Цепь

– Оттаял? – вкрадчиво, с улыбкой, произнесла Алиса.

Парень довольно улыбнулся, поднялся и они вдвоем быстро вскочили в уже закрывающиеся двери автобуса.

Алиса была права. В это самое время ее сестра сидела на кровати, опершись на спинку, и бездумно таращилась в экран смартфона, листая новостную ленту соцсети. Она периодически бросала хмурые взгляды на дверь комнаты, прислушиваясь и пытаясь понять, разговаривают ли до сих пор родители. Но когда поняла, что отец ушел, расслабилась, устроилась поудобнее, засунула в уши наушники, включила плейлист с рекомендованной музыкой и заострила все свое внимание на череде картинок и начальных заставок видеороликов, проносящихся перед ее глазами.

Последнее время она все свое свободное время проводила в соцсетях. Ни с кем не переписываясь. Просто рассматривая забавные, смешные, страшные и грустные «видосы» и картинки. Они не вызывали в ней практически никакого отклика. Она не смеялась, не грустила, не пугалась. Симпатичные котики не заставляли ее улыбаться. Подростки, разыгрывающие забавные сценки, или глупо танцующие под трендовые треки, были неспособны заставить ее хохотать. Она просто поглощала контент.

Хотя одна картинка ее все же привлекла. Это была очередная заставка к ролику. Олеся его, сначала, пролистнула. Но теперь решила вернуться. На фото была хмурая, уставшая женщина лет сорока в фартуке кассира супермаркета. Она сидела за своим рабочим местом и хмуро таращилась прямо в камеру. Вроде бы ничего примечательного. Но Олесю зацепила одна деталь – татуировка в виде идеальной окружности на лбу у кассирши, частично скрытая челкой.

Олеся пригляделась. Вспомнила фото учительницы русского языка, которое ей показала сестра. И нажала на картинку.

Ролик явно снимали какие-то подростки. За кадром были слышны их смешки и несвязное перешептывание. Картинка болталась из стороны в сторону. Снимали на смартфон.

Кассирша подносила продукты к считывателю штрихкода. Раздавался знакомый писк. Чипсы, сухарики, шоколадный батончик, газировка, упаковка жевательной резинки. Женщина постоянно бросала удивленные взгляды то в камеру, то чуть в сторону, явно на того, кто держал телефон.

– Вам чего надо? Вы зачем снимаете? – раздраженно поинтересовалась кассирша.

В ответ раздалось очередное хихиканье двух-трех мальчишек.

– А где такую татуировку можно сделать? – раздался из динамиков голос подростка, который явно сдерживал смех.

– Какую еще татуировку? Телефон убери, – все больше злилась женщина.

– Да мы ж так… Нам просто интересно.

– Убери, сказала. Мне охрану позвать? Ви-итя! – крикнула женщина куда-то в сторону.

Картинка сильно затряслась и видео оборвалось.

На экране снова отобразилась начальная заставка этого короткого ролика. Олеся еще некоторое время с интересом рассматривала картинку. Подняла руку, отодвинула свисающую на лицо прядь, осторожно коснулась едва заметного шрама, который бледной линией пересекал весь лоб, правый глаз и заканчивался на середине щеки. Провела пальцем по всей его длине. Поджала губы. Затем тихо мотнула головой, как будто выбрасывая из головы какие-то мысли, и снова надвинула волосы на прежнее место. Ее глаза приняли привычное меланхоличное выражение. Она «прокрутила» ролик вниз и стала все с тем же безразличием просматривать ленту дальше.

3

Когда Алиса сказала, что отцу придется «переться» до своего дома через весь город, она не преувеличивала. Почти час в пути, два автобуса, одна пересадка. Власти обещали, что проведут в городе метро, хотя бы одну ветку, но работы пока даже не начинались.

Когда Денис вышел на остановке, было уже темно. Он хмуро и чуть завистливо посмотрел на парня, ожидающего своего транспорта и смачно затягивающегося сигаретой, коротко вдохнул сладкого дыма и пошел дальше привычным маршрутом, к супермаркету. Там он достал из кармана сложенную бумажку, сверился со списком продуктов и направился вдоль прилавков, складывая в корзину нужные товары. Молоко, макароны, масло, яйца – все самое необходимое, ничего лишнего.

Расплатившись на кассе, Денис вышел из магазина с двумя полными пакетами.

Пять минут пешей прогулки. Тротуар, дворы домов, детская площадка.

Остановившись у подъезда одного из многоэтажных домов, Денис поставил тяжелые пакеты на лавку и достал из кармана ключи с «таблеткой» для замка подъезда. На кольце висел брелок. Какой-то резиновый улыбающийся звереныш, явно персонаж мультфильма или мобильной игры. Вероятно, Денис по ошибке захватил этот комплект в прошлый раз. Не глядя. Он некоторое время повертел звереныша в руках, хмуро рассматривая его, и нервно прочистил горло.

Со стороны раздался писк сработавшего подъездного замка. На крыльцо вышла женщина восточной внешности в простой, недорогой, чуть мешковатой одежде. Ей было около сорока. Хотя Денис не был уверен. Он никогда не умел точно определять возраст азиатов и азиаток. Может, ей было тридцать, но она очень устала и вымоталась. А может, все пятьдесят, но хорошо сохранилась. В одной руке она держала наполовину заполненный чем-то пакет.

– Здрасте, Денис Олегович, – с акцентом сказала женщина и подошла к Денису.

– Привет, Маш.

Эту женщину, конечно же, звали не Машей. Но, как многие обладатели сложных, восточных имен, она просила окружающих звать ее именно этим простым, понятным, адаптированным именем, которое, вероятно, было чуть-чуть созвучно с ее настоящим.

– Ты сегодня разве должна была? Чего-то запутался в числах. Как там она?

– Хорошо. Много разговаривала. Улыбалась. Хотела помогать.

Денис довольно кивнул.

– Я ей дала мокрую тряпку, она пыль вытирала. Вазу уронила. Но не разбилась, все хорошо.

Маша вскинула брови, как будто что-то вспомнив, полезла в пакет и вытащила почти пустую бутылку чистящего средства для ванн.

– Вот. Кончился почти. Надо купить.

Денис посмотрел на бутыль, стараясь запомнить этикетку, и кивнул.

– В следующий раз принесу.

– И… Я хотела спросить. Может, я буду там оставлять это все? Тяжело носить. Рука болит.

Маша с трудом приподняла пакет. Он явно не был таким увесистым, как хотела показать женщина. Денис еле заметно улыбнулся этой детской попытке преувеличить проблему.

– Не надо. Мало ли. Вдруг у нее опять начнется… Это она сегодня веселая. А завтра что-то вспомнит, и опять за свое… Ну, ты понимаешь. Все, что может причинить ей вред, ничего не должно быть в доме.

Маша тяжело вздохнула, тоже чуть наигранно, и согласно кивнула.

– До свидания. Я через неделю опять зайду, – сказала Маша и двинулась от подъезда.

– Всего хорошего. Как дома? – вежливо осведомился Денис вслед уходящей женщине.

– Хорошо, – остановившись и обернувшись, ответила Маша. – Только… Говорят, что проверять придут. Скоро. Все боятся. Денис Олегович, вы ничего не знаете? Скажите, пожалуйста, если что. Или им скажите, что у нас все нормально. Все честно. Все с документами.

– Хорошо-хорошо, не беспокойся. Как договаривались. Вас не тронут. Или я предупрежу.

Маша опять кивнула.

– Может, у вас тоже прибраться? Я могу, – предложила Маша.

– Не надо. Я сам, – благодарно улыбнулся Денис. – Там делов-то. Одна комнатушка.

Маша пошла дальше.

Денис взял пакеты в одну руку, подошел к подъездной двери, приложил «таблетку» к магнитному замку. Раздался писк, и Денис дернул дверь на себя.

В кастрюле бурлил бульон. Нарезанные морковь, картошка, лук и белые кусочки куриного филе поднимались на поверхность, а потом опускались вниз. Денис стоял у плиты и медленно помешивал суп длинной деревянной ложкой.

За небольшим столом, на табурете, опершись на стену, сидела женщина в старом домашнем трико, футболке и худи. Волосы были простенько стянуты в хвост на затылке. Она невидящим взглядом смотрела вперед. На лице застыла умиротворенная улыбка, но выражение в целом было скорее печальным. На коленях спал упитанный рыжий кот, которого женщина ласково поглаживала.

Денис вполне мог отложить ложку в сторону и отойти от плиты, суп доварился бы и без него, но так он был хоть чем-то занят.

– А Маша сама порывалась ужин приготовить. Представляете? Еле ее отговорила, – сказала женщина тихим голосом. – Я ее чуть ли не силой выгнала из кухни. Уж больно мне ваша стряпня нравится.

– Шутите? Куриный суп и макароны по-флотски? Как это вообще может кому-то нравиться? Тем более в моем исполнении.

Денис говорил громко и бодро. Чуть громче, чем обычно. Он явно старался придать голосу веселья и оптимизма.

– Ну, я и такое сделать не в состоянии. А вы зря так. У вас отлично получается. Просто – не значит невкусно. Только мне всегда совестно как-то, – смущенно произнесла женщина. – Отнимаю у вас время. Сейчас бы уже дома были.

– Да мне не сложно. Да и что я дома бы делал? Телевизор бы смотрел? «Ментовские войны» тысяча пятьсотую серию?

– Все лучше, чем торчать здесь и ухаживать за слепой полузнакомой женщиной.

– Ну, если вам станет легче, я могу наконец сказать вам правду.

Женщина повернула голову к Денису. Взгляд продолжал быть пустым, но лицо выражало любопытство.

– Я ухаживаю не за вами… А за этим вот обормотом.

Денис кивнул на кота.

– Если его хозяйка в голодный обморок упадет, кто ему корма насыплет?

Женщина широко улыбнулась.

– Мне кажется, еда – это единственное, что может его разбудить, – усмехнулся Денис, продолжая помешивать суп. – Нет, правда. Я его только в двух состояниях вижу. Или когда он спит, или когда ест. У него ж даже имя в честь еды.

– Вы его просто год назад не видели. Каким он активным, веселым был. Они с Петечкой только и делали, что носились и друг за другом гонялись. И Колбаскиным его тоже он назвал. Мы как-то ему бросили кусочек, так он по всей квартире его затаскал. А отобрать, рычал сразу. Вот Петя на него сразу и повесил – Колбаскин, – улыбнулась воспоминаниям женщина.

Денис бросил на нее напряженный взгляд.

– Да вы не переживайте. Истерики не будет. Я учусь вспоминать о нем спокойно. По ночам тяжело, конечно. Каждый раз снится. Но я учусь, – женщина почесала спящего кота за ухом. – Может, и ему Петя снится. Поэтому он так спать любит.

Денис бросил на женщину печальный взгляд. Она улыбнулась.

– Так что, можете даже настоящие вилки и ножи обратно принести. Мне эти пластиковые ужасно надоели, если честно. Не знаю… Как в столовой себя чувствую, а не дома. В придорожном кафе.

Денис бросил взгляд на стоящую на столе специальную подставку, заполненную пластиковыми столовыми приборами.

– Да и вам полегче будет, – продолжала женщина. – Я же слышу, как вы постоянно мучаетесь с картошкой и морковью. Железным ножом точно удобнее будет чистить и резать.

– Хорошо… Я принесу… На днях, – чуть смущенно ответил Денис.

Он и сам не знал, правду ли он говорит. Денис вообще не любил врать. Хотя, по факту, его нахождение в этой квартире было одной большой ложью.

Денис выключил плиту.

– Ну, все, шедевр кулинарии готов, – с доброй иронией произнес он. – Еще раз напомню… Оксан, к плите не подходите минимум час. Она горячая, обожжетесь. Кастрюлю убирайте на нижнюю полку холодильника. Верхняя полка – завтрак…

– Средняя – обед, нижняя – ужин, – продолжила за Денисом Оксана. – Я все прекрасно помню. В той аварии я осталась без зрения, а не без памяти.

Денис смущенно отвел глаза и прочистил горло, как он всегда делал, когда нервничал.

– Ну… Не остались, а временно лишились. Не забывайте, что вам врач сказал. Может, вы снова будете видеть.

– Не надо, Денис Олегович. Я прекрасно знаю, как это работает. Он просто хотел меня успокоить и обнадежить. Чтобы у меня хоть какая-то надежда была в жизни. Меня просто окружают хорошие люди. Вот и с вами повезло.

– Да причем тут везение?

– Притом. Не уверена, что в обязанности участкового входит ухаживать за инвалидами по три-четыре дня в неделю.

Денис хотел что-то ответить, но Оксана его перебила.

– Хотя, да… Чего это я? Вы же здесь ради кота.

Как будто бы реагируя на эти слова, кот проснулся, широко зевнул и спрыгнул с колен хозяйки. Прошелся по кухне, остановился около миски с сухим кормом и стал смачно хрустеть.

– Ну… Что и требовалось доказать, – усмехнулся Денис и тут же пояснил Оксане. – Он опять ест.

– Да, я заметила. Такое сложно не услышать.

Денис посмотрел на наручные часы, жестом, который показывает собеседнику, что разговор закончен и пора расходиться. Понял всю глупость этого поступка – Оксана все равно ничего не увидела.

– Ну… Если все сыты… Или скоро будут сыты… Значит, на сегодня я здесь закончил. Пойду уже, пожалуй, – произнес Денис и направился к выходу из комнаты.

Оксана неуверенно поднялась со стула и, касаясь рукой стены, неторопливо и осторожно пошла за Денисом в прихожую.

– Вас заждалась пустая комната?

– Ага. И «Ментовские войны».

Денис накинул на себя куртку и начал обуваться.

– Тогда, может, приглядитесь к Маше? А чего? Мы общались сегодня, она сказала, что вы симпатичный. Только не бреетесь почему-то. Вы ей нравитесь, похоже.

Денис усмехнулся:

– Нет, спасибо. Меня пока все устраивает. У одиночества тоже есть свои плюсы. Да и… Она немного приукрасила. Я… на троечку.

– Даже не знаю, кому верить. Раньше я говорила – пока не увижу, не поверю. А теперь…

Оксана неловко и осторожно вытянула руки перед собой, медленно направляя их к лицу Дениса.

– Можно? Я, конечно, только учусь «видеть» на ощупь. Но… Что-то у меня уже получается. Большой нос или огромные уши я смогу распознать.

Оксана неловко засмеялась и продолжила осторожно подносить ладони к лицу Дениса. Он стоял, замерев. Когда Оксана коснулась кончиками пальцев щетины на его щеках, он вздрогнул и отпрянул.

– Нет… Извините. Мне правда пора. Автобус пропущу. До свидания.

Денис открыл дверь и вышел. На лице Оксаны застыло выражение растерянности. Она по-прежнему держала руки перед собой. На пороге Денис замер.

– В следующий раз надо будет выйти, пройтись… Нам с вами. Пора бы уже начинать. Вы бледная совсем, – проговорил Денис.

Оксана обняла себя руками за локти и чуть съежилась. Тема улицы ее по-прежнему пугала. Во время своих первых незрячих прогулок она несколько раз падала, оступалась и даже выходила на проезжую часть. Всегда помогали случайные прохожие. Но однажды, когда ей показалось, что заблудилась, у нее случилась такая сильная истерика, что желание покидать уютную квартиру оставило ее надолго. Хотя по факту в тот раз она просто зашла в соседний двор.

Справившись с собой, Оксана все же выдавила из себя улыбку и еле заметно кивнула.

– И вы это… – добавил Денис. – Подумайте все-таки о поводыре. С ним все-таки проще.

– Да я думала, спасибо. Но, боюсь, Колбаскину не понравится, если я домой собаку приведу.

– Ничего. Привыкнет.

– Нет, не хочу, чтобы ему плохо было. У меня не так много от сына осталось. Фотографии его я видеть не могу. Одежду всю, игрушки вы унесли, – Денис собрался что-то ответить, но Оксана его перебила. – Нет-нет, я не виню. Я и правда тогда сильно переживала. Так надо было, знаю. Но этот кот теперь все, что у меня есть.

Денис понимающе кивнул.

– Закройтесь, – произнес он и прикрыл дверь. На душе снова стало тошно и погано. У него даже возникла мысль забежать в алкомаркет, который находился за углом. Но Денису в очередной раз удалось подавить это желание. С угрызениями совести придется снова справляться своими силами.

4

Вера лежала в кровати, повернувшись на бок. Теплое одеяло укрывало ее по грудь. Рядом полусидел, опершись на высокую спинку просторной кровати, мужчина лет пятидесяти, укрытый по пояс. Голый поджарый торс в районе груди покрывал редкий с сединой волос. Мужчина был в аккуратных очках. Перед собой он держал небольшую стопку бумаг с печатным текстом, изучал каждый лист и откладывал прочитанные в сторону.

Вера молча рассматривала его и нежно улыбалась. Мужчина краем глаза заметил ее взгляд и повернулся.

– Что? – растерянно проговорил он низким голосом.

– Ничего. Просто люблю смотреть, как ты работаешь.

Мужчина сухо, по-деловому, улыбнулся в ответ и вернулся к бумагам.

– Извини. Просто надо проверить договор. Важный клиент. Никому не могу поручить.

– А вот и зря. Вадим, тебе надо научиться доверять людям. Нельзя же все в своих руках держать. Ты по сколько часов спишь? Это не очень полезно для здоровья, – заботливо сказала Вера. – Нанял бы себе побольше помощников. Разгрузился бы.

Мужчина, которого Вера назвала Вадимом, не отвлекался от бумаг и ответил, продолжая бегать глазами по строчкам. Говорил он при этом медленно и, делая неожиданные паузы в предложениях, явно обдумывая прочитанное.

– Я бы с радостью. Но где найти столько адекватных, ответственных людей? Все или косячат. Или наглеют. Только поймут, что я в них нуждаюсь, сразу зарплату в два раза просят поднять. Или с ума сходят. Сегодня, вон, одного даже уволить пришлось. Из помощников, кстати.

Вера поднялась на локте, с интересом посмотрела на мужчину.

– Уволить? Кого это? Никифорова?

– Нет, – продолжая изучать документы, ответил мужчина.

– Федосеева? Абросимова?

Мужчина не ответил и лишь чуть нахмурился.

– Да ладно? Нашего Абросимова? – поразилась Вера. – А за что? Нормальный же мужик вроде.

– За внешний вид. У него двадцать человек в подчинении. Клиенты важные на носу. Завтра встреча с Потаповым. Захожу, а у него там… И, главное, сидит как ни в чем не бывало… Тьфу… Даже говорить не хочу. Кретин, блин.

– Да что он сделал-то? Голый, что ли, по кабинету расхаживал? Волосы покрасил и в платье нарядился? – усмехнулась Вера.

– Я же говорю, не хочу об этом говорить, – строгим тоном начальника проговорил мужчина. – Я не по сплетням. Завтра и сама наверняка все узнаешь. От своих.

Вера снова улеглась на подушку.

– Надо же, – задумчиво произнесла она. – А я гадаю, чего это до него весь вечер дозвониться не могу. И как мы без него теперь?

– Так же, как и я. Легко и просто. Уже разгребаю за ним, – кивнул на бумаги мужчина. – Теперь уж точно никому не доверю. Мне еще минут двадцать.

– Да работай-работай. У меня бывший муж последний год только и делал что бухал, спал пьянющий на диване и ничего не делал. Так что я теперь, наверное, вечность могу смотреть на занятого мужчину.

– Да? А моя бывшая, наоборот, мою работу терпеть не могла. Хотела, чтобы я всегда рядом с ней был, пылинки с нее сдувал, спину массировал. И при этом еще хорошо зарабатывал. Каким-то способом. Принеси то, не знаю чего, блин.

Мужчина на секунду задумался, поднял глаза от бумаг, повернулся к Вере.

– А это вообще нормально, что мы лежим в постели и о бывших разговариваем?

Вера улыбнулась глазами и легко пожала плечом.

– Лет десять назад я бы взбесилась, наверное. А теперь как-то ничего. О работе в постели я раньше тоже не разговаривала.

Мужчина вернулся к бумагам.

– Ну да. Возраст, наверное.

– Это у тебя возраст. А мне, вообще-то, двадцать пять, – наигранно обиженно сказала Вера.

– Тебе ж сорок.

Вера растерянно смотрела в ухо мужчине.

– Ну… Это я пошутила так.

Мужчина утвердительно промычал в ответ. Вера хмыкнула своим мыслям.

– Кстати о бывшей. Вы как с ней? Все уже подписали?

– Нет пока, – ответил Вадим. – Пока еще имущество делим. Мое, – акцентировал он. – Ладно хоть у нас детей нет. Сейчас бы вообще не пойми когда развелись бы.

Вера чуть вздрогнула и снова приподнялась.

– Блин! Забыла совсем.

Вадим повернулся к Вере и посмотрел на нее поверх очков. Вера быстро отвернулась, нашарила на полу смартфон, чуть подтянулась на кровати и тоже оперлась на спинку.

– Девочки, – пояснила Вера.

Вадим снова углубился в бумаги. Вера начала набирать сообщение. Смартфон издавал звонкий щелкающий звук, каждый раз, когда Вера касалась экрана. Вадим нахмурился и громко, с раздражением вздохнул.

– Прости. Все никак не разберусь, как это щелканье убрать.

Вера отправила сообщение: «Спите?» – и стала ждать ответа, покусывая губу.

– Мать, блин. Совсем про детей забыла. С тобой хорошо, конечно. Но это не оправдание.

– Да чего ты нервничаешь? Позвони просто и все. Разбудишь так разбудишь. Они ж дети, быстро засыпают.

– Да какой «позвони»? Я ж сказала, что на корпоративе. Здесь музыка должна быть, крики веселые.

Вадим еле заметно покачал головой.

– Я вообще не понимаю, зачем ты наши встречи скрываешь. Сказала бы все давно. Они же взрослые уже.

– Ты только что сказал, что они дети, – поправила Вера Вадима.

– Взрослые дети, – уточнил Вадим.

– Ну нет. У них и так потрясение на потрясении. Авария эта. Потом смотрели, как отец спивается. Потом развод наш. Если я сейчас мужика в дом приведу, пусть и такого замечательного, – с улыбкой уточнила Вера, прильнув к плечу Вадима, – не знаю, как они отреагируют. Алиска-то еще ладно, поймет. А вот старшая…

– Насколько старшая? На две минуты?

– Не суть. Для них это важно, как я понимаю, – сказала Вера. – Хотя, может, и наоборот. Алиса взбрыкнет, вполне возможно, – задумчиво продолжила Вера. – Она с отцом хоть как-то общается. Я даже думаю, до сих пор надеется, что мы сойдемся все-таки. А вот Олеська даже ухом не поведет. Только обрадуется, что его больше в семье никогда не будет.

– Так если у них такие сложные отношение с папаней, как они у него остались-то сегодня? – осведомился Вадим.

– Так они и не у него. Дома обе. Вот я и беспокоюсь. И поэтому ухожу уже скоро. Как представлю, что они там одни. Это ж они сейчас дылды здоровые. А у меня в голове до сих пор две такие маленькие крошечки с бантиками и в белых колготочках.

Вадим удивленно посмотрел на Веру.

– Уходишь? Так чего ты сразу не сказала? Я думал, у нас еще полно времени.

Вера виновато пожала плечами.

– У меня ж для тебя подарок. А я тяну, – продолжил Вадим.

– Какой подарок? – удивилась Вера.

– Сейчас. Я же приготовился даже.

Вадим убрал бумаги в сторону, не забыв сложить их в аккуратную стопку, и сунул руку под подушку, нашаривая что-то.

– Даже боюсь спросить, что там? Во времена моей молодости парни туда презервативы клали, – усмехнулась Вера, продолжая внимательно наблюдать за Вадимом.

Вадим наконец-то вытащил руку из-под подушки. У него в руках была связка из двух небольших ключей.

– Это что? – растерялась Вера. – Ключи от квартиры, что ли? Вадь, ты чего? Я же сказала, я еще не готова рассказать дочерям…

– Так, Смирнова, – перебил Веру Вадим. – Ты получше приглядись. Мне нужны внимательные сотрудники. Если ты так же внимательно акты проверяешь, я тебя переоцениваю, похоже.

Вера взяла ключи и немного повертела их.

– Это от кабинета, что ли? Не понимаю, – растерянно смотрела на своего мужчину Вера.

– А что тут непонятного? У тебя теперь свой кабинет.

– Кабинет? У простого риэлтора? – недоумевала Вера. – Да, я на элитке работаю, конечно. Но… И чей это? У нас же нет свободных.

– Один сегодня освободился, – усмехнулся Вадим.

– Абросимов? Ты серьезно? Это же кабинет заместителя, – продолжала удивляться Вера.

– Он таким и остался. Просто фамилию и имя сменим на табличке и все.

Вера ошарашенно таращилась на Вадима.

– Чего? – улыбался Вадим. – Сама же сказала, мне помощники нужны. А у меня отдел без руководителя остался. Вот. Принимайся.

– Подожди… Нет. У меня же опыта – ноль. Я меньше года этим занимаюсь.

– И отлично справляешься. Опыта нет, зато есть ответственность и трудолюбие. А для меня это важнее, – настаивал Вадим.

– А остальные? Многие же о нас с тобой догадываются. Как они ко мне теперь будут?… – растерянно смотрела на Вадима Вера.

– А тебе не плевать? У нас состав каждый год наполовину меняется. А остальным все равно. Они делом заняты. Только рады будут, что ими адекватный человек теперь руководит.

Вера снова разжала ладонь и неуверенно посмотрела на ключи.

– Или чего? Ты не хочешь? Да, работы будет больше. Но и зарплата выше. Сама же жаловалась, как трудно двух детей на себе тащить.

– Нет-нет, я… Я растерялась просто. Я ждала какой-нибудь браслет. Или часы. А тут такое.

Вадим усмехнулся.

– Если тебе нужны глупые побрякушки, ты нашла не того мужика.

Вера тепло улыбнулась.

– Я нашла того.

Вера потянулась к Вадиму, поцеловала его и начала заваливать на спину.

– Ты же сказала, что тебе пора, – сказал Вадим в перерыве между поцелуями.

– Подождут полчаса. Они уже взрослые, – улыбнулась Вера.

Вера возвращалась домой уже под утро. Не могла она просто так, посреди ночи, уйти от человека, который сделал ей такой важный подарок. Хотя подарком повышение сложно было назвать. Вера во многом заслужила его своим усердным трудом. Но, с другой стороны, в такие короткие сроки стать руководителем отдела, да еще и «По продажам элитной недвижимости», мало кому удавалось. Да и ей бы не удалось, не будь она в отношениях с начальником.