Баба Эля, газуй! или С ветерком на Запад!

Глава 6

По дороге я всё же решилась рассказать всё Генри. Будь что будет. Так жить невозможно, пытаясь выдать себя за кого-то другого. За человека чуждого склада ума, желаний, мыслей и устремлений. Мой, так называемый брат, скоро поймёт, что между мной и его сестрой слишком мало общего. Выгонит? Ничего, не пропаду. У меня есть немного деньжат, на дешёвую ночлежку, наверное, хватит, а там заработаю. Сдаст в дурку? Это вряд ли, Генри слишком благороден, в чём я успела убедиться.

– О чём ты думаешь? – обратился ко мне брат, вернув в реальность.

– Нам надо поговорить, – ответила ему, – только дома, за вкусным ужином, – я потрясла пакетом с нашими бургерами.

– Такая загадочная в последнее время. Неужто влюбилась? – Подтрунивал Генри, – то-то я смотрю, как быстро ты согласилась на прогулку с мистером Дином.

– Брось. Дело не в этом, – отмахнулась я, улыбнувшись, – всё гораздо серьёзней, но пока мы не поедим, и слова тебе не скажу.

– Сурово, – ухмыльнулся брат, – тогда идём скорей.

Дома я дождалась, пока Генри съест всё до крошки, потом сварила нам кофе и села рядом, собираясь с мыслями.

– Ну? – Не выдержал мужчина.

– Кхм, то, что я скажу тебе, возможно, перевернёт все твои знания о мире. И заставит воспринимать меня иначе.

– Не томи, Мерид, – не выдержал Генри.

– Я не твоя сестра, вернее, тут осталось тело Мередит, но душа моя перенеслась из другой реальности. Каким образом, не знаю. Не могу сказать. А там, в своём мире, я была инженером и, должна заметить, довольно неплохим. Потому меня так заинтересовали ваши чертежи, и даже есть план, как их улучшить.

Стало тихо, и только звук проливающегося из кружки кофе нарушил наше молчание.

– Разве… Разве так бывает?

– Что было с Мередит в последнее время? – Спросила его, – понимаешь, я была стара, очень, и, сдаётся мне, что у твоей сестры тоже были нелады со здоровьем.

– Да, – Генри смотрел на меня, как на привидение, внезапно выскочившее из шкафа, – ты, то есть она, жаловалась на боли в груди и одышку.

– Сердце, – заключила я, – поверь, мне тоже это знакомо. Только непонятна суть нашей замены, и первое время, твёрдо была уверена, что свихнулась, а ещё решила, будто ты маньяк и похитил меня.

Мужчина встал из-за стола и с опаской во взгляде пересел подальше.

– Ты можешь теперь выгнать меня, но я не виновата в случившемся. А чтобы тебе было проще поверить, расскажу. В нашем мире Англия тоже строила свои форпосты в Америке, выкосив почти всех индейцев, оставшихся согнали в резервации. Была «Война за независимость» с Британией, и потом ваша страна выбрала себе президента, подписав Декларацию независимости. Кстати, подписание произошло здесь, в Филадельфии. Я не помню фамилии всех государственных мужей, принявших этот документ, но среди них были Бенджамин Франклин, Томас Джефферсон и другие. И если ваша датировка хоть как-то совпадает, то, по-моему, сейчас президентом должен быть Авраам Линкольн.

– Наш король Роберт Тодд Линкольн. Авраама единогласно поддержала вся страна за перемирие с индейцами, давшееся нам очень непросто. Всех переселенцев оттеснили к побережью, и всем нам грозило либо изгнание, либо смерть. Линкольну старшему удалось остановить кровопролитие и убедить индейцев уступить нам земли Пенсильвании, Виргинии, Северной и Южной Каролины, а также Джорджии и Нью-Йорка. Но он был предательски убит сторонниками короля Георга Третьего.

– Не так уж сильно разнится наша история, – заметила я Генри.

– Откуда мне знать, что ты всё не выдумала? Может, просто водишь меня за нос, а, Мерид?

– Дай чертежи. Хоть какой-нибудь, – потребовала у брата.

Тот, покопавшись в спальне, вынес небольшие клочки бумаги с деталями фургонов, которые мне показывал давеча Харпер.

– Смотри, – подвинув свечу ближе, склонилась над рисунками, – вы изначально сооружаете их громоздкими, а ведь можно сделать проще. Добавьте длинные дроги или продольные рамы, это поможет уменьшить тряску, создать рессоры, это несложно, я могу объяснить. И сама палатка или кибитка, как её назвать, совершенно неудобна. Её можно сделать съёмной, что проще, чем кажется на первый взгляд. А потом, зачем такие огромные фургоны? Здесь же большая семья влезет не только со скарбом, но и всей скотиной. Сделайте вариант попроще и подешевле, для пары-тройки человек. То же самое замечание по поводу городского транспорта. Извозчики – удовольствие дорогое, почему бы не создать обычные дрожки, так они назывались в древности у нас и параллельно сделать большие омнибусы. Такие огромные крытые телеги с сидушками, которые будут возить людей за плату по городу.

Генри переводил взгляд с чертежа на меня, открыв рот:

– В древности, ты сказала? В каком веке ты живёшь? Или жила?

– В двадцать первом. У нас нет конных повозок, их заменили автомобили. Эм-м-м, такие экипажи, что ездят с помощью двигателей. Потом объясню подробней.

Мужчина побледнел, вид у него стал таким, будто он встретил смерть, которая вместо косы на плече принесла ему тортик и стала угощать. Недоверие, испуг, невозможность осмыслить услышанное.

– Ты в порядке? – Тряхнула его за плечо.

Генри точно очнулся, вскочил со стула, метнулся к стене, грудь тяжело вздымалась.

– Спокойно, – я застыла на месте, – дыши, попей водички. От меня вреда не будет.

– Это, – он оглянулся, не веря во всё происходящее, – да-а-а, всё в порядке.

Мужчина отдышался, утерев пот со лба, и, вроде бы пришёл в себя:

– Не каждый день слышишь такие вещи. А моя Мередит? Что теперь с ней?

Я потупилась, не зная, как ответить на этот вопрос.

Генри тяжело опустился на стул, выпив залпом большую кружку воды, утёр лицо:

– Как тебя зовут?

– Элеонора Витольдовна.

– Да уж, – нервно хохотнул мужчина, – имечко, нарочно не придумаешь.

– Имя как имя, – обиделась я, – даже аристократичное какое-то. Звучит благородно.

– Прости, – примирительно поднял он руки, – не хотел тебя обидеть. Чудные дела творятся.

– Сама в шоке, – буркнула, опустившись на стул и наливая воды себе, – поверь, я и не чаяла после смерти попасть в древность, где ещё мне и пекарем работать придётся. Ведь ничего не смыслю в готовке.

– Тогда понятно, отчего у тебя каша такая вышла, – Генри встал, прохаживаясь по кухне.

– А на работе пришлось имитировать обморок. Ты уж прости, что доставила тебе хлопот, – робко улыбнувшись, развела руками, – но вот в мастерской и правда помочь могу. В будущем можно и свою открыть, у меня полна коробочка знаний, – постучала я по лбу.

Генри молчал, разглядывая меня, будто впервые увидел.

– Я не прошу ответа сейчас, обдумай до утра. Если решишь меня прогнать, осуждать не стану и всё пойму.

– Да, – кивнул мужчина, – пожалуй, лучше поспать.

Он встал, тяжёлой поступью прошёл в комнату, заскрипела кровать. Я сидела на кухне, не в силах оставаться с ним в комнате. Сейчас Генри нужно побыть одному, это понятно. Не хотелось его тревожить и бередить рану после потери сестры. Но с этой реальностью ему придётся теперь жить. Я не могу вернуть его Мередит, даже если очень этого захочу, а как объяснить происходящее, просто не ведаю. Возможно, Генри завтра укажет на дверь. Что же, разберусь как-нибудь. Но дурить мистера Джона, владельца пекарни, долго не получится, как и брата, что достался мне после смерти этой несчастной девушки. И работать пекарем больше не желаю, пусть для женщин тут, скорей всего, не так много возможностей, однако мозги всегда были и будут в цене. Так что, прорвёмся…

Глава 7

Прикорнув за столом, я уснула на кухне. Среди ночи в полудрёме почувствовала, как меня подхватили сильные мужские руки и уложили на кровать. От усталости не смогла даже открыть глаза, только промычала что-то в благодарность и снова отключилась.

Утром, выскользнув из спальни, обнаружила Генри на кухне, сооружающего завтрак.

– Садись, – сказал он, улыбнувшись, – я уже и кофе сварил.

– Эм-м, спасибо, – было неловко, словно украла душу его сестры и влезла в её тело.

– Я обмозговал хорошенько всё, что ты рассказала, и не считаю, будто это враньё. Придумать такое невозможно, да и моей сестре точно ни к чему. Прогонять тебя не стану, лучше уж будь теперь названой сестрой, чем коротать век одному. Родителей мы с ней схоронили, подались сюда не от хорошей жизни. Лишились в Англии всего и работы, и дома, впрочем, это долгая история и не такая интересная, как у тебя, – Генри едва заметно улыбнулся, – больше только никому не рассказывай, примут за сумасшедшую.

– Я и тебе не решилась довериться сразу, понимаю, как это выглядит со стороны, – взяла придвинутый ко мне бокал и глотнула горячего ароматного кофе.

– Да уж, догадался, что не от хорошей жизни призналась. Только я вот о чём вчера подумал, у нас-то магией и не пахнет, может, и была когда, сказок много, а где правда, уже не разберёшь. А вот у индейцев и сейчас волшебство есть, диковинное и жуть страшное.

– Как это? – Чуть не поперхнулась я кофе, – извини, даже после случая со мной не верится. Всегда думала, что любое колдовство – это пока ещё неизвестные науке законы физики или приборы, которые мы просто не в состоянии понять. Как, например, кузнецов ведь раньше за колдунов принимали.

– Ты не видела то, что довелось мне. Они как-то приручили духов животных, зовут их тотемами. Я участвовал в последних сражениях… Их воины могут обращаться в зверей, самых настоящих. Представь только бежит на тебя индеец, а через секунду на его месте огромный ягуар или волк. Лапой крушит пятерых за раз. В жизни так ничего не боялся, как тогда, а трусом меня ещё никто не называл.

Теперь настал мой черёд удивляться:

– Не знаю, что и сказать… Вроде как мне-то уж верить в волшебство положено, только мой разум технаря противится этому.

– Хе, мы в той долине, возле реки Делавэр тоже поначалу поверить не могли. Шутка ли, чтобы человек животным обращался. О таком и не слыхивал никто никогда.

– Поэтому проиграли войну?

– Нет, – качнул головой Генри, – племена объединились, выбрали вождя надо всеми и дали нам отпор.

– Правильно сделали, – не сдержала я эмоций.

– Что такое говоришь? – возмутился мужчина.

– Ты ведь не знаешь наших последствий той кровавой бойни. Целую нацию почти вырезали под корень, нарочно заражали оспой, согнали жалкие остатки племён в резервации, где индейцы умирали от голода. Я не могу одобрить бездумное уничтожение народов, какими благими целями подобное не пытались оправдать. Это земля индейцев, мы здесь пришельцы, уничтожающие их леса и поля, животных, людей. Всё, до чего дотянутся алчные руки.

– Мне понятны твои слова, я никогда не оправдывал воин, но и наших солдат жалко.

– Ваши правители начали эту резню и получили по заслугам, хоть в одном из миров.

– Сейчас у нас мир с племенами, – заметил Генри, – и я рад этому. Только не всё так просто. Ирокезы не прочь ограбить проезжих, забредают шауни и эри. Не все они настроены враждебно, но бывает всякое.

– Их сложно винить за это, – не сдавалась я, – вас сюда не звали.

– Мерид, не будем спорить, – мягко оборвал меня Генри, – я согласен с тобой, но ты должна понять, эта земля дала нам надежду на будущее.

– И правда, хватит, – согласилась с ним, – этак, чего доброго, ещё поссоримся, не успев как следует подружиться. Давай уж лучше обсудим, как нам быть дальше. Не могу я больше сидеть в пекарне.

– Женщины не работают в мастерских, – с сомнением поглядел на меня брат, – даже если ты лично попросишь мистера Дина. А деньги нам сейчас позарез нужны. Одна квартира чего стоит, за печь твою отдельно платим.

– Что ты предлагаешь?

– Оставим всё как есть. А в будущем, может, и подвернётся случай.

– Я не согласна. Хорошо, постараюсь продержаться у мистера Джона какое-то время, если меня не погонят за мои «таланты» пекаря. Но давай подкопим денег и откроем свою мастерскую. Заключим с городом контракт на омнибусы, наймём извозчиков. Люди оценят, поверь.

– А если прогорим?

– Генри, иногда надо рисковать, а не сидеть, поджав хвост и всего опасаясь. Доверься мне, если сможешь. Ты прав в одном, к женщине мало кто прислушается, а вот к тебе – другое дело. В конце концов, можно договориться с мистером Дином и работать с ним же на процентах. Чем плохо?

– Я становлюсь тяжёл на подъём, – усмехнулся брат, – но в твоих словах есть смысл.

– Давай сделаем так. Принеси мне бумагу, вечером подготовлю чертежи дрожек, такие очень маленькие повозки. Тряские, но быстрые. Если мистер Дин оценит, как и покупатели, заключим договор на омнибусы. Надо соблюсти и свой интерес, а не дарить прибыльные проекты другим. Здоровый дух авантюризма ещё никому не повредил. И не будь его у тебя, нас бы сейчас здесь не было, на новом континенте, на новой земле.

– Эх, – махнул рукой Генри, – давай. Я и правда стал слишком осторожен.

– Решайся! Дело того стоит!

– Договорились, мистер Дин неплохо платит за любые дельные задумки, может, и нам повезёт.

– Если заплатит, сами сделаем первый омнибус. Пусть работает потом с нами в доле. Технология рессор у вас ещё неизвестна, а я смогу её воссоздать, мне бы только кузнеца дельного.

– Да как же мы сами? – удивился Генри.

– Есть у тебя на примете хороший кузнец?

– Найдём, – чуть подумав, ответил он.

– Тогда всё получится, поверь.

– Ну, Мерид, позволь уж мне тебя называть, как привычно, рискнём ещё разок. В самом деле, что нам терять?

– Во-о-от, слова не мальчика, но мужа, – не удержалась я от «шпильки», – а теперь пойдём, меня ждёт пекарня, будь она неладна.

– Если дело пойдёт, как ты говоришь, – положил руку мне на плечо Генри, – недолго тебе там мучиться.

– Или выгонит мистер Джон, – усмехнулась я.

– Где же твоя смелость, Мерид? – Хохотнул Генри, – вон ты ему какие джонфуды выдумала, вкуснотища! Он тебе за них доплачивать должен.

– Да, надо про это ему намекнуть, – кивнула я соглашаясь.

Мы вышли на улицу, мне многое предстоит ещё узнать у брата, только времени в обрез, нужно поспешить на работу.

В пекарне меня уже ждало свежее мясо и овощи для котлет, а Грэйс замешивала тесто на булочки. Я принялась за стряпню. Эх, поживёшь с вами, и готовить научишься, – крутилось у меня в голове. Моя идея пришлась рабочим по душе, одного пенса, да ещё в складчину за доставку отдать было не жалко. Я весь день не отходила от своих сковородок и к вечеру была сама как котлета: подрумянилась, а местами подгорела. Но намекнуть шефу про доплату не забыла, на что мистер Джон согласился. Мою дневную ставку в доллар, и двадцать центов увеличил до полутора. Много это или мало, пока не разобралась, но денежки потихоньку копились.

Вечером кое-как приползла домой, есть не хотелось. Вся одежда насквозь пропиталась запахом бургеров, как и волосы и, даже кажется, кожа. Попив кофе, села за чертежи. Вот она – моя вотчина! И сон как рукой сняло! Дрожки будут без рессор. Пока эту новинку стоит придержать, а расчертить лёгкий открытый экипаж, в который вмещается одни-два человека, проблем не составило. Колёса да доски. Неженкам положена ещё подушка под седалище. Примитивно, но удобно, особенно в черте города, где на улицах надо объезжать другой транспорт и прохожих. Главное в них не удобство, а отличная проходимость и поворотливость. Потом можно придумать вариант и для богатых, с необходимым комфортом. Странно, довольно распространённая ранее повозка у нас, здесь не была известна. И вообще, экипажи, которые видела я в мастерской Генри, были уж слишком громоздки. Как они в таких по прериям катаются? Да и просто по дорогам, где на одну яму три ухаба. Навидалась я этих сельских стёжек, вот они-то всегда неизменны, во всех измерениях.

Закончив чертёж и полюбовавшись им, потёрла уставшие глаза. При свете свечи мне не приходилось работать даже в молодости. Допила давно остывший кофе. Генри спал, похрапывая во сне. Повезло мне. Не прогнал, поверил. Хороший он всё-таки мужик. Сложила рисунки аккуратно на стол, и сама отправилась на боковую.

На следующий день Генри сильно задержался на работе. Я в нетерпении дожидалась его. Что скажет мистер Дин, согласится ли? Переделала всё, что могла по дому, даже ужин вполне сносный приготовила, дабы как-то скоротать время. Наконец, брат объявился, когда на улице уже стемнело.

– Мерид! Ты не поверишь! – С порога пробасил он, – Дину понравилось. Начинаем выпуск пробной партии!

– Это надо отметить! – Я отошла от стола, на котором стояло хорошо прожаренное мясо и овощи на гарнир, а также свежий хлеб из нашей пекарни.

– Вот так сюрприз! – Сглотнул слюну Генри.

– Садись скорей за стол, – подвинула ему стул поудобней, – и говори, как дело было.

– Ты уж прости, с набитым ртом начал брат, – пришлось сказать, что всё мы вдвоём придумали, иначе мистер Дин не поверил бы.

– Не волнуйся об этом, – махнула рукой, – но как он согласился?

– Да мы собрали первую модель из остатков нашего материала за день и прокатились по городу. Вот почему я задержался. Трясско, но быстро и удобно. Всё, как ты говорила. По улицам ездить – самое то! Мы соберём пару повозок получше и, думаю, весть о них разлетится по городу, покупатели будут!

– Это я тебе гарантирую, – подмигнула Генри.

– Да! Чуть не забыл! Мистер Харпер обещал хорошо заплатить, если первую партию быстро купят. По два доллара с дрожек. Представляешь?

– Он понравился мне теперь ещё больше, – рассмеялась в ответ, – вот как поступим. На мои деньги будем жить, твои же пустим в дело. Согласен? Думаю, скоро у нас появится своя мастерская.

– Как скажешь, – сытый и довольный Генри добродушно улыбнулся, – котелок у тебя варит что надо, – постучал он по лбу и расхохотался.

Глава 8

Как хорошо, что в юности я не отлынивала от любого дела, где могла чему-нибудь научиться. Теперь эти знания станут моим билетом в новую жизнь. Я сидела над чертежами первого нашего омнибуса, Генри рядом подсказывал, какие материалы есть в наличии. Не все сплавы металлов были нам доступны, как и технологии. Листовую рессору, как оказалось, собрать здесь не проблема, получается эдакая пружина, работающая на изгиб. Теперь надо рассчитать её под размеры нашего экипажа, от этого зависит эффективность на дорогах и устойчивость к перегрузкам. Надо было также решить, что нам делать с передней подвеской: ставить простую параболическую или, как её ещё называют, однолистовую рессору, или всё-таки отдать предпочтение многолистовой. Надо определиться с количеством пассажиром, нагрузкой на колёсные пары. Да и сам экипаж требовал массы деталей. Мы решили всё же сделать его крытым, дожди в Филадельфии не редкость, а вот на сидушках сэкономим, просто прикрутим скамейки к полу, кто хочет комфорта пусть едет на карете.

– С кузнецом договорился, – Генри рассматривал рисунок рессор, – ты думаешь, это поможет повозкам ехать мягче?

– Я знаю, – улыбнулась ему, – однако погоди с договорами. Есть у вас патентное право?

– Что? Ты о чём? – Удивлённо уставился на меня Генри.

– Допустим, изобрела я новую повозку, и нужен документ, что она принадлежит именно мне, чтобы никто просто так не воспользовался моим трудом.

– Зачем? Мы же для людей делаем.

– Так-то оно так, – усмехнулась я, – смотри, завтра нам кузнец соберёт рессоры, узнает новую технологию, а потом будет сам ставить их на все экипажи, а мы просто подарим ему возможность отлично заработать. Понимаешь? А можем сами неплохо на этом нажиться.

– Поди ж ты, я и не подумал об этом, – Генри почесал затылок.

– Отведи меня завтра к главе города, как он у вас называется, я сама всё узнаю. Потому мне и надо уволиться, – вздохнула, глядя на чертежи, – много бумажной волокиты. Ты один не справишься, а я в своё время побегала уже с патентом и знаю, как они непросто достаются.

– Выходит, ты кругом права. Но на что мы будем жить?

– Придётся немножко затянуть пояса, ничего не поделаешь, – развела я руками, – Хотя, думаю, одного дня, чтобы выяснить все нюансы, мне будет достаточно. Попробую отпроситься у мистера Джона или совру, будто иду к врачу. У меня есть ещё одна идея для его пекарни, надеюсь, шефу понравится, и он не будет сильно злиться на мои отлучки.

– Мерид, ты меня пугаешь, – усмехнулся Генри, – сколько идей может уместиться в твоей голове?

– О! Поверь мне, очень много. Дай мне только возможность развернуться и будешь удивлён ещё больше.

– Ну ладно, с экипажами и всякими механизмами, в твоём мире это было для тебя работой, но, как и в пекарне, ты умудрилась напридумывать всяких штучек?

Я рассмеялась:

– Лишь воплотила в жизнь то, что давно в ходу у нас. Если посчитать, я на двести с лишком лет тебя старше.

– Ух! Выходит, ты древняя старуха? – Не удержался от шутки брат.

– Так и есть, – хохотнула я, ничуть не обидевшись, – мне и карты в руки, как старшей в семье. Придётся тебе уступить это место.

– Даже спорить с тобой не буду, – поднял руки Генри.

***

Утром, едва приступив к работе, выложила свою задумку мистеру Джону. Она была до банального проста: напечь большие лепёшки и начинить их овощами, мясом, часть можно даже сделать с фруктами, орехами и мёдом, для сладкоежек. Наша шаурма, только в новом мире. Такой перекус нравится многим, даже больше, чем бургеры.

– А ведь у индейцев я встречал что-то подобное, – задумчиво потёр подбородок шеф, – только они просто кладут мясо и овощи сверху.

– Так неудобно, а можно сделать конверт из лепёшки. И вообще, почему бы вам не поставить рядом с пекарней несколько столиков? Люди будут забегать к нам перекусить. Подавать какие-нибудь напитки: кофе, компот.

– Тогда ты этим и займёшься, – тут же подхватил мою идею шеф.

Вот ведь я и забыла, что инициатива, как правило, наказуема.

– Хорошо, мистер Джон, но тогда можно мне у вас попросить дополнительный выходной? – Не растерялась я.

– Что ещё за новости? – Насупился шеф, – а работать кто будет?

– Не переживайте, начинку для джонфуда и лепёшек я могу готовить впрок, у вас отличный ледник, там она хорошо сохранится. А булки и лепёшки испечёт Грэйс. Останется только подогреть мясо и всё готово. Видите, я всё продумала.

– Продумала, придумала, – ворчал мистер Джон, – дела какие-то у всех. Ладно уж, – смилостивился он, – но тогда за твои лепёшки доплачивать не стану.

– По рукам, – протянула ему ладонь, – а за идею со столиками?

– Три шкуры с меня сдерёшь, ей-богу, – хохотнул шеф, – десять центов.

– И то хлеб, – не стала спорить я с ним. Выходной был важнее.

Воодушевлённая, я с азартом принялась за работу. Грэйс только посмеивалась над нашим разговором с шефом, замешивая тесто рядышком со мной.

– Эк ты его, – сказала добродушная женщина, – прямо за пять минут окрутила.

– А как иначе? Говорят: хочешь жить – умей вертеться, вот я и стараюсь как могу. Нам с Генри деньги понадобятся.

– Кому же они не нужны, – согласилась Грэйс, – я-то уж как рада, что брат твой замолвил словечко за моего оболтуса. Мистер Дин им доволен, платит исправно. Если так и дальше пойдёт, сможем получше квартирку снять.

Семья Грэйс из четырёх человек ютилась в соседнем квартале, рядом с нами, в однокомнатной квартирке, где даже кухни не было. По сравнению с их жилищем наше было просто роскошными апартаментами. Работали в семье только двое взрослых, а Генри смог пристроить её старшего сына к себе подмастерьем. Теперь им точно будет полегче, тяжело устраиваться на новом месте с детьми.

– Всем наша Меридит хороша. И еду придумывает, и всем помогает, – пробурчала злобно Бетани, завистливая вздорная тётка, что зыркала на меня каждый раз так, будто я ей в суп плюнула.

– Что с того? – Обернулась к ней Грэйс, уперев руки в бока, – тем и живём, сегодня мне помогли, а завтра я, чем смогу. Ты бы поменьше зубоскалила, и к тебе люди лучше будут относиться.

– Видела я это хорошее отношение, – прошипела Бетани, – вон и Мерид седеть уже начала от доброты своей.

– Брось, – отмахнулась Грэйс, – в её-то годы, мукой волосы припорошило и только.

Я не предала словам Бетани значения, занявшись своими делами и мечтая, как получу первый наш с братом патент. Но вечером, дожидаясь Генри с работы, вытащила зеркало, поставила свечу поближе и вгляделась в отражение. А ведь она права, на голове тут и там виднелись седые пряди. Присмотрелась к лицу и ахнула: между бровей, от крыльев носа шли едва заметные морщинки. А они мне точно не по возрасту, и на усталость не спишешь. Что это творится? Неужели срок мой в этом мире будет недолгим?

Расстроенная, села на кровать. Зачем тогда столько трудов? Может бросить всё, уехать на побережье и закончить свои дни под пальмой, питаясь бананами. Интересно, они здесь растут?

Я не утрировала. По сравнению с первым днём моё лицо постарело лет на пять. На память тоже не жаловалась. Вот так поворот. Эх, а я уж размечталась о великих свершениях. Ладно, надо сказать спасибо судьбе, что снова, хоть и на краткий миг, позволила мне пережить молодые годы. Увидеть другой мир, надеюсь, его судьба будет лучше, чем у нашего.