Я люблю свой код

«Не-совсем-мобильник».

Конечно, увидев его, ничего не поняли бы и не смогли бы им пользоваться… однако могли бы сломать его, разобрать…

И главное, могли бы отнести его «на просмотр» к кому-то более опытному.

Это была бы большая беда. Действительно большая беда.

Какая там промышленная революция… это был бы конец света.

С мыслями, которые проходят через мою голову, начинаю быть не таким бравым, тем более уверенным.

С завтрашнего дня приму дополнительные меры безопасности.

Не смогу совершать ошибки, никогда.

Если этому миру подарить пистолет, он выстрелит себе в голову задолго до того, как научится им пользоваться.

Я в продуктовом магазине.

Наблюдал за всем некоторое время.

Народу немного, и многие проходы остаются пустыми минутами.

Воспользуюсь этим… в надежде, что камеры не везде.

Останусь прижатым к объекту, как будто ищу что-то глубже… чтобы скрыть, по крайней мере частично, пучок света.

Сердце бьется с бешеной скоростью, как когда совершал мои кражи…

Выпускаю нейтрино на различные марки печенья.

Процессору, находящемуся более чем в километре от торгового центра, требуется около двух-трех секунд на каждую упаковку.

Двигаюсь быстро.

Взял и тележку…

Теперь когда думаю об этом, по мере того как выпускаю нейтрино, лучше делать покупки.

Отвлеку внимание от того, кто просто любопытствует между рядами или от того, кто постоянно кладет и вынимает вещи из тележки…

Тем более что у меня сегодня нет проблем с деньгами.

Двигаюсь от одного прохода к другому и наполняю тележку всем, что попадается.

Примерно через двадцать минут мне больше ничего не помещается… но записал по крайней мере тысячу товаров.

Мог бы продолжать еще по крайней мере два часа… но не чувствую себя больше таким уверенным.

Лучше не переусердствовать.

Завтра или в другой день продолжу и составлю карту всего понемногу.

Направляюсь к кассе, стою немного в очереди и плачу.

Потратил почти пятнадцать тысяч рублей.

Черт.

Не успеваешь их заработать, как…

Ладно… приложу усилие, чтобы извлечь их из ничего за три секунды.

Тяжелая жизнь, но как-то же надо жить… деньги не делают счастья, что уж говорить о нищете.

Мне становится смешно, пока плачу и получаю сдачу… все купюры по пятьсот рублей.

Хм.

Кассирша подумала, что я украл в церкви.

Кассирша видит мою улыбку и улыбается в ответ.

Улыбка притягивает… стоило бы делать это чаще.

Вероятно, лучше шло бы и с девушками.

Выйдя, понимаю, что я настоящий идиот.

Купил слишком много вещей и у меня нет машины для перевозки; у меня восемь полных и тяжелейших пакетов.

Что делать… бросить их на улице?

Почти как ответ на мои экзистенциальные сомнения, ко мне подходит у выхода из торгового центра молодая цыганка.

Ей лет двенадцать-тринадцать, и она еще и симпатичная…

Протягивает мне ладонь и говорит… «Счастья, господин… маленькая помощь, господин…»

Хорошо.

Улыбаюсь ей.

Смотрю на мои пакеты, полные еды.

Печенье, конфеты, макароны, помидоры, соленья…

Ставлю пять из моих восьми пакетов к ее ногам.

«На, бери. Я их для тебя взял»

Улыбаюсь ей.

Девочка остается неподвижной, ошарашенной…

Смотрит на меня и на пакеты; не говорит ни слова.

Беру также десять купюр по пятьсот, засовываю их в пакет и повторяю ей «Бери. Пока»

Девочка поворачивается, пока я ухожу, оставляя пять пакетов у ее ног.

Какое милое личико у нее было.

Уношу остальные три пакета, которые содержат в основном разные предметы или пищевые добавки.

Надеюсь, не узнает меня в следующий раз, потому что мог бы быть с моей мамой или с любым другим человеком, и с кем бы ни был, не смог бы оправдать мою щедрость.

В любом случае найденное решение для избавления от пакетов заставляет меня чувствовать себя очень хорошо.

Долго добираюсь домой; пакеты чертовски тяжелые.

Начинаю сожалеть, что не оставил девочке и оставшиеся пакеты.

В любом случае с некоторой болью в пальцах и руках в итоге добираюсь до цели.

Заполняю немного холодильник и несколько ящиков тем, что купил.

Позже поищу правдоподобную отговорку для моей матери…

Конечно, мог бы превратить все, что купил, в энергию, но мне нравится идея сделать сюрприз мамочке.

Спускаюсь вниз.

Снова в присутствии моей лаборатории.

Прекрасной и величественной, спрятанной в скромном большом погребе.

Чудесной.

Собранной только моими усилиями… и неосознанной помощью Микеле.

Да, это также благодаря ему я смог реализовать этот грандиозный проект; не должен это забывать.

Сделаю ему большой подарок и позже подумаю о чем-то…

Но сейчас занят другими приоритетами.

Сажусь за консоль перед гигантским экраном.

Начинаю проверять записи…

Записал бесконечность вещей.

Беру код наугад, чтобы снова испытать процессор.

Вот: хлеб с пониженным содержанием натрия.

Выпускаю нейтрино на столешницу.

Три секунды… и вуаля.

Это первый раз, когда пытаюсь создать что-то живое.

Представляю, что процессор воссоздал бактерии с их генетическим кодом.

Следовательно, воссоздал жизнь…

Должен был изучить в миллион раз больше с простым куском хлеба, чем с созданием стиральной машины.

Должен был сохранить миллиарды строк кодов.

Копия будет точной, абсолютно точной, даже с живыми существами?

Тем временем должен попробовать хлеб…

Отламываю кусок моего «воссозданного» хлеба и подношу ко рту…

Что-то меня останавливает.

Замираю.

Необъяснимый страх мешает мне проглотить этот хлеб.

А что если что-то не так? Что если я что-то упустил? Что если именно в субатомных частицах скрывается истинная сущность жизни и всех вещей?

Если так… этот хлеб мог бы мне навредить? Или просто мой мозг не получил бы сигнал, и это было бы как не есть вообще?

Вихрь мыслей и странных ощущений проходит через мой разум… и результат в том, что в итоге не ем этот хлеб.

Не вижу, почему я должен быть подопытным кроликом.

Нашел: завтра куплю канарейку.

Изучу ее основательно, и со сканирующим туннельным микроскопом смогу наблюдать любые изменения и генетический уровень по мере того, как буду кормить ее хлебом или другими кормами, воссозданными процессором.

Буду наблюдать снаружи за любыми поведенческими изменениями, которые могут произойти.

Надеюсь, что все пройдет хорошо.

Живое существо, будь то животное или бактерия, в миллиарды раз сложнее самой сложной неживой структуры.

Снежинки, например.

И в миллиарды раз сложнее самой сложной структуры, созданной человеком, как суперкомпьютер или космический спутник.

Я не говорю о душе или подобной чепухе; я хорошо остерегусь этого.

Говорю о кодах.

Скрытых кодах, которые могут выходить даже за пределы «простого» генетического кода.

Не хотел бы что-то упустить.

Не хотел бы, чтобы процессор не смог распознать эти коды, воспроизвести их… и чтобы поэтому копия не была такой точной.

Обладая кирпичиками вселенной, атомами, не хотел бы, чтобы по мере того, как код становится более сложным, процессор заглючил или упустил, или испортил какую-то строку по дороге.

Нет, не буду есть этот хлеб.

Буду наблюдать эффект среднесрочный и долгосрочный, который он окажет на других живых существ.

Только после тысяч и тысяч экспериментов с разной пищей и на разных живых существах, в случае положительных результатов, убежусь попробовать что-то.

Так буду экспериментировать на человеке.

На мне.

Тем временем мог бы начать воспроизводить настоящие живые существа как плесень, амебы, маленькие растения… и посмотреть, как пойдет.

Никогда не осмеливался на столькое, но это был обязательный путь.

Рано или поздно к этому нужно было прийти.

Переход от простого кода к жизни…

По крайней мере, я не движим политическими или экономическими интересами, как определенная часть научного сообщества.

Я чистый ученый, чистый исследователь.

Пока погружен в эти мысли, вижу мигающий красный свет…

Знак того, что моя мать вернулась и зовет меня.

Отрываюсь от консоли и поднимаюсь наверх…

Как только приехал, у моей матери руки на бедрах и глаза на выкате…

О мама…

Поворачиваюсь направо… налево… поднимаю глаза к потолку… опускаю взгляд…

И вижу два шкафа у входа, два кухонных стола, две люстры, две кухни…

Двойные стулья, двойные безделушки, двойные наборы кастрюль…

О мама…

Забыл превратить копии обратно в энергию; какой идиот.

Моя мать смотрит на меня как сумасшедшая… потом кричит… «Адриааааааано!! Что, черт возьми, происходиииит…»

Ой… кусаю нижнюю губу.

Моя мать, ошеломленная, ждет объяснения…

«Эм… ма… ты поменяла очки, правда? Я беспокоюсь, знаешь… читал где-то, что если диоптрии не совсем правильные, могут заставить тебя видеть двойное»

Глава VI

Утро, и я весь при параде, чтобы идти в школу.

Сегодня более вяло, чем когда-либо.

После моих недавних опытов мне очень трудно найти причину продолжать посещать.

Особенно продолжать терпеть поверхностных и глупых сверстников.

Я бы уже удвоил тысячу купюр по тысяче рублей и уехал бы в какой-нибудь тропический рай, если бы не мое желание дойти до сути во всех вещах.

Кроме того, не могу оставить процессор без присмотра.

Признаю, что другая причина, по которой еще не уехал, – это Ирэне.

Не могу уехать именно сейчас, когда у меня дела идут хорошо с девушками, нет?

Кто не рискует, тот не пьет шампанского, а под лежачий камень вода не течет.

Пока направляюсь к институту вялым и размеренным шагом, вижу вдали знакомую фигуру.

«Эй, мастер!» кричит мне Микеле, бегущий ко мне.

На нем рабочий костюм, грязный от масла и неизвестно чего еще.

«Эй… Микеле!» говорю ему, ударяя по ладони.

Странно встретить его на улице так рано; обычно он на работе.

«А что ты здесь делаешь, Микеле? Не работаешь?»

«Нет» говорит мне с тоном покорности «Мой погрузчик сломался, видишь?» говорит, указывая на погрузчик вдали, остановившийся посреди дороги.

«Сломался? Что с ним?»

«Что-то внутри сломалось, не знаю. Издал странный звук, и теперь не заводится. Жду отца с эвакуатором, чтобы он приехал его забрать»

«Пойдем посмотрим» говорю ему, пока идем к предмету обсуждения.

«Это электрические штуки… ломаются, когда меньше всего ожидаешь» говорит мне, и по спине пробегает дрожь, когда думаю о процессоре…

Смотрю на него.

«Ничего не поделаешь. Даже если можно было бы починить, понадобились бы подходящие инструменты и главное время. Этот день начался плохо и плохо закончится для моей работы»

«Микеле, у тебя есть большой разводной ключ?»

Пауза.

Смотрит на меня… «Да, конечно, но он не нужен для погрузчика. Что собираешься делать?»

«Не беспокойся» говорю ему, подмигивая.

Роюсь в карманах…

Знаю, что не должен был этого делать, но… не смог оставить «почти-мобильник» дома.

Беру ключ, который дает мне мой друг; наклоняюсь и начинаю осторожно стучать по погрузчику, как будто я дурной доктор…

Чувствую себя немного идиотом, признаю… и вероятно, Микеле спрашивает себя, не сошел ли я совсем с ума.

Бросаю рюкзак к его ногам… «Микеле, пожалуйста, можешь посмотреть, есть ли в моем рюкзаке большой циркуль?»

Мой друг все больше недоумевает… но не задает вопросов и открывает рюкзак.

Пользуюсь его отвлечением и выпускаю нейтрино на часть погрузчика… зона двигателя и окрестности…

Нейтрино «спаивают заново» сломанные части… но лучше сказать «воссоздают на атомном уровне».

Нейтрино тратят десять, пятнадцать секунд на возвращение…

Двигатель полностью восстановлен.

«Нет, мастер, здесь нет никакого циркуля»

«О, тогда забыл его дома, неважно»

Встаю.

«Хорошо, попробуй завести его»

«Да ладно… ты только несколько раз постучал ключом!»

«Да, знаю… но попробуй» говорю ему, снова подмигивая.

Микеле готов послать меня к черту, чувствую.

В любом случае подходит к погрузчику не очень убежденный, садится и нажимает зажигание.

И… невероятно! Погрузчик заводится!

Микеле выпучивает глаза… «Да… да…» не находит слов…

Я поднимаю ладони к небу, как бы говоря… «Все возможно…»

«Ураааахахах!» кричит Микеле, спрыгивая с погрузчика и обнимая меня…

Черт побери…

«Микелеее… рабочий костюм!»

«О, извини!» говорит, сразу отстраняясь.

Слишком поздно.

Хорошо меня запачкал.

«Извини, извини… но как, черт возьми, ты это сделал??»

«Заслуга этого ключа… не недооценивай его» говорю ему, возвращая.

Микеле рассматривает ключ и снова начинает делать удивленное лицо…

Отхожу быстрым шагом… «Должен идти, опаздываю, пока, Микеле»

«Пока…»

Через сотню метров меня охватывает ужасное сомнение…

Оборачиваюсь.

«Микелееее…» кричу, чтобы он услышал.

Микеле поднимает голову.

«Я шутиииил…»

Микеле смотрит на меня еще несколько секунд… «Ааа… окей…» потом перестает рассматривать ключ.

Затем продолжаю свой путь.

Вижу на главной дороге поток парней и девушек, направляющихся к институту.

Многих из них знаю.

Все те же сцены.

За исключением некоторых приятных исключений, школа делится на две части: крутые парни и крутые девчонки.

Точнее на три…

Есть еще «неудачники»; категория, в которую полностью вхожу я.

Настоящая печаль.

Собираюсь начать школьный день с моей обычной скрытой депрессией, когда…

«Адрииии…»

Слышу сладчайший женский голос, доносящийся из-за спины.

Оборачиваюсь.

Все в коридоре наблюдают.

Это Ирэне, элегантнейшая и классная, которая бежит мне навстречу…

Обнимает меня, крепко прижимает.

Ощущение очень приятное.

Нахожу смелость положить руку за ее затылок…

«Какой ты добрый…» говорит мне, даря сладчайший поцелуй в щеку.

Вау…

В этот момент мне кажется, что лечу, а все остальные студенты не что иное, как неподвижные статуи…

Мне повезло, и я чувствую себя впервые красивым.

Восхищенный и которому завидуют многие мои тупые одноклассники.

Многие остановились посмотреть… удивленные.

«Это действительно он?» должны спрашивать себя «Адри? Странный ботаник?»

«Задания идут хорошо» говорит мне с ее естественной нежностью, продолжая держать меня за руки «Я определенно повысила свои оценки, и это благодаря тебе»

Улыбаюсь ей.

Звонит звонок начала… «Должна идти» говорит мне, пока все еще смотрят «Увидимся сегодня, пока»

«Пока»

Вдали Тано, который на нее смотрит…

Спрашиваю себя, почему каждый раз, когда вижу Ирэне, откуда-то появляется какой-нибудь красавчик…

Неважно; пусть лопаются.

Направляюсь в класс, не в силах перестать думать о ней.

Как прекрасно… чувствую себя так хорошо.

Элиза, тоже очень милая, проходит в класс передо мной с улыбкой.

Думаю, что видела сцену в коридоре.

Я внезапно становлюсь интересным для девушек.

Хорошо, тем лучше.

Посмотрим на развитие этой новой ситуации.

К сожалению, вижу также Кристиана, проходящего по коридору и подмигивающего ей.

Хорошо… за несколько минут сначала Тано, потом Кристиан.

Ниже только дерьмо.

Ну нет… возможно, преувеличиваю.

В конце концов, дерьмо служит удобрением… может обидеться.

Сцена меня раздражает… но уже не так, как раньше.

Теперь у меня есть Ирэне… что мне до других?

Ее признательность слишком интимна; ясно, что у нее слабость ко мне, и я обнаруживаю, что уже не так ясно мыслю…

Должен следить за уроком, а вместо этого думаю о ней и ее поцелуе.

Это ощущение заставляет меня чувствовать себя хорошо, но и немного пугает…

Думаю, что в подходящих условиях Ирэне могла бы добраться до моих секретов.

И это было бы ужасно.

Нет, этого абсолютно не должно случиться.

Должен поставить брандмауэр на мое сердце.

Не должен позволять чувствам затуманивать мои намерения или способность рассуждать.

Часы с Салмаструсом проходят довольно хорошо, хотя в моей полной отсутственности.

Сейчас не думаю, что Салмаструс осмелился бы сделать мне замечание, даже если бы я разбил стекла и перевернул парты.

Часы с уродиной-латинисткой, наоборот, проходят медленнейшим образом и в полной пытке.

Она даже делает мне замечание дважды, и чуть не получаю выговор в дневник.

Вероятно, мои тупые одноклассники спрашивают себя, что с ботаником.

Продолжать посещать институт после завершения процессора становится определенно тяжело.

Было бы более терпимо, если бы Ирэне посещала мою же секцию.

Ладно…

Теперь стоит позволить вещам идти своим ходом… и завершить учебный год.

События всегда могли бы удивить меня и чему-то научить.

Утро заканчивается скучнейшим уроком об этике института и нормах безопасности.

Наконец освобождение!

Звонок дает зеленый свет анархии для всех, и пора уже.

Сегодня день был длиннейшим.

Едва на выходе из комплекса чувствую руку на плече, останавливающую меня…

«Эй, Адри…»

Элиза.

Смотрю на нее… «Сегодня ты был немного рассеянным в школе, а?»

«Да уж».

«Впервые вижу тебя таким. Ты в порядке?»

Идем вместе впервые…

«А, да, я в порядке. Просто немного мыслей в голове»

«Извини, возможно, тебе мешает идти со мной кусок дороги? Может, ждешь Ирэне?»

Поворачиваюсь направо и налево, чтобы увидеть, есть ли Ирэне поблизости.

Ничего.

«Нет. Мы должны увидеться сегодня, чтобы заниматься, но она не говорила о встрече на выходе»

«Окей, потому что не хочу создавать тебе проблемы»

«Никаких проблем…» говорю ей, улыбаясь, представляя себя Клинтом Иствудом…

Роль начинающего донжуана определенно приятна…

Возможно, скоро скажу что-то, чтобы поразить ее.

Но, как было предсказуемо, мой момент славы длится недолго.

В нескольких метрах Кристиан, более накачанный чем когда-либо, который на нас смотрит.

«Извини, теперь должна идти, Адри» говорит мне, даже не пытаясь найти отговорку подлиннее, чтобы попрощаться…

Дает мне шлепок по щеке, как будто я ребенок. «Приходи в себя, хорошо? Было бы трагично, если бы самый прилежный во всей школе понизил среднюю оценку».

Сказав это, отходит к тому красавчику на мотоцикле.

«Эй, Эйнштейн… передавай привет Ирэне!» кричит мне тот идиот, усаживая нимфетку.

Шлепок.

Теперь понимаю.

Я маленький мальчик; вероятно, вызываю у нее умиление…

Считает меня вундеркиндом.

Но ребенком.

Вот почему мне улыбается, и в те несколько секунд, что говорит со мной, всегда заканчивает советом.

Детей нужно защищать; возможно, считает меня даже милым…

Но там, снаружи, есть лучше.

Есть «настоящий мужчина»… Идиот в кожаной куртке и на мотоцикле. Человек из картона и воздуха.

Как печально думать о том, насколько поверхностны женщины.

Ищут принца на белом коне всю жизнь и тем временем довольствуются тем, что остаются с гопником без мозгов.

Ну… сцена не должна меня раздражать. Мне больше все равно.

Если хорошо разыграю свои карты, скоро у меня рядом будет особенный человек.

Вот я снова дома.

«Ма, я внизу в погребе. Если придет Ирэне, позови меня»

Должен воспользоваться выходными; у меня много работы.

Возможно, стоило бы пригласить Ирэне куда-нибудь, вместо того чтобы запираться в моем логове…

Не знаю. Мысль о ней меня отвлекает.

Не могу сосредоточиться на работе так же, как утром не мог сосредоточиться в школе.

Проклятье…

Примерно через полчаса, потерянного на то, чтобы ничего не сделать, вот загорается красный свет…

Это Ирэне!

Поднимаюсь по лестнице как ракета…

Надеюсь обнять ее и может быть украсть поцелуй, когда моя мать не видит…

«Звонила Ирэне. Сказала, что не может прийти, потому что уезжает с семьей на выходные; увидитесь в понедельник в школе»

А.

Спускаюсь с некоторым сожалением.

В этот момент я в конфликте.

Не знаю, больше ли я грущу от того, что не с ней, или более счастлив от того, что наконец могу сосредоточиться на работе.

Работа, которую должен выполнить, меня чрезвычайно воодушевляет… но присутствие Ирэне постепенно искажает мои ценности.

Должен найти силы не загубить все!

Работа имеет приоритет!

Сразу принимаюсь за дело.

Итак, мы дошли до гелия…

Теперь из гелия должен создать литий и так далее.

Процессор потребляет огромное количество энергии… но беззвучно и на атомном уровне.

Примерно через двадцать минут вот выдает длинную серию алгоритмов и пропорций…

Отлично.

Гелий стал литием примерно за двадцать минут.

Хорошее начало – половина дела, а на ветер глядя, не сеют.

Не могу сдержать улыбку.

Эти успехи стоят больше миллиарда рублей каждый.

Только завершив всю периодическую таблицу, мой процессор сможет заслужить название «машина-создатель».

Но уже сейчас он намного больше, чем самый сложный существующий процессор.

Продолжаю со следующим элементом… бериллием.

Еще около двадцати минут, и готово; нулевая камера заполняется бериллием.

Действительно невероятно.

Как могу оставаться здесь беспристрастным, когда история планеты Земля могла бы радикально измениться?

Как могу сохранять спокойствие, когда должен был бы, наоборот, бежать на улицу, кричать как сумасшедший и все ломать?

Никто не такой, как я.

Около двадцати минут на элемент…

Если необходимое время не должно расти экспоненциально, что очень вероятно, должен потратить около двух тысяч минут на завершение всей периодической таблицы.

Тридцать три с половиной часа.

Было бы фантастически; закончу все до понедельника.

Очевидно, не могу отсутствовать слишком долго из лаборатории, потому что должен наблюдать, что происходит, и проходит ли все согласно прогнозам.

В конце концов, процессор мог бы стать и невероятной атомной бомбой.

Атомный взрыв в городке семи тысяч жителей привлек бы слишком много внимания.

Человеческий контроль во время работы незаменим.

Однако не могу и исчезнуть на тридцать три часа подряд…

Моя мать позвала бы меня и, не видя, что я поднимаюсь, спустилась бы, несмотря на свою клаустрофобию.

И этого тоже не должно случиться.

Должен что-то придумать…

Думаю немного…

Да, нашел неплохой компромисс.

Тратя около двадцати минут от элемента к элементу, смогу подниматься наверх и показываться регулярно на восемнадцать… девятнадцать минут подряд… как раз вовремя, чтобы спуститься проверить и перейти к следующему элементу.

Я великий.

Моя мать не сможет ни в чем заподозрить.

Ночью же у меня будет по крайней мере восемь часов работы без помех.

Приготовлю литр крепкого кофе.

Это необходимо для науки; это необходимо для моих проектов.

Это не проблема, наоборот…

Загрузить себя работой в том, что мне нравится, дает мне удовлетворение… иногда хотел бы, чтобы день длился больше двадцати четырех часов.

Должен воспроизвести вселенную в миниатюре, и это имеет приоритет над моим сном.

Это имело бы приоритет над любой другой вещью.

По крайней мере тридцать три часа не намерен сомкнуть глаз.

Глава VII

Утро проснулся рано.

На самом деле я свалился на кровать за несколько минут до того, как моя мать проснулась, чтобы создать видимость, что провел ночь в своей комнате.

Вместо этого провел ее в лаборатории.

Какие у меня странные извращения, правда?

Я смертельно устал, разбит.

Если бы не желание снова увидеть Ирэне, остался бы дома спать.

Я при смерти… но по крайней мере у меня есть огромное удовлетворение от завершения всей периодической таблицы.

Я воссоздал вселенную в миниатюре, практически.

Создал ее из одной только энергии.

Процессор подвергся огромному напряжению, но, к счастью, энергия, которой он может питаться, бесконечна.

Та же энергия, которую затем использует для создания.

Наконец нашел имя для машины-создателя: буду называть ее «Брахмамашина».

Так… чтобы передать идею.

А мобильник-не-мобильник просто… «глаз Брахмы».

Имя имеет большое значение и эмоциональное воздействие, но только в случае, если хочешь сделать его публичным; в моем случае Брахмамашина могла бы называться и «Пеппина».

Теперь, однако, должен думать о другом.

Едва держусь на ногах, и голова кружится не слабо.

Прошлой ночью выпил литр кофе, чтобы заставить себя не сомкнуть глаз… сейчас бросился бы на землю.

Продолжаю по своей дороге, не обращая внимания на говор одноклассников, который по мере приближения к институту становится более настойчивым.