Пути Великого Леса

Возмущение княжны отразилось на лице сдвинутыми бровями. Яд почти выветрился, но все равно опасен. Ни один охотник ее народа никогда бы не оставил такую ловушку без присмотра.

– "Взял зверя – убери за собой". – первое правило тех кто использует яд. Отравленный подранок сходит с ума от боли и может задрать даже свой приплод.

Нинэ аккуратно скользнула в проход. Колья встретились еще раз метров через десять почти на выходе из пролома. Тоже отравленные и тоже развернутые в сторону пепелища.

Читать след для тех, кому Лес является домом не составляет труда. Конечно, до охотников ей было далеко, но и так картинка восстановилась довольно быстро. Все стало понятно после найденного отпечатка сапога. Ну а что тут может быть не ясно? Нинэ по-детски всплеснула руками от обиды на себя. Ударив ладошкой по лбу, она развернулась и полетела обратно по ходу следа. Лес раскрывал перед ней историю одной охоты.

Охотник подготовил ловушку и выманивал в нее зверя. Зверя с непонятным следом, порой оставляющим вместо отпечатка проколы в земле. Вел он его прямо из центра сотворенного ей кратера. Такое совпадение прям… Она все набирала и набирала ход. Охотник выманивал зверя прямо из того места, где была ненавистная ПУСТОТА. Маленькая комета мчалась по следу по прямой. Охотник расставил ловушки на пути, вот еще колья…

– Дура! – выплевывала на лету, сеющая искры комета. – Какая же дура!

Пришлось немного сбросить скорость чтобы осмотреть яму, из которой несло кислотным запахом.

– Ровендум ей! – она ринулась дальше, почти кусая губы. – Лучшая ученица… Тупейшая тупица! Эллориан ей еще какой-то или стража в Серебряной Роще… Двор мести!

Небольшой пологий спуск с холма внес путаницу – след изменился. Умный охотник хорошую дорогу себе подготовил. На протяжении всего пути он бежал почти по прямой. По подготовленной прямой с вырубленным кустарником и мимо всех ложбинок! Умный охотник, а она…

– Истинная Дура Леса! – никакой жалости к себе. – Видение про двуживущего у нее было! Дриада ей передала послание Отца, а она что? Что!? Мастером огня она стала!? Молодец она? Гений поколения? Возгордилась? Прозрела? Позорница!

Густой кустарник неожиданно оборвался и Нинэ с изумлением уставилась себе под ноги, на двадцатиметровый обрыв над каменистым берегом бурлящей реки. Снизу, среди камней торчали зазубренные колья. Некоторые были разбросаны, некоторые обломаны. Посреди большого поля из кольев лежал кусок скалы с остатками растительности. Откуда он взялся было понятно – он был чем-то отломан от скалы прямо напротив того места, над которым парила Нинэ.

–Умный охотник… – Нинэ оценила, как грамотно он провел зверя по намеченному маршруту.

Не смотря на все приготовления здесь охота не завершилась. Кто бы не гнался за охотником тут он свою смерть не встретил. Голубоглазый эльф из ее видения был целителем, а тварь, высосавшая саму суть Природы из куска Великого Леса, не могла быть простой. Тут ничего не закончилось ни для кого из них.

Княжна вылетела к середине потока, туда, где вода была спокойней. Орианна, кажется, или нет… Неважно. Она найдет любого из них, кто бы не вышел победителем в схватке. Она найдет.

К цели

Двое суток ушло на изучение берегов ниже по течению. Пролететь вниз по течению над левым берегом сто вдохов тихого полета, дождаться отката крыльев и перелететь на правый берег. Вернуться на сто вдохов вверх против течения, развернуться и на двести вдохов вниз по течению. Перелететь на другой берег и повторить. Потом еще раз и еще, и еще… Столько раз столько потребуется. Отлететь вон к тому подозрительному камню, водопою, ветке, воздуху… Ничего не будет пропущено. Быстрые перекусы на лету и посмотреть на небо двадцать ударов сердца для отдыха глаз. И так пока хватает дневного света, а по ночам быстро облетать проверенные участки расходящейся спиралью, насколько это возможно и слушать фон разумных. Пару часов сна и с первым лучом солнца все повторить.

Выход из воды был найден вечером третьего дня. И Чужак, ее Чужак, вышел из воды один! Не бывалое облегчение вывело из транса многократных повторений однообразных действий. Она ведь даже думать себе запретила о чем-либо кроме поисков. С большим трудом удалось подавить слезы радости – еще ничего не закончилось и никто не нашелся.

По всему получалось, что он проделал в воде долгий путь и выжил. Не улетел к своей точке привязки, но одержал-ли победу? Что же, нужно найти и спросить. Только найти, опять только найти…

И вот с этим было сложно. Ночью след потерялся. Уже проверенный прием облета спиралью тоже ничего не дал.

Утром пришлось начать поиски с начала. Следы искать было почти невозможно. И нет, не было дождя, который помогает зверю прятать путь. Не было тумана или сильного ветра. Просто сами следы как будто прятались от Нинэ. Бывало она делала по несколько кругов чтобы хоть что-то найти. Казалось, этот темный эльф знает, что она идет за ним и старается сбить с толку. Как иначе объяснить, что иногда он двигается по нижним ветвям деревьев? Если бы не сбитая на траву листва и кора, то след был бы потерян.

В ее видении на нем была мантия целителя. Не мог целитель так двигаться! Картинка не складывалась. Кого же она так давно ищет? Отец не мог показать в видении кого-то обычного. Так кого же он показал?

Что-то помимо следа она нашла ближе к вечеру. Здесь нашли свой конец двое молодых самцов оленей. Двое молодых и довольно сильных.

Ближе к закату было найдено место, где нашел свой конец матерый секач со своей семьей. Нинэ поморщилась. Двуживущие постоянно убивали лесное зверье ради получения силы. Они не считали это зазорным, наоборот это было обыденным для их возвышения. Нинэ не претила мысль об охоте на сильного зверя, ведь и кожа ее доспеха не с павшего от старости оленя снята. Дело было в том, что двуживущие в принципе не считали охоту охотой, для них это был бой. Бой, в котором они не знают меры. Все, что их останавливало от постоянных боев с лесной живность – это слабость добычи и скука. Скука! Именно это звучало просто ужасно. Перестать убивать потому, что это скучно!

Б-ррр. Она передернула плечами. Надеяться на то, что этот двуживущий не такой было бы неправильно. Они все не такие как хотелось бы, но при этом все же безумно интересные. Этот конкретный становится все интересней и интересней. Ну а теперь опять накручивать круги и слушать фон. Может уже сегодня она его наконец найдет?

Не нашла. Ни в этот день, ни на следующий. Зато все больше находила следов сражений со зверьем. Двуживущий вырезал на своем пути всех, он двигался без какой-либо системы, постоянно меняя направление движения после каждой битвы. Можно было игнорировать такое поведение и просто следовать за своей целью, но Истинная Дочь Леса начинала закипать. Некоторые из убитых зверей были точно слабее его и не должны были заинтересовать. Так зачем!? Может он идиот или безумец? Это было бы просто плохо, а вот если ему это нравится, то это уже очень и очень плохо, ужасно! Она быть спутницей психопата не намерена. Чужак должен быть достойным чтобы ата-кари стала его спутницей и никак иначе.

Внезапная мысль пронзила как молния.

"– А что, если видение дано чтобы указать от кого я должна избавить Лес?" – Если это вовсе не странный зверь, а странный двуживущий?

Нет! Слишком многое говорило против этого. Пока говорило… Сначала нужно найти.

В один из вечеров, когда темнота уже начала прятать следы ушедшего дня, был получен явный отклик. Сначала Нинэ даже не поверила в удачу. Чернохвостая опять проявила участие?

Она вцепилась в это ощущение присутствия и накинула щиты. Только вперед. Предвкушение встречи было почти осязаемо – протяни руку и дотронься… Темнота может помешать полету Дочери Леса? Не смешите.

Однако по мере приближения полет становился все медленнее, а предвкушение заменялось недоумением. Голод… Безумный голод, который не унять ничем. Всего Сущего не хватит чтобы утолить его. Там не мог быть ее Чужак. Там впереди ждало что-то страшное… Да почему "что-то"? Там та тварь, а значит ее Чужак проиграл! Или нет? След был явно эльфийский… Все очень и очень не так как должно было быть. Нужно быть готовой к любому исходу встречи.

О-ооо, она готова. Сейчас она готова как никогда. К чему угодно и кому угодно.

– Красный драконий кожаный доспех есть! Драконий гребень есть! – прошептала она, сжимая кулаки. – Крылья дракона убрать! И без рыка, тихим сапом.

Через полчаса полета до цели пришлось поставить Ментальный щит. Ощущать такое было уже невозможно, словно проталкиваешься сквозь холодный болотный ил. Вскоре на смену Ментальному щиту пришел Абсолютный экран. Терять направление до цели не хотелось ни на миг, но если не отсечь это чудовищное давление, то возможного боя просто не состоится. Она раньше разума лишится! Сразу после того, как экран отсек этот … Голод, вернулось нормальное восприятие Леса. Ну не может эльф так чувствовать! Настороже, скрываясь за деревьями и кустарником, Нинэ парила на минимально-возможной высоте. Сапоги почти касались травы.

На небольшой прогалине в Лесу горел самый обычный костер. У костра сгорбился темный эльф с черными волосами и изумрудно-голубыми, почти синими, глазами на смуглом осунувшемся лице. С ничего не выражающим ликом, он, не моргая, смотрел в огонь и иногда подкидывал ветки. Обтрепанные лохмотья целителя смотрелись устрашающе в сполохах пламени. Сапогов на нем не было, как и посоха не обнаружилось в пределах видимости.

Нинэ аккуратно наблюдала из-за ствола крупной ели и ее совсем не пугало то, что она видела.

Сжатый как пружина и готовый уйти из-под атаки зверь скрывался под расслабленной позой. Такое ощущение складывалось, глядя на тех ринов, которые пришли за ними через портал. Бывалые войны, прошедшие через сотни сражений в веках. Они всегда готовы к бою. Встреченные двуживущие скорее напоминали отдыхающих после веселой игры детей. Этот же… Словно взведенный арбалет, опущенный к земле на время разговора, но если разговор не задастся, то хватит легкого прикосновения пальца чтобы с него сорвалась стальная смерть.

Была в нем еще какая-то странная обреченность. Не выразить словами такое, но он сам воспринимался как загоняемый зверь.

Она чуть не вскрикнула, когда двуживущий медленно повернулся куда-то влево и посмотрел в глубину Леса и столько было в этом взгляде доброты и радости…

Он поднялся, отряхнулся и склонил голову со счастливой улыбкой. Уверенный, но почти ласковый баритон прозвучал среди тишины ночного Леса:

– Приветствую Истинную Дочь Леса! Чем я могу служить тебе Госпожа?

"– Как? Что? Почему!?" – он не в ее сторону смотрел! Почувствовал и не угадал направление!?

Там куда он обратил взор не было никого! Ни в ветвях, ни на траве! К кому он обращается? Безумец!? Она ощущала, что что-то происходит. Все ее естество кричало о том, что вот сейчас она действительно может опоздать. Прям совсем, совсем опоздать и уже ничего невозможно будет исправить!

Нинэ скрипнула зубами. Она была готова превратить тут все в чадящий кратер, а теперь не знала, что и думать. Тяжело обходиться без ощущения чужих эмоций. Да ей словно часть естества закрыли, лучше без руки остаться чем не чувствовать фона!

Она должна понять и знать точно. Довольно ошибок! Сата не может благоволить вечно, а глупцам и вовсе. Может в старом мире двуживущих "Дуракам везет", но тут Чернохвостая за такую фразу может и в колбаску перекрутить.

Княжна очень аккуратно отлетела назад на сто вдохов медленного полета и скинула Абсолютный экран, не фокусируясь ни на чем конкретном.

Так было намного легче, хоть этот Голод и пробивался в фоне словно таран. Как прилежная ученица на экзамене очередного круга она очистила свой разум от всего. Нет тепла и холода, нет скрипа ветвей и шуршания насекомых в траве, нет запахов, нет чувства ветерка на ладонях, нет Леса… Есть бесконечная гладь фона, на которой расходятся круги. Словно озеро, переливающееся всеми цветами Сущего и еще одним сверху. Есть она над этими озером, не тело – душа. Истинная она. Погрузиться в гладь озера и дать расходящимся кругам столкнуться с собой, обойти себя, пройти сквозь себя и собрать все цвета с этих кругов и еще на один больше.

Такой подход позволял подстроится под любое существо, обладающее зачатками разума. Даже влиять на него, что было возможно в зависимости от его желаний и воли. Навязать, что-либо сильному было сложно – серьезные последствия для самой ата-кари, они били как по разуму, так и по физическому телу. В Гимладе эти техники применялись только для помощи перенесших потрясения разведчиков. Применять внушение и контроль на других разумных запрещено самой Сатой и наверняка не с проста.

Ата-кари словно проваливалась в фон, оставляя тело как послушную, но пустую оболочку. Такие практики совершенно не подходили для боя и вообще любых опасных ситуаций так как делали ее абсолютно беззащитной. Это не транс, а перенос на другой пласт реальности. Может боги схожим образом видят астрал?

Управлять телом она уже не могла, но вот направить его возможно. Нельзя быть разом и в фоне, и в сосуде, не на ее уровне… Тело двинулось вперед по уже пройденному пути, точь-в-точь повторяя все движения и интервалы остановок, чтобы застыть у ствола ели.

По мере продвижения Нинэ все четче различала в этой громаде Голода и другие эмоции. Надежда, ожидание, радость… Это были эмоции двух разных существ! Двух существ, слитых в одно.

Безумное желание утолить Голод исходило от эльфа, но было не его. Навязанное кем-то, чем-то… И этот кто-то словно шепчет о ласке и сне. Почему радость вспыхивает все ярче в фоне этого двуживущего? Его же прямо сейчас отвлекают чтобы поглотить! Он уже впустил в свой разум эту голодную гадость и занес ногу над пропастью! Она это понимала, но сделать не могла ничего. Не было никакого сопротивления со стороны ее Чужака и если вмешаться сейчас, то вместо двуживущего останется пускающий слюнявые пузыри идиот. Она же ослабнет настолько, что станет легкой добычей для твари. Оставалось только с тоской наблюдать как все желания эльфа стираются, подменяясь этой нежностью и к кому? К твари, которая сейчас сожрет его суть и заберет тело.

Внезапно Нинэ чуть не вылетела из фона. От эльфа полыхнуло такой дикой яростью, что Голод был просто сметен. Она услышала невозможное! В пространстве, где могли передавать послания только сильнейшие из ата-кари, пронесся рев зверя:

– Это мое!!!

Ярость бушевала ураганом. Ярость и торжество взламывали фон.

Это что, ловушка была? Да как он сумел? О-о-ооо, она обязательно спросит потом, что это сейчас произошло. Как из податливого теста смогло вырваться такое! Безумная буря!

Стоило подумать об этом и вокруг бури куполом встала холодная, липкая стена заботы. Она словно укутывала смертельно больного в погребальный саван. Убеждала сдаться и забыться, его путь был достоин – пора отдохнуть. Он заслужил. Волны ярости цунами расходились вокруг и натыкаясь на податливый, но словно пружинящий купол, отталкивались назад.

Нинэ уже поняла, что произойдет дальше и направила свое безвольное тело прямо к затухающему костру. Тому костру, у которого в странной позе замер соляным столбом темный эльф. Подбородок низко опущен, ноги немного согнуты словно в готовности метнуть тело в сторону. Левая нога чуть впереди и почти расслаблена, а весь вес на правой. Руки разведены в стороны как крылья хищной птицы. Вот только в каждом, сжатом до белизны, кулаке был зажат короткий тяжелый скрамасакс, полыхающий ослепительно ярким светом.

Нинэ не видела всего этого, ее сознание омывал океан фона, все физические ощущения были отринуты. Ее безвольное тело летело вперед пока не уперлось двуживущему в грудь, но сама она готовилась принять бой в своем пласте реальности. Расстояние между сосудами души должно быть совсем небольшим. Это правило обращения с пациентами работало раньше сработает и сейчас.

Охотник все поставил на единственный удар. Ярость была не его оружием, на чужом поле боя… Он был обречён проиграть куда более сильному и опытному менталисту. Менталисту, который уже был в его сосуде. Чудо, что у него на этот удар воли хватило!

"– Силен!" – Нинэ по достоинству оценила и своего Чужака и его врага.

Битва на истощение скоро закончится – так или иначе у врага явно больше и сил, и опыта. Да, враг силен и не понятен, но это ее поле боя!

Она нанесла удар резко. Как ее учили и сразу запретили когда-либо использовать вновь.

Брать эту непонятную тварь под контроль? Нет! Точечным ударом прямо в суть врага? Нет! Она просто отрезала экраном разум двуживущего от разума зверя! Не зверя, а какого-то паразита. В нем даже на мгновение ни злобы, ни ненависти не промелькнуло. Ничего кроме Голода…

Двуживущий воспрял и был готов снова броситься на врага, но Нинэ изо всех сил старалась его удержать. Сознание как будто раздвоилось. Одна его часть непрерывным потоком транслировала, что она друг, что она поможет, что нужно вывести сражение в реальность. Другая часть в то же время заключала столь сильного противника в кокон, чтобы окончательно отрезать от эльфа и ослабить перед боем в реальном мире.

Казалось бы, что сложного в том, чтобы принять помощь союзника пока она сдерживает такую сильную тварь из последних сил?

Все оказалось иначе. Чужак ни в какую не хотел выходить из измененного состояния разума! Любую попытку воздействия он встречал свирепым отпором.

С другой стороны, тварь запаковалась почти безропотно. Кроме Голода в ней не было ничего! Все остальные эмоции были как будто выученные ей, а не прожитые. Она в эмоциональном фоне была ущербнее насекомого. Да ведь это же просто подарок! Собрав в кулак все переживания последних дней, всю свою злобу за опустошённый Лес, даже все детские обиды и страхи Нинэ нанесла удар. Не волны на озере, нет! Это был сильнейший эмоциональный выброс в конечную цель. Крайне болезненный для ата-кари прием последнего шанса.

Чувствуя полную опустошенность, она уже вываливалась из эфира. Чужаку послала мыслеобраз из разряда "Не дергайся, сама добью. Потом и тебя в порядок приведем." и почти физически физически ощутила, как ярость мгновенно уступила место жадности. Жадности, которая, казалось, обвила ее прочной лианой, чтобы уже вместе они вывалились из фона в реальность.

Нинэ распахнула глаза и обнаружила, что лицом прижата к вонючему куску ткани, когда-то бывшему мантией на груди темного эльфа. Крылья возникли за спиной будто сами по себе. В тот же миг позади свистнуло и едва слышно хлопнуло, а темный эльф неуловимым движением оказался в низкой стойке в двух шагах справа. Его удивленный взгляд был прикован к чему-то у нее за спиной.

Нинэ, резко развернулась в воздухе, уже в движении разворачивая крылья и поднимая свой жезл. Видя какой-то оседающий коричневый студень, она поняла, что бой окончен. Они победили, но радости не было. Она перестала чувствовать фон. Перенапряглась в последнем ударе… Ее Чужак стоял где-то позади и ожесточенно сопел.

– Эмм, а вы фея? – послышался удивленный голос из-за спины.

– ****! – в тон ему ответила Нинэ.

Глаза закрылись, сознание померкло и ата-кари третьего круга посвящения кульком рухнула вниз.

Новый мир

Я сидел в любимом кресле и смеялся. Челюсти сводило спазмами, а вкус слез уже был ощутим на губах. Коньяк расплескался из зажатого в руке стакана и по комнате разносился стойкий, приятный аромат. Плевать! Я просто не мог остановить смех!

ЧУДО! Оно вошло в этот скучный серый мир и разнесло его в клочья. По крайней мере для меня. Ох и начнется сейчас… Семнадцатое сука обновление! Сказка пришла и врезала коленом под дых всему этому гребаному миру.

– Вот дерьмо. – удалось наконец нормально выдохнуть и следом сделать глубокий вдох. – Отпустило кажись.

Я залпом допил остатки коньяка и вновь наполнил стакан. Дорогой алкоголь немного прочистил мозги и согнал мутную пелену с глаз. С улыбкой откинуться в кресле и позволить себе бездумно смотреть в потолок. Несколько мгновений передышки, прежде чем опять нырнуть в сеть.

С момента семнадцатого обновления прошло только двенадцать часов, а мир уже стоял на ушах. Почти никаких официальных заявлений – никто не был готов к такому. Как реагировать, что говорить, куда думать? Вот это сейчас крутится в головах чиновников всего мира от пропагандистов, мэров, президентов и до патриархов с остальными епископами. Тринадцать миллионов подтвержденных трупов и люди продолжают уходить!

Робкие повизгивания каких-то чинуш о том, что все пора прекратить и перестать. Первые лица молчат… Может уже тоже ушли?

– А чего, им не уйти то? Вечная пенсия в молодом теле… – я допил очередной стакан и со стуком поставил его на стол.

Плеснул еще. Смех опять карабкался вверх по горлу, но усилием воли и парой глубоких вдохов его удалось задавить.

Как же иногда приятно иногда просто посидеть и посмотреть в потолок. Оказывается на нем рисунок есть. Какая-то интересная задумка дизайнера, когда линии обретают смысл только при расфокусированном зрении. Вроде какой-то цветок. В далеком детстве я также разглядывал рисунок ковра на стене перед сном. Казалось, что эти ковры висели в то время в домах только с этими целями – раскрепостить сознание и погрузить в сон. Причем висели у всех и каждый ребенок прошел через ковровое снотворное. Вот и сейчас, едва воспоминания нахлынули как глаза сами начали закрываться. Ароматы коньячных спиртов расслабляли лучше любых благовоний. Это был чертовски длинный день и последние остатки бодрости были потрачены на поистине демонический хохот. Тяжелый день начинался с самого начала очень непросто. Давно вынашиваемый план должен был стартовать именно сегодня и он стартовал. Рога дроу сто шестьдесят девятого уровня ушел в небытие.

Решение далось тяжело. Наверное проще было бы отрезать себе палец в реале чем снести перса в Арконе. Почти два года я жил разбойником и казалось эта жизнь реальней реала с его вечной серостью и сдающим телом.

Детский сад – веселье и желание побыстрее повзрослеть. Школа – желание повзрослеть осталось, но и веселья добавилось. Универ – почти круглосуточный кайф от того, как раскрывается мир вокруг. Потом бах и тебе тридцатка – как-то вдруг уже есть и деньги на то, чего не мог позволить в универе вот только воронка карьеризма все сильнее и сильнее высасывает все свободное время. Ни с того, ни с сего тебе уже сорокет и во время редких посиделок со старыми друзьями в ресторане, начинаются разговоры о болячках.

В это время уже начинают закрадываться мысли о том, что пора бы притормозить, но напрочь вышибаются другими, что можно не успеть. Что не успеть-то? Пожить? Вот именно такой вопрос и задаешь себе в шестьдесят два, когда из зеркала на тебя смотрит седой худощавый старик со все еще синими глазами и уже неудержимо сморщивающимся лицом. Всякую пластику я презирал, но тут по крайней мере начинаешь понимать тех, кто изо всех сил цепляется за остатки молодости. За намеки на остатки…

С женщинами всегда было все просто – их место было вторым. На первом была работа и собственная фирма процветала, любимое дело оно такое. Та самая была встречена неожиданно и так естественно, как будто я всю жизнь готовился к этой встрече. Мне сорок один, ей на десяток лет меньше. Как это могло произойти? До сих пор кажется, что она просто не должна была встретить на своем пути такого как я.

Через семь лет ее не стало. Автомобильная авария – ничего сверхъестественного и экстраординарного. В тот момент я понял, что свою женщину можно любить сильнее собственных детей. Обоих своих детей. Мысль мерзкая и в корне не верная для общества? Значит насрать на все это общество!

Нет. Детей я от себя не отринул и никогда ни в чем не винил. Поздние, а потому любимы вдвойне. Старшая скоро закончит универ, а младший только поступил. Я научил их держаться друг за друга и за тех, кто попал в орбиту интересов. Научил самостоятельности и сделал это как мог. Может где-то и перегнул, но могу с уверенностью сказать, что они готовы к встрече с большим миром. Мне такую науку в свое время не давали. Пришлось самому набивать шишки и костяшки на сжатых кулаках.

Может потому мне всегда и нравились сказки? Воображаемый мир всегда честнее реального? Не знаю, но со сказками я дружил с самого детства. Сначала была школьная библиотека. Кто в 14 мог брать былины богатырей Руси чтобы скоротать вечер? В этом возрасте было принято отцовские сигареты по укромным местам курить и с пацанами девчонок обсуждать.

Затем книги фэнтэзи и космо – уже серьезная серийная фантастика, а потом и кинематограф качество подтянул. Помнится я три года ждал, когда всю трилогию Властелина Колец отснимут и потом еще год пока в хорошем качестве не появится. Разом просмотрел все! И не пожалел – Толкин посрамлен не был, за что киношникам отдельная и очень большая уважуха.

Затем игры и книги вытеснили кинематограф – уж очень много стало штампованных и переполненных спецэффектами картинок. Перебор.