Всё, что было у Эммы

В стыковочном отсеке было довольно людно, несмотря на вечернее время. Эмме и Бенедикту пришлось подождать у двери, пока сотрудники отдела безопасности под руководством Шнайдера выводили из отсека зевак, желавших посмотреть на их маленький отряд.

– Защитный костюм тебе не нужен, так что ты не будешь ограничен в движениях. – Наконец войдя внутрь, Эмма прошла к шкафчику с оборудованием и открыла его. – Следи за всем, что происходит вокруг, и докладывай о малейших изменениях ситуации, понял?

– Приказ принят, мисс Эмма, – ответил Бенедикт, забирая у нее рюкзак и послушно ожидая, пока она наденет костюм. – Вы можете на меня положиться.

– Я все еще не одобряю ни эту вылазку, ни собственное участие в ней, – раздался мрачный голос рядом. Эмма закатила глаза. – Мы впустую тратим время. Все сведения мог бы дать запуск простейшего разведывательного дрона.

– Не будь так категоричен, – отозвалась неизвестная Эмме японка в форме сотрудника безопасности, которая помогала Кроу надевать костюм. – Это возможность своими глазами увидеть то, что творится снаружи. Будь осторожен.

– Это нелогично и нерационально, – продолжал пыхтеть Кроу. Осознав, что никто не собирается его слушать, он сдался. – А еще я выгляжу как дурак в этом костюме, – пробурчал он напоследок.

– Вы выглядите как обычно, мистер Кроу, – Эмма не сдержала короткой язвительной усмешки. – Народ, давайте живее. Через пару минут все будет готово к высадке. Наша задача – взять необходимые пробы и осмотреть то, что осталось от города. Напоминаю, под нами Варшава. Двадцать пять лет назад она была столицей одной из стран. Если тут и осталось что-то полезное, так это здесь. Смотреть в оба.

Когда сопровождающие покинули отсек, их небольшой отряд прошел сквозь огромные внутренние двери ангара и остановился у выхода. Требовалась пара минут, чтобы внутренние двери герметично закрылись у них за спиной, и можно было открыть дверь наружу.

– Бенедикт, смотри по сторонам, но держись близко, – вполголоса скомандовала Эмма. – Мы не знаем, что нас ждет. Возможно, понадобится твоя сила и быстрая реакция.

– Да, Бенедикт, а то вдруг кто-то из нас возьмет и развалится на выходе из ковчега из-за почтенного возраста, – Кроу бросил на нее язвительный и злобный взгляд.

– Ну, будет вам, доктор, – примирительно произнесла Шанти. – Не обижайтесь. Я уверена, вы еще всем нам можете дать фору.

Кроу лишь отвернулся в ответ, но Эмму не волновали его обиды. Миссия была гораздо важнее.

Она невольно затаила дыхание, услышав лязг, с которым разъезжались огромные двери наружу. Сперва в открывшуюся щель пробились тусклые холодные лучи лунного света, а потом стало видно и остальное ночное небо, густо усыпанное звездами. Глазам было трудно привыкнуть к сумеркам после яркого искусственного света ламп, но мгновение спустя Эмма ахнула от неожиданности. Пейзаж, открывшийся им, ничуть не напоминал то, что она видела в десять лет из кабины пилотов. Теперь нигде не было видно голой земли. Руины города, лежащие перед ними, густо заросли деревьями и травой, кое-где возвышавшейся почти до пояса. Это было мрачное и величественное зрелище: разрушенные до основания здания, оплетенные могучими корнями и поросшие мхом, вокруг которых вырос мрачный лес. Казалось, название города уже не имело значения. Глядя на эти руины, Эмма впервые по-настоящему прочувствовала, что означает выражение «стать историей».

Она двинулась вперед, задавая темп всему отряду. Они молча сошли с выдвижного трапа и направились вглубь того, что раньше было Варшавой. Краем глаза Эмма заметила, как Дхаван достала дозиметр, замеряя уровень радиации, а Шнайдер взял пистолет наизготовку, тревожно оглядывая руины. Сама она продолжала просто идти, фотографируя пейзаж и осматривая остовы старых домов, пока позади нее, наконец, не раздался недовольный голос.

– Старший оператор, хотелось бы уточнить, – конечно, первым заговорил Кроу. Она и не сомневалась, что это будет он. – А что именно мы тут делаем? Замеры мы могли произвести и с ковчега. Если у нашей прогулки есть неизвестная мне пока что цель, я был бы счастлив ее услышать.

– С радостью просвещу вас, доктор, – отозвалась Эмма. – Помните, как вы со старшим офицером говорили мне на одном из наших совещаний, что мы должны быть не просто людьми, а символами и лидерами для народа ковчега? Поддерживать у людей веру в нас?

– При чем тут это?

– Все просто, – Эмма пожала плечами. – Именно для этого мы и здесь. Жители ковчега должны верить, что поиски нового дома продвигаются хорошо. Ну, или хоть как-то продвигаются. Эта простая и безопасная вылазка – прекрасный способ их в этом убедить.

– В ваших словах, – вздохнул Кроу, – есть смысл. Так мы тут просто на прогулке?

– Можно сказать и так, доктор, – весело ответила Эмма. – Так что расслабьтесь и представьте, что вы выехали куда-нибудь на выходные. Так же вроде делали люди до войны? Устраивали пикники, собирали цветы, ходили в походы…

– Собирать местные цветы крайне не рекомендуется, – подал голос Бенедикт. – Равно как и проносить их на ковчег без специального защитного оборудования. У нас еще нет данных о том, чем может обернуться для человека контакт с местной флорой. Радиационный фон вне ковчега по-прежнему очень высок.

– Какая жалость, – вступила в разговор Шанти. – Слышали, Кроу? Похоже, за комнатными растениями вам все же придется идти в отдел к биологам.

– Стойте, – Шнайдер вскинул руку с пистолетом, напряженно вглядываясь в чащу леса. Отряд замер. – Видите? Там, справа от груды камней.

– Что вы имеете в виду? – прошептала Дхаван, а в следующий миг ее глаза расширились. – Что… Что это?

– Что-то большое и рогатое, – отметила Эмма. Бенедикт встал перед ней, защищая ее.

– А по-моему, это всего лишь олень, – скептически прищурившись, шепнул Кроу. – Обычное зрелище для леса. Тех, кто вырос на ковчеге, это может и напугать, но уверяю, ничего опасного тут не видно.

Рогатое животное с опаской подошло ближе, уставившись на людей большими немигающими глазами. Оно и впрямь было похоже на картинки из школьных учебников, поэтому Эмма позволила себе немного расслабиться. Разумеется, за то время, пока людей здесь не было, животные уже забыли об их существовании. У оленя не было причин их бояться.

– Вы правы, Кроу, – с облегчением выдохнула она. – Мы не привыкли к этому миру, вот и реагируем слишком остро.

– Постойте-ка, – в голосе Кроу, наоборот, зазвучала неуверенность. – Я не зоолог, конечно, но разве они не должны быть… Чуточку меньше? А глаза… Разве они не должны быть расположены по бокам головы?

Эмма не успела ответить, как псевдоолень распахнул полную острых зубов пасть, растянувшуюся от уха до уха, и оглушительно заревел. Его налитые кровью глаза загорелись странным, неземным светом, и в один быстрый решительный прыжок он оказался на расстоянии вытянутой руки от них. Шанти упала на землю, машинально прикрывая голову руками, Эмма застыла, а Кроу сделал шаг назад на негнущихся ногах и, споткнувшись о выступающий из асфальта корень, осел на землю, не отрывая глаз от зловещего чудовища. Оно вновь распахнуло пасть, нацеливаясь на доктора, но тут же завизжало и отступило, когда меткий выстрел Шнайдера попал ему в левый глаз. В ту же секунду в бок животного врезался Бенедикт, сбивая его с ног. Они пролетели пару метров и приземлились в траве. Животное издало пронзительный, жалобный визг, скидывая с себя андроида, вскочило на ноги и в два длинных прыжка скрылось в глубине леса, оставляя за собой едва заметный кровавый след.

– А так ваши олени тоже делали? – раздался слабый голос Шанти.

– Нет, – Кроу все так же сидел на земле, пытаясь отойти от произошедшего. – Так они не делали.

– Теперь у нас есть образец крови живого организма, а также образец флоры мира за пределами ковчега, – сообщил Бенедикт, поднимаясь с травы и доставая из рюкзака колбу для сбора биоматериала. – Я настоятельно рекомендую на этом закончить нашу экспедицию и проанализировать собранные данные.

– Думаю, ты прав, – Эмма глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. – Нам пора на ковчег.

                                          ***

Эмма мельком взглянула на планшет, на котором мигало несколько непрочитанных сообщений, и вновь повернулась к операционному столу. Сегодня у нее не было времени на это. Она чувствовала, что если не отвлечется от всего, что произошло после вылазки, после исследований крови радиоактивного существа и бесконечных споров о том, как такое вообще может существовать, то она просто сойдет с ума. К счастью, биоинкубатор ее не подвел, и сегодня все было готово для большого научного прорыва. Ну, или для небольшого научного прорыва. Она была согласна даже на крохотный научный прорыв, лишь бы он наконец появился.

– Сейчас я включу твои новые рецепторы, – предупредила она. – Если программа будет сбоить, немедленно сообщи мне. Сообщай мне о любом изменении твоего состояния. – Она закрыла заднюю панель головы андроида и зевнула от усталости. Это был первый раз, когда она провела в лаборатории больше двенадцати часов подряд.

– Приказ понятен, мисс Эмма, – Бенедикт безучастно смотрел в потолок.

Она подключила последний провод и сняла перчатки. Пройдя к столу с образцами, она немного помедлила, затем выбрала тарелку со своим неудавшимся завтраком и вернулась к Бенедикту.

– Вот, – она протянула ему тарелку с протухшей жижей из поврежденных консервов. – А теперь вдохни поглубже.

Бенедикт послушно принюхался, а потом посмотрел на нее своим обычным вежливым, но безэмоциональным взглядом. На его лице не отразилось ничего нового.

– Что ты чувствуешь? – цепляясь за остатки надежды, спросила она.

– Запах довольно силен, – равнодушно сообщил он. – Обычно подобные запахи сообщают о том, что пища непригодна к употреблению. Я не советую вам это есть.

– Чувствуешь ли ты что-то необычное? – продолжила она, хотя уже не верила в успех. Бенедикт вдохнул еще раз.

– Не могу сказать, – ответил он.

– К черту, – она распустила пучок волос и сняла халат. – Выброси это и приберись здесь. У меня уже ни на что нет сил.

Он послушно подошел к мусорному контейнеру и отправил туда испорченные консервы. Эмма привычно убрала инструменты в автоклав и подошла к двери, как вдруг отсутствие движения привлекло ее внимание. Она вновь обернулась к Бенедикту, который неподвижно замер рядом с контейнером.

– Все в порядке? – осведомилась она. – Процессор перегружен? Ты в норме?

– Все системы функционируют без помех, – отозвался он. – Но были загружены новые данные, которые мне трудно обработать. Появились противоречия в программе.

– Какие противоречия? – напряглась она. Не стоило ей экспериментировать на Бенедикте. Она успела еще раз мысленно упрекнуть себя за необдуманное решение, пока он молчал, будто подбирая правильные слова.

– Вы приказали провести уборку в лаборатории, – наконец ответил он. – Но что-то мешает мне выполнить этот приказ. Запах из мусорного контейнера будто стал другим. Он… Он… Я не понимаю, недостаточно данных…

– Он тебе неприятен? – Эмма подошла к андроиду, пристально глядя на него.

– Не знаю, что значит «неприятен», – он сделал шаг назад, слегка скривившись. – Недостаточно данных. Не понимаю, что мешает выполнить приказ.

– «Неприятен» это то, что ты сейчас испытываешь! – Эмма торжествующе распахнула контейнер и сунула ему под нос испачканную салфетку. – Ну же! Что тебе хочется сделать? Отойти? Перестать чувствовать этот запах?

– Мисс Эмма, – он отошел еще на шаг назад. – Что это? Почему я не могу оставаться на месте? Что заставляет меня отодвигаться от вас? Это неправильно. Так не должно происходить.

– А это, Бенедикт, – она ухмыльнулась, – и означает «хотеть». Ты отодвигаешься от меня, потому что моя рука воняет, Бенедикт. Ради тебя я рылась в мусоре, но это стоило того!

– Пожалуйста, мисс Эмма, – лицо Бенедикта приняло страдающее выражение, чего раньше с ним не случалось, хоть он и умел копировать людскую мимику. – Уберите руку.

– Ты понимаешь, что сейчас произошло? – она радостно рассмеялась. – Это величайший день в моей жизни!

– Боюсь, я не могу сказать то же самое про себя, – серьезно ответил он, что заставило ее еще раз захихикать.

Впервые за долгое время она была по-настоящему счастлива.

                                          ***

– Вот это я понимаю, привилегии высоких должностей, – Кроу вновь потянулся за бутылкой виски. – Давайте на этот раз за мультикультурализм.

– За что? – Эмма посмотрела на него сквозь стакан. Доктор уже слегка расплывался в глазах, и в этом было виновато вовсе не стекло. Командный центр мигал красной ночной подсветкой, делая атмосферу их поздней встречи более интимной, нежели обычно. Поначалу ей казалось, что проводить праздник в компании этих людей было плохой затеей, но пока что все было достаточно… Терпимо.

– Ну, я имею в виду, если бы нас не было на этом ковчеге, мы могли бы и не встретиться, – Кроу беспечно закинул ногу на подлокотник стула, слегка покачиваясь на нем. – Это уникальный опыт с точки зрения изучения других культур. Уникальная возможность. Это да. Мы все тут как одна большая семья.

– А вы как наш общий дедушка, – не удержалась Эмма. Кроу, в котором было уже минимум три стакана виски, посмотрел на нее снисходительно.

– Когда вам тоже будет пятьдесят лет, – прищурился он, – эта шутка не покажется вам такой уж смешной.

– Подумать только, – Шанти смотрела куда-то вдаль. – Если бы не экстренная эвакуация, все мы могли бы быть в совершенно разных местах. Меня вот вообще могло здесь и не быть.

– И почему же? – поинтересовался Кроу.

– Мой отец работал над созданием ковчега, но когда начался отбор, наша семья не попала в списки, – ответила Дхаван. – Тогда всем говорили, что ковчеги это лишь эксперимент, а остальных людей будут эвакуировать в безопасные зоны. Но отец не поверил в это. Когда началась паника, он провел меня на ковчег, спрятал в жилом отсеке и приказал сидеть тихо. Последнее, что я помню, это то, как служба безопасности уводила его, пока я пряталась под кроватью.

– Это ужасно, – прошептал мистер Уорд. Он уставился в свой полупустой стакан, будто пытаясь найти там утешение. – Сколько жизней оборвалось в тот день.

– Невероятно много, – Кроу залпом допил свой виски и вновь потянулся за бутылкой. – В миллионы раз больше, чем было спасено. Случайности и совпадения решают судьбу человека. Меня, например, тоже могло тут не быть.

– Как так? – нахмурилась Эмма. – Папа говорил, что вы один из лучших специалистов ковчега. Как вы могли не попасть в список, с вашей-то родословной и рекомендациями?

– Я должен был быть на «Адлере», – с ноткой гордости в голосе сообщил Кроу. – Прилетел в Берлин специально для этого. Но в итоге в тот день в городе была такая паника, что доехать до «Адлера» от отеля не представлялось возможным.

– Поэтому по личному приказу Генриха я отвез его на «Таубе», – закончил историю Шнайдер, как всегда настороженно смотревший на остальных со своего места.

– Да, я помню, – Кроу кивнул ему. – День знакомства у нас с вами вышел незабываемым.

– А вот я бы предпочел забыть некоторые моменты, – хмыкнул в ответ глава отдела безопасности.

– Что такое «Адлер»? – полюбопытствовала Шанти.

– Правительственный ковчег, – ответила ей Эмма. – Канцлер и федеральный совет должны были быть там. Вам очень повезло, Кроу.

– Еще как, – он невесело усмехнулся в ответ. – «Адлер» вышел из строя первым, когда снаряд прилетел прямо в него. А нас тогда только тряхнуло.

– И все же вы потеряли больше, чем все мы, – задумчиво произнесла Эмма.

– О чем вы говорите? – Кроу перевел на нее слегка расфокусированный взгляд.

– Ну, смотрите, – она постаралась сосредоточиться, чтобы донести свою мысль, хоть это было и трудно после выпитого ликера. – Шанти было всего пять лет, когда произошли ядерные удары. Уорду всего, сколько там, девять? – Глава отдела связи молча кивнул. – Тоже небольшой возраст. Я вообще родилась на ковчеге, так что я и не знала, каким был мир до войны. Но вы-то успели пожить в том мире. Я читала ваше досье, между прочим, – она махнула в его сторону стаканом. – Юный вундеркинд. Учились в лучшем университете вашей страны. Да еще и лорд по происхождению.

– Постойте, лорд? – переспросил Уорд. – Это как же к вам правильно обращаться? Ваша светлость или Ваше сиятельство?

– Скорее первое, – весело хмыкнула Шанти. – Сиятельством он был пару лет назад, когда подключал автоклав к сети мокрыми руками. Весь медотдел в тот день закоротило.

– Так, вы все, – Кроу показал пальцем на хихикающих коллег. – Первосортные мудилы. Я забираю «Джека», и мы уходим, – он нашарил на столе бутылку.

– Стойте, стойте, не уходите, – заныла Эмма, облокачиваясь на стол. – Лучше расскажите нам еще о жизни до войны. Оленях, пикниках, пафосных чаепитиях с королевой. Там хоть было весело?

– Где конкретно? – уточнил Кроу, вновь расслабляясь и с некоторым усилием закидывая вторую ногу на стол. Его стул опасно накренился, но доктор не обратил на это внимания.

– На олене, – подсказал кто-то слева от Эммы, и она пьяно захихикала.

– А расскажите лучше еще о последнем дне войны, – предложила Шанти. – Я, например, одно не могу понять. В учебниках истории все рассказывают о Соединенных Штатах Америки и России, об их великом противостоянии, огромные державы, все такое, но в итоге от них даже ковчегов не осталось. Как так?

– О, это просто, – хмыкнул доктор. – У США были свои ковчеги, но все они были выведены из строя в день ядерных ударов. Там же как все было? – он помолчал, будто вспоминая ответ на свой же вопрос, а потом продолжил: – Америка нанесла удар первой. Ее заряды разнесли все на территории России и Китая, но, – он многозначительно поднял палец, – перед этим и Россия, и Китай выпустили по ней свои ядерные заряды. Никто не знает, что там конкретно было у русских, но американские ковчеги от этого разлетелись просто в пыль. Сейчас вся Америка изрыта огромными кратерами, да вот хоть у географов спросите.

– Мы не можем, он уже спит, – с сожалением отметила Эмма, безнадежно пихая в бок главу отдела географии и геологии. Тот не подавал признаков пробуждения.

– Но если США ударили по России и Китаю, а Россия и Китай по ним, – рассудила Шанти. – То кто тогда выпустил заряды по Европе и Британии?

– А это самое паршивое, – скривился Кроу, покачиваясь на стуле. – У кого-то из них, а может, и у всех разом, были секретные протоколы, которые были активированы при подлете ядерных зарядов к столице. Они автоматически запустили заряды по всем странам. По всей Европе, Британии, Азии, да даже Австралии досталось. Видимо, они хотели, чтобы весь мир сгорел вместе с ними.

– Жестоко, – Шанти подперла голову рукой.

– Так, а что с русскими? – поинтересовалась Эмма. – У них были ковчеги?

– Нет, они их не строили. Может, были уверены в своей военной мощи, – пожал плечами Кроу. – Так или иначе после ударов Россия, США и Китай замолчали, и никто из этих стран никогда не пытался с нами связываться. Как-то так.

– Быть большой державой отстойно, – подытожил Уорд.

– Быть маленькой державой тоже, – хмыкнула Эмма.

– А маленьким ковчегом посреди радиоактивных пустошей? – улыбнулась Дхаван.

– Отстойно втройне, – хохотнул Кроу.

– Ладно, давайте закругляться, – вздохнула Эмма. Командный центр расплывался перед глазами. – Празднование нового 2076 года предлагаю считать удавшимся. Встретимся в новом году, дамы, господа и лорды.

– Лишь бы этот год был успешнее предыдущего, – вздохнула Дхаван.

– Разумеется! – Эмма повернулась к ней и отсалютовала пустым стаканом. – Новый год – новые начинания! Мы живы, и это главное!

Она икнула и вздрогнула, услышав грохот за спиной, когда Кроу наконец упал со стула.

– Я в норме, – весело сообщил он Бенедикту, бросившемуся ему на помощь.

– Пожалуй, вам не стоит сегодня добираться до комнаты в одиночку, – усмехнулась Эмма. – Бенедикт, помоги доктору.

– Нет, все в порядке, я и сам знаю, где расположена моя комната, спасибо, – махнул рукой Кроу. Дружной толпой они вышли в коридор, где их уже ждала та самая невысокая черноволосая японка, которую Эмма уже видела в ангаре. Форма выдавала в ней сотрудника службы безопасности, а возраст Эмма уже второй раз не могла угадать – на вид она могла быть как сверстницей Шанти, так и намного старше и ее, и Эммы.

– Вижу, совещание прошло не так уж и плохо? – вежливо осведомилась незнакомка.

– А то, – Кроу широко улыбнулся ей и облокотился на стену, пытаясь удержаться на ногах. – Как сегодня дела у самого привлекательного человека на ковчеге?

– Судя по тому, как от него пахнет алкоголем, весьма неплохо, – она улыбнулась ему в ответ, заставив доктора покраснеть.

– Ну, перестань, – сконфуженно пробурчал он. – Не порти мне репутацию.

– Извините, мне кажется, нас не представили, – Эмма бесцеремонно влезла между ними, заинтригованная таинственной женщиной. – Я Эмма.

– Вас знает весь ковчег, старший оператор, – на лице незнакомки застыла вежливая улыбка. – Джун Кроу. Офицер службы безопасности.

– А еще моя жена, – добавил Кроу с нотками гордости в голосе. – И мать нашего будущего ребенка.

– Серьезно? – поразилась Эмма.

– Для нас это тоже было неожиданностью, – пожала плечами Джун. – Спустя много лет попыток и разочарований. Это настоящее чудо.

– Поздравляю, – Эмма пожала ей руку, все еще переваривая эту информацию. Доктор в роли любящего мужа и счастливого отца казался для нее чем-то непостижимым.

– Счастливого Нового года, старший оператор, – Джун махнула ей рукой, уводя пошатывающегося доктора с собой. Коридор пустел довольно быстро, и через пару минут прощаний и взаимных поздравлений они с Бенедиктом остались одни в полутьме.

– Вы устали, мисс Эмма? – поинтересовался он.

– Есть немного, – она вздохнула, фокусируя на нем взгляд. – Завтра, наверное, голова будет болеть. А жаль, я хотела продолжить наши эксперименты.

– Мне помочь вам добраться до комнаты? – Бенедикт подошел ближе. Эмма положила руку на грудь андроида, ища опоры.

– Было бы неплохо, – она уткнулась в него носом, а в следующий момент почувствовала, как ее осторожно подхватывают на руки. – Только не дыши рядом со мной. От меня наверняка несет алкоголем.

– Не волнуйтесь, мисс Эмма, – заверил ее он. – Ваш запах мне приятен, как и всегда.

Но она уже не услышала, так как уткнулась носом в его плечо и задремала, видя очередной странный и тревожный сон.

                                          ***

На следующий день они столкнулись с Шанти перед дверью лаборатории, что вовсе не входило в новые планы Эммы.

– Уверена, что тебе не нужна помощь? – поинтересовалась Шанти, смотря на то, как она ищет ключ в карманах.

– Уверена, – кивнула Эмма. – Знаешь, после нашей неудачи я решила больше не экспериментировать над андроидами. У нас полно других, более важных дел. Да и биоинкубаторы больше пригодятся жителям ковчега.