Одинаковые. Том 1. Адаптация

Когда отец обихаживал оружие после охоты, мы всегда крутились рядом, проявляя интерес, и задавали уйму вопросов. Так, однажды попросил самостоятельно почистить. Отец посмотрел за моими действиями, хмыкнул, и с тех пор мы каждый раз помогали при чистке оружия и снаряжения патронов.

А этим летом отец обещал взять с собой в тайгу, и сказал, что начнет учить стрелять. Эх, скорее бы. В прошлой жизни я до одури настрелялся, но здесь важно показать, что могу, и уже, наконец, получить свой огнестрел. Места-то не спокойные, граница все-таки. Поэтому на это лето по планам было раздобыть что-то стреляющее.

Выходило, что сейчас шел 1891 год, если ничего не путаю, то через 10 лет будет восстание ихэтуаней (восстание боксеров) в Китае. До Русско-японской тоже 13 лет, активно строится Транссиб, и, по-моему, где-то до Омска его уже дотянули. Хотя соответствует ли история этого мира истории моего прежнего – понятия не имею. Пока не было возможности сравнить то, что удалось подчерпнуть со слов и из редких газет поверхностно, вроде, совпадает. Историю России я знал неплохо, много почитывал в свое время, посмотрим, как оно будет здесь. А пока не буду забивать свою голову, а просто буду взрослеть и радоваться жизни.

Утро началось обычно. Вся семья встает с рассветом и принимается за дела по хозяйству. В конце зимы удалось выменять на шкурки у проезжих купцов трех поросят. И заботу о них поручили нам. Блин, каждому по поросенку выходит. Отец в тайге вот уже 10 дней, скоро должен вернуться. Обиходив скотину, поглотив немудреный завтрак, выбежали на ежедневную тренировку. Давно уже соседи к этому привыкли и не обращали внимания.

Увеличил расстояние, и теперь мы бегали до большого камня – это на берегу Аргуни, примерно в 5 верстах от нашей станицы. Бежали, изменяя темп, периодически ускоряясь и сбрасывая темп. Хорошо в этом году дед стачал нам мягкие полусапожки на толстой кожаной подошве. Неказистые, но удобные, и это сразу отразилось на скорости, что не могло не радовать.

Примерно через 4 версты услышали одиночный выстрел. По звуку стреляли из винтовки, но это не система полковника Бердана, я этот звук отличу. Переместились с дороги в подлесок, побежали навстречу выстрелам, сбавив скорость и стараясь не издавать лишнего шума. До возмутителей спокойствия, похоже, осталось немного, поэтому, перейдя на шаг и пригнувшись, стали подкрадываться ближе.

Я пошел справа, а второй и третий – слева от дороги. Картина для этого времени открылась обычная. Похоже, опять банда хунхузов прорвалась мимо казачьих разъездов. У большого камня мы увидели распряженную телегу и два тела. Немного опоздали. Нужно было срочно принимать решение. Звук выстрела точно услышат, но пока поймут откуда, пока пошлют дежурный разъезд, в общем, узкоглазые за это время уже на свою территорию успеют удрать.

Страшно, конечно, да и сил пока в руках недостаточно. В сентябре исполнится 8 лет, хотя по физическим кондициям, скорее всего можно дать все 11–12. Ладно, была не была. Мы припустили по подлеску к белому камню и обследовали следы. Знания от деда Андрея из прошлой жизни пригодились.

Так, похоже, банда небольшая, или ее часть. Три конных, еще вьючная лошадь чем-то нагруженная и одну лошадь забрали у крестьян. Убитых сразу узнал – это семья, живущая на выселках, видимо, в станицу на торг ехали. После выстрела прошло примерно 5–6 минут, бандиты не смогли тихо сработать, а может, у крестьян оружие какое было. Видно, что Марфу зарубили, а у мужчины Ерофея Игнатьевича рана на груди от огнестрела.

По следам быстро определили, в какую сторону отправились бандиты и, сторожась, припустили за ними. Идти по следам оказалось несложно, и через полчаса бега мы догнали хунхузов. Они старались держать максимальную скорость, но тропка в лесу – это не тракт, да и видно – лошади нагружены. Следы уж больно заметные, хотя дождя три дня, как не было.

Увидел, что на второй вьючной лошади примотан ребенок, похоже, что это Санька – дочка Ерофея Игнатьевича, девчушке лет 12. Руки привязаны к луке седла, рубаха изодрана на спине и голова чем-то замотана, кляп, наверное. Шум бандитам уж точно не нужен.

Пока раздумывал, как сладить с хунхузами, один из них подстегнул вьючную лошадь и та, всхрапнув, споткнулась. Второй хунхуз выругался. Видать, ногу лошадь подвернула. Бандиты споро слезли с коней и стали смотреть травмированную животину. Это нам на руку, думаю, они сейчас перебросят груз на своих лошадей. Сомневаюсь, что его бросят, те еще куркули.

Неожиданная остановка бандитов случилась прямо на узкой лесной тропе, на которой двум конным и разъехаться будет сложно. Справа от остановки рос колючий кустарник, а на левой части дороги росло несколько осин, и одна была повалена, видать, от сильного ветра повалило, выдрав часть корней из земли.

Так, у меня пять, большее десять минут, и дальше они тронутся. Из оружия три ножа и все, собственно. Хорошо хоть одежда подходящая. Я выпросил у матери, и она сшила мне плотные серые штаны и еще более темную рубаху. Не камуфляж, конечно, но на безрыбье, как говорится. Стали обходить с трех сторон. Дистанцию уверенного поражения смог увеличить за время последних тренировок до 8 саженей (17 метров). Значит, нужно подкрасться хотя бы на 7 саженей для уверенного броска.

Ладно, хватит рассусоливать, с богом. Не знаю, что помогло. То ли бандиты очень торопились, то ли не опытные они, но все получилось, как задумал. Второй и третий метнули ножи одновременно в бандитов, у которых на плечах висели винтовки. Нож второго попал в шею, а третьего – в глаз противника. Когда два бандита начали заваливаться, третий, наклонившись, возился с копытом вьючной лошади. Но сразу вскочил, увидев трупы подельников. Кинулся к винтовке, но я не дал ему более ничего предпринять. Мой нож воткнулся в спину бандита. Вот, открыл счет, мать его.

Отдышавшись, подошел поближе. На всякий случай оставил третьего на стреме. Он залез на ветку дерева и смотрел оттуда по сторонам. Кто его знает, может эти бандиты были не одни. Первым делом отвязал пленницу, когда она нас увидела и узнала – разревелась. Я гаркнул на нее, второй повел к ручью и велел умываться. Так, первые трофеи…

Немного потряхивало руки, хотя в прошлой жизни крови было немало. Возможно, это мои новые тела так реагируют на убийство. Не тошнит и уже хорошо, подумал я, подходя ближе к телам противников. Для себя быстро прокрутил схватку и понял, что в целом действовал грамотно и еще порадовался, что головной боли от управления тремя телами не было. Возможно, это вследствие полученной дозы адреналина. Посмотрим, как пойдет дальше.

Привязав коней к ближайшим веткам осины, я стал внимательно изучать, что же мне досталось. Первым делом проверил оружие у одного из хунхузов. Он был вооружен Winchester М1873 – винтовкой рычажного действия, черт, да нам дико повезло. Похоже, именно этот звук мы слышали. Патроны 44 калибра кольцевого воспламенения.

Так в подсумках на поясе насчитал 32 патрона, может, еще во вьюках найду. Уж больно редкий калибр для наших мест. У второго – английская винтовка Энфилд образца 1853 года, но в каком-то ужасном состоянии, и к нему россыпью 28 патронов. Ладно, дома разберусь. А что, у третьего не было огнестрела? Оказалось, у третьего бандита была берданка, прямо, как у отца, и состояние вполне приличное, правда, с патронами не густо. По карманам и в подсумках насчитал всего 16 патронов.

Мы вместе со вторым стали раздевать тела, внимательно прощупывая все складки одежды. Раздели до исподнего. Ворочать было тяжело, хорошо, что это еще субтильные китайцы, иначе мы бы до утра провозились. В общем, в подошве сапога и под ремнями нашли 3 золотых царских червонца, общей сложностью 40 китайских монет серебром.

Стали разгружать поклажу бандитов из седельных сумок. Вот подфартило. Похоже, они прибили какого-то европейца. В поклаже был приличный европейский костюм, револьвер Colt Frontier под 44 калибр в кобуре из хорошо выделанной коричневой кожи, похоже, это походный комплект под один патрон. Еще был запас патронов под этот калибр, насчитал в общей сложности 180 патронов в пачках по 20 штук.

Походный несессер в дорогом кожаном чехле, потом разберусь. И 2 мешочка с золотым шлихом, примерно на 1,5 фунта весом (600 гр.) – удачно мы прибарахлились. 2 неплохих кинжала в ножнах, 3 дрянных засапожных ножа и добротный охотничий нож с наборной рукоятью. Видимо, он как раз с европейца, и тубус с какими-то бумагами. Вот еще шашка драгунская.

Остальное барахло особого внимания не стоило, но тоже многое для походной жизни может пригодиться, поэтому мы начали собирать трофеи и нагружать ими лошадей. Тела хунхузов оттянули с дороги.

Опасаясь, что меня могут лишить огнестрела, я решил быстро сделать схрон. Пока второй водил Саньку оправиться к ручью, я нашел подходящее дупло в 30 шагах от места боя. Третий забрался на дерево и с помощью веревки убрал в схрон винчестер, кольт, все патроны 44 калибра, золото в мешках и монетами, а также бумаги и несессер с европейца.

Завернув все это добро в тряпки, и замаскировав временный тайник в дупле, третий спустился с дерева. Мы стали готовиться к выезду в сторону станицы. Всего было 5 лошадей и одна из них хромая, скорость была небольшая. Но уже не на горбу тащить, поэтому я не расстраивался. Мы уже подъезжали к дороге, проходящей у большого камня, когда услышали топот множества копыт…

Глава 3

Из-за поворота на рысях вылетел казачий разъезд. Видимо, они искали тех, кто напал на семью крестьян. Осадив коня и узнав нас, казаки спешились. К нам подошел десятник Федор.

– Смотрите казаки, это же братья Горские, вас уже с ног сбились искать. В станице видели, как вы убежали утром, дед Еремей услышал выстрел в стороне большого камня, когда был на выпасе, и, прискакав в станицу, поднял всех на уши.

Да, скорость реагирования, конечно, у казачков никудышна, подумал я, в 5 верстах можно вырезать хоть целый отряд, а помощь придет только через 1,5 часа. Но об этом говорить, конечно, не стал, а только оставил зарубку в памяти.

– Рассказывай, Илья.

Я слез с коня, братья тоже стали рядом. Кротко рассказал о выстреле, который мы услышали, а также об обнаруженной телеге с телами крестьян. Потом рассказал, как по следу шли, как врасплох застали хунхузов и освободили Саньку.

Девочка за время пути успокоилась, но, когда увидела телегу с убитыми родителями, бросилась к ним и заревела навзрыд.

– Пусть поревет, слезы лечат, – сказал Федор.

Второй подвел крестьянскую лошадку к телеге, и казаки споро ее впрягли. Тела родителей Саньки положили на телегу, накрыв попоной. Федор посадил девочку к себе, и наш сборный караван направился к станице.

Нас встречала, похоже, вся станица. Еще издали увидел мать и деда и помахал им рукой. Мать бросилась навстречу, мы спешились и подошли к ней. Мать обняла нас всех, заплакала и запричитала. Федор подъехал, увидев эту картину, и сказал:

– Не голоси, Таисия Степановна, все в порядке с твоими сыновьями. Расскажешь кому – не поверят. Это ж надо, три мальца 7 лет от роду с бандой справились, да еще и трофеев сколько добыли. Не голоси, кому сказано, лучше помоги мальцам коней до дома довести.

Я немного пришел в себя после слез матери, взял под уздцы свою лошадь, и мы пошли к дому. Дед присоединился к нам. Отойдя от казаков, вспомнил про Саньку, передал уздечку второму и побежал к Федору.

– Федор Иванович, а что с Санькой-то будет, как она теперь?

Девочка стояла рядом с поникшей головой и, похоже, ни на что не реагировала. Федор погладил ее по голове.

– Да вот не знаю, родни у нее в станице нет, да и, похоже, что нигде нет.

– Давай ее к нам возьму, небось, мать с отцом не прогонят, – взял я девочку за руку.

Она посмотрела на меня и всхлипнула.

– Пойдем Санька, что-нибудь придумаем.

Девочка пошла за мной, а Федор погнал вслед за нами крестьянскую телегу. Мать, как нас увидела, охнула и закрыла ладонью рот. А потом обняла девочку и, не говоря ни слова, повела в дом. Так в нашей семье появилась еще одна старшая сестренка.

На следующий день похоронили Санькиных родителей на станичном погосте. А вечером Федор зашел к нам с Есаулом Селиверстовым. Есаул Павел Михайлович был ровесником нашего отца, другом детства, и они вместе держали испытание перед верстанием в казаки, но, увы, с отцом приключилась беда. Друзьями они остались, правда, теперь отец – охотник-промысловик казачьего роду, а Павел Степанович дослужился до есаула, большой человек. Есаул был высоким, статным мужчиной с широкими плечами и густыми, вьющимися, черными, как смоль, волосами.

Отец еще не вернулся из тайги, поэтому гостей встречал дед.

– Таисия, готовь стол, – крикнул матери.

Я со вторым пошел разжигать самовар, а третий стал доставать свежую воду из колодца. Когда все собрались за столом, Павел взял слово:

– Вот что скажу, спасибо Вам за таких выучеников, сразу вижу, что казаками вырастут крепкими, даст бог и учебу они выдюжат, и в реестр впишем, все честь по чести сделаем, – десятник и есаул встали и поклонились матери и деду.

Мы с братьями поднялись с лавки, перекрестились на образа и сказали хором:

– Храни Христос, дяденьки.

– Добытые парнями трофеи оставьте себе, – сказал есаул.

– И еще, раз уж взяли Саньку к себе, то надо за ее наследством съездить на выселки, пока какие лихачи их хутор не обнесли. Завтра с утра отправлю к вам пару казаков в помощь, и поезжайте, соберите, что там осталось, да и дом нужно как-то закрыть, мало ли кто решит поселиться в будущем, да и хозяйка теперь Санька, авось, продать решит или сама там жить захочет, как подрастет.

Санька всхлипнула и опустила голову.

Пока гости собирались, я ломал голову, как бы так поудачнее поступить с револьвером и карабином, припрятанными в дупле. Очень уж подходящее для меня оружие, особенно в тайге. Дистанция рабочая, 200–300 метров – это самое то, что сейчас нужно, да и скорострельность должна быть зверская по нынешним временам. Есть, конечно, и недостаток – это редкий калибр, и патроны будут к нему дорогие. Надо узнать, как их можно заказать в нашу глухомань, да еще научиться их переснаряжать.

Попробую и посмотрю, мне бы, конечно, хорошо такие пары револьвер-карабин под один патрон заиметь сразу в тройном комплекте на всех братьев, но там посмотрим. Еще после проведения первой в новой жизни операции понял, что нужно продумать снаряжение и тренироваться в походной снаряге.

С обувью, вроде, пока все нормально, нужно перешить или сшить новые штаны и рубаху, и ранец-рюкзак, хотя бы литров на 15–20 для начала, чтобы с собой всегда был походный набор.

Вот бы еще фляги железные для воды раздобыть. Ладно, чего мечтать, продумаю сначала что хочу, а лучше нарисую. И как отец из тайги вернется, попробую выпросить. Деньги-то теперь с трофеев появились, всяко не зажмут добытчикам, ха-ха.

Дед после ухода гостей собрал нас с братьями на завалинке, всех баб прогнал в избу, набил трубку табаком и еще раз попросил подробно обсказать, что да как случилось.

Без утайки выложили, как все было, ну или почти все. Дед хмыкнул, прищурился, посмотрел с улыбкой.

– Чувствую, что не договариваешь Илюша. Давай не темни, – и посмотрел своим фирменным прищуром, поправив на автомате усы.

Решил, что лучше не скрывать, да и, по правде говоря, был не уверен, что в трофеях копаться не станут, когда прятал часть, а, как оказалось, никто на них даже претендовать не стал. Конечно, я знал правило «что с бою взято – то свято», но мы-то еще для казаков сопли зеленые, кто его знает, как повернется.

Так я выложил деду новости про револьвер, винчестер и золото, припрятанное в дупле. Дед, крякнув, потрепал нас по волосам.

– Наша, Горская порода. Значит так, завтра с утра снесите все в дом, а то, небось, вы наследили там, и от греха лучше убрать, не затягивая.

– Дед, – обратился второй с глазами котенка из шрека, – оставьте нам добытое оружие, мы уж научимся из него стрелять, и дурного не случится.

Я старался разговаривать с родными по очереди от имени всех братьев, но иногда забывался, и выходило, что второй и третий чаще молчали, ведь вопросы и ответы проходили через одну голову. Но, чтобы не вызывать подозрений, пытался чередовать. Хотя Никиту и Лешу, похоже, считали молчунами. Да ладно, переживем.

Утром проснувшись, наскоро выпив по стакану молока с куском хлеба, мы побежали к тайнику. Дорога в 8 верст заняла у нас примерно полтора часа. Тренировки на выносливость и регулярные занятия позволили особо не запыхаться. Второй вскарабкался к тайнику на дереве и спустил трофеи вниз. Распределив груз, побежали домой.

Чтобы не смущать станичников оружием, не стали бежать напрямки, а сделали крюк, подбежав к плетню нашего двора со стороны леса. Дома показали деду трофеи, и он их прибрал в сундук.

Единственное, решил оставить заначку из золотых червонцев, припрятав их в срубе бани.

Умылись и сели за стол, как раз, когда к воротам подъехали два казака. Матвей и Елисей окликнули деда и попросили не задерживать. Две лошади были запряжены в телеги, я и второй сели верхом на трофейных лошадок. Санька, мама, третий и дед – в телегу, а Машку решили не брать с собой, отправили к подружке.

До хутора Санькиных родителей на выселках добрались быстро, он был в двух верстах от большого камня. Когда ехали мимо места убийства, Санька всплакнула и уткнулась в грудь матери. Мама погладила ее по голове и что-то зашептала на ухо.

Слава богу, до хутора никто раньше нас не добрался. Гостей встречал лай дворового пса. Санька подбежала, отворила ставни ворот и взлохматила шерсть собаке, он довольный стал прыгать вокруг и скулить. Жили крестьяне небогато, что уж есть. Но хозяйство какое-никакое было.

Санька отвела мать к корове, которую нужно было поскорее подоить. Дед зашел в небольшую избушку и попросил привести хозяйку Саньку. Пока мать доила корову, мы помогали выносить из дома мягкую рухлядь, одежду, посуду и всякое. Дед вытащил из сеней ящик с плотничьими инструментами, небольшой рулон выделанной телячьей кожи, приспособы для ремонта обуви.

И мы занялись припасами. Загрузили на телеги мешок с ржаной мукой, два мешка овса, полбочонка меда, сушеные грибы, сушеные ягоды, кедровые орехи в берестяных туесках. На сборы ушло почитай 4 часа. И, похоже, придется еще минимум раз вернуться, чтобы вывезти сено, заготовленное для коровы.

Когда закончили, дед закрыл ставни на двух окнах, прикрыл дверь и поставил палку. Будем надеяться, с домом все будет хорошо. Груженые скарбом телеги в нашем сопровождении двинулись домой, к задку привязали буренку, а пес запрыгнул на телегу к Саньке, которая сразу принялась чесать его за ухом.

Оглядев пустой хутор со стороны, вздохнул, он был чем-то похож на дом деда, в котором я провел детство, и мои мысли перенеслись в прошлое, или будущее, ну, в общем, в мою прошлую жизнь.

–-

В рязанское училище ВДВ, а в простонародье дурку я был зачислен в 1988. Почему такое название прилипло к прославленному учебному заведению имени Василия Маргелова, не знаю. Но мы так называли ее с любовью и улыбкой, конечно же. Экзамены все выдержал легко после многолетней подготовки деда Андрея.

Началась служба и учеба. Мои навыки заметили, и со мной на втором курсе встретился покупатель из ГРУ. Так я дополнительно получил еще один спецкурс, который шел параллельно основной учебе. Скажу, было тяжело, но интересно.

Страну лихорадило, меченый из Ставрополья проводил перестройку и, согласно гласности, вещал о новом добром и хорошем. В тот момент как-то и не задумывался, да и некогда было по большому счету думать о политике и мироустройстве. Был нагружен 24 на 7, на сон времени едва хватало.

Лишь в конце 1991 года, увидев лебединое озеро по всем каналам в ленинской комнате, понял, что что-то пошло не так. Могли мы что-то изменить тогда? Конечно могли, стоило поставить правильную задачу и загрузить несколько Ил-76. Только никакой задачи не поступило, причины и впоследствии так и не понял.

А проснувшись утром, просто узнали, что живем в другой стране, а 1/6 часть суши, которой мы давали присягу, распалась на «независимые» государства. До сих пор не понимаю, почему наши отцы-командиры спрятались под подушки и не взяли дело в свои руки. Ну, что теперь…

Заканчивал дурку уже гражданином Российской Федерации в 1993 году с советским паспортом и новым листочком, вклеенным в него, почти 10 лет с этим паспортом ходил.

И попал я, как «кур в ощип», в первую чеченскую мясорубку в составе батальона N-ой отдельной бригады спецназа ГРУ. Пошла служба, тяжелая мужская работа. В 1994 получил капитана и орден мужества, тогда удалось ликвидировать известного полевого командира и уничтожить половину его бандформирования. Остальные успели дать деру в горы. Потом их еще долго гоняли, но это уже была не наша задача.

В январе 95-го наш батальон обеспечивал высадку морской пехоты в Грозном. Мы понесли серьезные потери в личном составе, перегруппировались и укрылись в расположении. Это была бывшая школа на окраине Грозного, добротное кирпичное здание. Наш комбат подполковник Петров собрал офицеров на совещание, после которого мы вышли с ним на улицу перекурить. Отошли от здания буквально на 5 метров, как прогремел сильный взрыв, и здание сложилось, как карточный домик.

Под завалами тогда погибло 46 бойцов нашего батальона, находившихся на коротком отдыхе после боя. Стали разбираться и искать причины. Следствие, допросы длились почти месяц. Почему мы попали в подозреваемые? Черт его знает, но тогда такой бардак творился в армии, что совсем не удивительно.

Кому-то очень было нужно быстро найти крайних. Комбата списали врачи, а я отправился в госпиталь долечивать осколочное ранение. Вернулся в батальон через месяц. И опять пошла тяжелая работа.

Закончилась первая чеченская позорно, но как есть. Дальше пошла служба в расположении, с периодическими командировками в Чечню. Семью так и не завел, было несколько подруг, но серьезно так ни с кем и не сошелся, да и привести жену, по сути, было не куда. Перекати поле одно слово.

В 1999 забросили, как «туриста», в Югославию, моя группа занималась ликвидацией албанских полевых командиров. После успешного прорыва миротворческого контингента войск к аэродрому Слатина, получил очередное звание и орден «За военные заслуги».

В Югославию в те времена многие из-за денег ехали, что уж говорить, содержание в России было мизерное, вот и наша командировка должна была позволить мне, наконец, поправить материальное положение.

Вернувшись в Москву, я узнал, что нас просто кинули. Как-то по-хитрому провели командировку, и деньги перераспределили на рыночных принципах. Тогда я разбил лицо чиновнику, отвечающему за деньги. Почему этот вопрос перекинули на гражданских, так и не понял. Попытались уволить с позором, но помог старый друг деда.

Отправили дослужить до пенсии 4 года. Хорошо, что за годы службы накапало удвоенного по выслуге стажа, да и учебу в дурке засчитали. Мой славный боевой опыт закончился в 2004 году на рядовой пограничной заставе в Читинской области.

Так в 34 года, военный пенсионер майор ГРУ в отставке отправился в деревню. Деду Андрею было уже 82 года, но держался он еще молодцом. Я поправил дом, переделал гараж в мастерскую и оборудовал небольшую кузню.

Меня увлекало изготовление холодного оружия, так мое увлечение превратилось в интересную работу. Много зарабатывать не получалось, но на жизнь хватало. Деда не стало в 2008, тогда еще Читинская область вошла в новый регион РФ Забайкальский край. Я занимался своими железками, много читал и похаживал к соседке.

Еще в 2005, получив заказ от реконструкторов на мечи, я длинным клинковым оружием увлекся не на шутку. Не только изготовлением, но и применением. Тяга к искусству отправила меня в казачью станицу, где нашел мастера работы с шашкой.

Старый дед после долгих уговоров переехал к нам с дедом на лето и стал обучать меня сабельной рубке. Не знаю зачем в таком возрасте это было нужно, но с головой ушел в процесс, и, по словам наставника, на твердую 4-ку работал с шашкой. Время шло, семьей так и не обзавелся и жил холостяком – затворником.

В июне 2021 года я поехал к своему сослуживцу в Читу на 50-летний юбилей. Мне-то 50 исполнилось год назад, а Вова помладше на год будет. При подъезде к городу позвонила Света – его жена, и со слезами сообщила, что Вову убили.

Он отказался продавать строительную фирму, и бандитам с гор, сделавшим предложение, это не понравилось. В прошлом году, когда мы встречались с Вовой, он передал мне папку, в которой были описаны все рейдерские захваты, проведенные этой группой кавказцев. Адреса, явки, пароли, Вова знал, что его могут тоже накрыть и приготовился. Но, видимо, не очень хорошо.

У меня сорвало крышу. Я доехал до Вовкиного гаража, вскрыл тайник, достал штурмовую винтовку Вал с интегрированным глушителем, к нему 5 магазинов по 20 патронов, и пистолет SR-1 Vektor, он же Гюрза с тремя магазинами на 18 патронов. Жаль, разгрузки с собой не было, пришлось распихивать по карманам, а то, что не влезло, закинул в рюкзак. Добрался до базы рейдеров быстро. Она находились недалеко от города, на территории бывшего профилактория. Вова даже схему объекта подготовил. Не знаю чем это закончится, но за друга я отомщу, твердо решил тогда.