Этот человек опасен

Относительно сосунка, которого мы отделали и снесли в подвал отдохнуть, меня настораживает, что он не из шайки Сигеллы. Слишком уж быстро он согласился говорить. Захвати мы кого-то из парней Сигеллы, тот бы повел себя по-другому. Получается, Гойяз как бы и не при делах Сигеллы, раз он якшается с Кастлином. Кастлин – не гангстер, а дешевка, готовый работать на кого угодно. Гойяз держит его при себе, поскольку Кастлин кумекает в судовождении. Сигелла ни за что не взял бы Кастлина в долю. Не жалует его Сигелла и, что важнее, ни на грош ему не доверяет.

И что из всего этого следует? Ответ прост: Гойяз каким-то образом пронюхал про замысел Сигеллы, решил встрять и попытался сам похитить Миранду. Похоже, ему это удалось.

Это что же, Сигеллу ждет сюрприз? Представляю, как он вдарит по затее Гойяза и Кастлина, когда узнает.

Сдается мне, что Гойяз тоже имел виды на Миранду и выстраивал свою линию действий, причем довольно тонко и грамотно. Следил за ней, изучал повадки и все такое, а потом подвалил к ней где-нибудь на вечеринке или на каком-то другом сборище. Надо отдать ему должное: внешность у него подходящая, язык подвешен. Он из тех макаронников, что специализируются по охмурению. Разрисовал Миранде в красках свое плавучее казино. Дамочка и попалась, как собака на запах гамбургера.

Странно, если бы не попалась. Девица взбалмошная, обожает подобные штучки. Проиграть кучу денег на борту плавучего казино – это же так здорово! И ни на минутку не задумалась, куда ее приглашают, будет ли игра вестись по-честному, или ее ждет заурядная подстава. Нет, собралась и поехала. Надо признать, что смелостью Миранда не обделена.

Мы уже на Бейкер-стрит. Расплачиваюсь с шофером и иду по улице до места, которое назвала «пташка» Гойяза. Там сворачиваю на боковую улочку, куда выходят заброшенные конюшни. Иду дальше, держась у самой стены конюшен, и в конце улочки вижу жилье на втором этаже. Окна занавешены, но из щелей между шторами пробивается свет.

В кармане жилетки у меня лежит автоматический пистолетик двадцатого калибра. Из него прикольно хлопать мух. Я ношу его в дополнение к другому пистолету, тоже автоматическому. Тот тридцать восьмого калибра и находится в брючном кармане. Пистолетик я перекладываю из жилетки в шляпу; там я сварганил для него держалку. Старая уловка, но пару раз меня выручала. И теперь малыш у меня на макушке, держится за счет тульи шляпы.

Закуриваю сигарету, подхожу к двери квартиры, что рядом со входом в бывшую конюшню. Стучусь в дверь.

Через минуту дверь приоткрывается. Оттуда выглядывает японец. Похоже, адресом я не ошибся. Я знаю, что у Гойяза вся прислуга из япошек.

– Мистер Гойяз дома? – спрашиваю я. – Мне срочно нужно его видеть.

Он открывает дверь.

– Обождите здесь, – говорит японец. – Схожу посмотрю.

Едва он поворачивается, врезаю ему туда, где череп соединяется с шеей. Удар простой и короткий. Подхватываю японца, усаживаю у стены, закрываю дверь и поднимаюсь на второй этаж.

На площадке дверь. Открыв ее, попадаю в коридор, где с каждой стороны две или три двери. Дальняя левая дверь приоткрыта. Оттуда на пол протянулась полоса света. Слышу голоса и звон бокалов.

На цыпочках подхожу к двери, заглядываю внутрь, потом распахиваю дверь и оказываюсь в комнате.

За столом четверо парней играют в покер. В углу сидит женщина и читает газету, уложив ноги на другой стул. Это Лотти Фриш – подружка Кастлина. Итак, логово я нашел!

– Привет, ребята, – говорю я им. – Чем развлекаетесь?

Достаю из брючного кармана пистолет. Пусть видят. Никто не шевельнулся. Руки все положили перед собой, как принято в таких случаях.

– Добрый вечер, Лотти, – здороваюсь с ней. – Как поживает Кастлин? А теперь, ребята, давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Не хочу понапрасну тратить ваше время. Думаю, и вы мое цените. Ответьте на несколько моих вопросов и возвращайтесь к своему покеру. Вопрос первый: где Гойяз?

Парень, что сидит напротив: рослый, с сальными волосами, улыбается.

– Не сойти мне с места, если это не Лемми Коушен! – смеется он. – Не ожидал тебя тут увидеть, да еще с пушкой в руке. Ну до чего ж мило! Скажи, ловчила, ты думаешь, тебе позволено здесь пулять?

Я улыбаюсь:

– Вот что, ребятишки. Сами знаете, я стрелял, и не раз. Давайте без лишней болтовни. Где Гойяз?

– Без понятия, – отвечает он. – Мы сами не знаем. Правда, парни? А если бы и знали, то забыли бы. И вообще, Лемми, я думал, ты осел в Миссури и после отмены сухого закона принялся торговать спиртным.

– Заткнись! – обрываю я его. – И хватит тянуть резину. Если не скажешь, где Гойяз, отстрелю тебе нос.

В разговор включается эта цыпочка Лотти:

– Да будет вам. Чего тут тайны разводить? Если этому проныре нужно знать, где Гойяз, давайте ему скажем. Потом Гойяз сам с ним разберется. Лемми, ты пытаешься встрять в чужие дела? Не получится, попомни мое слово.

– Брось трепаться, Лотти. Я не шучу. Где Гойяз?

– Есть у меня его адресок. – Она встает и поводит плечиками. – Он в одном загородном местечке.

Лотти берет со стола черную шелковую сумочку, открывает. Ну, думаю, сейчас достанет оттуда бумажку и я наконец-то узнаю, куда свалил этот хмырь. И узнал, что по-прежнему можно провести на мякине. В сумочке у красотки лежит пистолетик, из которого она и стреляет через дно.

В меня попало. В правую руку. Ее будто раскаленной кочергой проткнули. Не успеваю и глазом моргнуть, как четверо этих охламонов накидываются на меня. Лупят от души. Когда их запал иссякает, чувствую себя как нью-йоркские коммунисты на демонстрации, когда у копов кончилось терпение. Лучше не буду рассказывать, как эти четверо меня дубасили.

Кончилось тем, что слуга-японец принес веревку. Меня связали и прислонили к стене.

Парень с сальными волосами подходит ко мне. Хвалю себя за предусмотрительность: хорошо, что не взял с собой те десять тысяч долларов. В бумажнике у меня только тысяча своих. Их у меня забирают. Потом этот красавчик отходит и пялится на меня.

– Что, сосунок, – лыбится он, – нравится наше угощение? Подумать только: Лемми Коушена, крутого гангстера, связали, будто десятицентового цыпленка. Не совал бы свой большой нос в чужие дела, целее был бы.

Лотти обходит вокруг меня, смотрит и смеется:

– Ну не лох ли ты?! Тебе не рассказывали, что у женщин в сумочках водятся пистолеты? А теперь получи и от меня, дорогуша!

Она взмахивает ногой и бьет меня по физиономии. Не знаю, получал ли кто из вас от женщин каблуком в морду, но высокие каблуки бьют больно. Мне не до разговоров. Кровь хлещет отовсюду, а с правой рукой творится ад кромешный.

– Вот что, шалунишки, – наконец бормочу я. – Послушайте меня внимательно. Неужто вы думаете, что прожженный мошенник вроде Гойяза способен выстоять против Сигеллы? Представляете, как разберется с вами Сигелла, когда узнает про это?

Лотти снова хохочет:

– Не нуди! Мы этим же вечером свалим отсюда, и никто, включая Сигеллу, нас здесь больше не увидит.

Я затихаю. Извиваюсь у стены, пытаясь устроиться поудобнее. Руки они мне связали за спиной, и боль в правой руке – удовольствие еще то. Подозреваю, что пуля Лотти прошла навылет в нескольких дюймах от запястья, не задев кость и артерию. Хоть за это спасибо. Лотти возвращается на свой стул и продолжает читать газету. Статья, которую она читает, называется «Обязательно пустите в ход „Шарм“». Поверьте мне: если эффект от ее шарма будет хотя бы наполовину таким, как удар каблуком мне по физиономии, эта цыпочка далеко пойдет. Четверка моих истязателей играет в покер и пьет виски с содовой.

Слышу звон часов с ближайшей церкви. Десять. Чувствую себя паршиво и мысленно ругаю за глупость. Надо же было оказаться таким лохом и сунуться сюда одному. И еще бо́льшим лохом, чтобы попасться на уловку такой цыпули, как Лотти.

Проходит еще час. Похоже, парень с сальными волосами сорвал весь банк. Он сворачивает деньги трубочкой и надевает куртку.

– Пошли, ребята, – торопит он своих. – Не будем засиживаться. Лотти, что ты намерена сделать с этим фраерком?

Он смотрит туда, где я распластался у стены. Закрываю глаза и делаю вид, что вырубился.

– Насчет него не беспокойтесь, – отвечает она. – У вас свои дела. Мы с Хиркой возьмем его с собой. А потом Гойяз его уконопатит.

Лотти уходит в другую комнату. Четверо шавок Гойяза одеваются и уходят. Японец Хирка принимается за уборку. Из-за двери доносится пение Лотти. Моя шляпа валяется под столом. Мне повезло; когда четверка на меня навалилась, шляпа слетела с головы и упала там, где нужно. Если освободить руки, может, я еще и вылезу из этой ямы.

Открываю глаза.

– Эй, послушай меня, – обращаюсь я к япошке. – Тебе эта история не сулит ничего хорошего. В ближайшие дни я до тебя доберусь, и того, что я с тобой сделаю, желтый слизень, нет ни в одном меню.

– Насмешил! – улыбается он.

В этот момент возвращается Лотти.

– Слушай, девочка, – жалобно скулю я. – Неужели у тебя нет сердца? Ты же прекрасно знаешь, что прошила мне правую руку. Кровь брызжет, как вода из садовой поливалки. Может, перевяжешь мне руку? Или хочешь, чтобы я подох здесь на полу?

– Малыш, я бы c радостью угостила твою руку раскаленной кочергой. Но в этом ты прав.

Она запускает руку в сумочку и достает свою пушку.

– Хирка, развяжи ему руки. Не бойся, он и шагу не сделает. Потом сходи за полотенцем. Надо рану перевязать, а то весь ковер перепачкает. И запомни, Лемми: одно твое движение и теперь я всажу тебе пулю прямо в сердце. А стрелять я умею. Убедился на себе.

– Договорились, сестричка, – отвечаю я. – Обещаю без фокусов.

Японец уходит и вскоре возвращается с полотенцем, флаконом перекиси и бинтом. Он перерезает веревки, стягивающие мои руки. Шевелю правой рукой и осматриваю рану. Так оно и есть: Лотти навылет прострелила мне предплечье. Японец разрезает рукав моего пиджака, промывает рану, помещает с обоих концов по ватной подушечке, после чего накладывает бинт. Рука совсем одеревенела, а япошка, помня мое «угощение», со мной не церемонится.

Я прислоняюсь к стене, закрываю глаза и начинаю стонать. Лотти стоит у стола, держа пистолет, и смотрит на меня. Хирка закончил перевязку и теперь торчит справа от меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Фамилию Коушен (англ. Caution) можно перевести как «осмотрительный», «осторожный».

2

Джон Доу – в англоязычной юриспруденции условное имя, когда настоящее имя ответчика неизвестно или по каким-то причинам скрывается.

3

Джон Эдгар Гувер (1895–1972) – американский государственный деятель, на протяжении почти полувека занимавший пост директора Федерального бюро расследований.

4

Ошкош – город в штате Висконсин.

5

Инцидент произошел 17 июля 1933 года, когда вооруженные преступники, пытаясь освободить своего осужденного подельника, застрелили троих полицейских и одного агента ФБР.

6

Один из участников нападения, избежавший суда за недоказанностью его причастности.