Шепот на изломах

– Не хотел, чтобы вы заранее волновались. Я сейчас пойду кольцо куплю, а вы готовьтесь морально. Поедем к семи вечера, чтобы ее отец успел с работы прийти, – ответил Денис и ушел в ювелирный салон.

Уже в салоне он понял, что не знает размер кольца Женьки. Пришлось звонить и уточнять.

– Я сама точно не знаю, наверно, семнадцатый. Ты возьми хрень какую-нибудь, чтобы не тратиться особо. Деньги нам на свадьбу понадобятся, – ответила Женька.

– Ладно, – пробурчал недовольно Денис.

Ему хотелось купить кольцо дорогое, чтобы Женька могла хвастаться им перед подругами. Но выбора она ему не оставила, поэтому он сделал, как она велела.

Родители Дениса, находясь в некотором шоке, всё же стали собираться в гости. Мама принарядилась, сделала прическу, отец даже надел костюм с галстуком. Для Дениса тоже нагладили белую рубашку и строгие брюки. Мать не знала, что захочет надеть ее сын, поэтому положила еще пару вариантов рубашек и ждала его прихода.

Денис купил два шикарных букета – для Женьки и ее мамы. Он нервничал так сильно, что аж зубы стучали. Около дома он остановился, глубоко вздохнул и сам себе сказал:

– Ден, возьми себя в руки! Женька – твоя мечта, и если не сдрейфишь, то она скоро сбудется! Так что выдохни и успокойся!

Бабули, вечно дежурившие на лавочке у подъезда, злобно посмотрели на Дениса. А баба Валя и вовсе сказала:

– Дениска, ты что, обкурился? Чего сам с собой разговариваешь? Жениться уже пора, а всё дурака валяешь!

Денис повернулся к бабе Вале, быстро подошел к ней, чмокнул в платочек на голове и громко, чтобы она услышала, сказал:

– Баб Валь, так я и собираюсь жениться! Вон, свататься иду, цветы купил! Удачи мне пожелайте!

– Иди уже, жених, с богом! Пусть всё сложится! – запричитали бабульки.

Денис бегом поднялся на свой этаж, забыв напрочь о существовании лифта, и велел маме поставить цветы в вазу.

– Ма, ну ты чего мне нагладила-то? Я же не сегодня женюсь! Давай, я джинсы и футболку надену, – сказал он маме.

– Ну как же? Свататься идем же, какие джинсы-то? Отец, вон, галстук нацепил, а ты что, в джинсах будешь? Нет, сынок, так не пойдет, переодевайся в рубашку и брюки, и не спорь! – отрезала мама Дениски.

Тот постоял немного с недовольной миной, но в итоге согласился. Наверное, мама и правда была права, надо одеться построже.

***

Женька забежала в комнату, где ее мама делала уборку, и сказала:

– Мамусик, бросай уборку, наводи марафет! Вечером у нас гости будут – придут руки моей просить!

Мать Женьки аж присела от услышанного.

– Это как так-то? Жениха же мы не видели, не знаем, кто он, из какой семьи. Ты что же не сказала нам заранее? – спросила мама Женьки.

– Ну, я и сама не знала. А ты чего разволновалась? Сама же утром говорила, чтобы я замуж вышла. Вот я и решила, что пора. Хватит за сердце хвататься, давай доставай платье, бигуди и наряжаться начинай. Папаньке скажи, чтобы не задерживался. Гости к семи обещали приехать, – смеясь, ответила Женька.

– А чем же их угощать? Я же ничего не приготовила, – испуганно сказала мама.

– Я уже заказала вкусняшек, не парься. Привезут к шести, всё разложить красивенько успеем. Так, всё, я пошла выбирать шмотки, и ты вставай! – ответила Женька и побежала к шкафу выбирать себе наряд на вечер.

Женьке было весело, она не особо вникала в то, что ей принесет этот брак. Просто сама мысль избавиться от родительской опеки ей вдруг показалась привлекательной. А Денис давно по ней сох, да и из семьи он вроде приличной – вот и решила она его сделать своей главной жертвой. К браку Женька относилась легко и не считала чем-то серьезным. Поэтому она не парилась, решила, что если ей надоест, то просто разведется, и всё. Маме, конечно же, о своих взглядах Женька говорить не стала, понимая, что ее вряд ли поймут.

Отец Женьки до последнего не особо верил словам дочки, он готов был поспорить, что дочка их решила жестко пранкануть. Она частенько устраивала разного рода шуточки, и теперь доверие к ней было изрядно подорвано.

Родители Дениса тоже не до конца верили в авантюру, на которую подписал их сын, но вынуждены были пойти с ним.

И вот настал час икс.

Звонок в домофон заставил всех в доме встрепенуться.

Женька полетела открывать дверь. Отец тихонько отдал матери пятитысячную купюру: все-таки спор проиграл, надо было расплачиваться. Мама Женьки, припрятав денежки, поспешила встречать гостей.

– Добро пожаловать, – весело поприветствовала гостей Женька.

– Здравствуйте, – ответили ей родители Дениса.

Гости неуверенно прошли в зал. Женька и Денис познакомили родителей. Все сели за стол. Наступила неловкая пауза.

Отец Женьки решил взять инициативу в свои руки и спросил:

– Ну что, спасители вы наши, избавители, правда решили дочку нашу сосватать?

– Да, правда! Только вот не очень мы подготовились. Нам сын только сегодня сказал, так что уж не обижайтесь. Скажу просто: просим отдать вашу красавицу дочку за нашего сына Дениса. Что скажете? – ответил папа Дениса, покраснев и вспотев: ему явно тяжело давалась эта беседа.

– Ой, не переживайте! Мы сами также только сегодня узнали, разволновались очень, – сказала мама Женьки.

– Я так скажу: если молодые любят друг друга и хотят жениться, то мы препятствовать не станем. Больше того – поможем чем сможем! – сказал отец Жени и предложил всем выпить за это.

Когда торжественная часть прошла, Женька утащила Дениса в комнату, оставив родителей одних за столом обсуждать детали свадьбы.

– Женька, ты сама-то веришь, что мы женимся? – спросил Денис, притягивая ее к себе.

– А как же! Уже даже платье приглядела! – ответила Женька и обняла Дениса.

Денис был на седьмом небе от счастья, сам себе аж завидовал. Он не мог наглядеться на Женьку, всё тискал и целовал ее.

На следующий день Женька пришла в институт с важным лицом и всем девчонкам продемонстрировала свое кольцо.

– Вот, любуйтесь, невеста я теперь. Скоро на свадьбе погуляем!

– Ого, Женька, вот это ты даешь! Шутишь, или правда? И кто же твоя жертва? – удивленно заголосили ее подружки.

Никто не хотел верить словам Женьки: все считали, что она просто решила привлечь к себе внимание и выдумывает.

Женька бесилась сначала, а потом решила всех проучить и написала Денису, чтобы пришел встречать ее после занятий. Денис и без ее сообщения минуты считал, когда она уже закончит учиться и он сможет ее снова обнять. Так что задолго до звонка стоял у дверей аудитории с букетом нежных цветов и без конца смотрел на часы.

Как только прозвенел звонок, вылетела Женька, схватила его за руку и втащила в аудиторию.

– Знакомьтесь, мой жених Денис. Прошу любить и жаловать. Теперь он будет частенько тут мелькать, следить, чтобы его невесту никто не обижал, – сказав это, Женька страстно поцеловала Дениса.

После такого представления вопросы у всех отпали: одни пожелали счастья Женьке, другие посочувствовали Денису.

Женька была девушкой свободных нравов, так что спокойно оставалась с ночевкой у жениха задолго до свадьбы, что порой вводило в ступор родителей Дениса. Но они молчали, ведь для них главным было счастье их сына. А Денис светился, как лампочка Ильича, таким они его раньше не видели.

Свадьбу откладывать не стали, и уже через месяц вся веселая компашка однокурсников Женьки и друзей Дениса отплясывала на празднике любви. Молодые поселились в съемной квартире, которую им согласились оплачивать родители Дениса. Перспектива жить под одной крышей не вызывала энтузиазма ни у одной из сторон, поэтому все были только рады подобному решению.

Женька была безалаберной хозяйкой, но Денис совершенно ее не ругал. Он носил ее на руках и сдувал с нее пылинки. А чтобы молодожены совсем не заросли грязью, к ним приходили помогать с уборкой то мама Дениса, то мама Женьки. Если мама Дениса молча всё приводила в порядок и уходила, то мама Женьки каждый раз устраивала скандал дочери, пытаясь ее пристыдить. Женьке было без разницы, что там ее мама говорит, так что ситуация в этом плане никак не менялась: она как не убиралась раньше, так и не планировала убираться в будущем.

Через пару месяцев Денис ей изрядно поднадоел, но Женька пыталась держаться. Записалась на фитнес, чтобы отвлечь себя чем-то новым. Денис чувствовал, что Женьке в тягость семейная жизнь, но списывал это на возраст и тешил себя надеждой, что со временем перебесится и успокоится. Женька начала хандрить: слишком уж всё было уныло и однообразно в их жизни с Денисом. Они даже ни разу не поругались. Не было повода. Денис во всем и всегда с ней соглашался, что теперь уже просто бесило Женьку.

Через полгода Женька стала откровенно заглядываться по сторонам. Подружки ее стыдили за флирт с другими парнями, но Женька их не слушала и называла занудами.

Денис начал переживать, он всё чувствовал. Их брак с Женькой, и без того существовавший лишь на голом энтузиазме Дениски, разваливался на глазах. Денис попытался было предложить Женьке подумать о совместном ребенке, в душе надеясь, что это может ее изменить. Но Женька лишь отмахнулась от него, как от назойливой мухи, и засмеялась в ответ:

– Ой, насмешил! Какой из тебя папка? Ты начни сначала нормально зарабатывать. Как жить-то будем втроем, если сейчас нам то и дело помогают родители? Да и я пока фигуру портить не планирую, еще пригодится. Кто знает, как завтра день обернется…

Денис помрачнел: он понял, что это начало конца. Он полгода один тянул их брак, и сил бороться дальше у него уже не было. Спорить или уговаривать Женьку он не стал, но после этого разговора регулярно задерживаться на работе. Приходил навеселе, с шлейфом женских духов. В компании разных девушек он пытался заглушить боль от потери Женьки, хотел забыть ее, стереть из памяти. Но каждый раз, переступая порог дома, Денис видел Женьку и понимал, что все его старания напрасны. Он всё еще ее боготворил.

Однажды Денис не выдержал и заорал на Женьку:

– Тебе что, совсем неинтересно, где и с кем я шляюсь? Понимаешь ведь, что не с работы я домой прихожу? Или тебе совсем на меня плевать?

– Не ори, Денис, со слухом у меня всё нормально! Да, мне наплевать! С самого первого дня нашего брака! Это была прихоть. Я просто хотела избавиться от назойливых нравоучений моей матушки, вот и решила выйти за тебя замуж. Я тебя не любила тогда и не люблю сейчас. Хочешь, можем развестись хоть завтра, – спокойным тоном ответила Женька.

– Ну ты тварь, Женька, – прошипел Денис и, громко хлопнув дверью, сбежал из ненавистной квартиры.

Денис стоял у подъезда и ртом ловил воздух. Ему казалось, что он рыба, которую выбросили на берег, в груди было больно и он не мог дышать. Всё вокруг куда-то поплыло…

Очнулся он в палате интенсивной терапии. Рядом сидела мама с заплаканным лицом, у окна стоял отец. По напряженному выражению лица папы Денис понял, что произошло что-то серьезное.

– Ма, что случилось? Я что, в больнице? – спросил он у матери.

– Как ты нас напугал! Тебя тетя Валя нашла без сознания около подъезда, скорую вызвала. Врачи еле успели тебя спасти. Обширный инфаркт… Как же ты до этого докатился, сынок? – рассказала мама Дениса.

– Вон даже как? А Женька где? – спросил Денис в надежде услышать, что она в коридоре ожидает, когда ее позовут.

– Ты забудь ее, сынок! Не пара она тебе! Смотри, где ты оказался, прожив всего полгода с ней, – неожиданно высказался отец.

Денис молчал, а слезы сами собой ручейками полились из его глаз. Он прекрасно понимал, что отец прав. Но как избавиться от этого чувства безнадежности и ненужности?

Когда Женьке позвонила мама Дениса и рассказала, что он в больнице, то получила ответ:

– А мне-то с того что? Я же не врач, чтобы его вылечить! Поправится, пусть приезжает. Надо обсудить детали развода.

Не то чтобы Женька сильно удивила женщину своим черствым и жестоким поведением, но всё же мама Дениса ждала иной реакции.

Развели их быстро: детей не было, имущества не было – делить нечего. Денис еще долго жил у родителей, физически не мог себя заставить прийти за своими вещами в ту квартиру, где он был счастлив с Женькой. Всеми вопросами переезда занялись его родители.

***

Женька же не унывала. Она еще больше похорошела, стала снова порхать и искать жертв.

Как-то в магазине у кассы ее толкнул мужчина, которому на вид было лет под сорок.

– А извиняться вас не учили? – фыркнула Женька на него.

– Нет, – буркнул ей в ответ мужчина.

Женька удивленно уставилась на него. Впервые в жизни ей нахамили— открыто и без стеснения. А больше всего зацепило Женьку то, что ее чары явно на этого товарища совершенно не действовали.

– Ну тогда хоть шоколадку мне купите в качестве извинения, —промурлыкала Женька, включив свою самую обворожительную улыбку.

Но мужчина продолжал что-то смотреть в телефоне и не обращал никакого внимания на девушку.

– Вы глухой? – спросила раздраженно Женька.

– Нет, – снова коротко ответил мужчина.

Женьке стало обидно. Как это так, что ее идеальная формула обольщения тут не подействовала? Она впервые в жизни растерялась и не знала, как найти подход к этому мужлану.

– Вы что, неандерталец? Вас не научили, как с девушками надо обращаться? – задала вопрос Женька, перегородив дорогу мужчине, когда он уже собирался выходить из магазина.

– Вам, мадемуазель, чего надо от меня? Пацанчики, что ли, перевелись на свете? Пристаньте к кому-то в соответствии со своими возрастом. А мне пора! – спокойно выдал Женьке мужчина, обошел ее и направился к своему автомобилю.

Женька стояла как вкопанная. «Нет, так не пойдет! Это что еще за фрукт такой? Я ему покажу, как со мной так поступать! Ничего, еще встретимся!» – подумала Женька, когда мужчина начал выезжать со стоянки магазина.

***

Женька ужасно не хотела жить с родителями, поэтому нашла себе подработку в офисе, недалеко от съемной квартиры. И теперь с утра училась, а после обеда бежала на работу. И каково же оказалось ее удивление, когда она в лифте на работе столкнулась с тем самым мужланом из магазина.

– Привет! Мир тесен, не правда ли? Тоже тут работаете? – спросила она у него.

– А, хамка из магазина! Надо же, работаете, а я думал, у какого-то мужика на шее сидите, – ответил ей мужчина и отвернулся.

Женька аж закипела вся. Она решила, что он станет ее мужем, чего бы ей это ни стоило. Чтобы захомутать нового знакомого, Женька закупила книги по психологии и попыталась там отыскать подобный типаж мужчины и информацию о том, что с ним делать. Почти год Женька устраивала медленную осаду. И крепость потихоньку стала сдавать свои позиции.

Правда, Женька сама того не заметила, как в порыве охоты сильно изменилась: научилась готовить, потому что Ване нравилась домашняя кухня; стала скромнее одеваться; меньше кокетничать с кем попало; много работала, чтобы быть самостоятельной и независимой, понимая, что именно такой типаж подходит Ване.

Ваня, будучи простым мужиком, в бабе прежде всего ценил не обертку, а внутреннее содержание. И он оценил старания Женьки, а главное, ее духовное преображение. Вот только у них была разница в возрасте почти шестнадцать лет. Да и был у него уже опыт неудачного брака за плечами, росла дочка.

– Жень, ну что ты ко мне привязалась? Ты молодая девка, все парни в офисе по тебе сохнут. Я старый для тебя, у меня дочка есть. Зарабатываю я средне. Одумайся, пока не поздно! – решил серьезно с ней поговорить Ваня.

– Дурак ты, Ванечка! Я же влюбилась в тебя прямо там, в магазине, когда ты мне как истукан повторял «нет». С тех пор выкинуть не могу из сердца. Так что терпеть тебе меня придется до самой смерти, – ответила ему Женька и крепко обняла.

Расписались они тайно. Женя переехала к Ване жить, а родителям сказала, когда забеременела…

– Жень, что ты в нем нашла, скажи честно? – спросил ее как-то отец.

– Мужика, – коротко ответила Женька.

Леночка

Автор Айлин Ан

Иногда в жизни случается череда страшных трагедий…

Леночка —приятная пышечка, с беременностью превратившаяся в некое воздушное безе, так как стала одевать всё бесформенное и светлых тонов. Леночку все любили за спокойный нрав, умение радоваться мелочам и сопереживать чужому горю. Леночке очень шла беременность: она как будто внутренне расцвела, к ней все тянулись, хотели пообщаться с ней.

У Леночки было уникальное свойство находить подход к каждому человеку. Она умела подобрать слова так, чтобы человек ушел от нее в спокойствии, в утешении, в радости— именно в той эмоции, которую он искал в общении с ней. Беременность у Леночки была первая, протекала легко, и Леночка просто порхала по цеху и заряжала всех своей жизнерадостностью.

В один из дней, когда солнышко только-только начало припекать землю, появились первые весенние ручейки и уже можно было услышать пение птичек, Леночка стояла у проходной, подставив свое красивое круглое румяное лицо солнышку, и наслаждалась мягким солнечным теплом. Леночке оставалось всего два дня до выхода в официальный декрет. Она уже не особо заморачивалась по поводу работы и в большей степени проводила время в болтовне и спокойствии, благо все вокруг относились с пониманием к ее положению и помогали как могли. Мужчины, проходя мимо, невольно улыбались и обязательно здоровались с ней, женщины также не упускали возможности остановиться и поболтать, перекинуться парой слов, узнать, как она себя чувствует. Вот и Герман Олегович подъехал. Припарковав свой большой черный джип, он вышел, улыбаясь, пошел в сторону Леночки.

– Ну что, красавица, долго тебе еще осталось трудиться на наш славный завод? – спросил Герман Олегович у Леночки.

– Нет, Герман Олегович, мне осталось всего два дня. В конце недели я ухожу в декрет, – ответила ему Леночка.

– Смотри не забудь нас оповестить, когда родишь своего богатыря, и подумай хорошенько, что ты хочешь в подарок от завода. И не скромничай только, мы подготовим любой подарок, – погрозив шутливо пальчиком, сказал Герман Олегович.

– Хорошо, как скажете, – шутливо взяв под козырек, ответила Леночка.

День обещал быть благоприятным, по крайней мере, в этом была уверена Леночка.

Примерно через час после начала рабочей смены у оборудования, за которым трудилась Леночка, закончился кислород. Нужно было сходить за новым баллоном и заправить. В последнее время ей часто в этом вопросе помогали ребята из ремгруппы, все-таки баллон кислорода был тяжеловат для беременной. Но сегодня, как нарочно, ни одного мужчины из ремгруппы на участке не было: Леночка уже дважды обошла все закоулки, и результата был нулевой.

– Ладно, что теперь. Пойду искать их в отделе главного механика, наверняка опять планерки всякие устраивают, – сказала она женщинам на участке и направилась к выходу.

Тут одна из женщин отозвалась:

– Леночка, ну куда же ты пойдешь по заводу то шататься? Я сейчас Игоречку позвоню, придет поможет.

Игоречек, сухонький мужчина семидесяти двух лет, был наладчиком холодно-штамповочного оборудования. Всегда подтянутый, спортивный, бодрый, легкий на подъем.

И действительно, Игоречек пришел уже через десять минут.

– Надя, ты мне звонила, я прилетел! Кому надо помогать? Давай командуй, я готов, – отрапортовал он женщине, которая ему позвонила.

– Вот Леночке нашей помоги заправить оборудование кислородом. А то куда же ей самой-то с таким животом баллоны таскать? – сказала Надя, указывая рукой в сторону Леночки.

– Не вопрос, сию минуту будет сделано, – снова отрапортовал Игоречек и поспешил за баллоном.

– Ну вот, Леночка, видишь, какой Игоречек у нас хороший. Ты, если что, говори нам, у нас телефоны всех хороших мужиков всегда под рукой, иначе женщине на заводе тяжко. Без мужской помощи порой совсем никак, – сказала Надя Леночке.

Игоречек весело, почти приплясывая, вернулся с баллоном кислорода, заправил оборудование, затем повернулся к Леночке и сказал:

– Привет, красавица! Принимай работу, а я пока балл…

Игоречек вдруг перестал говорить, захрипел и упал. Баллон с кислородом покатился по полу и, звонко ударившись о плитку, откатился к станкам.

Леночка бросилась ему на помощь. Он не отвечал, а пульс она не могла никак нащупать. Пыталась докричаться до него, стучала по щекам, делала искусственное дыхание, непрямой массаж сердца— вспомнила абсолютно всё, чему учили на уроках ОБЖ. Все в шоке смотрели на происходящее, кто-то пытался оттащить Леночку, чтобы защитить ее от стресса, но она вырывалась и снова и снова пыталась оказать помощь Игоречку. Леночка не замечала или не хотела замечать, что Игоречек давно покинул этот бренный мир.

Приехала скорая помощь. Врач аккуратно отодвинул Леночку, попытался прощупать пульс, после чего сделал еще пару манипуляций, махнул рукой и сказал:

– Всё, вызывайте труповозку. Он мертв.

Медсестра подошла к Леночке и осторожно начала расспрашивать, что случилось, как она сама, нужна ли помощь.

– Нет-нет, со мной всё хорошо. Это он мне помогал баллон принести тяжелый, я ведь сейчас не могу сама. Наверно, ему нельзя было тяжелое. Господи Боже мой, это я виновата, я виновата, я виновата… – Леночка говорила надрывным шепотом, переходящим в рыдание.

Она причитала и причитала, пока не вырвался из нее звериный крик, и Леночка, упав на колени, прикрыв лицо руками, зарыдала что было мочи. Женщины суетились вокруг нее: кто пытался поднять ее, кто водички предлагал, кто просто обнимал за плечи и так хотели успокоить ее. Но Леночке как будто не было дела до других, впервые не было дела ни до чего, кроме горя, которое ее разрывало изнутри.

Когда она перестала выть, то еще долго сидела и раскачивались вперед-назад, обняв себя руками, как будто убаюкивала, и забывалась от происходящего. Увести ее так и не получилось. Она сидела недалеко от тела Игоречка и смотрела на его руку, ее было видно из-под рабочего халата, которым его накрыли.

«Как странно. Вот эта рука только недавно помогала нести мне баллон, а теперь она лежит на полу, как тряпочка. Умерла, потому что умер ее хозяин. Вот так взял и умер. Как же быть теперь?» – мысли крутились и крутились у Леночки в голове без остановки. Как назло, труповозка всё никак не приезжала. Прождали почти четыре часа, и всё это время Леночка не сходила со своего места, сидела и смотрела на руку.

После вскрытие показало, что у Игоречка оторвался тромб. Смерть была мгновенная. А что спровоцировало это событие, никто уже и не скажет.

Когда, наконец-то рука с хозяином уехала, Леночка сама поднялась и, пошатываясь, ушла в туалет, умылась, переоделась и, не дожидаясь окончания рабочей смены, поехала домой. Никто не видел, как она уходила, кроме охраны на проходной, и они вспоминали, что лицо у нее было бледное и шла она очень медленно, как-то пошатываясь немного, как пьяненькая.

***

Леночка была так ошарашена, что села, не глядя, в подъехавший автобус. Внешне он был большой и желтый, как те, на которых она обычно добиралась до дома. Но тут она ошиблась— этот автобус ехал не к ней домой, а повернул в промзону и увез ее очень далеко. Леночка сидела у окна и просто смотрела на мелькающие производственные здания, будто не понимая, что это вообще за картина за окном. Когда в автобусе осталось всего четыре человека, контролер обратила внимание на очень бледную беременную женщину и подошла к ней.

– А вы куда едете, часом не заблудились? У нас скоро конечная будет, потом пойдем на разворот и назад. Сегодня тут больше рейсов не будет, наш последний, – обратилась она к Леночке.

Леночка вздрогнула, будто на нее вылили ушат холодной воды.

– Что? Ой, где это я? Ой, я и правда не туда еду. Что же мне теперь делать-то? – испуганно проговорила Леночка, вскочив с места и схватив за руку контролера.

Пожилая женщина поняла, что с ней что-то неладное, и спокойно сказала:

– Не переживай, не высадим мы тебя в поле. Сейчас водителю скажу, с нами назад поедешь, и вернем тебя на ту же остановку, где забрали. Правда, ехать долго придется, но тут же тепло, и посидеть можно. Ну что, договорились?

– Да, спасибо вам большое! Я сегодня сама не своя, день страшный какой-то у меня, – вздохнув, призналась Леночка и вновь уставилась на картину за окном, только теперь она понимала, что видит, и удивлялась, как она могла так далеко от дома уехать и не заметить.

Когда уже все вышли из автобуса и остались только контролер, водитель и Леночка, она начала нервничать— тянуло живот, всё сильнее и сильнее. Леночка гладила живот и успокаивала себя, что это нормально, это тренировочные схватки, так и должно быть. Минут через пятнадцать спина уже ныла так сильно, что усидеть Леночке было тяжело, она решила встать и постоять немного, держась за поручень. Как только она встала, то почувствовала, как что-то теплое льется у нее по ногам, а взглянув вниз, Леночка с ужасом поняла, что у нее отошли воды. Она так стояла минуты три и не могла понять, что делать: рожать рано, она в промзоне, рядом только контролер и водитель автобуса. Леночка тихо-тихо позвала контролера: