Синдром Адели. Кровь и слёзы. Твой единственный лучший друг – голос в голове

Мы вместе подошли к моей кровати, я легла, а она села на пол и взяла меня за руку. Сразу вспомнилось, как в шестом классе я поссорилась с родителями, порезала руки ножом и сбежала из дома ночью. Им было всё равно. Я вернулась домой, мама уже спала, а папа просто открыл дверь и ничего не сказал. Я не могла уснуть, слёзы лились без остановки, и меня всю трясло. Папа просто дал мне успокоительное.

А сейчас я будто снова стала тем ребёнком. Я почувствовала себя спокойно. Впервые за всю смену. Я засыпала в слезах, но уже не была одна. «Всё?» – спросила Эмма. Я кивнула. Она подошла и обняла меня. Когда мы были в санатории с Кирой, вожатая второго отряда перед сном подходила к каждой девочке и всех обнимала. Даже меня, хотя я была из другого отряда. А тут… на остальных девочек Эмме было всё равно. Она уделяла время только мне, сидела только со мной и обнимала на ночь только меня.

– Я люблю тебя, – тихо произнесла она, чтобы никто, кроме меня, не услышал, и вышла из комнаты.

– Я тебя тоже люблю, – сказала я, когда её уже не было видно.

Глава пятнадцатая. Ночной кошмар

Она смотрит на своих подруг и шепчет им: «Аделина». Мне не нравилось, когда меня называли полным именем, и она это знала. Зачем же она это делает? Чтобы меня разозлить? Все смотрят в мою сторону и улыбаются, включая её.

– Зачем ты везде ходишь за Эммилией? – спрашивает одна из её подруг.

– Чего? Ты с ума сошла? Мне что, делать нечего, чтобы везде за тобой следовать? Я пришла сюда ради себя, а не из-за тебя, – произнесла я, обращаясь к самой Эммилии.

Она всё ещё смотрела на меня и улыбалась, это было довольно зловеще. Но никто не слышал меня: меня окружили со всех сторон и начали кричать, что я всегда следую за Эммилией. Я снова проснулась в два часа ночи, ужасаясь перед тем, чтобы снова заснуть. Эти кошмары преследуют меня с тех пор, как я в последний раз видела Эммилию. Они всегда происходят в разных локациях с разными людьми, но сюжет остается прежним: будто бы я встречаю Эммилию, и все вокруг осуждают меня за то, что я везде за ней хвостом хожу. Я уже не знаю, что делать: от сна не убежать, но и оставаться без сна невозможно. Когда я спрашивала совета у друзей, никто не знал, как помочь. Все просто отвечали: «Кошмар». Камилла посоветовала включить белый шум (я обычно засыпаю под сериалы и не могу без фонового звука), а мама отказалась записывать меня к психологу, потому что у меня нет денег на такую помощь. Вот новая ночь, новый сон. Я иду по улице, и встречаю бывших одноклассниц – именно тех, которых не хотелось бы видеть в реальной жизни.

– Почему ты везде ходишь за Эммилией?! – кричит какой-то мужчина, подходя ко мне.

– Да я не хожу ни за какой Эммилией! Здесь её даже нет!

В этот момент ко мне подошла мама с самой Эммилией и начала меня отчитывать за то, что я следую за ней. Я больше не выдержала: слёзы потекли сами собой, и мой голос сорвался на крик.

– Да откуда я, черт возьми, могла знать, что она здесь будет?! И ты, мама, все это время, когда я пыталась просить о помощи, просто обесценивала мои проблемы. Эммилия была единственным человеком, который смог помочь мне в свое время. И сейчас ты меня обвиняешь в том, чего я даже не делала?! – я оглянулась и осознала, что Эммилии уже давно здесь нет.

Со всех сторон меня окружили одноклассницы, тот мужчина и мама. Они все косо смотрели и перешептывались.

Да сколько уже можно?! Я изо всех сил пыталась ночью занять себя. Читала книги, смотрела сериалы, сидела в социальных сетях, снимала видео, переписывалась с кем-то, раскрашивала. Да что угодно, лишь бы спать как можно меньше. Из-за этих кошмаров я не набиралась сил, а только чувствовала себя еще более опустошенной.

А еще я осознала, что в этих снах было кое-что странное. Абсолютно всегда, когда я пыталась говорить об Эммилии что-то хорошее, ее никогда не оказывалось рядом, и она ничего не слышала. Я надеялась, что никогда больше не увижусь с ней, особенно после этих снов, которые явно не предвещали ничего хорошего (все мои сны к тому же всегда оказывались вещими), но жизнь, видимо, считала иначе.

Она везде мне мерещилась. Куда бы я ни пошла, было ощущение, будто она рядом, и я прямо сейчас ее увижу. Может, я схожу с ума? Мы еще и работали в одном районе… Мне стало страшно выходить из дома, каждый раз начинало трясти. Мой шар с предсказаниями отвечал, что я ее еще увижу, но мне этого совсем не хотелось – я могу причинить боль и себе, и ей.

Масло в огонь продолжали подливать мои родители.

– Я выкину на улицу всех твоих животных, – мой отец как обычно без всяких причин начал мне угрожать.

– Ну давай, попробуй. Я обращусь в органы защиты животных, тебя посадят, живодер обдолбанный, – я не боялась его и спокойно могла ответить на подобные высказывания.

Я понимаю, что этот текст является личной историей о семейном насилии и психологической травме. Я обработаю текст с особой деликатностью и профессионализмом.

Текст требует незначительной стилистической правки для усиления эмоционального воздействия и логической структуры.

– Тебе страшно? – начала высмеивать меня мама, обращаясь к отцу. Они оба засмеялись.

– Ну да, давай, удобно быть подстилкой для своего тупого мужа!

Оставшуюся дорогу мы проехали молча. Я едва успокаивалась, но как только мы доехали до моего места работы, отец резко схватил меня за руку.

– Как ты смеешь так говорить о матери, овца! – кричал он демоническим голосом, избивая меня.

– Ты же мой отец! – возразила я. Мама учила меня молчать в таких ситуациях, но я не собиралась терпеть унижения.

– Ты хочешь, чтобы я убил тебя?!

– Ильнур! – вмешалась мама.

Он отпустил меня, процедив: «Я сделаю так, чтобы тебя уволили». Выйдя из машины, я расплакалась. Горькие слёзы текли по щекам, когда я поднималась на третий этаж детского парка. Мимо меня проходила большая толпа людей, и никто даже не поинтересовался моим состоянием. А что если бы меня изнасиловали?! Ощущение, что все твои проблемы – лишь твои, и что никому нет дела до того, что происходит с тобой, пугало до безумия.

– Привет! – поздоровался администратор.

– Привет.

– Что случилось?

– Можно я отойду? Мне нужно обратиться в полицию.

– Давай отойдём. – Он дал мне бутылку воды и завёл в комнату для празднования дней рождения, где сейчас никого не было.

Я попыталась объяснить, что произошло. Мой отец – психопат, который терроризирует меня уже много лет. Я хочу, чтобы ему запретили приближаться ко мне, и я подумываю переехать к бабушке с питомцами. Он просто ответил, что это нормально ссориться с родителями. Его пятилетний сын тоже считает его плохим, когда ему что-то запрещают, но всё равно любит отца. Я лишь кивнула. Честно говоря, никакой другой реакции я не ожидала. Никто не верил мне, все воспринимали меня как обычного ребёнка, поссорившегося с отцом. Но я же не психически нездоровая, чтобы обращаться в полицию из-за обычной ссоры. Он не шутил, когда угрожал выбросить животных на улицу. Он действительно способен на это и даже на большее. В последнее время он часто пытался меня бить, и не удивлюсь, если он издевается над моей мамой. Он может сделать так, чтобы меня уволили и сломать мне жизнь. Он был довольно влиятельной фигурой в нашем городе и имел большие связи, к тому же мне никто не верил. Ему легко выставить меня злодейкой в глазах людей. Мы и выглядели как «святой отец», который всё делает для своей семьи, и избалованная дочь. Никто не видит, что происходит за кулисами, и он не хотел меня слушать, всем нравилось носить розовые очки.

– Можно я быстро схожу в одно место? Тут недалеко. – Да, от судьбы действительно не убежать: мне суждено встретить Эммилию, и я увижу её при любых обстоятельствах. Так как мы работали в одном районе, мне нужно было пройти пешком около двадцати минут.

– Да, конечно.

Сегодня детей было очень много (суббота, в выходные их всегда огромное количество), но сотрудников тоже было предостаточно, так что, думаю, не страшно, если я отойду на час. Тем более у меня было такое состояние, что слёзы не могли перестать течь, и я бы не смогла выйти к детям. Пулей я спустилась на первый этаж и выбежала из торгового центра в сторону места, где работала Эммилия. Я долго шла, пытаясь собраться с мыслями. Что ей сказать? Как всё будет происходить? Обратимся мы в полицию и что тогда? Когда я почти достигла места, мне позвонил администратор.

– Аделя, ты скоро придёшь?

– Да, сейчас недолго осталось.

– Хорошо, давай тогда.

Вот блин, значит, моё присутствие всё-таки важно. Ну ладно, надо торопиться. Стоп. Если мы действительно вызовем полицию, что будет? Я ведь не смогу просто вернуться на работу, начнутся какие-то разбирательства. Я так импульсивно начала действовать, что не подумала о последствиях. Вот я уже захожу в их офис. Встала у окна и задумалась. Может, просто вернуться в торговый центр? Чего я добьюсь этим? Возможно, только всё усугублю. Но, ладно, пути назад нет. Раз уж пришла, Эммилию всё равно надо увидеть. А иначе эти кошмары никогда не закончатся.

– Чё? – с улыбкой посмотрела на меня Эммилия.

Да, вместо приветствия, она всегда говорила это. Вроде как без злобы, обычно она улыбалась в такие моменты. В целом, она достаточно своеобразная девушка с необычным стилем общения.

– Ты помнишь, когда я за тобой ходила, ты сказала, что вызовешь полицию?

– Что?

– Когда я за тобой ходила, ты мне сказала, что вызовешь полицию.

– Ну и? – она немного замешкалась, но не переставала улыбаться. На её лице можно было прочитать: «я же не серьёзно говорила».

– Можешь сейчас это сделать? В этот раз уже мне нужно.

– Что случилось? – теперь она уже испугалась, но тут же схватилась за телефон.

– Всё очень плохо. – слёзы снова потекли из моих глаз. Меня трясло, и я не могла говорить. Даже не знала, что именно сказать.

– А что мне сказать?

– Я не знаю.

– Тебя кто-то обидел?

– Не совсем. Это… мои родители…

– Ты хочешь сдать в полицию своих родителей?

– Да.

– Я вызову, но говорить ты сама будешь.

– Ладно.

Она протянула мне телефон.

– Нет, подожди, не надо! Я боюсь! – она умная, конечно, но если бы я могла сама вызвать, сделала бы это сразу. У меня ведь тоже есть телефон, не просто так я тащилась к ней.

– Так, давай ты успокоишься. – она вытащила пластиковый стакан, налила воды и протянула мне.

У меня уже была целая бутылка, которую мне дал администратор в детском парке. Все сегодня пытались меня успокоить водой, но я не могу пить воду без сахара – она просто выливается обратно из-за моего состояния. Мой организм отказывается её принимать. Это противное безвкусие, как люди это пьют?! Но для вида я всё равно попыталась немного отпить. Эмилия продолжала работать за компьютером, и когда она не смотрела, я выплевывала воду обратно в стакан.