Песнь бездны

В ее дом пробрался ундина. Но Альфа была неприступной – ни войти, ни выйти. Она это знала наверняка. Они с Тузом годами работали над тем, чтобы заслать кого-то внутрь без ведома ее отца. А этот ундина сидел прямо в трубах.

В самом основании города.

Вырвавшись на поверхность, она отчаянно втянула воздух, как будто это как-то помогло. Ей крышка. Вот-вот на ее лодыжке сомкнутся острые зубы и уволокут ее на глубину. Еще немного, и бассейн заполнится кровью, льющейся из ее тела, но никто даже не узнает, что она умирает.

Надо было закричать, позвать на помощь. Кто-нибудь прибежал бы, если только услышал, но она не могла выдавить из себя ни звука. А может, она уже их издавала, просто не слышала тот жалкий скулеж, который наверняка… наверняка…

Ухватившись за край бассейна, она выбралась из воды и резко обернулась, словно за ней гналась какая-нибудь акула и она могла прогнать ее метким пинком.

Но в воде ничего не было. Совсем ничего.

Все еще тяжело дыша и тараща глаза от ужаса того, что только что произошло, Аня потянулась за Битси.

Дроид забралась ей на голову, сыпля словами, которые она едва успевала читать.

«Ты чем вообще думала? Что там было? Тебя кто-то пытался схватить? Я же сказала, что тут кто-то есть. Почему ты никогда меня не слушаешь?»

– В воде правда кто-то есть, – выдохнула Аня, не сводя глаз с волн, поднятых ее движениями. – Ундина.

Повисла долгая пауза, пока дроид переваривала сказанное. А потом от нее пришел ответ, совершенно не характерный для той, которая всегда больше боялась жить, чем оказаться на свалке.

«А можно посмотреть?» Текст дрожал, словно от предвкушения.

– Чего? – ахнула Аня. – Нет, нельзя. С ума сошла? Он же убьет меня за секунду.

«Тебя что угодно может убить за секунду. Звуковая мина, которую ты подняла, отчего и лишилась слуха, тоже могла тебя убить. Но ты все равно ее подняла. Ты всегда искала приключений, Аня. А теперь дай посмотреть на ундину».

Никогда еще Битси не выдавала такого длинного предложения. Обычно дроид была лаконична, даже сокращала то, что говорили другие. Аня подозревала, что робот просто ленилась, но это была плата за то, что она дала своему ИИ личность.

Аня со вздохом покачала головой:

– Не думаю, что рискну опять полезть в воду.

«Еще как сможешь».

– Плохая идея, Битси! Я и так уже еле дышу, я не протяну под водой дольше нескольких секунд.

«А ты попытайся».

С шумом выдохнув, Аня сказала себе, что сможет. Что никакого ундины под водой, скорее всего, нет. Что ей просто померещилось. Что в трубе застряла какая-нибудь рыбина, а вовсе не огромный монстр.

Никто не мог пробраться в Альфу без ведома ее отца. Во всем океане это было самое безопасное для людей место. Настолько же тюрьма, насколько дом.

Она соскользнула обратно в воду, не сводя глаз с трубы, словно оттуда вот-вот выскочит что-то ужасное. Но ничего не шевелилось. И плавник из трубы больше не торчал.

«Ну что ж, – сказала Битси, когда они опустились под воду. – Сплошное разочарование».

Будь они на воздухе, Аня бы отметила, что дроид очень даже неплохо чувствует себя под водой, хотя в преимущества ее модели это вроде бы не входило. И все же чем глубже они опускались, тем чаще спотыкалось ее сердце.

Потому что в сумраке трубы что-то было. Уши закладывало, тиннитус верещал так громко, что она морщилась, но все ее внимание было приковано к странному движению теней.

Сначала показалась когтистая ладонь. Красные когти обхватили край, а дальше… появилось все остальное. По крайней мере, то, что она уже видела до этого.

Широкие плечи, едва помещающиеся в трубе. Бездушные черные глаза. Кошмарная усмешка, напоминавшая о монстрах в шкафу из ее детства. Он был олицетворением всего, чего она боялась ребенком. Прямо здесь. Перед ней.

«Ох», – дрожащими буквами сказала Битси.

Но тут ундина протянул руку. Свет играл на перепонках между смертоносными пальцами, оказавшимися такими деликатными и тонкими. И… красивыми.

Может, он был волшебным существом. Может, он ее околдовал. Потому что логичнее всего было бы снова оттолкнуться от пола и бежать. Или закричать так, чтобы поток пузырей вырвался изо рта, застилая зрение, прежде, чем он ее утопит.

Вместо этого она протянула к нему дрожащую ладонь, словно копируя его движения. Их пальцы легонько соприкоснулись. Она чувствовала когти, способные разорвать ее плоть, но он не шевелился, позволяя ей провести пальцами вниз, коснуться бархатных перепонок и широкой ладони, покрытой бесчисленным количеством шрамов.

В холодной воде он казался теплым, хотя она могла поклясться, что это он был за ее спиной и обжег ее ледяным холодом. Теперь же он не двигался. Просто смотрел то на ее лицо, то на их руки. По крайней мере, так она поняла. Его потусторонний взгляд сложно было прочесть.

Черные глаза. Совершенно черные. Ни капли белка.

Он был так близко. Она касалась ундины. Ее рука выглядела такой маленькой по сравнению с его.

Монстр терпеливо позволял ей гладить его, растопырив пальцы. Когда она снова посмотрела на него, жабры на его шее раздулись и едва заметно, почти элегантно трепетали в воде. Аня никогда бы не подумала, что станет описывать ундину такими словами. Да и первой ее реакцией был ужас.

Но теперь она смотрела на его лицо и думала, что в этой угловатости скрывается своя красота.

И тут у нее свело легкие. Аня скорчилась от этого ощущения. Последний шанс – или она уже не успеет всплыть на поверхность. Подняв голову, она попыталась оттолкнуться, но на ее талию легла когтистая ладонь.

Испуганно распахнув глаза, она увидела, что ундина частично вылез из трубы. Его ладонь была так широка, что накрыла ее бок от середины ребра до самого бедра. Пальцы осторожно коснулись кожи, стараясь не ранить, и прижались к телу под бьющимся сердцем.

Поймав ошарашенный взгляд девушки, он подтолкнул ее вверх. Подкинул с такой силой, что буквально выкинул на поверхность. Отплевываясь, она оглянулась назад, но он уже полностью скрылся в трубе. Ну, ей так показалось.

Ундина помог ей выплыть. Возможно, спас ей жизнь.

«Какого черта сейчас было?» – спросила Битси.

У Ани не нашлось ответа.

Глава 5

Дайос

Почему он ее не схватил? Она была прямо перед ним. Касалась его.

Он мог бы сцапать ее в любой момент, прижать к себе и утащить в трубы. Это было так просто. Даже слишком просто, если подумать. Она была такой слабой по сравнению с ним.

Но когда ее пальцы так нежно коснулись его ладони, он почувствовал… что-то. Дайос сам плохо понимал что. Его сердца немного замедлились. Бушующий внутри хаос отступил. Он затаил дыхание, когда она провела по его пальцам, и готов был поклясться, что с его жабрами происходило то, что им было совершенно не свойственно.

Да не может такого быть, чтобы он трепетал из-за нее. Он видел, как Арджес делает так для Миры. Всегда было неудобно смотреть, как сильно на его брата влияет одно только присутствие этой женщины. Даже как-то неловко.

Ни одна женщина ни разу не выбрала Дайоса. Он был слишком крупным, так что родить его детей было бы непросто; слишком агрессивным, чтобы сойтись с ним в брачном танце. Дайос уже твердо решил для себя, что растопыривать для кого-то жабры – просто глупо.

За всю свою жизнь Дайос расправлял жабры только для двух самок. Одна из них, Мелете, помогла спасти Миру, когда ту заперли в Бете. Вторая уже давно покинула их стаю, выбрав другого самца, поменьше и поспокойнее. Это окончательно доказало Дайосу, что его невозможно желать и что себя не изменить.

А внешность его за последние несколько месяцев изменилась только к худшему.

Стукнувшись обрубком руки о стенку трубы, Дайос замер на выходе в океан. Что-то внутри требовало вернуться. Отвечающая за дикие, первобытные инстинкты часть его мозга вопила и яростно билась о прутья клетки, в которой он постарался ее запереть. Ему нужно было назад, убедиться, что она в безопасности, потому что никто не мог защитить ее лучше его.

Но первобытный инстинкт уже не раз приводил Дайоса к краху. Тот самый инстинкт, который велел ему защищать свой народ. Ахромо – легкая добыча. Он без труда возьмет их город, если последует своему плану.

Так что Дайос больше не доверял этому инстинкту, как бы тот ни кричал и ни раздирал его изнутри, пока он лавировал между колоннами смерти. Это ничего не значило. Он не мог себе доверять.

Но все же Дайос не мог забыть ее глаза цвета моря даже после того, как вернулся на место встречи, где они с Макетесом наблюдали за городом. Он все еще видел ее глаза, чувствовал, как пальцы скользят по его перепонкам, словно невзначай прощупывая путь сквозь все его защитные укрепления.

Глупые мысли, напомнил он себе. Даже если все плавники на его теле раскрылись и затрепетали. Даже если хвост уже развернул его лицом к стеклянному куполу, державшему ее взаперти.

Интересно, где она жила? В каком-то столь же красивом месте, как она сама, без сомнения. Слишком тихая и нежная, чтобы жить в нищете. Если девушка и правда дочка Генерала – а поводов сомневаться в этом у него не было, – то она наверняка относится к самым богатым жителям своего города. Она не знала недостатка в еде и воде. За ней наверняка много кто присматривал.

И все равно его сознание ревело, что он носил бы ей добычу куда вкуснее. В море было полно более питательных, чем в городе, продуктов, а ее люди явно недокармливали девушку. Она была слишком худенькой. Слишком хрупкой.

Любой, кто захотел бы причинить ей вред, сломал бы ее без труда.

Дайос нахмурился, потому что всплыла новая мысль: «А вдруг она уже занята? Вдруг у нее уже есть кто-то, кто трепещет для нее и заставляет ее улыбаться?»

Все его тело захлестнуло ослепляющей яростью. Он светился, разгневанно пылая каждой точкой биолюминесценции на теле. Свет волнами отражался на песке вокруг.

– Я так понимаю, ты что-то нашел? – пробился к нему сквозь злость возмутительно довольный голос Макетеса. – Выглядишь расстроенным.

– Я нашел ее.

– Нашел вход в город? Отлично.

– Нет, я нашел ее.

– Как думаешь, многие из наших там пролезут? – Макетес несколько раз моргнул, наконец-то догоняя то, что Дайос повторил уже дважды. – Стоп, в каком смысле ты ее нашел?

– Думаю, что большинство пролезет, – пробормотал Дайос, не сводя глаз с города. – Для меня трубы тесноваты, но у самцов поменьше проблем не будет. Может, проберемся целой группой, но город огромный. Внутри он еще больше, чем кажется снаружи. Отправлять туда много народу небезопасно.

– Мне кажется, ты никогда не говорил мне столько слов за раз, – пробормотал Макетес и заплыл к нему спереди.

От Дайоса не укрылось, что от него держатся на расстоянии. Впрочем, он и сам не советовал бы сейчас к себе приближаться. Бешено сияющими огнями на теле он сообщал окружающим, что находится в том опасном настроении, когда запросто мог свернуть кому-нибудь шею, чисто чтобы что-то почувствовать.

Макетес прочистил горло, вибрируя жабрами.

– Ты нашел ее?

– Нашел.

– А почему не схватил? Там было много народу? Ну да, конечно, Генерал не даст схватить ее так просто, чтоб его. Если такое дело, то точно надо посылать больше наших. Нельзя же ее там оставить, Мира уверена, что это единственный способ заставить Генерала нас выслушать…

Дайос уже утомился от его болтовни.

– Она была одна.

Несколько блаженно тихих секунд Макетес просто смотрел на него с отвисшей челюстью.

– В каком смысле?

Дайос только рыкнул в ответ, устав от расспросов.

– Она была одна? – Макетес подплыл ближе и замер, услышав рокот в груди Дайоса. – Тогда почему ты ее не забрал?

– Просто не забрал.

– Но почему? – Драматично воздев руки, Макетес сделал круг, прежде чем снова зависнуть перед Дайосом. – И не надо врать, что это слишком опасно. Ты был в трубах. Мы умеем помогать им дышать под водой. Ты мог украсть ее! И не украл!

Дайос медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Макетеса. Может, в его глазах было достаточно угрозы, чтобы болтливый желтый брат понял намек.

– Не время.

– Не время, – повторил Макетес с издевкой. – Опять? А когда будет время?

– Не знаю.

– Тьфу! – Макетес всплеснул хвостом и опустился на песок. Скрестив руки на груди, он уставился в темноту над ними, бормоча: – Вот почему я не хотел соглашаться на это задание. Знал же, точно знал, что с ним будут проблемы. Так и сказал Арджесу, я для этого не подхожу. Если хотят, чтобы Дайоса держали в узде, пусть посылают кого-нибудь покрупнее. И кто был прав? Я. Я был прав. Никто никогда не признает, что я прав, только я сам признаю.

Наблюдая за ним, Дайос почувствовал, как огоньки на его теле начинают меркнуть. Легкая усмешка пришла на смену злости, мешавшей думать.

– Ты был прав.

– Ну конечно я был прав! Я всегда прав, но никто меня не слушает, прежде чем что-то затеять. Знаешь… – Макетес осекся, а потом уставился на него, снова разинув рот. – Ты что, только что признал, что я был прав?

Дайос кивнул:

– Ну… Это прям событие. Особенно от тебя.

Пожав плечами, Дайос шлепнул брата хвостом, подцепил его огромным хвостовым плавником и подкинул вверх.

– Иди сообщи остальным, что я ее нашел.

– А ты что? Это ты должен отчитаться. Ты даже ничего мне не сказал, ни как все прошло, ни где ее искать. Я могу доложить только, что ты на меня рыкнул и сказал, что все готово.

Макетес уплывал, продолжая на ходу возражать, что ему этого делать не положено.

– Просто передай, что все под контролем.

– Так ты со мной не поплывешь?

Вообще-то Дайос собирался. Все внутри кричало, что надо. Он еще не до конца восстановил отношения с Арджесом, и каждый раз, поступая вот так, он подводил своего кровного брата. Но… что-то другое, тоже внутри, твердило, что сейчас он уплыть не мог. Он еще не закончил.

– Я занят, – ответил Дайос, снова переводя взгляд на город. – Скажи, что я вернусь с ней, когда буду готов.

Макетес тут же остановился. Течение играло с длинными волосами его брата, струилось сквозь жабры, наполняло его решимостью. Как же Дайос скучал по этому чувству. По моментам, когда океан дарил ему свое благословение. Впрочем, похоже, сейчас море одобряло его решение. Оно почти не обращало на него внимания, словно еще не простило ему все те смерти. Но если он хотел заслужить прощение, то двигался в правильном направлении.

Вздохнув, он махнул на замершего брата рукой:

– Плыви уже.

– Ты же не станешь на нее нападать, правда? – спросил Макетес очень тихо и серьезно. – Она нужна нам живой, Дайос.

– Я не собираюсь причинять ей вред.

Вырвавшийся рык удивил даже его самого. Прижав руку к сердцам, он попытался успокоить ярость, взметнувшуюся внутри от одной только мысли об этом. Все было как-то неправильно. Такая реакция на ахромо была просто отвратительной.

– Тогда что ты задумал?

– Не знаю.

Хотелось бы ему самому понять. Но сейчас он знал только то, что у него появились… чувства, которым не было объяснения. Ощущение в груди, которое не проходило, странная потребность, которая приковала его к этому месту.

Макетес подплыл ближе, дергая хвостом и держась ниже линии взгляда Дайоса, чтобы не выглядеть угрозой.

– Ты же сейчас инстинкту следуешь, да?

– Можно и так сказать.

– Ох, как быстро все это пойдет ко дну, – пробормотал Макетес и со вздохом выпустил облако пузырей. – Ладно. Главное, не попадись и не помри, идет?

– Не планирую.

Когда брат растворился в темноте, Дайос сказал себе, что это даже хорошо. Что в одиночку, когда никем не рискуешь, работается лучше. Но, повернувшись к городу, он знал, что предстоит долгий путь. Неизвестно, где она будет в следующий раз. Таких бассейнов наверняка много, но у какого ее искать и когда именно?

Что там сказала другая ахромо? Он попытался вспомнить, что кричала вторая самка в попытках отчитать золотую. Что-то про ее отца и разговоры с людьми.

Сборища, значит. В чем-то ахромо не так уж отличались от его народа.

Ему нужно было пробраться обратно в город. Она явно не жила в той странной комнате с бассейном и наверняка бывала в том месте только тогда, когда это нужно ее отцу. Золотая дочка Генерала, драгоценность, которой можно хвастаться перед друзьями. Учитывая, что она не пошла к отцу по его зову, Дайос мог предположить, что они были не так близки, как считали остальные.

Вот и хорошо. Будет проще унести ее из города, если она не начнет сопротивляться.

А как быть с ней потом, когда унесет? Дайос не имел ни малейшего понятия. Но он, как и сказал Макетесу, следовал инстинкту. Другого выбора у него не было.

И Дайос кинулся обратно в город. Ему потребовалась почти неделя, а может, и больше, чтобы все изучить. Он пробрался в каждую трубу, каждый тоннель, каждый бассейн. Когда голова начинала разрываться от информации, он уплывал обратно к колоннам. К тому времени, как он вернулся к своей карте, выложенной из камней на песке, его тело было покрыто заживающими ранами.

Он смог сделать карту города сам, пусть даже в процессе лишился частицы плавника, потому что его то и дело засасывало в кусачие вентиляторы с вращающимися железками, которые порезали ему хвост. Один даже задел локоть, когда неожиданно включился.

Но Дайос мог позволить себе потерю крови. Он не боялся боли, не боялся того, что случится, если его поймают. Он должен был продолжать движение, потому что в этом городе находилась маленькая самка, а его не было рядом с ней. Он найдет ее снова. Будет изучать город до тех пор, пока не узнает о нем все, что только сможет, а потом нападет.

В день, когда поиски были закончены, он практически чувствовал привкус крови в воде. Жабры широко раскрылись, все оборки вокруг лица затрепетали от осознания, что у него получилось. Он знал все их пути перемещения. Каждый бассейн, каждую тропинку в этом городе. По крайней мере, те, до которых было возможно добраться.

Дайос не выходил из воды. Насколько он мог судить, никто и ничто его не заметило, хотя, без сомнения, ахромо обратили внимание на часто срабатывающие системы защиты. Оставалось только надеяться, что им хватило глупости списать все на миграцию каких-нибудь рыб.

Неважно. Время пришло. Теперь он мог ее найти. Он уже знал, где искать.

Каждая жабра, каждый плавник на его теле поднялся и трепетал, и Дайос знал, что наверняка выглядит еще ужаснее обычного. Но он был готов увидеть ее. Произвести впечатление. Унести из дома и сразиться с любым, кто попробует ему помешать.

Он сказал себе, что готов. Отнесет ее в безопасное место, которое гораздо лучше Альфы. Будет кормить. Докажет, что он отличный охотник, который способен ее содержать.

Дайос не позволял себе думать, куда все это может их завести. От таких мыслей ему становилось немного неловко, словно он сам не знал, чего от себя ждать.

Но эта маленькая ахромо принадлежала ему.

И он собирался ею завладеть.

Глава 6

Аня

Он вернулся.

Ундина.

Аня сидела за туалетным столиком и смотрела в зеркало, когда вода в ее бассейне внезапно пошла рябью. Больше она ничего не увидела – оставалось только надеяться, что и камеры тоже.

Ее отец уже несколько дней сидел со своими советниками в «командном пункте». Судя по всему, их волновали ундины. Они были уверены, что эти существа собираются напасть на Альфу, но отказывались рассказывать, откуда такие подозрения.

К счастью, Битси пока не забирали на осмотр, так что она была более чем способна взломать отцовскую систему. Через линзу на Анином глазу они вместе листали видео с наружных камер Альфы. И Аня наблюдала, как тот же ундина, которого она встретила в бассейне, день за днем рыщет по трубопроводу.

Иногда часами.

Аня смотрела эти видео больше раз, чем была готова признаться. Ее поражала мощь его тела, то, как он проносился сквозь воду. Иногда она замечала, как бока ундины обжигают лазеры, когда в него стреляли по команде из центра. Помимо этого, отдельно в каждую колонну был встроен собственный ИИ. Они сканировали его тело и наверняка получали куда больше информации, чем этот ундина был готов предоставить.

Он был крупнее большинства замеченных самцов. Почти пять метров от макушки до кончика хвоста, и в груди очень широк. ИИ также отметили, что, хоть двигался он быстрее прочих, ему сложнее давались повороты. Роботы изучали его манеру движения и поведение каждый раз, когда он проплывал мимо колонн, но по какой-то причине ИИ все равно не удавалось его предугадать.

«Потому что он постоянно менял эту манеру», – поняла Аня, дойдя до третьего видео. Между его визитами проходило достаточно времени, и было очевидно, что он наблюдал за колоннами. Может, он заметил, что на них начинают мигать огоньки, когда что-то подплывает слишком близко. Или следил за подплывающими к городу животными. Откуда ей было знать.

Но, глядя на то, как он прорывается снова и снова, Аня впервые за очень долгое время почувствовала надежду. Этот ундина ее не убил. Он даже не вцепился в нее. А это что-нибудь да значило, так ведь?

Он все еще пытался пробраться в город. Все еще что-то делал, забираясь так далеко в трубы, что даже ИИ терял его след.

И это был уже третий раз, когда она обнаруживала его у себя в бассейне.

Закутав плечи в шаль, она осторожно сняла Битси с головы.

– Разберись с камерами в ванной, будь добра.

Маленький дроид подскочила один, два, три раза, а потом умчалась в ванную. Аня могла только догадываться, что Битси там делала. Как правило, ее робот неплохо слушалась приказов. Особенно в отношении камер. С раздражающей системой записи во всех углах ее комнаты Битси разобралась особенно быстро. Но сейчас Ане было нужно, чтобы камеры в ее спальне продолжали работать.

Ни одна из них не видела толком ванную, приличия ради. Входить туда разрешалось очень немногим. По крайней мере, ее отец был ревнив и не позволял никому из своих людей подсматривать за ней в душе.

Никогда раньше она не была так благодарна его собственнической натуре.

Аня подозревала, что ундина может вернуться именно сегодня. Судя по всему, он предпочитал число три, и с их последней встречи как раз прошло три дня. Она понятия не имела, откуда он знал, где ее найти, но он словно всегда был в курсе, где она. В первый раз Аня увидела его в соседнем доме, когда плавала у друзей. Второй раз – тут.

И вот он снова вернулся. Ну, она надеялась, что это был он. Вода в бассейне волновалась не случайно. Битси должна была наложить поверх записи картинку пустой ванной. Проверять записи будут не скоро, так что Аня надеялась, что они увидят, как она заходит в ванную, и не станут вторгаться в ее личное пространство, если она вовремя выйдет обратно.

А если кто-то и решит просмотреть запись, то хотелось бы верить, что они не заметят подвоха в картинке.

Тяжело вздохнув, она отбросила волосы за плечо, а потом нервно заправила их за уши. Сложно было понять, чего этот ундина хотел. Но ей было любопытно, так что она ему подыгрывала.

Это существо, очевидно, было твердо настроено что-то до нее донести. Ане нравилось думать, что ундины достаточно умны, чтобы… ну, хотя бы иметь речь. Впрочем, может, у них и не было языка. В этом тоже нет ничего страшного.

В конце концов, кому, как не ей, знать, каково это – не иметь средств общения, которые есть у всех остальных.

Прошлепав босиком к ванной, Аня помедлила. Надо было сделать так, чтобы те, кто за ней наблюдает, поняли: она идет туда надолго. Если она хотела добиться от этого существа хоть какой-то информации, ей нужно было правильно рассчитать время для разговора с ним.

Что сделал бы Туз? Ее связной с другой станции – она не знала, где именно он жил, – всегда казался ей куда храбрее ее самой. Он посоветовал бы ей, например, взять с собой все, что может пригодиться в душе, и нагло врать. Устроить представление века.

Поэтому Туз и звал ее всегда Королевой Червей. Из нее должна была выйти самая убедительная лгунья на свете – по крайней мере, так он всегда говорил. Аня ведь и правда была для каждого человека такой, какой ее хотели видеть.

Фыркнув, она вернулась к столу и набрала разных принадлежностей для ванной. Никто из наблюдателей и бровью не поведет при виде количества пузырьков в ее руках, это она знала наверняка. Решат, что избалованная девчонка захотела расслабиться в бассейне и побаловать себя.

Едва перешагнув порог ванной, она бросила все на пол.

Она уже видела его. Темные каемки плавников высовывались из трубы в ее личной ванной. А если присмотреться, прищуриться как следует, можно было разобрать смотрящее на нее из-под воды лицо.