Иристур. Тайна города шпилей

Но дедушкины слова, словно назойливое насекомое, непрерывно жужжали над ухом: «Через несколько дней тебе четырнадцать лет». И что же ты собираешься выбрать? Кем ты хочешь стать? И, не смотря на то, что он понятия не имел, что ему выбрать, и зачем это нужно делать именно сейчас, Китен Алгорт чувствовал как к нему подбирается что-то неведомое, что-то, что может изменить его простую судьбу.

Иристур объяло тёмное и прохладное хилейское лунье.

***

– Скажи мне, друг. Что для тебя искусство?

– Искусство? Я не совсем понимаю, мастер. – Низкорослый и коротко стриженный молодой человек в сером жилете и брюках стоял рядом со статным мужчиной с утончёнными чертами лица. Мужчина был одет в дорогой костюм, лацкан пиджака которого украшало эмалированное камео с неизвестным некогда живым цветком.

В длинном мраморном холе галереи было пусто и резкие, словно выточенные из камня, холодные слова мастера эхом отдавались от до блеска начищенных полов.

– Ис-кус-ство. – Произнёс мужчина, смакуя каждый слог. – Взять, например, вот эту картину. Мы знаем её автора, название и даже примерное время её написания. Мы можем догадываться, какой умысел преследовал автор, но о чём он думал, когда её создавал? Что он хотел ей донести? И хотел ли? Каждый мазок кистью, каждая секунда потраченного времени, чтобы спустя тысячи лет мы с тобой стояли и просто так смотрели? А?

– Да, наверное. – Робко ответил юноша. В ответ мужчина сипло рассмеялся.

– И верно, зачем искать смысл, там, где его нет?

Словарь

Лесная Филия – птица рода Филиевых с огромным хвостом-плащом. Он также помогает ей ускоряться и набирать высоту, поэтому в последние сезония филий всё чаще стали приручать. Их используют для изучения местности, а также поиска пропавших. Многие модницы носят специальные ободки с перьями филий или инсталляции, напоминающие её хохолок.

Грач, ворон, мустанг, генет, цивета, саблезубая лиорелла – типичные спутники, мафильяры, которые становятся верными помощниками доброй половине жителей Государства.

Теневой волк – необычайно редкий мафильяр. Теневых волков почти невозможно приручить, и, будучи одиночками, они предпочитают сторониться людей и поселений.

Аттилай – крепкий горный камень с молочным оттенком. Используется в строительстве, оружейном деле, а также лечении зубов.

Акебия – сладкий плод фиолетового цвета. Он очень похож на акебию, растущую в вашем мире, правда растёт на деревьях, а не на кустах.

Лазурный одей – разновидность цветов семейства одеевых голубого цвета. Засахаренные лепестки часто используются для украшения выпечки.

Плоды хилеи – большой сиреневый фрукт округлой формы с сочной мякотью и съедобной косточкой-орехом.

Хилея – также поздний летний месяц, когда наступает время сбора плодов.

Летоирдь – неприметная на вид лесная дичь, широко используемая в кулинарии. Нежно-зелёный цвет мяса и невыраженный вкус отлично сочетаются с любыми гарнирами.

Солнцелунье – сутки. Также, солнце – утро, а лунье – ночь.

Сезоние – год, который равняется четырём сезонам.

Глава 2 (часть 1)

В которой дом Китена внезапно посещает скиталец Рид, а Бургомистр заказывает у Люциуса новые ставни

– Мне не нужна помощь Тофера! Так я буду только отвлекаться. – Пытался убедить Китен маму за завтраком: кашей из росяного зерна и самыми ранними булочками.

– Не будешь. Тофер мальчик пунктуальный, ты – неимоверно быстрый. Из вас получится отличная команда. Я знаю, что это целая монета, но его отец обязан обучать подмастерье, тем более, что это не больше чем на пару солнцелунных циклов. Другой бы на твоём месте обрадовался, что будет всё время проводить с другом!

– Я рад. Я правда рад. Просто…– ответил Кит, кивнул и с благодарностью посмотрел на мать: молодую здоровую женщину в жёлтой косынке и жёлтом фартуке, надетом поверх приталенного длинного платья из самой обычной хлопчатой ткани. Он немного грустно оглянул её рабочее место – идеально чистая кухонная доска для выпечки, простецкий деревянный гарнитур, низенькие буфеты с основными ингредиентами, небольшой круглый кухонный стол, широкий прилавок, разделяющий жилую часть дома и рабочую, и много света, проникающего сквозь открытые деревянные ставни и короткие шторки апельсинового цвета. И, конечно же, достояние дома – украшенная росписью печь. Стены в каждой комнате дома Китена покрыты самыми обыкновенными полосатыми обоями в мелкий фиолетовый цветочек. Он знал, что и Тофер живёт в похожих условиях, разве что у него стол побольше, а доски для выпечки нет и в помине, а цветочки на обоях – цвета акебии. Но почему-то именно сегодня он подумал о том, что раньше не посещало его светлую голову: «Как же живут другие люди в Государстве?». Например, он знал, что Ини живёт богаче, чем они, ведь её родители не простые ремесленники, её мама – прима песенной труппы, а отец ищет драгоценные камни по всей местности. Но Кит никогда не бывал у неё дома, только мельком заглядывал в холл, оставляя горячо любимые всей семьёй девочки бисквитные рулеты. «Неужели, я взрослею?» – подумал Китен, и поперхнулся от неожиданного стука в дверь.

– Кого же принесло в такую рань? Мы ведь даже ещё не открыты. – Удивилась мама и быстро, но настороженно отправилась открыть дверь. – Скиталец Рид! – Воскликнула женщина и впустила нежданного гостя. – Проходите, проходите. Присаживайтесь.

Высокий и худосочный скиталец с коротко стриженными седыми волосами и не очень длинной бородой сначала низко поклонился хозяевам дома, а потом сел за кухонный стол. Полы его плотного серого отшельнического платья с широким капюшоном почти что касались напольной плитки, и даже сидя, он обеими руками опирался на толстую неотёсанную палку, служащую ему тростью.

– Чем обязаны вашему присутствию? – Спросила мама, хлопоча на кухне над ещё одной порцией завтрака.

– Вы же знаете, тур Алгорт. Я всегда прихожу туда, где меня меньше всего ждут, но где во мне больше всего нуждаются. – Голос странника прозвучал одновременно отчуждённо и усыпляюще, казалось, что он совсем не подходил его внешности. Слишком молодой голос, слишком молодые глаза ольхового цвета.

– И верно. Присоединяйтесь к нам.

– Расскажите, где вы были? Что видели? – Спросил Китен, не переставая разглядывать странника, хотя он прекрасно знал, что так делать невежливо.

– Ох, мой мальчик! Где я только не был и чего только не видел! Взять, например, пещеры в лесу.

– Пещеры?! В нашей округе есть пещеры?! – Восторгнулся мальчик с набитым ртом, чем навлёк на себя грозный взгляд матери.

– Удивишься ли ты, если я скажу, что сам до недавнего времени не знал об их существовании? Иногда мне кажется, что вздох за вздохом в Государстве появляются всё новые и новые места, а в Иристуре – улицы. Честное слово, зайдя луньем в город через северные ворота я увидел пару новеньких домов. А ведь нам, кажется, говорят, что город полностью застроен? Но, вернёмся к пещерам. Конечно, они есть и в горах, сначала я увидал одну именно там. Вход в неё был украшен огромными каменными обелисками, будто кто-то создавал их целую вечность! Но пещеры в лесу, вход в которые, тщательно сокрыт от людских глаз буйной растительностью… Внутри их находятся настоящие рудники драгоценных камней, озёра с чистейшей водой и даже небольшие леса! Подумать только! Мог бы я рисовать, запечатлел бы каждую пещеру. Но единственное, чем меня наградила матушка Судьба – это ноги, так что пока я могу, то хожу и узнаю что-то новое. Я, конечно, рисовал тебе тотем один раз, помнишь? Но сейчас я сомневаюсь, что он хоть чуточку был похож на оригинал.

– Вы его тогда так точно и красноречиво описали, что рисунок стал лишь приятным дополнением. Я вот не умею так разговаривать.

– Благодарю за похвалу! Очень приятно, что кто-то это ценит. Кстати, как твои дела, Китен? Когда я видел тебя в последний раз ты еле-еле доходил мне до пояса. А теперь ты почти перегнал свою матушку!

– У меня всё хорошо. А сейчас, когда я послушал ваш замечательный рассказ, всё стало просто отлично!

– А не замечал ли ты в последнее время что-то дивное? Может, тоже заприметил какую-то улицу?

– Дивное…Нет, улиц я новых не видел, а вот Орденцы…

– Китен! – Перебила мальчика тур Алгорт, принявшаяся убирать посуду.

– Что сразу Китен? Чего нам сделают эти твои Орденцы? Просто я заметил, что они в последнее время частенько рыскают у нашего дома.

– Хм…Это правда, тур Алгорт?

– Я ничего такого не замечала. Я вообще перестала их замечать уже несколько миллионов вздохов назад! Вы же знаете, какие мальчишки выдумщики в этом возрасте.

– Ничего я не выдумываю, мама! А вы знаете, что это значит, Скиталец Рид?

– Могу только догадываться, мальчик мой. Кто знает, может, совсем скоро они будут жить среди вас?

– Скажете тоже! – Засмеялась мама Китена. – Может быть, ещё работать извозчиками? Сынок, ты поел? Пока не началось время разноса, отнеси дедушке свежей выпечки. А то он за работой и о еде забывает.

– Отлично, я как раз вместе с Китеном схожу к Люцуису. Хотел с ним побеседовать. И по традиции – переночую у вас. – Мама кивнула и положила перед Китом на столе небольшую корзинку.

– Пожалуйста, сын, не задерживайся!

– Успею, мама, не переживай, – бросил мальчик матери вослед, и по обыкновению, зацепился за дверную ручку подтяжкой. – Я в порядке!

На улице мальчик наспех натянул холщовую курточку коричневого цвета, ставшую ему за последние вздохи уже маленькой. Но его спутник никуда не торопился: Скиталец Рид встал недалеко от крыльца и вперил взгляд в кованую раму деревянной таблички с изображением пирога.

– Ты часто задумываешься о своём доме, Китен? – Вновь отсутствующим голосом спросил скиталец.

– О доме? В каком смысле?

– Во всех. Вот он – твой дом. Стены, краска песочного цвета, маленькая витринка, вот эта кованая вывеска…Твоё окошко на мансарде и высокий шпиль, увенчивающий остроконечную крышу. А внутри стоит стойкий запах выпечки, который чувствуют только те, кто заходит купить хлеб, или такие скитальцы, как я. А для вас с тур Алгорт – это дом. Ведь вы уже не чувствуете запаха.

Китен замялся – за завтраком он и правда размышлял о доме. Как только Скиталец догадался? «Он что, умеет читать мысли? Да нет…такого не бывает» – подумал Китен и перевёл разговор в другое русло.

– Вы сегодня очень странный, Скиталец Рид. – Мужчина выпятил подбородок вперёд и слегка прикусил нижнюю губу.

– А ты ещё страннее, мой мальчик. Ещё страннее.

По дороге к дому дедушки Люциуса Скиталец Рид рассказал Китену о том, как любят слушать его немногословные жители Обители, но ему очень не понравилось то, что они никогда не задают встречных и не отвечают на его вопросы.

– Одни охи да ахи, представляешь? Будто мы разговариваем на разных языках! Кстати, о языках. Почему ты не ходишь в школу? – Китен скривил лицо, будто лизнул испорченное мороженое.

– Да что там делать? Всё, что мне надо, я узнаю от людей! Читать я умею, писать тоже, считать…никогда не было моей сильной стороной.

– В одном ты прав – от людей можно узнать многое. А в другом нет – учителя тоже люди, следовательно, могут тебя многому научить.

– А вы ходили в школу?

– Конечно, я ходил в школу! И мне тоже не нравились многие предметы. Но это не значит, что я из-за этого бросил учиться.

– Учиться можно и дома…Кстати, а как вы стали скитальцем? Вы никогда не рассказывали.

– Как-нибудь потом, мальчик, как-нибудь потом. Эта история не для одного вечера и не для одной сотни чашек чая. Неужели, это сам Бургомистр? – Скиталец Рид немного прищурился и громко стукнул своей палкой по брусчатке. – Точно он!

Бургомистр стоял недалеко от лавки дедушки Люциуса. Он был одним из тех людей, кто выходит из дома только по особенным случаям, и именно такой случай этим солнцем и был. Высокий, со стройными ногами и огромным животом Бургомистр Иристура тар Кёнгер был просто находкой для карикатурщика. Его малюсенький нос будто затерялся на лице, а копна пышных каштановых волос казалась настоящим париком. Он был одет в пурпурного цвета костюм-тройку по последнему писку моды, а на ногах красовались туфли с квадратным носом и большими золотыми пряжками-застёжками. Кроме того, из-за вечной аллергии на пыльцу он постоянно чихал и кряхтел в огромный платок, походивший больше на кухонное полотенце. Его спутница тур Кёнгер была намного ниже его ростом и по телосложению напоминала девочку-подростка, но покрывающие лицо мимические морщины от постоянных льстивых улыбок не давали ошибиться. На ней было модное платье с очень пышным лифом и прямой ниспадающей юбкой на тон светлее костюма мужа и женская версия его башмаков (такие парные обувные комплекты в Иристуре до сих пор считаются признаком самого лучшего тона).

– Я очень рад, тар Алгорт, очень рад. Простите ещё раз, что не зашёл в мастерскую. А-а-апчхи! Сами понимаете. Аллергия, будь она неладна. – Китен тихонько прыснул, потому что не хотел бы вырасти таким, как бургомистр. У него тоже была аллергия, но только на некоторые цветущие растения и травы.

– Ничего страшного, тар Бургомистр. До скорого свидания!

Проходя мимо Китена и Скитальца Рида Бургомистр немного улыбнулся в ответ на поклон первого, и поспешил ретироваться только завидев второго.

– Как некультурно! – Пробурчал Кит и поспешил к дедушке. – Дед, это тебе. Ты должен съесть при мне хотя бы рулет с фаршем. Мамин наказ. Что хотел этот модник? – Дедушка рассмеялся и обеими руками указал на входную дверь.

– Кит, сколько раз я тебе говорил не давать людям прозвищ. Потом будет сложнее отучаться.

– Подумаешь! Какие у меня могут быть дела с человеком, который от скитальцев, как от мух отмахивается?

– И то верно, внучек. Добро пожаловать в мою мастерскую, Скиталец. Давненько мы не виделись. А про Бургомистра… Он заказал мне новые ставни. Якобы прежние сильно пропускают солнечный свет, а он от этого самого света сильно чихает.

– Ну дела! Не легче ли тогда заколотить окна досками? Или краской покрасить! Чёрной.

– Охотник ты на выдумки, Китен Алгорт.

– Лучше был бы просто охотник. Больше бы пригодилось. – Ответил за мальчика дедушка, разрезая рулет. Потом он вытер руки о рабочий жилет и протянул по кусочку скитальцу и внуку, но после этой фразы Китен понял, что ему пора идти. А то дед точно возьмётся петь свою любимую песню про самый важный в жизни выбор!

Глава 2 (часть 2)

По дороге домой Китен подумал о том, что ему очень повезло, ведь у него нет такой сильной аллергии и такого большого живота. А ведь существуют такие люди как Бургомистр. Одно мальчику не давало покоя: как такому больному человеку удалось стать Бургомистром, и как всё-таки Скиталец Рид оказался скитальцем? Ведь, если он когда-то ходил в школу…

Что это? Опять чья-то тень? «Да нет, показалось! Опять у меня воображение разыгрывается» – решил наш юный герой и поспешил домой. Внутри его уже ждал Тофер, отличившийся, как обычно даже не своей пунктуальностью, а тем, что пришёл намного раньше.

– И чего это ты так рано?

– А ты чего так поздно?

– С чего это я поздно? Я вовремя пришёл!

– У вас, мальчики, совершенно разное ощущение времени.

– Да, мам, в этом я с тобой соглашусь.

Рабочее солнцелунье обещало быть очень интересным: Тофер расстроился из-за того, что выпечку заказали только в пределах города, а Китен расстроился из-за того, что расстроился друг. Он очень быстро перенимал настроения близких.

– Слушай, а расскажи, какого это, по крышам ходить?

– Правда хочешь послушать это в тыщный раз? – Тофер закатил глаза, но Китен будто бы не заметил и с воодушевлением закивал.

– Ладно…первый раз, когда папа поднял меня на крышу я плохо помню. Мне тогда было три-четыре сезония. Помню только как ругалась мама и разбила целую кучу тарелок! Её мафильяру тоже досталось. А учить он меня стал в десять. Сразу было жуть как страшно, папа меня всего верёвками обвязывал. А теперь только одной. Да и нет у нас таких уж высоченный зданий, чтобы от страха сознание терять. А ещё меня очень смешит, когда мы с папой пачкаемся сажей. Он говорит, что мы становимся как племя Байа. Ну помнишь, они к нам приезжают на ярмарки. Темнокожие совсем.

– А если бы ты не был трубочистом, кем бы ты был? – Спросил Китен и остановился, чтобы передать тележку Тоферу, ведь они договорились меняться. Тофер, однако, не спешил брать воз в свои руки и недоумевающе оглядел друга.

– Как это, если бы я не был трубочистом?

– Ну вот приходишь ты домой, а отец тебе говорит: «Тофер, я нашёл себе десять подмастерьев. Ты можешь заниматься, чем хочешь». – Друг посмотрел на Китена настолько удивлённым взглядом, что последующий за этим смех даже показался логичным. Тофер буквально надрывал живот.

– Скажешь тоже! Чем хочешь! Ну, ты и шутник, дружище! – Только и бросил он, взял тележку за ручки и повёз её по главной площади.

Китен не понимал, почему друг не рассматривает никаких других вариантов, ведь в жизни может случиться всякое. А что, если он выпьет какой-то чудодейственный эликсир и станет силачом? Тогда он сможет податься в дровосеки или строители!

Вечером Китена дома ждал сюрприз. Он застал в сборе всю семью и, конечно, Скитальца Рида.

– О, ты как раз вовремя! Мы обсуждали время и место съёмки праздничной фотокарточки. – Дедушка Люциус был с ног до головы покрыт столярной пылью, и вокруг него даже словно парило пылевое облачко. – Мама предложила на Взрослом Пруду в полдень, что думаешь?

– А можно, мы сделаем фотокарточку у одних из ворот? На выходе? – Мама и дедушка многозначительно переглянулись. Китену совсем не хотелось, чтобы на него все пялились на пруду.

– Можно, наверное…Только это будет дороже и…

– Я доплачу! – Мальчик перебил маму и поспешил убедить родных. – У меня много накопленных монет, мы можем сделать даже не одну фотокарточку, или одну и поужинать в каферне.

– Вот это по-взрослому! – Люциус похвалил внука и даже решил почистить стёкла своих стареньких очков: вдруг Китен вырастет прямо у него на глазах?

Китену было сложно делиться на двое – ему уже очень хотелось стать взрослым и быть главой семейства, но быть взрослым также означало отказ от шалостей, бега по городу и других активных игр с друзьями. Вот бы была возможность всё это соединить! Повезло же сыну владельца лавки игрушек, он хоть и выглядит угрюмо, но может играть, когда ему только заблагорассудится!

– А можно… я помогу тебе завтра со ставнями? – Спросил Китен после долгого глядения в тарелку с овощной похлёбкой, и не получив от неё никакого ответа или знака в виде букв из моркови. Его интонация получилась немного грустной, но он понадеялся, что взрослые спишут это на усталость.

– Вот это рвение! – Обрадованный предложением Люциус положил рядом с тарелкой внука ещё один ломоть тыквенного хлеба.

– Только, скорее всего, не завтра. Послезавтра. Завтра у тебя, у вас с Тофером, большой заказ – я весь вечер готовила коржи для самого настоящего торта. Удивительный заказ. На самый край Амарантовых Лугов, почти на границе с Чистой Обителью.

– Ничего себе! – Обрадовался Скиталец Рид так, будто этот торт заказали для него. – И как ты справишься, Китен? Ты уже так захаживал так далеко?

– Так далеко ещё нет, но со мной будет Тофер. Да и опыта у меня много. – С напыщенной важностью ответил Кит, у которого от одного представления в голове маршрута затряслись конечности.

– Тем более, это единственный заказ на завтра. Я верю в тебя, сынок. Доедай и иди отдыхать. – Мама потрепала Кита по голове, и ему даже будто передалось немного её уверенности. Но этого всё равно было мало.

Перед сном Китену удалось улизнуть из дома. Они с Тофером так делали, когда особо громко каркали вороны. Это был их братский знак, и они встречались в своём любимом проулке, не смотря на то что Тоферу идти было гораздо дольше.

В ожидании друга Китен пересчитал не одну сотню вороньих восклицаний, но когда в проулке, наконец, показался друг, правда оказавшийся выше и больше обычного, он не на шутку испугался.

– Тофер? – Дрожащим голосом спросил мальчик.

– Можно и так. – Насмешливо ответил крепкий мужской голос.

– Тар, я жду здесь своего друга. – Выпалил Китен, сам удивившись своей смелости. А потом он резко передумал быть смелым. Ему показалось, что за мужчиной стоит самая настоящая цивета, глаза-бусинки которой ярко замигали в темноте.

– Хм. А почему именно здесь и в такой час? Что это за друг такой?

– А вы что, полициант?

– А ты что, правонарушитель?

– Совсем нет. Жду здесь друга, потому что это наше место.

– И почему же это оно ваше? Здесь где-то это написано?

– Нет, зачем писать на улицах? Это же варварство!

– Тогда, у тебя есть подтверждающий это документ?

– Конечно нет, кто таскает с собой важные документы поздно луньем?

– Добропорядочные граждане, например. А ещё такие граждане представляются взрослым, которых видят в первый раз. – Китен с досадой подумал, что незнакомец прав, и при следующем карканье очень сильно пожелал, чтобы Тофер скорее явился.

– Меня зовут Китен Алгорт. А вас?

За вопросом нашего героя послышалось очень долгое молчание. Китен уж было подумал, что мужчина ушёл, но нет – вот он стоит, отбрасывая могучую тень на узенькую полоску лунного света.

– Тар? – Попытался переспросить мальчик.

– Даже такие взрослые мальчишки как ты, Китен Алгорт, не должны так поздно разгуливать по городу. Возвращайся домой, твой друг, вероятно, уже видит третий сон.

Китен почувствовал, как по открытым участкам тела побежали мурашки. Старую присказку «видеть третий сон» использовали только жители Обители. Неужели, это Обиталец?! Он подумал, что Тофер и правда огромная соня и поспешил отправиться домой. Мужчина постоял в проулке пару десятков вздохов, пока мальчик не вошёл в дом, и удалился.

– Я не скажу твоей маме, что ты дышал воздухом. – Прошептал, сидя в объятой мраком кухне-столовой-пекарне, Скиталец Рид.

– Мы с Тофером должны были встретиться, обсудить завтрашнее солнцелунье. Но он не пришёл. Уснул, наверное.

– Наверняка. И тебе стоит отправиться спать. Перед важным путешествием всегда очень сложно заснуть.

– Поэтому вы не спите? – Скиталец шероховато засмеялся, будто его голос был наждачной бумагой, которую дедушка Люциус использует для подготовки дерева к лаку.

– Ты очень проницателен, Китен Алгорт, хотя сам этого ещё не осознаёшь.

– А куда вы отправитесь на этот раз?

– Я…надеюсь, попасть очень далеко. Дальше, чем можно увидеть с любой из крыш.

– За пределы Государства?! Тогда расскажите мне в следующий раз, когда нас посетите. Жаль, что вы не сможете ничего мне оттуда принести. – Китен вспомнил три правила скитальцев, которые все знали с детства: каждый житель Государства обязан в любое время дня и ночи предоставить скитальцу кров и пищу, скиталец не имеет права рассказывать о своём детстве и прежней жизни и, наконец, скиталец не может иметь никакой собственности, кроме простой одежды, палки и носового платка.

– В следующий раз, возможно, меня посетишь ты. – Снова загадкой ответил Скиталец Рид. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, Скиталец, – прошептал Китен и осторожно отправился на чердак, чтобы не наступить ненароком на самую скрипящую ступеньку.

Ночью он и вправду увидел три разных сна. В первом он почему-то работал в лавке игрушек и продавал кричащим ребятишкам неотёсанные деревянные прямоугольники, которые должны были быть солдатиками. Во втором он увидел себя в зеркале в точно таком же костюме, какой утром был на Бургомистре. Во сне Китен был ещё выше и выглядел взрослее.

– Дорогой, наша дочь просит прокатить его на гривной повозке. – Обратилась к нему девушка, лицо которой было размыто. «Неужели, это моя жена?!» – подумал во сне Китен. Затем он спустился на первый этаж странного чужого дома, где у порога стоял Тофер. Он выглядел точно также, как и сегодня.

– Извините, а Китен выйдет погулять?

– Китен больше не гуляет с малышами! У него есть жена, дочь и большая фабрика. – Ответила его вымышленная жена, а сон плавно сменился последним.

На кухне, там же где раньше сидел скиталец, чванливо восседал член Ордена Лавара во всей своей экипировке.

– Ты уже запряг повозку? – Спросил Орденец голосом незнакомца из проулка.

– Нет, ещё нет. Сначала я должен отвезти торт на окраину Амарантовых Лугов.

– Забудь об этом! Теперь доставкой занимается Тофер. Пойдём, Китен Алгорт, тебя ждёт увлекательная работа извозчика.

Орденец поднялся со стула и с каждым вздохом становился всё больше и больше, совсем скоро, заполонив всю кухню, и удушая собой Китена.

Хорошо, что у Китена Алгорта есть феноменальная способность забывать сны сразу же после пробуждения. Я бы тоже не прочь иметь такую.