Алекс. Новая ДНК

Анна Горбачёва

Алекс. Новая ДНК

Этот день был не только для меня судьбоносным. День, в который произошло оно. Сегодня всем детям вкололи одновременно некую инъекцию, многие умирали, многие вставали, пытаясь выжить. Они пытались сбежать, но потом просто падали замертво. Это был день Z. Все ждали каких – то положительных результатов от тех, кого выбрали в эту программу, но выжило только трое. В день, когда мне вкололи триггер, моё сердце остановилось. Я слышала, только отдалённо, что кто – то мне кричал: – проснись, проснись! Затем голос попросил десять кубиков адреналина. После этого, моё сердце снова начало биться. Я проснулась и увидела их, а потом снова потеряла сознание. До того момента, пока они не поняли, что надо вколоть что – то ещё. После этого, я снова очнулась, сердце пришло в норму, я не чувствовала ни жара, ни холода, ничего. Это нужно было для устойчивости к экстремальным температурам. И это сработало. Я лежала на столе, привязанная руками и ногами к столу липучками, пока вдруг они резко не выбежали в коридор. Одна липучка оторвалась и держалась почти на соплях. Мне понадобилось две секунды, чтобы освободить руку и освободить себя от оков. Я убрала капельницу и выбежала из здания в операционной сорочке. По дороге я не встретила никого, почти. Только что я заметила, как некоторые врачи в операционных, с прозрачными окнами, пытались спасти остальных детей. Однако, я хотела спастись больше всего на свете и как можно быстрее убежала в лес. На мой след напали, я слышала вой собак и как они бежали, я слышала хруст снега вдалеке и выстрелы. Выстрели, попадающие в таких же детей, как я. Это не прекращалось, как на войне, становилось только менее их слышно, с каждой минутой, когда я убегала всё дальше и дальше от них. Впереди я увидела мост через реку. Когда я подбегала уже к мосту, я поскользнулась и провалилась под лёд. Подо льдом, внизу, воды уже не было, только немного льда, перемешанного с листвой. Я остановилась и решила никуда не бежать. Когда они подходили к мосту, собаки застыли, пытались что – то унюхать, но они потеряли след. Я слышала хруст снега наверху и бляшку на ремне, которая постоянно стучалась о ружьё. Мне было очень страшно, казалось, они убивали безразборочно всех, даже тех, кто прошёл этот эксперимент. Они обсудили, что делать дальше, так как собаки потеряли след и решили пойти дальше в лес. В то время, пока я ещё лежала на мокрой траве, через некоторое время я перестала их слышать. Поэтому я пошла по тоннелю, держась левее, в надежде, что так я выйду к лесу, а затем и к дороге. Я шла босыми ногами по холодному, плиточному полу тоннеля, было темно, разве что свет от луны, сквозь верхний слой льда немного освещал путь. Спустя минут десять туннель закончился и дальше был резкий подъем по заледенелой земле. Мои ступни постоянно скатывались, раздираясь в кровь, и я падала обратно в туннель. Минут тридцать я карабкалась, пытаясь подняться как можно выше, чтобы дальше я смогла ухватиться, за выпирающий кусок льда, чтобы вылезти из этой ямы. Я оказалась на спине, чувствуя холодный воздух в лёгких, а под собой, твердую ледяную поверхность, слушая шелест веток от ветра. Пора идти – говорила я сама себе. Впереди ещё вся ночь и мне нужно уйти как можно дальше от этого места. А теперь отмотаем назад.

Я Алекс и это моя история

Начало.

Это был один из тех жарких июньских дней. На часах 18:45 всё ещё светло, начнёт темнеть только в девять вечера. У нас выпускной, конец девятого класса. Я была в красивом облегающем нежно-розовом кружевном платье, с жемчугом на шее, которое он мне подарил, бежевых каблуках, на которых я с трудом ходила. Мне было ужасно грустно, скучно, по большей части я смотрела в телефон и пыталась скрыть тот факт, что мне не с кем общаться. Все веселятся, танцуют на территории школы, общаются и пьют горячительное. Я же, глазами изредка искала его, своего парня. Красивый брюнет, с азиатскими глазами, идеал мужчины для многих девочек из нашей школы. Я знала, что пора привыкнуть к его популярности. Он всегда будет в центре внимания, и, мне стоит просто смириться и гордиться тем, что я с ним встречаюсь. Мне было ужасно одиноко, как всегда, я всегда чувствовала себя одинокой, но только не с ним. В этой школе я явно была лишняя, я ни с кем не общалась кроме него, он же, общался со всеми, хотя и не учился в этой школе.

Когда я нашла его в той толпе, разговаривающим с теми мальчиками, которые годами издевались надо мной, я сняла каблуки и пошла по направлению к дому. Я говорила ему об этом и просила не общаться с ними, но это произошло. Всё произошло именно так, как происходило всегда, я оставалась ненужной, и поэтому, шла одна домой. Сегодня было не исключение. Я уже подумала о доме, и что я буду отвечать маме, когда приду домой. Она так обрадовалась, когда у меня появился друг, а потом и стал парнем… Звук становился уже менее громким, а темнота всё ближе. Это была сельская местность, поэтому фонари тут некоторые не работали, или стоял всего один фонарь на пятьсот метров. Ноги стали привыкать к твёрдому асфальту, и я начала привыкать к мысли, что даже в этот вечер, я не была нужной тому, кто нужен мне. Боль от ходьбы по каменистому и неровному асфальту, затмевала мои разочарования, и поэтому, я пока не хотела плакать.

Прошло ещё немного времени, как я услышала чьи – то тяжёлые, глухие шаги. Но я продолжала идти дальше, будто ничего не слышу. И если честно, я не хотела его уже видеть или слышать. Я настроилась побыть одной, и в тишине, дойти до дома. Шаги всё учащались и стали уже совсем рядом, как он схватил меня за руку. Когда я обернулась и посмотрела на него, я поняла, что он уже пьян, и он даже не жалел, что оставил меня одну, зная, что я тут ни с кем не общаюсь. Странно, что он всё – таки вспомнил обо мне, когда у него тут столько друзей и красивых девушек.

– Что ты делаешь? Я хотел с тобой поговорить.

– Так говори, пока я не ушла.

– Я не хочу тут, давай вернемся в обратно?

– Я не хочу туда возвращаться, мы уже далеко ушли.

– Я хочу тебе кое – что показать. Оно там, в школе.

Я попыталась понять, чего он от меня хочет. И решив, что может быть он хочет извиниться, и провести остаток вечера со мной, я согласилась: – Пошли. Все время мы шли молча, а на его попытки заговорить, я не обращала внимания. Мы зашли с ним в одну из комнат, и он заговорил:

– Слушай, ты всё неправильно поняла, и мы с ним общались совсем не о тебе, а о боксе.

– Но ты не увлекаешься боксом, ты мне ничего про это не говорил, и, насколько я знаю, мои одноклассники тоже.

– Меня в детстве родители отдали на бокс, и мне это очень нравилось, просто пришлось прервать занятия, потому – что отец решил, что, мне стоит заняться чем – то более полезным, что мне пригодится, когда я начну работать в полиции.

– Почему ты так мало о себе говоришь, я тоже хочу знать о тебе хоть что-то.

– Ты знаешь, что я работаю в полиции, мой отец и все мужчины в нашей семье тоже. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать лет, и она была очень похожа на тебя. Я иду на повышение, так что я вполне обеспеченный. И я очень, очень сильно люблю тебя. Он обнял меня, но я отодвинула его руками.

-Ты всё время говоришь одно и тоже. Я уже выучила наизусть твою речь при ссорах, я уже знаю, что ты скажешь на любое моё недовольство. И я тебе нравлюсь, только потому что похожа на твою мать, если это так, то нам стоит расстаться прямо сейчас.

–Я приготовил тебе подарок! -Он открыл шкафчик и достал коробочку. -Посмотри. -Он открыл коробочку, там было золотое кольцо в виде бантика по центру и камнем. -Выходи за меня. Это кольцо принадлежало моей маме, я хочу, чтоб теперь его носила ты.

–Прости, давай расстанемся.

–Подумай ещё раз, я могу вытащить тебя отсюда, мы можем уехать прямо сейчас.

–Мне 16 лет.

–Ты можешь учиться в Москве, перейти в 10 класс и когда тебе исполнится 18 мы поженимся.

–А потом жить в золотой клетке, не работая, не имея никакой страховки, без связи со своими родителями и сёстрами.

–Ты хочешь продолжать учиться в этой школе с друзьями, которые тебя обсуждают за спиной. С родителями, которые вот-вот разведутся. Ты хочешь жить в этой деревне и продолжать доить козу до старости?

–Мы скоро уедем.

–И куда?

–Не твоё дело. Я пошла.

–Куда? Мы не договорили.-Я видела, как быстро изменилось его лицо и будто уже понимала о чём он думает, мол, не прокатило. Но теперь я не знала, чего ожидать, в его глазах появлялась ярость, с каждой секундой мне хотелось убежать от него как можно быстрее, мне не хотелось знать, что будет потом. В моей голове петляли мысли только о том, как бы мне сейчас уйти. Всё это время пока я раздумывала, он смотрел прямо мне в глаза.

–Слушай, я думаю нам стоит поговорить завтра, ты пьян. – Я развернулась, ощущая на себе его пронзительный взгляд, и пошла, постепенно ускоряя свой шаг.

Мы ещё не закончили. -Он догнал меня и крепко схватил за руку, мне стало больно, теперь я точно поняла, что мне стоит срочно выбираться отсюда.

Пусти, мне больно. -Я пыталась отцепить его руку своей рукой, пока он просто стоял и наблюдал, будто ему это приносило удовольствие. Мне трудно было сдвинуться с места, было видно, что у него хорошая хватка и уверенная стойка, а его спокойствие и лёгкая улыбка, от того, что я никак не могу выбраться вселяло в меня всё больше страха. Этот взгляд…он был похож на маньяка в этот момент. Ему нравилась моя беззащитность, ему нравилось причинять мне боль и нравился страх в моих в моих глазах. Его рука сжималась всё сильнее и сильнее, пока я просто не упала на пол от жуткой боли, только тогда он меня отпустил. Он присел на корточки и схватил меня за плечи.

–Ты же понимаешь, как сильно я тебя люблю и я не хочу, чтобы ты в этом сомневалась только из-за того, что я делаю не так как ты хочешь. Ты сама виновата в том, что у тебя такие отношения со сверстниками, и если ты хочешь испортить отношения ещё и со мной, то вперёд, давай. Просто скажи ещё раз, что мы расстаёмся. – Я хотела вырваться, я хотела просто жить, я хотела перестать быть жертвой. Время всё шло и шло, с каждой секундой боль усиливалась

– Алекс, проснись, проснись. Это всего лишь сон. Я проснулась, вся в слезах и в поте, опять были воспоминания. Опять снился кошмар?

– Да, и опять об этой школе.

– Может тебе попытаться отпустить прошлое?

– Думаю, стоит, но отпустить, не значит его принять. Говоря это, я уже вставала идти в душ.

Уже в ванной я думала, как мне с этим жить дальше, мысли прокручивали эту картину снова и снова, я начинала опять плакать… Выходя из душа, я уже готова была идти в школу, но не пошла. Катю предупредила, сказала, что плохо себя чувствую, но она, как всегда, мне не поверила. Я зашла в свою комнату и начала смотреть дорамы, даже не поев, ко мне опять пришла сестра, спросила, буду ли я кушать, но я сказала, нет. В это время как раз выходила очень классная дорама про девушку сделавшую пластическую операцию из – за обзывательств в школе, она очень была похожа на меня. Но я не сделала операцию на всё лицо, я просто сбежала после окончания девятого класса в другой город. Поближе к морю, как было раньше в Крыму. Я также, как она, радовалась, что наконец – то я перестала быть жертвой. Я начала радоваться, просто от одной мысли, что я в другом городе, где никто не знает меня. Я радовалась, что я могу понравиться хорошим парням, мне нравилось, что все мои одноклассники такие дружелюбные. Я была так благодарна всем моим одноклассникам, что они не такие, как там. Это дало мне веру в добрых и хороших людей.

Остальное время я рисовала в моём маленьком альбоме, мне хотелось отразить всё, что со мной было, чтоб если я хоть когда – то забуду, что тогда произошло, бумага будет помнить. Тогда я смогла бы просто взять и посмотреть, да, может и не вспомнить, но примерно понять, что я тогда переживала, что со мной происходило. Мне нравилось рисовать, вспоминая каждое событие того времени, школы, каждый момент, нахождения в там, моё сердце билось так же бешено, как тогда, когда это происходило. Я не хотела забывать прошлое, какое бы оно не было ужасное, это заставляло меня чувствовать себя живой. Мне нравилось прокручивать те события снова и снова, плакать как в первый раз, оставляя следы от слез на бумаге. Мне нравилось помнить прошлое, пусть оно и болезненное. Спустя какое – то время, я уснула с альбомом в руке и наушниками. Как всегда, не сделав домашнее задание, с альбомом в качестве подушки.

Глава 1.

Я оказалась в необычном помещении, вроде подвала, но обустроенного, как для свиней. На полу лежала большая кормушка, в ней что – то похожее на человеческое мясо. Вокруг было много детей, лет десяти, и там была моя сестра. Моё внимание привлекла маленькая, красивая девочка, с чёрными грязными волосами и большими глазами, похожими на чёрные дыры, в которых можно было утонуть. Она протянула мне человеческую руку. Кожа была уже снята. Я заметила, что все ели человеческие конечности, не противясь этому, будто это их обычная еда с младенчества. Я так долго смотрела на то, как они выглядят, что все начали приподнимать взгляд на меня. Каждая из них выглядела как ребёнок, с глазами, как у ангела. Но они были не людьми. В их взгляде была пустота, какая бывает у роботов, и это пугало ещё сильнее. Чтоб не выделяться, мне пришлось начать есть. По вкусу мясо ничем не отличалось от обычного сырого. Когда-то в детстве я решила попробовать сырое мясо, хотя мама мне напрочь запрещала это, тогда мне сырое мясо показалось даже вкуснее готового.

Проснувшись ото сна, мне стало так противно, что с утра я побежала сразу блевать. На улице была ужасная жара, казалось, все сорок градусов, возможно, из – за такой погоды мне и снятся эти сны. Ещё около часа я ходила вся угрюмая и уставшая, однако надо было приходить в себя, поэтому я быстро собралась, и пошла в школу.

– Алекс, почему ты вчера не пришла, тебе было настолько плохо, чтоб не приходить в школу?

– Да, могу сказать, что причина была достаточно веская, чтоб не приходить в школу.

– О чём ты думаешь? – Спросила Катя с явным недоумением на лице, она так внимательно на меня смотрела, что я даже покраснела. – О чём ты думаешь? У нас экзамены на носу, а ты просто прогуливаешь дни.

– Мне нужен был отдых. – Сказала я с облегчением. Я думала, что мне придётся рассказывать о своих чувствах, потому что я не умею врать. В итоге она просто вздохнула.

День в школе прошёл совсем незаметно, я общалась с подругой, но на физике она подсела к Роме. Это был мальчик, который перевёлся в нашу школу под конец девятого класса, не сказать, что он довольно симпатичный, но это был мальчик, который умеет поддержать разговор в компании и развеселить народ. Он часто прицеплялся к девушкам и разговаривал с ними, но в его голосе была небольшая наигранность и презрение. Можно сказать он был «play – boy». Он пытался когда – то заговорить со мной, но я немного боялась разговаривать с одноклассниками, особенно похожими на тех, кто меня задирал в старой школе. Я разговаривала с ним только по делу, кратко отвечая на вопросы, возможно даже немного грубо. Когда мы сидели за партой, я не знала о чём говорить и хоть он задавал вопросы и боялся меня чем – то обидеть, я всё равно ему не доверяла. Вроде прошлое я отпустила и простила обидчиков, но я так и не перестала доверять парням, даже просто похожих на тех, кто издевался надо мной в той школе. Возможно, я стала лучше разбираться в людях, или я на подсознательном уровне ненавижу таких парней. На остальных уроках она просидела с ним вместе за партой. Меня гложило чувство ревности, я боялась, что парень станет для неё на первом месте между мной и Катей. Я боялась стать третьей лишней, поэтому я решила найти себе подруг и уже не бояться, что её уведут, тогда у меня будет страховка и я не буду сидеть одна за партой. Я решила, что уже в понедельник начну со всеми разговаривать и искать себе подругу, с которой мне будет также весело и интересно, как с Катей.

На следующее утро я проснулась довольно поздно, где – то в час дня, такое часто бывает по воскресеньям. Долгое время я продолжала смотреть в потолок, ожидая, что мама войдёт в комнату посмотреть, проснулась ли я. Хотя, наверное, я застряла в возрасте тринадцати лет, когда мама приходила в комнату к каждому и говорила, что приготовила блинчики. В те дни мы успевали проснуться секунд за 30 до её прихода от запаха блинов. Иногда мы сами выбегали из комнаты и шли прямо на кухню, накладывая блинчики по одному в тарелку. Дрожащими от горячих блинов руками мы отламывали кусочки и засовывали их в рот. Запах искушал нас так сильно, что мы не боялись обжечься и клали в рот как можно больше кусочков, а потом дышали как собаки, пытаясь охладить свой рот свежим и прохладным воздухом. Хотя это всё в прошлом, я хочу вернуться в то время, когда я чувствовала мамину любовь и заботу.

Я продолжала лежать, глядя в потолок, ожидая, что мама придёт, как приходила раньше, но ко мне пришла только кошка, которую мы завели совсем недавно. Она была британкой, с темно – серой густой шерстью и карими глазами, совсем недавно мы её стерилизовали, потому что она часто мяукала, у неё был период течки. Сейчас же, она ведёт себя спокойно, и часто приходит в мою комнату, чтобы отдохнуть от людей и спокойно полежать. Когда её только стерилизовали, она пошла сразу ко мне и легла на кровать, что меня очень сильно удивило, она редко приходила меня навестить. Она легла около моих ног, и я наклонилась к ней, дабы погладить и пожалеть, и она лапкой докоснулась до моего пальчика и сжала его, в тот момент я хотела о ней заботиться, во мне проснулось, как ни странно, чувство ответственности за неё.

Я чувствовала, что ей нужна моя забота и уход, по крайней мере, на некоторое время. Я не могла убрать свою руку ещё некоторое время и просто смотрела на неё. Она выглядела измученной и уставшей и ей хотелось материнского тепла. Хоть она и взрослая, она также как и я нуждается в материнской любви, но к сожалению, мы не можем просто подойти и сказать: – «Мне нужна твоя любовь и забота». Поэтому, мы просто продолжаем сидеть в своей комнате, в одиночестве, вспоминая, когда чью – то любовь мы принимали как должное. Некоторое время спустя, она всё – таки отпустила мои руки, и как бы я не хотела её покидать, я пошла на кухню поесть. Вся еда была убрана в холодильник, но ничего нового не было приготовлено. Я выбрала пару персиков, яблоко и банан, красиво нарезала и пошла на балкон. Я кушала фрукты, смотря на людей, которые куда-то торопятся в воскресенье, и на маршрутки, спешно убегающие от остановки.

Весь мир казался игрой в шахматы, а я была словно смотрителем за игрой, мне нравилась такая идея, когда я только смотрю, чтобы всё просто шло, как и раньше. Мы жили в месте, где из окна можно было увидеть солдатов, которые маршируют, и уходящих моряков. Иногда, когда я иду со школы домой, я заостряю на них внимание. Они всегда так красиво выглядят, и все как под копирку: мужественные, молодые, ухоженные. Когда тарелка опустела, я решила пойти обратно, на кухню помыть её, пока вдруг я не увидела саранчу. Это один из тех жарких городов, где саранчу ты можешь не встретить и за десять лет жизни. Мне это показалось очень странным, но я решила не заострять на этом внимания, не тратить энергию на раздумья и просто идти дальше.

Я пошла на кухню, сделала свои дела и отправилась к кошке. Она всё так же лежала на кровати. Я легла на кровать и укрылась одеялом, взяла телефон и начала смотреть новости. Мне почти никто не писал, кроме одного человека, с кем мы обмениваемся интересными, а порой и глупыми записями из вк. Я просмотрела всё буквально за десять минут и остальное время я посвятила дораме, которая мне очень нравится. Я уже досмотрела до одиннадцатой серии, но новые серии ещё не вышли. Ещё долгое время я анализировала свою жизнь и сравнивала себя с главной героиней, пока не поняла, что я просто зависима от этой дорамы, от главной героини, да и вообще от сюжета вовсе. Мои выводы, ни к чему разумному меня не привели, и следующий остаток дня, я провела за просмотром других дорам, которые нашла из ленты инстаграма. Легла я примерно часа в два и за этот день никто не поинтересовался у меня, почему я не вышла из комнаты и что я всё время там делаю. Такое бывает редко, и это один из таких дней.

Когда я поняла, что я во сне, я сразу поняла то, что я снова в той больнице. Я находилась на втором этаже, было много комнат, и она была похожа расположением на нашу школу. Я зашла в одну из этих комнат. Всё было в строго белых тонах, посередине стоял стол, наверное, чтобы класть на них детей и в прямом смысле изучать их, рядом стоял шкаф, куда складывали все медицинские инструменты, даже молоток там был, но не обычный, а большой. Рядом со столом, на небольшом передвижном столике, лежали пинцет, скальпель, полукруглые иглы разных размеров, два вида ножниц, какие – то трубки и зажим. Так как я хочу стать врачом, я смотрела много разных фильмов про врачей, их операции, читала книги. Но вдруг, за дверью, послышались шаги, с двух сторон, моё сердце заколотилось, казалось, что они по стуку моего сердца узнали, что рядом кто – то чужой, и вот – вот войдет, но они остановились прямо возле двери, и начали разговор. Дверь была с квадратными вставками из стекла, но немного размытыми, можно было увидеть только силуэты тех мужчин.

– К нам новое поступление, прибыли час назад, всех уже уложили спать. Среди всех девочек, есть одна, по описанию, похожая на ту, которую мы ищем. Прошло столько времени… Он не успел договорить, как его сразу же перебили.

– Займись ей сразу же, может именно она та, которую мы ищем. Зайди в мой кабинет, возьми пропуск в кабинет 38 у охранника, я с ним сейчас свяжусь. Потом сразу иди за девчонкой и вези её в кабинет.

– Будет сделано!

Спустя несколько минут они разошлись, а сердце, всё продолжало колотиться. Я подождала одну минуту и начала оглядываясь, выходить из комнаты. Но меня заметил охранник слева. Прошло пару секунд, пока мы смотрели на друг друга, ожидая, пока кто – то из нас начнёт действовать. В мою кровь поступал адреналин, но тело, как будто онемело. Пару секунд спустя, он побежал ко мне, а я очнулась, когда он был, метров в десяти от меня. Я сразу побежала, как только смогла контролировать себя, попутно спотыкаясь из – за резкого старта и незнания дороги. Бежать мне пришлось не долго, я сразу увидела забаррикадированный досками проём, по идее после которого должна была быть лестница, но был только бетонный квадратик, без продолжения, с ровным краем. Я пролезла и сразу прыгнула с трёхметровой высоты, разодрав себе колено. Видимо лестница сломалась и её ремонтировали, но всё было чисто, никаких остатков от лестницы, никаких перил или обломков. Полы были подметены, что мне стало как – то не по себе, и, хотя от окна исходило много света, пугало то, что находится на этом этаже.

Что тут произошло? И почему тут такая тишина? Причин для опасения было достаточно, вплоть до того, что это мог быть заражённый этаж или на нём творилось что – то непонятное. Внизу была комната, дверь которой была с таким же стеклянным или пластиковым окошком. В окне было темно и вряд ли можно было там что – то увидеть. Я так долго туда смотрела, что охранник уже подбежал, что – то сказал по рации, и прыгнул ко мне. Я от испуга застыла, он стоял в метре от меня и начал приближаться. Но тут я проснулась. Вся моя одежда промокла, было душно. На глазах были жёлтые комочки от слёз, прилипшие к ресницам. Это было воскресенье, поэтому рано просыпаться не требовалось.

На следующее утро.

– Привет.

– Привет! Ты пробник по русскому написала на 2. Возникла неловкая пауза, мне было ужасно обидно, ведь я всегда думала, что у меня всё хорошо с русским, что я смогу его сдать даже не готовясь, но это не так. Русский такой же предмет, как и все остальные, сборище одинаковых, однотипных задач, которые нужно просто решать каждый день. – Ты же помнишь, что сейчас у нас контрольная по математике, и необычная. Мы сдадим рюкзаки и телефоны, у нас не получится списать. Ты готовилась?

– Нет, а ты? Ты шпаргалки делала? Знаешь какие примерно будут задания?

– Нет, я всё учила, у нас не получится списать. Не удивительно слышать это от неё, хоть она и не отличница, и даже не хорошистка, она очень редко пыталась списать и никогда не рисковала, будто уже имела печальный опыт.

Я достала учебник по математике и начала у неё спрашивать, что мне стоит выучить, что, возможно будет на контрольной. Она мне показала темы и формулы, по которым у нас будет контрольная, остальное я ничего не поняла. Я не понимала даже какие могут быть задания, тут нужно знать больше школьной программы, чтобы сдать эту тему на хорошо, ну и всю базу, чтобы сдать на тройку. Шансов у меня не было, но, как всегда, пытаться надо. Я не смогу ничего не делать на уроке, нужно хотя бы делать вид, что работаешь. Тогда я начала переписывать все формулы на запястье и сгиб локтя, так как на мне был пиджак, вряд ли кто – то заметит, если только не будет заострять на этом внимания. На телефоне часы показывали, что осталось три минуты до начала урока, было страшно, особенно когда ты не знаешь, чего ожидать. Во внутренний карман пиджака я положила сам телефон, оставив только чехол. И хоть я совершенно не готовилась к математике, я сделала всё то, на что дома, возможно, ушло бы больше времени на одинаковый результат – двойку. А ещё через две минуты прозвенел звонок, и мы начали стремительно заходить в кабинет. Там нас уже ждал учитель с задачами, для каждого варианта на доске.