США в XX веке. От бургера до Буша. Полная история

Очередной возможностью укрепить свои позиции на мировой арене стала для США Русско-японская война 1904–1905 годов. Если в Атлантике у США имелся лишь один достойный соперник – Великобритания, давно являвшаяся союзным государством, то в Тихом океане таких соперников насчитывалось два, при этом оба не проявляли дружественных чувств. Речь идет о Японии и России, которые, по счастливому для США стечению обстоятельств, в феврале 1904 года вступили друг с другом в жестокое противостояние. Для обеих стран война оказалась довольно изнурительной, и, хотя Японии удалось одержать победу, ее потери в живой силе оказались выше, чем у соперника. Россия, на то время значительно превосходившая Японию в военном плане, потерпела поражение по ряду нелепых случайностей, главной из которых стала начавшаяся в стране революция, приведшая к тому, что в 1905 году русских войск в Польше дислоцировалось в три раза больше, чем на японском фронте. Волнениями в большей или меньшей степени были охвачены многие города и регионы огромного государства, что грозило поставить крест на царской власти. Как бы то ни было, но для США такой расклад сил в Восточной Азии оказался крайне удачным. Россия не только потерпела позорное поражение, но главное – лишилась флота и своего основного форпоста на Тихом океане – военно-морской базы Порт-Артур. Для США это означало, что одним соперником на Тихом океане стало меньше. Что же касается Японии, то за свою победу она заплатила очень высокую цену и вышла из войны ослабленной. К тому же небольшой остров с населением в 40 миллионов человек без каких-либо природных ресурсов представлялся США менее опасным конкурентом, нежели огромная империя с населением в 150 миллионов человек. Исходя из этих соображений, уже в самом начале Русско-японской войны президент Рузвельт занял откровенно прояпонскую позицию. Несмотря на свои военные успехи, Япония первой приступила к изысканию возможностей для начала мирных переговоров – война оказалась слишком значительной нагрузкой для ее экономики. Однако начать переговоры оказалось делом крайне непростым, так как ни одна из стран не желала терять лицо на мировой политической арене, запрашивая мира первой. Нужен был подходящий посредник – и тут в игру вступили США, чье посредничество на тот момент выглядело наиболее желательным и нейтральным с точки зрения обеих сторон. Для Рузвельта подобное дипломатическое вмешательство предоставляло отличную возможность эффектно выйти на мировую политическую сцену. На определенном этапе Токио уже согласился на переговоры, но Петербург продолжал упорствовать. В царском военном окружении никак не могли поверить, что потерпели поражение от азиатского государства, и считали неудачное положение дел на фронте состоянием временным, которое можно было изменить, перебросив достаточное количество войск на Дальний Восток. Вскоре, однако, случилась Цусима – и весь цвет Российского флота ушел на дно Японского моря. Через два дня царь дал согласие на начало мирных переговоров, местом проведения которых был выбран американский город Портсмут. Первая встреча делегаций России и Японии состоялась на президентской яхте за завтраком, где Рузвельт произнес длинную миролюбивую речь. Несмотря на предпринятые США усилия, переговоры шли с большими трудностями, ведь обе стороны отличались крайней несговорчивостью и завидным упрямством. Не раз весь процесс оказывался под угрозой срыва, но президент США Теодор Рузвельт неустанно подталкивал стороны к нахождению компромисса. Таким образом, можно сказать, что без его посредничества достичь урегулирования конфликта мирным путем было бы практически невозможно.

Усилия США принесли результат через три недели. В торжественной обстановке стороны подписали Портсмутский мирный договор – война, ознаменовавшая начало нового века, завершилась. За свое участие в мирных переговорах президент США Теодор Рузвельт получил Нобелевскую премию мира 1906 года, став таким образом первым американским гражданином, удостоенным новой престижной международной награды. Участие Рузвельта в решении конфликта на Дальнем Востоке увенчалось успехом и сделало его политической фигурой мирового масштаба. Одновременно с этим положение Соединенных Штатов в Тихоокеанском бассейне, равно как и в Восточной Азии, значительно укрепилось – один из двух противников оказался повержен, а другой – сильно ослаблен. Лучшего результата нельзя было и желать, но дальновидный Теодор Рузвельт уже тогда увидел в Японии потенциальную угрозу американским интересам на Тихом океане, о чем и предупредил последующее поколение политиков.

Почтовая открытка 1905 года, на которой изображены русский царь, японский император и президент Рузвельт в центре. Надпись сверху – Портсмутская драма

К 1907 году правление Рузвельта достигло зенита популярности. Он был признанным на международной арене политическим авторитетом, а всенародная любовь внутри страны казалась неколебимой. С 1904 по 1907 год в Соединенных Штатах происходил неудержимый экономический рост, и благосостояние американских граждан неуклонно увеличивалось. Президент пребывал в приподнятом состоянии духа и все чаще предавался своим любимым занятиям – охоте и природоохранным мероприятиям, открывая новые национальные парки и заповедники. Осенью 1907 года Рузвельт отправился на охоту в Луизиану. Пока он стрелял там белок и медведей, на фондовой бирже в Нью-Йорке разразился кризис, и началась всеобщая паника. Крушение фондовой биржи в Соединенных Штатах всегда означало экономическую катастрофу – депрессию или рецессию, что зависело лишь от глубины падения биржи. Журналисты, примчавшиеся в Луизиану, чтобы взять у президента интервью, были обескуражены его реакцией. Казалось, он даже не слышал о том, что происходило на бирже. Рузвельт с удовольствием шутил и рассказывал о своих охотничьих приключениях, перечисляя длинный список подстреленных животных, съеденных все до единого, кроме дикого енота. Однако никто не смеялся – журналисты были напуганы тем, что страна очутилась на грани катастрофы, а президент знать об этом ничего не желал. И действительно, Рузвельт не очень любил заниматься экономикой. Фондовую биржу он просто ненавидел, поскольку считал ее грязным казино, где кучка мошенников проворачивала бесчестные аферы. В этом он, вероятно, был прав, но другой финансовой системы у Соединенных Штатов на то время просто не существовало. События в Нью-Йорке развивались с невероятной быстротой. Акции на бирже потеряли почти половину своей стоимости. Затем лопнул один из крупнейших нью-йоркских трестов, после чего по всей стране начались набеги на банки – люди спешили забрать свои сбережения. Учетные ставки мгновенно взлетели до небес, а стоимость капитала стала недосягаемой. Не выдержав турбулентности и массового наплыва вкладчиков, желавших получить свои деньги, один за другим начали лопаться коммерческие банки. Возникли проблемы на промышленных предприятиях. В экономике началась рецессия, которая грозила обернуться полномасштабной и продолжительной депрессией. Президент тем временем беспомощно надувал щеки, делая вид, что ничего особенного в стране не происходит. Удивительным образом страну в те страшные октябрьские дни спас главный банкир США Джон Пирпонт Морган – тот самый, которого Рузвельт в начале своего политического пути сделал показательным козлом отпущения в деле борьбы с олигархами. Морган из своего кармана влил крупные финансовые средства в биржу и убедил ряд влиятельных банкиров сделать то же самое. Совместными усилиями им удалось предотвратить полный крах американской финансовой системы. Падение на бирже приостановилось, и стоимость акций постепенно стала подниматься. Банкам удалось стабилизировать свою работу, а стоимость капитала снизилась. Морган и группа выступавших с ним заодно банкиров оказались героями дня, а вот репутация Рузвельта сильно пошатнулась. С этого момента и до окончания срока правления судьба президента катилась только по наклонной вниз. Дело было не только в том, как неудачно он справился с финансовым кризисом, но еще и в том, что многие политики, включая членов Республиканской партии, недолюбливали дерзкого ковбоя и все эти годы его боялись. Теперь же, в конце 1907 года, Рузвельт стал «хромой уткой» – так в Америке называют президента, досиживающего свое время на должности и не имеющего шанса остаться в Белом доме на следующий срок. Дав злополучное обещание не баллотироваться впредь на выборах, Рузвельт пожинал горькие политические плоды своих ошибок, отвергнутый одной из самых жестоких элит на планете. И кто только теперь не пытался пнуть его побольнее, уже не опасаясь быть сурово наказанным за такую дерзость. Обиженные сенаторы наперебой упрекали Теодора Рузвельта в авторитарном стиле правления, в необузданной любви к абсолютной власти, в попрании демократических принципов и основ государственности и т. д. и т. п. Значительная доля правды в их словах все же имелась. Теодор Рузвельт действительно был невероятно властолюбивым политическим деятелем, однако, с другой стороны, он стал тем человеком, кто заставил уважать пост президента США как внутри страны, так и на международной арене. Он укрепил фундамент американского государства, что оказало крайне благотворное влияние на уровень жизни в стране. Хоть и не всегда либеральным путем, Рузвельт внес огромный вклад в развитие страны, возглавив список президентов – выходцев из прогрессивной среды. Последний год в Белом доме Рузвельт провел, яростно сражаясь в конгрессе co своими многочисленными врагами. В своем мировоззрении он дал серьезный крен влево и пытался наверстать упущенное, внося на рассмотрение один законопроект за другим, – и каждый последующий был левее предыдущего. Закон о восьмичасовом рабочем дне, о запрете детского труда, о рабочей компенсации. Если в начале своего президентского пути Рузвельт был прогрессивистом умеренным, считавшим, что существовавшую на тот момент систему требовалось реформировать, а не громить, то в последний год на посту он стал прогрессивистом радикальным. Он говорил о вещах, уместных скорее для американских анархистов и социалистов, нежели для руководства Республиканской партии, к которому он и принадлежал. Требование ввести в стране восьмичасовый рабочий день уже двадцать лет являлось главным лозунгом именно левых сил, но никак не республиканцев. Рузвельт между тем заявлял, что развитие прогрессивного движения радикальным способом является лучшим лекарством от назревающей в стране революции. Однако попытки президента внести в конце своей политической карьеры особый вклад в прогрессивное дело разбились в конгрессе о скалу непонимания. Все выдвинутые им законопроекты были отклонены, что только добавило горечи в политический закат одного из величайших президентов США. В 1941 году на горе Рашмор в штате Южная Дакота открыли огромный барельеф, работа над которым велась долгих 16 лет. В гранитной скале были высечены гигантские скульптурные портреты четырех величайших президентов США – Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Авраама Линкольна и… Теодора Рузвельта.

Паника на бирже 1907 года. Уолл-стрит

Глава 3. Предвоенные и военные годы (1909–1918)

В январе 1912 года территория Нью-Мексико стала 47-м штатом США, а в феврале список штатов пополнила Аризона. Америка достигла практически тех границ, в которых она пребывает по сегодняшний день. Аляска и Гавайи – две отдаленные территории, расположенные одна на самой окраине континента, а другая посреди Тихого океана, – вошли в состав США только в 1959 году. Формирование североамериканского государства – географическое, политическое и экономическое – завершилось. Соединенные Штаты стали промышленным лидером капиталистического мира, отказавшись при этом от обладания внешнеполитическим влиянием. Вашингтон категорически не желал участвовать в европейских делах того времени, при этом под европейскими делами в начале XX века подразумевались колониальные столкновения в Африке и Азии, а также имперские баталии непосредственно в Европе. Все это происходило невероятно далеко от североамериканского континента – как в географическом, так и в политическом плане. Америка была республикой – и неимоверно гордилась этим. Некогда ей самой довелось побывать колонией Британской империи и в тяжелой борьбе добиваться независимости, а потому колониальное мышление народу США было чуждо. Далека была Америка и от межэтнических трений, которыми к тому времени полнилась Европа. Поляки, немцы, итальянцы, евреи, русские и другие народы без серьезных проблем уживались в США, не испытывая серьезных разногласий, хотя всякое, конечно, случалось. Для подавляющего большинства населения, перемешавшегося в огромном американском плавильном котле, творившееся в Европе межнациональное безумие казалось чем-то в корне неправильным, а потому люди категорически не хотели, чтобы их страна принимала в этом участие. Такая линия поведения получила название политики изоляционизма – и чем сильнее сгущались тучи войны над Европой, тем более выраженными становились изоляционистские настроения в США.

Вашингтон все же не полностью отстранился от международных дел и принимал некоторое участие в том дележе, что устроили европейские империалисты на планете. Накануне Первой мировой войны Соединенные Штаты с особым рвением принялись претворять в жизнь Доктрину Монро», в результате чего Западное полушарие с двумя его континентами – Северной и Южной Америкой – стало исключительной вотчиной США. Ни одна страна, даже Великобритания, номинально правившая Канадой, не смела обозначить свои интересы в указанном регионе. При этом Вашингтон, напротив, стал принимать самое деятельное участие в латиноамериканской политике, вмешиваясь беспрестанно во внутренние дела многочисленных республик, раздираемых постоянными экономическими и политическими кризисами. Многие государства впали практически в абсолютную зависимость от милости Вашингтона, чему в значительной мере способствовали действия нового президента США – Уильяма Тафта, вступившего в должность в 1909 году. Он внес во внешнюю политику своего государства серьезное новшество, получившее название «долларовой дипломатии». Суть ее заключалась в том, чтобы способствовать американским инвестициям в зависимые государства. Тафт подталкивал американские банки и крупные корпорации вкладывать средства в Гаити, Гондурас, Кубу, Колумбию, Венесуэлу и многие другие страны – туда, куда быстро мог подойти американский военный флот. Он обещал инвесторам всестороннюю помощь правительства – вплоть до военной, если до такой крайности дойдет дело. Суть этой политики как нельзя лучше выражало любимое изречение Уильяма Тафта: «Доллары должны выполнять роль пуль». И действительно, зачем стрелять, если можно платить – последнее всегда обойдется дешевле. Большой бизнес с энтузиазмом откликнулся на правительственный призыв и взял под свой контроль многие страны Латинской Америки. Там, где британские и французские империалисты использовали колониальные войска, Вашингтон с куда большим успехом эксплуатировал местных капиталистов, лишь изредка оказывая им незначительную военную помощь. Финансовые результаты такой экспансии оказались куда более высокими, нежели грубый военный гнет, практикуемый Европой в Африке и Азии. В начале века зоной интересов США становится не только Латинская Америка, но и Азия. В 1898 году Вашингтон обрел великолепный плацдарм для участия в региональных экономических и политических делах – Филиппины, расположенные в самом сердце Юго-Восточной Азии. Главной же целью и наиболее лакомым куском являлся Китай, превосходивший богатством ресурсов Индию, считавшуюся бриллиантом британской колониальной короны. Грабить Поднебесную хотели все, кто только имел техническую базу, чтобы добраться туда. Россия, Япония, Англия, Франция, Германия и даже совсем уж слабая в морском отношении Австро-Венгрия уже имели свои анклавы на китайском побережье, когда в игру самым активным образом вступили Соединенные Штаты. Вскоре Вашингтон недвусмысленно дал понять своим партнерам, что является лидером этой гонки, активно развивая бизнес даже с Японией – главным потенциальным соперником США на Тихом океане. Американские компании поставляли в Японию большую часть требующейся острову нефти, а также много другого сырья, при этом американские банки выступали основными инвесторами Страны восходящего солнца. Иными словами, два государства стали крупнейшими торговыми партнерами, и отношения эти носили взаимовыгодный характер, в отличие от отношений США, к примеру, с Гаити, которые приносили несомненно большую пользу Вашингтону. Такие неравноправные торгово-финансовые договоренности, возникшие в результате претворения в жизнь «долларовой дипломатии», вызывали крайнее неудовольствие целого ряда стран, в том числе и Гаити, но США все же удавалось держать ситуацию под контролем – в том числе и при помощи военной силы, однако к столь радикальным мерам Вашингтону приходилось прибегать крайне редко. Эффективная «долларовая дипломатия» имела лишь один неприятный побочный эффект – практически вся Латинская Америка ненавидела Соединенные Штаты, и чувства эти и поныне переполняют сердца многих людей на континенте.

Доктрина Монро. Карикатура того времени. Надпись гласит: «Америка для американцев»

На президентских выборах 1908 года победу одержал Уильям Тафт, при этом не прилагая к тому особых усилий. Причиной послужил тот факт, что Тафт являлся политическим наследником Теодора Рузвельта. Более того, они были близкими друзьями. В администрации Рузвельта Уильям Тафт занимал пост военного министра, а также выполнял почетную роль правой руки президента, оттого на выборах он получил полную поддержку своего предшественника и многочисленных его почитателей. Избранный президент Тафт, как и Рузвельт, придерживался прогрессивных взглядов, а потому продолжил определенный ранее политический курс. В деле борьбы с олигархами судебное производство даже набирало темпы. Если Теодор Рузвельт за семь лет своего правления начал 44 судебных антитрестовых разбирательства, то Уильям Тафт открыл 70 дел всего за четыре года. Однако довольно скоро между двумя единомышленниками и друзьями наметился непредвиденный раскол. Новый президент постепенно давал крен вправо, сблизившись с консервативным крылом Республиканской партии, в то время как Рузвельт в последний год своего правления порвал с консервативно настроенными республиканцами. К концу правления Уильяма Тафта отношения между двумя политиками обострились до предела. Однажды импульсивный Рузвельт обрушился на своего протеже с такими яростными обвинениями, что тот расплакался от обиды и бессилия. Позднее, накануне партийных праймериз, произошел громкий конфуз, имевший место в истории США лишь единожды. По мере приближения выборов Рузвельту стало поступать множество писем от неравнодушных граждан с призывами вновь баллотироваться на пост президента – что он в конце концов и сделал. Униженный и оскорбленный таким поворотом дел Тафт из принципа принял участие в тех же праймериз, что для американской политической элиты оказалось полной неожиданностью. Стоит отметить, что изначально Уильям Тафт не планировал быть президентом – и в 1908 году его пришлось долго уговаривать. А вот его жена, наоборот, страстно стремилась заполучить статус первой леди. Она фактически заставила Уильяма Тафта баллотироваться на высший государственный пост страны. Ирония же судьбы заключалась в том, что вскоре миссис Тафт получила инсульт, а муж ее лишился необходимой ему психологической поддержки и главного стимула в реализации своих политических амбиций. Он от природы был крайне флегматичен и при этом весил 150 килограмм. Получив юридическое образование, он мечтал стать председателем Верховного суда, но никак не президентом США. Однако, руководствуясь скорее чувством ущемленного достоинства, чем политическими амбициями, летом 1912 года он неожиданно для самого себя схлестнулся в ожесточенной схватке с бывшим другом и наставником – Теодором Рузвельтом. В сложившейся ситуации республиканская номенклатура выступала категорически против кандидатуры Рузвельта, справедливо полагая, что, переизбравшись, он сотрет их всех в порошок. И партийный аппарат стал дергать за все возможные рычаги бюрократической машины, чтобы остановить «ковбоя», – и в конечном итоге им это удалось. Взбешенный подобным отношением, Теодор Рузвельт во всеуслышание заявил, что у него украли номинацию, после чего совершил дотоле невиданный в истории Соединенных Штатов демарш. Он объявил о создании новой политической силы – Прогрессивной партии, которой предстояло принять участие в выборах президента и выдвинуть его кандидатуру на высшую избирательную должность в стране. По большому счету, Рузвельт не создавал ничего нового, он просто расколол Республиканскую партию на две части, ведь значительная часть республиканцев стояла на прогрессивных позициях развития американского общества. Именно эти люди и составили новую политическую силу, жаждавшую не просто реформировать систему, но вершить настоящую революцию в стране – при этом энтузиазма и энергии им было не занимать. Даже название для своего объединения они придумали крайне незаурядное – Партия лося. Дело в том, что на Теодора Рузвельта во время предвыборной кампании было совершено покушение. Пуля попала ему в грудь, но прошла через футляр с очками и толстый блокнот, а потому рана оказалось неглубокой и неопасной. Будучи опытным охотником и большим знатоком анатомии, Рузвельт сообразил, что ранение несерьезное – легкие не задело, иначе бы у него горлом шла кровь. Он вышел на трибуну и выступил перед собравшейся публикой с полуторачасовой речью, в начале которой сказал следующее: «Дамы и господа, в меня только что стреляли, но лося так просто не убьешь». В этом изречении имеет место игра слов – на тот момент каждая политическая партия США выбирала в качестве своего символа определенное животное. Республиканцы были слонами, а демократы – ослами. Новая прогрессивная партия остановила свой выбор на лосе. И Теодор Рузвельт, истекавший кровью, но не покинувший свой пост на политической трибуне, именно об этом лосе и вел речь. Столь нелепый раскол в стане республиканцев привел к неизбежным последствиям – на выборах 1912 года победил кандидат от Демократической партии Вудро Вильсон. В стране началась новая политическая эпоха.

Президент Уильям Тафт

Главными достижениями Америки накануне Первой мировой войны стали все же не успехи прогрессивного движения в деле повышения уровня и качества жизни простого народа, а стремительное развитие экономики, совершившей за эти годы настоящий индустриальный прыжок, о котором в странах Европы не могли даже помышлять. Крупнейший в мире внутренний рынок, стремительно растущие объемы торговли co странами Латинской Америки, Европы и Азии – все это давало крупным американским предприятиям возможность начать массовое производство товаров и услуг. Заводы и фабрики в Соединенных Штатах по своим масштабам и количеству занятых на производстве работников значительно превосходили европейские, за счет чего обретали немалое конкурентное преимущество, производя лучшие товары за меньшие деньги. Одним из самых ярких символов американской индустриальной революции стала автомобильная компания «Форд». Несмотря на то, что безлошадные экипажи, как их тогда называли, начали выпускать в Европе, основной прорыв в этой индустрии произошел в Америке. По состоянию на 1900 год только в США имелось больше тысячи предприятий, производивших самые разные автомашины, однако то были либо экспериментальные аппараты, либо не очень надежные, но крайне дорогие модели. Иными словами, страна продолжала ездить на лошадях, и только некоторые состоятельные люди, повинуясь веянию моды, пользовались механическим новшеством. К тому же в США имелось крайне мало дорог, по которым без проблем могли бы передвигаться капризные машины того времени. Ситуация изменилась в 1908 году, когда компания «Форд» создала автомобиль «Модель-Т», вошедший в историю под прозвищем «Жестяная Лиззи». «Модель-Т» получила свое название благодаря нехитрой системе руководства, которое каждую новую модель клеймило следующей буквой алфавита. Лишь дойдя до двадцатого по счету прототипа, соответствующего в английском алфавите букве «Т», фордовские инженеры создали то, что требовалось Америке, – надежную фермерскую машину, собранную руками крепких американских парней. К таким парням причислял себя и основатель компании – Генри Форд. Он вырос на ферме и хорошо знал нужды простых людей, а потому мечтал о создании «автомобиля для всех», способного беспрепятственно ездить по проселочным дорогам. Таким транспортом стала новая «Модель-Т». Однако не это дало толчок революции, в конечном итоге потрясшей весь мир. Сконструировав надежную и одновременно простую машину, Генри Форд мечтал сделать ее доступной. Главная же загвоздка заключалась в цене. В 1909 году новая фордовская модель стоила 825 долларов – немалая по тем временам сумма. Оттого в 1909 году этих автомобилей произвели всего 10 тысяч. Вопрос можно было решить за счет расширения масштаба производства и увеличения выпуска продукции до сотен тысяч штук, что позволило бы снизить цену, сделав «Модель-Т» доступной и массовой. Именно снижение себестоимости производства и стало революционным новшеством, что сделало Генри Форда знаменитым на весь мир. В 1913 году он запустил на своем заводе техническое чудо под названием конвейер, и уже в 1916 году компанией «Форд» было произведено 500 тысяч машин, которые продавались по цене 345 долларов. В 1924 году на том же заводе произвели уже 2 миллиона автомобилей, стоивших в рознице 265 долларов. Всего же за 20 лет было построено больше 16 миллионов машин. Таким образом Генри Форд поставил Америку на колеса. И если считается, что железные дороги в XIX веке объединили Америку, то в XX веке автомобили создали ту Америку, которая известна всему миру сегодня, – самое мобильное общество в мире. Население городов получило возможность выехать за пределы мегаполиса, а сельские жители теперь могли беспрепятственно ездить в город. Началось массовое строительство автомобильных дорог, в конечном итоге превзошедшее по масштабу строительство железных дорог полувеком ранее. Возникла новая индустрия по производству и продаже бензина. Улицы городов всего за несколько лет полностью поменяли свой облик, очистившись от навоза и иных отходов жизнедеятельности лошадей, которые теперь стали не нужны человеку в качестве транспортного средства. Автомобилизация Америки стала самым большим индустриальным прорывом в истории Западной цивилизации.