Живи, как хочешь

– Ой, вот только пятьдесят лет не надо давать. Мне цифра не нравится. Даже, если я так мудра не по годам. Давай лучше остановимся на тридцати.

Они вместе негромко посмеялись над своими шутками. Потом наступила пауза. Оба смотрели на деревья, мелькающие за окном.

– Много засохших ёлочек. Так жалко лес, – сказала Катя.

– Да, мне тоже жаль деревья. Это жук их губит. Короед называется.

– Короед? Вот сволочь! Иголки ест?

– Нет, он в стволе дырки делает, древесину ест. Поэтому его трудно вывести. Хоть сколько поливай ядохимикатами зараженное дерево, толку не будет. Все равно елка погибнет.

– И как с ним бороться?

– Трудно. Я немного об этом читал. Можно поливать ядохимикатами дерево в период перелета короеда. Жук может летать и дважды в год, в мае и в начале осени, если не ошибаюсь, перелетает на другие деревья. Причем грызет только ели.

– А если уж сел на какую-нибудь ёлочку, то пиши пропало, да?

– Ну не совсем. Там, есть метод впрыскивания отравы шприцем под кору. Но, сама понимаешь, что при массовом заражении леса, это тяжело осуществимо. А леса очень много погибло. Поэтому лучший способ, это локализовать участок, вырубить его или сжечь, чтобы короед дальше не распространялся.

– Понятно, – с грустью произнесла девушка, – Ладно, что-то я спать захотела. Пойду в туалет схожу, да подремлю мож немного, а то ночью не выспалась, с подружками допоздна просидела, а к турпоходу надо быть в полной боевой и физической форме, как говорит Шива.

Катя поднялась, взяла полотенце и мешочек с мыльными принадлежностями, кротко улыбнулась Виталию и пошла по коридору.

Снегов посмотрел на Лену, расположившуюся на другом конце, на боковой постели вагона. Она уже минут сорок сидела и медитировала, согнув в коленях и сложив накрест перед собой ноги, выпрямив руки и развернув их ладошками наружу в сторону заходящего на небосклоне солнца. Казалось, ее ничего не волновало. А Оксана, похоже, устала от чтения и спала, повернувшись лицом к стенке.

«Да, вот так история, – рассуждал Снегов, – Интересно, Борис среди них найдет в этот раз следующую жену или нет? Оксана, скорее всего, отпадает. Ему нравятся малолетки. Но, Катя, вряд ли подойдет. Она не глупа и видно, что не грезит им, как мужчиной. Остается Лена. Эх, красивая девочка пропадет. Но посмотрим, что будет дальше. К сожалению, Марат не поехал, и мне придется спать в палатке втроем с Леной и Оксаной, если Борис что-нибудь в Бахчисарае не поменяет. Лучше было бы, конечно, если я в палатке ночевал с Оксаной один. Она мне внешне понравилась. Глядишь, и я бы зачал ребенка в горах Крыма. Хм.».

За окном быстро стемнело. Охмелев от пива, Виталий сходил в туалет, умылся, пожелал Кате и Лене спокойной ночи и лег спать.

****

Следующим вечером туристы выгрузились на короткой остановке у станции «Бахчисарай» и сразу же увидели Бориса – в оранжевой выцветшей футболке и синих трико. На ногах светлели те же рваные кроссовки. Из нового в одежде выделялась только оранжевого цвета бандана.

Борис не мешкая, начал распоряжаться:

– Так, ребятки, давайте все вещи перенесем вон на ту скамейку, у нас времени не так много, до темноты нужно еще в монастыре помолиться, на гору влезть и старую крепость осмотреть.

Все перенесли рюкзаки на скамейку у здания вокзала.

– Как доехали, Леночка? – спросил Быковский.

– Хорошо, без происшествий.

– Отлично. Давайте сбросимся на продукты, а также нужно купить карту местного оператора для мобильного телефона. Я забыл сказать, что из обязательных условий похода является также отключение сознания от дома, поэтому по мобильному телефону звонить нельзя, иначе всё учение будет насмарку. А вечерами, тому, у кого родители волнуются, можно будет послать сообщение с моего телефона. Это будет гораздо дешевле, если мы купим местную карту.

Виталий покраснел, внутреннее возбуждение росло от нового условия, но он постарался сказать спокойно:

– Борис, я готов сдать свои деньги на общую карту, но свой мобильный я сдавать никому не буду, потому что вечерами буду посылать сообщения родителям.

– Виталий, тебе сколько лет? – недовольно спросил Борис.

– Не важно сколько мне лет, важно сколько родителям, а они у меня старые и волноваться им вредно для здоровья, – достаточно жестко ответил Виталий, глядя прямо в глаза Быковскому.

– Ну, как знаешь, тебе же хуже, если ты не сможешь полностью отвлечься от городских проблем и войти в нирвану.

– Ладно, пусть мне будет хуже, – усмехнулся Снегов и отвел взгляд, решив, что тема исчерпана.

Через минуту все сбросились в общий кошелек на еду, проезд на маршрутке до ущелья и на покупку карты мобильного телефона. Кассиром единогласно назначили Катю, и она вместе с Борисом ушла в магазин.

После их возвращения на скамейке образовалась куча продуктов. Быковский сказал, чтобы каждый турист взял себе поклажу. Быстро исчезли в рюкзаках рис, гречка, хлеб, печенье, сгущенка, рыбные консервы, чай, сахар, лапша, сыр, овсяные хлопья, помидоры, огурцы и подсолнечное масло.

Пока все упаковывали рюкзаки, Борис нашел машину на привокзальной площади. Водитель «Газели» долго торговался, но не получил от Шивы высокой оплаты за проезд, так как Быковский хорошо знал маршрут и местные расценки, вплоть до километража и времени в пути.

Спустя полчаса, «Газель» с туристами остановилась у рынка с лотками народного промысла, на ходу проскочив историческую достопримечательность Бахчисарая – дворец Крымского хана, в котором когда-то принимали Российскую императрицу Екатерину Великую. От рынка местных товаров вверх по ущелью поднималась узкая асфальтированная дорога, по которой шли в разные стороны группы людей, в большинстве своем бабушки в косынках.

Девчонки с Борисом пошли к торговым лоткам что-нибудь купить себе на память, а Виталий присел в сторонке у начала дороги в ущелье, полагая, что любой сувенир, даже самый легкий, усугубит его подъем на перевалы в горах. Несмотря на то, что горы еще не начались, рюкзак уже казался тяжелым, ведь чайник, кастрюлю и газовые баллончики из-за отказа Марата пришлось поделить между Борисом и им. Виталий заволновался, как бы ему не пришлось просить в пути часто останавливаться для отдыха, чем наверняка воспользуется Борис, склоняя Снегова подключиться к «походке силы», а это будет означать проигрыш Виталия, а проигрывать он не любил.

Наконец девушки закупили сувениров и побрели за мужчинами вверх по ущелью, которое через километр существенно сузилось и обнажило по своим краям белые скалы. Все чаще в них стали появляться открытые пещеры, по словам Быковского, искусственного происхождения, выдолбленные столетиями назад местными жителями, которые прятались в них при нашествии захватчиков.

Через тридцать минут пути у Виталия от тяжелого рюкзака сильно заболела левая ключица. К счастью об остановке просить Бориса не пришлось. Вскоре они всей группой расположились у ручья. Быковский сказал, что привал будет минут сорок, и за это время нужно каждому набрать воды во все емкости, минимум четыре литра на человека, потому что следующий ручей будет только через сутки в другом ущелье. А воды нужно много. Она потребуется не только сегодня на ужин, но и завтра на приготовление пищи и утренние водные процедуры. А еще необходимо оставить запас воды на горный переход, ведь если будет жарко, то все будут пить часто и много.

Правда, насчет жары были сомнения. По приезде в Бахчисарай, небо затянуло тучами и уже начал накрапывать дождик. Однако Быковский сказал, что дождь летом в Крыму явление редкое и через пару часов небо может стать ясным.

Набрав воду в бутылки и напившись, желающие пошли в действующий Свято-Успенский мужской православный монастырь, находившийся недалеко от ручья. Только Катя не захотела посетить церковь, решив вместо этого сфотографировать чудесные виды скал с выдолбленными пещерами, а заодно присмотреть за рюкзаками. Борис предложил Кате сходить в монастырь поочередно, но она отказалась.

– Ну и зря, Глюка, ты не хочешь в церковь. Видишь ли, это очень древний монастырь, а раньше, как правило, место для постройки храма определяли неспроста. Именно там, где есть Сила, то есть другими словами сильная земная жизненная энергетика, там и ставили Церковь. В этом монастыре я чувствую Силу. И не важно в кого ты веруешь – в Бога, Аллаха, Буду, Кришну или вообще никому не веришь, но посидеть у алтаря, в месте, где чувствуется колоссальная энергетика полезно каждому.

– Да, я верю в это, Шива, – ответила Катя, – и часто медитирую в местах Силы. Но не люблю, когда там много народу. Я тогда не чувствую энергетики, мне все мешают и раздражают. А там видишь, какая очередь на входе, наверняка и в церкви места свободного нет. Я уж как-нибудь потом.

– Ну, как знаешь. Тогда я не буду торопиться и через полчасика приду.

– Давай-давай. Не торопись.

Все кроме Кати пошли в монастырь, который находился в скале. Точнее, под скалой. Вода в течение тысячелетий подмыла под скалой часть основания, а монахи воспользовались скалистым навесом – сделали стену, высотой в шесть-восемь метров, которая отгородила пространство для внутренних помещений и сливалась в верхней своей части в скалу, уходящую высоко наверх. И где-то там, на гребне холма росли трава, цветы и могучие деревья.

Войдя на территорию монастыря, группа разбилась. Виталий брёл один и с любопытством смотрел на кельи монахов, которые темнели в скале на разных высотах. Одна келья удивила его тем, что находилась на высоте четырех метров от земли и к ней не было никакой лестницы или выдолбленных ступенек. Возможно, там жили ярые отшельники, все время проводившие в молитвах и получавших воду и еду по спускаемым веревкам. А, может быть, это была церковная тюрьма.

Посмотрев внешние постройки монастыря, Снегов зашел в главную церковь и начал подниматься по широкой лестнице, ступени которой были выдолблены из камня пещеры. Много труда было приложено монахами для благоустройства своего монастыря. В самой верхней части церкви располагался алтарь. По бокам на стенах висели иконы, стояли подсвечники. Было тихо, несмотря на то, что в зале находилось человек десять. Виталий был православным, поэтому еще на входе в храм купил свечу и в верхнем зале поставил ее зажженной у иконы Николая Чудотворца, при этом, как всегда, перекрестился, попросил у Господа здоровья и счастья себе, родителям, любимым, родным и поблагодарил за то, что у него все в целом хорошо. Молитв Виталий не знал, веровал в Бога без чрезмерного усердия и в церковь ходил не каждое воскресение, а как получится, примерно раз в месяц.

Поблагодарив Бога, Виталий собрался было выходить из Церкви, как увидел Бориса, сидящего с закрытыми глазами на скамейке недалеко от алтаря. Спина его была прямая, ноги сдвинуты вместе, руки – на коленках. Виталий не стал мешать, спустился вниз и пошел к Кате.

У рюкзаков уже все собрались, кроме Бориса. Он пришел через пятнадцать минут и сразу распорядился выдвигаться дальше.

Мелкий дождь продолжал уныло капать. На пути к вершине холма туристам приходилось несколько раз останавливаться и прятаться под кроной деревьев при усилении дождя. На второй остановке Борис и девушки достали куртки. Снегов отказался от этой затеи, потому что не помнил куда запихал свой дождевик, но был точно уверен, что по неопытности как назло балоневую курточку он положил где-то в нижней части рюкзака, а выкладывать под дождем продукты, чтобы найти куртку было нецелесообразно. К тому же Виталий не замерз. Несмотря на то, что погода стала прохладной, подъем в гору с тяжелой ношей согревал тело.

Спустя два километра после монастыря грунтовая дорога перешла в тропинку, петляющую по лесу. Дождь сделал ее местами скользкой, и все без исключения туристы группы Быковского падали несколько раз, замарали штаны и сильно вымотались. Мужчинам приходилось множество раз останавливаться и ждать отстающих девушек. Верхняя часть футболки Виталия вся промокла от дождя, и его начинало знобить.

По лесной чаще они поднимались в гору два часа. Наконец деревья закончились, и путников встретил травянистый холм, местами с крутыми подъемами. Радовало лишь одно – на вершине холма на фоне темного неба и массивных туч виднелись остатки белой крепостной стены «Чуфут-Кале» – конечной точки первого дня похода.

****

Взобравшись на гору, туристы подошли к большим деревянным крепостным воротам. Борис заглянул в открытую калитку, жестом позвал за собой остальных и вошел в крепость. У входа в старинный город была грубо сколочена беседка из необработанных бревен. Даже беседкой это было нельзя назвать – скорее навес над деревянным полом, на котором стояли по периметру три скамейки. На одной из них, укутавшись в шерстяное темно-синее одеяло, сидели симпатичная молодая девушка и высокий парень в черной спортивной кофте и пятнистых штанах цвета хаки. Рядом с девушкой на скамейке лежал маленький кассовый аппарат. На стене позади них висела надпись «Вход платный».

Быковский поздоровался с кассиром и охранником и спросил, не подходил ли Игорь.

Ему ответили, что Игорь здесь уже давно, но он час назад повел на экскурсию посетителей, и будет примерно минут через десять.

Борис спросил разрешения разместиться под крышей навеса, получил его, и все члены его группы с облегчением сбросили рюкзаки на деревянный пол. Виталий тут же начал искать дождевик, кофту и сменную футболку. Первый этап пути ему очень не понравился. Снегов промок, замерз, к тому же рюкзак оказался очень тяжелым в снаряженном состоянии. Неприятно ныли плечи и ноги, боль в левой ключице не проходила, а от постоянного сопротивления тяжелой ноше, тянущей назад во время крутого подъема, заболели мышцы шеи. Виталий с печальной ухмылкой вспомнил слова своего друга, который отговаривал его от похода по горам. Близкий товарищ, не раз в молодости покорявший перевалы в многодневных походах, сказал как-то ему, что в путешествии по горам с рюкзаками есть два счастливых момента – «Первый – когда все вышли из автобуса, увидели ледник на высокой горе и подумали, как здорово, что мы скоро там будем. И второй счастливый момент – это когда после длительного похода, спускаешься на равнину, сбрасываешь с плеч в последний раз ненавистный тяжеленный рюкзак, оборачиваешься назад, смотришь на горы и по-настоящему счастлив, что мучения закончились».

Отдыхая, Снегов подумал о том, что все его путешествия были в далекой молодости, а после тридцати он предпочитал более спокойный отдых в горах, где-нибудь на турбазе, а перевалы покорял сидя в джипе или на лошади.

«Наверное, я больше никогда не решусь на аналогичный поход с рюкзаком, но сейчас надо эти две недели вытерпеть. Блин, целых четырнадцать дней! – печалился Виталий, – Как сегодня спать в этих мокрых горах? Дубу дашь от холода. Девочки еще малознакомы, не согреют. Вот вляпался. Надо было найти трехдневный маршрут, а остальное время провести у моря. Хотя и сейчас еще не поздно вернуться. Да и по большому счету в Крыму не потеряешься. По солнцу или звездам идти на юг, и через километров тридцать уткнешься в побережье. Так что немного помучаюсь, а затем можно и проститься с группой, если будет физически невмоготу, или Борис доведет до ручки. Это ведь не подводная лодка, можно и на рейде спрыгнуть».

Пока Виталий пессимистично рассуждал о своей крымской судьбе, Борис договорился с кассиршей, чтобы его группе продали лишь три билета в старинный город, а пропустили при этом на экскурсию всех пятерых.

На дороге, ведущей в крепость, показалось три человека. Они быстро подошли к воротам и от них отделился среднего роста, неширокий в плечах, но крепкого телосложения, с вырисовавшимися через белую футболку упругими грудными мышцами, парень лет двадцати пяти. Это был Игорь. Он протянул руку сначала Шиве, потом Виталию и кивнул в приветствии девушкам. Борис его представил, как знатока местных гор, всех достопримечательностей и истории Крыма.

– Что в этот раз вас дождем немного помочило? – простодушно улыбнувшись, спросил Игорь.

– Да, – ответил Быковский, – Я не припомню, чтобы меня Крым встречал дождем. Уже пять лет по два-три раза в сезон сюда приезжаю, а дождь впервые идет. Это хорошо. Значит, путешествие будет особенным, знаменательным и счастливым.

Игорь лишь сильнее заулыбался в ответ.

– Покажешь нам быстренько город? – спросил Борис у Игоря, – Не надо подробно, потому что сам видишь, мы несколько припозднились. Через два часа уже темно будет, а нам еще палатки разбивать и ужин готовить.

– Конечно. Пойдемте. Самое интересное покажу. За часик управимся. А место для ночевки можете то же взять, что и в прошлом году. Там чисто, я сегодня смотрел.

– Это хорошо. Так, ребятки, рюкзаки здесь оставляйте, никто их не тронет, и пойдемте смотреть, как здесь раньше люди жили.

Все быстро взяли свои фотоаппараты¸ деньги, документы и телефоны, вышли на середину улочки, окружили Игоря и пошагали вниз, под небольшой уклон по улице из булыжников шириной в три метра, с двух сторон которой возвышался невысокий каменный забор.

Игорь не заставил себя просить дважды и начал с первых шагов рассказывать историю города Чуфут-Кале, но несколько расстроил Виталия, сообщив, что большинство построек, включая каменный забор главной улицы, были возведены в советские времена, так как это место очень полюбили кинорежиссеры. Здесь было снято около трехсот кинофильмов. Однако даже с учетом советской реконструкции на территории города сохранились памятники старины, как царской России, так и более древнего периода – начала царствования крымских татар на полуострове.

Сначала туристы пошли по главной улице. Снегов, любивший историю, не давал замолкнуть Игорю, постоянно спрашивая у него подробности возникновения и развития древнего города. Шива с Леной немного отстали, а Катя шла рядом с Игорем и с открытым ртом слушала диалог парней.

– Игорь, а когда этот город появился?– спросил Виталий.

– По различным источникам первые упоминания о селении в этом месте датируются шестым веком.

– Ого. И кто здесь тогда жил?

– Здесь была крепость, построенная византийцами для охраны своих северных рубежей. Естественно, во времена набегов кочевников, всё местное население пряталось за стенами.

– А что за народ тогда представлял местное население?

– В те времена здесь жили аланы. Это персидские племена, которые впоследствии даже создали на Северном Кавказе своё государство – Аланию. Про это государство часто в различных учебниках по истории упоминается, когда рассказывается про монгольское завоевание Средней Азии. Тогда монголы в начале тринадцатого века прошли берегом Каспийского моря на север, где их встретили аланы. Монголы их разбили и пошли дальше, в том числе дошли до южных границ Киевской Руси, где, если помните, произошла битва на реке Калке.

– Да, это помню. Увлекаюсь историей. Но есть вопрос. Я достаточно часто слышу название Алания, – перебил Игоря Виталий, – Даже знаю, что футбольная команда из Владикавказа с таким названием была Чемпионом страны в девяностые годы? Это название имеет какое-то отношение к древнему государству Алания?

– В футболе я не силён. Но Владикавказ – это столица Северной Осетии, а осетины как раз и являются потомками аланов.

– Понятно, – сказал Виталий, – А что за степняки на них нападали в те времена? Монголы, если не ошибаюсь, ведь пришли намного позже в эти места?

– Да, сначала на аланов нападали кипчаки – это кочевой народ тюркского происхождения, который пришел в причерноморские степи с Востока, выгнал печенегов.

– Подожди, – вновь перебил гида Снегов, – Насколько помню, печенегов выгнали половцы. После этого в Киевской Руси всю южную степь вплоть до Черного моря стали называть Половецкой.

– Все правильно, – улыбнулся Игорь, – Половцы – это и есть кипчаки. Их так называют в зарубежных источниках.

– Аааа…. И позднее степи половцев завоевали уже монголы? Правильно?

– Да. При этом кипчаки передали монголам свой язык, который в настоящее время является основой казахского, татарского, башкирского и многих других языков народов бывшего СССР.

– Ух, ты – удивился Снегов, – Я думал, что монгольский язык стал основой, а оказывается, язык половцев стал основой речи многих национальностей. Слышал, что татары легко понимают башкир и казахов.

– А я знаю, что если умеешь говорить по-татарски, то поймешь и турка, – улыбнулся Игорь.

– Ну, хорошо. А монголы завоевали Чуфут-Кале или до этих мест не добрались?

– Были здесь. Пришли в конце тринадцатого века. Потом откололись от Золотой Орды в отдельное Крымское ханство, которое не раз ходило набегами на Русь. Затем ханство долгие годы зависело от Османской империи. Во времена русско-турецкой войны при императрице Анне Иоановне русские войска взяли штурмом Бахчисарай – столицу Крымского ханства. Но долго без припасов здесь не задержались и ушли домой. Окончательно и бесповоротно Крым был завоеван Потемкиным при царствовании Екатерины Великой.

Игорь рассказывал с интересом. Было видно, что он не раз доносил эту информацию до туристов и хорошо изучил историю полуострова. Не спеша группа прошла по нескольким старинным улицам и вышла к краю скалы. Девушки, пробормотав об усталости, присели на деревянных скамейках и стали делиться первыми впечатлениями. Немного отдохнув, Шива предложил сделать первое совместное фото и сел между Катей и Леной, положив им руки на плечи. Виталий и Оксана сели по краям скамейки.

Игорь сделал несколько снимков группы улыбающихся путников на фоне уходящего далеко вниз зеленного ущелья и предложил идти дальше, пообещав еще много интересного в этом старинном городке.

Через сотню метров Игорь показал руины древней мечети и Мавзолей Джаныке – дочери золото ордынского хана Тохтамыша, который был построен в середине пятнадцатого века. Там же, в западной, самой древней части крепости, сохранились многочисленные вырубленные в пещерах хозяйственные помещения. Туда Шива сразу позвал Лену с Оксаной, а Игорь задержался с Катей и Виталием около мавзолея Джаныке и сообщил краткую информацию о старинной постройке.

– А кто такой Тохтамыш? – спросила Катя, – Это же он был хромым полководцем?

– Хромой – это Тимур, – подключился к разговору Виталий, – Его еще на Западе называют Тамерланом. Он правил из Самарканда государством, которое образовалось в Средней Азии после распада империи Чингисхана на улусы. А Тохтамыш был ханом Золотой Орды. И стал им благодаря Тимуру, который всячески его поначалу поддерживал, пускал к себе отлежаться и залечить раны после многих поражений.

– А в какое время это было? – спросила Катя, – Древняя Русь тогда уже существовала?

– Да, – быстро ответил Виталий, – Тогда у нас были раздробленные междоусобицей русские княжества. Тохтамыш стал ханом как раз после Куликовской битвы в 1380 году, свергнув проигравшего хана Мамая. Через пару лет Тохтамыш собрал большое войско и вновь пошел на Русь. Взял хитростью Москву.

– А где был Дмитрий Донской? – спросила Катя, – Он же победил татар в Куликовской битве.

– Защищать Москву после Куликовского побоища было некому, – сказал Виталий, – Много наших там погибло. Дмитрий Донской уехал из Москвы собирать новое войско, а москвичи решили без боя не сдаваться. Сначала дали отпор, но потом поверили Тохтамышу, что их не тронут, открыли ворота, встретили татар с хлебом солью и были почти все порублены. Русь вновь стала платить дань монголам.

– Понятно. А с хромым Тимуром воевал Тохтамыш или нет? – поинтересовалась Катя.

– Да, – продолжил Снегов, – После укрепления власти в Золотой Орде, Тохтамыш обнаглел и начал угрожать государству своего бывшего покровителя Тимура. Их разделяла пустыня, поэтому долгое время соприкосновения войск не было. Но, Тохтамыш лет через десять после того как сверг Мамая, решил повоевать с Тимуром.

– Откуда он только народ на войну набирал? – спросила девушка, – Их же на Куликовом поле тоже много погибло.

– Катя, монгольские ханы, даже выезжая на охоту, брали с собой по сто тысяч человек, – с усмешкой произнес Снегов, – Это на Руси дружина князя была в среднем из тысячи с небольшим человек. А в Средней Азии под гнет татар попало множество народов, начиная от китайцев и кончая персами. Они всех под ружьё ставили. Точнее – под копьё. Поэтому набрать в монгольских улусах пару сотню тысяч людей, готовых воевать ради награбленного имущества, было раз плюнуть. К тому же потомки Чингисхана были всегда властолюбивыми и кровожадными. Убивали даже родных братьев. Тохтамыш быстро забыл добро, которое делал для него Тамерлан, и пошел на него войной.