Кровавый дождь. Ключ к разрушению

Бах!

Машина со всего размаху влетела в дерево, стоящее на обочине, и упала на крышу.

Бды-дыщ!

«Дз-з-з-з-з-з-з-з», – зазвенело в ушах.

Нина резко выдохнула, хватаясь за голову, и застонала.

Она сидела, удерживаемая в кресле одним лишь ремнем безопасности. Плечо и грудь нещадно жгло. Подушка безопасности медленно сдувалась. Фары продолжали гореть. Свет, отражаясь от дерева, тускло подсвечивал происходящее в салоне.

– Игорь. Азамат. Вы в порядке? – прохрипела она и повернула голову.

Игорь был без сознания и, так же как и она, повис на ремне безопасности.

– Азамат? – прохрипела она, поворачивая голову.

Волна холода прокатилась по телу: он не был пристегнут. При ударе его бросило в боковое окно. Словно переломанная кукла, он лежал, скрючившись в районе крыши и двери. Но не это было самым страшным. Дерево, на которое они налетели, пронзило мощной веткой окно и вонзилось в бок Азамата.

Дрожащими руками Нина отстегнулась и завалилась вниз.

– Нина… Ни… на… – слабо прохрипел он.

– Сейчас. Не бойся! Азамат! Я сейчас тебе помогу! – Нина кое-как перевернулась.

Ногой она случайно задела Игоря. Тот очнулся и, увидев Азамата, завизжал, как девчонка.

– Заткнись! – вспылила Нина, пробираясь к Азамату.

– Он умер? – продолжал истерить Игорь, пытаясь отстегнуться и путаясь в подушке безопасности. – Выпусти меня! Мне надо выйти.

«И как он мог мне понравиться? Сложно в нынешнее время найти настоящего мужчину», – отрешенно подумала она, подползая к Азамату.

– Я не могу найти телефон. Мне нужен свет! – крикнула она Игорю, который смог отстегнуться.

Игорь, додумавшись достать из кармана пиджака телефон, включил фонарик и передал телефон Нине.

Она направила свет на бок Азамата. Кровь стремительным потоком, стекая из раны, заливала ему лицо и впитывалась в светлую обивку крыши.

Жар окатил с ног до головы, оставляя в сердце горечь осознания: кровь вытекала слишком быстро. По-видимому, была задета магистральная артерия. Счет шел на минуты.

– Я… Ни… на… Я… – зашептал Азамат.

Голос его с каждым вздохом терял силу. Жизнь буквально вытекала из него.

– Послушай меня, – начала шептать Нина. – Все будет хорошо. Все не так плохо, – соврала она.

Она столкнулась с шоколадным омутом глаз Азамата. Взгляд его был устремлен в одну точку. Ресницы дрожали. В черноте зрачков гасла искра жизни. С ресниц сорвалась слеза и, смешавшись со струйками крови, пропала.

– Азамат! – вскрикнула Нина и, бросив телефон Игорю, плюнула на все обещания, которые дала сама себе.

Она не могла позволить Азамату умереть. Пусть это подвергнет ее жизнь опасности, пусть ее жизнь укоротится, Игорь прав, она не сможет спать после такого. Одно дело игнорировать страдания чужих людей, другое – родных. Как она сможет смотреть в лицо Мурату Басаровичу и Ане, если их сын станет их же клиентом? Во имя доброты Мурата Басаровича, во имя счастья его семьи, во имя дружбы между ней и Азаматом она обязана была его спасти!

– Надо вызывать скорую, – озвучил благоразумную мысль Игорь.

– Она не успеет, – прохрипела Нина и обхватила лицо названого брата руками.

Теплая кровь залила ладони. Закрыв глаза, Нина сосредоточилась.

Губы зашевелились.

– Господь, всемогущий, всемилостивый. Спаси и сохрани раба Твоего Азамата. Всесильным могуществом Твоим оставь его под кровом Твоим и подари ему исцеление. Используй мое тело, чтобы вернуть ему здоровье…

– Что ты творишь? Ты молишься? – возмутился Игорь, вернув самообладание. – Я вызываю скорую.

Свет от фонаря его телефона опустился. Он стал набирать номер экстренных служб.

Нина судорожно вздохнула, чувствуя, как энергия исходит из ее ладоней и перетекает в тело Азамата. Сила, словно живительный источник, влилась в него и дошла до раны. Но ветка, которая пронзила Азамата, не дала той затянуться.

Лицо Нины исказилось в разочаровании. Пока ветка оставалась в его теле, Нина могла только поддерживать его жизнь.

Она обхватила Азамата и дернула на себя. Брат застонал.

– Что ты делаешь? – Голос Игоря скакнул вверх на несколько октав.

Вся мокрая от напряжения, превозмогая боль в плече, Нина избавилась от проклятой ветки и сразу же приложила ладони к окровавленному боку.

– Потерпи немного. Я сейчас тебе помогу, – произнесла она и вновь пустила в него целительную силу.

– Господь, всемогущий, всемилостивый, – проговорила она в полный голос. – Спаси и сохрани раба Твоего Азамата. Всесильным могуществом Твоим оставь его под кровом Твоим и подари ему исцеление. Используй мое тело, чтобы вернуть ему здоровье, залечи его раны, срасти его кости, восстанови органы…

Кровь остановилась, ноги и руки, несколько мгновений назад вывернутые под неестественными углами, вправились со щелчком, срослись, рана в боку затянулась, словно зияющей смертельной дыры и в помине не было.

Нина устало выдохнула. Руки упали, как плети.

Все еще держа у уха телефон, Игорь застыл истуканом. В его глазах отразилось удивление, страх, растерянность.

– Служба экстренных вызовов. Здравствуйте… Говорите, – послышалось из динамика телефона.

Усталость точно застегнула на конечностях Нины кандалы. Она без сил припала виском к ткани сдувшейся подушки безопасности и столкнулась взглядом с Игорем.

– Ты… ты…

– Служба экстренных вызовов. Вы меня слышите?

– Простите, да, – очнулся Игорь. – Мы попали в аварию. Нам нужна скорая. Вроде бы на перекрестке…

Боль в груди и плече от ремня безопасности пробудилась, и, застонав, Нина прикрыла глаза. Она не могла исцелить себя.

Приближалась машина – свет от фар ослепил. Заметив их перевернутую «Ладу», водитель остановил машину.

Закончив разговор, Игорь отключил телефон и ошарашенно посмотрел на Нину:

– Ты… берегиня?

– Если ты кому-нибудь скажешь об этом, – прохрипела она, поглядывая на приближающиеся тени, – то я собственными руками убью тебя.

– Но…

Нина схватила Игоря за запястье. Их взгляды встретились.

Игорь вздрогнул.

– Ты меня услышал?

В окно постучались, послышались голоса:

– Эй, в машине? Вы живы?

– Нина, – послышался слабый голос Азамата.

Он очнулся. В окровавленной одежде зияла дыра, через которую виднелась розовая кожа.

– Что произошло?

– Мы попали в аварию, но нам повезло. С нами все хорошо.

Возле перевернутого автомобиля собиралось все больше народу. Подъехали патрульная машина, бригада скорой, спасатели.

А корова, чудом избежавшая смерти, с любопытством заглядывала в салон машины.

Глава 2

Теневой отряд

Бирдженд. Иран

Михаил натянул тканевую маску на нижнюю часть лица. Из-за мощной пыльной бури, накрывшей Бирдженд плотным оранжевым маревом, словно туманом, самолет не смог совершить посадку; им пришлось приземлиться в городе в нескольких часах езды от пункта назначения.

Военный грузовик, покачиваясь, подобно верблюду на барханах, плыл по засыпанным песком дорогам, и казалось, что они будут добираться вечность. Они ехали слишком медленно, словно слепые котята, прощупывая дорогу.

Михаил недовольно вздохнул и зашторил брезентом кузов фургона. Девять пар глаз гвардейцев уставились на него.

– Без шансов, – помотал он головой.

– Да уж, – скривилась Мария и, вскинув руки в молитвенном жесте, прикрыла светлые глаза.

Ее губы зашевелились. Лицо приобрело одухотворенное, спокойное выражение. Она всегда молилась перед заданием.

Если бы не эта проволочка с погодой, они бы давно уже были на месте. Террористы подгадали лучшее время для атаки – пыльная буря отрезала аэропорт города от всего оставшегося мира. Ни спецназ, ни они, Теневой отряд Святой гвардии, не могли среагировать достаточно быстро.

Михаил скрестил руки на груди и откинулся на спинку скамьи.

Напротив него расслабленно сидел Рон и играл со сгустком силы. Тот выглядел как шар энергии. Словно живой, он вибрировал и переливался всеми оттенками лазури: от глубокого синего, бирюзового до почти белого. Рон подкидывал сгусток, словно мяч, ловил и вновь подкидывал.

Михаил задумчиво следил за ним взглядом, но мысли были сосредоточены на деле: при всех недостатках все же буря играла на руку и им, ведь она закрывала обзор и террористам. Гвардейцы Святой земли смогут подобраться к зданию до того, как их заметят.

По разведданным, террористы захватили около трехсот заложников. Все произошло на линейке по случаю открытия нового корпуса училища. На ней присутствовали мэр и несколько журналистов. Террористы начали стрелять в воздух и загонять всех в актовый зал. Студенты, родители, многие были с малолетними детьми, преподаватели, мэр, журналисты – все оказались в ловушке.

Михаил смахнул с экрана планшета изображение училища и открыл план здания.

Внутри него бурлил праведный огонь. Он скрипнул зубами, готовый вгрызться в глотки тварям, которые захватили учебное заведение.

Но надо было дождаться, пока они доедут до места.

Это заняло час.

Водитель резко нажал на тормоз, фургон точно споткнулся и поехал дальше. Михаил отодвинул брезент и увидел в дымке пыльной бури толпу. Отовсюду он слышал плач женщин, которые стояли у оцепления. Журналисты щелкали фотоаппаратами и снимали происходящее. Михаил быстро спрятался в фургоне – их никто не должен увидеть. Информация о том, что сюда прибыла Святая гвардия, могла спровоцировать террористов.

Фургон проехал через очередной КПП и наконец остановился.

Михаил натянул тканевую маску на лицо, спрыгнул на припорошенную песком брусчатку недалеко от здания училища. Пыльная буря сходила на нет, но еще было тяжело дышать. Видимость улучшилась, отчего Михаил скривился. Казалось, сама земля благоволила подонкам.

– Честь имею, – поприветствовал их на ломаном английском командир местного спецназа. – Мы благодарны Святой земле за помощь. Спасибо, что приеха…

– Без формальностей. Мы и так потеряли слишком много времени, – оборвал его Михаил.

Теневой отряд, численностью десять человек, прошел в палатку, служившую импровизированным командным пунктом.

Здесь было полно людей. Михаил сделал шаг, спустил маску, и все расступились. Взгляды, полные надежды, устремились на них.

По толпе прошел ропот: «Святая гвардия», «Теневой отряд».

Здесь были только мужчины, и, увидев Марию, шедшую за Михаилом, многие поджали губы и нагло уставились на нее.

Мария – одна из немногих женщин в рядах Святой гвардии. Ее сложно было назвать красивой, но она привлекала мужчин, как дикая ежевика на колючем кусте. Рыжие волосы, собранные в хвост, взметнулись от резкого движения. Она встретилась насмешливым прямым взглядом с каждым мужчиной в палатке, заставив их отвести взгляды.

Михаил сделал несколько шагов вглубь палатки. Местная полиция, командир спецназа, военные – все были здесь.

В самом центре палатки стоял огромный стол. Одинокая лампа, скрипя, грустно покачивалась над ним и освещала план здания.

– Докладывайте, – скомандовал Михаил.

– Они разбили все окна и забаррикадировали их. Это исключает применение газа. Большинство заложников сейчас находится в актовом зале, остальная часть – в спортивном и столовой.

– У нас мало времени. Я не знаю, намеренно или так совпало, но из-за пыльной бури мы не смогли быстро добраться до Бирдженда. Но они знают, что, так или иначе, мы прибудем. Мы должны атаковать, чтобы использовать эффект неожиданности. Что по требованиям?

– Они требуют отставки президента, смены правительства, два вертолета и три миллиона долларов. Мы насчитали одиннадцать человек террористов. У них по меньшей мере две бомбы.

– Кто ведет с ними переговоры?

Мужчины переглянулись.

– Президент сказал, что с террористами переговоров вести не будет, – прочистив горло, произнес командир спецназа.

Палатку накрыло молчание.

Лицо Михаила осталось невозмутимым – он уже повидал немало за свою жизнь, – но сердце сжалось. Как только человек становился заложником, он превращался в расходный материал не только для террористов, но и для второй стороны. Михаил понял, что этим людям нет дела, сколько жизней может унести штурм здания. А там ведь были невинные дети.

Только самые близкие в этот момент смогли бы увидеть в его глазах презрение.

«Политики», – брезгливо подумал он и вслух произнес:

– Вы должны сделать вид, что готовы к переговорам. Это отвлечет террористов. Саперы на позиции?

Командир спецназа кивнул.

– Настройте линию связи. – Он поднял руку к наушнику. – Мы начнем сами. Вы будьте готовы выступать. Наша главная задача – предотвратить взрывы. Ваша – коридор для заложников, когда начнется обстрел.

Этот мир прогнил. Демоны не в Аду, они все здесь, на Земле. И эти твари хуже, чем демоны из Святого писания.

* * *

Солнце пробивалось через пыльную бурю и окрашивало все вокруг красноватым маревом.

Михаил отложил все мысли и чувства на потом. Нервы оголились и натянулись, словно струны. Он был полностью сосредоточен на здании техникума.

Новенькое здание, где с сегодняшнего дня должны были начать учиться юноши, уже хорошо просматривалось. Буря понемногу успокаивалась.

Михаил дал сигнал своим людям.

Словно тени, гвардейцы Святой земли окружили техникум.

Михаил прислонился к шершавой стене спиной. Сердце ускорило свой бег, а натренированное тело подобралось, словно у льва перед прыжком. Он перехватил в руке пистолет и бесшумно сделал несколько шагов к забаррикадированному партами окну.

Остановился.

– Альфа Один на позиции, – произнес он тихо.

«Khfeh sho!»[1] – услышал Михаил крик одного из террористов.

Пулеметная очередь в потолок, и крики врезались в уши. Он стиснул зубы.

Полное холодного расчета сердце разогрело кровь – он понял, где террорист стоял. Михаил поднял пистолет. На рукояти загорелась синяя пентаграмма. Он столкнулся взглядом с Марией. Она сняла с предохранителя пистолет и кивнула.

Тут он услышал оглушительный выстрел – тот прозвучал с позиций спецназа.

«Что за идиот стрелял? Я убью его, если кто-то из детей пострадает», – вспыхнула шальная мысль в голове.

– Всем. Всем. Это Альфа Один. Начинаем, – торопливо скомандовал он.

Мария выпрямилась и взмахнула рукой. Синий свет сконцентрировался, и в следующее мгновение раздался взрыв. Все, что закрывало окно, разлетелось в щепки.

Заложники закричали.

Труха и пыль зависли в воздухе.

Михаил выскочил и выстрелил, попав террористу, держащему перед собой мальчишку, аккурат между глаз, сразу же развернулся и выстрелил в повернувшего пулемет на него второго террориста.

Бах!

«Тррррууу-труууу», – пулеметная очередь ударила по ушам.

Михаил вскинул руку, и перед подростками вспыхнул синий полупрозрачный щит.

Террорист упал в толпу сжавшихся на полу детей – пулемет смолк.

Выстрел. Выстрел.

Мария устранила еще двоих.

Цепкий взгляд Михаила прошелся по помещению. Зал был наполнен студентами и детьми. Взрослых держали в другом месте.

И тут дети, от силы лет десяти, видимо, братья и сестры студентов училища, схватили Михаила за ноги.

– Вот демон, – ругнулся он, судорожно отцепляя пальцы детишек от одежды. Они крепко держались, словно он был их спасательным кругом.

– Это Ляля Пять. Актовый зал. Чисто, – передала по рации Мария.

Поток подростков разошелся, и Михаил заметил пентаграмму на полу, расчерченную на плитке перманентным черным маркером.

Михаил прищурился, вчитываясь в мантры на древнем языке. Он раньше не видел таких и сразу не смог определить, для чего предназначалась расчерченная пентаграмма.

«Что, черт подери, здесь происходило?»

Послышались выстрелы на втором этаже.

– Командир, – позвала Мария, и Михаил резко обернулся. Ему не понравился ее тон.

В самом центре зала на стуле стояла самодельная грязная бомба. Из-за толпы подростков он сразу не заметил ее. Она была сделана из основания двух пластиковых бутылок, наполненных металлическими шарами, заточенными болтами, шурупами и частичками обломков. К ней была прикреплена взрывчатка и детонатор.

Маленькая зеленая лампочка слабо мигала, указывая на то, что бомба ждала радиосигнала.

Михаил замер и крикнул:

– Бегите!

Но дети так и держали его за штанины. Более взрослые – студенты – повскакивали со своих мест, смотря на него круглыми, испуганными глазами.

– Бегите! – закричал Михаил громче, бесцеремонно расталкивая детей.

Мария сгустком силы выбила еще один оконный проем.

В толпе подростков показался престарелый учитель. Он прокричал что-то на персидском языке. Дети стали наперебой вылезать в окна.

Тут Михаил услышал тихий писк.

Сердце его рухнуло вниз. Время словно замедлилось.

«Как?»

Он увидел провод, который тянулся по полу от бомбы. Взгляд переместился на стену и под потолок. Террорист, который, по-видимому, находился на втором этаже, активировал бомбу.

От взрыва их отделяла всего доля секунды.

Около сотни подростков столпилось у окон.

Цепь замкнулась.

Михаил и Мария вскинули руки и вызвали силу. Полупрозрачный щит возник перед ними одновременно со взрывом.

Взгляд Михаила уловил, как огонь разросся яркой вспышкой. Шрапнель градом ударила в щит. Ноги от давления взрывной волны проехались по плитке.

За спиной вскрикнул ребенок – один из металлических кусочков пробил щит. Стены, потолок и пол осыпало металлом, словно пулями, сбивая покрытия.

В следующее мгновение давление на щит пропало. Мария шумно выдохнула. Ноги подкосились, и она осела на пол.

Огонь голодным зверем охватил половину актового зала, поглощая скамьи, обои и деревянные перекрытия.

Гул в ушах перешел в звон, и слух вернулся.

Михаил обернулся. Дети наперебой, давя друг друга, выскакивали из окон и бежали.

Он услышал пулеметную очередь на втором этаже, но она резко оборвалась.

– Альфа Один. Это Буря Три. Второй этаж – чисто, – услышал он в наушник голос Рона.

– Буря Три. Это Альфа Один. Первый этаж – чисто, – ответил Михаил. – Жертвы?

– Нет.

Михаил вспомнил детский крик за спиной и обернулся. Девочка лет двенадцати лежала на полу, тихо постанывая и всхлипывая. Голова ее была покрыта розовым платком. Михаил разочарованно скривился, в три шага сократил расстояние между ними и подхватил ее на руки. Девочка вскрикнула от неожиданности и вскинула на него полные страха глаза. Он быстро оценил ее состояние как тяжелое – ранение было в ногу. Кровь расцвела алой розой на ее длинной светлой юбке.

– Я помогу, – мягко произнес он и, стянув ткань с лица, улыбнулся.

Девочка не поняла его, но мягкая интонация помогла. Она уткнулась в его грудь и расплакалась.

Огонь, облизываясь, подбирался к трупам террористов.

Под ногами прохрустело стекло – Михаил выскочил из здания, держа на руках раненую. Ее надо было как можно скорее доставить в лазарет. Мария помогала последним студентам выбраться через оконный проем.

Михаил был тем человеком, который видел изнанку мирной человеческой жизни, и она была вся в крови невинных. Он видел людей, которых кроме как тварями, монстрами, демонами во плоти – по-другому назвать было нельзя. Как человек мог делать такие страшные вещи?

Михаил был уверен, что, смотря на таких людей, и придумали демонов из Святого писания.

Он не верил ни в Бога, ни в Рай, ни в ангелов и демонов, но он надеялся, что Ад существует. Именно такие, как они, должны были гореть в Аду и вечно расплачиваться за то, что сделали или намеревались сделать.

Спецназ ворвался в здание училища после Теневого отряда. К этому моменту все террористы были ликвидированы.

Гвардейцы Святой земли один за другим выходили наружу. Рон спрыгнул со второго этажа и помог одному из преподавателей добраться до ожидавшего за оцеплением медперсонала. Его задела шальная пуля. Мария помогала остальным выбираться из горящего здания.

Хаос окружил Михаила, как только он вышел за пределы оцепления.

Родители бегали среди толпы, выкрикивая имена своих детей. Журналисты снимали происходящее.

Михаил осторожно уложил девочку на носилки, еще раз улыбнулся ей.

– Ты молодец, настоящая героиня, – произнес он, хотя знал, что она не поняла ни слова.

Обернувшись, он посмотрел, как пожарные включили гидрант и начали тушить пожар.

Он испытывал гордость за своих людей, усталость и опустошенность.

Теневой отряд участвовал уже в стольких войнах, провел сотни спецопераций, выполнил множество заданий. Он давно уже понял, что в войне не было ничего романтичного, а в убийствах – достойного. Когда-то давно, когда ему было около двадцати, он был полон энтузиазма и рыцарских амбиций. Михаил читал книги, смотрел фильмы о войне, благородстве экзорцистов, и ему казалось, что он будет нести в мир справедливость, но реальность оказалось другой.

Первый раз на передовую он попал высокомерным юнцом. Это была гражданская война в Судане, и на второй же день он увидел, как его товарищ подорвался на мине, а сам он, попав под обстрел, с соплями до колен от переохлаждения, кричал, плакал и молился, чтобы остаться в живых.

«Не убий», – говорилось в Святом писании, и, нажав на третий день на спусковой крючок, почувствовав отдачу от пистолета в руке, увидев, как пуля вошла в грудь человека, Михаил окончательно понял: на войне проигрывают все.

Он утратил свою человечность.

В каждом человеке сосуществовали ангел и демон. Эти сущности боролись между собой, и здесь, в огне сражения, главенствовали демоны. Самое черное, гнилое, то, что он прятал в обычной жизни, на войне пробуждалось. Противники переставали быть людьми, а становились безликими чудовищами. И эта вечная борьба добра со злом не прекращалась.

Но сегодня он точно поступил правильно. Его команда спасла много невинных жизней, а террористы получили по заслугам. Возможно, именно из-за этого он до сих пор не бросил эту работу.

Рон, освободившись, уже ждал его у входа в палатку.

– Надо вызвать команду следователей, – отдал распоряжение Михаил, – и выяснить, почему тут была начертана пентаграмма. Надо допросить всех и узнать, что именно происходило в актовом зале. У меня плохое предчувствие.

Глава 3

Вера

Астрахань. Россия

Со всех экранов города шли репортажи из Ирана. Новостные паблики только и говорили об этом. Фотографии кап-экзорца первого ранга Михаила Вердервужского, выносящего такую хрупкую на фоне его мощной фигуры маленькую девочку из горящего училища, облетели весь мир.

Теневой отряд Святой гвардии спас двести семьдесят два человека, из них двести шесть детей и подростков.

При штурме пострадало всего несколько человек. Настоящее чудо. И этим чудом были гвардейцы Святой земли.

Еще семьсот лет назад они называли себя иначе – экзорцисты.

Сейчас мало кто верил Святому писанию, но согласно ему в прошлом мир был полон демонов. Люди веками жили бок о бок с этими чудовищами. И работа экзорцистов состояла в их уничтожении и сдерживании.

Но семьсот лет назад берегиня Феодосия закрыла врата Ада. Владыка Ада и большинство демонов оказались заперты в Преисподней, а остальных демонов в течение десятков лет уничтожили экзорцисты.

И тогда мир перестал нуждаться в их услугах. Государства перестали платить дань за защиту. Экзорцистам пришлось подстроиться под новый миропорядок.

Взгляд Нины переместился. Под фотографией гвардейца Святой земли виднелась бегущая строка:

– Кап-экзорц первого ранга Михаил Вердервужский, потомок отцов-основателей Святой земли, – прочитала Нина.

Она вгляделась в лицо кап-экзорца, фотография которого замерла на экране в холле больницы.

Михаил был молод, около тридцати лет, светлые глаза серьезно, даже немного агрессивно смотрели прямо в камеру. Ему явно не нравилось, что его снимали.

Его черную экипировку на плечах и груди украшал золотой знак экзорцистов – только по ним можно было понять, что он гвардеец Святой земли.

Без преувеличения Михаил считался принцем Святой земли, и теперь он стал символом мощи Святой гвардии. Он был героем, воплощением всего хорошего в этом мире. Святая гвардия ассоциировалась у людей со спасителями. И если в демонов верили немногие, то отрицать силу гвардейцев Святой земли не мог никто. Гвардейцы были благословлены сверхъестественной силой. Нина, как берегиня, тоже должна была обладать ею, но нет. Возможно, это было связано с закрытыми вратами Ада.

Она отвернулась и, застегнув куртку, выбежала из холла больницы. Грязные волосы она собрала в тугой хвост на затылке. Разбитая губа то и дело трескалась и сочилась кровью, синяк у виска, ушиб ребер и вывих плечевого сустава – теперь ей несколько недель нельзя было поднимать руку. Но если просуммировать повреждения, полученные в аварии, Нина отделалась легким испугом.