Воронье гнездо 2. Призрачный зов

Эта история хоть и была печальной, но казалась самой обычной из всех, которые я отобрал. И все же что-то меня в ней привлекло и даже взбудоражило, вот только я не мог понять, что именно. Странное чувство билось внутри меня, готовое вот-вот вырваться наружу. Это было похоже на то, когда забываешь слово и оно вертится на языке. Пока не вспомнишь, не успокоишься. Вот и мне эта короткая запись не давала покоя.

Я еще полчаса проторчал в библиотеке, пытаясь сложить ощущения в единое целое, но все никак не выходило. Уже собрался уходить домой, попрощался с Валентиной Иосифовной, снова поблагодарил за чай, и уже на пороге меня вдруг осенило. Колодец, вода, речка и девушка на мосту Плотинки, которая чуть меня не задушила! Мария… Вдруг та мертвячка и была Марией?

Я передумал идти домой, вместо этого побежал к Зое. Догадка заставляла сердце биться чаще. Я должен был с кем-то ею поделиться.

* * *

– С чего ты взял, что это одна и та же женщина?

– Не знаю, Зой. Интуиция?

– Но колодец в одной стороне, речка – в другой… И к тому же Мария и Степан уехали из деревни, здесь же написано. С чего Марии становиться отпечатком и душить тебя?

– Не знаю!

Сначала теория показалась мне стоящей, но в Зоиных словах действительно был смысл. Я не понимал, почему, сопоставив запись и случившееся со мной, сделал такой вывод.

– Что-то внутри екнуло, когда прочитал об этом, понимаешь? Как будто все произошло неправильно, а ненормальность – признак чего-то плохого.

– Плохого, Слав, но не всегда сверхъестественного. Конечно, у тебя что-то екнуло, и раскулачивание действительно было из ряда вон. Множество людей из-за этого пострадало, тысячи судеб поломано, кого-то убили. И да, возможно, некоторые из раскулаченных крестьян стали отпечатками памяти. Но почему ты связал вместе Марию и девушку на речке, мне непонятно.

– Теперь мне самому это кажется бредом, – тяжело вздохнул я минуту спустя. – Не знаю, видимо, снова хотел что-то найти, вот мозг и выдал это. Я вообще не думал о той мертвячке в надежде, что святая вода, которую мы вылили в Плотинку, ее упокоила. А сейчас вдруг вспомнил.

– Наверное, чтение записей этому поспособствовало. – Зоя мотнула головой в сторону моего телефона.

– Да… Да, наверное, ты права.

Зоя поджала губы и понимающе кивнула. Потом подошла к холодильнику и достала оттуда банки с солеными огурцами и маринованными грибами.

– Я отварила картошку, поешь со мной? Мама Глеба передала запеченную утку, просто пальчики оближешь. Сейчас подогрею.

– Бабушка велела пирожков тебе отнести, а я ушел в библиотеку и обо всем забыл.

– Я прошлую корзину еще не доела, – усмехнулась Зоя.

Она задумалась и вдруг стала грустной. Затем, увидев мой взгляд, слегка смутилась и снова улыбнулась:

– С голоду мне здесь не дадут помереть.

– Только от страха, – зачем-то ляпнул я.

Зоя поставила банки с заготовками на стол и принялась разогревать утку. Она стояла спиной ко мне, поэтому я не видел ее эмоций, но спина девушки словно источала мрачную ауру.

– Как ни странно, я люблю Воронье Гнездо, – заговорила она. – Мне нравится спокойное течение времени в деревне. Я привыкла ухаживать за бабушкиными курами и кошкой Муркой, полюбила вставать от петушиного крика. – Я услышал, как Зоя хмыкнула. – Даже грядки поливать не в тягость, потому что я вижу результаты своих трудов. Раньше никогда бы не подумала, что смогу выращивать помидоры и огурцы. Вот только…

– Отпечатки памяти и остальная чертовщина, – понимающе буркнул я.

– Да, – тихо ответила Зоя и обернулась ко мне. (Я заметил в ее глазах бисерины слез.) – Мы сможем когда-нибудь почувствовать спокойствие, Слав? Сможем не бояться и просто спокойно жить?

– Эй, ну чего ты?

Я встал и не спеша подошел к Зое. Провел большим пальцем по ее щеке, стирая слезинку, прижал подругу к себе и прошептал:

– Мы на верном пути, Зой, и мы справимся. Я не остановлюсь, пока не решу загадку Гнезда. Уверен, и ребята считают так же. Все будет хорошо, вот увидишь.

Зоя немного помолчала, а затем тихо произнесла:

– Я вижу, как ты стараешься. Иногда кажется, что только ты один что-то и делаешь. А я тебя постоянно торможу.

– Зой, если бы не разговоры с тобой, я бы уже допрашивал каждую собаку и курицу в деревне в надежде, что они перевертыши. В том, что ты меня тормозишь, нет ничего плохого. Просто… я хочу покончить со всем этим дерьмом как можно скорее, поэтому часто вижу зацепки даже там, где их нет.

– Ты молодец, Слав. Ты все делаешь правильно.

– И ты тоже. Обсуждения ненормальностей с тобой меня отрезвляют. Но я все равно доберусь до истины, поверь мне.

Зоя шмыгнула носом, и я обнял ее еще крепче. Мне так хотелось утешить ее и защитить. Я знал, что мои слова не пустые. Знала и Зоя.

Глава 8

Шкура лидера

Нужно было что-то делать. Как-то действовать, предпринимать попытки продвинуться в нашем загадочном расследовании, но оно все не двигалось с мертвой точки. Это ужасно злило, но одновременно и заставляло расслабиться. Прошла еще одна неделя, и я заметил, что стал меньше бояться. После поливки огорода пару раз любовался закатом, сходил помыться в баню, правда, днем, а сегодня вообще отправился на Плотинку.

Река встретила меня тихим шорохом волн. Ветер был слабый и приятно остужал разгоряченную от летнего солнца кожу. Какое-то время я стоял на берегу, глядя вдаль. Осторожничал. Но затем спустился к хлипкому мостику и уселся на него, ожидая сам не ведая чего. Мертвая девушка с Плотинки не давала мне покоя. Ни мои сфотографированные записи, ни деревенские старики, ни коробка Федора Ильича не ответили на наши с ребятами вопросы и не помогли подобраться хоть к единой зацепке. Что мне оставалось делать? Казалось, только испытав судьбу, я смогу найти хоть что-то. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

– Глупо лезть на рожон, но у меня больше нет идей, – тихо сказал я, обращаясь к мертвячке. – Мне все-таки страшно здесь находиться… Может, мы и упокоили тебя, может, упокоили всех, кто когда-либо тонул в реке, но, если честно, я слабо в это верю.

В ветвях ивняка чирикнула птица, я вздрогнул и даже привстал, готовый сорваться и бежать, но вовремя одумался. Когда успокоился, от абсурдности страха даже засмеялся.

– У меня, наверное, шиза уже… Разве может человек настолько напугать другого человека? Даже если он мертвый. – Я нахмурился. – Мы с ребятами помогаем заблудшим душам. Даже Катюха, которая не хотела нас бросать, ушла! Потому что понимала, что это правильно. Мы поступаем хорошо. Тогда почему кто-то или что-то не дало рассказать ей все как есть о Вороньем Гнезде? Почему ты здесь напала на меня и душила? Почему не хочешь стать свободной?

Я на мгновение замолк, прислушиваясь к тишине. Услышал лишь шелест листвы, мычание коров вдалеке и тихий шепот воды… Мурашки пробежали по лопаткам, спустились ниже, к пояснице. Я покачал головой, пытаясь прогнать дурные мысли и унять подступающий страх.

– Я не знаю, что делать дальше. Меня до одури пугает всякая чертовщина, творящаяся здесь, но сейчас, когда все стихло, я подавлен. Начинаю сомневаться, что когда-нибудь смогу свалить из деревни… Я ходил к Мещанову ключу, проверял. И к выезду из Гнезда тоже ходил, там по-прежнему барьер. Да где я только не был уже! Ненормальности не кончились, я это точно знаю, но их как будто что-то сдерживает. Мне кажется, тут два варианта: или вы – отпечатки памяти – боитесь показываться нам, зная, что мы умеем отправлять вас на тот свет, или вы ждете, что мы высунемся ночью. Ночью вы становитесь сильнее? Почему? Я так запутался!

Я бросил в воду камень, брызги разлетелись в разные стороны, но больше ничего не случилось.

– А может, вы специально выжидаете, чтобы мы расслабились… Я уже не знаю, что думать. Это все ужасно выводит из себя.

– С кем ты разговариваешь?

Я встрепенулся. Быстро подскочил на ноги и обернулся. На берегу стояли Толстый с белобрысым парнишкой, которого я уже неоднократно видел возле него. В желудок словно налили свинца. Я готов был встретить что-то аномальное, неестественное, а вот встречи с Толстым не ожидал.

– Да не бойся ты так, горожанин, – усмехнулся Толстый и обменялся недобрым взглядом с другом. – Весь аж побледнел.

– Иди куда шел.

– Снова командуешь? – вмиг разозлился он. – А не много ли ты на себя берешь?

Толстого я, как и прежде, не боялся, но опасался. И не зря. Кто знает, что он может выкинуть? Поэтому, когда громила спустился к мостику, я машинально попятился.

– Что тебе нужно?

– Да вот думаем с Васьком, может, преподать тебе урок? Язык у тебя длинный, горожанин, следовало бы укоротить.

– Ты сам начал ко мне цепляться, я против тебя ничего не имел.

– После того как ты приехал в деревню, все пошло наперекосяк! – Толстый подступил ко мне почти вплотную и ткнул меня указательным пальцем в грудь. – Охота за призраками, откапывание трупов? И к чему это привело? – Парень несвеже дохнул на меня, я скривился. – Уже двое человек умерли, чего ты еще добиваешься?

– Ты винишь меня в их смертях? – постарался удивиться я.

– А еще Катюха! – Из-за широких плеч Толстого высунулся белобрысый Васька. – Вы говорите, она была отпечатком, но кто знает наверняка?

– Мы и знаем! Как еще вам объяснить, если вы все равно не верите?

Я смотрел на парней, не представляя, что меня ждет. Убить не убьют, тут я мог быть спокоен, но и получить тумаков не хотелось. В голове роилась куча мыслей, одна абсурднее другой. Я должен был что-то предпринять, чтобы оградить себя от гнева Толстого.

– Если хотите, могу показать ее могилу. Мы похоронили Катюху как полагается, но вы можете раскопать останки и убедиться, что им не один десяток лет. Любой дурак, наверное, представляет, как выглядит свежий труп. Пошли, сами во всем убедитесь.

Толстый смотрел мне в глаза долгую минуту и молчал. Я не мог прочитать его мыслей, эмоции на лице не отображались, поэтому то, что сделал парень в итоге, для меня стало неожиданностью.

– Конченый псих! – прорычал Толстый и схватил меня за грудки.

Я успел только крякнуть. Толстый с усилием оттолкнул меня, и я полетел в реку. От неожиданности хлебнул воды, но быстро вынырнул и закашлялся. Благо глубина была всего лишь по пояс. Я умел плавать, но сейчас мог спокойно стоять на своих двоих, и это немного успокаивало. Убрав с глаз намокшую челку, зло уставился на обидчиков. Толстый и Васька смотрели на меня сверху вниз.

– Может, у вас в городе и принято раскапывать трупы, осматривать останки, и все это для тебя – забава, но мы здесь люди верующие и простые. – Толстый цедил через зубы, желваки на его скулах устрашающе выступали. – Не знаю, почему Глеб идет на поводу твоих идиотских заскоков…

– Потому что благодаря им мы упокоили уже три отпечатка памяти! – крикнул я в сердцах, прерывая тираду Толстого. – Три, тупоголовый ты кретин! Думаешь, это просто? Думаешь, нам не страшно? Забавно? Да ты, должно быть, идиот, раз так считаешь!

Я ударил по воде рукой от негодования. Блестящие капли упали вокруг, образуя круги на воде. Только тогда я понял, что нахожусь не просто в реке, а, возможно, в пристанище мертвецов и в любой момент они могут утянуть меня под воду. В горле вмиг пересохло, нижняя губа машинально затряслась, а дыхание перехватило. Мне с трудом удалось пересилить себя и не удариться в панику. Так хотелось убраться отсюда подальше, завыть по-детски и выбраться из воды со слезами на глазах. Но я не мог позволить Толстому и Ваське увидеть мой страх, не давала гордость.

– Не верить проще, чем свыкнуться с мыслью, что чертовщина происходит здесь и сейчас, – тихо проговорил я дрожащим голосом. – Я это прекрасно понимаю. Но вы-то с самого детства во всем этом варитесь и видели, как люди забывают обо всем после совершеннолетия, были у барьера… Почему тогда сейчас не можете поверить?

– Это другое, – отрезал Толстый. – Может, нам тогда еще начать верить в единорогов и фей?

Я умолк, понимая, что спорить бесполезно. Такие люди, как Толстый и его шайка, твердолобые до мозга костей.

Видимо, Толстый понял, что мне нечего больше сказать. Он обернулся к Ваське, похлопал его по плечу, и оба парня поднялись с мостика на берег. Прежде чем уйти, Толстый в очередной раз взглянул на меня, но не сказал ни слова.

Они медленно удалялись, а я считал секунды. Как только Толстый и Васька ушли чуть дальше, я пулей вылетел из реки. Поднялся на берег, с минуту заламывал руки, а после закричал вслед парням. Так сильно, как только мог, срывая связки. Они и представить не могли, чего я натерпелся, пока находился в воде.

Схватив себя за волосы, попытался унять неровное дыхание. Все внутри меня сотрясалось от ужаса, нервы были на пределе. Я по очереди глядел то на реку, то на удаляющиеся силуэты Толстого и Васьки и проклинал Воронье Гнездо. Сейчас я ненавидел всей душой и эту деревню, и собственный животный страх перед ее аномалиями. Руки дрожали, коленки подгибались. Назойливые капли с челки затекали в глаза. Я слышал гул в ушах от собственного сердцебиения и кое-что еще…

Беги, Слав, и не оглядывайся.

Беги…

Глава 9

Снова вместе

– Слав.

Я быстрыми шагами шел по насыпной дороге к асфальтированной. Хотелось бежать, но я попросту не мог. Страх всегда меня сковывал, а сейчас я хоть не застыл на месте, чему уже был несказанно рад. Но не сосчитать, сколько раз я оборачивался на реку. Все время казалось, что за спиной кто-то есть, как будто кто-то следил за мной. А может, так и было в действительности.

– Слав?!

Я вздрогнул от громкого крика и остановился. Находился уже довольно далеко от реки, почти возле магазина, но все равно напугался, когда Глеб меня окликнул. Друг подошел ближе и нахмурился.

– Что случилось?

Наверное, он прочитал все по глазам. Или заподозрил неладное оттого, что я был мокрый до нитки. Думается мне, Глеб не считал меня идиотом и решил, что не стал бы я купаться в одежде даже в такую жару. Он прекрасно знал о моем недоверчивом отношении к здешним рекам.

– Толстый.

Одного слова хватило, чтобы в глазах друга вспыхнул гнев.

– Что он сделал?

– Ничего особенного. Просто столкнул в воду с моста. – Поймав вопросительный взгляд Глеба, я добавил: – Я отпечатки там искал, сидел на мосту и просто разговаривал… сам с собой. Подошли Толстый с Васькой, слово за слово, мы закусились. Ну он и столкнул меня.

– Какого черта, Слав?

– Да что не так?

– Все! От начала до конца, – цокнул языком Глеб. – Зачем ты ходил на Плотинку? Еще и разговаривать с отпечатками пытался… Спятил?

– Пытался действовать, – недовольно возразил я. – Надо делать хоть что-то, чтобы выбраться из Гнезда! Я не могу торчать здесь всю оставшуюся жизнь. У меня поступление в универ на носу, планы, понимаешь? Мне некогда беззаботно проводить лето.

– Значит, я, по-твоему, этим занимаюсь? – минуту спустя спросил Глеб.

– Я этого не говорил.

– Но ты так думаешь.

Я не ответил, лишь отмахнулся. Мокрая футболка хорошо охлаждала в такую жару, но неприятно липла к телу. Я быстро стянул ее с себя, выжал, затем надел обратно. Глеб все это время наблюдал за мной.

– Я пытался поставить себя на твое место и действовать решительно. Чего только не перепробовал, а толку нет.

– Похвально, конечно, но когда я в одиночку лазил по заброшкам или где бы то ни было еще?

Я скривился, понимая, что он имеет в виду, потом улыбнулся.

– Видишь, как нам не хватает лидера?

Улыбнулся, но не шутил.

– Вижу. Особенно такому отчаянному балбесу, как ты, – тоже улыбнулся Глеб. – Я как раз искал всех вас. Хотел устроить сбор.

– Так ты возвращаешься? Ты… в норме?

Глеб усмехнулся и по-дружески потрепал меня по плечу. Потом двинулся вперед и жестом позвал за собой.

– Да разве здесь может быть кто-нибудь в норме? – тяжело вздохнул он. – Нет, я все еще в диком ужасе от всего, что с нами произошло. Но я возвращаюсь. – Глеб заглянул мне в глаза. – Пора докопаться до истины, Слав.

Я согласно кивнул. Да, нам всем страшно. Ужасно. Но пора заканчивать с ненормальным в этой чертовой деревне.

* * *

Мы с Зоей рассказали Глебу, Кики и Рыжему о своих догадках и мыслях, касающихся отпечатков. Я упомянул даже о перевертышах. Парни слушали внимательно, не перебивали и не издевались над бредовостью сказанного. Все были собранны и серьезны. Даже любитель съязвить Кики не шутил.

– Много же всего произошло, пока меня не было, – вздохнул Глеб.

– Да? – удивился я. – А мне вот все кажется, что мы топчемся на месте.

– Я бы поспорил, – ответил он. – Потому что именно твоя находка натолкнула меня на кое-какую догадку. – Глеб почесал затылок, словно был удивлен чем-то и собирался с мыслями, чтобы поделиться с нами. – Я решил собрать вас именно сегодня, потому что мне кое-что приснилось.

– Вот как, а я подумал, потому что ты остыл.

– И это тоже, Слав.

Глеб улыбнулся, увидев, что я обиженно сложил руки на груди. В кружках остывал травяной чай, в хрустальной вазе лежали никем не тронутые сладости. Мы, как обычно, сидели на кухне у Зои. Но Глеб не общался с нами целых две недели, и осадок пока оставался. Я сам ему сказал, что он имеет право погоревать и даже может винить нас в упокоении Катюхи, но истинные чувства спрятать не выходило.

– Это эгоистично, но я столько раз ловил себя на мысли, что рад тому, что ты, Слав, приехал в Воронье Гнездо. Библиотека… я даже не догадался сходить туда.

– Думаешь, записи из библиотеки помогут? – поинтересовалась Зоя.

– Уже помогли, – кивнул Глеб. – Благодаря истории про Мещанов ключ я понял, что зацепку нужно искать именно там. – Он немного помолчал, затем продолжил: – Сегодняшний сон был странным. Я не запомнил деталей, хоть и попытался записать все в блокнот, который лежит под подушкой с того самого разговора про кошмары. Помню образ девушки в белой длинной сорочке… Она стояла ко мне спиной, пела. Не знаю, что именно. Я подошел к ней, хотел развернуть к себе лицом, но проснулся.

– Вдруг это мертвячка с Плотинки? – тут же вставил я.

– Нет, вроде реки во сне не было… Эта девушка смотрела куда-то. И, кажется, это был колодец.

– Я был у Мещанова ключа, и ничего.

Глеб тяжело выдохнул. Он отпил уже холодный чай из кружки, затем посмотрел на Рыжего и спросил:

– А ты? Видел что-то?

– Больше ничего не снилось. Но мне иногда слышится ржание коней.

– У твоих соседей есть кони, вот они и ржут, – возразил Кики. Потом добавил, участливо похлопав Рыжего по плечу: – Сань, ну ты чего? Сам себя изводишь всякой ерундой.

– Ерунда, не ерунда, тебе-то откуда знать? Либо мне видится всякое сверхъестественное, либо я правда слетаю с катушек.

– Ты не один такой, – сказал я. – У меня уже тоже крыша едет. Не знаю, где правда, а где нет.

– Всем тяжело, я понимаю. – Глеб поднялся со стула, достал из коробки Федора Ильича все записи и положил мой телефон перед собой. – Давайте постараемся оценить ситуацию на трезвую голову. Мы – те, кто знает о ненормальностях Гнезда, это наше преимущество. Забвение хорошо только для тех, кто не собирается ничего делать, но мы ведь не сдадимся?

Наш лидер по очереди взглянул на всех. Я, Зоя и парни покачали головами.

Глеб одобрительно кивнул и продолжил:

– Вот и отлично. Как по мне, лучше знать о враге как можно больше. Сны, фотографии, записи… нам потребуется все. – Глеб положил руку Рыжему на плечо так же, как до этого сделал Кики. – Я знаю, вся эта хрень нехило пугает, но мы защитим друг друга, как делали это уже не единожды.

Рыжий заморгал чуть быстрее, но все же кивнул. Я прекрасно видел, как сильно он напуган. Мы все боялись. Но сейчас было не время раскисать.

– Пойдем к Мещанову ключу; если нужно будет, сходим и на Плотинку, – резюмировал Глеб. – Найдем этот проклятый отпечаток и отправим его в мир иной, как и следует. А затем поступим так со следующим. И так до конца, пока не упокоим всех мертвецов.

– А если дело не в них, а в чем-то похуже? – поинтересовался Кики.

– Справимся и с этим, – ответил Глеб. И вдруг перевел взгляд на меня: – Только все вместе. Больше никаких вылазок поодиночке. Не дадим шансов победить нас по одному ни отпечаткам, ни Толстому.

Мы с Глебом не стали рассказывать ребятам про мою стычку с Толстым, но я знал, что друг просто так это не оставит. Оттого, что Глеб был так внимателен ко всему, я вдруг почувствовал прилив сил. Судя по тому, как прошел остаток вечера, все остальные чувствовали то же самое. Мы пили чай со сладостями, смотрели фильм на пленочной кассете и даже смеялись, обсуждая его. Лидер вернулся, а вместе с ним – и наш боевой дух.

Глава 10

Мещанов ключ

Следующие три дня мы караулили отпечаток памяти у Мещанова ключа. Родник находился слишком близко к болоту, где в стланике ивняка прятался домик Федора Ильича. Такое соседство пугало.

На месте старого резного колодца, как и рассказывала библиотекарь Валентина Иосифовна, стояло огромное бетонное кольцо. От времени оно покрылось внутри зеленой слизью, снаружи было опутано сорняками.

Мы были бдительны, но, кроме нескольких коров, желающих напиться, у Мещанова ключа не появилось ни одной живой души. И мертвой тоже.

Несколько раз ходили на Плотинку, но это тоже оказалось безрезультатным занятием. И если днем время протекало за неспешными разговорами, то ночью поджидать мертвецов без особой защиты казалось безумной затеей. Но иного выхода мы не видели.

– Мы можем сделать это вдвоем, я и Слав, – сказал Глеб, обращаясь к ребятам.

Я удивленно взглянул на друга – мне почему-то он выбора не предоставил. Глеб усмехнулся, увидев мое лицо.

– У Слава в общении с мертвецами опыта больше, без него никак… А вы, если боитесь, можете остаться дома.

– Ясное дело, боимся, – ответил Кики, скрестив руки на груди. – Но ты говорил, мы должны быть вместе, если хотим победить Гнездо.

– Я говорил, нельзя высовываться поодиночке. Двоих будет достаточно.

Ненадолго воцарилась тишина. Я прекрасно понимал ребят – никому не хотелось торчать у колодца и ждать мертвеца, особенно ночью. Я бы и сам с удовольствием отказался от этой авантюры.

Пока я размышлял об этом, Рыжий нашелся с ответом:

– Это не дело. Что мы за команда, если бросим вас одних?

– Вы все-таки младше…

– Всего на два года, Глеб, – возразил Рыжий. – Катюхе вообще было двенадцать, и она везде с нами таскалась.

Рыжий осекся, Кики толкнул его под ребро, и оба опустили глаза. Едва речь зашла о подруге, все снова резко умолкли. Мы не обсуждали все вместе то, как каждый из нас переживает утрату, нас больше заботило состояние Глеба. Но потеряли Катюху мы все. Возможно, ни Рыжий, ни Кики не воспринимали ее как младшую сестру, но им тоже приходилось несладко. Видимо, Глеб это понял, поэтому сказал:

– Да, Катюха была тем еще хвостиком. – Он улыбнулся. – И я знаю, вы все бесстрашные, просто даю право выбора. Ночь может быть опасной.

– Можно тогда я не пойду? – по-идиотски улыбнулся я. – Да шучу, шучу… Зой, а тебе, может, правда лучше дома остаться?

– Чтобы я поседела, думая, как вы там? Ну уж нет. Идем все вместе, и точка.

Мы переглянулись с Глебом, и каждый из нас, я уверен, почувствовал облегчение. Мы не были специально обученными охотниками за привидениями, даже спортивными навыками никто из нас похвастать не мог. Обычные подростки, которые попали в необычную ситуацию. Все, чем мы могли козырять, – это наша дружба. Один за всех. И все за одного!

* * *

Сумерки сгущались. Мы впятером стояли вокруг бетонного колодца и ждали отпечатка. Все как всегда, в руках – фонарики, у Кики – бита. И Катюха была как будто с нами, ну, или хотя бы у нас была ее настойчивость.

Страх сковывал, руки то и дело потели, приходилось вытирать их о джинсы. Мы почти не переговаривались, лишь изредка шептали что-то друг другу. Все сосредоточились на Мещановом ключе. Ждали.

Время, близкое к полуночи, выбрали не просто так. Все отпечатки, которых мы упокоили, проявлялись в основном после двенадцати ночи. Мы знали, что и днем творилась чертовщина, но в последнее время с этим было туго. Пришлось играть по правилам Гнезда. Но когда часы отмерили четыре утра и в небе показались первые рассветные лучи, мы поняли, что все тщетно. Здесь не нашлось ни одной неупокоенной души.

– Кости ломит, – пожаловался сонный Кики. – Я в спортивках, а продрог как собака. Еще и сырость такая из-за этого тумана, уже сопли пошли.