Трёхглавый змей: проклятие семьи Мор

– У тебя кровь! – воскликнула она и потянулась, но он отдёрнул руку.

– Порезался, – буркнул он, отводя взгляд. – Всё в порядке.

– Порезался? Покажи. – Она уже делала шаг вперёд, тянулась к его руке.

Он отпрянул, не грубо, но быстро.

– Да перестань, – устало сказал он. – Я просто хотел попробовать новый приём с исцелением.

Мара нахмурилась. В классе было пусто. Ни кружек, ни сосудов, ни бутылок

– Здесь нет воды, Дамиан – тихо сказала она.

Он открыл было рот, но не нашёл, что ответить. Только отступил ещё на полшага, глядя куда-то в пол.

Сердце Мары ухнуло куда-то вниз. Неужели он…

– Ты не можешь этого делать, – сказала она севшим голосом. – Ты поклялся, Дамиан. Ты поклялся, что не вернёшься к магии крови. Ты умрёшь, если нарушишь клятву.

– Я знаю, – перебил он торопливо. – Я не… Это не магия крови. Я просто… забыл взять воду для исцеления. Понял это, когда уже… начал.

– Дай мне руку, – попросила она, и в её голосе не было приказа – только тревога.

Он поколебался, потом тяжело вздохнул и протянул руку.

Мара взяла его запястье и аккуратно подвернула рукав. На тыльной стороне предплечья – три тонкие, ровные царапины. Чёткие, не глубокие. Без суеты. Без колебаний.

Дамиан когда-то говорил об этом, с усмешкой, как всегда. Рассказывал, как упражнялся в исцелении – сначала причинял себе вред, а потом лечил. И только сейчас, глядя на свежую кровь, на ровные линии, она осознала, насколько это всё по-настоящему… жутко.

Он ведь сказал, что тренировался. Просто забыл воду.

Да. Наверное, так и есть. Наверное, иначе быть и не может.

Мара постаралась не думать, почему от этого объяснения всё равно стало холодно внутри.

– У меня есть вода, – сказала она. – Научи меня.

Он удивлённо посмотрел на неё.

– Позволь мне исцелить тебя, – повторила она, мягко. – Пожалуйста.

Дамиан выдохнул. На его лице мелькнуло что-то, похожее на облегчение.

Мара всё ещё держала его запястье, когда он слегка дёрнул её за руку и мягко потянул к дивану.

– Сядь, – тихо сказал он, и в его голосе не было ни капли раздражения.

Она села рядом, сняла сумку и достала бутылочку с питьевой водой.

– Что мне делать? – спросила она.

Дамиан помедлил, потом поднял правую ладонь и показал несложную формулу.

– Сосредоточься на хорошем, – сказал он. – Вода очень… чувствительная. Она впитывает настроение, как губка. Если ты в ярости или тебе страшно – у тебя ничего не получится. Надо… хотеть исцелить. Надо действовать через…

Он поперхнулся, отвёл глаза и добавил чуть тише:

– Через… любовь.

Мара удивлённо моргнула.

Дамиан чуть покраснел, но не стал отшучиваться. Он продолжал, уже спокойнее:

– Не ту, которую поют в балладах. Не романтику. Человеческую. Не каждый маг может исцелять. Потому что не каждый умеет… любить.

Мара смотрела на него внимательно, ожидая продолжения.

– А чтобы стать настоящим целителем, – добавил он, – нужно уметь любить всех своих пациентов. Искренне. Чисто. Даже если это кто-то противный, колючий… как я.

Он усмехнулся, но Мара не ответила ни улыбкой, ни словом. Только посмотрела на его руку, потом на воду в бутылочке. Она повторила жест, жидкость послушно выпорхнула из горлышка и обернулась вокруг её руки. Вода была прохладной, от прикосновения к коже у неё побежали мурашки.

Мара несколько раз глубоко вздохнула и постаралась отогнать все нехорошие мысли, связанные с Дамианом, которые преследовали её в последнее время. Она вернулась в ту ночь в ванной, когда он исцелял её рану. Когда он сказал, что ему не всё равно. Когда она поцеловала его в щёку.

Словно отзываясь на её мысли, вода в её руке потеплела и засияла золотистым светом.

Дамиан улыбнулся, по-настоящему, мягко, как раньше.

– Я знал, что у тебя получится, – сказал он.

Мара не ответила. Она лишь осторожно положила руку с водной перчаткой ему на предплечье, туда, где были ровные свежие порезы.

– Я видела, как ты пытался исцелить Ноксиана, – прошептала она.

Он напрягся.

– Ты… любил его?

Она подняла на него глаза и увидела, как сжались его челюсти. Как заиграла жилка на виске.

– Весперис любил Ноксиана, – сказал он резко, сухо. – А я люблю Веспериса. Такой несложной цепочки достаточно для удачного исцеления. Если пациент, конечно, не мёртв.

В его голосе проскользнуло раздражение.

– Дамиан… – начала она.

– Пожалуйста, – перебил он. – Давай… давай никогда больше не говорить о том, что случилось в том гроте. Никогда.

Мара опустила глаза.

– Хорошо. Прости.

Повисла тишина. Напряжённая, как натянутая струна. Мара чувствовала, как внутри нарастает глухая, щемящая вина за то, что затронула рану, которая ещё кровоточила.

– Зачем ты меня искала? – спросил наконец Дамиан, стараясь, чтобы голос звучал мягко.

Мара на миг растерялась. Она уже успела забыть, зачем пришла.

– Дилан принёс мне генеалогическое древо Айров, – ответила она. – Мы сможем отыскать эфирную заклинательницу.

Его глаза вспыхнули, хотя это был только призрак огня, который горел там прежде.

Мара отняла руку – медленно, не спеша, опасалась нарушить хрупкую магию, только что сотворённую. Вода всё ещё мягко обвивала её пальцы, но под её ладонью не осталось и следа от порезов. Ни ран, ни покраснений, ни шрамов – только ровная, чистая кожа.

Она уставилась на свою руку, растерянно, с лёгким изумлением. Не зная, что теперь делать с водой, покрутила запястье.

– Её всё ещё можно… пить? – неуверенно спросила она.

Дамиан усмехнулся.

– Если не брезгуешь тем, что она касалась моей руки, – сказал он, – то можно. Структурно она не изменилась. Всё ещё обычная вода.

Задумавшись всего на мгновение, она позволила воде стечь обратно в бутылочку. Закрутив крышку, она подняла взгляд.

– Я не брезгую тобой, Дамиан, – произнесла она серьёзно.

Он замер. Моргнул. А потом отвёл глаза.

– Зря, – пробормотал он, стараясь, чтобы это прозвучало шутливо, но голос подвёл. – Я ведь… не самое лучшее, к чему можно прикасаться.

***

– Тебя только за смертью посылать, – проворчал Весперис, даже не поднимая головы, когда Мара вместе с Дамианом вернулась в библиотеку. Он уже успел обложиться со всех сторон старыми архивными альбомами, пыльными томами и коробками с газетами.

Мара опустилась на стул рядом и с тревогой оглядела всё это великолепие.

– Какой у нас план?

– Сначала сузим круг, – отозвался Весперис. – Аэллард умер около ста лет назад. И он – единственный эфирный заклинатель, о котором сохранилась хоть какая-то информация. Значит, он был последним. После него никого не было.

– До Мары, – вставил Дамиан, усаживаясь с другой стороны и подтягивая к себе одну из коробок.

Мара кивнула, нахмурившись.

– Аэллард писал, что сам уничтожил всё, связанное с эфиром. Значит, и информацию о предыдущих заклинателях тоже. Весперис прав. Та, кого мы ищем, была до него.

– Они даже могли быть знакомы, – сказал Дамиан. – А значит, мы берём информацию примерно столетней давности… и копаем назад.

– Хорошо, но… – Мара прикусила губу. – Разве мы сможем хоть что-то найти, если Аэллард действительно всё уничтожил.

Весперис наконец оторвался от своей книги.

– Мы будем искать отсутствие, – многозначительно сказал он, складывая пальцы домиком. – Айры – древняя и влиятельная семья. Невозможно, чтобы о каком-то из её членов нигде не упоминали. Если она не вышла замуж, об этом обязательно писали. Если вышла – тем более. Если заболела, умерла, родила, сбежала, исчезла – в любом случае, об этом знали. Всё печаталось в "Серебряной ложке".

– Где? – переспросила Мара.

– Газета, – пояснил Весперис. – Светские новости. Сплетни, помолвки, рождения, смерти. Моя мама её обожает. Если какое-то имя не всплывёт нигде – ни в газетах, ни в альбомах, ни в светских обзорах – тогда это и будет наш ключ.

Мара снова посмотрела на гору коробок.

– Думаешь, Аэллард мог пробраться прямо сюда, в Эльфеннау? В архив?

– А почему нет? – пожал плечами Дамиан. – Он же был известным магом. Почтенным, если верить всему, что мы о нём читали. Захотел бы – получил бы доступ. В конце концов, у него могли быть связи.

– Или покровители, – мрачно добавил Весперис.

Мара тяжело вздохнула.

– Ладно. Значит, ищем… отсутствие, – подытожила она, пододвигая к себе одну из коробок.

Глава 9. Ллиурэн Торн

– Есть! – воскликнул Дамиан, и Мара, уже почти заснувшая, дёрнулась, едва не уронив на пол кипу газет.

Время давно перевалило за полночь. Уже который день подряд они брали интересующих их архивные записи с собой и допоздна засиживались в общей комнате.

Дамиан с триумфом выложил перед ними несколько газетных листов.

– Смотрите. Никакой информации о Ллиурэн Айр, в девичестве Торн. Ни одного упоминания. Но за период её жизни: одна залитая чернилами страница, три отсутствующие страницы, три полностью пропавших выпуска "Серебряной ложки".

– Торн?.. – переспросила Мара, склоняясь над страницами родословной Айров. – Тот самый Торн?

При одном только воспоминании о Вейлоре Торне по её спине пробежал холод. Странное, щемящее чувство – смесь отвращения, вины, страха и… чего-то ещё. Чего-то, о чём ей не хотелось думать.

Но она помнила. Помнила слишком хорошо, как ощущалась его кровь – горячая, тягучая. Помнила, как он смотрел на неё, когда понял, что уже умер. И помнила, как внутри неё вспыхнуло нечто тёмное и хищное, когда его жизнь оборвалась прямо в её руках.

Мара тряхнула головой.

Пальцы быстро скользнули по ряду имён, пока взгляд не остановился на строчке Ллиурэн Торн/Айр. Над именем – небольшой, выцветший портрет. Красивая девушка с прямыми каштановыми волосами, собранными в низкий пучок, и ясными голубыми глазами. Улыбки на её лице не было, только какая-то печальная мягкость.

– Тот самый, – без особых эмоций подтвердил Весперис. – Все блюстители чистоты стихий так или иначе в родстве. Вот, смотри, – он постучал пальцем по фамилии "Мор". – Правда, давненько Моры и Айры не сочетались браками.

Тем временем Дамиан уже перелистывал выпускные альбомы.

– Я точно не видел её в альбомах Эльфеннау… – пробормотал он. – Да, вот он – Кристиан Айр, её муж. А её… нет. Ни в один из годов.

Он закрыл книгу и задумчиво постучал по обложке.

– И Вейлора Торна, кстати, я тоже не находил.

– Хм… – Весперис потёр подбородок, нахмурившись. – Ты прав. Торны традиционно не учатся в Эльфеннау. Если память не изменяет, все они – выпускники Ддевисвида.

При упоминании Ддевисвида Дамиан скорчил рожицу, будто проглотил что-то кислое.

Мара удивлённо взглянула на него, а потом перевела взгляд на Веспериса. Тот, уловив её немой вопрос, пояснил:

– Ддевисвид – школа для очень, очень богатых детей.

– Даже богаче, чем ты? – хмыкнула Мара.

На мгновение она ожидала язвительной шутки или равнодушного вздоха. Но к её удивлению, Весперис неожиданно приосанился, а в его голосе зазвучала едва уловимая, но заметная гордость:

– Мои родители вполне могли бы позволить себе обучение в Ддевисвиде. Но… это уже вопрос традиций. В Эльфеннау много учеников, которым состояние позволяет учится в Ддевисвиде. Тот же Дилан Айр, Лилиан Грэй, Талула Роуз, Гвендолин Риверс… Все они из богатый семей, но родители отправили их в Эльфеннау, потому что сами здесь учились.

Мара слушала вполуха. Она была слишком занята, пытаясь определить… Весперис сейчас что… хвастается?

Весперис Мор не скрывал своего происхождения, но и никогда не кичился им. Более того, он часто отстранялся от своей фамилии, словно она ему мешала.

А теперь… Он позировал. Без напыщенности, без фальши – но позировал. И делал это перед ней. Может, сам того не замечая. Может, даже не отдавая себе отчёта в том, как его спина выпрямилась, а подбородок вздёрнулся. Но эффект был. И Мара его ощущала слишком остро.

Она моргнула, пытаясь осознать странное, щекочущее чувство, поднявшееся в груди, и перевела взгляд на Дамиана. Скорее всего, у неё было такое же недоумённое выражение лица, как и у него. Если уж она заметила, то он и подавно.

– Жаль, что тебе приходится учится с плебеями, вроде нас… – пробормотал Дамиан.

Весперис закатил глаза.

– О, поверь, я бы с радостью отрёкся от фамилии Мор и выращивал с тобой свёклу до конца жизни. Только вот… – он пожал плечами. – Я не вижу смысла отказываться от возможностей, которые предоставляет мне семья. Если мне всё же удастся выжить и жениться, то по праву наследования мне достанется одна из плантаций лекарственных растений. А когда-нибудь и все.

– А тебе это… нравится? – спросила Мара с искренним интересом. – Всё это.

Весперис посмотрел на неё, чуть приподняв бровь, но ответил честно:

– Пока не уверен. – Он сцепил пальцы в замок. – Но мне нравятся растения. Мне интересна алхимия. И мне… нравится состояние, которое всё это приносит. Так что…

Он развернулся к Дамиану и широко, почти вызывающе, улыбнулся:

– Так что, вместо того, что бы мне выращивать с тобой свёклу, может это тебе стоит выращивать со мной травы?

– Ты мне что, работу предлагаешь, Мор? – с притворным восторгом протянул Дамиан. – Прямо вижу, как ты сидишь в белоснежной рубашке в шезлонге, попиваешь настой вербены, а я в это время, по колено в грязи, собираю сырьё для твоих будущих миллионов.

– Не работу, – предельно серьёзно поправил Весперис. – Партнёрство.

Он выпрямился и протянул Дамиану руку.

Дамиан растерянно моргнул. Некоторое время он просто смотрел на протянутую ладонь, как будто не верил, что всё это не шутка. Потом, медленно, но уверенно пожал её.

– Идёт, – сказал он, прищурившись. – Партнёрство.

Мара улыбнулась. Впервые за многие вечера Дамиан выглядел живым. Он будто отогрелся в этом простом, странном разговоре о будущем, в котором он не один. В котором они с Весперисом вместе.

– Может, у тебя и для меня работа найдётся? – спросила она игриво и немного сонно, подперев щёку рукой.

Весперис повернулся к ней. Его взгляд стал мягче, но голос остался серьёзным:

– Если я останусь жив благодаря тебе, Сейр, – ты никогда в жизни не будешь работать.

Мара на секунду опешила.

– Ты предлагаешь мне… деньги за спасение?

– Я не предлагаю, – спокойно возразил Весперис. – Я просто делаю логический вывод.

– Эй, – Дамиан скрестил руки на груди и нахмурился. – Ей, значит, можно ничего не делать, а я – в поле?

– Ты же с ума сойдёшь, если будешь сидеть без дела, – отрезал Весперис.

Дамиан не стал спорить. Только тихо хмыкнул, откинулся назад и посмотрел в потолок.

Мара снова взглянула на портрет Ллиурэн Айр.

– Мы отвлеклись, – тихо сказала Мара. – Если Ллиурэн не училась в Эльфеннау, а архив «Серебряной ложки» здесь испорчен… как мы вообще найдём хоть какую-то информацию?

– Возможно, – протянул Дамиан, снова наклоняясь к альбомам, – какие-то следы остались в Ддевисвиде. Выпускные списки, учебные журналы… или что-то ещё.

– Подожди, – нахмурилась Мара. – Мы можем туда попасть?

– Не так просто, – ответил Дамиан. – Ддевисвид – не проходной двор, как наш милый Эльфеннау. Туда нельзя просто зайти с улицы и попросить поглядеть архивы. Без приглашения или особого разрешения – никак.

– А вот тут, возможно, я смогу помочь, – вставил Весперис.

Мара и Дамиан повернулись к нему.

– Как я уже говорил, моя семья хорошо знакома с семьёй директора Дьюара. А моя мать училась в Ддевисвиде. Если я попрошу директора выписать нам разрешение – скажем, в рамках подготовки научной работы – он, скорее всего, не откажет.

– Той самой научной работы по эфирной магии, – оживилась Мара, – которую я якобы пишу с профессором Рэнсомом!

Она выпрямилась, глаза блеснули.

– Я могу поговорить с ним и попросить сказать, что мы работаем над ней все вместе. Ты, я и Дамиан.

– Технически, это правда, – хмыкнул последний.

– Здорово! Мы отправимся в Ддевисвид!

***

Когда часы пробили второй раз за ночь, Дамиан потянулся, зевнул и встал.

– Я… пойду. Завтра рано вставать, – сказал он, стараясь сохранить обычный, лёгкий тон.

Мара подняла на него глаза, но промолчала. В последнее время он всегда уходил первым. Всегда «уставал», «хотел спать», «вставал рано».

– Доброй ночи, – бросил он, не оглядываясь, и скрылся за дверью спален.

Наступила тишина. Не напряжённая – просто тишина двух людей, которых что-то одинаково тревожит.

Весперис закрыл книгу и сложил руки на ней. Несколько секунд он не поднимал взгляд, потом тихо сказал:

– Он не спит. Лежит часами, с закрытым балдахином, ни с кем не разговаривает. А иногда сидит в ванной. Просто сидит.

Мара прикрыла глаза. Воспоминание о том вечере, о кровоточащем запястье, о взгляде, полном усталости, вновь всплыло перед ней.

– Я боюсь за него, – прошептала она. – Но я не знаю, как помочь. Он отдаляется. Каждый день всё больше. И даже если он рядом… его как будто нет.

– Он всегда был таким… пылающим, – тихо сказал Весперис. – А теперь… как будто в нём осталась только зола.

– Что нам делать, Весперис? – беспомощно вздохнула Мара. – Мы должны что-то… должны как-то помочь.

Он медленно покачал головой, глядя в темноту за окном.

– Я не знаю, что с ним происходит, – признался он с болью в голосе. – Он перестал говорить со мной… ну, по-настоящему. Как раньше.

– Но ты ведь хорошо его знаешь, – взмолилась Мара. – Лучше всех.

Весперис отвёл взгляд, сжал пальцы в замок и долго молчал. А потом, с глубоким вдохом, начал говорить, подбирая слова:

– Он чувствует вину. За Ноксиана – это очевидно. Передо мной… перед тобой. – Он на секунду замолчал. – А ещё за Торна. За то, что не смог тебя защитить. За то, что это ты должна была защищать его. Что он валялся без сознания, пока Ардонис убивал тебя.

Мара вскинула голову, но не смогла ничего сказать. Ей даже в голову не приходило, что Дамиан так на это смотрит.

– Думаю, в этом и причина, – продолжил Весперис, чуть увереннее, словно нащупав ниточку истины. – Он чувствует себя… беспомощным. Бесполезным. И… приносящим только вред.

Маре захотелось закричать. Нет, это неправда. Это несправедливо.

– Но это же не так, – прошептала она, едва сдерживая слёзы. – Это совсем не так…

Она перевела взгляд на Веспериса.

– Конечно не так, – мягко подтвердил он.

Мара долго молчала. А потом тихо спросила, почти шёпотом:

– Скажи мне честно. Только честно, Весперис… Ты злишься на него? За Ноксиана?

Весперис не ответил сразу.

Он медленно выдохнул, глядя куда-то в сторону. Его лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным.

Наконец, он заговорил. Тихо, но ровно, уверенно:

– Нет. Я не злюсь. Дамиан всегда был мне ближе, чем Ноксиан. Ближе, чем кто-либо. То, что произошло в гроте… трагическая случайность. Непоправимая. Жуткая. Но случайность.

Мара слушала, затаив дыхание.

– Он не хотел его убивать. Я это знаю.

Голос Веспериса стал хриплым, будто в горле вдруг пересохло.

– Но я и не могу сказать, что Ноксиан… не заслужил наказания. За то, что он сделал. С тобой. Со мной. И с Дамианом.

Он повернул к ней голову, и в его глазах не было ни ярости, ни боли – только усталость.

– Мара, я ведь уже говорил… и скажу ещё раз. Если бы Дамиан не сделал это… Я убил бы его сам.

Мара протянула руку и коснулась его пальцев. Осторожно, невесомо. А затем всё случилось само собой. Словно так было всегда. Словно так и должно быть.

Весперис протянул к ней свободную руку, а она подалась вперёд и обняла его за талию, прижавшись щекой к его плечу. А он обнял её в ответ – так спокойно и так естественно.

– Мы должны доказать ему, – прошептала Мара. – Доказать, что он не прав. Что он нужен. Что он важен.

Весперис только кивнул, и прижал её к себе крепче.

***

Дамиан толкнул дверь в спальню, собираясь просто упасть лицом в подушку, как обычно, но шагнул в комнату и застыл на месте.

В тесной, привычной, слегка неубранной спальне не осталось ни свободного пятачка. Здесь были все. Девочки. Мальчики. Вся группа драконов девятого курса.

– Эм… – хмурясь, пробормотал он, закрывая дверь. – Я думал… девочкам нельзя в мужские спальни?

– Глупости, – тут же отозвалась Мара. Она сидела рядом с Весперисом, но тут же пересела поближе к Дамиану, как только он опустился на кровать. – Ты же сам меня сюда приводил на прошлых каникулах.

Где-то сбоку послышался свист. За ним – улюлюканье, многозначительное хихиканье и фальшивое «уууууу». Мара только качнула головой и даже не покраснела.

Дамиан, всё ещё растерянно хмурился. Весперис, подсел с другой стороны и прислонился плечом к его плечу.

– Я слышал, что Спэрроу хандрит, – весело произнёс Тарек Уэйнрайт, поднимаясь с пола и отряхивая брюки. – А это, друг мой, недопустимо. Не по-драконьи.

– Да, – кивнул Ллейн, скрестив руки. – Мы же как одна стая. Один горит – греются все. Один угасает – всем холодно.

– Так что, – протянула Лилан с подоконника, – пришло время проявить знаменитую драконью поддержку.

– Тем более, что ты, Дамиан, всегда нас поддерживал, – тихо добавил Меррик Глин-Дур.

– Да! – подхватил Ллейн с энтузиазмом. – Я помню, на третьем курсе Кейд Ллевелин пытался дразнить меня, но ты обложил его так, что он забыл, как его зовут!

– Точно, – засмеялась Беатрис. – Он и меня пытался обзывать из-за рыжих волос, но после того случая даже смотреть в мою сторону боялся!

– Мы все так гордились тобой, когда тебя назначили капитаном дуэльного клуба, – серьёзно сказала Рози. – Ты ведь был первым драконом-капитаном за четыреста лет.

Дамиан покачал головой и попытался отмахнуться:

– Так же, как и Дьюар – первый дракон-директор за четыреста лет. Это не совпадение.

– Дьюар уже лет десять как директор, – резонно заметил Меррик. – А ты всё равно был первым.

– Зря ты ушёл из дуэльного клуба, кстати, – добавил Тарек. – Тебя очень не хватает. Сейчас капитан – титан с десятого курса. Он неплох, но…

– Ты был лучше, – закончила за него Рози. – Гораздо лучше. Все это признают. Даже Сесил, хотя и делает вид, что нет.

Дамиан закрыл лицо руками. Его плечи опустились.

– У меня нет сил сейчас на это, – глухо сказал он. – Я устал доказывать, что драконы не хуже остальных.

– А помнишь, как ты загорался раньше? – с искренним восхищением вспоминала Лилиан. – Вот это было зрелище! Очень эффектно. Я даже немного скучаю по этому.

– Много же ты школьной формы сжёг за годы, – усмехнулся Весперис. – Я до сих пор помню запах опалённой ткани.

– А как ты поджёг Ноксиана на шестом курсе!

Беатрис тут же прикусила язык и потупила взгляд.

Секунда. Другая. Третья. Дамиан побледнел. Атмосфера сгустилась.

– Нам всем жаль Ноксиана, – неожиданно сказала Фей Локвуд, до этого молчавшая. – Но он был той ещё занозой в заднице. Извини, Весперис.

– Ничего, – отозвался тот, пожав плечами. – Это правда.

Мара поняла, что разговор зашёл куда-то не туда. Ситуацию нужно было спасать.

– А помнишь, как ты взял меня под крыло в самый первый день? Как показал мне академию, чтобы я не заблудилась. Ты не представляешь, как мне страшно тогда было, и как сильно ты мне помог.

Она взяла его за локоть

– Ты всегда знал, когда кому-то нужна помощь. Даже если сам был в это время не в лучшей форме.

– Ты лучший из нас, – вдруг сказал Тарек без тени иронии.

Мара удивлённо взглянула на него. От высокомерного и вечно самодовольного Уэйнрайта это признание было на вес золота.

– Если бы был конкурс на лучшего дракона курса, я бы не раздумывая проголосовал за тебя.

– Я тоже, – тут же подхватила Беатрис.

– И я, – добавил Ллейн. – Без сомнений.

– Если и существует живое воплощение огня, – сказал Весперис, положив руку на его плечо, – то это ты, Дамиан.

Он молчал и не поднимал головы. Только подбородок дрожал, еле заметно.

– Ладно вам… – наконец пробормотал Дамиан, слабо усмехаясь. – Смотрите, как бы я слишком в себя не поверил, и не стал новым Каем Ардонисом.

Кто-то хохотнул. Кто-то хлопнул его по плечу. Кто-то кивнул с одобрением. И он улыбался. Чуть натянуто, но старательно. Благодарил, кивал, отшучивался. Делал вид, что тепло этих слов достаёт до самого сердца.

Но только Мара и Весперис, сидящие по обе стороны, понимали, что это не так.

***

Когда Мара вместе с остальными девочками вернулась в свою спальню, Лилиан, расправляя кровать, бросила через плечо:

– Дамиан из-за тебя хандрит, дурочка.

– Глупости, – отмахнулась Мара, переодеваясь в ночную рубашку.

– Никакие это не глупости, – подхватила Беатрис. – Он влюблён в тебя с самого первого дня.

Мара запнулась на пуговице и отвернулась к окну, чтобы никто не видел её лица.