Академия Драгомир. Возрожденная

– Иди, – произнесла она, – Я придумаю, чем развлечь гостей и присоединюсь к тебе.

– Спасибо.

Вот почему мы с Джослин дружили много лет. Мы были совершенными противоположностями, но несмотря на это, понимали друг друга.

Пролетев мимо ошарашенных и перешептывающихся людей, я в считанные секунды преодолела расстояние между садом и усадьбой, и вошла внутрь. На мою удачу, в столовой только сновала редкая прислуга, которая не имела права поднять взгляд на госпожу. Я лишь коротко кивнула Лоле, собирающей со стола грязную посуду, и та еле заметным движением головы указала на дверь отцовского кабинета. Я благодарна ей улыбнулась.

Взяв со стола пустой стакан, бесшумно приблизилась и так же тихо приложила его к двери кабинета, где приглушенно переговаривались трое человек. Как оказалась, я почти успела к началу разговора.

– …изошло нападение, – узнала я голос лорда Лайтвуда.

– Когда? – спросил отец.

– Вчера вечером, около полуночи, – голос Райеггала Лайтвуда сохранял хладнокровное равнодушие, и, если бы я не знала, что драконы владеют контролем в разы лучше остальных, я бы даже могла спокойно выдохнуть. Должен же все-таки отец волноваться за собственного сына? – Из-за всплеска огромного объема сырой магии связующие артефакты вышли из строя. Либо же их повредили специально. Я склоняюсь ко второму варианту. Именно поэтому ночью мы не смогли связаться ни с одним из фортов.

– Кто посмел? – папа спросил что-то еще, но в это мгновение кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула и обернулась, увидев перед собой Джослин. Быстро же она справилась. Я открыла рот, чтобы сказать ей это, но драконица приложила палец к губам, приказывая молчать и сама прислонилась к двери. Еще один плюс драконов – им не нужен стакан, чтобы что-то расслышать за закрытыми дверьми.

Я снова прислушалась.

– Никто не знает. Со слов генерала Солвейг – это были маги, – Лайтвуд нервно усмехнулся и поспешно добавил, – Но их заклинания не были похожи ни на одно из знакомых нам. Более того – имели совершенно чужеродную природу и власть над гарпиями, которые и разрушили основную часть здания. Но ты не те вопросы задаешь, друг мой. Тебе следовало бы спросить, где именно произошло вторжение. Впрочем, вижу по твоему лицу, что ты уже догадался.

Тут я притихла и максимально прислушалась.

В кабинете повисло недолгое молчание. Кажется, все присутствующие догадались, что то, что они сейчас услышат, перевернет весь ход событий нынешнего уклада жизни не только в Луксории, но на всем Континенте.

– Адирн, – наконец выговорил охрипшим голосом мой отец.

– Прямо у стен академии, – подтвердил лорд Лайтвуд.

Мое сердце пропустило удар. Остров Адирн. Тот самый, где нерушимой крепостью была выстроена военно-магическая академия Драгомир. Гордость Луксории, ее военная мощь, стратегически важный объект. Единственное высшее учебное заведение государства, тем не менее считающееся чуть ли не самым лучшим на всем Континенте, где готовили истинных профессионалов военно-магического дела. Обучение в академии было бесплатным, и поступить туда мог каждый желающий, независимо от статуса и положения в обществе, при условии прохождения достаточно жесткого внутреннего отбора. Но по иронии судьбы, в основном там учились дети дворянского сословия, чьи родители были в состоянии оплатить своим детям достойных учителей для подготовки к поступлению.

Но удивительно было другое: академия Драгомир специально в целях безопасности была выстроена на острове посреди бушующего Алорского моря таким образом, что добраться туда было крайне затруднительно. Не говоря уже о том, что сам остров от и до завешен охранными заклинаниями. Доступ к порталам из континента в академию находился непосредственно у ректора и открывались телепорты только по определенным дням.

Поэтому проникновение на территорию академии было практически невозможно, если только…

– Этим шассам каким-то образом удалось обойти охранный щит острова, – с ненавистью выплюнул Лайтвуд, – Здание академии сильно пострадало, но преподавателям с рекрутами удалось ее отстоять. Я уже выслал туда отряды артефакторов, стихийников и лучших целителей. Мы попробуем восстановить крепость за два месяца, до начала нового учебного года, но…

– Какие потери? – перебил отец, и голос его казался безжизненным.

Я зажмурилась, отгоняя от себя мрачные мысли, и почувствовала, как Джослин взяла меня за руку. Ее ладонь едва заметно дрожала.

– Погибло двенадцать преподавателей и семь рекрутов. Пятнадцать человек в лазарете в тяжелом состоянии, из них четверо – драконы.

Девятнадцать. Эта цифра не укладывалась у меня в голове. И неважно что в академии училось около двух сотен студентов, не считая преподавателей. Все равно девятнадцать – это слишком, слишком много…

Слезы навернулись на глаза от осознания того ужаса, что произошел сегодня ночью, пока мы мирно спали в своих постелях. Господи, так вот почему Коллин и Кристиан не приехали домой. От Адирна до дома, Кристиану в истинном облике лететь около шести часов, а Коллин добрался бы до Луксории через портал за считанные минуты, а до дома, еще около получаса верховой езды. Они должны были выехать не вчера, а только сегодня утром, чтобы успеть к полудню. Но утром уже все закончилось, а их до сих пор нет. Значит ли это, что они ранены? Иначе вернулись бы уже домой.

Судя по всему, этим же вопросом задалась и притихшая до этого мать.

– Райеггал, – подала голос maman. Ничто в нем не выдавало лишних эмоций, – Что с нашими детьми?

За дверью снова повисла тишина. Пальцы Джослин крепче сжали мою руку. Я закрыла глаза. Ну почему, почему он медлит? Все же хорошо. Я верю, что все хорошо. Кристиан жив, иначе Джослин уже что-нибудь почувствовала и сказала бы мне. И если так, значит и Коллин в порядке.

Казалось, глухая тишина стала давить мне на мозги, и мне уже захотелось ворваться внутрь, как вдруг я услышала приглушенные шаги, после чего Лайтвуд медленно произнес:

– Кристиан серьезно ранен, он в коме, а Коллин…

– Райеггал, шасс тебя побери! – услышала я разъяренный голос матери, впервые за много лет, – Хватит тянуть! Говори!

– Оливия, Ангус. Коллин погиб.

Стакан выскользнул у меня из рук и с оглушительным звоном ударился о каменный пол, разлетевшись хрустальными осколками.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук…

Я слышала каждый удар своего сердца, он молотом отзывался в моей голове.

Нет…

Нет! Нет! – лихорадочно повторяла я у себя в мыслях, – Этого просто не может быть! Это сон. Просто кошмар. Галлюцинация. Этого не могло быть на самом деле.

Коллин жив. Он жив. Он не мог умереть. Не мог оставить меня… одну. Он ведь обещал всегда быть рядом. Обещал…

Из горла вырвался душераздирающий крик, сотрясая дом.

Боль, все чувства поглотили меня до темноты в глазах. Ноги подкосились, но чьи-то тонкие руки обняли меня за плечи прежде, чем я рухнула. Кажется, это Джослин, но и здесь я не была полностью уверена, потому что не видела перед собой ничего, кроме поглощающей меня тьмы. Она погружала меня в себя с головой, проникала под кожу, заполняла легкие, не позволяя дышать. Я тонула в этой темноте, даже не предпринимая попыток выбраться.

Где-то далеко, за гранью сознания, я почувствовала, что мы с Джослин опустились на холодный, усыпанный осколками пол, которые царапали ноги, но я не ощущала боли. Спустя мгновение… а может, целую жизнь… скрипнула дверь, и в удушающую черноту сознания проникли новые голоса. Кто-то всхлипывал, кто-то кричал, кто-то тряс меня за плечи, но мне было все равно. Мне было совершенно все равно.

Лишь одна мысль без остановки крутилась в голове:

Коллин мертв.

Мой брат мертв.

И стоило этой страшной правде обрушиться на меня с новой силой, как в груди что-то щелкнуло, выпуская боль наружу, и в ту же секунду мир взорвался.

***

Лето в том году выдалось жарким. Светловолосый юноша с глазами того же цвета, что и небо над головой, щурился от яркого солнца, бликами отражавшегося в окнах его родного поместья. Ветер еще гулял в волосах и бил по щекам, когда молодой лорд натянул поводья, приказывая коню остановиться. Послушное животное замедлило шаг, радостно принимая предложение об отдыхе после продолжительной прогулки. Отец, разделивший с сыном утреннюю традицию конной езды, оставил юношу еще четверть часа назад, сославшись на работу.

Молодой лорд с нежностью погладил мягкую шею лошади и подведя животное к конюшне, спешился. Но не успел сделать и шага, как из тенистой аллеи глициний до него донесся оглушительный голос:

– Коллин! Коллин!

Девочка восьми лет, словно огненный вихрь, неслась к нему со склона, оставляя позади ворчащую няню и неуклюже поддерживая полы длинного платья. Все это время она кричала так громко и радостно, что стоявшая рядом с юношей лошадь принялась пыхтеть и нервно забила копытом.

Девочка летела, не разбирая дороги. Он поймал ее в последний момент, прежде чем та угодила бы под копыта коня. Поднял на руки, прижал к себе, зарываясь пальцами в рыжие непослушные кудряшки.

– Шветлого утра, Коллин, – воскликнула девочка чуть шепеляво, обнимая его за шею и улыбаясь во весь рот, демонстрируя брату очередное пустующее окошко от выпавшего накануне зуба.

– И тебе, Принцесса, – кивнул юноша, – Но должен заметить, что время близится к обеду, и утро давно уступило место дню. Так что, Светлого дня тебе, Аделин.

– Но я ведь только проснулась, – насупилась малышка, – Почему тогда сейчас не утро?

– Потому что ты его благополучно проспала, – сдерживая смех, совершенно серьезно произнес Коллин.

Лицо ребенка сморщилось в недовольной рожице, будто сейчас она подобно пусковому механизму, готовилась выдать рассерженную тираду, но тут ее взгляд огромных изумрудных глаз зацепился за благородное животное. В сию же секунду недовольная гримаса сменилась на выражение абсолютного восторга. Маленькая Аделин заерзала в руках брата.

– Это же Ветер! Коллин, ты опять катался на Ветре и не взял меня с собой? Ты же обещал меня покатать! Я хочу, хочу! Ну, пожалуйста!

Он и правда обещал ей. Причем уже три раза. Хотя предыдущие два ему успешно удавалось оттягивать этот момент. Но взглянув на лицо сестры, на ее ставшие, кажется, еще больше глаза и подрагивающую губу он понял, что на этот раз точно не сможет отказать этой маленькой проказнице, которая в столь юном возрасте уже в совершенстве владела навыком манипулирования. А может, он сам хотел просто порадовать малышку.

Коллин взглянул поверх головы Аделин и кивнул подошедшей воспитательнице сестры, которая уже хотела воспротивиться и забрать малышку у него из рук.

– Лорду Ангусу и госпоже Оливии это не понравится, – проворчала она, предпринимая последнюю попытку вразумить детей.

Но пусть Коллину Хейдену было лишь тринадцать лет, все-таки он являлся молодым лордом, и уже мог оставить последнее слово за собой:

– А мы им ничего не скажем, да, Принцесса?

– Ничего-ничего, – весело подтвердила девочка, качая головой.

И с заливистым смехом была аккуратно посажена на фыркающего коня.

– Держись крепче, Аделин! – предупредил брат, в одной руке удерживая поводья, а другой придерживая сестру за ткань платья, – Нет, не трогай гриву…и уши!…Вот же мартышка! Держись за седло! Да, вот так.

К счастью, Ветер хоть и был быстрым конем, за что и получил свою кличку, тем не менее, норов у него был весьма спокойный, поэтому хулиганство маленькой разбойницы у себя на спине конь выносил терпеливо. Только с вредностью фыркнул в лицо своему юному хозяину, когда тот приблизился к нему, шепча извинения:

– Прости, друг, но у этой принцессы особый талант добиваться своего, – усмехнулся юноша, – Потерпи немного. После я принесу тебе целое ведро морковки.

От такого предложения Ветер не смог отказаться и послушно двинулся за хозяином, осторожно ступая на неровной местности – понимал, что везет особо драгоценную ношу.

Коллин повел коня по гравийной дорожке вдоль цветущего сада, улыбаясь при виде хохочущей сестры.

– Коллин, – вдруг позвала она.

– Да, Принцесса?

– А как ты думаешь, кон алас существуют?

Юноша беззвучно усмехнулся. Кажется, сестра опять на ночь читала эльфийские сказки про волшебных летающих коней. Легенды длинноухого народа про лошадей с крыльями, название которых на их языке звучало как kohn alais – крылатые скакуны – были популярны среди детей по всей Луксории. Но малышка Аделин их особенно любила.

– Конечно, существуют, – подыграл ей брат, – Днем они пасутся на пастбищах Долины Гилларель, а ночью летят по звездному небу и навевают на маленьких девочек красочные и счастливые сны.

Аделин грустно вздохнула и нежно провела рукой по гриве Ветра. Тот, почуяв пальчики девочки и уловив ее легкую печаль, ободряюще заржал.

– Жалко, что они не появляются днем, – произнесла она, – Кон алас такие красивые! Мне так хочется стать всадницей Аэрин из сказки о Древнем Городе, чтобы оседлать одного из них и взмыть в небо! – из груди девочки вырвался восхищенный вздох, – Всегда мечтала научиться летать! А еще хоть разочек увидеть настоящего кон аласа!

– Увидишь, – с улыбкой на лице, произнес Коллин, – Когда-нибудь обязательно увидишь. Я тебе обещаю.

Воспоминания Аделин

Глава 2

Настоящее время.Два месяца спустя.

Дома на Портальной улице проносились у меня перед глазами один за другим, сливаясь в цельный разноцветный поток. Луксория издавна славилась своей необычайно яркой архитектурой с изогнутыми колоннами, позолоченными и расписными скульптурами драконов, грифонов, эльфов или даже мифического черного Змия. Когда в детстве родители или же госпожа Дебора вывозили меня в город на выходные, я любила гулять среди этих скульптур и рассматривать огромные драконьи крылья, орлиные головы грифонов и переливающуюся змеиную чешую. Образ каждой фигуры был настолько передан в деталях, что все скульптуры зачастую казались живыми, а некоторые из них вселяли страх. Но запихивая свой ужас перед этими существами подальше, я никогда не проходила мимо, не оседлав каждую из них. И хоть мы вполне привычно жили в соседстве с большинством этих рас, особенно с драконами, я еще никогда в жизни не видела их истинный облик, а мне было до жути интересно на него посмотреть. Как-то раз в детстве я даже попросила Кристиана обратиться в дракона, пообещав, что тогда точно соглашусь выйти за него замуж, хоть и с великим нежеланием. Я тогда, конечно, блефовала. Замуж за него я не собиралась ни под каким предлогом. Но Кристиан только фыркнул и заявил, что ему самому наше замужество не очень-то и надо, он вполне проживет без него. И в дракона не обратился. К моему горькому сожалению и обещанию проучить его за вредность. Позже, правда, мне объяснили, что юные драконы не могут самостоятельно обратиться в свою звериную ипостась до сознательного возраста, потому как прежде им надо овладеть полным контролем над собой и своими магическими способностями. До этого момента их человеческая психика полностью ограничивала звериную. Умный у чешуйчатых организм, однако. Обычно юные драконы впервые обращались ближе к шестнадцати годам. У Кристиана, по словам моего отца, это произошло в четырнадцать. Ранее обращение было довольно редким явлением, но для рода Лайтвуд оно считалось как раз-таки нормальным.

Когда городской пейзаж в окне экипажа поредел и сменился на лесной массив, я откинулась на спинку рядом с Джослин. Maman, следившая за дорогой в противоположное окно, хмуро объявила:

– Подъезжаем.

Впереди показалась портальная станция. Та самая, откуда каждый год в последнее воскресенье августа магов и драконов, достигших совершеннолетия, отправляли в Академию Драгомир для прохождения вступительных испытаний.

Для драконов обучение там было обязательным, так как их магия в разы превышала нашу. Поэтому то, что Джослин отправится на остров Адирн после своего двадцатилетия, было понятно сразу после ее рождения. А вот что там делать мне, женщине, второй в очереди наследования, и ко всему прочему не владеющей ни каплей магии?

Да ничего – сказала бы я еще два месяца назад, даже не представляя, как круто все может измениться за такой короткий срок. Но именно за этот период моя жизнь перевернулась с ног на голову. И причиной тому стала внезапная смерть брата. В одну секунду я стала единственной наследницей рода Хейден, единственным ребенком в семье, и… во мне наконец проявились магические способности. Правда, при этом чуть не разгромив весь дом.

Я сама плохо помнила, как это произошло. В памяти осталась только боль, разрывающая на части, и отдаленные звуки бьющегося стекла вперемешку со взрывом, сотрясшим стены дома. Потом я, кажется, потеряла сознание и очнулась только спустя сутки с нестабильным магическим резервом и абсолютной пустотой внутри, которая образовалась вместе с осознанием смерти брата. Потеря Коллина будто лишила меня значительной части собственной души. Я даже не помню, сколько дней пролежала так, бессмысленно уставившись в потолок, не видя ничего и никого вокруг, кроме собственного горя и боли. Я чувствовала, будто умерла вместе с ним. Похоронила себя в своей же комнате. И как бы ни старались Джослин, Луиза и даже Лола, все их попытки растормошить меня были бесполезны. Мама приходила пару раз. Я видела ее покрасневшие глаза, бледное лицо и беспокойные морщинки в уголках рта. И хоть она, в отличие от меня, отчаянно пыталась скрыть свою скорбь, сохранить невозмутимость, я видела, что она тоже страдает. Просто старается делать это незаметно. Мама всегда была сильнее меня. Я помню, как она говорила со мной, даже, кажется, обнимала, пока я спала.

Мое полукоматозное состояние продлилось до тех пор, пока только-только нормализовавшийся резерв снова не стал выплевывать магию сам по себе, как нечто инородное, из моего тела. И к всеобщему ужасу, у меня никак не получалось его контролировать. Спасали только вовремя нацепленные на мои запястья андезитовые браслеты, способные поглощать в себя магию, отчего мой резерв снова опустевал, и я чувствовала себя словно живой труп. Все прекрасно понимали, что постоянно обходиться браслетами я просто не смогу.

Поэтому однажды отец поставил меня перед фактом – через месяц он отправляет меня в академию Драгомир. И если я была даже в какой-то степени рада этому факту – все же не каждый день выдается случай вырваться из приевшейся рутины и постоянного контроля, то maman по какой-то неизвестной никому причине пришла в ужас.

– Нет, Ангус, – громко возразила она, глядя на мужа с вызовом, – Ты что, с ума сошел?! Какая академия?!

– Самая лучшая, – невозмутимо ответил Ангус, сцепив руки в замок за спиной.

– Издеваешься? – воскликнула мать.

Тогда мы находились в кабинете, куда отец пригласил нас с матерью несколько минут назад и объявил о своем решении. Родители, споря, стояли по обе стороны от меня, а я только успевала переводить взгляд с одного на другого.

– Я совершенно серьезен, Оливия. В Аделин слишком поздно проявились магические способности. А ты знаешь, что контроль лучше всего поддается в детстве, пока магия не так сильна. Мы этот момент упустили, поэтому одним домашним обучением нам не обойтись. Академия Драгомир – лучший вариант в нашей ситуации. Да, Аделин придется брать дополнительные занятия по практическим дисциплинам, но другого выхода у нас нет.

Казалось, папа привел все логические аргументы в пользу моего поступления и возразить ему просто нечем. Мама, однако, считала по-другому.

– Ангус, шасс тебя побери, ты отправляешь собственную дочь с бесконтрольным магическим проявлением в разрушенную академию без стабильного охранного щита и где совсем недавно погиб твой старший сын! Там слишком опасно, особенно сейчас, особенно для нашей дочери! Я уже не говорю о том, что только к поступлению туда детейготовят годами, а ты хочешь отправить ее уже через месяц! Это же все равно, что отправить на войну несмышленого ребенка!

– Ну спасибо, мамочка, – пробормотала я себе под нос, – Твоя вера в меня несказанно воодушевляет.

Mamanбросила на меня предупреждающий взгляд, мол, не лезь.

Ой, больно надо. Я равнодушно пожала плечами. Мы все равно все здесь понимаем, кто выйдет победителем из этой словесной перепалки.

– На самом деле, дорогая, ты забываешь, где наша дочь проводила все свободное время в юном возрасте и чему училась наравне с братом. Аделин может гораздо больше, чем мы все можем себе представить. Все-таки в ней течет моя кровь.

А дети Ангуса Хейдена просто не могут быть несовершенными – эту заповедь вдалбливали нам с Коллином чуть ли не с пеленок.

– К тому же, – продолжил отец, – Кристиан обещал за ней присмотреть.

Я ошарашенно замерла и уставилась на отца. Нет, только не это. Мне ведь показалось? Кто-нибудь, скажите, что мне показалось!

– Кристиан? – переспросила я.

– Я рад, что у тебя прекрасный слух, милая, и ты с первого раза разбираешь мои слова, – процедил отец нарочито медленно, – Да, Кристиан. Твой жених, если ты еще не забыла.

– Но… я думала…что свадьбу отменили…, – растерянно пробормотала я.

– С чего такие глупости, Аделин? – спросил отец, – Свадьбу не отменили, а перенесли на неопределенный срок в связи с трауром и ранением младшего лорда Лайтвуда. Все -таки он был при смерти, и никто не знал, как скоро он встанет на ноги. Но, к всеобщей радости, твой жених – весьма крепкий молодой человек. Кристиан пришел в себя всего несколько дней назад, но уже заявил, что готов сдать пропущенные из-за ранения экзамены для перевода на последний курс. Хотя ему предлагали отложить экзаменацию до полного выздоровления, при этом пропустив год, но он категорически отказался. Весьма упертый малый, скажу я тебе.

Да, я заметила.

На какое-то мгновение в комнате наступила тишина, и по маминому взгляду было понятно, что она обдумывает другие аргументы против отцовского решения. Но также она знала, что это абсолютно бесполезно. Ведь если Ангус Хейден пришел к какому-либо решению, опровергнуть его может разве что смерть.

И в первые в жизни у меня не было никакого желания спорить с отцом. Потому что теперь мне было необходимо отучиться в академии. Не только для того, чтобы овладеть контролем над магией. Я хотела разобраться, что же там все-таки произошло в тот злополучный день. Но еще больше я хотела отомстить. Отомстить за смерь Коллина этим шассовым магам, посмевшим лишить меня брата.

За тот месяц, пока я готовилась к отъезду в Адирн, все размышляла о том, кто мог стоять над нападением и какой была причина. У меня имелось крайне мало исходных данных, чтобы прийти к какому-то логичному выводу. Пару раз я предпринимала попытки расспросить отца, который по долгу службы ездил на остров для проведения следственных мероприятий сразу после произошедшего. Но внятных ответов так и не получила, что, впрочем, только подкрепило мою цель провести собственное расследование, если наш могучий Совет Объединения не справляется.

Поэтому, когда в столицу прибыли адирнские магистры для отбора новобранцев, я чуть ли не бегом неслась туда, расталкивая людей по дороге. По словам отца, в этом году отбор ужесточили и принимать в академию будут только самых сильных перспективных магов. В связи с чем, по-хорошему, мне не стоило бы и пытаться, потому как я не то, что не умею ей управлять и создавать заклинания, у меня даже контролировать резерв без браслетов не выходит.

И, если бы я не была Хейден, я бы вероятно, уже забросила эту глупую затею. Но, упрямство и отцовская фамилия должны были привести меня к успеху. Тем более я была почти уверена, что отец уже обо всем договорился. А мне оставалось только прибыть, позволить измерить свой резерв и через пару дней с гордо поднятой головой шагнуть в портал.

Все-таки была пара положительных моментов в том, чтобы родиться дочерью председателя Совета.

Правда, работали они не везде и не всегда, потому как выстоять огромную очередь из желающих поступить в академию нам с Джослин все же пришлось. Ни магистрам, ни тем более поступающим не было до нас никакого дела. Для меня эта ситуация оказалась крайне непривычной, ведь обычно все горожане знали председателей Совета в лицо, равно как и членов их семьи. В связи с чем за все свои двадцать лет я еще ни разу не стояла в очереди и не была намерена начинать. Отчего раздражение вскипело во мне достаточно быстро. И если бы не более сдержанная Джослин, удерживающая меня за руку, я бы уже устроила знатную истерику.

– Успокойся, Аделин, – твердила она, подозрительно косясь на то, как я нервно постукиваю каблуком по полу, – Перед нами осталось всего пара-тройка человек.