Песнь бездны

«Твой отец. Аня. Еще опаснее! У нас проблемы!»

– Знаю, знаю, – пробормотала она, закрывая коробку и кидаясь в ванную. В проклятой комнате не было двери. Отец сказал, что это на случай, если она поскользнется, упадет и кому-нибудь придется ее спасать. Она прекрасно знала, что тонкая занавеска из бусин должна была подарить ей обманчивое чувство личного пространства.

Задернув ее, Аня повернулась к двери и сделала глубокий вдох.

Актерское мастерство. Просто притвориться, что ничего не происходит и в ее ванной нет никакого ундины. Если отец не станет вглядываться между бусин, он, может быть, даже поверит, что все в порядке.

Не считая костюма для дайвинга под сарафаном. Совершенно… нормального явления.

Битси транслировала перед ее глазами два столбика текста. Один из них передавал ей слова отца, хотя она спокойно могла просто читать его губы. Аня знала его так хорошо, что Битси была не нужна.

– Почему ты так долго возилась, девочка? – Отец смерил ее взглядом с ног до головы. – И какого черта на тебе надето?

Битси тут же добавила:

«Он знает! Он знает, что что-то не так!»

У Ани не было времени шепнуть, что отец не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит, несмотря на то что влетел в ее комнату так, словно знал об ундине в ванной.

Не знал. Не мог знать. Битси очень хорошо отключала камеры, да и потом, кто посмеет смотреть, как моется Генеральская дочка? Никто не знал, что в ее комнате ундина.

Даже тот, у кого были глаза и уши по всему городу.

Отец обвел глазами ее комнату и снова посмотрел на Аню. Она каждый раз поражалась, каким старым он казался последнее время. Согнутая спина, глубокие морщины – он был не похож сам на себя. Аня даже спросила недавно, нормально ли он себя чувствует, но это было ошибкой. Орал на нее минут десять, хотя она и не могла его слышать.

Несмотря на то что он отвернулся, Битси все равно показывала его слова: «Уверен, ты уже слышала об отчетах системы безопасности».

– Слышала. – Она попыталась заглянуть ему в лицо, чтобы видеть его губы.

Но отец знал, что она делает. Ему не нравилось, когда дочь анализировала его слова и выражение лица. Он вообще не любил, когда она на него смотрела. И этим очень усложнял ей жизнь.

– Утрою тебе охрану. Твоей безопасности ничто не должно угрожать, понимаешь? – Вот тут-то он к ней обернулся, и выражение поддельной заботы на его лице было почти комическим. – Не можем же мы позволить соловушке Альфы опять пострадать, так ведь? Не как в… прошлый раз.

Только это его и заботило. Его образ. Его город. Как можно доверять человеку, который не сумел уберечь собственную дочь? Тем более дважды. Если он не способен позаботиться о своих детях, то и горожан защитить не сможет.

Образ. Только и всего. А значит, ей полагалось играть свою роль. И это разрывало ей сердце.

Аня со вздохом кивнула:

– Буду держаться этой части города.

– Пока мы не поймаем монстра, ты будешь держаться только своей комнаты. Вот когда убьем его, тогда, может быть, снова разрешу тебе выходить. – Протянув руку, он легко потянул ее локон. – Мое главное творение. Как жаль, что ты такая же непослушная, как мать.

И что она должна на это ответить?

Ее мать, очевидно, считалась в этом городе святой. Все всегда рассказывали Ане, как она похожа на маму. Как сильно все ее маму любили. Быть бы Ане чуть элегантнее, и она станет точной копией женщины, которую обожала вся Альфа.

Но отец? Он не выносил даже упоминания о ней. Стоило кому-нибудь заговорить о матери при Генерале, как он слетал с катушек. Густо краснел, и на лбу еще сильнее проступала венка.

Аня даже не знала, как звали ее маму. Словно ее стерли из учебников истории, а потом до смерти запугали всех, кто мог сообщить ее имя дочери. Отца, впрочем, тоже никто не звал «Джонатон». Только «Генерал». Других имен у него не было.

Она стояла неподвижно, позволяя отцу дергать ее за локон. Потом он направился к двери. Его слова вспыхнули у нее перед глазами.

«Постарайся побыть хорошей девочкой еще несколько недель, ладно? Не могу же я позволить, чтобы с моей дочерью что-то случилось. Ундины такую крошку на куски разорвут».

И Битси добавила: «Козел».

Ане потребовались все силы, чтобы не рассмеяться.

Оглянувшись, он заметил выражение ее лица и нахмурился.

– И прекрати так одеваться. Выглядишь отвратительно.

Дверь за отцом закрылась, и Аня вдогонку показала ему язык, а потом, для пущего эффекта, и средний палец. Правда, она стояла спиной к камере, так что никто не видел ее маленького бунта против человека, державшего ее под замком.

Затем она бросилась в ванную и откинула занавеску.

Ундины не было.

Даже малейшая рябь не намекала на то, что он здесь когда-то был. Но она все равно подошла к краю и заглянула в воду, туда, где в бассейн выходила труба. А вдруг, ну вдруг он ее еще ждал.

Не ждал.

– Черт, – пробормотала она. – Это мог быть мой последний шанс.

«Тут безопаснее, – мигнула ей Битси и обвела слова растущим и упирающимся в края рамки сердечком. – Остаемся здесь!»

– Я не хочу. Безопасность внутри города – ложь. На самом деле существует только клетка, из которой мне надо выбраться.

Может, были другие варианты? Теперь, когда эта мысль пришла ей в голову, она не могла думать ни о чем другом.

Аня не хотела всю свою жизнь плясать под отцовскую дудку. Не хотела помогать Альфе быть образчиком этакого рая для богатых. И уж тем более она не хотела быть лицом компании, на которое все смотрят и говорят: «Ух ты, хочу жить, как она», и это при том, что на ее шее висит весь город.

– Битси, попробуй выйти на связь с Тузом.

Битси повторила имя Туза ярко-желтым цветом.

– Да, с Тузом. Да, а тот чип у тебя?

Усевшись за стол, Аня сняла дроида с головы, и Битси тут же распласталась по столешнице. Она, конечно же, уже поняла, что задумала хозяйка, поэтому вытянула лапки, устроилась поудобнее и подставила ей брюшко.

Линзу она положила плашмя на стол, чтобы Аня видела ее во время работы.

На сообщение ответили мгновенно: «Королева Червей?»

– Привет, Туз, – сказала она, доставая инструменты. – Ты, случайно, не знаешь, как установить чип-переводчик на дроид модели «Терра Лингва 4275»?

Последовала долгая пауза, затем появились слова: «Не знаю, но могу выяснить. Как скоро тебе нужна эта информация?»

– Как можно скорее. Вскрываю дроида прямо сейчас.

«Сейчас найду местечко потише и разберусь. Зачем тебе это?»

Аня всегда доверяла Тузу. С того самого дня, как на ее линзе появилось сообщение и Туз сказал ей, что они не враги. Сообщение отправили Ане в надежде, что она им поможет. Остальное уже стало историей.

С тех пор они говорили сотни раз. Она знала, что Туз из другого города, что он провел бо́льшую часть своей жизни в попытках разрушить Альфу. Вместе они разработали безупречный план. Провести кого-нибудь в город. Взломать систему. Распространить весь самый жуткий компромат на отца, какой только найдут, а потом выдвинуть своего кандидата на место Генерала. Кого-нибудь, кто не является военачальником. Кто не станет отвечать на каждую проблему смертью и насилием. Только так можно было залечить все раны. Они оба в это верили.

Но Аня не знала, как Туз отреагирует, если узнает, что она пытается поговорить с ундиной.

– Было бы неплохо иметь какой-то шифр. Я нашла новый чип, но пока не поняла, какой на нем язык. Но если смогу установить, то никто больше не разберет, о чем мы говорим.

«Умно».

– Ага, – тихо ответила Аня, открывая крышку Битси и обнажая тонкие проводочки внутри.

Интересно, о чем сейчас думал Туз. Доверяли ли ей на той стороне? Тут же накатило чувство вины, и внутри все сжалось, будто кто-то стиснул ее внутренности в кулаке. У них было столько планов. Если Аня покинет город, ей будет сложнее помогать им…

Но, оставшись, она рисковала своей жизнью. Отец мог в любой момент пронюхать, чем она занимается. Вот тогда он посадил бы ее в клетку уже по-настоящему и выпускал на фальшивый солнечный свет, только чтобы показать публике. Страшно представить, на что стала бы похожа ее жизнь.

«Молодец, – запрыгали по стеклу слова. – А я-то все жду, когда ты наконец яйца отрастишь».

На ее лице расцвела широкая улыбка.

– Ну, у меня был хороший учитель. Показал мне, что такое храбрость.

«Прекрати, я краснею».

– Но это правда. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Последовала еще одна долгая пауза. Потом Туз сказал: «Хватит сопли разводить. Есть инфа, как взломать чип твоего дроида и добавить новый язык. Тебе еще интересно, или как?»

Даже если ундина уплыл насовсем, она все равно хотела знать. Аня хотела знать все, что приведет ее отца в бешенство. Взяв свои самые крохотные плоскогубцы, она ответила:

– Ага. Приступим.

Глава 9

Дайос

– А вот это уже проблема, – пробормотал Макетес, когда они с Дайосом снова встретились на точке.

Дайос рассказал ему все, что узнал. Про то, что с дочкой Генерала нельзя будет поговорить. Про трубы. Он показал брату составленную карту и передал предупреждение о сотнях роботов, которые разберут их в этих трубах по кусочку, если они там застрянут.

– Что именно из этого ты называешь проблемой? – буркнул он, озабоченно глядя на карту.

– Все сразу.

– А больше всего?

Макетес пожал плечами:

– Ну, с общением разберемся. Мира с Арджесом же как-то справлялись. Это решим. Теперь главная проблема – достать ее. Как же ты не заметил, что за тобой следят?

– Заметил. – Дайос сверлил взглядом камни на песке, словно пытался силой заставить решение появиться. – Я пока не решил, как лучше поступить.

– Почему же ты не запаниковал? Тебе положено паниковать. Ты видел ее уже несколько раз, но так и не смог похитить. А теперь внутрь никак не пробраться, и делу кранты.

– Как-как? – Дайос наконец-то оторвался от плана и хмуро уставился на братца с желтыми плавниками. – «Кранты»?

– А. Мира так иногда говорит, когда ситуация со всех сторон плоха. – Макетес потер затылок. – Вроде я правильно употребил эти слова.

Его желтое сияние стало болезненно-бледным – так всегда случалось, когда Макетес смущался. Он не умел держать свои цвета в узде.

Дайос вздохнул:

– Уверен, нормально ты его употребил.

И вот, пожалуйста. Цвет вернулся, яркий, как солнце, – значит, его брат вновь обрел уверенность.

– Как это мило с твоей стороны. А вообще, я думал, ты будешь на меня злиться.

– А почему я должен на тебя злиться?

И тут он учуял. Их. Течение принесло запах, которому не положено было находиться в океане. Точнее, не в этой его части. Оскалившись, он смотрел, как тени в отдалении медленно расступились, пропуская две фигуры. Одну он знал так же хорошо, как себя самого, – этот электрический синий цвет, разрывающий темноту моря. Вторая была соединена с ним щупальцем, а ее рыжие волосы казались кроваво-красными в приглушенном свете.

Арджес и Мира.

Дайосу все еще было неловко рядом с ней. Он несколько раз пытался ее убить и был уверен, что она никогда его не простит. Да и не должна была. Его природная жестокость чуть не оборвала ее жизнь, и она имела полное право затаить за это обиду.

Дайоса это устраивало. По крайней мере, пока его считали злодеем, он прикрывал собой других, которые тоже оплошали. Он мог нести на своих широких плечах всю злобу, чтобы другие были прощены.

Это было его дело. И он не собирался ничего менять.

Дайос ждал их, окруженный облаком развевающихся в воде волос. Кивнув кровному брату и чуть наклонив голову в сторону Миры, он показал на камни на песке.

– Я знаю, куда идти.

– Об этом Макетес рассказал еще утром. – Арджес прищурился. – Учитывая, что ты здесь, а женщины опять нет, я так понимаю, появилась новая информация.

Глядя брату в глаза, Дайос надеялся, что тот не заметит в его взгляде лишнего. Он не собирался ничего рассказывать Арджесу, хотя знал, что тот наверняка постарается все из него вытрясти. И, скорее всего, у него получится. Они слишком хорошо друг друга знали, и Арджес всегда замечал, когда Дайос что-то замышлял.

Мира тоже прищурилась, а потом посмотрела на Макетеса.

– Что изменилось?

Макетес, может, и был самым беззаботным в стае, но всегда чуял, когда стоит отойти в сторону. Подняв перед собой перепончатые ладони с растопыренными пальцами, он покачал головой.

– Я тут ни при чем. Задание поручили ему. Я просто наседка.

– Это еще что значит? – прорычал Дайос.

Макетес лишь улыбнулся и пожал плечами:

– Тоже Мирино словечко. Она меня поняла.

– Это значит, что он присматривает за тобой, потому что сам ты за собой смотреть не можешь. Как ребенок, – сказала Мира севшим от раздражения голосом.

Но поведение Макетеса ничем не напоминало вынашивание икры. Да, брат присматривал за ним, чтобы чего не вышло, но на этом его роль заканчивалась.

– Так что изменилось? – продолжила Мира. – Я же вижу, что что-то случилось, но вы оба не хотите об этом рассказывать.

Надо признать, Дайоса впечатлила ее способность видеть их насквозь. Арджес выбрал себе в партнеры ту еще жуткую акулу, но только так она могла вписаться в их ряды. Пусть многие еще сомневались в Мире, большинство Народа Воды признало ее своей. В конце концов, она была парой Арджеса. А они любили Арджеса.

Обнажив зубы в гримасе, которую знал только его брат, Дайос повернулся обратно к камням.

– Есть три входа. К сожалению, ахромо наблюдали за тем, как я ими пользуюсь, а значит, придется действовать очень быстро. Та, за кем вы меня послали, предупредила, что они скоро сольют воду из труб. Закроют весь город на неопределенное время.

Мира подплыла и нахмурилась, глядя на камни.

– Они не могут отрезать весь город от воды, если только, конечно, у них нет где-то огромного пресноводного запаса. Вода необходима людям для жизни.

Он пожал плечами:

– Так она мне сказала.

– Ты говорил с дочкой Генерала? – Арджес подплыл с другой стороны, поднимая плавниками песок. – А почему тогда не схватил, когда была возможность?

Неподалеку раздался приглушенный смех и кашель. Дайос недобро глянул на желтого братца, которому стоило бы знать, что сейчас не время хихикать.

– Да, я говорил с ней.

– Так почему не забрал? Ты же знал, зачем тебя послали.

Их взгляды встретились, и в них мелькнуло что-то, что Дайос не хотел показывать Арджесу. По крайней мере не сейчас. Брат обхватил его хвостом и оттолкнул от остальных.

– Отойдем, – тихо, низким голосом сказал Арджес. – Поговорить надо.

Чего Дайос не ожидал, так это того, что Арджес отдаст Миру Макетесу. Даже она, кажется, удивилась, но быстро отсоединилась от него и взяла за щупальце, предложенное Макетесом. У каждого из Народа Воды имелось такое, хотя никто не знал об их предназначении. У Дайоса тоже было. У всех. Просто часть тела, которой не было объяснения, пока не появилась Мира.

Убедившись, что его пара дышит, Арджес поплыл с Дайосом в сторону Альфы. Они улеглись животом на песок и смотрели, как дышит город, как вспыхивают горячие лазеры, когда рыбы подплывают слишком близко. Братья делали так сотни раз, но после всего, что случилось, им больше не было так легко вместе. И не будет.

– Ты изменился, – сказал Арджес наконец. – Кажется, у тебя появилась цель. И вовсе не та, о которой говорил тебе я.

Дайос снова дернулся и оскалился на ледяное море, прежде чем ответить:

– Я не понимаю, о чем ты.

– Я ведь все вижу по твоему окрасу, ты в курсе? Твое тело принимает решения за тебя, так ведь?

Дайос уже много ночей пытался понять, что с ним происходит. Он почти не спал, пытаясь прогнать прочь свои желания. В конце концов, у него было задание доставить эту девушку Арджесу и Мире. Без вариантов.

Но даже от одной мысли об этом что-то внутри его взбунтовалось. Тело напряглось, содрогнулось, едва он представил, что должен принести девушку домой, где ее тут же у него отберут. Она станет жить в пузыре с Мирой. Он сможет видеть ее каждый день, но не сможет… одному его телу было известно что.

– Никогда не думал, что это случится с тобой, – сказал Арджес, глядя на мерцающие цепочки красных огоньков, вспыхнувшие по всему телу брата. – Из нас всех ты ненавидишь их больше всего.

– У меня больше всего причин их ненавидеть, – ответил Дайос.

– После всего, что ты натворил? Да, пожалуй.

Как объяснить брату, что он все еще слышал тех, кого подвел? Всех, кто погиб из-за ахромо? Его сны были полны огненных сполохов и кровавой воды. Его рука болела при пробуждении – вечное напоминание о том, что, сколько бы он ни заплатил, чтобы искупить свою вину, что бы ни сделал, он все равно привел их на верную гибель.

Дайос моргнул и снова увидел их. Прямо за Арджесом. На этот раз – изящный хвост с продырявленным плавником, медленно проплывающий мимо. Хвост, когда-то принадлежавший кому-то чудесному, даже если они не были знакомы. Каждый из его народа был по-своему особенным, а он стольких погубил.

– Дайос, – сказал Арджес, переключая его внимание на себя, хотя мясорубка за его спиной никуда не делась. – Что ты собираешься с ней делать?

– Я не знаю.

– Принесешь ее в стаю?

– Нет.

– Причинишь ей вред?

Как бы ему ни хотелось убить ее и положить конец своим мучениям, он сомневался, что сможет это сделать. Что-то внутри него сходило с ума от одной только мысли, что она может пострадать, и этого предупреждения ему было достаточно.

Оскалившись, Дайос ответил:

– Нет.

Арджес медленно кивнул и снова посмотрел на город, словно мог увидеть ее отсюда.

– Они хрупкие. Следи за тем, что она ест и пьет. И чтобы она не находилась в воде слишком долго. Тут для них очень холодно.

– Я видел вас с Мирой.

– Ты не знаешь, что это такое, когда это твоя пара. Постоянный страх, что она умрет и ты ничего не сможешь сделать. Жутко понимать, что их может убить что угодно. У них нет природной защиты, они вынуждены отказаться от своего родного мира ради наших желаний. Это тяжело. – Арджес прочистил горло, все еще не глядя на Дайоса. – Не уверен, что ты готов к тому, что почувствуешь.

Дайос тоже не был в этом уверен.

Стоп. Нет. Он не хотел делать ее своей парой. Дело вовсе не в этом. Не может быть. Он был хозяином своего тела, сам решал, что ему делать, и не собирался позволять физиологии выбирать за него.

– Я не планирую оставлять ее себе, – прорычал он.

– Да ну? – со смехом ответил Арджес. – Я же вижу, как твое тело реагирует на одно только слово о ней. Ты оставишь ее, Дайос, и тебе будет нелегко.

– Ахромо меня не интересуют, – сплюнул он. – Это ты попался на их удочку. Я не попадусь.

– Столько слов, чтобы защитить того, кто уже проиграл. – Арджес оттолкнулся от песка и поплыл. – Отнеси ее в безопасное место. Делай, что надо, чтобы разобраться в себе. Но я знаю тебя, брат. Я очень хорошо тебя знаю. Можешь сколько угодно сопротивляться. Я тоже боролся. Но вскоре ты обнаружишь, что вовсю исполняешь брачные ритуалы.

Сжав песок в кулаке, Дайос сказал себе, что такого не будет. Но он уже знал, что это ложь. Что-то внутри его хотело сберечь этот маленький драгоценный камень, найденный среди океанских глубин. Жадное желание внутри него извивалось, подобно чудовищу, и подталкивало тело к поступкам, которых он не понимал.

– Но я не хочу ее, – сказал он, подняв взгляд на брата, зависшего в темной воде над ним.

По хвосту Арджеса пробежало несколько мерцающих синих огней. Потом он посмотрел на Миру и Макетеса, которые оживленно о чем-то спорили, – по поводу какого-нибудь человеческого оборота речи наверняка. Огни вспыхнули ярче, но Арджес тут же взял себя в руки.

– Так и я не хотел, – тихо сказал он. – Ни я ее, ни она меня. Но чем больше времени я проводил с ней, тем четче понимал, что в ее сердце кроется сила, которой я восхищаюсь. В ее душе – доброта, которой недостает мне. В ее разуме – острота под стать моей. Она была непредсказуемой и выносливой, чего я никак не ожидал от их вида.

– Я знаю, что ты ее уважаешь. – Дайос правда это знал, просто не видел в ахромо того, что видел в ней Арджес.

– Тогда скоро и ты увидишь в своем человеке то, что еще не осознал. Но к тому времени будет уже слишком поздно. Как было со мной. – Арджес хлопнул его хвостом по спине. – Удачи, хотя я и не думаю, что тебе это под силу. Просто сохрани ей жизнь. Ага?

– Сохраню, – пробурчал Дайос.

– Да услышат тебя древние и накажут, если ты подведешь нас снова.

Эти слова эхом отдавались в его голове, даже когда Арджес уже вернулся к Мире и снова соединился с ней. Дайос чувствовал, что ахромо смотрит на него. Ее взгляд был подобен касанию, от которого смертоносные шипы на его спине вставали дыбом. Хотелось бы ему вышвырнуть их в океан, как кинжалы, чтобы хоть на секунду почувствовать умиротворение.

Но вместо этого он лежал в песке, не сводя глаз с Альфы. Города он не видел. Он видел тела. Слышал шепот мертвецов.

Даже его брат не думал, что у него получится оставить в живых какую-то мелкую ахромо. Даже его кровный брат, родившийся с ним из одного яйца, считал его слишком неосторожным, чтобы сохранить чью-то жизнь.

Все, чего он касался, умирало.

Его тело было создано оружием или щитом, и более ничем. Разрушительное цунами, уничтожающее все на своем пути.

Вода рядом с ним колыхнулась, и сбоку завис Макетес.

– Я плыву с ними.

Дайос рыкнул.

– Арджес сказал, что тебе потребуется больше времени, чтобы добыть ее? Он наговорил за тебя отмазок, но, кажется, Мира ему не поверила. Рано или поздно тебе придется объясняться с ней.

Опять рык. Пусть только ахромо попытается его остановить. Он не боялся Миры.

Вода дрогнула, словно Макетес уплывал, и желтый брат бросил на прощание:

– Неподалеку находится заброшенное строение. Ахромо туда больше не суются. Я его исследовал какое-то время назад – там еще есть воздух, если понадобится. Количество, правда, ограничено, но все же это подходящее место. Это ближе к краю большого обрыва. Не пропустишь.

Дайос примерно представлял себе, о чем говорит брат. Найти место будет просто, хотя девушку дорога наверняка напугает.

Пришлось прогнать эти мысли. Какая ему разница, страшно ли ей будет? Он ее похитит. И его цель – избавиться от желаний, а не потакать им.

По крайней мере, так он себя убеждал.

На песок рядом с его плечом упала маска.

– Мира оставила для нее. Я не хотел тебе передавать, потому что считаю, тебе стоит хотя бы попытаться соединиться с кем-то живым. Но все-таки. Будет жалко, если бедняга утонет, потому что ты отказался дышать за нее.

Дайос дождался, когда Макетес уплывет, и только после этого сомкнул пальцы на маске. Он делал это не для того, чтобы убедить ее стать его парой. Он таким уже много лет не занимался и давно решил, что больше и не будет.

Но он не смог заставить себя отпустить маску.

Глава 10

Аня

У нее никогда еще не случалось столько панических атак подряд.

Отец расставил вокруг ее дома столько людей, что она едва могла дышать. Раньше такие толпы собирались только во время городских праздников. Но теперь? Каждый раз, когда кто-то проходил мимо двери, он, кажется, останавливался послушать, чем она занимается.

Камеры постоянно двигались. Даже во сне она слышала, как они поворачиваются и скрипят, потому что кто-то не спускает с нее глаз.

Те, что в ванной, Битси приходилось подправлять постоянно. Ане очень не хотелось, чтобы кто-то догадался, что она может химичить с камерами, поэтому каждый раз, когда она шла в ванную, Битси забегала туда первая. Нужно было сохранять видимость передвижения.

Она не могла связаться с Тузом.

Вообще ничего не могла делать – только притворяться, что соблюдает обычный режим и не занимается ничем посторонним. Аня могла думать только о том, что за ней наблюдают. Что бы она ни делала, ей приходилось терпеть постоянный контроль. И никто не собирался ее спасать. Ни ундина. Ни Туз. Никто.

А теперь и она сама себя спасти не могла.

План, который они составили с Тузом, уже провалился. Всего несколько дней назад Битси передала ей сообщение, что агент, который должен был остаться в Альфе после их отбытия, попался. Охрана ее отца так перевозбудилась из-за дурацкого ундины, что усилила вообще все меры безопасности.

Парня поймали и казнили на месте. Сложно было не чувствовать себя виноватой в этом.

Ундину она никак контролировать не могла, но могла бы предупредить, чтобы не совался в город. Наверное. А если бы она была с отцом в тот момент, когда нелегально проникшего в город молодого человека обнаружили, то могла бы попросить для него пощады.