Автобиография мага

Значит, существуют: Серые Пустоши, Серые Предвечные Степи, Серые Торопы, Серые Тропы. Физический мир и мир духов разделены рекой времени Сморда с ее неисчислимыми именами.

Нет, пожалуй, всё же не буду углубляться.

Есть Серые Пустоши, наполненные Серыми Тропами и Торопами. На пересечениях – перекрестках Серых Троп – иногда возникают поселения. Самое большое – Серый город.

Серые Тропы-Торопы – место, где сила наполняет душу мага (как тебе такое, Сара Сенна, утверждающая, что душа – необязательный атрибут мага?). Серые Пустоши – этакая нейтральная полоса, на которой признаются физические законы, но уже действует право духа.

Серые Пустоши соединяются Серыми Тропами. Серые Пустоши – место, где есть всё (было всё, будет всё), – всё, что есть и будет, что исчезло, но было значимым.

Здесь, посередине древних папоротниковых лесов, стоят пирамиды со своими стражами хомо- и зверохимерами.

Опять же – оп!

Сейчас я польстил Саре Сенна, утверждающей наличие хомо- и зверохимер, тогда как весь просвещённый люд знает, что есть только тварехимеры.

Здесь, в Серых Пустошах, в лесных озёрах живут перворазумные – русалы. В горах медитируют наги. И еще много-много кого и чего: разумных, полуразумных, наполненных силой, наполненных магией и наполненных временем. Но особенно много драконов. Тех, кого в физических мирах величают динозаврами. Динозавр, наполняясь силой или магией, или силой магии, меняется. Гигантские водяные динозавры, наполнившись магией, начинают плавать в воздушном океане (и даже утверждают, что в океане космоса).

Хи-хи, догадываетесь, о чём я?..

Сейчас это небесные драконы. Динозавры, освоившие концентрацию и выброс силы – стихийные драконы: огненные, водяные. Конечно, есть и не только драконы, такие же огненные, но поменьше или побольше.

Надо ли говорить, что прогулка по Серым Тропам сопряжена с большими рисками и опасностями?

Надо ли говорить, что ни один разумный не будет выходить из Серого города без крайней на то нужды?

Надо ли говорить, что двум начинающим магам, в чьи головы – и не только головы – вдарила сила путешествия по Серым Тропам с целью погулять (на самом деле, конечно, с целью поиска яиц небесного дракона)? Это полезно в плане водворения здравого ума на его законное место. Но кто в здравом уме в этом признается?

Если отступить от нити повествования, хотелось бы предостеречь: первые проявления силы в людях опасны в связи с отключением здравого смысла, логики, да и инстинктов.

К счастью, в этом нет необходимости. Да, для перехода из людя в человека необходимо создание духа и души, а также наполнения их силой. Но не всем это нужно, да и доступно, если честно.

Один из путей создания души я опишу позже.

Вот собираешься вроде как небольшой (но важный) случай описать, а оказывается, столько пояснений надо! Всё же правы те, кто утверждает, что повествование должно двигаться последовательно. Но эту историю я напишу.

Что могут два мага, которые таковыми только стали?

На самом деле очень даже многое, хоть это и не относится к данному случаю. Возможности мага не зависят от его возраста и силы. Все ограничения на возможности – та-дам! – это секретная информация. Но я поделюсь – это будет наш маленький секрет… Нет – гигантский секрет! Они зависят от уровня сахара в крови!

Ха-ха, нет, конечно, я пошутил.

Все ограничения маг создает себе сам и сам же их героически преодолевает. На это уходят годы жизни. И порой мне кажется – это сознательный выбор мага.

Так что же могут два мага, особо не выделяющиеся способностями, кроме, возможно, мозгов, полных хренотени и мерцающих тараканов?

Они могут считать, что им всё по плечу, и это вполне обоснованное мнение (плечи не так высоко бывают), но всё это теория, на практике иначе.

Началось с того, что на базаре Рут достал древний манускрипт (здесь и далее Рут – это псевдоним, потому как вся наша экспедиция по своим итогам и результатам была засекречена).

Потому и лишь ха-ха.

В южной части Серого города, прилегающей к реке, расположена торговая площадь. Ее еще называют Мостовая площадь из-за того, что время от времени находятся энтузиасты, стремящиеся построить мост через реку. На секунду – через реку Забвения, реку Смерти, реку Перехода, реку Сморда (иногда Смарда). Конечно, мост через эту реку довольно амбициозный проект. Мостовая площадь – идеальное место для строительства подобного моста, как будто при планировании и строительстве Серого города кто-то о подобном подумал заранее. Когда же Мостовая площадь не используется по своему предназначению (строительству моста), ее используют разные проходимцы: торговцы, шуты и всезнайки. Из сказанного можно подумать, что это три разных вида пользователей площади, но, по сути, один – проходимцы. В общем, Мостовая площадь в основном объёме города – место со спорной полезностью и вместительностью.

Рут – мой напарник (на самом деле напарница), для предстоящего практического занятия купил в этом месте манускрипт – рецепт. Что за рецепт, не скажу: тайна. Но один из ингредиентов – яйцо дракона. И надо же было такому случиться, что у того же продавца абсолютно неожиданно оказалась в продаже Путь-Карта по Серым Тропам к гнездовьям небольших драконов (подчеркну: не Клубок Путника, а именно Путь-Карта).

Не надо считать, что наш поход был изначально провальным. Драконы могут быть довольно глупы. Прямо как два мага, решивших… а это я уже писал. Как вспомню – вздрогну. Что особенно достойно, вздрагивание было, когда я еще только собирался в этот поход.

Подготовка к походу заняла два дня. Одежда с чёртами крепости. Именно с чёртами, а не с рунами. Бады, усиливающие физические характеристики, особенно обидно, что в продаже не было нейростимуляторов, – зелья усиления регенерации. И, конечно, МЫШ-7 – метатель шприцов семизарядный.

Чтобы убить дракона, нужна небольшая армия с парой вертолётов для прикрытия с воздуха – что не работает в случае воздушных драконов. В нашей ситуации, ввиду различных финансово-организационных фактов, мы признали это совершенно нецелесообразным.

Вот слегка усыпить дракона – это можно.

Два дня мы не только экипировались, но и морально и психоневрологически готовились.

«Психоневрологически» не мое слово. Рута. Она (ох, в целях сохранения тайны пишу о ней только в мужском роде, так что, если вдруг будет «она» – это описка, правильно читать Рут – «он»).

Рут – он в физическом мире доктор то ли медицинских, то ли парамедицинских наук. Вот и вставляет термины, по его мнению, подходящие к ситуации.

Мы читали гайды – так называются книги по теме – от «Как приручить динозавра» до «Не лайте на лайку».

То утро я помню, словно всё случилось вчера (это может быть даже правда, что оно случилось вчера). Тяжёлое серое небо нависло над Серым городом. Мы вышли на площадь Хода со стороны центральной аллеи. Меня до сих завораживает процедура выхода из города.

Выйти из Серого города на Серые Тропы можно только с площади Хода. При этом без разницы, как ты вышел и куда путь держишь, имеет значение только чистое намерение – выйти. Из-за этого многие терпят неудачу при выходе, особенно с третьего по восьмой выход.

Первый выход – это как прогулка в детском саду. Экскурсия. Красивые и ровные Тропы. Восхитительное ощущение свободы и силы. Второй раз уже идешь с какой-то целью по Путь-Маршруту, имея цели и задачи, а также предполагаемые методы их достижения. Обычно огребаешь соразмерно своим целям. Так что в третий раз уже не очень-то и хочется покидать безопасный город. А если нет чистого намерения, то нет и выхода. Это как стрелять себе в ногу. Первый выход – осечка, второй – бам! – ступня вдребезги; целители, конечно, восстановят за пару минут или часов, но впечатлений останется на пару лет. Третий раз стрелять будет только сильно-сильно замотивированный или сильно-сильно в квадрате не ухватывающий причинно-следственные связи.

Я, кстати, так и не смог выйти из города в третий раз, только-только с шестого получилось. Тот поход, мой и Рут, был вторым выходом.

Началось всё удачно. У нас хватило намерений выйти и намерений выйти вдвоем.

Времени в Тропах нет, есть только путь. Один и тот же Троп можно пройти за пару часов или дней (много, конечно, зависит от компании. Как в таких случаях говорят: «Мы были молоды, весна, гормоны»). До нашей цели – шесть Тропов. В общем-то близко.

Первый Троп – лес. Знаете, есть такие леса, как с картинки книги сказок о принцессах. Лиственные деревья, сплошной ковер газона. Всё ровненько, чистенько. Этакий парк. Этот Троп обычно рядом с городом встречается. Его мы прошли минут за десять, по пути задержались (дела). Здесь могут возникнуть вопросы: например, только что я говорил об отсутствии времени на Тропах. Общая теория относительности вам в помощь.

Очень хорошо мы прошли первый Троп. Относительно хорошо второй – скальный перевал. Там всегда враждебные камни, всегда скользкие, так и норовят столкнуть в пропасть. Главное тут – осторожность и плавность. Шесть часов, и идем дальше. Третий – молодой хвойный лес после пожара. Рассыпающиеся пеплом, плотно стоящие деревца – и риск провалиться в яму. Измазавшись и исчихавшись, мы вышли оттуда через два часа.

Четвертый Троп. Больше половины пути пройдено. Лес почти как на первом Тропе, но больше кустарников, завалы и крапива. Минут через сорок Рут совершил первую ошибку и прихлопнул комара.

Первое правило путника Троп: не прихлопни и не прихлопнут будешь!

Это, конечно, не всегда так и не везде. Но если можешь не прихлопывать, не суй свои, дружище, ручонки…

Лес как будто замер. Прежде неподвижные деревья, оказалось, могут быть еще более неподвижными. Тишина туманом поднималась от земли, окутывая, мешая сделать шаг и вздох.

В этой квинтэссенции тишины налетели во́роны. Я шел-стоял замыкающим и успел получить пару проникающих ранений, пока сообразил, что к чему. А Рут уже выпустил цепную молнию, прошившую насквозь десяток воронов и меня.

Вороны в клочья. А мне хоть бы хны. Только подёргивающаяся правая половина тела – та, что лежала на левой, лежавшей, в свою очередь, на земле. И искры из глаз. Но даже это, а возможно, что именно это спасло нас. Мои чувства, простимулированные нетипичным воздействием, обострились. Благодаря этому (и моему положению лежа) я заметил движение. Мерцающие волки. Когда смотришь на них в упор – не видишь, можно рассмотреть только смазанное движение и приминаемую траву.

Мы встали с Рутом спиной к спине, без оружия. С голыми руками очень тяжело, даже если ты маг. С той поры со мной всегда топор.

Началась битва. Рут шарашил молниями. Я не знаю, то ли прочитал где, то ли от процесса, включающего как нейрофизиологические аспекты, так и психоэмоциональные, от страха – стал я материализовывать предметы: столы, стулья, горшки с цветами. Лучше всего себя показал ящик: песочно-металлический сейф. Сейфы разной массы, цвета, формы возникали перед, над, внутри волков. Давя, разрывая, мешая. Ящики-сейфы не требуют особого таланта, только силу, которая хоть понемногу, но истощалась.

Кстати, создать сейф с электронным замком оказалось легче, чем с механическим. Этот казус всё еще не исследован мною в должной степени.

– У меня осталось до десяти молний, – воскликнул Рут, – восемь… нет, семерых прибил, еще десяток с моей стороны.

– Я троих раздавил, – я поделился своими успехами. – Да еще четвертый с сейфом в животе жив, но движется неуверенно.

Я осмотрелся:

– И еще десяток живых. Сила есть. Но промахиваюсь часто!

На самом деле двоих я прибил в самом начале, потом волки научились уворачиваться.

– Хреново. Что дальше делаем? – поинтересовался Рут.

Вообще, весь разговор состоял из более коротких фраз, слов и смыслов: ситуация обязывала.

– Готовься. На счёт три запускаешь свою самую мощную молнию, и бежим к дереву справа.

– Раз, – начала считать Рут.

– Я создаю лестницу.

– Два.

– Забираемся на нижние вет…

– Три! Тр-р-р-т-т-т-ша-ш… ш…

– Разряд!

Мы рванули к дереву. Лестница из сейфов получилась эпичная. Когда нижние сейфы начали исчезать, верхние только появлялись – сейфосколатор. На нижние ветви мы почти залетели, вцепившись в ствол ногами и руками.

Спустя пару минут, отдышавшись и переведя дух, приступили к истреблению оставшихся волков. Молнии на таком расстоянии теряли боевую мощь и лишь стимулировали. Зато сейфы летели… как и прежде, мимо. Тогда я применил секретную наработку – конвейер.

Троп оказался не готов к такой мощи. Сейфы летали, появлялись сразу везде, волк, увернувшийся от одного, попадал под другой. Волки отступили и замерли в отдалении.

Там я уже не мог создавать достаточную плотность сейфов на одного волка.

Так мы и сидели почти сутки. Пару раз над нами пролетал дракон. Что я, что Рут никогда до этого их не видели. Этакий кит с шеей и крокодильей пастью. Забавный, если бы не размер – огромный, как лайнер океанический, круизный.

Сидели бы мы там и дальше: волки не уходили, но на наше счастье, по Тропу шел караван Карских магов, они нас и вернули домой.

Вот такая короткая и поучительная история о том, что не ходите, дети, в Аф… по Тропу гулять. Но вернемся к нашему основному повествованию – автобиографии.

Проснуться можно по-разному. Можно. Как щелчок автомата – щёлк, и всё. Бодр, если повезёт; весел, если повезёт дважды. А бывает просыпание как вытягивание себя из болота – теплого, влажного, безопасного – в холодный, равнодушный мир с надписью и кнопками перед глазами.

Вроде как просыпаться надо, и ты потихоньку просыпаешься – гораздо тише, чем мог бы. Так, только чтобы показать всем вокруг, что ты заинтересован в действии – проснуться. Встаешь, делаешь свои утренние дела, старательно и осознанно обходя встречающиеся на пути предметы мебели, оставляя необходимое жизненное пространство. Доходишь до кухни. Где-то на краю сознания отмечаешь, что с точки зрения поесть тут ничего не изменилось. Завариваешь свой любимый чай, потом аромат любимого чая проникает в мозг.

Стоп. Стоп! Я уже проснулся.

Вообще, сон – интересная штука. Говорят, млекопитающие видят сны, а пресмыкающиеся нет. Когда-то давно случилась мутация, которая способствовала увеличению мозга, что впоследствии и привело к сновидениям. Это выглядело чистым безумием – отказаться от энергоэффективного мозга с молниеносной реакцией в пользу увеличения объёма, увеличения потребления энергии мозгом. Увеличение времени отклика на раздражитель. В общем, наш предок, прошедший этим путем, имел удачу девяносто девятого уровня. Чтобы было нагляднее, это что-то типа того, чтобы положить иголку на пол и кидать в нее обрывки ниток в надежде, что одна из них окажется в ушке иглы. Если провести подобный эксперимент и в течение жизни всё же добиться результата, – это и будет обладание удачей девяносто девятого уровня.

Вот. Обладая именно такой удачей, наш предок прошел по краю там, где вымерли ящеры.

Не сильно понимаю людей, жалующихся на удачу. Если хоть чуть-чуть задуматься, то появление нас всех в целом и каждого в частности как раз и есть ниточка в иголочку, как бы двусмысленно это ни звучало. Так-то смыслов более чем.

Все эти рассуждения пронеслись в моей голове за момент: от пробудившего меня, наконец, аромата чая до мига, когда рука уже подносила кружку для глотка ко рту.

– А-а-а, мне же ехать надо! – отставил я кружку, так и не испив.

Сказать по правде, неделька выдалась та еще. Даже забыл, какой сегодня день – вторник, среда? Даже про надпись забыл. Ощущение таймера засыпало чем-то другим. Смартфон на тумбочке, конечно, разряжен. Подзарядка? Конечно, в машине. Почему? Была же и дома?

Свадьба – выходные; понедельник – Кирилл, ресторан. Вторник – нога, читал, думал. Среда. Сегодня среда!

Хорошо, цель ясна. Блин, машина всё еще на стоянке перед бывшей работой.

Хорошо, продолжим. То, что можно продолжить, по-моему, уже хорошо. Я поднес сумку к шкафу и легким движением руки переместил в нее содержимое полки. В сумке уже лежали бритва, щетка, паста, разряженный смартфон. Ага, зарядка всё же дома, на полу! В сумку. Документы в пиджак, ключи в джинсы.

Я замер, стоя посередине комнаты. Казалось, что-то должно быть еще: сожаление, фатальность, обречённость… Но нет, было только ощущение перемен, что при таком исходе верно. Даже Лере я звонить не стал: смартфон-то разряжен.

Конечно, сознаюсь, я специально погружаю вас в состояние эмоциональных качелей. От предстоящей гибели неминуемой до всепоглощающей надежды на возрождение.

Ерунда? Мы все единожды живущие.

Глава 5. Лист Пустоты

Апокриф. Путники Мёртвого Мира. Лист Пустоты

И снова путь, где камни лгут, а ветер шепчет забытые имена. Где дом – тень от другого мира. Где тварь неразумная знает дорогу, но молчит, ибо слова – уже предательство.

Тот, кто ищет уют в хаосе, обречён носить чужую кожу.

Тот, кто кормит зверя, сам становится пищей.

Красное – не цвет, а предупреждение: огонь ближе, чем кажется.

Здесь боль – лишь начало – не исцеление, а пробуждение. Здесь пещеры зовут, но входы – это выходы. И каждый шаг в лес – шаг в себя, если помнишь, что деревья – это клыки земли.

Пустота, как страх, оборачивается голодом, а голод – правдой. О том, как мясо исчезает, а слова остаются. О змее, которая не кусает, но ждёт.

Читающий и думающий – уже ошибся. Чувствующий – уже мёртв. Лишь тот, кто провалится в яму, поймёт, что падение – это полёт. Но понимание – уже ложь.

Всё, как всегда, сложилось крайне удачно. Приехал, зашел на работу. Со всеми поздоровался. Забрал свой ежедневник, с удовольствием почеркал в нём квадраты и галочки. Выкинул. Со всеми попрощался. От сухого «Всем пока» до пожатия рук и похлопывания по спине: «Всё, бывай, не скучай». Пообещал вспоминать и вернуться, как… в этого, который даун-шифер, как-то так.

Как-то так и поехал по улицам любимого города в тишину и прохладу любимого пригорода.

Телефон, поставленный на зарядку в машине, наконец, впитал необходимое количество маны… э… энергии и ожил. Зазвенел, затрещал, оповещая оповещения. СМС и пропущенные звонки. Парой касаний я включил навигатор и покатил в сторону солнца.

Очень люблю эти кадры в старых фильмах, когда главные герои уходят в закат (или восход). Их силуэты растворяются в огненном шаре солнца. Красиво, романтично и грустно. Когда в полдень едешь на солнце – это ярко, а на дороге возникают водоёмы, и до миража не хватает только пальм и желтой бочки с квасом. Такой, чтобы настоящий, вкусный.

В животе заурчало. Пора браться за ум, следить за временем, событиями и не забывать поесть и попить.

И квас в стеклянном гранёном стакане.

Навигатор вывел меня к коттеджному поселку Кедр, для въезда в который хватило моих прав. Охрана была предупреждена и весьма благожелательна через домофон. И вновь я покатил по асфальту между домов, домищ, лужаек и беседок. Всё было приглажено, прилажено и вылизано до состояния картинной галереи. Всё опрятно, чисто и неуютно.

Я уже начал прикидывать, как бы расстроиться, чтобы, как говорится, на троих, когда свернул с центральной аллеи на живую улицу. Вот тут и велики с игрушками попадались, и так что-то по мелочи валялось… Развели тут помойку!

Дом Кирилла – это дом Кирилла. Сразу видно: дом Кирилла под стать этому великану. Небольшой, но потолки высокие. Отличное качество. Зал с камином, две спальни, кухня, ванная, кабинет – и всё. Получается шесть комнат вместе с ванной. Судя по планировке… ага, еще одна – не входи, убьёт, – детская или, скорее, подростковая. И бойлерная. Один мой знакомый строитель объяснял: бойлерная – значит, там бойлер, а котельная – котёл. Что бойлер, что котёл нагревают воду. Вот и догадайся, бойлерная или котельная.

А вот и виновник торжества. Точнее, виновница. И не торжества, да и чего скрывать, не виновница – собака. Вольер, как моя квартира. Автоматическая поилка и… кормилка?.. Кормильница? А… кормушка.

– Хорошо устроилась? Нега!

Собака повела ухом, но голову не подняла.

– Ну, не обижайся на меня, я всё же просто человек. Человек собаке друг, – протянул я косточку, постучав ею по полу вольера.

Это кто же догадался в вольере пол поставить?

– Ау! Собакен! Нега!

Ладно, отсутствие реакции – это тоже реакция. Значит, тут есть с чем работать, но сначала нужно поесть!

Любое, даже самое бесполезное действие можно превратить в ритуал (если честно, так обычно и происходит. Чем бесполезнее, тем ритуальнее). Я долго стоял и смотрел в холодильник на пачку пельменей.

Делал выбор: практичность или пофиг. Дома выбор был давно сделан в пользу здоровой и быстрой пищи: полуфабрикат в пароварку.

Тут же у Кирилла весь холодильник был забит продуктами, из которых можно сделать что угодно: от борща до бутербродов. И это проблема. В условиях наличия массового выбора обычно выбираешь не лучший вариант. Сейчас это пельмени. Зимой под стопочку я бы даже не раздумывал. Сейчас по-другому.

Еще раз холодильник. Не глядя достал три продукта: банан, салат и сало. По всей видимости, это будет означать салат. В смысле, режем банан, листья салата, сало, перемешиваем салат… Не, что-то я не привычен к высокой кухне. Оставим эксперименты с едой специалистам.

Бутерброд: хлеб и сало с кружкой кваса.

Наделав бутербродов на большую тарелку, я вышел во двор и подтащил стол к вольеру.

– Будем знакомиться? Кормушка отключается снаружи. До состояния «хочу есть», учитывая твою упитанность, собакен, – неделя. Да уж, Нега, что делать будем? Через неделю и хозяин твой появится, а тут ты такая вся готовая к общению.

– Ленивая собака! – раздался голос сбоку. – А вы кто?

Женщина притягивала взгляд и внимание. Волосы прямые до плеч. Темные, пара прядей серые, как в каком-то фильме про ведьм. Кожа юная, чистая. Фигура угловатая, подростковая. Полные губы. Глаза… я такие глаза видел у змеи. Нет, не глаза. Взгляд. Да и сами глаза со стеклянным блеском. Радужка желтая, вокруг черные ресницы – это выделяло глаза. Возраст – от двадцати до сорока. Одежда – цветастая, пышная юбка до пола. Рубаха темнее, но тоже цветастая и пышная. Поверх этого шаль. Серая, колючая.

А еще то, что пряталось от взгляда. Что я заметил в самом начале краем глаза, когда поворачивал голову на звук голоса, – ожерелье.

Не разбирался раньше, да и сейчас очень сложно. Такой вид украшений. Опять же, в фильмах такое надевали на балы, приёмы. Но главное, что привлекало: женщина не то чтобы скрывала его – не выставляла напоказ.

Она улыбнулась, прикрыв улыбку ладонью.

– Если вы дрессировщик, может, зайдете ко мне, посмотрите на мое кошмарище непослушное?

Я завороженно кивнул.

Женщина с легкой иронией хмыкнула:

– Меня Лиза зовут, я сегодня здесь, буду ждать вас.

– Ага, – выдавил я из себя в удаляющуюся спину.

Солнце упало на волосы Лизы, и они заблестели.

– Бр-р, – я обернулся к Неге. – Не, подруга, так не пойдет. С такими соседями мы с тобой долго не протянем. Я ее боюсь больше, чем тебя.

Открыв вольер, я зашел. Собака встала и подошла понюхать. В прихожей я нашел рабочую куртку и надел. Видимо, она пахла Кириллом. Нега, спокойно виляя хвостом, ушла в другой угол.

– Нет-нет, – снял я поводок со стенки, подошел к собаке и пристегнул его к ошейнику. – Идем, покажешь мне окрестности.

Собка шла ровно, не тянула, как будто оплаченный государством гид по музею. Надо – пошли, не надо – вернемся.

Мы вышли через калитку в лес. Вдоль поселка тянулась грунтовая дорога, и мы двинулись по ней.

«Блин, бутеры не съел и дверь не закрыл!» – вспомнил я.

Но свежий воздух хвойного леса взбодрил, а проглядывающее сквозь хвою солнце подняло настроение. Я бодро зашагал туда, куда вела дорога, кажется, и Нега побежала быстрее. Прогулялись мы славно, свернули с основной на дорогу поменьше, дошли до лесной лужи, на карте она обозначалась как Карась – озеро. Видимо, из-за размера.

Нега подходить не стала даже по приглашению, не то что искупаться. Я чуть потянул поводок, она уперлась.

– Не любишь плавать?

Тут я совершил ошибку – отстегнул поводок. Легкой трусцой собака побежала домой – это я понял тогда, когда дошел до дома сам. А так было напряжённо – потерять собаку.

Зайдя во двор, увидел ее, лежащую возле стула, где я сидел с бутербродами и на который я их поставил. Бутерброды отсутствовали напрочь.

– Птички склевали?

Собака повела ухом.

Я присел рядом и принялся ее чесать: сначала за ухом, потом всё тело.

– Да ты у нас не толстая, просто сильно шерстяная! Может, тебе жарко? Давай водой оболью.

Встал, прошелся по участку – большой, один большой газон. Вёдер нет. Забор закрывал весь участок. По сравнению с соседями маленький, но этой ленивой Неге хватит.