Беги, Ольга

Тая работала радисткой в нескольких километрах от поселка, домой ее забирал отец. Морозы там стояли под 50 градусов, и в тот день отец не смог завести машину, Тая поехала попуткой, началась сильная пурга, и произошло лобовое столкновение двух машин. Ее пытались спасти, но в вертолете, со слов отца, девушка только открыла и закрыла глаза, у нее был сломан шейный позвонок, и Таисия умерла, едва дожив до шестнадцати лет. Тети, дяди и даже бабушка твердили, что виноват отец. Дядя Вталик и тетя Зина повторяли:

– А ведь мы ее не пускали, мы говорили: Тая, тебе туда нельзя ехать.

А вот Ольга другое помнила – как дядя Гриша и тетя Дуся настойчиво отправляли сестру на БАМ к отцу. Цинковый гроб с маленьким окошечком привезли во двор, собрались люди. Оля не могла понять, что сестры больше нет. Под стеклом лицо в гробу было совсем не похоже на лицо ее Таи. Таисию похоронили рядом с матерью. Почему-то Оля отчетливо помнила похороны матери, а вот похороны сестры стерлись из ее памяти совсем.

Потеряв второго родного человека за два года, девочка в силу возраста еще не могла оценить произошедшего, ее эмоции и понимание всего находились пока в глубине незрелой души. Они позже настигнут, догонят, будут давить всю жизнь.

*************************************************************

Маленькая Оля так и училась в интернате, бабушка Тоня плакала, но ничего сделать не могла. Перевести Ольгу в обычную школу было невозможно, бабушке в ее годы никто не разрешил бы оформить опеку, а отец отсутствовал.

На все лето детей из интерната вывозили в пионерский лагерь в Валдайский район. Июньская смена, красивейшая природа Валдайской возвышенности, сосны, песчаные насыпи, пятиразовое питание, горн, зарядка, разные соревнования и развлечения. Отдыхай, набирайся сил, загорай, купайся. Тетя Дуся по просьбе бабушки приехала навестить Олю и привезла от бабушки гостинцы: яблоки, печенье, конфеты. Любимым лакомством Оленьки были козинаки, их тетя привезла целую коробку. Быстро, пока не отняли соседки по комнате, Оля съела всю коробку. Живот начал болеть уже на следующий день, Оля подошла к вожатым, это были молодые супруги, ко всем детям у них было не особо теплое отношение, больше их «педагогическая деятельность» напоминала присмотр за стадом. Со словами «поболит и пройдет», девочку отправили восвояси. Так Оля проходила еще дня три. Когда боль стала невыносимой, ее отправили в медпункт. Медсестра заботливо дала таблеточку активированного угля, за которым Ольга приходила еще несколько раз, скорчившись от боли. На одной из утренних линеек Оля упала. Очнулась она в грузовой машине на руках у бледной медсестры, которая, от испуга заикаясь, повторяла:

– Оленька, потерпи, сейчас приедем.

Машина мчалась на большой скорости до самой больницы. Их уже ждали, хирург от самой машины нес девочку на руках в операционную. Этот доктор работал в 1978 году в Валдайской больнице, он успел прооперировать перитонит и спасти жизнь маленькой пациентке. Ту заботу и внимание, которое оказали медсестры и врачи этой больницы, особенно врача, сохранившего ей жизнь, профессионала, человека с добрейшим сердцем, Ольга будет помнить всю жизнь.

*************************************************************

На остаток лета Олю и бабушку Тоню перевезли в деревню, и то лето запомнилось девочке как маленький счастливый кусочек жизни. Дом отца изначально был рассчитан на две семьи, с обеих сторон дома были просторные светлые веранды. На одной из них и спала все лето Оля. Рядом жила ее подружка Татьяна, с ней все лето они бегали купаться, пасли коров с отцом Тани, катались на велосипедах, лазили по деревьям, играли в цветочные куклы, так как выпросить покупку даже копеечных пупсиков у тети с дядей было невозможно. Примитивная еда, на завтрак яйцо и сладкий чай с сухариками или сушками, на обед суп, а вечером картошка с салатом. Десертом были ягоды, смородина и крыжовник. Клубника под запретом, из нее варили варенье, которого Оле никогда не доставалось. Свое скудное меню маленькая Оля разнообразила горохом на совхозном поле, или чаепитием у подружки Тани. В семье подруги не экономили на еде. Семья была дружной, многодетной, для детей у них всегда находились сладости, колбаса, сыр, которых Оля никогда не видела на столе у своих родственников. Весь год Оля вспоминала лето и мечтала, чтобы оно поскорее снова наступило, тогда можно будет отдохнуть от ненавистного интерната. Прошел год, и вот Оленьку с бабушкой опять забирают в деревню. Девочка хорошо помнит тот день, когда вместе с тетей Дусей они направлялись на автобусную остановку. Довольная и радостная Оля вприпрыжку бежала за тетей Дусей, напевая песенку. Случилась радость – тетя Дуся разрешила взять на прокат велосипед, деньги на это выделила. По дороге их окликнула почтальон:

– Дуся, телеграмма, плохое известие пришло.

Оля опять отчетливо запомнила ответ тети Дуси почтальону:

– А я знаю, этого и следовала ждать.

Тетя, как и тогда, когда произошла трагедия с Таей, знала содержание телеграммы. Ее лицо не содрогнулось, оставалось без эмоций.

«Выезжайте, Константин умер, дата похорон….»

О том, чтобы привезти тело отца Оли на родину, не было даже и речи – дополнительные траты. Сначала ехать в Тынду хотела тетя Дуся, но муж ее не отпустил. Поехал брат Константина Виталий. На похороны он не успел, Константина уже похоронили. Обратно Виталий вернулся только через месяц. Олины родственники стали делать запросы, какие деньги оставались у Константина на книжке, так как долгое отсутствие Виталия вызывало много вопросов.

Догадки оказались правдой, все деньги с книжки Константина исчезли.

Последний визит отца Оля хорошо помнила, это была зима, отец привез много подарков, покупал Оле любые сладости и игрушки, которые она хотела. Костя хотел забрать дочку с собой на БАМ, но родственники утверждали, что Оля ходит в лучший интернат, там за ней присматривают, обучают, одевают бесплатно, а в Тынде у Кости возможности следить за Олей не будет. И он согласился с родственниками, оставив Олю. Девочка так же помнила и рассказы отца, он говорил, что скоро купит последнюю модель «Волги», о которой давно мечтает, и вернется за Оленькой летом. В городе Чильчи ему давали квартиру, он планировал остаться на БАМе. Оказалось, что вся недвижимость, имущество и деньги, заработанные Константином, канули в бездну. И это укрепило потом взрослеющую Олю в мысли, что гибель ее семьи – не случайна.

*************************************************************

В 1979 году Оле девять лет, она и ее восьмидесятидевятилетняя бабушка Тоня так и прописаны в трехкомнатной квартире. Понятно, что бабушке квартира уже не будет нужна, а вот двадцатитрехлетней единственной дочери Дуси и Гриши жить в деревенском доме без удобств, стало совсем не комфортно. Закончив Ленинградский институт культуры заочно, она работает в библиотеке, хочет замуж и ищет перспективного жениха. Пока жива бабушка Тоня, разговор о том, чтобы разменять квартиру Ольги, не стоит. Дуся оформила на свое имя опекунство и забрала девочку с интерната. Оля стала ходить в обычную школу. Но еще горемычней жизнь девочки стала через три года, после того, как у бабушки случится инсульт. Всю весну тринадцатилетняя Оля ухаживала за бабушкой, а как только той стало легче, ее забрал в деревню сын Григорий. Всем стало ясно, что больше бабушка не сможет заботиться о девочке, и в тринадцать лет ее оставили в квартире одну. В это поверить сложно, но это факт. Тетя Дуся развелась с мужем Григорием и как официальный опекун прописалась в квартире Ольги. Раз в неделю она будет привозить скудный набор продуктов: хлеб, макароны, рыбные консервы, маргарин, пачку сахарного песка и немного картошки. Будет ругать за плохую учебу. Ее дочь Лида тем временем обзаведется достойным женихом и вскоре выйдет замуж. Пособие за погибших родителей опекунша тетя Дуся получала исправно. И Ксения, и Константин зарабатывали очень неплохие деньги, отсюда и размер начисленного пособия был приличным. Но тратить его целиком на девочку Дуся и не собиралась. Продуктов, которые привозила тетя, не хватало, и однажды голодная Оля приехала к своей опекунше тете Дусе и дяде Грише попросить денег на еду. Дусина дочка Лида сказала:

– Вот, папа, сейчас она приезжает и просит денег, а вырастет – нож тебе к горлу приставит, на что дядя Гриша ответил: – А я ее вилами заколю!

В памяти Ольги останется и тот момент, когда дядя Гриша воткнул ей вилку в руку, когда она потянулась взять с тарелки кусок сыра, который был поставлен на стол для мужа Лидии Андрея. В пропаже золотых колец, украденных их соседкой, обвинили, конечно же, Олю, опозорив на всю деревню и городской двор, в котором она жила. Даже когда нашлись кольца, у Ольги никто не попросил извинения.

Слова: никчемная, безалаберная, непутевая звучали из уст ее родственников постоянно. Ольгу никогда не хвалили, а лишь находили причину унижать и делать виноватой, обзывая, например, таким непонятным для нее словом, как «фармазонка», постоянно обещали сдать в приют, отправить в колонию. Ольга вообще не была приспособлена к жизни среди хитрых, расчетливых, завистливых и подлых людей, она была очень открытой, наивной, простой и доверчивой.

В мае 1985 года бабушка Тоня умерла во сне. Соседи в деревне рассказали Ольге, что бабушка очень ждала ее, она что – то хотела ей сказать, но не успела.

Вставать бабушка уже не могла. Когда хлопала входная дверь, она кричала: – Ольга, Ольга!

Все ждала свою внучку, надеясь успеть сказать ей что-то очень важное…

Но Ольга не приезжала. Все из-за последней ссоры с дядей, когда он пообещал проткнуть ее вилами, если она еще раз приедет за деньгами. Оля была девочкой доброй, открытой, но ни понять, ни простить такого она не могла. Ведь денег-то она просила совсем немного, только на продукты. Да и не милостыню просила, а частичку своей пенсии по потере кормильцев. Дядя так кричал и трясся… а ведь купить-то она мечтала свое любимое лакомство: пачку детской смеси «Малыш». Да-да, именно эту смесь ложками могла есть Оля прямо из пачки, ей казалось в то время, что ничего вкуснее не бывает.

Бабушка слышала разговоры своего сына Григория с женой, она знала о их планах разменять квартиру Ольги, но предупредить внучку не успела.

В день похорон соседи приходили помянуть бабушку Тоню, и Оля случайно услышала, как одна из соседок сказала другой:

– Ну, теперь эта ведьма изведет и девочку!

Слухи о том что тетя Дуся занималась колдовством, ходили по деревне и раньше, но Ольга значения этому не придавала, зная, что ее родственники постоянно ссорились с соседями, и что-то делили.

Тетя Дуся хоть и была опекуном Оли, но ни одного дня с ней вместе не жила, только прописалась в ее квартире. От Ольги пока избавиться никак не удавалось, а квартира покоя не давала, хотелось и из нее каким-то образом извлекать деньги. В Олину квартиру Дуся пустила квартирантов. «Квартира-то большая, – ворчала она, – а эта… как королева там, одна». Квартирантами оказались молодожены, занятые друг другом. Чужую квартиру они не воспринимали как домашний очаг, поэтому о чистоте не думали, не подметали, не мыли полы, оставляли за собой полную раковину невымытой посуды, переполненное мусорное ведро. Ванную молодые быстро превратили в собственную прачечную: набросают грязное белье, зальют водою до краев, и не стирают три-четыре дня, так что растерянная Ольга не имела возможности даже вымыться толком в собственной квартире. Потом молодожены завели огромную собаку. Завести-то завели, но как следует не воспитывали, пес грыз мебель, оставлял по всей квартире следы грязных лап. Будь Оля постарше и поопытнее, наверное, смогла бы поставить на место невоспитанных квартирантов. Но девушка была слишком наивной.

– Радуйся, что я тебе приличных квартирантов нашла, а то всей пенсии на квартплату бы не хватило, – заявила тетя Дуся, и предупредила: – Вот только попробуй им не угоди. Квартира наша, ты тут живешь, значит, ты и должна за порядком смотреть. А квартирантам будь благодарна. А то смотри! Сдам комнату алкашам – поплачешь тогда.

Наивная Ольга приняла все как должное. Часами убирая за квартирантами, думала: хорошо, что не алкашей подселили. Ну и что, что собака всюду гадит, зато к часу ночи квартиранты успокаиваются, и можно спокойно заснуть. А то, что грязно в квартире стало и неуютно – так это она, Оля, виновата. Тетя Дуся внушила Ольге, что плата за коммунальные услуги непомерная, и на это уходит не только то, что от квартирантов перепадает, но и тети Дуси кровные денежки. Ольга и поверила. А тетя исправно брала с квартирантов деньги, оплачивала коммунальные услуги и себе в карман не забывала откладывать остаток. Как только квартиранты съехали, тут же классная руководительница Ольги, Лира Николаевна наведалась посмотреть условия жизни девочки. Увидев чистоту, в которой Ольга содержала свою квартиру, предложила поселить к ней свою дочку с мужем. Может быть, новые квартиранты и были бы аккуратными, спокойными, но Оля натерпелась от предыдущих. Как представила себе очередную пару, за которой будет убирать, будто бесплатная прислуга, так и отказала. Лира Николаевна обозлилась, и такую характеристику Ольге подготовила, что ни одно училище города не захотело принимать этакую студентку. Там были описаны и прогулы, и плохая учеба, а также срывание уроков и хамское отношение к учителям. Да, Ольга слабо училась, ведь добывать себе еду, стирать, наводить порядок в доме, который Ольга очень любила, девочке приходилось самой. Утром она могла прогулять первый урок физкультуры, по негласной договоренности с учителем. По физкультуре Ольга была лучшей в классе, и запросто сдавала все зачеты на «пятерки». Несколько лет она занималась плаваньем, любила подвижные игры и с легкостью лазила по деревьям. Понимая, что девочке тяжело жить одной, а также то, что все нормативы она выполняет на отлично, учитель разрешал ей не приходить на стоящий первым в расписании урок физкультуры. Ольга вместо физкультуры парила складки на школьном платье, гладила пионерский галстук, а ко второму уроку всегда была в школе. Некоторые учителя даже не догадывались, что Ольга жила одна. Всегда опрятная и веселая девочка любила шалить на уроках, рисуя безобидные карикатуры, но никогда не срывала занятия и, тем более, не прогуливала их. Те же педагоги, кто знал о ее сиротской жизни, проявляли к девочке понимание. Даже самая строгая учительница математики относилась к Ольге хорошо, никогда не позволяла себе унизить ее за плохую успеваемость. Лира Николаевна – классный руководитель Ольги – вела физику, дети ее не любили и даже придумали ей кличку «Колобок», она была маленького роста, пухлая, с белыми усами над верхней губой. Узнав о том, что написала Лира Николаевна в характеристике, Оля была раздавлена. Ее мечты поступить на отделение художественной росписи рухнули. Только через содействие комиссии по делам несовершеннолетних, Ольгу взяли в то училище, где обучали профессии намотчицы катушек с одновременным прохождением производственной практики, да и то потому, что там был недобор.

************************************************************

Наконец-то позади школьные экзамены. Ольга отчетливо помнит, как весь июнь питалась зелеными яблоками из заброшенных садов, на полях недалеко от города собирала горох, соседи, родители подруг подкармливали чем могли, но никогда больше ни копейки не попросила она у своих родственников, в голове навсегда засели слова: «А я ее вилами заколю!»

А в июле Ольга попала в больницу. Странная болезнь заставила врачей обратиться за помощью в Ленинград. Приехавший на консультацию профессор от удивления разводил руками. Карбункул, который развился в лобовой части и пазухах носа, превратил лицо Ольги в надутый шар, глаза она не могла открыть из-за сильной опухоли, температура превышала 40 градусов. Проколы, дренаж, промывание, капельницы. Руки Ольги были черными от постоянных проколов, ее привязывали к кровати, чтобы поставить очередную капельницу и «поймать» вену. Две недели Ольги вливали глюкозу и лекарства. Подруги, которые пришли навестить Ольгу, ее не узнали. Потеряв в весе, и без того худенькая девочка была похожа на ходячий скелет. Понятное дело, что никто из родственников ее ни разу не навещал. Тетя Дуся пришла после выписки Ольги в начале августа к ней домой. Стечение обстоятельств, недолеченная болезнь или еще что-то, но после визита тети Дуси у Ольги снова поднялась температура. Еще месяц она провела в больнице, уже в реанимации, потому что течение болезни вдруг изменилось, стало более тяжелым. По-прежнему навещали Олю только подруги.

************************************************************

1 сентября началась учеба в училище, совмещаемая с производственной практикой. Появились первые заработанные деньги, бесплатное питание и сухие пайки. У Ольги больше не было необходимости просить деньги у дяди Гриши и тети Дуси, у которых к тому времени появилась внучка. Жизнь девушки была им абсолютно не интересна, а интерес представляла только ее квартира. Иногда тетя будет наведываться, в очередной раз спрашивая с порога:

«Как дела у моей квартиры?». Не у Ольги, а именно у квартиры, которую тетя считала своей. Быстро обойдя все комнаты, засунув нос во все углы, тетя Дуся набирала воздуха в тощую грудь, упирала руки в бока и начинала ругаться (по-громче, чтобы непременно услышали соседи и осознали, с какой тварью рядом живут):

– за осветленные волосы;

– за химическую завивку;

– за следы косметики на лице;

– за то, что: неблагодарная, бессовестная, не попыталась поступить в институт, шляется где попало….

Но на самом деле Оле очень повезло с подругами, и ее поведение в переходный возраст ничем не отличалось от поведения подростков из хороших семей. Да, были уже первая сигарета и первый бокал вина, но это, наверное, самое плохое, что могла позволить себе шестнадцатилетняя девочка, проживающая в квартире одна. После танцев шли с подругами по домам. И даже первая влюбленность была «на расстоянии». Первая любовь была безответной.

«Снежинка на ладонь ко мне упала,

Растаяла, оставив мокрый след

Ты знай, я ждать тебя устала,

Любви поверь мне, больше нет», – наивно, по-детски, бесконечно искренне сочиняла Ольга и поспешно записывала в потрепанную тетрадь.

«Быть может, след останется какой-то,

Но он растает, как весенний снег,

И станет теплою водою,

Весною разлившихся рек», – так записывала она в 85-ом. А через год, в той же тетради рука выводила строчки:

«Шуршит помятая бумага.

Царапает чуть влажное перо,

Тебя со мною нету рядом,

Сейчас ты где-то далеко»

Кто из юных наивных девчонок не писал таких строчек? Уж точно, не смогла бы их придумать та черствая гулящая девка, которой выставляла Олю тетя Дуся перед окружающими.

В шестнадцать лет Ольга начала работать на заводе. Она наравне со взрослыми выполняла дневную норму и даже зарабатывала премии, выходя вместе с бригадой на субботники. Один день давался на обучение в вечерней школе, в остальные дни школу нужно было посещать после работы.

В ночь с 8 на 9 мая, ровно через год после смерти бабушки Тони произошла еще одна страшная история, после которой Ольга чудом осталась жива.

Приехавшие на место аварии сотрудники ГАИ увидели лежащую в кювете машину, передняя часть которой была смята от удара о железобетонный мост, вылетели все стекла, передние двери отсутствовали. Посмотрев на лежащую в траве Ольгу, они сказали одно:

– Ты как жива-то осталась? Родиться в рубашке – это мало сказать. То, что ты жива, это чудо, у тебя не один ангел-хранитель, а два.

Эти слова врежутся в память Ольги, и она начнет в это верить.

В тот день Оля в друзьями ходила на мотокросс. Гонки начинались рано утром, а любители соревнований приходили загодя, поздно вечером, чтобы с утра занять лучшие места. Всю ночь жгли костры, пели песни под гитару. Среди любителей мотокросса был парень, в которого Ольга влюбилась, и пошла-то она туда только из-за него. Оля смотрела на любимого во все глаза, сидя у костра рядом с друзьями – Светой и Игорем. Знакомый Светы и Игоря в ту ночь ехал со свадьбы, увидел подростков, жгущих костры, и остановился поболтать с приятелями. Днем было довольно тепло, а ночью похолодало. Света попросилась погреться в машину. Они с Игорем сели на задние сидения, а Оля – впереди, рядом с водителем. Что просто так сидеть? Водитель предложил прокатить молодежь. В какой-то момент парень не справился с управлением.

В больнице Оле сделали операцию, одну из ног складывали по частям, сверлили кость, закрепляя металлическим штырем, операция длилась несколько часов. Ногу удалось спасти, но последствия аварии: сотрясение мозга, трещина на позвоночнике, перенесенный глубокий наркоз, дадут о себе знать через годы. Когда Оля пришла в себя, боль была невыносимой, она плакала и стонала, девушка с трудом отходила от длительного наркоза, просила пить.

В палату зашла тетя Дуся. Только успела открыть дверь, стала оскорблять и обзывать Ольгу:

– Ну что, дошлялась, правильно, тебе так и надо, нахалка!

Далее из ее уст посыпались грязные оскорбления. Женщины в палате не выдержали, пытались остановить ее:

– Что Вы делаете, Вы не видите, как ей плохо?

Тетя Дуся не унималась, и женщины просто вытолкали ее из палаты.

Со слов тети Дуси, девочка была безалаберная, непослушная, непутевая. Неужели она действительно так считала? Или все же, снимая с себя вину за брошенного на произвол судьбы ребенка, пыталась очернить ее и в своих глазах, и в глазах окружающих с одной только целью – завладеть квартирой. Верили тете Дусе подобные ей самой, а соседи – люди, знавшие родителей Оли и ее саму, в это поверить не могли. Оля росла на их глазах и многие даже удивлялись, что в настолько юном возрасте девочка была такой самостоятельной и очень аккуратной.

После визита тети Дуси в больницу сочувствием к Оле уже прониклось все отделение, врачи, медсестры, больные. Ее тумбочка всегда была полна фруктами и сладостями. Сильнейшая боль не проходила двое суток, Оля не могла сдерживать по ночам стоны. Тогда возле ее кровати сидели больные из соседних палат, пытаясь отвлечь от боли разговорами. Оля помнит, как один мужчина из использованных капельниц сплел ей рыбок и чертика, а потом помогал учиться ходить на костылях. А женщина, имя которой стерлось из Олиной памяти, помогала ей после выписки по дому, водила на перевязки и процедуры. Пройдут десятилетия, но Ольга по сей день помнит лица этих людей, и с мыслью о том, что у нее два ангела хранителя, продолжит жить и набираться опыта на своих же ошибках. А может не два, а больше этих ангелов? И тот мужчина с рыбками из капельниц, и женщина, приходившая к ней домой помогать – они же тоже ангелы, простые земные ангелы, пусть и без белоснежных крыльев за спиною.

************************************************************

А ошибки начнутся серьезные, от которых Ольгу никто не сможет уберечь. Были бы рядом мать, отец, старшая сестра, бабушка, они бы смогли подсказать, предостеречь, посоветовать. А в Олиной жизни советы будут давать подружки, и не всегда эти советы были добрыми. К тому времени в жизни Ольги появится подруга – двадцатилетняя Арина Земская. У Оли совсем не было жизненного опыта и умения разбираться в людях, поэтому она своевременно не разглядела очевидного: Арина была хитрая, подлая и очень завистлива девица. Она пройдется по Олиной жизни, постоянно унижая, высмеивая за спиной. В то время Арина была достаточно пухлая, но длинноногая, ее полнота не портила. Кукольное личико, большие красивые глаза и маленький рот с тонкими губами, молодость, прекрасное чувство юмора, свежесть и ухоженность заставляли засматриваться на Ирину, стремиться походить на нее. Арина всегда старалась быть для всех примером, она была великолепная хозяйка, хорошо готовила. Ее культом была чистота, а целью – стремление к постоянному росту благосостояния, она мечтала о том, чтобы ее дом называли «полной чашей». Арина жила в поселке городского типа, в получасе езды от города. У нее была хорошая семья, мама, папа, брат – все очень веселые и гостеприимные. Олю родители Арины принимали как родную, это и сбило с толку Ольгу, понять сразу, кто такая Арина на самом деле, она не могла. Обделенная заботой и любовью, она поверила, что в семье Арины нашла тех людей, кто будет ценить ее и поддерживать. Но дружба с Ольгой была для Арины всего лишь средством для осуществления своих планов.

У Арины всегда был повышенный интерес к противоположному полу. Ей хотелось заполучить сразу всех юношей. А вкусы-то у всех разные. Кому-то нравится аппетитная Ариночка, а кто-то положит глаз на худышку Оленьку, вот это-то Арине и надо. На Олю, как на приманку, ловить кавалеров. Ведь главное, чтобы рядом оказался. Пусть пока на Олю пялится, а там уж Ариночка приложит усилия, и «добычу» переманит себе. Нужно ли это Ольге, Арину не интересовало. А если парень сразу к Арине не переметнется, то ведь есть еще такой способ: оговорить Ольгу в его глазах, очернить, наговорить несусветных гадостей. Когда нужно, Арина могла быть очень убедительной. Наговоры не действуют? Есть еще один помощник: спиртное. Подло и низко, но, как ни странно, Оле эти Аринины интриги пошли тогда только на пользу: всех воздыхателей Арина вовремя «перехватывала», и Оля в шестнадцать лет еще не знала об интимной стороне отношений.