Секрет Каина

– Да, я, а кто это беспокоит?

– Не лезь не в свое дело, девочка, – прошипел незнакомый мужской голос, – не то лишишься своей прекрасной головки.

– Что? – переспросила я, но в трубке уже раздались короткие гудки. Во входящих вызовах отображалось, что номер скрыт.

Естественно, звонок был связан с тем, что в двери маминой квартиры оказалась бумажка с моим номером, не иначе. Неужели мама уехала не по своему желанию? И уехала ли?

В ужасе я развернулась через сплошную и помчалась обратно. Поднявшись наверх, я увидела, что в двери больше ничего не было, и застучала изо всех сил.

– Мам, открой, мама! Это я, Карина! Мама!

На мои стуки отозвалась соседка – открылась соседняя дверь, и бабушка в цветастом халате гаркнула:

– Что ты долбишься? Не видишь что ль, нет никого.

– Извините… А вы не знаете, где моя мама? Соседка ваша, светленькая такая, Оксана Сергеевна.

– Уехала она, давно уж квартира пустая стоит, полгода-то точно прошло, может, и больше, – пожала плечами бабушка и собралась уже закрыть дверь.

– Подождите, – я быстро схватилась за ручку ее двери, – а вы не помните, как она уезжала?

– Ну как уезжала, – она поджала губы, и я поспешно убрала руку, – как все уезжают. Сумки собрала, дверь закрыла да поехала.

– А сама или помогал ей кто-то?

– Сама. Странная ты, девка, ей-богу, – пенсионерка закрыла дверь у меня перед носом.

– Ага, – пробормотала я, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Я спустилась на улицу и подошла к машине. Все четыре колеса были изрезаны в лохмотья. Тут же раздался телефонный звонок, и на дисплее отобразилось: «Номер скрыт».

7

Я провела по экрану пальцем и приняла звонок.

– С первого раза непонятно, красавица? – все тот же незнакомый мужской голос, – Не перестанешь лезть не в свое дело, то же самое я сделаю с твоим лицом. Так понятнее, или для не шибко умных повторить?

Он хохотнул и отключился.

– Да уж, – я потерла переносицу. Становилось все интереснее и интереснее. В ожидании эвакуатора я сидела на лавочке, крошила табак из сигареты и размышляла.

Получается, отец умер не сам, его убили, это точно. При мысли об этом сердце болезненно сжалось. Мама тоже уехала не сама. За мной следят, в этом я тоже была уверена, иначе про второй мой приезд не узнали бы. На этой мысли начала оглядываться, но никого подозрительного не было. И, самый главный вопрос – откуда у меня столько смелости? Я всегда была если не трусихой то, как минимум, очень осторожной девочкой, а сейчас бросилась в омут с головой.

Во всяком случае, водоворот событий уже запущен.

«Смотри только, не потони в нем», – прокомментировал внутренний голос.

Эвакуатор забрал мою машинку, а я вызвала такси и поехала домой. Сейчас позвоню Зарецкому, а дальше будет видно.

Он ответил сразу:

– Привет, это ты хотела со мной познакомиться?

– Э-э, да, я.. – проблеяла я, но Зарецкий тут же перебил меня:

– Тогда через час в «Эндшпиле», – и повесил трубку.

«Да уж, Стасик вежливостью тоже не отличается», – подумала я, вспомнив парня из курилки, и пошла собираться. Взгляд упал на темно-серое вечернее платье. «В самый раз», – решила я, подкручивая волосы.

На место встречи я приехала даже на десять минут раньше, чем мы договорились – слишком уж гнало любопытство.

«Эндшпиль» выглядел таким же поганым, каким я видела его последний раз много лет назад. Невысокое строение с облупившейся серой краской и маленькими окошками пыталось поддерживать репутацию элитного клуба, хотя по факту было местом, где собираются не самые приличные жители города. Еще пока я училась в школе, ребята, у которых были старшие братья и сестры рассказывали, что в «Эндшпиль» приходят в основном для того, чтобы напиться, подергаться в потном зале и найти, с кем провести ночь.

Внутри меня тут же накрыла ударная волна – громкая музыка, которую пытались перекричать, запахи алкоголя, застоявшегося сигаретного дыма и потных тел переплетались во что-то ужасное, от чего начинала кружиться голова. Да уж, Зарецкий явно выбрал не самое лучшее место.

Я шла по залу, слегка морщась и пытаясь отыскать свободный столик или знакомую фигуру, когда кто-то схватил меня за запястье.

– Куда торопишься, красотка? – на меня, ухмыляясь, смотрела компания из трех не слишком трезвых парней.

– Руки убрал, – я попыталась выдернуть свою руку из лапищ парня, сидевшего ближе всех к проходу, но он держал крепко.

– Да не бойся ты, – он мерзко захихикал, – садись с нами посиди, мы добрые, тебя не обидим.

Я продолжила вырываться, и тут за спиной раздался негромкий приятный голос:

– Клешни от нее свои убрал, пока я тебе их не вырвал. Девчонка со мной, – голос оказался не только приятным и спасительным, но и знакомым – именно с его обладателем я разговаривала около часа назад.

Парень неохотно отпустил мою руку и повернулся к своим друзьям, а Зарецкий, кивнув мне, быстро пошел вперед. Ни разу не оглянувшись, он пересек зал и скрылся за незаметной дверкой. Там оказались приватные кабинки с маленькими столиками и мягкими кушетками. Зарецкий плюхнулся на одну из них, кивнул подошедшему официанту и, заказав два пива, молча на меня уставился.

Мне это все уже порядком надоело – секреты, угрозы, порезанные колеса, да и этот наглый тип, с ухмылкой пялящийся на меня.

– Какого черта ты за мной следил? – рявкнула я.

– Понравилась ты мне, – гадко ухмыльнулся он, – хотел подойти, да на работу вызвали. А там ты и сама объявилась. Есть знакомые в полиции, раз так быстро меня нашла, да, девочка?

– Не ври. Твоя машина появилась только тогда, когда я начала интересоваться смертью отца. Скажи честно, как ты замешан в этом? – я выдохнула и сжала кулаки, понимая, что ничего он мне не скажет.

– А, так девочка решила поиграть в детектива, поискать убийцу папочки? – оскалившись, он перегнулся через стол и схватил меня за руки, – поехали лучше ко мне, поищешь его в моей постели.

Я дернулась раз, другой, но он держал крепко, с ненавистью глядя мне в глаза.

– Отпусти, – заорала я, вскакивая в кушетки.

Зарецкий разжал руки, и я, не ожидая этого, чуть не упала.

Я бросилась бежать, а он, откинувшись назад, крикнул мне вдогонку:

– Сначала узнай, что сделал твой, – Зарецкий голосом выделил это слово, – отец, идиотка.

На полном ходу пролетев через весь зал, я выскочила на улицу и, глотая ртом воздух, пыталась отдышаться.

– Урод, нет, ну какой же урод, – шипела я, перетряхивая сумку в поисках сигарет. Я решила сначала покурить и отдышаться, и только потом уже вызывать такси, чтобы не перепугать водителя своим видом. На улице заметно похолодало, и я обхватила себя одной рукой за плечи, пыталась согреться. Из «Эндшпиля» вышла компания. Подумав, что на сегодня приключений точно хватит, я быстро перебежала к соседнему зданию.

Уже дома, успокоившись, я задумалась о словах Зарецкого: «сначала узнай, чем занимался твой отец». Я прекрасно знала, чем он занимался – преуспевающий бизнесмен, на пару с другом открывший фирму, еще когда я была ребенком. Законопослушный и честный, всегда плативший налоги и любивший своих сотрудников. К слову, они платили ему тем же, текучка в фирме была минимальная, и ни один из подчиненных после увольнения ни слова плохого не сказал об отце.

Вадиму дозвониться не удалось – телефон механически бубнил, что аппарат вне зоны действия.

Я налила себе стакан воды, выключила в квартире свет и, открыв нараспашку окно в папином кабинете, залезла на подоконник и спустила ноги на улицу. Было достаточно поздно и из-за этого холодно, но мне хотелось взбодриться. Внизу шли редкие прохожие, сигналили и мигали повортниками машины. Уставшие на работе люди замедлились, и улица под моими ногами казалась змеей, плавно скользившей по городу. В голове было пусто, и совершенно ни о чем не думалось.

Из оцепенения меня вывел звук, раздавшийся в коридоре. Кто-то зацепился за мою сумку, которую я по привычке бросила на пол, и замер. Я сидела и слушала, боясь пошевелиться. В полицию не позвонить – телефон лежал на диване в комнате. Незнакомец в коридоре тоже не шевелился. В какой-то момент даже начало казаться, что в квартире, кроме меня, никого нет – настолько пронзительной была тишина. Напряжение достигло своего пика, когда заорал телефон. Я взвизгнула, а человек, видимо, не ожидавший, что-то в доме кто-то есть, ломанулся к выходу. Через секунду хлопнула входная дверь.