Иристур. Тайна города шпилей

Он сглотнул слюни и вытер вспотевшие ладони о брюки так, чтобы никто не заметил. До этого Китен держал в руках только тренировочную крусаблю, поэтому понятия не имел, как держать её в руке, и сколько она весит. Аккуратно, будто бы приподнимая тесто, Китен взял крусаблю и положил на внутреннюю сторону ладоней. Весила она чуть больше деревянного прототипа, но была сделана в миллионы раз искуснее. Совсем скоро он взял кольцо рукоятки в правую ладонь и поднёс лезвие поближе к глазам. Оно не просто блестело в мягком свете диковинных цветов, оно сверкало, словно было сделано из миллиардов искрящихся бриллиантов. А возможно, Китену просто показалось.

Он набрался смелости и сказал себе, что бывало и хуже. Одно лёгкое движение над алтарём, и Китен машинально сжал левую ладонь в кулак. Он громко прошипел, чтобы не выругаться, как мог закинул крусаблю в футляр, и направил кулак в сторону миски. Когда она была наполовину полна, Верховный обмазал рану странной смесью, похожей на травяное медицинское варево и обвязал той же самой повязкой, которая прежде закрывала Китену глаза. Потом тар Фрагонард поднял с пола ритуальный кувшин с двумя ручками по бокам, сделанный по той же технике, что и чаша. Он держал его руками, будто поднял маленького ребёнка, и три раза произнёс слово «Анойа». После чего вылил в чашу жидкость из сосуда, чтобы она была наполнена доверху.

– А теперь сделай глоток, Китен, и передай чашу Орденцу позади тебя. – Глаза юноши округлились, и ему даже стало всё равно на пульсирующую боль в руке. Он страшился не сколько выпитого, а того, что может случиться с ним потом. А ещё ему было жутко неприятно, что его отец, с которым он знаком без году неделю, вот так открыто над ними измывается на виду у всех.

– Пей Китен, не трусь. Ты поклялся. – Парень и сам прекрасно понимал, что он не может просто взять и убежать, поэтому успокоил себя тем, что это всего лишь глоток. Китен зажмурился: на его счастье, ларитовое вино полностью перебивало вкус крови, и он лишь почувствовал терпкое послевкусие и резкую тошноту. Он не знал, кто стоял позади него, но обернулся и передал чашу цепким рукам в длинных перчатках. Пока он приходил в себя, первая часть Вторых, стоящая по его левую руку закончила пить и тар Нэон передал чашу Йонтэ. Мальчишки вовсе не смотрели на Китена и решительно делали глотки. Только Филион немного замешкался и скорчил лицо от ужаса, как только Шишкарь передал ему чашу. Он первый раз пил чужую кровь, и Китен удивился его выдержке. Мальчик всё время знал, что его ждёт, но до последнего оставался позитивным. Процессию Первых завершал Дармон, который быстрее всех сделал глоток и поспешил избавиться от сосуда.

Последним был Верховный, который долил в чашу ларитового вина, снова три раза произнёс «Анойа», сделал самый большой глоток из всех и положил чашу на алтарь вверх дном.

– Теперь ты полноправный член Ордена Лавара, – произнёс он, подошёл ближе, снял маску и приобнял сына за плечи. – Ну что, Лаварцы, все за стол!

Китен подумал, что тара Фрагонарда словно подменили – до этого он находился чуть ли не в помешательстве и пугал каждым своим восклицанием. Теперь же тот словно стал хозяином, радостно принимающим у себя гостей. Китен почувствовал, что у всех упал тяжёлый груз с души: Орденцы поснимали маски и перчатки, мальчишки побежали к столу. Они сели на скамью по левую сторону от стола, а Мирилл усадил Китена рядом с собой по правую сторону, вместе с другими Вторыми. Верховный сел во главе стола на высокий табурет, который казался обычным высоким камнем прямоугольной формы.

Когда Китен отошёл от таинства и смог осмотреться, то решил согласиться со словами Филиона о том, что это, пожалуй, самая красивая комната, какую он видел. Стены зала также были усеяны травой, сквозь которую пробивались частые полевые цветочки. Их разбавляли и крупные горные цветы, поэтому стены выглядели как произведения искусства именитого мастера. С потолка из естественного камня свисали лианы и какие-то диковинные цветы, сердцевина которых, светилась в темноте зеленым светом. Пространство у стола, ранее не освещенное, стало видимым, как только Орденцы заняли свои места. Цветы на лианах сверху заискрились, и Китен увидел такой разносол, какого в жизни не встречал. Ещё его удивило то, что камень умел сохранять тепло, поэтому от всего, что было приготовлено несколько тысяч вздохов назад шёл пар. На столе стояли кувшины с напитками, запеченная с травами дичь, коренья, соленья и овощи, фрукты и выпечка, джемы, вяленое мясо и какие-то странные ароматные стручки с кислым жидким центром, которые мальчикам понравились больше всего.

– Это Обительский десерт. Скоро вы вдоволь им полакомитесь! – сболтнул кто-то из взрослых.

– Как это вдоволь? Мы поедем в Обитель? – Обрадовался Йонтэ.

– Не слушай старика, сынок, лучше набивай брюхо.

Китену понравилась атмосфера Орденских посиделок, и хотя он понимал, что это редкий случай, он был не прочь трапезничать в такой компании хотя бы иногда. Он много ел и пил очень шипучий и кислый лимонад, от которого чесалось в носу. Мальчишки устроили конкурс на самую громкую и длинную отрыжку, отчего все хохотали до упаду. В конкурсе победил Шишкарь, хотя никто даже подумать не мог, что он на такое способен.

Когда Китен пробовал Обительский десерт, то понял, как сильно скучает по маме и дедушке. Сегодня бы они пошли в фотоателье и сделали карточку, мама бы испекла пирог, и наверняка подарила бы ему новинку из книжной лавки. С другой стороны, Китен понимал, что он стал уже совсем взрослым и отмечает своё солнцелунье рождения тоже по-взрослому. Орденцы несколько раз поднимали кубки и провозглашали тосты «за нового Лаварца!», и «за солнцелунье рождения!» и наш герой первый раз в жизни почувствовал себя значимым не просто для мамы или дедушки, а для коллектива, для сообщества. И не просто сообщества, а самого загадочного и почитаемого Ордена в Государстве. Один из тостов даже произнёс его отец, отчего Китен даже на какое-то время забыл о всех кошмарах, что с ним случились ранее.

– Мы…нет, лично я очень рад, что к нам присоединился такой особенный юноша как ты, Китен. Желаю нам всегда находить общий язык и добиваться поставленных целей. Мы поддержим тебя во всём. С солнцелуньем рождения и с посвящением!

– Ты в порядке? – То и дело спрашивал Китена Мирилл, отчего ему становилось ещё теплее. С тем, что он в порядке, он точно мог согласиться. Однако, он не чувствовал себя на «хорошо» или «отлично».

Орден просидел так до самого вечера, а когда ребят стала одолевать дремота, взрослые собрались проводить их наверх и продолжить банкет самим. Кто-то из старших пошутил, что пока подержит крусаблю Китена у себя, а потом продаст на блошином рынке, кто-то спросил про уборку и планы на завтра, но Китен мог лишь думать о дурманящем воздухе, стоящем в зале.

Как только он дошёл до кровати, а точнее доковылял, не без помощи Дармона, то решил выказать новым друзьям недовольство:

– С ума сойти! Ну и солнцелунье выдалось! Почему вы мне раньше ничего не сказали?

– Поверь, это не самое страшное, что ждёт тебя в жизни. – Ответил Дармон так, будто он был умудрённым сединами старцем.

– Орденцы не должны знать о таинстве, это запрещается. Представляешь, как мне было страшно? – Вступил в разговор Филион. – Мне даже не четырнадцать, мне двенадцать! До сих пор иногда снится это посвящение…Зато шрама не осталось, смотри. Это всё благодаря мази из целебных растений. А, и ещё. С солнцелуньем рождения, Кит!