10 комнат

Постепенно зал пустел. Банкир, допив вино, лениво поднялся, обменялся несколькими словами с генералом и последовал за супружеской парой. Генерал же ещё какое-то время сидел, задумчиво барабаня пальцами по столу, а затем сухо пожелал всем спокойной ночи и тоже удалился.

Демьян бросил взгляд на врача, надеясь, что и тот последует примеру остальных. Но Иван Андреевич явно не собирался уходить. Он всё ещё сидел напротив, внимательно изучая его, словно пытался понять, что за человек перед ним.

– Странный постоялец, не находите? – наконец произнёс врач, кивнув в сторону лестницы.

– В этом доме, кажется, все немного странные, – уклончиво ответил Демьян, покрутив бокал в руке.

– А вы? Вы тоже? – с усмешкой спросил Иван Андреевич.

– Всё относительно, – Демьян чуть пожал плечами. – Для кого-то я обычный часовщик, для кого-то, возможно, сумасшедший.

– Часовщик… – протянул врач, глядя на него с лёгким прищуром. – Значит, человек, что умеет замечать даже самые малые ошибки?

Демьян пожал плечами в ответ.

– Как думаете, какая самая глупая ошибка, которую может допустить человек? – спросил Иван Андреевич.

– Оставить часы без завода, – лениво отозвался Демьян.

– А если серьёзно? – врач улыбнулся, явно забавляясь.

– Серьёзно? – Демьян сделал вид, что задумался. – Ну… довериться неправильному времени.

– Как думаете, смерть – это тоже вопрос времени? – прищурился Иван Андреевич.

– Всё в этом мире вопрос времени, – уклончиво ответил Демьян. – Но если вы хотите узнать, боюсь ли я его остановки, то нет. Разве что в неподходящий момент.

Врач покачал головой, словно не вполне удовлетворённый ответом.

– Я считаю, что самая глупая вещь, которую может сделать человек, – это умереть.

– Хм, а я думал, что жениться, – иронично заметил Демьян, отпивая вино.

– Я серьёзно, – усмехнулся врач. – Умирать – это ошибка. В конце концов, жизнь – единственное, что у нас есть.

– Так многие говорят, пока она у них есть. – Демьян поставил бокал на стол. – А что, доктор, у вас есть рецепт против смерти?

– Если бы… – загадочно ответил врач. – Для начала нужно понять, что именно движет человеком – страх или желание жить?

– О, я движусь исключительно желанием выпить ещё один бокал, – усмехнулся Демьян, наливая себе вина.

Ещё час назад он думал над тем, чтобы как можно скорее вернуться в номер, чтобы дождаться утра, но теперь вино разогнало кровь и опалило лицо жаром, прогнав любые намёки на сон. В теле появилась приятная расслабленность, мысли стали тягучими, а окружающее – чуть мягче и теплее.

Демьян лениво перевёл разговор в более лёгкое русло:

– Знаете, доктор, – произнёс он, качая бокал, – если уж говорить о самом глупом поступке, который может совершить человек, то разве это не любовь? Столько шума, столько драмы… А итог, как правило, один и тот же.

Иван Андреевич усмехнулся:

– Неужели вас когда-то ранили не пулями, но чувствами, Николай Алексеевич?

– Что вы, доктор, я – часовщик, мои чувства всегда идут по строгому механизму, без сбоев, – ухмыльнулся Демьян и краем глаза вновь взглянул на девушку, сидевшую со старушкой.

Она осторожно держала ложку и безуспешно пыталась накормить пожилую спутницу. Та жевала с трудом, с каждым движением теряя часть еды, которая неизбежно скатывалась по её подбородку. Старые, редкие зубы не справлялись с пищей, и девушка терпеливо вытирала уголки её губ платком, не показывая ни раздражения, ни усталости.

«Ещё одна странная парочка», – подумал Демьян, наблюдая за девушкой и старушкой.

Он чуть повернулся к Ивану Андреевичу и лениво спросил:

– А вы, доктор, женаты?

Иван Андреевич, который к тому моменту уже расслабился за вином, усмехнулся и кивнул:

– Да, уже семь лет. Хотя иногда кажется, что всю жизнь.

– О, звучит так, будто вам можно посочувствовать, – с улыбкой заметил Демьян, крутя бокал в руке.

– Отнюдь. Женатый мужчина либо счастлив, либо свободен. Мне, видимо, повезло в первом, иначе сидел бы сейчас не здесь, а в каком-нибудь кабаке, с тоской глядя в пустую рюмку, – с тёплой насмешкой ответил врач.

– И где же ваша супруга? – Демьян бросил мимолётный взгляд в сторону девушки и неожиданно встретился с ней взглядом. Она быстро отвела глаза, но успела поджать губы, словно не желая выдать своих мыслей.

– В Петербурге, с детьми, – продолжил врач, не заметив этого момента. – Она терпеть не может мои поездки, но мирится с ними. Видите ли, мой характер требует отдыха от других.

– Ах, то есть жена у вас есть, но в гостинице вы всё же ночуете один?

– Ну, с точки зрения медицины, временная разлука укрепляет отношения. Да и скучать полезно, не находите?

– Я никогда не скучаю, доктор, – усмехнулся Демьян, снова бросая взгляд на девушку, но та больше не смотрела в его сторону.

Беседа казалась ему забавной, да и вино требовало женской компании, но он понимал, что ещё один бокал – и может ненароком сболтнуть лишнего. Лучше знать меру.

– Иван Андреевич, спасибо за беседу, но боюсь, пора и честь знать. Дорога была долгой, а впереди, надеюсь, не менее насыщенный день.

– Разумный подход, – с улыбкой ответил врач. – Отдых – залог ясного ума. Спокойной ночи, Николай Алексеевич.

– Взаимно, – коротко бросил Демьян, поднимаясь из-за стола.

Он неспешно вышел из гостевого зала, на ходу поправляя манжеты рубашки. В коридоре было тихо, лишь издалека доносились звуки разговоров и скрип мебели. Поднимаясь по лестнице, он ощутил лёгкое головокружение – не столько от вина, сколько от долгого вечера и обилия разговоров.

Дойдя до своей комнаты, он вытащил ключ, открыл дверь и вошёл внутрь. В комнате было холоднее, чем внизу, воздух напитался чем-то затхлым, но это не имело значения.

Демьян скинул пиджак, бросив его на спинку стула, затем стянул ботинки и упал на кровать, тяжело вздохнув. Глаза начали слипаться сами собой, но в сознании ещё крутились обрывки разговоров и взгляд девушки, что сидела со старушкой. Однако усталость взяла своё, и вскоре он провалился в сон.

Снова грохот.

Резкий, словно в тишине кто-то упал. Долгий, нарастающий, заставивший неприятно сжаться грудь. В нос ударил запах гари – терпкий, резкий, будто в комнате что-то медленно тлело.

Где-то за стеной раздалось три чётких стука. Глухие, мерные. Что-то внутри болезненно сжалось, но сил пошевелиться не осталось. Хотелось встать, открыть окно, впустить свежий воздух, но тело будто налилось свинцом, а голова закружилась. Демьян даже не заметил, как провалился обратно в забытьё.

Он проснулся резко, будто кто-то рванул его из сна. Сердце билось в груди гулко и быстро, на лбу выступил холодный пот, волосы прилипли к влажной коже. Внизу что-то шумело. Голоса, движение, странные, неразборчивые звуки, искажённые тишиной ночи.

Демьян медленно сел, провёл рукой по лицу, пытаясь прогнать сонное оцепенение. Но тревога, с которой он проснулся, не отпускала. Он потянулся к внутреннему карману пиджака, извлёк пистолет и, плотно сжав его в руке, встал.

Дверь приоткрылась со скрипом, он вышел в коридор. Тишина. Но внизу по-прежнему было какое-то движение. Спускаясь, он чувствовал, как напряжение в груди нарастает. Шаги эхом отдавались в пустом доме.

А потом он увидел их.

Первым был банкир. Он сидел в том же кресле, что и за ужином, но теперь его голова была неловко запрокинута назад, а глаза остекленели. В руке он всё ещё сжимал монету, но теперь она была плотно вдавлена в его ладонь. В голове зияла огромная дыра, откуда всё ещё бежала густая бордовая кровь.

Дальше, у камина, лежал генерал. Лицо мертвенно спокойное, но над воротником мундира, прямо на коже, чётко виднелись красные ссадины от тяжёлого удара или удушья. Рука и нога завернуты в неестественной позе.

Демьян сделал шаг в сторону и заметил женщину, ту, что ужинала с мужем. Она лежала на полу, притянутая толстой веревкой к стулу. Её лицо исказила гримаса ужаса.

Рядом – супруг. Тоже привязан. Его тело обуглилось, волосы обгорели, одежда пропиталась гарью. Он был сожжён заживо.

Тело врача Демьян нашёл полулежащим на кушетке. Уголки губ странно приподняты, словно в насмешке. Голова пробита, и всё содержимое рядом на полу. Демьян чувствовал, как его сердце сжимается, а ощущение слежки усиливается. Кто-то наблюдал. Кто-то был здесь. Дальше он заметил подол платья той женщины, что проживала тут с детьми.

Он сжал пистолет крепче и шагнул дальше, прислушиваясь к ночи.

В гостинице стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием догорающих углей в камине. Воздух был пропитан запахом гари и металла – смесью дыма и крови. Демьян чувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он медленно двинулся дальше, заглядывая в тёмные углы, словно ожидая, что из тени вот-вот выступит убийца. Но, кроме безжизненных тел и брошенных вещей, никто не шевелился. Где были портье, владелец гостиницы, тот странный незнакомец и дети?

В дальнем конце зала хлопнула дверь. Демьян резко развернулся, подняв пистолет. Сквозь щель просочился сквозняк, заигравший с тяжёлыми портьерами. Сердце бешено стучало в груди. Он медленно направился туда, ступая осторожно, стараясь не издавать лишнего шума.

Открыв дверь, он оказался в коридоре, ведущем к кухне. Темнота сгущалась, и лишь слабый отсвет от керосиновой лампы у стены позволял различать очертания мебели. Тишину нарушил шорох. Демьян замер, крепче сжав рукоять пистолета.

– Кто здесь? – голос прозвучал напряжённо, но уверенно.

Ответа не последовало.

Он двинулся вперёд, а затем услышал звук – приглушённый, будто кто-то осторожно двигался рядом. Демьян резко шагнул в сторону и заглянул за шкаф. Пусто.

Но затем его внимание привлекло нечто иное – на полу виднелись следы. Маленькие, оставленные детскими ногами, идущие вглубь коридора. Они были влажными, словно их обладатели только что прошли по лужице воды или… крови.

Демьян выпрямился, чувствуя, как тревога нарастает. Дети. Они были здесь.

В груди сжалось неприятное чувство, но оно быстро уступило место инстинктам. Ощущение слежки, давящее и липкое, буквально вытолкнуло его из коридора. Что-то было не так. Что-то не давало дышать. Едкий воздух прожигал лёгкие изнутри.

Он развернулся и бросился прочь из гостиницы, прочь от мёртвых тел и от их немых укоров. Должно быть, кучер ещё там, у конюшни. Он должен был ждать. Если Демьян сбежит, то не лишит себя шанса начать жизнь заново. Он замер – в комнате оставались его вещи и важный футляр. Демьян обернулся и посмотрел на лестницу. Затем обратился к самому себе.

– Неужели так всё оставишь? Неужели струсишь и сбежишь? – спросил он сам себя. – Да, – ответил не раздумывая и бросился прочь.

Выбежав на улицу, Демьян едва не поскользнулся на глинистой грязи, пропитанной ночной сыростью. Сердце колотилось в висках, дыхание сбивалось. Он помчался к стойлам, шаги гулко отдавали в ночи.

Но кучер исчез вместе с лошадью и прочей жизнью за пределами особняка.

Демьян застыл, словно наткнулся на невидимую стену. Теперь он был один. Тревога сменилась отчаянием. Он повернулся к гостинице, которая смотрела на него как живое существо, в её чёрных окнах отражалась ночь.

Он был заперт здесь. Заперт в этом месте, которое не отпустит его так просто.

Но ждать конца не собирался. Адреналин заглушил страх, заставил двигаться. Демьян огляделся, пытаясь вспомнить, где проходит ближайшая дорога. Если он сможет добраться до города, найдёт кого-то, кто поможет.

Ночь казалась бесконечной. Он шёл, не разбирая дороги, пока вдалеке не показались огни. Город. Или хотя бы селение. Он ускорился, чувствуя, как измождение накатывает на него волнами.

Когда он добрался до первых домов, улицы были пусты. Но, видимо, его шаткую походку и измученный вид заметили. Не прошло и нескольких минут, как на него обратил внимание патрульный. Полицейский с лампой в руке внимательно посмотрел на него.

– Стоять, – раздался сухой властный голос. – Кто вы и откуда?

Демьян поднял руки в примирительном жесте. Он знал, что стражи порядка не терпят сомнительных людей, бродящих по ночам. Любой незнакомец мог оказаться беглецом или революционером.

– Я… из гостиницы в поместье, – выдохнул он.

Полицейский нахмурился, подошёл ближе. Свет лампы выхватил из темноты красные пятна на его манжетах.

– Кровь? – насторожился другой патрульный, подойдя сбоку. – Откуда?

– Это не моя! – Демьян вскинул руки, понимая, как выглядит. – В гостинице… их убили. Всех.

– Всех? – в голосе полицейского послышалось сомнение.

– Честное слово! – Он судорожно выдохнул. – Вы должны поехать туда.

Мужчины обменялись взглядами. Один из них, с густыми усами и туго застёгнутым мундиром, кивнул другому.

– Арестовать.

– Подождите, я же не…

Его не слушали. Демьяна грубо схватили, заломив руку за спину. Один из патрульных сноровисто обыскал его, забрав пистолет.

– Разберёмся, – коротко бросил старший.

Они повели его к телеге, стоявшей в стороне. Грубо толкнули внутрь и заперли.

– К гостинице, – приказал офицер, взбираясь на облучок.

Телега тронулась в сторону проклятого места, которое Демьян только что пытался оставить позади.

Сидя в запертой телеге, он напряжённо осматривал окружающее. Неровные доски пола, узкие щели между ними, засов, который сдвигался только снаружи. Кучер впереди не обращал на него внимания, а стражники сидели рядом, периодически бросая на него оценивающие взгляды.

Он должен был придумать, как сбежать.

Рассчитать момент, когда телега замедлится. Может, испугать коней, раскачать дверь, выбить засов ногами… Или притвориться, что ему плохо и вызвать замешательство? Однако двое вооружённых патрульных сводили шансы к минимуму. Малейший промах – и его пристрелят, даже не дослушав.

Время уходило. Чем ближе они были к гостинице, тем сильнее нарастала паника. Он не мог туда вернуться.

Демьян глубоко вдохнул, пытаясь успокоить дыхание, и незаметно проверил карманы. Может, у него ещё есть что-то, что поможет?

Но даже если бы он нашёл выход, куда бежать? Никто не поверит в его историю. Они решат, что он убийца. Человек, найденный с кровью на манжетах, с оружием в кармане, с рассказом о мертвецах в запертой гостинице.

Расстрел. Вот что его ждёт. Точно так же, как его брата. И точно так же за преступление, которое он не совершал.

Эта мысль пронзила сознание, забившись в голове, словно заноза. Демьян тяжело выдохнул, чувствуя, как усталость накатывает на него волной. Бессонные ночи, страх, напряжение последних часов сделали своё дело.

Глаза сомкнулись.

Сон накрыл его, как тяжёлый саван. Всё вокруг стало зыбким, нереальным. Перед ним возникли смутные фигуры, которые затем приобрели резкость. Солдаты, выстроенные в линию, суровые лица, неподвижные взгляды. Их форма казалась слишком чёткой, цвета – слишком насыщенными.

Он стоял перед ними, чувствуя, как холодный ветер пробирается под одежду. Кто-то выкрикнул команду. Щелчки затворов прозвучали одновременно, как отбивание часов. Металл блеснул в предутреннем свете. Крик офицера прорезал воздух, словно нож по натянутой струне.

– Готовьсь!

Стволы ружей поднялись, нацелившись прямо в него.

– Огонь!

Выстрел.

Грохот залпа потряс воздух. Вспышка, боль, обжигающая грудь…

Вздрогнул и проснулся.

Глава 2. С возвращением!

– Приехали, господин.

Демьян распахнул глаза. Холодок пробежал по спине, сердце колотилось в груди. Он не сразу понял, где находится. Ночной воздух был сырым, густым, пахнущим мокрой землёй и лошадиным потом. Он резко обернулся, взгляд метнулся к кучеру, сидящему на облучке.

– Всё в порядке? – старик слегка повернул голову, оценивающе глядя на него.

Кошмар. Ему приснился самый глупый кошмар. Нелепая сцена расстрела, ощущение ужаса, неотвратимость конца. Демьян выдохнул, провёл рукой по лицу, стирая липкий пот со лба.

– Здесь мы остановимся, – продолжил кучер, как ни в чём не бывало. – Дорога дальше размыта, лошади выбились из сил. Ночь переждём тут, а утром, даст бог, двинемся дальше.

Демьян почувствовал странное чувство. Слова кучера звучали слишком знакомо. Словно он уже слышал их раньше. Он открыл рот, собираясь возразить, но язык прилип к нёбу.

– Нет, – голос прозвучал хрипло. – Мы должны ехать дальше.

Кучер покачал головой.

– Невозможно, господин. Лошадь устала. Дорога размыта. Мы никуда не доберёмся в такой темноте.

Демьян уставился на него. Это было неправильно. Всё было неправильно.

Неуверенно, всё ещё пытаясь осознать происходящее, он спрыгнул с кареты. В тот же миг его нога скользнула по холодной размякшей земле, пробив корку льда, и снова ледяная влага впиталась в чулки. Точно так же, как… в прошлый раз?

Он замер, поднял голову и посмотрел на гостиницу.

Та всё так же стояла на возвышенности, мрачная, нависающая, притягательная и пугающая одновременно. Тёмные окна казались пустыми глазницами, а вывеска над входом еле читалась в тусклом свете фонаря. Неприятное чувство шевельнулось внутри. Он знал это место. Он был здесь раньше.

Но это невозможно.

Вестибюль гостиницы встретил его затхлым, немного пряным запахом старого дерева и воска. Свет ламп, отбрасывая на стены длинные колеблющиеся тени, был приглушённым. В воздухе стояла тишина, лишь где-то вдалеке послышался скрип мебели.

Портье уже ждал у стойки. Тот же полный мужчина в старом жилете с медной цепочкой часов. Лицо его выражало радушие, но в его улыбке было что-то неуловимо фальшивое. Демьяну казалось, что портье следит за ним слишком внимательно.

– Добрый вечер, господин. Приехали вовремя, ночью дорога совсем непроходима. Позвольте предложить вам комнату и что-нибудь горячее. Вишнёвая наливка согревает лучше всего.

Ему уже предлагали это. Те же слова, та же интонация. Демьян почувствовал, как холодок пробежал по его позвоночнику.

– Моё имя Николай Стрельцов, ключ, – коротко сказал он, не пытаясь скрыть нетерпение.

Портье не смутился, лишь всё так же вежливо наклонил голову и протянул медный ключ.

– Вы последний, господин, – произнёс он. – Сегодня в гостинице необычайный спрос на номера. Один, к сожалению, на ремонте, но остальные заняты не менее интересными постояльцами. Надеюсь, вы найдёте их компанию занятной.

Демьян машинально принял ключ, его пальцы сжали холодный металл. Сердце пропустило удар. Всё это происходило раньше. Всё до мельчайших деталей.

Он шагнул к лестнице, но тут же резко остановился. В прошлый раз…

На середине пролёта ему навстречу вышла девушка. Та же самая. Тонкие черты лица, русые волосы, собранные в небрежный пучок. Тёмно-синее платье с кружевным воротником, маленькая книга с золотым обрезом в руках.

Они встретились взглядами. Девушка запнулась. Нога подвернулась, и она чуть не упала. Её тонкие пальцы с силой сжали книгу, словно спасаясь от падения.

Демьян замер. Сердце заколотилось.

Он не стал ловить её. Лишь резко отвел взгляд, словно это могло избавить его от дурного предчувствия. Демьян глубоко вдохнул и поднялся дальше. Коридор второго этажа был тот же самый: тусклый свет, потрёпанные обои, запах старого воска. Его комната находилась там же. Тот же ключ, та же дверь.

Он вставил ключ в замочную скважину, провернул. Дверь поддалась с лёгким щелчком. Внутри – та же комната. Кровать, шкаф, стол, окно, через которое не было видно ничего, кроме черноты.

Демьян застыл на пороге.

Всё повторялось.

И он не знал, что будет дальше.

Его сознание раскололось на две части. Одна часть цеплялась за логику, отказывалась верить в то, что он уже был здесь. Воспоминания таяли, как утренний туман, ускользали из разума, оставляя после себя лишь отголоски сомнений. Другая же, напротив, неистово кричала, истошно рвалась наружу, требовала бежать, вырваться из этого странного поместья, наполненного тенями и чужими взглядами.

Но ноги не двигались. Он стоял, словно вкопанный, ощущая, как холодок пробежал по позвоночнику. Что-то удерживало его. Что-то невидимое, но сильное. И тогда он понял, что это – страх. Страх перед неизвестным, страх перед собственными мыслями.

И всё же он сделал шаг вперёд.

Он что-то о таком слышал. Вещие сны – так их называли. Люди рассказывали о предчувствиях, о повторяющихся образах, что предвещали беду. Значит, он мог сравнить. Он мог проверить, не играют ли с ним дурную шутку собственные воспоминания.

Если окажется, что этот вечер действительно ведёт к гибели людей, он должен будет что-то предпринять. Спасти себя во что бы то ни стало. И ни в коем случае не бежать в руки полицейских.

Демьян опустил взгляд на половицу. Прятать футляр или нет? В прошлый раз он спрятал. И чуть было не лишился его. Но сейчас… Лучше не разбирать вещи, чтобы можно было быстро покинуть гостиницу. Он медлил, пока в дверь не раздался стук.

– Господин, вас ждут к ужину, – раздался знакомый голос портье.

Точно так же, как в первый раз. Демьян провёл ладонью по лицу, приводя себя в порядок. Затем быстро поправил галстук, взглянул на своё отражение в мутном стекле окна и шагнул к двери.

Выйдя в коридор, он тут же наткнулся на детей. Они, как и раньше, пробежали мимо, визжа и не замечая его. Мать ловко перехватила их и, извинившись, повела дальше. Демьян смотрел им вслед, и в его голове мелькнула мысль: могли ли они быть свидетелями? Видели ли они то, что случилось… или должно было случиться?

Но он тут же прогнал эту нелепую догадку. С каждой минутой эти воспоминания казались всё более невероятными, словно дурной сон. К тому моменту, как он спустился в столовую, уже слабо верилось в то, что ужин закончится массовым убийством.

Постепенно за столом стали собираться люди. Банкир, как всегда, лениво перебирал монету в пальцах. Генерал сел с прямой спиной, словно всё ещё был на военном совещании. Девушка, что запнулась на лестнице, тихо беседовала с пожилой дамой. Супружеская пара обсуждала что-то вполголоса.

Наконец, появился управляющий. Он приветствовал всех с чуть натянутой улыбкой и развёл руками:

– Дамы и господа, вновь рад видеть вас всех за одним столом. Судьба распорядилась так, что мы оказались здесь вместе… Надеюсь, вечер будет приятным.

Разлили вино, стол заполнился запахами горячих блюд. Демьян чувствовал, как напряжение в нём ослабевает. Всё выглядело слишком обыденно.

– И как ваше путешествие? – спросил врач, с любопытством глядя на него.

– Утомительное, – резко ответил Демьян и не стал продолжать разговор.

Он сидел, вяло пережёвывая пищу и пытаясь понять, насколько реален вкус перепёлки, или, может быть, это всё дурной сон.

Точно так же, как и в тот раз, дверь зала внезапно распахнулась. Холодный воздух пронёсся по комнате, пламя в свечах тревожно затрепетало. На пороге стоял тот самый незнакомец. Тёмный плащ, низко опущенная шляпа, медленные, размеренные шаги.

И в этот момент Демьян вспомнил. Вспышки ужаса, мёртвые тела, запах гари и металла. Жуткие сцены смертей пронеслись перед глазами, ударив в сознание, как плеть. Он вцепился пальцами в край стола, с трудом заставляя себя не вскочить.

Что бы это ни было… Оно повторялось.

Вежливо извинившись, Демьян положил салфетку рядом с тарелкой, поднялся и, не привлекая к себе лишнего внимания, покинул зал. Ему нужно было понять, кто этот человек.

Он ступил в полутёмный коридор и замедлил шаг, внимательно следя за фигурой незнакомца. Тот двигался спокойно, без оглядки, словно коридор сам подстраивался под его шаги. Время от времени колеблющиеся тени заставляли его силуэт дрожать, будто он был частью этой тьмы.

Демьян крался, стараясь не шуметь. Он шагал мягко, перенося вес на носки, обходя скрипучие доски. Проходя мимо запертой комнаты, где шёл ремонт, Демьян мельком взглянул на массивную дверь с перевёрнутой табличкой. Позади неё была тишина, но едва уловимый запах сырости и дерева выдавал старые стены.

Незнакомец продолжал идти неторопливой походкой. На мгновение Демьяну показалось, что шаги звучат неестественно – не как обычный звук каблуков по полу, а будто эхо запаздывало, отражаясь от стен с задержкой.

За поворотом фигура исчезла.

Демьян замер, всматриваясь в темноту. Вперёд тянулся длинный коридор, в конце которого виднелась дверь без номера. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Если он правильно посчитал, то вместе с его комнатой и ещё одной на ремонте это должна быть десятая.

Он сделал шаг вперёд, но его резко остановили. Тёплые цепкие пальцы обвили его запястье. Вскинув голову, Демьян встретился взглядом с управляющим гостиницей.

– Извините, но это крыло не предназначено для гостей, – раздался ровный холодный голос.

– Я просто решил осмотреться, – вежливо ответил Демьян, слегка улыбнувшись.

Управляющий кивнул, чуть приподняв брови, но в его выражении не было ни тени раздражения.