Шепот на изломах

– Помогите, пожалуйста. У меня воды отошли, – жалобно, очень тревожно звучал ее голос.

Контролер и так всё видела: она всё время наблюдала за ней и тоже пребывала в некоем замешательстве, что же теперь делать.

Первым делом надо было всем успокоиться. Но, как говорится, легко сказать, да трудно сделать.

– Милая, не волнуйся. Я сейчас скажу водителю, и он повезет нас в ближайший роддом. А пока скорую вызовем, может, и встретят нас по дороге. Роды —дело долгое, успеем в больницу, не переживай, – затараторила Мария Петровна дрожащим голосом, с головой выдавая свое волнение.

– Я понимаю, спасибо. Но мне еще рано рожать. Мне ж только завтра в декрет уходить. Как же так? – также растерянно ответила ей Леночка.

Мария Петровна торопливо прошла к кабине водителя и постучала ему.

– Ну что там еще случилось-то? – спросил Петрович, явно уже злясь.

Ему и так хотелось домой поскорее, а тут еще эта заблудившаяся беременная как снег на голову. Вези теперь ее обратно по маршруту, а так бы он срезал через деревни и быстренько бы приехал на стоянку.

– Петрович, у нас ЧП, рожает она. В роддом поехали, – прокричала Мария Петровна.

– Ну екарный бабай! Что ж вы, бабы, творите-то, а? Ну кто рожает в автобусе? О-ох, что мне теперь делать с вами? Куда ехать-то? Где роддом ближайший? Я что, думаешь, знаю? – ответил Петрович, а голос уже был озадаченный, но никак не злой, как в первый раз.

– Я сейчас в скорую позвоню и узнаю, куда везти ее. Погоди, скажу тогда, – ответила Мария Петровна.

От волнения Мария Петровна только со второго раза смогла набрать телефон скорой помощи. Она долго и сбивчиво объясняла сложившуюся ситуацию. Когда наконец-то ее поняли, то велели ехать на пост ДПС у причала, а там уже их встретит карета скорой помощи.

– Петрович, гони на пост ДПС у причала. Туда скорая приедет, – велела Мария Петровна.

– Понял, еду. А ты там смотри за бабой этой непутевой, как бы чего не случилось дурного, – Петрович в ответ дал указание Марии Петровне.

Мария Петровна его не слушала, она спешила к Леночке, которая уже, совсем скрючившись пополам, хватала ртом воздух и стонала. Казалось, еще немного, и она руками выломает подголовник на кресле.

– Ну как ты, Леночка? Держишься? – поинтересовалась Мария Петровна.

– О-ой, больно-то как! И почти не отпускает. Если это схватки, то ведь должны быть перерывы, так на уроках будущего материнства говорили. Почему же не отпускает? – Леночка схватила Марию Петровну за руки и смотрела ей в глаза так, будто ждала, что она сейчас одним взглядом остановит эту боль и всё наладится.

Но Мария Петровна сама не знала, что нормально, а что нет. Своих деток у нее не было, да и тему родов она никогда ни с кем не обсуждала.

– А-а-а! О-о-ох, боженьки, как больно! – Леночка уже вовсю кричала, забыв напрочь про стеснение.

Мария Петровна гладила ее по спине, по рукам и приговаривала:

– Потерпи, это надо перетерпеть. Все в родах мучаются, зато потом малыш будет у тебя самый красивый, – как могла, Мария Петровна утешала Леночку.

Через пару минут началось кровотечение, обильное, стало как-то страшно за Леночку. Мария Петровна позвонила еще раз в скорую и попыталась описать ситуацию. Диспетчер по крикам роженицы на фоне поняла, что у них всё усложняется, помощь нужна гораздо быстрее, чем они думали.

– Скорая выехала вам навстречу. Постарайтесь как можно быстрее добраться до пункта ДПС, там вам помогут, – дала формальный ответ диспетчер скорой и отключилась.

Мария Петровна еще раз дошла до кабинки Петровича и прокричала ему, чтобы поторопился, если не хочет, чтобы в машине родили.

Петрович и так гнал бедный автобус, как никогда, сам переживал жутко, аж пот лился ручьями с головы.

Слава Богу до поста было уже совсем близко, еще минут пять, и они приедут.

– Пять минут еще, Машка! Пять минут потерпите, довезу. Гоню как могу, – кричал Петрович.

Мария Петровна держала Леночку за руку, а сама в окно высматривала, где же пост ДПС и скорая помощь. Пол в автобусе был уже сильно залит кровью, что-то явно шло в родах не так, как надо.

Когда подъехали к посту ДПС, врачи с носилками уже ждали. Они зашли в автобус и, задав пару вопросов, понесли Леночку в карету скорой помощи. А машина ДПС поехала их сопровождать, чтобы минимизировать различные препятствия на пути до роддома.

Леночка в скорой потеряла сознание и уже больше не очнулась. Она впала в кому и через два дня умерла.

Мальчика ее врачам спасти удалось. Для тяжелых ранних родов он родился в целом с неплохими показателями: его пару недель подержали в кувезе под наблюдением, затем выписали и вручили безутешному вдовцу.

На работе были шокированы тем, что произошло с Леночкой. Все плакали искренне, не скрывая слез.

Вот так странно судьба свела Леночку и Игоречка, людей, которые по стечению обстоятельств запустили необратимый процесс смерти друг у друга, и они оба покинули этот бренный мир.

Нинусик и Роза Анатольевна

Автор Айлин Ан

Интрижки являются неотъемлемой частью любой работы, завод не исключение. В редких случаях эти взаимоотношения заканчиваются созданием новой ячейки общества, чаще же это —скоротечные помутнения рассудка на период определенных неприятностей дома, способ отвлечься или развеяться.

О любовных похождениях главного бухгалтера Розы Анатольевны не судачил лишь ленивый. Она была одинокой дамой, никогда не выходила замуж и не имела детей, однако могла бы попасть в «Книгу рекордов Гиннесса» по количеству любовных историй. Причем каждый раз она на глазах молодела, меняла образ: новая прическа, наряды, парфюм выдавали ее с головой. Да не очень она и скрывала свою любвеобильность. Особенно она была благосклонна к только что принятым на работу молоденьким сотрудникам. И ей было без разницы, семейные они или нет: она тут же распушала перья, и не проходило и месяца, как она могла похвастаться очередной любовной победой. К сожалению, после той самой любовной победы фаворит держался недолго, от силы месяцев шесть-семь, а далее он отправлялся в отставку. Причем совершенно неважно, была ли уже ему замена или просто надоел. Правда, надо сказать, что Роза Анатольевна всегда оставалась в адекватных взаимоотношениях с брошенными ею кавалерами, дабы иметь возможность пользоваться их помощью при необходимости.

Также Роза Анатольевна ни разу не позволила ни одному из семейных товарищей разрушить свою семью из-за отношений с ней. Она считала, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на варку борщей и стирку трусов какому-то мужику, и рассматривала сильный пол только как расходный материал для выполнения заданий и удовлетворения физических потребностей. Как-то ей удавалось всё так представлять, что особо никто ее на работе не осуждал, просто все периодически становились участниками новой серии из привычного уже сериала завода «Очередная жертва Розы Анатольевны».

Одна из серий с охотой Розы Анатольевны получилась крайне остросюжетной. На завод устроился молодой электрик с нестандартной внешностью: накачанный, видно, из спортзала не вылезал; с длинными черными волосами, собранными в аккуратный конский хвост, спускающийся почти до пояса; красивым лицом с ярко выраженными скулами. Он привлекал к себе внимание, и обычно люди думали, что он музыкант или спортсмен, но уж точно не электрик. Конечно же, Роза Анатольевна не смогла пройти мимо. Включив весь арсенал своего женского обаяния, она начала прощупывать почву еще в момент оформления документов, прямо в отделе кадров. Но, как она ни старалась, реакция со стороны парня была нулевая. Роза Анатольевна атаковала парня несколько недель, и всё тщетно. Как вдруг один случай дал ей понять, что дело тут в другой женщине.

Однажды Роза Анатольевна задержалась на работе больше чем на час, что совершенно ей было несвойственно. Просто она записалась в спа-салон рядом с работой, а ехать домой было неудобно и долго, вот она и осталась в кабинете почитать новости и попить кофе, пока время записи не подойдет. Перед уходом она решила заглянуть в туалет и столкнулась там со своим неприступным электриком, который выходил из кабинки в женском туалете, спешно поправляя на себе одежду. Следом за ним появилась Нина, раскрасневшаяся и явно довольная.

Роза Анатольевна даже опешила: ну ладно, она не по душе была мальчику, но выбрать Нину – просто уму непостижимо. Нина была старше Розы Анатольевны на два года, работала уборщицей на производстве, мыла полы и туалеты. Она была высокой крупной женщиной с огромной грудью и ногами, как столбы. Когда Нина шла по коридору, все инстинктивно отшатывались подальше от нее. У Нины было довольно миловидное лицо, но ультракороткая стрижка, практически под машинку, портила и это, делая голову слишком уж маленькой на и без того непропорционально крупном теле.

Нина была замужем и воспитывала дочь, бывшую возрастом примерно как любовник-электрик. Ранее Нину за интрижками на заводе не замечали. Через пару дней электрик Никита и Нина не особо уже скрывали свои отношения: пока Нина мыла туалеты, Никита стоял подле нее и смотрел на нее с таким вожделением, что люди посмеивались над ним и спрашивали, что Нинусик ему подмешала, что он так на ней помешался… Но, видимо, дело было серьезное: Никиту прямо оттаскивать приходилось от Нинусика и палками гнать работать, а не торчать в рабочее время рядом с уборщицей. Все ждали, когда же это прекратится, но их связь всё крепла. И люди уже шептались: это надо же, какая любовь-то странная бывает.

Жаль, что мир не без «добрых» людей. Кому-то счастье Нины не давало покоя, и настучали ее дочке, что, мол, мать распутствует с малолеткой прямо на работе, отцу ее, Федору, рога наставляет. Дочка папке всё и выложила. Тот, простой работяга, не поверил сначала, поржал:

– Да ладно тебе, Машка, фигню всякую слушать. Ты мать-то нашу видела? Какой молоденький на нее взглянет? Разводят тебя, как дурочку, а ты и ведешься.

Но сам задумался. Видел он, как его Нинка расцвела, наряжаться стала на работу, губы красить, да и в настроении хорошем всё время. А раньше чуть что сковородкой огреть хотела. Решил он с работы отпроситься и приглядеть за Нинкой. Дождался, как она на работу пойдет, а сам поспешил следом. А Нинка-то его не пошла на остановку, а пешком вдоль парка медленным шагом, как будто прогуливалась, шла в сторону работы. Минуты через три к ней присоединился малец с хвостом, накачанный, взял за ручку. И шли они так до самой работы, наглядеться друг на друга не могли, то и дело останавливались помиловаться. Смотрел Федя и глазам не верил. Как так-то? Парень псих, что ли? Он в сыновья годится, да и хорош внешне, а запал на Нинку его. Крепко напился Федя к приходу Нины с работы и всё бормотал под нос:

– Как так-то?.. Как так-то…

– Что празднуешь? – спросила Нина, увидев в хлам пьяного мужа и три пустые бутылки водки на столе.

– Рога свои, Нинусик, праздную! Как так-то?.. Да еще и с молокососом! – заорал Федор и бросился на Нину с кулаками.

Бил он ее не глядя, пока сил хватало. Самого шатало из стороны в сторону, а Нина стояла и не двигалась, даже не пыталась руками прикрыться.

На следующий день Нина пришла на работу в темных очках, которые плохо скрывали огромный фингал под глазом, и, прихрамывая— на ногах были видны кровоподтеки от ударов. Все ждали, что же электрик сделает теперь. А тот, увидев Нину, вместо того, чтобы пожалеть ее, поинтересовался:

– Нин, а муж тебя из дома прогнал, что ли?

– Нет, пока живу, – хмуро ответила Нина.

– Это хорошо. Он зло выместил, скоро успокоится, – сказав это, электрик повернулся и ушел работать.

Свидетелем этого разговора стала охранница, она была в кабинке туалета и всё слышала. Вскоре весь завод обсуждал ситуацию Нины, которая вынужденно возвращалась каждый день после работы в дом к мужу, а тот не жалел для нее тумаков. А ее электрик всё это время избегал ее, а к концу недели и вовсе уволился, так и исчезнув из жизни Нины.

Нина состарилась разом лет на десять: осунулась, похудела, видно было, что не ожидала она такого, любила его искренне. Роза Анатольевна сначала тихо ненавидела Нину, что увела мальчика у нее из-под носа, а теперь жалела ее и думала, как хорошо, что ей с этим поганцем не довелось иметь отношений.

Роза Анатольевна тогда сильно помогла Нине. Видя, как достается женщине дома от мужа, а идти ей просто некуда больше— родители давно умерли, зарплата копеечная, своего жилья нет, —она выпросила у директора новую работу для Нины. Ей дали ставку упаковщицы в цехе, там зарплата была сдельная— сколько хочешь впахивай и соответственно зарабатывай. А еще договорилась, чтобы уборку у Нины не забирали. Нина приходила к шести утра, сначала убиралась, а потом уходила в цех упаковывать; после обеда шла убираться, а вечером задерживалась нагонять план по упаковке. Нина уставала, но была рада, что теперь может платить за комнату в общежитии и уехать от ненавистного мужа.