Полная версия
Женщина при 1000 °С
– Er vi en smule bedrøvet i dag? Nej, men hvad for en ulykke! Nu skal vi bare komme ind på badeværelset og så kan vi ordne det med det samme![103]
Она обещала не рассказывать маме, что я наделала в сапоги. Никто не должен был узнать правду. Даже моя норвежская подружка Ауса. Она ходила в немецкую школу, ее приглашали на дни рождения к детям из высокопоставленных семей. Дитя квислингов было прелестным плодом оккупации. Она была в безопасности, а я кругом неправа. Для Аусы я была слишком датской. Для школы – слишком немецкой. И для всех – слишком исландской. Я всегда была какой-то неправильной. И так всю жизнь. В послевоенной Аргентине все думали, что я немка, и смотрели на меня косо. В Германии все узнали, что я была в Аргентине, и тоже смотрели косо. На родине я слыла нацисткой, в Америке – коммунисткой, а во время поездки в Советский Союз меня обвинили в «капиталистических симпатиях». В Исландии я была слишком заграничная, за границей – слишком исландская. В Бессастадире я считалась недостаточно утонченной, зато в Болунгарвике меня прозвали «примадонна». С женщинами я пила как мужик, с мужчинами – как барышня. С любовниками я была чересчур голодна, с мужьями – холодна. Я никуда, блин, не вписывалась, поэтому всегда находила себе новую тусовку. Я вечно была бродяжкой-одиночкой, и началось мое бегство именно в эту пору. Мое вечное бегство длиною в жизнь. В младшей школе на Серебряной улице в сентябре сорокового года.
43
Аннели
1940В середине ноября я совсем бросила школу. Я познакомилась с доброй женщиной, которая пожалела меня, когда я плакала на скамейке в парке Росенборг. Едва посольский автомобиль исчезал за углом, я шла к темно-красной двери ниже по улице и звонила в звонок, подписанный: «А. Беллини».
Ее звали Аннели, она была красивая, опрятная, с красной розой в ослепительно-черных волосах, а вареные щеки бледные, как сало; она все время сидела у высокого окна за столом, покрытым скатертью, и прекрасным печальным взором смотрела сквозь одинарное пузырчатое стекло; оттуда был виден белый фасад дома и кусочек кирпичной стены, а между ними часть улицы Клеркгаде шириной с коленку. Мне все время казалось: она не отрываясь всматривается в проход между домами, как будто ждет мужа.
Она была замужем за итальянским тенором-верхнеоктавщиком, который потом стал летчиком в муссолиниевской авиации. Он участвовал во вторжении во Францию – самой бездарной операции во всем этом всемирном бреде, именуемом войной: цвет итальянских мужчин отдал свои жизни только за то, чтобы на вывесках в нескольких никчемных альпийских деревушках слово Tabac заменили на Tabacchi.
То было в июне, а сейчас стоял ноябрь, и маленькая дама с розой больше не знала, о чем поет ее тенор: то ли он сидит на обломках самолета на холодной альпийской вершине и развлекает жителей рая «до» верхней октавы, то ли радостно грохочет сапогами по улицам Ниццы, променяв свою датскую любовь на французскую, вторгаясь со своими ариями в чужие лона и в гостиничные коридоры.
Мы просиживали там долгими утрами и играли в карты, а патефон гонял жирнолицего Карузо: «Vesti la giubba, e la faccia infarina…»[104] – и я рассказывала ей об исландской посольской чете или она мне – о трагической сущности любви. «Счастье опаснее всего. Чем выше оно тебя возносит, тем больнее падать». Или же мы просто подолгу сидели и молчали вместе: одиннадцатилетняя исландка и эта красивая итальянизированная датская дама, которая в моей памяти осталась сорока/пятидесяти/шестидесятилетней, но которой на самом деле, наверно, было лет тридцать. У нее была привычка замолкать посередине разговора и надолго застывать, смотря в окно – неподвижно, как фарфоровая кукла, только ресницы порой подрагивали – длинные, черные и такие ровные, будто их изготовили на фабрике. На лбу у нее были три родинки, образовывавшие любовный треугольник.
С каждым днем она становилась все бледнее и каждый день дарила мне на прощание подарок: ноты, пластинку, жемчужные бусы, серьги, помаду: «Темно-красным красься днем, а ярко-
красным – по вечерам». Вместо того чтобы запоминать названия рек в России и озер в Швеции, я училась на даму и слушала курс макияжа и украшений.
– Тебе никогда не хотелось, чтоб тебя звали по-другому?
– Хотелось.
– И как?
– Даня.
– Даня? – переспросила она, растягивая гласные. – Красивое имя.
Мне стыдно об этом говорить, но Гюнна Старая из «Домика Гюнны» иногда рассказывала нам про королеву Дании (Маргрете Первую, которая правила с 1375 по 1412 год и организовала Кальмарскую унию), a мне казалось, что героиню этой истории зовут «королева Даня»; я считала, что это красивое имя. С тех пор мне хотелось, чтоб меня звали Даня, хотя я больше не была в этом уверена, будучи пленницей датчан.
– Ну что же, будь Даней, когда тебе будет нужно. Нам, женщинам, лишнее убежище не повредит.
Сама она была урожденная Гунборг Йенсен, дочь матери-одиночки, которая проехала на велосипеде через всю Зеландию, от Калуннборга до Кёге, чтобы работать там на кожевенном заводе. Начальник сделал ей ребенка в чане с шерстью после рабочего дня, а потом ничего не хотел слышать об этом ребенке, пока девочка не превратилась в прекрасную горожанку-велосипедистку, – тогда он остановил ее на улице и сказал, что он ее отец. И так повторялось раз за разом: краснощекий пузан останавливал ее на улице и говорил, что он ее отец. В конце концов он попытался сделать ей ребенка в чане с шерстью после рабочего дня. Но дочь избежала участи своей матери – Гунборг из Кёге стала Аннели из Копенгагена. Там она познакомилась с простым честным Пером, который слишком любил ее. Но во время плавания на Борнхольм девушка бросилась за борт счастливой любви прямо в объятия итальянца Эмилио, который пел арию на палубе при скандинавском закате под божемойканье женщин, и справила с ним свадьбу в тот день, когда Пер погиб от шальной пули в фюнском лесу.
А теперь она скорбела по обоим в своей молчаливой квартире с высоким потолком по улице Серебряной, дом 6, – щеки поцелуйно-мягкие, а низ незаметно-полный – и обсуждала выбор сердца с бесслезной барышней с запада: «Никогда не позволяй сердцу решать в одиночку – и разуму не позволяй. Пусть они оба скажут да». Такая учеба равнялась тринадцати годам сидения в датской младшей школе, и мне следовало бы лучше придерживаться этой заповеди моей доброй Аннели. Но я, конечно же, позабыла ее, едва вышла за порог, и вспомнила только сейчас: целую жизнь и сто мужей спустя.
44
Премудрости ниже пояса
1940Наверно, в этом свою роль сыграло то, что на первом этаже жила живописная особа, которая продавала себя немецким солдатам. С ними я иногда сталкивалась на лестнице: они были надутыми, когда шли вверх, или выжатыми – когда вниз. Аннели рассказала мне все про эту ночную работу; для меня – ребенка, это, конечно, было малопонятным, но оттого не менее интересным.
Однажды я случайно увидела, как она промелькнула за дверями квартиры: грудастая, широколицая светловолосая женщина, которая в иные времена весело работала где-нибудь в булочной – обычная межвоенная скандинавская блондинка, – но сейчас стояла здесь, с утра размалеванная, в нагло-розовом шелковом халате, тщетно пытавшемся прикрыть ее «рабочее место», в открытых туфлях на каблуке, надетых на босу ногу, – она ловко посторонилась с распродажной алой улыбкой, давая проход немецким кожаным сапогам до колен. Но хотя глаза у нее были большие и навыкате, как у филина, они как будто застыли; взгляд был таким же потухшим, как у циркового зверя, который слушается ударов хлыста.
В один прекрасный день одноклассники засекли меня на тротуаре, и мне пришлось бежать к красным дверям дома № 6 – но я случайно нажала не тот звонок. Я пулей взлетела по сумрачной лестнице, едва подъезд открылся, а на нижней лестничной клетке меня ждала распахнутая дверь.
– Ой? Здравствуй, детка.
Голос был хорошо прокуренный, низкий и слегка нечеткий. Сейчас, с расстояния длиной в жизнь, я вижу, что она, конечно же, уже нашнапсилась.
– Я… я наверх…
– Да? Ты здесь живешь?
– Да… то есть, нет. Я просто…
Весь мой разум ушел в глаза. Я впитывала каждую складку ослепительного халата и грубокожей шеи, я не слышала своего голоса и не могла контролировать, что он говорит. На толстой лодыжке у женщины был мелко посверкивавший золотой кулон, ногти пальцев, выглядывающих из туфель на каблуках, были пронзительно-красные. Волосы ярко-блондинистые: шикарная львиная грива, очевидно, парик. Под ними – большие выпученные, но осовелые глаза в тени, к которой были добавлены тени для век. Это придавало ей еще больше таинственности: мне казалось, будто я стою напротив альвокобылы. (Да, именно такое слово пришло мне на ум.) Конечно, она углядела сквозь алкогольный туман, что я была испуганная, бледная и запыхав-
шаяся.
– Ты знаешь кого-нибудь в нашем доме?
– Эээ… нет.
В квартире прогремел звонок, а снизу было слышно, как мальчишки у подъезда шумели и грозились.
– Хочешь зайти внутрь?
– Да.
В квартире было темно, все двери, судя по всему, были закрыты, и окон было не видно; в длинном коридоре горели тусклые бра; цветочно-желтые пятна света бросали на темные обои зеленоватые круги. Я робко шагнула внутрь вместе с женщиной. Это было все равно что шагнуть в зачарованную гору: надо мной возвышались утесы грудей, и пахучий туман наполнял ноздри смесью дорогих немецких духов, датского пота и изношенного постельного белья, может, там была и примесь одеколона. Ее живот чуть выдавался вперед, и мои глаза не отрывались от ее пояса – тропинки на этом огромном горном склоне. Потом она закрыла дверь и пошла впереди меня по коридору, цокая по половицам. Таинственна, как альв, тяжела, как кобыла.
– Что будешь пить? Колы хочешь?
В конце коридора была пещера, переделанная в своего рода гостиную: два старых узких темно-красных дивана в стиле рококо и зажженный торшер с бахромой, пепельница на ножках. По стенам висели «фотографии» дофотографической эпохи: зеландские поместья и ютландские коровы, прорисованные с европейской дотошностью. Меня всегда восхищали эти реалистические картинки, нарисованные вручную, даже при всей их неинтересности, – потому что нашей страны на таких картинках не бывало. Исландия оставалась вообще незарисованной, пока не родились наши первые фотографы. Ни саги, ни холсты не дали нам изображений фьордов и лавовых полей. А тут, на континенте, по каждому деревцу, каждому листику уже прошлись карандашом и гравировальной иглой с рембрандтовской точностью.
– Что ты будешь, детка? Колу? – повторила она.
Я очнулась и оторвала взгляд от пасторалей на стенах, этих чисто датских хлебных полей и рощ, оккупированных светом немецкой лампочки.
– Да. Спасибо.
Она исчезла в дверях, которые закрыла за собой, и в мгновение ока появилась вновь с маленькой бутылочкой черной жидкости. Я видела, как люди потягивали такой напиток в парке Тиволи. Она предложила мне сесть на один из диванов – я расправила школьную юбку: синее по темно-красному, – а сама она села на другой, вставила сигарету в мундштук и зажгла спичку.
– Ну, детка. Значит, вот как… Ты в школу ходишь?
– Нет.
– А почему?
– Я больная.
– Ай-ай. А по виду не скажешь. И что же у тебя за болезнь такая?
– Я исландка.
– Исландка? Это так опасно?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Путь скорби (лат.). Название улицы в Иерусалиме, по которой, согласно преданиям, Иисус шел к месту распятия.
2
Принадлежит компании "Meta", признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ.
3
Колонна мира (англ. Imagine Peace Tower) – работа Йоко Оно, посвященная памяти Джона Леннона, воздвигнута на острове Видэй в Котлафьорде недалеко от Рейкьявика. Представляет собой невысокое круглое сооружение, украшенное цитатами из песни «Imagine» на различных языках; внутри него находятся прожектора, которые зажигаются в день рождения Дж. Леннона и гасятся в день его смерти; световой столб хорошо виден из некоторых районов Рейкьявика.
4
Гёйи – уменьшительное от имени Гвюдйоун.
5
Архипелаг посреди Брейдафьорда (запад Исландии). Среди названий брейдафьордских хуторов и островков, упоминающихся далее в тексте романа, большая часть вымышлена.
6
Моя возлюбленная ручная граната (нем.).
7
Небольшой архипелаг в южной части Брейдафьорда.
8
Остров в Брейдафьорде, относящийся к т. н. Западным островам.
9
Значение компонентов имени Хербьёрг: her – «войско», björg – «спасение».
10
Букв.: «Маленький господин» (дат.).
11
Светскими манерами (англ.).
12
Рассвет (дат.).
13
Все висит на кончике вилки (дат.).
14
Тактичность и верный тон (дат.).
15
Отсылка к уничижительному прозвищу датчан в исландском языке: baunir, т. е. «горошины», «фасолины».
16
Один из удаленных от центра районов Рейкьявика.
17
Скрытая цитата из гимна Исландии.
18
Цветочный остров! Цветочный остров в широком фьорде! Вот я кто! (нем.) (Исландский топоним «Брейдафьорд» означает «Широкий фьорд».)
19
Настоящим знатоком (фр.).
20
Веселые (англ.).
21
Залив и населенный пункт на Западных фьордах, на северо-западе Исландии.
22
Тресковые войны – ряд конфликтов между Исландией и Великобританией с 1952 по 1976 год, возникших по причине того, что британские суда ловили треску в исландских водах. Основной метод «ведения войны» у исландцев заключался в разрезании сетей британских траулеров специальными приспособлениями; однако имели место и серьезные стычки с применением военных и пограничных судов.
История Тресковых войн тесно связана с историей расширения территориальных вод Исландии. Для жителей этой страны, чье участие в военных действиях на протяжении веков сводилось к нулю, сам факт, что маленький и не имеющий своей армии народ посмел дать отпор одной из ведущих мировых держав, является предметом гордости.
23
Нонни – уменьшительное от имени Йоун. Здесь и далее рассказчица использует сокращения от исландских отчеств.
24
Великая свобода (нем.).
25
Ман Рэй (Man Ray) (1890–1976) – американский художник и фотограф, одно время примыкавший к дадаистам и сюрреалистам. Известен своими фотопортретами.
26
Анри Картье Брессон (1908–2004) – французский фотограф, считающийся основоположником фотожурналистики.
27
Брассаи (наст. имя Дьюла Халаш) – венгерский фотограф, скульптор, писатель и режиссер (1899–1984).
28
Ли Миллер (1907–1977) – американский фотограф. У себя на родине начинала как фотомодель, в 1920-е годы переехала в Париж и стала профессионально заниматься фотографией. Во время Второй мировой войны была военным корреспондентом журнала «Vogue» (в частности, фотографировала бомбардировку Лондона, освобождение Парижа, нацистские концлагеря Бухенвальд и Дахау).
29
Йоун Кальдаль (1896–1981) – самый известный исландский фотограф. Значительная часть его фоторабот – портреты. Кальдаль долгое время держал фотомастерскую на улице Лёйгавег в Рейкьявике.
30
В военное время (нем.).
31
Человек, снимающий квартиру совместно с кем-то другим (нем.).
32
Название района в старом Гамбурге.
33
Астрид Кирхгерр (род. 1938) – немецкая фотохудожница. Во время выступлений ранних «Битлз» в Гамбурге делала их фотографии (впоследствии прославившие ее) и активно общалась с ними. С упоминающимся здесь Стюартом Сатклиффом она одно время была обручена.
34
Восемь дней в неделю (англ.), отсылка к одноименной песне ранних «Битлз».
35
«Наш век» (Öldin okkar) – популярное многотомное иллюстрированное справочное издание, посвященное истории Исландии ХХ в.
36
Здесь: культурный переворот (дат.).
37
Один из современных исландских глянцевых журналов.
38
Дым проникает в твои глаза (англ.).
39
Отсылка к протестной акции Дж. Леннона и Йоко Оно «В постели за мир».
40
Мебель и обои (дат.).
41
Гюннар Тороддсен (1910–1983) – юрист, университетский профессор, депутат Альтинга, с 1947 по 1960 год – мэр Рейкьявика, в 1970–1980-х годах занимал различные министерские посты. В 1965–1969 годах был послом Исландии в Дании. Считался одним из лучших ораторов своего времени, написал пособие по ораторскому искусству, выдержавшее множество изданий.
42
Ауста Сигурдардоттир (1930–1971) – исландская художница и писательница, представительница рейкьявикской богемы, шокировавшая своих соотечественников свободой нравов. (На самой знаменитой своей фотографии Ауста запечатлена с сигаретой во рту.)
43
«Второй пол» (франц.) – название книги Симоны де Бовуар (1949).
44
Имеется в виду Вигдис Финнбогадоттир (род. 1930) – первая в мире женщина, избранная на президентский пост.
45
Гюнна – уменьшительное от Гвюдрун.
46
Молниеносный рак (нем.).
47
Принятие лекарств (исп.).
48
Один из Западных фьордов.
49
Дротткветт – одна из самых распространенных форм древнеисландской аллитерационной поэзии. В древнеисландской словесности использовалась в основном для сочинения хвалебных песней. В современном языке это название может применяться для всей древней аллитерационной поэзии вообще. Приведенное здесь стихотворение сложено не в дротткветте, а в одном из размеров песней «Старшей Эдды». Древнеисландские поэтические размеры в последующие века применялись в качестве одного из средств создания «высокого стиля». Приведенное здесь стихотворение по размеру и стилистике напоминает «Конец пути» Йоунаса Хатльгримссона – один из самых знаменитых образцов исландской любовной лирики XIX века.
50
Персонаж романа Халльдоура Кильяна Лакснесса «Свет мира».
51
Альвы, иначе «скрытые жители», – существа из исландского фольклора. Считается, что они живут в утесах и камнях, занимаются сельским хозяйством, и на их хуторах всегда процветание и изобилие. Альвы показываются не всем людям, а только тем, кому захотят сами. Взаимоотношения альвов с людьми могут быть весьма разнообразны: они могут жестоко карать людей за нарушенную клятву или за попытку разрушить их дом, но могут и сами попросить людей о помощи в трудную минуту. Широко известен сюжет о том, как девушка из рода альвов захотела залучить к себе человеческого юношу. Считается, что человеку, попавшему к альвам, необычайно трудно вновь вернуться от них в мир людей.
52
Доррит Муссайеф (род. 1950), уроженка Израиля, супруга Оулава Рагнара Гримссона, президента Исландии.
53
Семейство крупных исландских бизнесменов, деятельность которого была особенно заметна в экономической и общественной жизни страны в докризисные годы.
54
Много говорить (итал.).
55
Клуб жителей Брейдафьорда (Breiðfirðingabúð) в Рейкьявике – место встреч жителей Брейдафьорда, переехавших в столицу. В описываемое время он славился своими вечерами с танцами.
56
Кричу, требуя мороженого (англ.).
57
«Эймскип» – исландская пароходная компания, основанная в 1914 году. Обеспечением финансовой базы для покупки пароходов занимался Тор Йенссен, а первый председатель правления – Свейн Бьёрнссон.
58
Речь идет о поэте Стейне Стейнарре. Стейн Стейнарр (наст. имя Адельстейн Кристмюндссон, 1908–1958) – крупнейший исландский поэт-модернист, одним из первых в Исландии начавший писать свободным стихом, без обязательной рифмовки и аллитераций. Его наиболее известное произведение – поэма «Время и вода» (1948).
59
Эйнар Бенедиктссон (в разговорной речи часто называется «Эйнар Бен») (1864–1940) – один из крупнейших исландских поэтов рубежа XIX–XX веков, писал в неоромантической манере.
60
Аллюзия на заглавие книги стихов Стейна Стейнарра: «Поездка без плана» («Ferð án fyrirheits», 1942).
61
Вымышленная цитата.
62
Братьев Бьёрнссонов (дат.).
63
Буквальный перевод топонима Уолл-стрит (Wall street).
64
Сокращение от отчества «Бергстейнссон». В разговорной речи исландские отчества могут употребляться в урезанном виде, ср. «Эйнар Бен».
65
В исландской фольклорной традиции дедов морозов тринадцать. Эти существа – сыновья троллихи Грилы; изначально они осмыслялись не как добрые дарители рождественских подарков, а как нечисть, которая приходит под Рождество проказничать и пугать людей.
66
Вымышленная цитата.
67
Собиратели гагачьего пуха могли при взгляде на яйца в гнезде гаги «прочитать», есть ли в них птенцы или яйца пустые. Герра применяет это умение к другому виду птиц.
68
В Исландии датский язык с давних пор преподается в школах в качестве обязательного предмета (в наше время – как дань уважения к многовековым культурным связям с Данией). Обычно уровень его преподавания оставляет желать лучшего, и этот предмет не пользуется популярностью среди школьников.
69
Маленькая оса (дат.).
70
Это стихотворение – переделка реально существующего малоизвестного текста Стейна Стейнарра, посвященного другой девушке.
71
Модификация расхожей датской остроты о местных знаменитостях: «всемирно известный в Дании».
72
Квартал в старой части Рейкьявика.
73
Книжки о малыше Хьяльти – детские книги писателя Стефауна Йоунссона (1905–1966), выходившие с 1948 по 1951 год, реалистические повести о непослушном мальчишке.
74
Мы с тобой ладим очень хорошо (англ.).
75
В форме (англ.).
76
Инструменты, орудия (нем.).
77
Очевидно, намек на наивную неиспорченную девочку Хайди родом из швейцарской высокогорной деревушки – персонажа одноименной детской книжки Йоханны Спири, чрезвычайно популярной на Западе в первой половине ХХ века.
78
Вымышленный эпизод, однако содержащий аллюзию на так называемый Турецкий набег – нападение алжирских пиратов на южное и восточное побережье Исландии в XVII века, во время которого десятки исландцев были захвачены в плен и проданы в рабство.
