Мой бывший пациент

Я сглотнул вязкую слюну, с удивлением ощущая тяжесть в паху. Да не просто тяжесть, а крепкий такой стояк.

Отборно выругавшись, я откинулся на подушку и запрокинул голову. С взаимозачётом, кажется, я очень сильно поторопился.

* * *

Я отрубилась, едва донесла голову до подушки. Только выспаться не вышло. Меня мучали какие-то душные кошмары, в которых я пыталась выбраться из палаты Стаса, но вязла в его объятьях. А в ушах оглушающим набатом бился пульс. А потом на горле вдруг сомкнулись крепкие пальцы, и я начала задыхаться.

…И тут же вскочила на диване вся в поту и с котом поперек шеи. Аля, видимо, вернулся с бодрящей ночной прогулки, нашел самое теплое место и с удобством перекрыл мне кислород.

– Аль, ну ты даешь! – выдохнула я дрожавшим голосом, прижимая кота к себе и пытаясь унять скачущее в груди сердце. Осознание того, что у Стаса оно бьется сейчас также быстро, никак не способствовало успокоению. Накатило отчаяние, и я разревелась. Плевать. Пусть этот бессердечный там почувствует, каково это иметь сердце! Хотя… не бессердечный он. Но этого так сразу и не разглядеть.

«Ив, привет, – пришло от Князева-старшего (необходимость мысленного разделения Князевых на младшего и старшего бесила) – Я на обходе. Как проснешься, загляни в ординаторскую».

Пришлось проснуться. Я сползала в душ этажом ниже, привела себя в порядок и посмотрела на часы. Восемь утра. Сидя за столом и разглядывая себя в зеркале, я приходила к неутешительному выводу – вся эта ситуация непосильна. Я не смогу скрывать своего вмешательства в состояние сердца Стаса. Игорь заметит. А Давид докопается до правды. И я окончу свою карьеру с позором, а потом и жизнь в соответствии с приговором…

Зря. Все было зря. И Стас – не полный мудак, и никакой мужчина не стоит такой жертвы, чтобы ради него убивать. Но я была уверена, что Стас может убить Игоря. Горький не сомневался, что именно Стас подстроил Игорю покушение, и я поддалась эмоциям. А потом этот визит Стаса к Яне, и, как итог, долгая реабилитация Игоря. Это все могло привести к трагедии. Но разве все это меня оправдывает?

Надо признаться.

За явку с поличным меня не осудят на смерть. Ну, проведу жизнь, оперируя в какой-нибудь колонии. Достойная расплата.

Я написала Горькому, намереваясь выяснить, когда он планирует заехать. И, убрав мобильник, вышла из комнаты.

Князев встретил меня пристальным взглядом от стола.

– Привет. Что ты хотел? – невозмутимо поинтересовалась, проходя в ординаторскую.

– Поговорить. – Он отложил чью-то карту. – Сегодня осматривала Стаса…

– Он быстро регенерирует, – опередила я его непринужденно.

– Да, – слегка удивился он моей осведомленности. – Я даже глянул статистику по подобным случаям…

– К чему ты клонишь? – Дрожь в голосе скрыть не удалось.

– Я знаю, что ты ездила к Видальскому в институт. – Вина в его голосе солировала недолго. – Скажи, вы с ним что-то тестируете на Стасе?

Я покаянно вздохнула, быстро соображая.

– Да, – кивнула с готовностью. – Вчера попробовала.

– Ива… – нахмурился предсказуемо Князев, неодобрительно качая головой.

– Игорь, он бы не выкарабкался! – горячо возразила я. – Я должна была что-то сделать! И это сработало!

В душе шевельнулась надежда спасти свою задницу, ведь замаячило отличное оправдание тому, что я сделала со Стасом. Захотелось жить. А особенно, когда еще несколько минут назад решила, что жизнь кончена.

– Ива, могут быть проблемы, – понизил Князев голос, вопросительно кивая на двери.

– Нет тут никого и никто не подслушивает, – заверила его я. – Слушай, я использовала надежный метод. И результат мне нравится. Оно того стоило…

– Зачем? – перебил он меня. – Ты рискуешь ради Стаса?

Я замешкалась ненадолго.

– Ты знал, что у него оформлено опекунство? Мы вчера привезли одного из его подопечных с острым аппендицитом. – Игорь изумленно слушал, а я надеялась, что он не устроит нам со Стасом перекрестный допрос. Ведь про опекунство я узнала уже после того, как ездила к Видальскому. Но и тут можно было сгладить. – Я привезла пару вариантов экспериментальных решений от профессора, а потом этот подросток… И я решилась.

Игорь протер лицо, шокированный моими словами. Я же нервно кусала губы, уговаривая себя умереть от отвращения к собственной персоне попозже. Не на его глазах.

– Я не хотела, чтобы ты знал, – добавила я тихо.

– Спасибо, Ив, – обескураженно выдохнул Игорь. – Я думал, брат не вытянет…

Я прикрыла глаза, тяжело сглатывая. Казалось, меня вот-вот раздавит от лжи, которой я себя опутала.

– Ива? – настороженно позвал Игорь. – Чего это стоило тебе?

– Ничего. – Я обошла стол и направилась к кофеварке.

– Ты падаешь в обморок. И первый раз упала еще после операции.

– Это не связано, – раздраженно стукнула я кружкой по столу. – Стала бы я ради Стаса рисковать собой…

– Ради меня. Не ради Стаса.

Рука с чашкой дрогнула.

– Игорь, оставь меня в покое, пожалуйста, – выдохнула я сдавленно. – Я же дала тебе возможность убиваться в операционной целый месяц, ничего не спрашивая. Вот и ты меня оставь. Я – не твоя забота. У тебя семья. Да, я спасла Стаса. Нет, не нужно со мной делить ответственность за последствия. Это было мое решение. Все получилось. Оно того стоило.

Я убрала пустую чашку в шкаф и вышла из ординаторской.

Глава 4

Я мрачно смотрел исподлобья на брата, пока тот слушал мое сердце. Казалось, оно вибрировало в груди от глухого раздражения, которое я испытывал от присутствия Игоря рядом, и эта эмоция не была связана с моей застарелой к нему претензией. Но даже осознание этого не заставило сдержать язык за зубами.

– Что у тебя было с Ивой? – потребовал я, когда он стянул стетоскоп с ушей.

– Говорил с ней с утра о твоей регенерации, – рассеяно отозвался он. Показалось, и правда не понял вопроса, погруженный в мысли.

– Я не об этом, – процедил. – Ты правда ни черта не видишь?

Игорь перевел на меня взгляд, в котором, наконец, прояснилось от понимания.