Между

– Хотите это выяснить?

– Было бы неплохо. Алиса не хочет бередить прошлое, и я её понимаю, ей важна лишь хорошая память об отце. А мне нужна правда о моём брате, понимаешь?

– Да. Но Михаил Платонович, вам придётся рассказать нам всё, показать все документы, какие имеются по тому делу, любая деталь будет иметь значение, чтобы Рома и его люди смогли докопаться до правды. Мы уже выяснили, что за всем этим стоят далеко не простые смертные.

– Все документы и всё, что мне известно я предоставлю. Есть только одно условие.

– Конфиденциальность гарантирована.

– Я не об этом. Это и ежу понятно. Не подвергайте себя лишней опасности.

– Не переживайте. Рома профессионал, как и его люди. На рожон лезть не будут.

– Вот и славно. Кстати, – сказал Михаил, протягивая мне свою записную книжку. – Взгляни на страницы с рисунками.

Просматривая страницы, я вижу перед собой креативные рисунки, которые подошли бы для рекламы авиакомпании. В них было столько жизни, эмоций, которые любой человек мог считать, даже не разбираясь в живописи. Художник вложил в это все свои эмоции и впечатления, которые переживал в тот момент. Мне казалось, что я считываю радость и воодушевление полёта, ощущение свободы и доброй грусти расставания в предвкушении чего-то нового. Рисунки цепляли – это факт. Поднимаю взгляд на Михаила в немом вопросе: «Кто художник?».

– Это нарисовала Алиса, пока мы летели. Скажи же оригинально? – Михаил говорил это с такой гордостью, что читалась невооружённым взглядом.

– Креативно и действительно красиво. Она рисует профессионально?

– Да. Хочет поступать куда-нибудь, где можно будет вдоволь рисовать, – понимающе киваю и улыбаюсь. Такой талан нельзя похерить. Его нужно развивать, направлять в нужное русло.

– Как она?

– В порядке. Но… ей пришлось многое пережить и придётся всё это как-то укладывать в своей жизни.

– Значит, всё, что было в документах… – и Михаил подтверждает мои слова, медицинское обследование говорит лучше всего. Это чудо, что, испытав всё, она не поехала крышей. На такое способны только поистине сильные люди. – Михаил Платонович, – начал я. Мне нужно узнать, как связан со всем этим мой отец. И дождавшись его согласия на то, что я могу продолжать, задал свой вопрос. – Я никогда не интересовался откуда вы знакомы с моим отцом, да и тут промелькнула информация, что он в курсе произошедшего. Расскажите? – мужчина передо мной устало и как-то обречённо вздохнул, но затем рассказал о том, что они с отцом учились вместе в институте, так и продолжали оставаться хорошими товарищами. А в тот злополучный год мой отец выручил его, спрятав жену и дочь, чтобы им не угрожала опасность. И вот теперь мне стало понятно, откуда ноги растут.

– Ладно, всё остальное ещё успеем обсудить. Что у нас с делами? – сказал Михаил, после чего всё, что нас волновало – это работа.

Уже ближе к обеду, решив большинство вопросов, спустился вниз, чтобы взять кофе и поехать на встречу с Ритой. Сегодня я должен поставить точку и не мучить больше ни её, ни себя. Слишком долго всё это тянется, пора заканчивать. Отвлекшись на сообщение, чувствую, как в меня кто-то врезается, кофе знатно проливается на мою белоснежную рубашку и ещё этот некто начинает падать. Благо реакция у меня хорошая и я в состоянии хотя бы спасти это недоразумение от падения. Непроизвольно шиплю, потому что кофе чертовски горячий, рубашку чёрт возьми жалко, да и придётся теперь домой заезжать, чтобы переодеться. Из вороха этих мыслей меня выводит тихий скромный и тонкий голосок:

– Господи, простите пожалуйста, – опускаю свой взгляд и первое, что вижу это большие распахнутые от ужаса зелёные глаза невероятной глубины. Девчушка смотрит, мне кажется, что даже забыла, как моргать надо, ладошки прижала ко рту и ждёт вердикта видимо. Аккуратно ставлю её на ноги и осматриваю масштаб бедствия. Вижу, что люди кругом с интересом поглядывают на нас, в ожидании того, что же будет дальше. А я вдруг смотрю на неё и понимаю, что ей вот вообще до лампочки, что люди смотрят. Мне, собственно, тоже, но обычно девушки стараются «не падать в грязь лицом». – Простите пожалуйста. Я так засмотрелась на всё вокруг, что шла спиной вперёд и не заметила вас, – лопочет девчушка, а я всё смотрю на неё и не пойму, почему не могу отвести взгляд. – Я испортила вам рубашку. Как я могу загладить свою вину? – господи, она любит много говорить.

– Ничего не нужно, – наконец-то говорю я, а то она уже начала пальцы собственные теребить от волнения. – Не переживай.

– Вы куда-то торопились, а я вот, растяпа всё испортила, – малышка, а она именно малышка. Я не дал бы ей больше восемнадцати, если не меньше, слишком уж невинно выглядит. Вот только взгляд иной. Слишком взрослый да такой юной девчонки.

– Правда, не стоит переживать. Главное, что все целы и никто не пострадал, – вижу, что она смущённо опускает глаза. Чувство вины и стыда прямо фонит. Боюсь, её надо как-то успокоить. – Это всего лишь пролитый кофе. Можно купить новый, рубашку постирать. Всё в порядке, слышишь? – она согласно кивает, но делает это с неохотой. – Сам виноват, надо было смотреть куда иду… – но мне не даёт договорить очередной звонок, который нельзя игнорировать и прежде, чем ответить, говорю. – Не грусти, – подмигиваю ей и выхожу из здания, работа не ждёт, а ещё эти чертовски красивые зелёные глаза…

– Спасибо, – вдруг слышу вдогонку. Оборачиваюсь. Недоразумение зеленоглазое стоит и мило улыбнувшись, слегка поклонилась, сложив руки в благодарном жесте. Я сначала непонимающе на неё уставился, а потом понял – она благодарит за то, что я не позволил ей упасть. До чего доброе создание. Я киваю в ответ и стараюсь уйти как можно скорее, потому что эти чёртовы глаза…!

–

Моя неуклюжесть меня когда-нибудь погубит. Засмотревшись на совершенство архитектурного дизайна, которое поражало воображение, я врезалась в человека. Только я способна на это. Испортила ему рубашку, наверное, ещё и обжёгся об этот кофе. Это всё моя неосмотрительность. В очередной раз вселенная мне говорит: Алиса, очнись и перестань витать в облаках.

А как я испугалась сначала, увидев его жёсткую гневную мимику. Думала, ну всё, сейчас на меня снова выльют ведро говна, сарказма, а потом вообще прибьют. Но когда я увидела его красивое лицо, готова была принять от его рук смертную казнь и даже бы слова против не сказала. Моё сердечко, признаюсь, ёкнуло.

И когда он посмотрел на меня и не стал обрушивать весь свой праведный гнев на мою бедную душонку, видимо заметив, в каком ужасе я была, потому что явно у меня отшибло все умения по мимике и жестикуляции, то готова была молить о пощаде и прощении хоть до скончания веков.

Могла ли я представить, что могу вдруг понравиться такому мужчине? Конечно да. Сказать иначе, было бы наглой ложью. Но я никогда не была склонна питать ложных романтических иллюзий на свой счёт. Где он и где я? Смешно же. Такие статные мужчины выбирают себе ровню, а я лишь… простая девчонка. Но сердечко ёкнуло во второй раз.

Не смогла устоять, окликнула его своеобразно, чтобы искренне поблагодарить, а за что именно, пусть думает сам. Хотя я и сама не знаю, то ли за то, что не дал мне упасть, то ли за то, что не накричал и не обругал. А я лишь ещё разочек взгляну на эту мужскую красоту. Чувство прекрасного и эстетики у меня всё же было, в этом я уверена.

А после того, как его и след простыл, я могу продолжить жить дальше, лишь изредка вспоминая это недоразумение.

Телефон зазвонил. Дядя.

– Алиса, здравствуй.

– Добрый день, – улыбаюсь я, в предвкушении прекрасного дня.

– Ты внизу?

– Да, у главного входа.

– Отлично. Я уже подхожу.

Пока жду дядю отвлекаюсь на переписку с Денисом. Я уже очень сильно по нему скучаю. Казалось бы, всего пара дней, а мне его так сильно не хватает. В такие моменты осознаю, что очень привязана к нему и он является для меня неотъемлемой частью жизни. Он мой самый близкий и единственный друг. Тяжело оказывается поддерживать связь, когда вас разделяют не только несколько тысяч километров, но и несколько часовых поясов. У нас только обед, а у него уже вечер.

– Как твои дела?

– Только закончили тренировку.

– Что будешь делать?

– Собираемся с парнями посидеть где-нибудь.

– Здорово! А мы поедем с дядей обедать, а потом гулять по городу. Обязательно покажу тебе здешние виды. Город очень красивый. Тебе понравится.

– Ага, давай.

– Как родители?

– Нормально.

– Что ещё новенького? Я скучаю…

– …

Тишина. А я начинаю переживать о том, почему он не отвечает. Может всё ещё злиться?

– Я тоже.

– (⌒_⌒;)

– Мне пора. Спишемся.

– Хорошо, пока. Передавай привет родителям. Обнимаю.

И убрав телефон в карман, радостно машу дяде, стараясь убрать подальше свои переживания по Денису. Об этом я подумаю чуть позже.

Весь день мы потратили на прогулку по городу и шопинг. Дядя в очередной раз сделал мне очень дорогие подарки, которые мне было жутко неудобно принимать, но он взял с меня клятвенное обещание, что я избавлюсь от этой вредной привычки. Узнала, что проектированием офисного здания компании дяди занимался некий Ярослав, его заместитель, когда тот ещё был студентом. Уже заочно я восхищалась этим человеком, потому что для того, чтобы спроектировать такое здание, нужен не только творческий талант и воображение, но и просто громадный интеллект.

А уже дома, вечером, во время ужина, мы просматривали сайты разных вузов города, делая пометки куда стоит подать документы. Я даже представить не могла, что существует такое множество профессий, где пригодилось бы рисование. Я определённо настроена заниматься тем, что мне нравится. А когда ещё и есть поддержка, то это вдвойне окрыляет и придаёт уверенности.

–

– Какие у нас планы на эту неделю? – спрашивает меня Рита, попивая через трубочку свой любимый маккиато со льдом и при этом совершенно на меня не смотрит, как всегда, уставившись в свой телефон. Как будто без него жизни совсем нет. Я, конечно, понимаю, что у неё свои деловые вопросы, но иногда можно же и оторваться от них.

– У нас никаких, а какие у тебя, дело твоё, – говорю я и смотрю, когда же до неё дойдёт смысл сказанных мною слов. И вот спустя каких-то пару минут я вижу реакцию.

Рита поднимает на меня многозначительный взгляд с немым вопросом непонимания или же она только притворяется. Не могу сказать точно, да и мне всё равно. Но вот я всё-таки дождался того, чтобы она отложила свой телефон.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Думаю, ты правильно всё поняла. Умная же девочка, – Рита откидывается на спинку стула, прожигая меня взглядом, и начинает отстукивать одной ей известный ритм пальцами по бокалу с кофе.

А что я? Смотрю с полным безразличием, ну может толикой сожаления, что столько времени потрачено впустую. Не люблю тратить время. Это самый ценный и невосполнимый ресурс в нашей жизни. Жду, когда она что-нибудь скажет.

– Ты кого-то нашёл? Влюбился? – вдруг выдаёт она. Понять-то она меня поняла, вот только выводы сделала неверные.

– Нет и нет, – отвечаю ей, а у самого в памяти вдруг всплывают большие зелёные глаза. Да чтоб вас! Мысленно ругаюсь. Чего же они так въелись-то?

– Не верю, – скептически отвечает Рита.

– Твоё право. Доказывать что-то я не намерен.

– Почему сейчас?

– А когда, Рит? – устало спрашиваю я.

– Что значит, когда? Я думала, что у нас всё идёт…

– К чему? – перебиваю её. – К свадьбе?

– Допустим, – скрещивая руки на груди, говорит она. И смотрит на меня с неким вызовом.

– Слишком много времени прошло, чтобы могло дойти до этого, не находишь?

– Кто-то и дольше идёт к этому. Так бывает.

– Бывает, но не у меня.

– Неужели?

– Рита, ты меня знаешь. Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь. Как видишь, то, чего хочешь ты, не хочу я.

– И что делать будем? – приподнимает бровь Рита.

– Каждый пойдёт своей дорогой. Встретишь того, кто будет достоин тебя.

– Ой, Ветров, не надо строить из себя героя дешёвого романа.

– Именно поэтому я тебе прямо говорю, что, между нами, всё кончено.

– Ты не можешь принимать решение за нас двоих.

– Я уже его принял.

– Ну ты и скотина, – шипит Рита.

– Вот видишь? Зачем быть в отношениях с таким, как я? Мне правда, искренне жаль, что всё так обернулось, но дольше тянуть резину я уже не могу. Нужно двигаться дальше.

– С кем ты собрался двигаться дальше? Я её знаю?

– Я же сказал уже. Объяснять больше ничего не буду. Счастливо, Рит. Ты быстро это переживёшь.

– Да ладно? – говорит мне в след.

– Такие, как ты, да.

Выйдя из ресторана, делаю глубокий вдох полной грудью и прямо физически ощущаю свободу. Мне этого не хватало. Отношения должны придавать тебе сил, уверенности и надёжности, приносить радость, а не быть бременем. Мне бы хотелось быть для своей женщины опорой, защитой, поддержкой, тем, кого она будет искренне любить и радоваться каждому моменту, проведённому вместе. Улыбаться и смеяться от счастья. Но я же был лишь статусным приложением с функцией регулярного секса. От меня ждали того, чего я дать был не в состоянии и не хотел. Надеялись, что охомутая меня, смогут управлять, но не вышло. Отношения с Ритой были именно такими. Слишком долго я играл чужую роль. За Риту совершенно не переживаю, она действительно страдать не будет. Быстро сориентируется и найдёт новую жертву. Даже смешно стало.

Глава 9. Случайность, совпадение…

Уже ближе к полуночи, лёжа в гамаке, я заметил свет в гостевой комнате Михаила. Отсюда, конечно, не было видно лица человека, но разглядеть, чем он занимался, оказалось вполне возможно.

Жилой комплекс, в котором мы жили, был спроектирован нашей компанией. Жители здесь ни в чём не нуждались. Территория походила больше маленький городок: высотки стояли рядом друг с другом, но при этом не закрывали другим красивые виды из окон.

Наверняка в этой комнате теперь собиралась жить его племянница. Та, из-за кого в жизни Михаила произошёл крутой поворот. Хоть он и готовился к нему всю жизнь, неожиданность любого могла выбить из колеи.

Девчонка устроилась перед панорамным окном и что-то, по-видимому, рисовала. Интересно было бы взглянуть и на другие её работы. Я поймал себя на мысли, что было бы интересно взглянуть ещё раз и на другие её работы.

Закрыв глаза, я прислушался к звукам классической музыки, стараясь погрузиться в атмосферу и историю, которую хотел передать композитор, но тут вновь всплыли в памяти зелёные глаза. И это ненормально. Я силился вспомнить, когда меня последний раз так клинило. Сколько себя помню, сильное увлечение девушкой у меня было только в университетские годы. Но тогда я был слишком молод и это являлось совершенно нормальным, а сейчас-то что? Не мог же я настолько заинтересоваться девчушкой?

Бред какой-то. Ветров, очнись.

–

Прошло ещё несколько дней. Всё это время я проводила либо с дядей, либо дома с Мартой, либо гуляя по городу. Мне потребовалось не так уж и много времени, чтобы начать ориентироваться в городе. Он просто влюбил меня в себя с первых минут.

Мне казалось, что мы с городом частички друг друга. Мне нравилось слушать его звуки: шум трамваев и машин, лай собак, весёлый смех детей, пение птиц или гудки парохода на озере. Это место стало для меня неиссякаемым источником вдохновения. Чувство одиночества отступало, даже когда я была одна. Толпы людей как будто создавали вокруг меня защитный купол, через который не могло прорваться ничего плохое. Я, наверное, была слишком счастлива.

Но как можно было не радоваться видам, которые открывались передо мной? Словно прозрачные, подёрнутые ярко-зелёным кроны деревьев, через которые прорывался солнечный луч, весело играя с тенью. И все чувства невольно вырывались наружу. Они, как мотыльки лепестков, наполненные яркими эмоциями, ветром рвались в небосвод. Разве это не прекрасно?

В один из таких вечеров я рассказывала дяде, как провела свой день, когда ему вновь позвонили. Я давно заметила, что он нарасхват, всегда кому-то нужен. И это, конечно, было здорово: он крутой специалист и профессионал своего дела.

Дядя ответил на звонок.

– Ну, здравствуй, Лев Данилович. Какими судьбами? – на его лице появилась доброжелательная улыбка: видимо, позвонил хороший знакомый. – Да, моя. Разве такие ещё есть? – засмеялся он. – А вот это уже не мне решать, Лёва.

Последние слова заинтересовали меня. Неформальное обращение – это точно не по работе. Может, друг? Так любопытно, чёрт возьми.

– Нет, уж, друг мой. Влиять я точно не собираюсь, она сама решит, – с этими словами дядя посмотрел на меня, улыбаясь и подмигивая. Неужели разговор был обо мне? – Лёва, пусть моя племянница сама решит, какой университет ей выбрать. Ей учиться, получать профессию и дальше идти с этим по жизни, а не нам.

Действительно, обо мне. Но причём тут моё поступление в универ?

– Всё, Лёва. Даже говорить на эту тему не буду, – сказал дядя, и я поймала себя на чувстве, что их разговор даже польстил мне в некотором смысле. – Да, знаю. Но моё мнение остаётся прежним. Молись всем богам и устраивай танцы с бубном, чтобы она выбрала ваш университет.

Я вопросительно уставилась на дядю, ожидая, когда он объяснит мне, что только что произошло.

– Звонил ректор частного университета «Латтерия», Белоусов Лев Данилович.

– Я же подавала туда документы, – ну да, сказала очевидную вещь. – Что он хотел?

Дядя хитро улыбнулся мне. С каждой секундой становилось всё интереснее.

– Уговаривал меня повлиять на твой выбор.

– Что?

– Он очень хочет, чтобы ты стала студенткой «Латтерии». Твои результаты ЕГЭ, золотая медаль, участие в олимпиадах… Такая студентка, как ты, лакомый кусочек для любого учебного заведения.

– Глупости, – нахмурилась я. Свои достижения в учёбе я не считала чем-то выдающимся. Многие имели такие же, ничего сверхъестественного.

– Не глупости, Алиса. Любой университет готов предоставить тебе стипендию, и ты будешь первой в списке зачисленных, какой бы вуз ты ни выбрала.

– Почему?

– Мне нужно повторять очевидные вещи? – спросил он, и я состроила скептическую гримасу. – Почему ты не ценишь свои достижения и не гордишься ими?

– В этом нет ничего особенного, – я пожала плечами, и удивление, с которым посмотрел на меня дядя, невозможно было передать словами.

– Боги, надеюсь, что я слышу это в первый и последний раз, – улыбнулся он. – Алиса, таких одарённых и образованных школьников, а теперь абитуриентов, очень и очень мало во всей стране. Ты одна из лучших. Попробуй обдумать эту мысль, договорились?

– Не могу ничего обещать, но постараюсь, – фыркнула я, после чего мы оба рассмеялись.

– Да, и ещё, я хотел спросить, – добавил дядя, и я согласно кивнула. – Мне хотелось бы познакомить тебя со Стеллой.

– Здорово! Я буду очень рада! – я тут же радостно согласилась. Наконец-то я смогу познакомиться со своей сестрой!

– Тогда, как насчёт вечера послезавтра?

– Отличная идея, – я улыбнулась.

–

Эта летняя жара хотела моей смерти. Всё в лете было прекрасно, кроме этого единственного момента. Весь день на площадке по строительству торгового центра, обсуждение всех вопросов на диком солнцепёке даже меня могли в могилу свести.

Сил не осталось ни на что. Всё, что я смог, – добраться до любимого гамака, завалиться и ни о чём не думать. Хотя мысли о работе сами лезли в голову. Какими документами стоит заняться завтра? Что ещё обсудить с поставщиками? Обязательно сделать побольше вагончиков для рабочих, чтобы им было где спрятаться на время такой жары, – несчастные случаи на стройке нам не нужны. Может, обеспечить присутствие медика? Ещё Ромыч позвони, рассказал, что появились какие-то зацепки. Надо будет обсудить ещё и это.

Как же хотелось уехать на пару дней за город и просто почилить.

Раздался звонок – позвонил отец.

– На связи.

– Привет, сын. Какие планы на выходные?

– Работа. Что ещё может быть?

– Работа, конечно, хорошо, но отдыхать тоже надо. Мы собираемся к дедам на пару дней, айда с нами.

– Надо подумать, – я устало потёр глаза.

– А чего думать? Михаила с племянницей зови. Хоть я с ним и говорил, но если ещё и ты пригласишь, то, думаю, он точно согласиться. Этот чёрт сам точно никуда не выберется, и племяшку будет в городе мариновать.

На последних словах я перевёл взгляд на окна соседнего дома. Племянница Михаила расхаживала по комнате, разговаривая по телефону и активно жестикулируя. Вот уже сколько дней мне доводилось наблюдать самые разнообразные картины в этом окне: она могла быть очень разной, и это разжигало любопытство.

– Хорошо.

– Вот и славно. Может, с Ариной подружатся.

– Твоя идея или мамы? – улыбаясь, спросил я.

– Семейная. Твоя сестра тоже в этом участие принимала, кстати, – сказал отец, и я искренне рассмеялся.

Моя семья всегда волновалась и заботилась не только о своих.

Поговорив ещё немного с отцом, я решил набрать Михаилу, продолжая наблюдать за происходящим в комнате. Чёрт, возникало чувство, что я заделался сталкером каким-то. Пора было уже завязывать.

– Ярослав, – раздалось на другом конце провода.

– Вечер добрый. Тут отец звонил, мы на выходные к дедам едем. Приглашаем вас с племянницей.

– О, как! – искренне удивился Михаил. Он уже не раз бывал у нас, но приходилось чуть ли не силком его вытаскивать, потому что трудоголик он ещё тот.

– Да. Племянницу берите, а то будете всё лето в городе сидеть.

– Узнаю слова твоей мамы, – в его голосе чувствовалась улыбка и теплота.

– Устами отца, – посмеялся я.

– Сейчас спрошу у Алисы, повиси минутку, – сказал он, и на заднем фоне послышались стук в дверь и голос Михаила, интересующегося у племянницы, хотела бы она съездить на выходные за город. – Ну, что могу сказать… – усмехаясь, начал Михаил. – Видел бы ты её глаза, наполненные радостью от того, что можно будет выбраться на природу.

Это был не первый раз, когда он говорил про невероятно красивые глаза его племянницы. Что ж там за глаза такие?..

– Отлично, тогда будем на связи.

– Давай, доброй.

– До свидания.

Отключившись, я решил, что просто валяться бессмысленно и надо бы хоть что-то перекусить – весь день ничего не ел, только заливался кофе. И, отключаясь от мира вокруг и всех вопросов, я с головой погрузился в свой домашний быт, в котором порой слишком пусто, даже одиноко. Не было никого, кто спросил бы, как прошёл мой день, как работа, как я сам… Раньше я думал, что мне это не нужно, что мне и так хорошо, но с возрастом пришло понимание, что какое-то простое человеческое тепло и забота просто необходимы. Необходим человек рядом, которому будет не всё равно, кто поддержит и поймёт, который будет чувствовать, что мне именно сейчас необходимо. Но, возможно, у меня слишком высокие запросы, и такого человека просто не существует.

–

Несмотря на то что у Дениса уже почти поздняя ночь, он позвонил мне. Мы не разговаривали уже пару дней, только переписывались, а мне так хотелось услышать его голос.

– Привет, лисёнок. Как ты?

– Привет. У меня всё хорошо. Изучаю город, подала документы в несколько вузов.

– Есть какие-то предпочтения?

– Нет, но представляешь! – меня переполняли радостные эмоции. – Дяде вот только что звонил ректор «Латтерии», частного университета, чей диплом очень ценится даже за рубежом.

– Зачем он звонил?

– Хотел уговорить дядю, чтобы он повлиял на мой выбор, и я поступила именно к ним!

– И как, повлиял? – скептически спросил Денис.

– Нет! Дядя сказал, что я буду выбирать сама, куда поступать. А ещё сказал, что любой вуз будет готов взять меня на стипендию с моими результатами ЕГЭ, медалью и всеми олимпиадами, что я прошла, представляешь!?

– Несомненно. Ты достойна этого.

– Спаси-и-ибо! – радостно протянула я. – А ещё я завтра пойду на выставку Демида Богомолова! Чисто случайно узнала, что он тут выставляется и завтра последний день!

– Здорово! Ты всегда мечтала посмотреть его работы вживую, – Денис наверняка улыбался.

– Было бы здорово сходить вместе, конечно, – с грустью вздохнула я.

– Как-нибудь…

– Как твой день? Как соревнования?

– Послезавтра первая игра летнего сезона.

– Уверена, что вы победите! Ты лучший игрок!

– Спасибо, лисёнок!

– Что ещё у тебя нового?

– Ничего. У меня всё как обычно. Тебя не хватает и нашего времени вместе.

– Мне тоже… Я, правда, скучаю.

– Я знаю, лисёнок, – и сразу после он замолчал на какое-то время, как и я, не зная, что сказать.

Я испытывала дикие угрызения совести за то, что уехала и оставила его там. Мне было стыдно за то, что я тут живу, ни в чём себе не отказывая, наслаждаюсь жизнью и эмоциями, которые меня переполняют, а он там один.