Знахарка из многоэтажки

– Мам, на каруселях мы даже вдвоем можем кататься, там для взрослых тоже есть, Артем говорил. Колесо с кабинками из которых город виден. Своди меня, пожалуйста, как только получится, ладно? – Маша болтала и одновременно сражалась со шнуром. Победа оказалась внезапной и неожиданной – розетка вылетела из гнезда в стене и повисла на проводах. Что-то щелкнуло, мигнули красивые огоньки и искры, в половине квартиры погас свет.

– Ой! – Маша виновато оглянулась на мать.

– Маша, ну аккуратнее надо было, старенькое же все… Ладно, что хоть тебя током не ударило. Вот что теперь будем делать?

– Что-то… Егору звонить, конечно. Он же обещал помочь, а нам сейчас нужна помощь. Мы же все-таки женщины, – Маша вздохнула совсем по-взрослому и это было так комично, что Полина прыснула смехом.

Полине крайне неудобно было звонить соседу, хотя вечер только начинался и время вполне позволяло попросить о помощи. Полина чувствовала, что Егор не против познакомиться поближе, да и ей открытый и рукастый мужчина тоже понравился, но привычка всегда быть «в защитном коконе» и не позволять себе отвлекаться на какие-то личные чувства делала свое дело. Хотя, Маша уже не младенец и не требует такого ежеминутного внимания.

– Мам, ну что ты думаешь, пока думаешь – время идет или до завтра ждать будем, а завтра по газете кого-то искать? – Маша смотрела на все просто и не понимала сомнений матери. Есть хороший человек, он хочет помочь, почему нет-то?

– Ладно, – Полина поискала свой мобильник и через полчаса голос Егора уже доносился из прихожей.

– Дядь Егор, а Каспера чего с собой не взяли? – Маша выбежала из комнаты и с разочарованием оглядывалась. На морде Рыжки, следовавшего за ней по пятам никакого разочарования не было. Кот довольно облизнулся и прошелся у ног Маши любимой походкой "хвост трубой".

– Да Касперу и в прошлый раз хватило приключений, – Егор справился с обувью и подошел к Полине, – Что у вас тут?

– Хорошему электрику вряд ли требуется объяснение, – по-взрослому важно сказала Маша и провела мужчину в комнату. Показала на висящую с проводом розетку, а потом безрезультатно пощелкала выключателем. – Причем что странно – в прихожей и кухне свет есть, – подключилась к разговору Полина.

– В ванной и туалете тоже, – Маша крутилась рядом и старалась вставить свои пять копеек в решение общей проблемы.

– Фазы разные, поэтому одну вырубило, а другая нормальная. Вот если б кто-то так с проводами в общем щите обошелся, то весь подъезд бы без света оставили, – Егор начал раскладывать инструменты из небольшого ящичка.

– И вот что, девушки, – на это месте Полина улыбнулась, а Маша глянула на мать, показывая глазами, что оценила комплимент, – коль с кухней все в порядке и газовая плита работает, то сподобьте, пожалуйста, чаю, пока мастер изволит приводить все в порядок и ненадолго отключит везде свет. – Свои слова Егор заканчивал уже под всеобщий хохот.

– Мам, я чай буду свежий подобить, а ты открой варенье из слив, что тетя Таня нам давала. Оно вкусное.

Свет зажегся минут через двадцать. Полина и Маша действительно не стали лезть под руку, понимая, что помочь не смогут, а вот помешать запросто.

Егор вышел из комнаты, но прошел не в кухню, а сразу в ванную. Вскоре послышался шум воды и его голос:

– Не хотелось бы беспокоить, но не найдется кусочек бинта или чистой тряпочки? Я порезался сильнее, чем думал.

Проточная вода окрашивалась красным и не думала менять цвет. Рана была совершенно не опасна, но эти полтора сантиметра неглубокого разреза пришлись на верхнюю часть фаланги, богатой капиллярами. Полина засуетилась, вспоминая, где аптечка и есть ли там стерильный бинт. Маша же достала из кармашка маминой сумки носовой платок и присела на край ванны.

– Да сейчас все сделаем. Пальчик не боли, будь здоровенький!

Наматывая тонкую ткань слой за слоем Маша приговаривала что-то наивно-детское типа: "среди моря-океана, есть камень Буян, вся хворь уйди и на камень перейди". Егор улыбался маленькому врачу, но жжение в пальце прошло.

– Я нашла стерильные салфетки, помню же, что в шкафчике лежали, – Полина заглянула в "медкабинет", – как же вы так поранились?

– Эта розетка не просто так выскочила, так все равно бы когда-то случилось, ее уже укрепляли в гнезде, но не специальными пластиковыми коробочками, а какими-то растяжками из жести. Консервную банку резали что ли… В общем там внутри как капкан из каких-то конструкций, и я пока это все выковырнул, вот… А помощь мне уже доктор оказал. Большое спасибо. Надеюсь, что до свадьбы заживет! И давайте на «ты», мы ж уже договорились вроде как.

Егор улыбнулся одними глазами, так как постарался сделать лицо максимально серьезным.

– Завтра заживет, тут же легкое совсем, – Маша ответила так же серьезно, приняв шутку мужчины за чистую монету.

Полина неизвестно отчего вздохнула и погладила Машу по голове. Рыжка наблюдал за всем издалека и делал вид, что человечьи проблемы его вообще не касаются, лишь бы не лезли со своими нежностями. Такие штуки позволялись только Маше. Особенно гладить пузико.

Минутная неприятность действительно не испортила никому настроения, так как слишком уж мелким был порез, да и Егор все свел к шуткам и особенностям самодельной конструкции.

– Вообще-то при таких случаях лучше заранее посмотреть, как укреплены остальные элементы проводки, да и что там с самой проводкой. Дом старый и таких неожиданностей может быть несколько. Я завтра зайду с нужными инструментами и оборудованием. Впереди выходные и это будет совершенно не сложно. Вы же никуда не собираетесь?

На следующий день Маша и Полина действительно никуда не собирались, так как два выходных решили посвятить ремонту, а вот уже потом – зоопарк и карусели. Маша хотела развлечение, а еще пора начинать знакомиться с городом. Пусть маленькое путешествие будет наградой за такой нелегкий труд по приведению их квартиры в порядок.

Егор пришел к обеду, как и обещал. Полина и Маша как раз доклеили вторую комнатку и любовались своей работой. Кухня оказалась наполовину покрытой плиткой, а наполовину покрашенной, поэтому там решили поменять старый линолеум и больше ничего, а все остальное отмыть и освежить. Но линолеум еще нужно купить и, главное, как-то привезти. За доставку в магазине брали сумасшедшие деньги, хотя кусок такого размера вполне можно было найти из остатков и за полцены.

Егор похвалил все изменения и посетовал, что справились без него, на что Полина со смехом заметила, что электрику электриково, а хозяйка хозяйковое.

– Зато у меня есть шикарные раритетные Жигули и с доставкой я вам точно помогу. Вместе купим и сразу привезем.

Отказываться от помощи не хотелось, да и Егор как-то быстро становился своим, словно он тоже приехал из Лугового, где все друг другу помогали и не боялись доверять.

15.

– Полина, я уже у подъезда, спускайтесь или Маша спит еще? – звонок мобильного раздался все равно неожиданно, хотя Полина уже оделась и причесалась. Егор сдержал свое слово и это было приятно. А еще приятно то, что чувствовалась заинтересованность симпатичного мужчины, но при этом он не казался навязчивым. В наше время это большая редкость.

– Маша, Егор внизу уже, ты поедешь с нами в строймаркет? Там особо делать нечего, скучное место, но магазин на окраине города, и ты из окошка можешь на многое посмотреть. Нам тут теперь долго жить. – Полина бегала по прихожей, проверяя все ли лежит в сумочке, а Маша допивала чай и гладила Рыжку, который удобно разместился на коленях и довольно жмурился. Его серая шерстка распушилась и блестела в утренних лучах солнца.

Все скучные дела похожи друг на друга однообразием и еще тем, что их обязательно нужно сделать. Полина не искала какого-то необыкновенного рисунка, хотелось найти кусок линолеума, подходящий по размерам и размещенный в секции «уценка», поэтому Егор сразу взял все на себя. Маша же просто вертела головой по сторонам, рассматривая затейливые рисунки на кафельной плитке, а Полина чувствовала себя немного лишней. Наконец все выбрано, завернуто в громоздкий рулон и кое-как размещено в багажнике, заняв еще и часть салона.

– Жаль, что тебе еще двенадцати нет, нельзя впереди сидеть – город бы рассмотрела. Зато будешь ответственная по ценному грузу, – Егор хохотнул, заодно проверив не перекатывается ли «ценный» груз и не придавит ли он девочку в дороге.

Все скучные дела когда-то заканчиваются и вот закончив их можно опять всем вместе выпить чаю, так как этот ритуал всегда разделяет скучное и не скучное. Маша помчалась расставлять чашки на столе, а Полина любовалась новым полом в кухне и прихожей, так как Егор сказал: «Да чего тянуть, тут делов-то на полчаса», – и действительно минут за сорок приладил покупку. Полы слегка пахли чем-то химическим, но радовали новизной и блестящей поверхностью.

Чаепитие переросло в легкий полдник, так как оказалось, что утром никто толком не поел. Полина быстро нарезала колбасу и сыр, Маша сделала бутерброды, Егор жарил какую-то необыкновенную яичницу, которая «вам всем точно понравится». Рыжка сидел на полу перед кухней и внимательно наблюдал за ситуацией. Малоль чего может произойти на его кошачий взгляд, тем более что яичницу он тоже любит, только чтоб остывшая.

– Мам, Катя вышла и Артемка тоже уже на площадке, я гулять, – несколько минут суеты в прихожей и захлопнувшаяся дверь дали понять, что девочка убежала к друзьям. Полина и Егор одновременно попытались начать убирать со стола и столкнулись. Возникло неловкое молчание. А потом Егор заговорил.

– Полина, у тебя правда необыкновенная дочка. Добрая и светлая, вы с ней словно из другого мира приехали, я давно таких не встречал. Знаешь, я уже несколько лет один, устал от вранья, от самого себя устал. Вот, Каспера завел. Нам с ним вдвоем хорошо, никто не был нужен, а появились вы и словно опять появился смысл.

Полина внимательно смотрела на Егора и думала о том, что если сейчас перебьет и переведет тему на что-то житейское, то вполне вероятно он больше никогда не захочет открыться. Они останутся добрыми друзьями и отзывчивыми соседями. Но если сейчас его дослушать, то Егор может быть не только другом. Хочет ли она этого? Оттаяло ли сердце, которое когда-то так обидели? Наверное, нужно дать Егору возможность договорить, а потом… Потом будет так, как будет.

Полина продолжала молча смотреть, но ее глаза словно спрашивали, что же произошло. Егор продолжил:

– Я никогда не был женат, хотя жил с женщиной почти десять лет. Сначала нам казалось, что мы друг друга любим, но я совершенно не хотел детей. Дети не вписывались в мои планы, они мешали карьере, отдыху и вообще надо пожить для себя. Валентина согласилась, хотя и не сразу. Мы купили большую квартиру и дачу, ездили отдыхать за границу. Мы много работали и много отдыхали. А потом ей предложили новую должность с большой, очень большой зарплатой и командировками. На мое предложение пожениться Валя сказала, что не время. Что нужно зарабатывать, пока есть возможность, а дети действительно будут мешать, что вот сейчас это совсем не нужно и я был прав. Командировки стали все чаще, я уже не различал, когда это правда, а когда ей просто хотелось уйти из дома. Я тоже не был ангелом. Нас все устраивало. Она прикрывалась мной. Я говорил девушкам, что женат. А потом у них открылся офис в Европе, и Валентина уехала навсегда. Знаешь, я думал, что только в кино люди могут разойтись друг с другом по смс-ке. Это очень неожиданно и, что удивительно – совсем не больно. Наверное, мы оба уже устали друг от друга и оказались готовы жить раздельно.

Я продал квартиру и дачу, которые покупали вместе, разделил деньги пополам и теперь живу здесь. Как раз хватило на двушку и машину. Что сейчас с Валей я не знаю, мы с ней виделись пару раз, пока оформляли все бумаги, но даже не лично, а по видео. Здесь за нее юрист все сделал.

Егор смотрел в окно и молчал. Было ясно что он сказал все, что хотел и добавить ему больше нечего. Полина обдумывала услышанное, а потом поймала себя на мысли, что у каждого в жизни есть что-то безумно радостное, есть грустное, а еще то, за что очень неловко. Мы люди, мы очень разные, но в чем-то совсем-совсем одинаковые.

– Егор, знаешь, в графе «отец» в Машином свидетельстве о рождении стоит прочерк. Этот человек сказал, что он никогда не хотел детей и не будет участвовать «во всей этой затее». Это он Машу тогда назвал хлопотами и затеей. И что это только моя проблема и как именно я буду ее решать его не касается. Меня не было в этом городе почти десять лет, все это время я пыталась залечить свои раны и заработать столько, чтобы нам с Машей хватало на нормальную жизнь. У нас была очень трудная, но счастливая жизнь и друзья. Если бы не квартира, то может мы в Сибири бы и остались.

А еще, когда Маша подросла и стала спрашивать про папу – я ей все рассказала. Знаешь, что мне дочка ответила? «Мама, так лучше, что его нет рядом. Когда у тети Нади муж уходит в запой – об этом все село знает и Сенька в школу может побитым прийти. И тетя Надя на работу в магазин не выходит, «переучет» висит, хотя все обо всем знают. И участковый ничего сделать не может, так как это всего несколько дней, а потом дядя Василь опять «золотой человек и мастер на все руки». А тебя никто никогда не трогал. А про дядь Борю с окраины села вообще все говорят, что он это… кобель… и его жена плачет часто. А ты у меня счастливая». Полина опять улыбнулась лишь краешком губ. – Я ее за «кобеля» даже ругать тогда не стала. Сельские дети взрослеют быстрее и в свои семь лет знают побольше городских. Но суть она уловила верно. Вот такие дела.

В прихожей щелкнул замок и дверь открылась. – Мам, я попить, там жарко, что ужас. И скакалку возьму. Хотя нет, книжку лучше – в тенек уйдем, вслух почитаем интересное, – Маша ураганом ворвалась на кухню.

– Вы чего скучные такие? Дядь Егор, голова болит что ли?

– Нет, Маша, все хорошо. Да и палец ты знатно вылечила – даже шрамчика не осталось. Там, конечно и порез был невелик, просто глубокий, но вообще ничего не осталось, – Егор погладил Машу по голове, но та ловко вывернулась из-под руки. – Я ж не маленькая уже, чтоб меня по голове гладили, а ранка совсем махонькая была. Вот у нас в селе Ванька ногу порвал – так там кровищи ужас сколько натекло и ничего, уже на речку купаться бегает. Мамка отпускать стала, раньше не разрешала строго настрого.

– Учту, – Егор убрал руку и продолжал с интересом слушать девочку, – а ты с другом своим перезваниваешься до сих пор? Молодец, дружба – это здорово.

– Не, там мобильная связь неустойчивая плохо берет, просто я знаю, что у него все хорошо. Кстать, мам, завтра тебе теть Света звонить будет, волнуется она за нас, мобильный далеко не убирай.

Маша вихрем пробежалась по кухне успев попить воды, взять с полки книгу с закладкой и на бегу дожевывая бутерброд опять умчалась гулять.

– Интересная у тебя Маша, а ты чего нахмурилась? Я лишнего наговорил? Загрузил тебя своими воспоминаниями, наверное, не надо было… – Егор терялся в догадках от чего именно у Полины испортилось настроение и что он сказал или сделал не так. – Полина, я пойду, мне еще Каспера выгулять. Можно я позвоню потом?

– Можно, – Полина продолжала смотреть в окно, где по площадке бегали дети. Маша и самые обычные дети.

16.

Сентябрь пришел как-то внезапно. Вот июльская жара, от которой не знаешь куда деваться, вот полные тепла и солнца дни августа и вдруг сентябрь. Золотые пряди желтых листьев на березах и время от времени нудные дожди.

Полина с одной стороны переживала за дочку – как она впишется в новую школу и класс, а с другой стороны понимала, что город – это вот такое и есть. Когда ты не знаешь кто учиться с тобой в соседнем классе, не говоря уже о более старших или, наоборот, младших ребятишек. В селе все знали всех и играли гурьбой невзирая на возраст. Так было привычно и удобно – младшие всегда на глазах хоть у кого-нибудь, да и старшие вроде как при деле.

Жаль было только что в Машином классе не оказалось детей со двора – Артемка и Катя учились в «А» классе, а вот свободное местечко оказалось только в «В». Маша сначала попереживала по этому поводу, но Полина видела, что просить перевода дочери в класс с двадцатью четырьмя детьми из класса, где их двадцать три глупо и бессмысленно.

– Мам, да ты не переживай, я же во дворе быстро с ребятами познакомилась, вот и в школе все будет хорошо. Ну, может и не сразу, – в этом месте Полина тревожно вскинула глаза на дочь, – но все будет хорошо.

Все действительно было хорошо. Первое сентябрьское утро нарядилось десятками пышных бантов. По улицам чинно, вышагивали первоклассники, они выделялись букетами и счастливыми лицами родителей. На школьном дворе создалась мешанина из праздничной суеты, торжественной линейки и взволнованно-радостной речи директора школы. Вот мимоходом сказали о новых учениках и учителях. Про спонсоров и тех, кто помогал летом. Девочки-гимнастки станцевали что-то невообразимо красивое размахивая лентами, а хор из детского сада невпопад, но очень добросовестно спел про ожидание школы в следующем году. Наконец-то все закончилось.

С одной стороны Маше было немножко неловко стоять в ряду пятиклассников с мамой, хотя она видела, что некоторые из ребят все время оборачивались и махали кому-то руками, скорее всего кто-то все же пришел с родителями. А с другой стороны одной было бы еще неприятнее ощущать на себе любопытные взгляды ребят. Особенно вон того полноватого мальчика с торчащей во все стороны челкой. Первый день он всегда трудный, мама хоть август уже отработала и успела познакомиться с коллективом, а ей вот только сейчас все начинать. Все же в старой школе все было так привычно и знакомо.

На самом деле не так уж и много ребят рассматривали новенькую, так как не все и поняли, что эта русоволосая девочка теперь будет их одноклассницей, но всегда наступает момент наибольшей неловкости, когда все точки над и расставлены и ты получаешь максимум внимания и любопытства.

– Дети, новый учебный год мы начинаем со знакомства. Это Маша Снегова, она приехала издалека, будет жить в нашем городе и учиться вместе с нами. Расспросить и задать вопросы вы сможете на перемене, а сейчас Маша сядет на свободное место рядом с Вовой, и мы начнем урок мира.

Маша уже прекрасно поняла, где она будет сидеть, так как единственным свободным местом был стул за последней партой, занятый портфелем того самого мальчишки, который так нагло ее разглядывал на линейке. Ну что ж… Хотелось бы, чтоб знакомство с классом, прошло спокойнее, но скорее всего так не получится. Маша это почувствовала и напряглась.

– Вова, сними портфель со стула и дай Маше сесть, – голос учителя на минуту вывел мальчишку из состояния сосредоточенного рассматривания непрошенной соседки, и он даже протянул руку к своей сумке. Тотчас же отдернув ее парень уткнулся глазами в парту и довольно громко пробубнил:

– Да не буду я с девчонкой сидеть. Больно надо, пусть другое место ищет себе, я тут причем.

– Володя! – учитель повысила голос и даже приподняла одну бровь, было заметно, что она довольно строга, но ситуация тоже оказалась не совсем обычной.

Маша стояла уже рядом с партой и не знала что делать. Быть посмешищем в первый же день – это очень обидно, тем более что за спиной уже начали перешептываться. Маша чувствовала, что класс совершенно не хочет нудный ежегодный урок, а хочет развлечения и узнать кто победит. Вовка, который всегда дерзил, строгий учитель или совершенно незнакомая новенькая. Хотя что может сделать новенькая, вон – насупилась и стоит с красным лицом. Хотя пялится на Вовку так, что на нем уже дырка должна была прогореть.

– Вова! – еще громче сказала Виктория Павловна, – прекрати мешать вести мне урок и убери свою сумку!

– Да чего всегда Вова, сидел спокойно один, пока эта не приперлась, не буду я с ней сидеть, пусть хоть в коридоре сидит! – мальчишка резко откинулся на стуле и посмотрел Маше прямо в глаза.

То ли стул слишком сильно ударился о шкафы позади него, то ли стопки карт и таблиц, свернутые рулонами, лежали весьма неустойчиво, но только в один момент вся эта кипа свалилась на пятиклассника, а довольно большой глобус наклонился так, что весь класс охнул, а Виктори Павловна подбежала, пытаясь поймать этот огромный шар с тяжелой подставкой. Как ни странно – глобус покачался и вернулся в исходное положение. Маша так же стояла, не произнеся не слова. Колечко на пальчике вспыхнуло красным.

– Иди с Ларисой сядь, – высокий и худенький мальчик тронул ее за руку и мотнул головой куда-то в середину класса. – Я с Вовкой посижу. Он не плохой, просто всегда задирается, – мальчик снял сумку и сел на освободившийся стул рядом с Вовкой, чье лицо теперь пылало еще сильнее Машиного.

А дальше был урок мира, вернее двадцать минут урока мира. Потом перемена, где оказалось, что Лариса довольно компанейская и можно разговаривать с ней, не поворачиваясь в тот угол класса, где Вовка рассказывал друзьям, что «все девчонки курицы и сидеть с курицей он не собирается». Затем прошло что-то вроде короткого классного часа про расписание уроков, школьные нововведения, про то, чего нельзя (выходить за ограждение школы, где курят старшеклассники и не соблюдать правила). Всех отпустили домой. Самый первый и самый сложный день в школе закончился.

17.

– Ну как первый день? – Полина освободилась пораньше, так как заранее навела порядок в библиотеке, а учебники все равно будут выдаваться к середине месяца, когда все припоздавшие дети вернуться из отпусков.

– С ребятами познакомилась? Класс дружный? Все хорошо? – Полина сыпала вопросами накрывая стол для обеда.

– Мам, седня такое было! Я прям разозлилась вся сначала, а потом успокоилась, – Маша схватила бутерброд и жуя продолжила беседу, – Виктория Павловна, это наша классная, строгая такая и то растерялась. В общем она мне сказала сесть с Вовкой, а Вовка он противный, он еще на линейке меня рассматривал. Ну и он не захотел, чтоб вместе. И портфель со стула не убирал, еще и говорил всякое, что не будет с девочками сидеть. А Виктория Павловна все заставляла его портфель свой убрать. А он чтот бубнил. А я стояла, не знала, что делать и так разозлилась, что мне прям в лоб ему захотелось дать. И знаешь что произошло? – Полина отставила кастрюлю с супом и повернулась к дочке. В глазах застыло тревожное ожидание.

– На него со шкафа все карты посыпались! И он сам стоял как курица под этим ворохом карт. А потом еще и глобус чуть не упал, даже учительница подскочила. Только она б не успела. А мне стало так смешно от Вовки под рулонами бумажными, что вся злость сразу прошла.

– Маша, глобус упал? – Полина старалась говорить спокойно, словно это действительно было очень весело. – Неа, он покачался и назад, как и раньше стоял. Повезло Вовкиной тыкве, а то точно шишка на лбу была бы. А мне мальчик свое место уступил, я пока с Ларисой сижу, она хорошая, мы подружились уже.

Маша продолжала болтать о школьном дне, о том, что в классе есть две Алисы, но вот Маша она одна. Что с Ларисой почти подружились, хотя она немножко обиделась сначала, когда попросила кольцо померить, а оно не снималось, а потом вообще ей на палец не налезло, хотя они мерились руками и пальцы у них одинаковые. Лариса расстроилась, что она толстая, но она не толстая, они потом на перемене друг другу талию пояском мерили. Никто не толстый.

Полина обедала, не чувствуя вкуса и даже не говорила, что за столом болтать неприлично. Слишком много нужно было обдумать. После более-менее спокойного периода это уже что-то новенькое. Неужели Маша сможет как Касьяниха… И добро и зло. Даже думать об этом было тяжело, слишком мала дочка, чтобы осознавать, что ей дано и как этим можно распорядиться, не навредив ни себе, ни людям. И что такое добро и зло в принципе? Может ли одно существовать без другого? И можно ли быть светлой колдуньей? Знахаркой? Ведуньей? Как это вообще называется?!

Полина тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли. Думалось о том, что может оно все-таки как-нибудь побушует и утихнет. Ну не бывает же такого у людей. Вот и Касьяниха ей, Полине, всегда казалась смой обыкновенной взбалмошной и очень одинокой старухой, которая создала вокруг себя кучу недомолвок, чтобы не приставали. Вот ни разу ведь не захотелось сходить к ней за колдовской помощью, хотя как уж тяжело поначалу с крохотной дочкой да в чужом селе пришлось-то. А оно вон как оказывается… ну почему Маша-то? Малоль на селе девок молодых что ли было…

Полина и сама понимала, что девушек на селе действительно было мало, тем более таких, кто без страха, жадности или тайных желаний переступит порог той избы и примет дар со светлой душой. Но легче ей от этого не стало.

– Маша… – Полина немного помолчала, так как даже не знала, стоит ли задавать этот вопрос или постараться никогда не упоминать имени старухи, – Маш, а когда ты у Касьянихи была одна она тебе что-нибудь говорила или молча колечко отдала?