. Бабушка нажарила грибы с картошкой, и внук кушал их с радостью, нахваливая свою бабушку. Ближе к вечеру Миша уснул.
Проснулся он неожиданно от того, что кто-то разговаривал, точнее, шептал непонятные слова. Миша приподнялся на кровати и увидел, как бабушка стоит на коленях перед иконами и шепчет что-то, словно разговаривает с иконами. Он не стал ее останавливать, только прислушивался и старался понять хоть одно слово. Нет, таких слов в школе не изучают. А когда она закончила читать молитвы, он окрикнул ее.
– Бабуля, а что ты шепчешь, голос потеряла?
Бабушка обернулась на Михаила, подошла к нему и ласково сказала.
– Нет, Мишенька, это я с Боженькой разговариваю.
– А где он, его же нет?!
– Он высоко, очень высоко.
– Выше дома?
– Выше.
– И облаков выше?
– И облаков.
– Тогда как он тебя услышит, если ты тихо говоришь?
– Он все слышит и помогает.
– Он добрый?
– Очень добрый.
– А что ты у него просишь?
– Здоровья прошу тебе, маме твоей и папе.
– Он врач?
– Да, он лечит души людей.
– А что такое душа?
– Душа то?!– тут бабушка задумалась. Никто еще и никогда не задавал ей такой вопрос, но надо было отвечать. -Душа, Миша, маленький уголочек в нашем теле, где хранятся доброта, радость, любовь.
– А у меня есть душа?
– Она у всех есть, только ведь разная она.
– А почему разная?
– От человека зависит. У одних она черствая, у других открытая.
– А что ты шептала, можешь мне сказать.
– Могу, внучек, если запомнишь, всю жизнь боженька будет тебе помогать.
Но он не запомнил. Бабушки давно нет. Иконы ее в деревне забрали, и все события детства остались лишь в памяти.
Почему же он сейчас издевается над пожилым человеком. Неужели душа стала черствой?! Разве, она не заслуживает это?! Остановись. Пока не поздно, извинись и уезжай, забудь это место, и бабушка забудет о тебе.
А Клавдия уже несла подогретый борщ и котлеты.
– Вы это мне наготовили?
– Тебе, кому же еще. Сама я мало ем.
– Какая вы хорошая, забыл, как зовут.
– Да ты что меня пугаешь, Миша, я же Клавдия Сергеевна.
– Спасибо за все, Клавдия Сергеевна!
– Так – то лучше.
В это время с телефоном Михаила происходило неладное. Одно за другим приходили сообщения.
– Вон, смотри, Миша, телефон не унимается. Потеряли тебя видно.
– Я его выброшу, чтобы не звонил.
– Да ты что, Миша?! Точно повернулся. Телефон выбросит?! Ищут тебя, слышишь?! – А кому меня искать, я же один на свете.
– Ты открой, посмотри.
– Я не умею обращаться с телефоном.
– Ну, Миша, ты меня доведешь до колитов. Кушай, я к соседям сбегаю, там Ваня разберется.
Клавдия взяла телефон и пошла к соседям. А Михаил сидел, словно ошпаренный кипятком. Никогда еще человеческая подлость не вырастала до таких масштабов. Кто он такой, чтобы издеваться над старушкой?! Посторонний человек печется о нем, а он благодарит такой подлостью. Все, сейчас вернется Клавдия Сергеевна, и он скажет ей правду. И пусть выгоняет его, чтобы духа его не было больше в этих метах. Это же нечестно. А что такое честность?! Все вокруг нас построено на лжи. Но ведь это другое поколение. Это то поколение, где честь была основой всех отношений. А сегодня ложь проросла в нас глубокими корнями. Эти корни переплелись между собой и высасывают из нас все соки. Мы врем себе, родным, любимым. Мы научились оправдывать свои поступки. Если ты не соврешь, тебе перестанут верить. Какой безжалостный мир. Я лишь звено этой цепи, если я разомкну цепь, мир разрушится. Мир перестанет существовать.
Его размышления прервала Клавдия, которая вошла в избу, следом зашел Иван.
– Здравствуйте, – поздоровался гость.
– Привет! – ответил Михаил, – мы знакомы?
– Нет.
– Надо познакомиться, ведь мы соседи.
– Надо. Меня Иваном зовут, я внук соседки Клавдии Сергеевны. Студент медицинской Академии.
– Очень приятно, а что привело сюда?
– Если в деревню что привело, бабушку навещаю. А к вам баба Клава позвала, с телефоном не может разобраться.
– А чей телефон? Что с ним?
– Так ваш же телефон. Попросили меня включит его, без пароля не получается.
– Неисправен?
– Исправен. Говорю же, пароль нужен. Палец вы должны свой приложить.
– Мой палец? Зачем мой-то?
– Видишь, Ваня, с ним не поговоришь. Ничего не помнит, все забыл, а приехал разумным мужиком. В степи побродил, память потерял.
– Да все хорошо! – улыбнулся Михаил.
– Приложите, пожалуйста, ваш палец вот сюда на телефоне.
– Зачем?
– Просто так, коснитесь, вам же ничего не стоит.
– А разве можно чужой вещи касаться?
– Вы что, ребенок, вас же просят, сделайте.
Михаил коснулся пальцем экрана телефона, и он разблокировался.
– Ого, сколько вам звонков, будете отвечать?
– Нет, это не мой телефон.
– Хорошо, сейчас проверим хоть один звонок. Я с вашего позволения отвечу.
– Но ты же…– Михаил потянул руку к телефону.
– Вы все равно ничего не помните.
– Не отвечайте, прошу вас.
– Почему?
– Это не мой телефон, я его нашел и не вернул.
– Ничего себе, какими телефонами разбрасываются! Я его в полицию сдам, кто-то же разыскивает этот телефон…
– Я совсем забыл, что хотел сделать, дайте телефон, я его уберу.
– Погодите, вы сказали, что это не ваш телефон, я его сдам в полицию, там найдут хозяина.
– Делайте, как знаете.
Михаил вышел на улицу.
– Что-то я совсем его не пойму, – тихо сказала Клавдия.
– Не похоже, чтобы он память потерял.
– Как так? Обманывает что ли меня? Или что-то замышляет?!
– Вы документы у него проверяли?
– Он их потерял.
– Вранье, скажу вам, все это. На машине без документов приехал?! И вообще, зачем он в глушь такую зарулил?! Надо полицию вызывать.
– Погоди, Ваня, он хороший был, столько для меня сделал. Ты позвони кому-нибудь из тех, что в телефоне.
– Точно.
Иван нажал на первый номер с названием «бывшая». В телефоне прошел гудок, и ему ответили: «Ты где? Куда смотался? Тебя все ищут. Опять фокусы выкидываешь?! Не вздумай отключиться!»
Иван был растерян. Напористый женский голос не давал ему вставить слово. Приходилось ждать, пока женщина выпустит «пары».
– Ты всегда делаешь так, как хочется тебе, на остальных тебе наплевать. И хоть мы с тобой в разводе, но я скажу тебе известную истину – от себя не убежишь. И если ты думаешь, что сумел от всех скрыться, это блеф. Земля круглая, все возвращается. А больше я тебе ничего не хочу говорить…»
Короткие гудки в телефоне оборвали возбужденную женщину, точнее она сама поставила точку, оставив много вопросов. Но могли ли они касаться Ивана?! Он вторгся в чужую жизнь. Это выглядело низко и подло, даже если все получилось случайно. В дом вошел Михаил. Его взгляд сразу был направлен на телефон, который держал Иван.
– Вам звонили, – растерянно промямлил Иван.
– Кто звонил?
– Думаю, что ваша жена, или знакомая. Простите, я не хотел слушать, что она говорит, так получилось.
Михаил подошел к Ивану, не говоря ни слова, взял телефон, и ушел за занавеску.
– Я пойду домой, – обратился Иван к Клавдии.
– Пойдем, я тебя провожу, потолковать надо.
Когда они вышли на улицу, Иван обернулся к Клавдии Сергеевне и сказал.
– Мне теперь очевидно, что он не терял память.
– Ой, что-то и я подозреваю.
– С ним случилось что-то серьезное, если он сбежал от всех.
– Как спросить у него?! Он как попугай, одно и то же говорит.
– Я все же посоветую вызвать полицию, уж больно он подозрительный человек. Давайте вызовем у нас.
– Я все поняла, Ваня, вот еще ночку отдохнет, а завтра вызовем, если все у него повторится.
– Хорошо, только не тяните, мужик он мутный.
Вернувшись домой, Клавдия пошла мыть посуду, прислушиваясь к постояльцу, но за занавеской было тихо. Михаил уставился в темный потолок и молчал.
