Антология Ужаса

Первая ночь на маяке прошла под аккомпанемент штормового ветра, завывающего в щелях, и нарастающих скрипов старого здания, казавшихся живыми. Каждый шорох, каждый треск дерева или скрежет металла заставлял исследователей вздрагивать. Марку удалось разжечь огонь в печи, и потрескивающие поленья создавали иллюзию уюта, но даже тепло не могло разогнать холод, что проникал в кости и в души.

Утром, после скудного завтрака, команда приступила к работе. Марк, вооружившись инструментами, углубился в недра маяка, стремясь оценить масштабы повреждений и возможность восстановления. Он был в своей стихии, бормоча под нос технические термизмы и стуча по ржавым трубам. Где-то в глубине маяка послышались глухие удары, когда он принялся за демонтаж сломанных механизмов.

Элеонора и Дэвид оборудовали временную лабораторию, расставляя приборы для измерения электромагнитных полей, температурных аномалий и акустических колебаний. “Ничего особенного пока”, – резюмировал Дэвид, глядя на экран прибора. – “Стандартные показатели для старого, заброшенного здания. Никаких призраков”.

“Дай время, Дэвид”, – тихо произнесла Элеонора, ее взгляд был прикован к старым, потрепанным книгам, найденным в небольшой библиотеке смотрителя. – “Иногда необъяснимое проявляется там, где его меньше всего ждут”.

Алистер, тем временем, сидел за столом, окруженный пыльными свитками и пожелтевшими картами. Он был погружен в изучение архивов, найденных в кабинете смотрителя – старых судовых журналов, отчетов о погоде и личных записей. Именно там, в запыленном ящике стола, он обнаружил его – кожаный дневник, перехваченный обрывком грязной бечевки. Корешок был истерт, а страницы покоробились от сырости и времени.

“Нашел!” – воскликнул Алистер, поднимая находку. Его голос прервал монотонный гул ветра. – “Дневник смотрителя!”

Все тут же собрались вокруг него. Серафина протянула руку, чтобы коснуться древней обложки, но отдернула ее, словно обожглась. “Будь осторожен, профессор”, – прошептала она. – “От него исходит… тяжелая энергия”.

Алистер проигнорировал ее предупреждение, осторожно открывая дневник. Страницы были исписаны неровным, торопливым почерком, местами смазанным или выцветшим. Первая запись датировалась десятилетиями назад. Смотритель, имя которого было, судя по всему, Томас Блэквуд (странное совпадение, подумала Элеонора, вспомнив другой заброшенный город), описывал свое прибытие на маяк, свои надежды и ожидания. Но чем дальше Алистер читал, тем мрачнее становились записи.

Смотритель все чаще упоминал о невыносимом одиночестве, о странных шумах, о тенях, мелькающих на периферии зрения. Он писал о голосах, нашептывающих ему вещи, которые он не хотел слышать. “Сегодня ночью я снова видел их”, – прочитал Алистер вслух. – “Тонкие, бледные фигуры, танцующие в луче света, словно мотыльки. Они звали меня по имени, их голоса были похожи на шелест старых страниц…”

На лице Серафины появилось глубокое беспокойство. “Он не был одинок. Эти голоса… они настоящие. Они здесь”.

Дэвид, несмотря на свой скепсис, почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Звуки из дневника, словно эхо, начали отдаваться в стенах маяка. Скрипы и шорохи, которые они слышали ранее, теперь казались менее случайными. Маяк, казалось, начал дышать, делиться своими секретами, погружая исследователей все глубже в свои темные тайны.

Вечером, когда солнце утонуло в бушующем океане, и туман обволок остров, словно саван, напряжение в маяке достигло своего апогея. Ветер завывал в щелях, усиливая ощущение изоляции и клаустрофобии. Комнаты погрузились в полумрак, освещаемые лишь тусклым светом от керосиновых ламп, бросающих пляшущие тени на стены.

Дэвид, скептически настроенный, продолжал вести свои записи, но даже его рациональный разум начал сомневаться в логичности происходящего. Приборы, ранее показывавшие стабильные значения, теперь демонстрировали аномалии. Электромагнитное поле пульсировало, температура скакала, а акустические сенсоры фиксировали звуки, не поддающиеся объяснению.

Серафина, все время молчавшая, внезапно вскочила с места, лицо ее было искажено страхом. “Они здесь!” – прошептала она, ее глаза, казалось, смотрели сквозь стены. – “Я чувствую их присутствие. Они наблюдают за нами”.

Элеонора попыталась успокоить ее, но Серафина отшатнулась от нее, словно опасаясь прикосновения. “Не приближайтесь! Они хотят завладеть вашим разумом!”