Последняя надежда

Настя молчала. Она и сама понимала это не хуже меня.

– Почему нас никто не спрашивает о том, хотим ли мы этого? – после паузы, спросила Настя.

– Естественный отбор. Так было, есть и будет всегда.

– Звучит так, будто за нас уже все решено изначально… Обидно…

– В какой-то степени, да, это так. Но мы всегда сами за себя отвечаем, поэтому наша судьба только в наших руках.

– Валер…

– А-а?

– Мы же сможем сбежать отсюда? Доберемся до Управления?

Эти слова прозвучали так, словно что-то внезапно встало на свои места в моей голове. Они были до боли знакомы, будто я сам когда-то произносил их. Но теперь всё иначе: и я уже не тот, и говорю это не я. Как гласит народная мудрость: «мир преображается, и мы следуем за ним».

– Конечно, сможем. – кивнул я. – Нам как раз пора выдвигаться, чтобы вовремя подоспеть и дождаться вертолета. Как тебе мысль, что уже сегодня мы сбежим отсюда?

– Для меня это лишь надежда. Может произойти все, что угодно. Этот мир слишком жесток…

– Не бойся. – я пододвинулся к Насте и обнял ее за плечи. – Мы выберемся, я тебе обещаю.

– Почему ты так в этом уверен?

– Потому что мы сильны, когда верим в себя. Я верю. И я уверен, что все будет хорошо.

– Мне бы такую уверенность. – усмехнулась Настя, вставая на ноги. – Ладно, пошли. Быстрее дойдем до Управления, быстрее спасемся.

Собрав пожитки и погасив костер, мы бесшумно покинули крышу и направились к Управлению. Каждый шаг был выверен, чтобы не издать ни звука. Тишину нарушал лишь свист ветра в разбитых окнах, редкие капли воды, капающие с крыш и скрип расшатанных дверей. Вокруг – никого.

Улица осталась позади, и мы, к счастью, добрались до Управления. Последний рывок – подняться на крышу и вызвать вертолет. Схватив Настю за руку, я потянул ее за собой в здание. Мы преодолели центральную лестницу и устремились к чердаку.

Путешествие оказалось кошмарным. Поднимаясь на крышу, мы натыкались на разбросанные повсюду останки людей, обглоданные до костей, а также на трупы поверженных монстров. Обломки стекла, камня и дерева устилали землю. Запасы еды и боеприпасов были исчерпаны – все уже давно разграбили.

Возможно, судьба распорядилась иначе и мародеры уже мертвы. Этого я не знаю.

Преодолев опасный путь, мы оказались на крыше. Вокруг царила тишина и разруха, нарушаемая лишь покосившейся спутниковой антенной, напоминавшей Пизанскую башню. Не теряя ни минуты, я достал рацию, настроился на частоту 461.500 и запросил вертолет. К счастью, ответили нам оперативно.

Мы с Настей застыли в ожидании.

– Кьа-а-а! – тут же взвизгнула таинственная тварь в воздухе.

Несмотря на то, что я уже понимал, кто это, я всё равно обернулся. Охотник, с грохотом расправляя свои огромные крылья, летел прямо на нас. Его зубастая пасть уже была готова сомкнуться, чтобы нас разорвать. В принципе, это было бы интересно, но не в мою смену.

– Нужно продержаться до прибытия вертолета. – вскричал я, снимая «сайгу» с плеча.

Не теряя ни секунды, я рванул от Насти к антенне, не прекращая вести огонь. Охотник издал лишь яростный рык, когда картечь врезалась в его живот. Не подозревая о затаившейся Насте, чудовище спикировало прямо на меня, пытаясь схватить своими когтистыми лапами. Но я был готов к этому! Меткий выстрел в глаз заставил тварь издать душераздирающий вопль.

– Кьа-а-а!

Охотник был уже совсем близко, когда я в отчаянии метнулся на антенну. Шатаясь по ее хлипким перилам, я палил вслепую, и, кажется, не зря – тварь снова издала пронзительный визг. Внезапно нога провалилась в пустоту, и я полетел вниз, с крыши. Чудом успел ухватиться за поручень одной рукой. Скользко, страшно, и каждая секунда давалась с трудом. Пот заливал ладонь, грозя сбросить меня вниз, но инстинкт самосохранения держал меня крепче.

В небе показался вертолет. Это был наш шанс. Охотник не должен был нас достать, чего бы это ни стоило. Я, с трудом удерживая тяжелое ружье одной рукой, навел его на уязвимую точку – щель между ребрами монстра. Каждый грамм веса оружия усложнял задачу.

– НАСТЯ! – закричал я.

Она мгновенно поняла, что происходит, и появилась на виду. Заметив мое бедственное положение, она замерла на мгновение, но тут же собралась. ПМ[5] выскользнул из кобуры, и она крепко сжала его. Прицелившись, девушка выстрелила в Охотника. Тварь взвыла и переключила свое внимание на Настю.

Это был мой единственный шанс! Собрав всю свою решимость, я прицелился из ружья в Охотника и нажал на курок. Казалось, время остановилось, и я мог наблюдать, как свинцовая смерть несется к чудовищу. Холодный металл вонзился в его уязвимое место, и тварь издала пронзительный крик. Не теряя ни секунды, я выпустил в нее весь боезапас. Охотник запрокинул голову в агонии, в отчаянии забился крыльями и ринулся вниз, к своей неминуемой гибели. Тем временем Настя, убрав пистолет в кобуру, бросилась ко мне.

– Настя… протяни мне руку! Я не хочу упасть. – вскричал я, еле-еле закидывая ружье за шею, после чего схватился за поручень двумя руками.

Я знал, что Настя панически боится высоты. Но в тот момент она преодолевала свой страх ради меня. С невероятной осторожностью она поднялась по антенне, ухватилась за нее и протянула мне руку. Я крепко сжал ее ладонь, подтянулся и почувствовал под ногами твердую опору.

Я был спасен.

Тут и вертолет приземлился на крышу. Двери распахнулись и на нас взглянул усатый мужик в полевой форме. Звездочки блестели на его погонах. Он выпрыгнул из вертолета и замахал руками, привлекая наше внимание.

– Сюда, скорее! – кричал он.

Мы с Настей улыбнулись, взяли друг друга за руки и побежали к вертолету. Настя плакала. То ли от счастья, то ли от страха. Я и сам еле-еле сдерживал свои эмоции.

– Неужели это все? – спросила она, когда мы запрыгнули в вертолет. Его лопасти закружились, и мы поднялись в воздух. – Мы спасены?

– Не знаю. – задумавшись, сказал я. – Это лишь конец начала…

– Валер…

– Все будет хорошо. Теперь мы в безопасности.

– Валер…

– Что?

Меня толкнули в плечо.

Глаза мои тут же распахнулись.

* * *

Я резко распахнул глаза, почувствовав, как кто-то толкнул меня в плечо. Очнувшись, я обнаружил перед собой Настю. Она, как всегда, сияла, а ее кудрявые волосы трепетали на ветру. Ее улыбка и пристальный взгляд немного смутили меня.

Мы расположились на привычной парковой скамейке, наблюдая за оживленной картиной вокруг. Парк наполняли пары, семьи с детьми и просто прохожие. У сцены звучали гитарные аккорды, а неподалеку девушка погрузилась в мир творчества с карандашом в руке. Каждый занимался своим делом, и это было прекрасно. Для меня это все – проявления жизни, ее творческой сути, и я черпаю в этом вдохновение. Главное – чтобы душа пела, а остальное не имело значения.

– Не выспался? – вдруг спросила Настя, наблюдая, как я с удивлением рассматриваю людей.

– Прости, задумался немного. – ответил я, не до конца понимая, о чем говорю. – Рассказ хороший придумал.

– А-а… Ну, ты ничуть не изменился. – усмехнулась Настя. – Все такой же простак.

– Это плохо?

– Отнюдь. Это мне в тебе и нравится.

– А-а, ладно.

Мы замолчали. Наверное, потому что не знали, что сказать друг другу. Уже пройденный этап – мы гуляли, я говорил, а она молчала, ибо попросту слушала меня. Вот и сейчас та же самая ситуация.

– Тебе что-то не нравится? – Настя подала голос, так как не выдержала тишины.

– Нет, просто я удивлен, что ты согласилась встретиться. Я думал, что ты не хочешь меня видеть.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Настя.

– Ну… вряд ли ты захочешь меня видеть после того, что между нами было.

– Валер, пора бы забыть прошлое. Что было, то прошло.

– Знаю.

– Жалеешь, что сделал что-то не так?

– Ага. Я должен был сказать тебе правду. Сказать все, что думаю.

– Все же было хорошо, нет?

– Нет, я солгал. После твоих слов я понял, что уже ничего не изменится. Я хотел сказать, что мне плохо; что я люблю тебя и хочу остаться рядом с тобой. Не сказал. Устал от того, что неудача преследовала меня раз за разом. Поэтому предпочел отстраниться, нежели идти за тобой. Вдруг мы могли бы остаться вместе?

– Могли. Мы и сейчас сидим вместе.

– Это не то, Насть. Совсем не то.

– И что ты предлагаешь?

– Уже ничего. Все закончилось в тот вечер.

– Тогда почему ты говоришь мне об этом?

– Не знаю. Я хотел все забыть, но все, что связано с тобой, дорого для меня. Ты все еще дорога мне. Красива для меня, как и всегда. Я попросту не могу забыть тебя. Ты – начало моей истории. Ты и есть моя история.

– Валер…

– Тебе не понять. Разве что… прочесть мое творчество. Потом я все расскажу.

– Когда?

– Сейчас…

С этими словами я развернулся и ушел прочь. На этом мой сон кончился.

* * *

Настя. Что вам известно об этом имени?

В этом и кроется главная мысль моего рассказа. Идея возникла спонтанно, когда я услышал имя «Настя» в одной из песен. Артист пел о том, как Настя протягивает руку, спасая его от падения[6]. Эти слова пробудили во мне желание снова написать о ней, объединив реальные события, мечты и собственное воображение. Так и родился этот рассказ.

Главный герой сам ушел от нее, намекая читателю на то, что автор постепенно забывает ее, чтобы не мучиться воспоминаниями.

Настя… Это имя мгновенно будит во мне целый вихрь чувств и картин из прошлого. Осень 2021 года – время, неразрывно связанное с ней. Настя была не просто подругой, а настоящим сокровищем. Её красота и доброта вдохновляли меня. Я неосознанно наделял её чертами своих персонажей, думал о ней, когда писал. Она была мне очень дорога, и эти воспоминания, несмотря на все попытки отпустить их, остаются бесценными. Я хочу сохранить светлый образ Насти в своей памяти и в своей истории. Поэтому мой герой выбирает мирный путь расставания, чтобы не омрачить это дорогое мне чувство.

А ее имя можно услышать везде. В песнях, в книгах. Даже одну из моих сестер зовут Настей. Когда вижу эту мелкую сестренку, вспоминаю свою Настю и сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

А вспоминая Настю, я понимаю, что через меня прошла огромная и интересная история. Такое не забудешь, а вспомнив, предашься тоске и печали.

Такова моя исповедь о человеке, который мне дорог. Исход повлиял на многое, а потому и появились такие работы, как «Между Мирами», «Autophobia», «Philophobia». Это очень ценный опыт.

Такой милой и была Настя.

Настя, дай мне свою руку…

3–9 марта, 2025 год

Тайна тишины

Посвящается: Милой и красивой

девушке, что стояла в нарядах

вместе со мной…

Неся стопку документов, я двигался по коридору, демонстрируя свою приверженность к делу. Коридор был пуст, за исключением дежурного по части, который как раз заступал в наряд. Его взгляд выдал узнавание, и я понял, что мой опыт, накопленный за примерно сотню нарядов, не прошел даром. В этом, безусловно, есть свои преимущества.

В тот момент я был поглощен своими мыслями и не мог уделить внимание офицеру. Пройдя мимо него, я направился к выходу. У стойки стояла невысокая девушка с белоснежными волосами, собранными в аккуратный хвостик. Ее зеленая офисная форма подчеркивала стройную фигуру. Все мои мысли были заняты поиском другой девушки – где она? Почему я не видел ее уже три дня? И тут, словно по волшебству, я узнал ее. В тот же миг она обернулась и заметила меня.

В этот момент я постиг тайну тишины. Ее губы дрогнули, словно в зарождающейся улыбке, которая тут же угасла. Я сам едва не нарушил эту паузу, увидев ее очаровательное лицо, растерялся и хотел было поздороваться, но служебный долг остановил меня. Однако мое желание сказать хоть слово было очевидным, и она, видимо, чувствовала его, так же сдерживаясь, опасаясь сказать лишнее. Я прикусил губу, распахнул дверь штаба и вышел, ощущая огромное облегчение.

Что мне теперь делать после такой нелепой ситуации? Она ведь не дура, она лейтенант, так что всё поймет. И ведь нам еще вечером вместе в наряде стоять! Что, если она будет надо мной смеяться? Как мне ей объяснить произошедшее? Я же не могу сказать ей правду, верно? Вдруг она воспримет это не так, как нужно?

Тайна тишины.

Она невероятно очаровательна, и я не могу отвести от нее глаз. Кажется, я готов смотреть на нее вечно. Слова застревают в горле, когда наши взгляды встречаются. Замечаю, как она смущается под моим пристальным вниманием, вижу в ее глазах робкий страх. Я тут же отвожу взгляд, притворяясь равнодушным, но знаю, что она видит меня насквозь.

Я же не влюбился, верно? Мне ведь просто тяжело, а тут такая красотка щеголяет рядом. Тяжело устоять, уж поверьте мне на слово.

Вечер опустился на город, принеся с собой гнетущее настроение. Никакого желания что-либо делать. Я снова заперт в кабинете, разбираясь с бумагами, и терзаюсь мыслью, что где-то допустил ошибку. Отчего мне так скверно? Почему мои мысли снова возвращаются к ней?

Едва прозвучал звонок, как я пулей бросился к двери. Ее нужно было открыть немедленно. Сорвав щеколду, я распахнул створки и увидел ее – все такую же очаровательную и милую. Я и не подозревал, что она собиралась куда-то уходить.

Наши взгляды снова встретились. Казалось, она предвидела мою растерянность и намеренно устремила взгляд мне в глаза, словно пряча за этим что-то. Я же чувствовал, что она хотела высказаться, но смущение помешало ей.

Я снова притворился, что ничего не замечаю, пока проводил взглядом симпатичную девушку. Мой взгляд, естественно, задержался на ее колеблющихся бедрах. Почему я так сильно увлечен ею? В конце концов, она старше меня на четыре года. Что со мной происходит?

Она настоящая плутовка, ведь ей было известно, что я не могу отвести от нее глаз. Едва я успевал переступить порог кабинета, как она тут же появлялась с новой стопкой документов, вынуждая меня закрывать за ней дверь. И каждый раз ее фигура – бедра, губы, грудь, лицо – полностью завладевала моим вниманием. Зачем она так поступает? Играет со мной? Пытается дразнить? Откуда у нее такая уверенность, что именно я сделаю первый шаг?

Приближалась ночь. После ужина и вечернего умывания я приступил к ритуалу отхода ко сну. Сначала наждачной бумагой привел в порядок пуговицу на чехле штык-ножа, затем отполировал бляху поясного ремня. Лишь после этого, сдав смену напарнику, я улегся. Сон не шел, и каждый хлопок двери отдавался эхом в тишине. Минут через десять дверь в кабинет распахнулась, и я услышал женский голос:

– М-м… А где ефрейтор Фролов? – спросила она, обращаясь к моему напарнику.

– Лег спать, товарищ лейтенант. – ответил напарник. – Разбудить его?

– Нет, не стоит. Я тоже пойду спать, а дальше мы уже с ним увидимся. Только не говори Фролову, что я искала его, понял?

– Так точно, товарищ лейтенант, не скажу.

– Вот и славно.

Я лежал, пытаясь разобраться, чего же она на самом деле хотела. Зачем она вообще приходила? Неужели она сама не выдержала и решила прийти ко мне? В это как-то трудно поверить. Что же на самом деле происходит между нами?

Я размышлял об этом до тех пор, пока не задремал. Проснувшись в два часа ночи, я переоделся, сменил своего напарника и приступил к своим обязанностям. После умывания я заполнил отчетность за ночную смену и прибрался в соседнем помещении. Затем я помыл чайный сервиз лейтенанта и аккуратно расставил его в ее кабинете. Она видела меня, но никак не отреагировала. Я же надеялся на перемены в наших отношениях, но, видимо, мои ожидания были напрасны. Я был готов открыться ей, но, похоже, поторопился с выводами. Что же мне теперь делать?

Это станет тайной тишины.

Я развернулся и схватившись за дверную ручку, потянул ее вниз. Дверь распахнулась. Тогда только я услышал женский голос.

– Фролов!

– Я! – моя реакция была молниеносной, и я обернулся, чтобы посмотреть на того, кто меня позвал. Поскольку в кабинете кроме нас двоих никого не было, я повернулся к девушке.

– Фролов, что с тобой происходит? – спросила лейтенант. – Все время косишься на меня, словно хочешь что-то сказать. Что тебя тревожит?

– Товарищ лейт… – начал я, но девушка меня тут же перебила.

– Давай без этих формальностей. Можно просто Алина. – улыбнулась девушка и подмигнула мне.

Просто Алина? Да как я могу к ней так обращаться, если она мой прямой начальник? Офицер. Она еще и девушка, которая старше меня на 4 года. Нет, я так не могу.

– Но, това… – снова начал я, ибо не мог так поступить.

– Паш, я же сказала – без формальностей. Пожалуйста. Так же будет проще для нас обоих.

Я уже и просто Пашей стал. А время-то быстро все-таки летит. Что ж, можно и попробовать.

– Алин… – это имя комом встало у меня в горле, и я еле-еле его выплюнул. – Просто… не знаю, на словах этого так просто не объяснишь

– А ты попробуй. Что тебя тревожит?

– Все, а тут ты рядом и как-то все сразу меняется… не знаю, словами этого не передать. – я даже скрывать ничего не собирался, раз уж мы перешли с «вы» на «ты», что могло означать лишь одно – Алина все поняла без лишних слов.

– Представь, что ты осмелился подойти ко мне и заговорить о личном. Представил?

Я кивнул.

– С чего бы ты начал?

– Извинился бы за наглость и сказал бы, что не мастер в словах, а знаток в тексте, а потому дал бы свой блокнот для ознакомления.

– Блокнот? И о чем же ты пишешь?

– Обо всем. Записываю стихи, мысли, описываю что-нибудь. Чаще всего я пишу, когда мне тяжело.

– И где этот блокнот?

Я сунул руку в карман и достал блокнот, показывая его Алине. Она улыбнулась. – Ты писал о том, что хотел бы сказать мне? – спросила она. Я кивнул, смущаясь. Алина подошла ко мне и протянула руку, чтобы взять блокнот.

– Алин, ты уверена?

– Да. Хочешь сказать, что мне не стоит читать твои записи?

– Стоит. Ты просто можешь не так меня понять, а я не хочу, чтобы ты обижалась.

– Давай уже, прочитаю. Страшного ничего не случится.

Я протянул девушке блокнот. Она открыла его и начала читать.

* * *

Запись № 1.

Это просто невыносимо, справляться со всем этим. Я понимаю, что должен идти вперед, бороться и что-то менять, но вокруг меня только жестокие, бесчеловечные люди. Жить в таких условиях невозможно. И что мне теперь делать? Неужели только рыдать в подушку?

Мои товарищи невыносимы. Я не могу находиться с ними в одном помещении. Кто вообще способен меня понять? Кто не будет придираться по мелочам? Таких людей очень мало, и большинство из них сосредоточено в штабе.

Когда же все это кончится? Когда наступит конец издевательствам?

* * *

Запись № 2.

Сегодня я чувствую себя лучше. Приятно видеть, что здесь есть офицеры, которые ведут себя по-человечески. Особенно меня впечатлила одна девушка-лейтенант, которая много работает в штабе. Она очень красивая, милая, с прекрасной фигурой. Я заметил ее, когда она была дежурным офицером нашего батальона. Она всегда была сосредоточена на работе, казалась одинокой, и никто с ней особо не общался. Однажды я увидел, как она от усталости упала на кровать и уснула. Мне стало ее жаль, и с тех пор я стал обращать на нее внимание. К тому же, она всегда была добра ко всем нам.

Я навеки запомнил ее – она классная и достойна звания офицера. Жаль, что мы живем разными мирами – я думаю, что мы нашли бы, о чем поболтать…

* * *

Запись № 3.

Я словно прикован к ней взглядом, и сам не могу объяснить, почему. Ее красота и обаяние настолько сильны, что я теряю голову всякий раз, когда ее вижу. Но при этом я боюсь, что она разгадает мои чувства. В этом мире, полном грубости, она одна словно цветок, украшающий его своей нежностью и отстраняющийся от всего дурного. Как тут не поддаться этому очарованию?

Хочу, чтобы она ненадолго оказалась рядом со мной. Хочу обнять, поговорить с ней.

Я думаю, что она поймет меня…

* * *

Алина дочитала мои записи и вернула блокнот, улыбаясь. Я не знал, что она теперь думает обо мне. Усмехается? Ненавидит? Что же она может чувствовать – такая хрупкая и ранимая девушка?

Алина молча встала и обняла меня, прижав к своей груди. Я покраснел и смутился, но обнял ее в ответ, ибо сам хотел этого больше всего на свете.

– Я понимаю тебя, Паша. – отозвалась она. – Мне самой неприятно тут находиться, да я и не хотела этого. То, что я здесь – не мой выбор. Я тоже видела в тебе одиночество и осознавала, что ты способен понять меня. Что ты хочешь того же, что и я. – Алина опустила руку, потрогала мой штык-нож от АК-12[7], висящий на поясном ремне. – Ты у нас парень боевой, хорошо исполняешь свои обязанности. Боже, да как тут не влюбиться в такого красавчика?

– Я… Алин… – я совсем потерял дар речи от этих слов.

– Да, Паша, я люблю тебя. – усмехнулась Алина. – Уже давненько. Ждала твоего первого шага, но ты какой-то нерешительный.

– Но… вы же офицер.

– И? Плевать на то, кто я. Главное то, что ты чувствуешь.

– Мне вообще не верится в происходящее. Неужели это не сон?

– Нет, я действительно люблю тебя.

Я промолчал, не зная, что сказать девушке.

– Паша, только никто не должен узнать об этом. Это будет тайна нашей тишины, хорошо?

– Да, тайна тишины.

– Обещай мне, Паша, что никогда не оставишь меня одну. Не бросишь, а поможешь. Обещай, прошу…

– Алин, конечно, обещаю, что не брошу тебя. Все будет хорошо. Я всюду пойду за тобой.

Алина не ответила, она молча прильнула к моим губам, и мы слились в поцелуе. Длился он действительно долго, ибо мы наслаждались друг другом в полной тишине, а она наслаждалась нами. Так с нас слетела вся одежда и мы с Алиной растворились друг в друге, рухнув на пол. Голая, она прижалась ко мне, приобняв за плечи, после чего сказала:

– Об этом никто не узнает, ведь это наша тайна тишины…

Никто так и не узнал о произошедшем. Она дала понять, что это было лишь мимолетное проявление чувств, которое больше не повторится. После этого она старательно делала вид, что ничего не было. А я, как назло, влюбился в нее именно после этого случая…

Продолжение в повести «Обещание»…

27 мая, 2025 год

Мечты среди звезд (Интерлюдия)

Метался в отчаянии, измотанный борьбой, униженный и сломленный. Каждая секунда казалась вечностью, наполненной болью, сожалением и угасающей надеждой. Боролся, но силы покидали меня. Кричал от невыносимого страдания.

Время, мечты, надежды. Regret, autophobia, philophobia. Интроверт, хотя был экстравертом.

Help me, please.

Я пытался быть сильнее. Следил за пролетающими городами. Помнил и знал, что все они улыбаются, пока я страдаю. И она улыбалась, я знаю.

Я был вынужден пробираться сквозь грязь, залечивая одни раны, чтобы тут же получить новые. Боль была невыносимой, особенно когда ее источником становились мои же товарищи. И это повторялось снова и снова…

Знаешь ли ты об этом?

Мы жаждем того особенного момента, что мерцает где-то в бескрайнем космосе наших надежд. Мы стремимся к своему пристанищу, размышляя о пути, который к нему ведет. Этот звездный миг кажется далеким, и мы лишь предвкушаем, как преобразится наша жизнь, когда он настанет. Сможем ли мы постичь истинную природу счастья? И встретим ли счастье, глядя ему прямо в глаза?

Вокруг лес, за ним пытается скрыться солнце. Озеро словно застыло, пытаясь показать отражение солнечных лучей. Тогда первые люди с разбегу погружаются в воду, по которой тут же побежала рябь.

Лес сменяют сопки – их очень много и теперь солнце прячется за ними. Это очень красиво. Где-то за этими сопками сокрыты звездный день и мои мечты.

С наступлением ночи небо расцветает россыпью звезд. Луна, словно маяк, заливает своим сиянием звездный путь, пролегающий среди них. Глядя на нее, я не могу оторвать глаз – ее красота завораживает. Луна тесно переплетена со множеством вещей: со мной, с образами, с моим музыкальным псевдонимом, с историями и даже с Нулевым Эдемом.

С Полиной – дивной эльфийкой, чьи движения сливаются с лунным светом в завораживающем танце. Она приближается, ее объятия окутывают меня, и я чувствую свою значимость. Тяжелый путь, что закалил меня, обрел смысл. Но она не ведает о моей внутренней борьбе, о терзаниях, скрытых в глубине моей души. Ведь эльфы живут своей жизнью, и лишь Луна станет свидетельницей моих невысказанных тайн.

А потом останется лишь тень под светом Луны. И тогда она даже не вспомнит, кто создал Нулевой Эдем.

Не вспомнит…

О чем же ты мечтаешь? О любви? О деньгах?