Иристур. Тайна города шпилей

– А вы вообще когда-нибудь уже дрались?

– У нас ещё не было настоящих миссий. Мы боролись тренировочным оружием между собой и со Вторыми. А ещё пробовали свои крусабли на более крепких манекенах. – Дармон заметил беспокойство Китена. – Что такое?

Ребята отдыхали после нескольких тысяч вздохов тренировочного боя и скучной теории. Дармон был хорошим учителем, не смотря на юный возраст, и когда заметил, что ребята уже больше балуются от усталости, нежели отрабатывают приёмы, наказал им принести перекус.

– Я не совсем понимаю, с кем борются члены Ордена. Я никогда не слышал ни о чём из рук вон в Государстве. Как представлю, что манекен – это настоящий человек, а я нападаю на него настоящей крусаблей! – Китен съёжился от собственных мыслей. Дармон сел на пол, скрестив ноги и начал поглаживать своего мафильяра.

– Если честно, я надеюсь, что мы изучаем это всё с целью самозащиты. Верховный постоянно говорит, что мы защищаем Государство, но я и сам не понимаю, от кого мы его защищаем. Возможно, отцы нам что-то не договаривают. Нет…так оно и есть. Но тебе не стоит переживать. – Мальчики молчали, пока из коридора не стали доноситься шарканья и кряхтения их товарищей. Китен хотел спросить про отца Дармона и про то, как тот получил мафильяра, но их разговор закончился неожиданным комплиментом со стороны старшего:

– Ты очень крепок. Наверное, потому что каждое солнцелунье проводишь за развозом хлеба. Ты всю жизнь готовился к этому моменту, Кит, даже если об этом не знал. Как и все мы.

Вечером Китен поставил себе цель – узнать имя отца. Котикс как назло постоянно тёрся рядом, но как только мальчик к нему тянулся, тот убегал в неизвестном направлении. Перед сном Дармон предупредил, что завтра у них будет тренировка со Вторыми, и Китену стало тревожно. Он знал, что через солнцелунье ему исполнится четырнадцать, и его посвятят в члены Ордена. Ему хотелось одновременно приблизить и отдалить этот момент. Но перед тем как заснуть он думал лишь о том, как ему не достаёт свежего воздуха и ежедневных благодарностей жителей.

***

Если раньше Бродягу Икс невозможно было заметить ни в городе, ни за его пределами, то в это солнцелунье он вышел из укрытия. Он знал, где находится штаб Ордена, но долгие сезония не мог найти нужного входа. Ему предстояло сделать это в кратчайшие сроки, потому что он не мог допустить появления в их рядах нового члена. Но что делать, если твои привычные «глаза», «уши» и другие следопыты паникуют и не могут совладать со страхом возвращения магии?

– Всё приходится делать самому! – Отчаянно бросил Бродяга Икс и впервые за долгое время отправился на разведку в светлое время солнцелунья.

Глава 5 (часть 2)

– А как часто вы выходите на воздух? – Мальчики обомлели от вопроса Китена за завтраком.

– Пару раз в сезоние… – Протянул Филион, и как остальные, отложил ложку.

– Вы это серьёзно?! – Кит не просто был удивлён, он начал по-настоящему злиться. Даже безэмоциональный Карл внезапно погрустнел.

– Я уже и не помню, когда мы выходили на улицу.

– Дармон, да как это может быть? Спать вам разрешают до позднего завтрака, кормят полезной пищей, но как же солнечный свет? Любой дурак знает, что без него не вздох захвораешь!

– Мы не можем перечить уставу Ордена. Тем более, что во всём штабе лечебные стены. – заключил Дармон.

– Чего? Как это лечебные? – Пока мальчики обсуждали свежий воздух, Йонтэ рискнул открыть банку с ярко-розовым джемом. Зал наполнился ягодно-цитрусовый ароматом.

– В коридорах на стенах соль, мы же всё-таки в пещерах. Комнаты обшиты разными породами лечебных деревьев. У нас ещё есть зал собраний, где и будет происходить посвящение. Там на стенах, полу и потолке целебная трава и различные соцветия. Как будто ты в травяном раю! Правда спать потом охота, но зато просыпаешься другим человеком!

– Ну, не знаю, не знаю. Чудно всё это как-то.

Джем стал настоящим спасением для безвкусной каши, а Кит всё не унимался и продолжил возмущаться по поводу постоянного сидения в штабе. Там всегда было свежо, но искусственный свет от свечей и редких светильников приводил его в бешенство. Так, за волнениями наступило время тренировки со Вторыми.

Войдя в тренировочный зал для Вторых, Китену сначала показалось, что они и правда вышли на улицу. На деле оказалось, что там больше светильников, для которых орденцы используют специальных насекомых. Их почти невозможно поймать, но когда всё-таки удаётся, то за вожаком следует весь рой. Живут такие насекомые несколько сезоний и летают почти беззвучно, что очень удобно для освещения помещений.

Пол большого тренировочного зала был и правда усеян целебной травой, как говорил Дармон. Только в отличие от зала собраний, в тренировочном стены были просто покрашены белой краской. Китена удивило и то, что комната была меньше того зала, в котором накануне тренировались мальчики.

– Ну что, ребята, готовы попотеть? – Спросил мужчина в очках с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Китен подумал, что это папа Шишкаря, но ошибся. Это был отец Филиона. В остальных случаях, отгадать родителя было проще простого, Карл был точной копией его отца, разве что тот был полной его противоположностью по характеру. Отец Йонтэ тоже был светловолосым и голубоглазым, а отец Шишкаря оказался таким же серьёзным и веснушчатым. Кроме них в число Вторых входило ещё семеро человек, трое мужчин постарше и четверо молодых людей. Если хотите узнать историю старших мужчин, их дети погибли. Возможно, я как-нибудь вам об этом расскажу (конечно, с их разрешения). Некоторые молодые люди ещё не успели жениться, а у Балиона три сезония назад родилась дочь. Но он не отчаивается.

Из всех Орденцов, кроме родителей ребят, Китену запомнился самый старший из них – Нэон. Он не выглядел как дедушка Люциус, был крепок и коротко стрижен. У него была косая челка и длинный шрам, идущий от левого глаза вниз по щеке. Его компаньон, серый лис, казалось, был полной его копией, разве что без шрама.

Ещё внимание Китена привлёк Мирилл, парень необычайной красоты. Он бы привлёк и ваше внимание, если бы вы увидели его, например, где-нибудь на улице. Густые длинные рыжие волосы казались Китену медными нитями, и он сразу подумал о том, как ему, наверняка, неудобно в бою. Все Орденцы были хорошо сложены, но Мирилл выглядел настоящим атлетом. Утончённые черты лица и чёткие скулы выдавали в нём актёра театра, но никак не бойца тайного Ордена! Верховного на тренировке не было, но Китен, даже не ожидал его увидеть.

Одним из парней был брат Дармона – Энтил. Они были похожи манерой поведения, но совершенно разные внешне. Дармон был больше похож на аристократа, а Энтил с квадратным подбородком и крупным носом казался разбойником с дороги.

Перед тем как начать тренировку, Вторые устроили Китену показательное выступление. Они разделились на пары и одновременно показывали разные техники боя, так чтобы проверить концентрацию внимания новенького. Китен никогда ничего подобного не видел: казалось, что члены Ордена мастера танца, а не боя. За каждым движением следовал пируэт, а тренировочные деревянные мечи бились друг об друга так мягко, словно были музыкальными инструментами, и всё происходящее казалось неким таинством. Когда Орденцы падали, то с лёгкостью вставали на ноги, а плавность их движений заставляла сомневаться в реальности, так что Китен несколько раз протирал глаза.

В голосе одного из них Китен узнал человека, который был главным в операции по его похищению. Старый вояка по кличке Звонарь извинился и сказал, что иначе поступить не мог. Его спутница – цивета уже привыкла к запаху мальчика и даже дала ему себя погладить.

После показательного выступления началась реальная тренировка. Мечи и крусабли у Вторых были тяжелее, как и манекены.

– Не перегибай, Кит, иначе завтра с кровати не встанешь! – Предупредил его папа Йонтэ, который взял на себя ответственность проверить физическую подготовку мальчика и обучить его азам.

Во время перерыва на обед Китен заметил, что Вторые относятся к Первым почти на равных, а отцы не делают сыновьям никаких поблажек. Да и ребята относятся ко всем Орденцам как к старым друзьям. Только Дармон и Энтил успели переброситься парой колкостей, как и любые братья.

«Неужели и я так когда-нибудь смогу?» – думал Китен, но спросил совсем о другом.

– Расскажите, как вы получили своих мафияльяров? – Историю завёл тар Нэон.

– Мафильяры по своей природе дикие существа. Они очень рано познают её и спустя полгода после рождения уже отправляются на поиски компаньона. У некоторых это происходит быстро, другим приходится приглядываться годами. Стоит помнить, что мафильяр выбирает человека. Наоборот тоже случается, но очень-очень редко. Мы с Сэо встретились, когда мне было пятнадцать на одном из орденских заданий. Он увидел меня, подбежал и поранил лапу. Когда я начал его лечить, то понял, что он уже никуда не уйдёт. – Нэон погладил, лежащего мордочкой у него на коленях лиса, и Китену тоже захотелось иметь компаньона. Настораживало то, что они были далеко не у всех Орденцев.

После, как казалось мальчикам сотен приседаний и ударов в одну и ту же точку, плотного обеда и такого же круга упражнений настало время показать Китену его крусаблю. Он думал, что это будет самый ответственный момент в его жизни, но это было далеко не так. Деревянный футляр со стеклянной крышкой принёс отец Шишкаря и положил на длинный дощатый стол. Он аккуратно снял крышку и сказал, что сегодня Китену разрешено только смотреть, в руки же оружие он возьмёт только во время посвящения. Ещё ему придётся съесть какую-то похлёбку и выпить какой-то странный напиток, но всё это прошло мимо ушей. Вроде бы ничего такого – с виду в футляре лежал вогнутый клинок с ручкой и кольцом с красным напылением. Но Китен смотрел как завороженный, ведь на резном винте красовались его инициалы. После тренировки многие Орденцы похлопали Китена по плечу – поздравили с почином. Конечно, ему было приятно, но от ощущения возложенной на него ответственности сводило живот.

Когда ребята ужинали, Китену в голову пришёл ещё один животрепещущий вопрос:

– Если вы не выходите из штаба, то у вас нет Орденских масок и плаща?

– Всё верно. – Подтвердил Дармон.

– И это ужасно нечестно! – Хмыкнул Йонтэ. – Когда я только приехал, папа сказал, что меня ждёт крусабля, маска, плащ… всё наврал. Просто чтобы я не ныл.

– Про крусаблю не наврал, – с полным ртом добавил Филион.

– Да, но плащ и маску придётся ждать ещё несколько сезоний. Мы только пялимся в щёлочку, когда Вторые надевают обмундирование на задания, а потом делаем вид, что просто шли по коридору.

– А правда, что маски сделаны из морд настоящих животных? – Задал Китен последний на тот день вопрос, и мальчишки попросили его не пугать Филиона.

Отправляясь спать, Китен понял, что у него и правда болит всё тело.

А ещё его пугало то, что завтра ему исполнится четырнадцать, но никого из родных не будет рядом.

«Погоди, ты о чём? Как это не будет? А как же… отец?».

Мальчишки засыпали очень быстро, и Китен подумал, что это наверняка из-за усталости от ежедневных тренировок и отсутствия солнечного света. Он считал вздохи, но никак не мог заснуть и решился пройтись хотя бы по коридору.

В коридоре было совсем темно, но по стенам летало несколько выбившихся из роя светодаров. Китен пошёл налево, чтобы ненароком не дойти до кабинета отца. Что-то ему подсказывало, что Верховный не любитель задушевных ночных разговоров. Он прислушивался к комнатам – ни шороха, а звук издавали только его потные ступни, отлипающие от лакированных полов. Китен почти упёрся в стенку, как заметил, что предпоследняя дверь коридора не только приоткрыта, но внутри ещё и горит свет. Соблазн подглядеть был так велик, что он не стал себе в этом отказывать.

Внутри у камина сидел Мирилл. Дверь скрипнула, и он сразу заметил бледное лицо Китена, контрастирующего с тёмным дверным полотном.

– Проходи, Кит, не стой в дверях. – Спокойно сказал орденец, хотя Китен был уверен, что ему сейчас влетит.

Эта комнатка была очень небольшой, а камин, который причудился мальчику, оказался странным горящим камнем. В комнате было два простых деревянных табурета, небольшой дощатый столик и старая софа в углу. А ещё там очень пахло солью и костром.

– Я тебя понимаю, сам всю ночь перед посвящением не спал. Как видишь, привычка осталась. – Когда зрение Китена привыкло к странному тёплому свечению, он заметил, что на софе мирно сопит мустел.

– Это Ай. Она только делает вид, что спит. Мафильярам трудно спать, если компаньон бодрствует.

– А что это у вас такое? – Решил спросить Кит, поскольку Мирилл казался ему не только воплощение красоты, но и дружелюбия.

– Во имя Создателя Миров, Китен, не говори со мной на вы. И не вздумай называть меня Таром! На сколько я тебя старше, на восемь сезоний? – Он замолчал, будто хотел удостовериться, что Кит его понял.

– Да, хорошо…Мирилл, я всё понял.

– Вот и отлично. – Парень указал Китену на свободный табурет. – Можно дать тебе пару советов? Хотелось бы, чтобы ты принял их к сведению ещё до того, как пройдёт Посвящение.

Если честно, Китен не очень любил советы старших, потому что они всегда корчили из себя умных, даже если говорили какую-нибудь простую истину. Но советам Мирилла ему сразу же захотелось последовать, потому что он был отличным примером для подражания. Не смотря на то, что Китен ничего о нём не знал. Он это чувствовал.

– Никому не верь, Китен. Даже своим глазам. И особенно тому, что говорят другие. Это, конечно, тебе решать, но в Государстве развелось столько лжи, что отличить от неё правду могут лишь Скитальцы. – «Вот бы стать Скитальцем» – подумал Кит, но сразу же отогнал от себя эту мысль. – Доверять можно только своему чутью. Если ты настоящий орденец, то оно тебя никогда не подведёт. – Слово настоящий Мирилл особенно подчеркнул и наклонился к Китену так, что тот увидел отблески света в тёмных глазах орденца.

– Расскажешь про эту штуку? – Китену хотелось перевести разговор в другое русло, но он не знал, что всё окажется намного сложнее.

– Это солевой кристалл. Они бывают разными и, кажется, этот хранит в себе силу огня.

– Ничего себе! Никогда не слышал. Откуда он у тебя?

– В том-то и дело, Кит. Раньше я о них только читал в очень старых книгах. Книгах, которые запрещены. Такие кристаллы обычно открывают Воздушные… – Мирилл осёкся, и зажмурился одним глазом, будто у него заболела голова.

– Воздушные что?

– Я уже не помню… Это неважно. Важно то, как я нашёл этот кристалл. – Мирилл наклонился к Китену и стал говорить ещё тише. – Вчера я тоже не мог заснуть и решил пройтись по окрестностям штаба. Я вышел на поверхность и увидел, как в кустах что-то горит. Ты, наверняка догадался, что найти вход в штаб почти невозможно. Говорят, что ещё работаю старые чары гламура. Но я не очень в это верю. Тем более, что за ним следят постовые мафильяры. Вчера постовой даже внимания не обратил на кристалл!

– Почему? Я не понимаю…

– Потому что это магия Китен. У меня в руках – настоящая магия! – голос Мирилла находился на грани восхищения и отчаянного страха.

Китен понятия не имел, сошёл ли парень с ума, или говорит правду. Сказки про магию ему в детстве рассказывала мама, но он подумать не мог, что они могут оказаться правдой. «Светильник как светильник, ну этот Мирилл и выдумщик! Наверное, решил меня напугать, чтобы я отказался от посвящения!».

– Ну, да, конечно. Никто не видел, как кристалл оказался в кустах, а ты подошёл, взял его и принёс сюда. Я не думал, что ты будешь лгать, особенно после таких слов. – Мирилл хотел было возразить Китену, но мальчик успел выхватить у него из рук кристалл, чтобы не только убедиться в его искусственности самому, но и доказать это Орденцу.

Как только обе ладони Китена коснулись ледяной поверхности шероховатого кристалла, у него в голове всё помутилось, и он словно провалился, но не вниз, а вверх. Он чувствовал, как его засосало внутрь и стало сначала жутко холодно, а потом жарко, будто он стоял вплотную к отрытой печи. Его сознание бежало вдоль диковинных мест: он видел тёмные туннели, пышные зелёные кроны, чьи-то яркие желто-зелёные глаза, могильные столбы, теневого волка, водопад, потом услышал клацание крусабель и, наконец, поставил кристалл на постамент, одним глазком увидел яркий свет за каменной дверью, а потом словно проснулся и выронил кристалл из рук. На счастье Мирилл, как и все Орденцы, отличался быстрой реакцией и подхватил артефакт до того, как тот упал. Конечно, кристалл бы не разбился, это же не какая-нибудь безделушка! Но вот шуму бы точно наделал.

– Что ты видел? – Мирилл перепугался, когда глаза Китена покрылись мутной пеленой. Если бы он знал, что висит на шее у мальчика, то сразу бы понял, в чём дело.

– Я будто погрузился в сон. Увидел столько всего, что сомневаюсь, всё ли успел запомнить…

– Ну, теперь-то ты мне веришь? – Китен кивнул головой и вновь посмотрел на кристалл.

– Кажется, в Иристур возвращается магия.

Китен думал, что после таких новостей не сможет уснуть, но сила кристалла сделала своё дело, и совсем скоро наш герой уже сладко спал. Не беспокойтесь, кошмары ему не снились.

Мирилл спрятал кристалл в более или менее надёжное место – под софу. Его успокаивало то, что в Мыслительную комнату почти никогда не заходили, но и он не мог позволить себе заглядывать туда каждый час с проверкой. Он передал это задание Ай, которая шустро и почти бесшумно передвигалась. Орденец понимал, что совсем скоро ему предстоит собрать все кусочки головоломки воедино, но пока от всего случившегося у него было ощущение, что его голову кто-то раскалывает на мелкие осколки. Он хотел помочь Китену, но в тоже время помощь нужна была ему самому.

Глава 5 (часть 3)

В то рано Китен проснулся от смешков мальчишек, и сладкого привкуса во рту. Ребята решили посвятить его в члены Ордена по-своему. Они измазали его джемом, пожелали сладкой жизни и взорвали несколько бомбочек с цветочной мукой. Пока Китен отмывался, Дармон рассказал, что это он положил начало такой традиции и каким многословным в тот день оказался Карл.

Всё солнце Вторые готовились к посвящению, а Китену только оставалось сидеть и ждать. Первые помогали им как могли, но старшие во многом не доверяли ребятам, хотя и казалось, что общаются с ними на равных. Ведь дело шло о важном посвящении. Китен долго сидел в зале и думал о происходящем, вспоминал вчерашний случай с кристаллом и всё, что ему причудилось в видении. Иногда мимо него или совсем рядышком с диваном пробегал Котикс, но Китен решил не занимать свободное время его поимкой. Его больше волновало то, что никто не сказал ему самых простых слов – «С солнцелуньем рождения». Мама всегда будила его воздушным бисквитным рулетом, который был лишь прелюдией к вечернему пирогу. Ведь Китен не любил пышных празднеств и многоярусных тортов, но ему, как и каждому в своё солнцелунье рождения, в сердцах хотелось почувствовать себя особенным. Ребята, конечно, тоже памятно его разбудили, но это было совсем не то.

К полудню Китену принесли новую одежду – свободную белую рубашку, жилет, похожий на жилетки мальчишек, короткие брюки из дорогой тянущейся ткани и крайне удобные башмаки. Он прошёл в умывальную и взглянул на себе в небольшое зеркальце. Хотя он мог видеть себя только по грудь, ему и правда показалось, что он вырос. Возможно, Китен уже давно вырос и не был мальчиком, каким себя считал, но теперь, вдали от родного дома и материнской ласки, он почувствовал это по-настоящему. Китен Алгорт вырос и стал юношей.

Чтобы пройти в зал для посвящений, Китену пришлось дойти до конца правого крыла коридора и спуститься вниз по скользким и крутым ступенькам. Ребята с ним по-прежнему не разговаривали, но он догадывался, что их молчание это часть посвящения. Как только его ноги в башмаках, успевших уже натереть, ступили на последнюю ступень, он понял, что воздух в зале и правда отличается. Ещё один шаг и его ступни потонули в мягкой траве, которая щекотала щиколотки. Ребята замыкали процессию, и как только Китен вошёл в сам зал, они прошли вперёд. А там его ждало ужасающее на первый взгляд зрелище.

Над странного вида каменным троном, который будто бы был обвит корнями дерева, уходящими глубоко в землю, склонился верховный. На нем была надета красная бархатная мантия и такая же красная маска, с вырезами для глаз. Китен понял, что это он по характерному подбородку. По бокам от него, полукругом, стояли Орденцы – все в полном Орденском одеянии: в плащах, масках с мордами животных, длинных и широких перчатках, и с крусаблями наперевес. Единственное, чего на них не было, так это высоких широкополых шляп.

Китен понятия не имел, что ему нужно будет делать, но заметил, как Мирилл одобрительно ему кивнул.

– Пройди, Китен Алгорт, и воссядь на троне, дабы стать новым членом Ордена Лавара! – Голос Верховного пронесся по залу словно раскат грома.

Китен на трясущихся ногах прошёл к трону, башмаки словно стали железными сапогами, которые в древности носили рыцари. Не помогала даже трава. «Может, и первые орденцы их носили?» – подумал Китен и благодаря своим мыслям очутился у трона гораздо быстрее, чем ожидал.

Китен старался запомнить всё, что происходит как можно чётче, но из-за переживаний мог только считать свои учащённые вздохи. Трон был ужасно холодным, так что у Китена сразу замёрзла задница, и он пожелал, чтобы всё это скорее закончилось. Он увидел как мальчики встали напротив него, скрестили руки, а ладони положили на плечи и закрыли глаза. Следующим шагом Верховный завязал Китену глаза тонкой обрядной повязкой красного цвета, через которую не только проникал свет, но и было отчётливо видно силуэты. После этого макушку Китена окропили какой-то жидкостью, а Верховный начал зачитывать священный текст:

– В третью эру магии земли и света в Многомирье появился Орден Лавара. Его первый Верховный тар Храфн был мастером слова и создал писание, в которое верили, которому следовали все жители миров. Видения преследовали его каждый день жизни, а умирая, он оставил лишь один завет – продолжать его дело и защищать миры. В четвёртую эру…

Я солгу если скажу, что Китен не пропустил всё после словосочетания «четвёртую эру» мимо ушей. Целебный воздух и повязка на глазах усыпляла, не смотря на то, что трон был безумно неудобным для сна. Китен опустился в полудрёму и пробудился лишь когда кто-то из Орденцев кашлянул, чтобы привлечь его внимание. Верховный закончил зачитывать священный текст и снял с Китена повязку. Теперь только он должен был «провидцем», остальным же орденцам и даже Верховному надлежало закрыть глаза. Тар Фрагонард вскоре продолжил:

– А теперь повторяй за мной. Я – Китен Алгорт…

– Я – Китен Алгорт…

– Клянусь своей честью, достоинством, верой, смелостью и жизнью…

– Клянусь своей честью, достоинством, верой, смелостью и… – на этом моменте Китен осёкся, но продолжил, зная, что назад дороги нет. – И жизнью…

– Почитать и следовать всем постулатам кодекса Ордена Лавара…

– Почитать и следовать всем постулатам кодекса Ордена Лавара…

– Беспрекословно повиноваться воле Верховного…

– Беспрекословно повиноваться воле Верховного…

– И всегда поддерживать своих братьев – Орденцев.

– И всегда поддерживать своих братьев – Орденцев.

– Во имя Создателя Миров, за Государство и Иристур, за людей и мафильяров, за правду и мир. Окридс!

– Во имя Создателя Миров, за Государство и Иристур, за людей и мафильяров, за правду и мир. Окридс… – Закончил повторять Китен, и с каждым словом его энтузиазм угасал всё больше.

После словесной части посвящения, все открыли глаза, а Верховный помог Китену встать с трона. Он смотрел на юношу сквозь маску и держал того за кисти рук. Наш герой понял, что впереди самое сложное. Верховный повернул Китена и указал на стоящий позади трона небольшой каменный алтарь, похожий на умывальник. Его постамент тоже был обвит корнями. Китен сразу заприметил длинный каменный стол со скамьями, стоящие левее и чуть поодаль, там, где было совсем темно. Он подумал, что если сейчас упадёт в обморок, то его положат на одну из скамей и, возможно, ему не придётся заканчивать посвящение. А всё потому что последняя часть повергла Китена в шок своей абсурдностью.

– Первый удар новой крусаблей ты должен нанести себе сам. И наполнить кровью эту небольшую ритуальную чащу. – Произнёс Верховный, указывая на предмет в углублении алтаря. Кто-то из Вторых поднёс футляр с крусаблей, тар Фрагонард поднял крышку и снова взглянул на Китена.

Чаша была сделана из глины и выглядела как одна из мисок ручной работы, которые продавали в Предместье. Она была испещрена узорами, словно кружевная салфетка. Однако, от этого Китену легче не становилось. Верховный выжидающе на него смотрел, и Китен понимал, что все так и будут стоять и ждать, пока он не выполнит требования. Он не трусил, потому что много раз ранил руки, когда помогал маме на кухне. Несколько сезоний назад он даже поранил ладонь инструментом для резки по дереву, когда дедушка Люциус пытался привить ему любовь к ремеслу. Рана заживала почти месяц, и Китен наотрез отказался прикасаться к инструментам ещё раз.