Секрет Каина

Старые счета от поставщиков, пара договоров, платежные бумажки в транспортные компании, какие-то бухгалтерские документы, в которых я не разбиралась. Совершенно ничего из того, ради чего можно было лезть в чужое жилье, а тем более убить кого-то. Но что-то явно искали, только вопрос – нашли ли. Я собрала документы в валявшиеся тут же папки, села на кресло, закинув ноги на стол, и закурила. Вадим говорил, что отец вел себя странно. Может быть, его правда беспокоили какие-то проблемы со здоровьем, о чем он решил никому из нас не говорить? Тогда остановка сердца становилась бы более-менее понятна, если не думать о том, куда и зачем мог ехать отец. С другой стороны, он же мог консультироваться у какого-то врача частно, не в клинике, а дома, например. Но тогда в схему не вписывалось то, что в квартиру кто-то залез. Я неудачно пошевелила затекшей ногой и увидела, как со стола куда-то под шкаф улетает моя зажигалка.

Под шкафом было пыльно. Я легла на пол, просунула руку в щель и стала шарить наощупь. Рука за что-то зацепилась, я дернула посильнее, послышался тихий щелчок, и дно шкафа медленно опустилось. Забыв про зажигалку, я потянула его на себя. Кажется, это был папин тайник.

Тайник был короткий, широкий и плоский. Я достала из него несколько листов бумаги, зажатых скрепкой, какой-то сложенный вчетверо листок, фотокарточку и флешку. На фотографии были трое молодых мужчин. Двоих я узнала сразу – папа и Вадим. Папе на фото было лет тридцать, Вадим выглядел сильно младше, хотя разница в возрасте у них всего три года. Третий мужчина был мне незнаком. Я перевернула фотокарточку и прочитала на обороте «Костик Авель, Саня Орехов и Вадик Оболенский, 20 октября». Незнакомый мужчина и был Ореховым Саней, видимо, каким-то общим другом Вадима и папы. Сложенный листок оказался картой нашего города. Она никакого интереса не представляла, хотя и была не куплена в ближайшем книжном магазинчике, а увеличена на компьютере и распечатана – не карта целого города даже, скорее, карта района нашего города. Я повертела ее в руках и отбросила в сторону. Дальше становилось интереснее. Зажатые скрепкой листы оказались договором на покупку земли на окраине города, между ними был вложен маленький ключик. Теперь становилось понятно наличие карты – земля была куплена в этом районе. Непонятно только, по какой причине отец сделал из этой покупки какую-то тайну.

– Зачем ты меня покинул, папа, зачем оставил так много секретов? – я покачала головой.

Первым делом стоило поехать и посмотреть, что за землю такую купил отец, и почему документы на нее нужно было столь тщательно прятать.

Я быстро собрала тайник обратно, а ключик, повертев в руках, решила спрятать под стельку кроссовки – мало ли, искали именно его.

Мятый костюм полетел на пол, и, только я потянулась за джинсами и водолазкой, прогремел звонок в дверь. Сердце пропустило удар, я замерла и прислушалась, а потом на цыпочках прошла в коридор и посмотрела в глазок.

Улыбающийся Вадим стоял, облокотившись на дверной косяк. Я счастливо зажмурилась и распахнула дверь – он приехал, значит, это не было развлечением на одну ночь.

– Приятно удивлен, – он усмехнулся, окинув меня взглядом, и я, поняв, в чем дело, взвизгнула и убежала в комнату.

Когда я, уже одетая, зашла на кухню, Вадим варил кофе в папиной турке. Невольно я опять им залюбовалась. Высокий, со светлыми, слегка отросшими волосами, двухдневной щетиной и мужественным подбородком, он казался сошедшей со страниц журнала женской мечтой. Сегодня на нем были свободные джинсы и футболка с длинным рукавом, так Вадим казался совсем молодым, буквально лет на пять меня старше.

Он улыбнулся и за руку притянул меня к себе.

– Вадим, а ты знаешь, что папа купил землю? – я задумчиво вертела ложечкой в чашке с кофе.

– Да? – он пожал плечами, – первый раз слышу. Может, хотел тебе сюрприз сделать? Как-то он говорил о том, что обрадовался, если бы ты решила вернуться сюда.

Вадим совершенно не выглядел заинтересованным; наверное, в этой земле и правда нет никакого секрета.

Мы допили кофе, и я отнесла чашки в раковину.

– А ты сегодня не работаешь? – начала спрашивать я, и в тот же момент почувствовала на своей талии сильные руки. Нежные губы коснулись уха, и Вадим прошептал:

– До вечера я полностью твой.

Я лежала в постели и пальцем чертила узоры на груди Вадима.

– Знаешь, милая, – начал он, – завтра утром я уезжаю в Санкт-Петербург. Подождешь меня несколько дней, не сбежишь?

– Конечно, – улыбнулась я, про себя подумав, что в этом есть свои плюсы. Любовь совсем мешает мне заниматься делом, при виде Вадима все вылетает из головы. Вот уже не думала, что могу быть такой идиоткой.

Он решил остаться на ночь, правда, легли мы все равно под утро. Вадим рассказывал про работу, про свои путешествия, спрашивал у меня про фирму, в которой я работаю и квартиру, в которой я живу. Про друзей (здесь мне, конечно, рассказать было нечего), любимые книги, хобби. Кажется, ему было интересно абсолютно все, что связано со мной.

Около шести утра я встала выпить воды. Вадима в постели не было. Я на цыпочках пошла на кухню и увидела, что дверь в ванную распахнута. Свет не горел, Вадим с кем-то разговаривал по телефону, и голос его звенел от злости.

Почему-то мне стало жутко. Сколько лет я знала его, но первый раз увидела или услышала таким злым, обычно он всегда прекрасно держал себя в руках. Я позвала Вадима по имени и, увидев, как черты его лица смягчаются, подошла и потерлась щекой о его плечо.

– Ты куда пропал и чего ругаешься?

– Да по работе, – он скривился, – только рассвело, а уже задергали. Не переживай, в общем, все как обычно. Я тебя разбудил?

– Нет, я сама встала, – я вздохнула, – не ругайся больше, тебе не идет.

Он засмеялся.

– Хорошо, больше не буду. И поеду, наверное, у меня билеты на девять утра, не хотелось бы опоздать. А ты лучше ложись обратно и выспись, – он поцеловал меня в лоб.

4

Я закрыла дверь за Вадимом и потянулась. Если уж встала так рано, необходимо заняться делами.

Итак, первым делом нужно съездить и посмотреть участок, который приобрел папа. Может быть, после этого хоть что-то прояснится.

Я прошла в ванную, включила горячую воду и встала под душ. Так, какие вопросы есть у меня на данный момент? Во-первых, это смерть отца. Во-вторых, его развод с матерью спустя столько лет плюс мамин срочный отъезд, больше похожий на бегство. В-третьих, это некий Орехов на фото. Если бы он был папиным другом, то хотя бы раз появился у нас дома. С другой стороны, Орехов мог жить далеко или умереть. В-четвертых, флешка, которую я нашла в тайнике. К сожалению, сейчас ей воспользоваться я не могу – мой ноутбук остался дома, а папин, видимо, забрали в качестве вещественных доказательств. Ну и, в-пятых, земля. Что ж, с нее и начнем, это сейчас самый простой и доступный вариант.

Я быстро оделась и спустилась на улицу, по пути заглянув в почтовый ящик – ключи от машины были там, а сама машина стояла на моем любимом месте.

Машинка завелась с пол-оборота. Я достала из кроссовки ключик и бросила его в кармашек на торпеде, прикурила и выехала со двора. Наверное, это один из счастливых моментов, который почти ничего не стоит – насладиться теплым майским деньком, пока едешь по тихой улочке, и ветер приятно задувает в открытое окно.

Поток был небольшой, за мной ехало всего пару машин: серая тойота и вишневая «четверка». Через пару минут тойота свернула, а «четверка» отстала, и я осталась на дороге одна. Отсутствие машин благодатно сказалось на моем настроении – я ехала не спеша, рассматривала улицы, вспоминая, что изменилось здесь за столько лет. Вот сквер, куда нас на физкультуре отправляли бегать в мае, а вот дом с проходным подъездом, где одноклассницы прятались от назойливых мальчишек. Дальше детский сад, где мы воровали яблоки, пролезая через забор – две вертикальные железки были раздвинуты, и мы легко там проскакивали. Наверное, и худой взрослый сейчас тоже пролезет, если их не выпрямили, конечно. А вот фонтан… Я улыбнулась. Здесь был мой первый юношеский поцелуй.

Потихоньку город кончался. Потянулись склады, частные дома с огородами и небольшими фруктовыми садами. Здесь уже не было слышно таких привычных городских звуков – шума машин, писка пешеходных светофоров. Галдели птицы. Я сверилась с навигатором: через восемьсот метров поворачиваем направо, потом налево и до конца улицы.

Участок был на тупиковой улице, в самом конце. Я припарковала машину на небольшой полянке, вылезла из машины и подошла к забору. Старый, покосившийся, из темно-серых досок. Справа от входа ржавый почтовый ящик. Я просунула руку между досок и откинула крючок. Толкнула калитку, она открылась с неприятным скрипом. Участок выглядел нетронутым. Трава, еще не слишком высокая (в июле было бы уже совсем по-другому, и я вряд ли прошла так просто) равномерно росла по всей территории. Несколько неплодовых деревьев, яблоня, куст малины. Слева, почти в самом конце участка, небольшой сарай. И все. Совершенно непонятно, почему договор на эту землю нужно было прятать, здесь не было ну совершенно ничего такого, что приблизило меня хотя бы к одной разгадке.

Я подошла к сараю и подергала дверцу. Закрыто, на ручке висел достаточно новый замок. Через щель между дверью и стеной можно было попробовать что-то рассмотреть. Я включила на телефоне фонарик и приложила его к щели, чуть выше прижалась щекой. Со слабым светом фонарика удалось увидеть не слишком много. Деревянный стеллаж с какими-то инструментами, пара коробок, в углу тяпки и лопаты. Я убрала телефон и повертела в руках замок. Замочная скважина узкая, вполне возможно, что под ключик, который лежал между листками договора. Я сбегала в машину, принесла ключик и вставила его в скважину. Он дважды провернулся, и замок повис на дужке. Я аккуратно вытащила его из ржавых петель и положила в карман.

Изнутри сарай казался еще меньше, чем снаружи. Какой-то разницы с тем, что я видела через щель, не было. Все старое – и стеллаж, и ящик с инструментами, и лопаты. Ради интереса я решила заглянуть в коробки. Тоже ничего полезного: какая-то ветошь, банка из-под кофе, набитая гвоздями и болтами, пара мотков изоленты и мышиный помет. Поморщившись, я вышла из сарая, защелкнула замок и вернулась обратно в машину. Ничего не прояснялось.

5

Вишневую «четверку» я увидела уже в городе. Она держалась достаточно далеко и, если бы не случайность, я бы ее и не заметила. Решив проверить, я сбросила скорость и ушла в правый ряд. «Четверка», слегка притормозив, продолжила ехать прямо. Я все еще ползла в правой полосе. Тут очень вовремя возник поворот на центральный проспект, и я свернула. Наверное, у меня разыгралась фантазия, никто за мной не следил. Через минуту машина снова возникла у меня на хвосте.

– Черт, – пробормотала я, сворачивая в переулок. Это место я хорошо помнила. Длинная и узкая, тупиковая улочка, она использовалась только служебными машинами, с черного хода подъезжающими к магазинам для выгрузки товара. Здесь папа учил меня водить, чувствовать машину. На узкой, заставленной дороге, где нужно разъезжаться с грузовыми машинами и разворачиваться, это было действенно.

Сейчас эти знания мне пригодились. Я аккуратно влезла между мусорным баком и припаркованной «Газелью» и увидела, как «четверка» сунулась в переулок, немного проехала вперед и, не увидев мою машину, начала сдавать назад.

«Повезло», – подумала я, – «сейчас посижу пять минут, покурю, да буду потихоньку выезжать».

Я щелкнула зажигалкой и откинулась на сиденье. Видимо, вернувшись в этот город, чтобы разгадать тайну смерти отца, я начала разбрасывать камни. Интересно, когда придет время их собирать.

Докурив, я затушила бычок в пепельнице и медленно выехала. «Четверки» нигде не было видно. Оставшаяся дорога вышла абсолютно обычной, никто за мной не следил, все ехали по своим делам. Можно было подумать, что все это мне привиделось.

Не знаю, почему, я решила оставить машину в соседнем дворе. Не став спорить с интуицией, я припарковала машину у соседнего дома под большим кленом, спрятала ключ под стельку кроссовки и зашла в магазин. Я быстро собрала продуктовую корзину и пошла на кассу. Удивительно, как после какого-то необычного события все вокруг начинают казаться подозрительными – и меняющий колесо мужчина, и женщина на перекрестке, озирающаяся по сторонам. Я хихикнула, сама себе удивляясь (видимо, нервное) – и тут же подавилась смешком. Со двора выезжала та самая «четверка».

«Угу», – я кивнула, – «значит, вы решили проверить, вернулась ли я домой».

Я обходила двор с другой стороны, когда зазвонил телефон. Резкий звук заставил вздрогнуть.

– Привет, малыш, – это звонил Вадим, – чем занимаешься? Я уже в поезде, через пять минут отправление.

– Вадим, мне кажется, за мной следят, – сама не знаю, как это вырвалось. Не хотела же говорить, вдруг он посчитает меня неадекватной.

Пару секунд в трубке висела тишина, а потом Вадим очень аккуратно спросил:

– В смысле? Кариш, кому это надо?

– Я не знаю, но это правда. В ту ночь, когда я оставалась у тебя, в квартире кто-то был. В папином кабинете все перевернули, что-то искали. Сегодня я ездила смотреть участок, который папа купил, и за мной следила машина. Я сбежала, но сейчас вышла из магазина и увидела, как она выезжает с моего двора. Вадим, мне страшно, – мой голос дрогнул.

Вадим немного помолчал и чертыхнулся, после чего в трубке раздались короткие гудки. В глазах защипало. Мало того, что происходит непонятно что, так теперь еще по глупости закончены только начавшиеся отношения.

Я поднималась в квартиру с твердым намерением завалиться на кровать и вдоволь пореветь. К черту Вадима, раз уж не верит мне в таких серьезных вещах, как я смогу на него положиться. Не разбирая пакет, я впихнула его в холодильник, а сама легла на диван, не забыв прихватить воды, и заревела. Не успела я войти во вкус, как позвонили в дверь.

«Не пойду открывать, я никого не жду», – подумала я. Через минуту в дверь начали долбить кулаком, а я не на шутку испугалась. На цыпочках прокралась в коридор, сжимая в руке телефон, и тут он зазвонил, чуть не вывалившись у меня из рук.

– А-алло, – прозаикалась я.

– Где тебя черти носят? – рявкнул Вадим.

– Дома, только зашла. И вообще, какое право ты имеешь на меня орать? – возмутилась я. Тут до меня начало доходить, что дверь, скорее всего, пытается выбить Вадим, и я выглянула в глазок. Так и есть, оперевшись левым предплечьем на дверной косяк, он нажимал на звонок, а кулаком другой руки методично стучал в филенку. Я щелкнула замком и отошла на шаг назад. Вадим влетел в квартиру и сжал меня за плечи.

– А теперь ты все расскажешь по порядку, – сквозь зубы процедил он.

Я поежилась. Видно было, что он в ярости, и причина этой ярости – я, непонятно только, чем она вызвана.

Он дотащил меня до комнаты и усадил на диван, сел рядом и, отдышавшись, взял меня за руки и попросил:

– Расскажи мне все по порядку. Кто и что здесь искал? Ты вызывала полицию? Что они сказали?

– Нуу, – протянула я, – нет.

Вадим опять сжал зубы, и я торопливо замахала рукой:

– Сейчас все расскажу, слушай.

Я кратко пересказала Вадиму события последних дней – поиски в квартире, поездка на участок, вишневая «четверка», которая за мной следила. Про тайник, сарай и перепаркованную машину говорить не стала, посчитав бесполезными подробностями.

– А ты запомнила номер машины? – спросил Вадим, дослушав мой сбивчивый рассказ.

Я продиктовала номер, и Вадим отправил его кому-то смс-кой, сказав, что через пару часов про загадочную «четверку» и ее владельца мы будем знать все.

– Вадим, а почему ты не уехал? – только догадалась спросить его я.

– Испугался за тебя. Почему ты мне ничего не рассказала сразу?

– Не знаю, – я пожала плечами, – наверное, побоялась, что ты посчитаешь меня дурой и бросишь.

– Кариш, – он засмеялся, – это последнее, что я сделаю. И запомни, пожалуйста, если у тебя вдруг появятся какие-то проблемы, сразу мне о них говори, хорошо?

– Хорошо, – я прижалась к нему. Впервые с момента, как увидела «четверку» на обратном пути, я почувствовала себя спокойно. Рядом со мной был мужчина, который мог мне помочь решить все проблемы, защитить и успокоить.

6

Неожиданно для себя я провалилась в сон, а, когда проснулась, Вадим сидел все в той же позе, поглаживая мое плечо.

– Долго я спала? – потерла я глаза.

– Не знаю точно, где-то пару часов. А вот у меня для тебя есть новости, которые касаются твоего преследователя.

Сон как рукой сняло.

– Кто это?! – заорала я, вскакивая с дивана.

– Зарецкий Станислав Николаевич, на два года старше тебя, родился и вырос в Вологде. Там же отучился, потом сходил в армию и вернулся обратно. Буквально в прошлом месяце переехал в наш город. Сейчас снимает квартиру на Липецкой улице, работает комплектовщиком на складе автозапчастей на Вишневой улице. Говорит тебе о чем-то?

Я покачала головой:

– Совсем нет. Ни по работе, ни по имени, ни по Вологде.

– Знаешь, Кариш, мне кажется, что ты ошиблась. Через Вишневую улицу ты сегодня ехала, а то, что он был в твоем дворе… Ну так может у него здесь девушка живет.

Я неуверенно повела плечами. В принципе, в словах Вадима была доля истины, но что-то все равно меня беспокоило.

– А теперь, надеюсь, ты не против, я все-таки уеду в командировку. Могу прислать Лешку, нашего охранника, он подежурит в квартире, если ты боишься. Или, если не хочешь видеть никого дома, на улице в машине посидит.

– Нет, не нужно, – запротестовала я, – не хочу сидеть под надзором, как в тюрьме.

– Ладно, если что, звони, – Вадим меня поцеловал и вышел за дверь.

Я заварила себе чай и примостилась на подоконнике в кабинете отца. Слова Вадима меня не успокоили, я все равно была уверена, что за мной следили, и «четверка» в моем дворе оказалась не случайно. Решение пришло спонтанно – нужно узнать, кто такой Зарецкий Станислав Николаевич, вдруг это поможет в моем расследовании, потому что, если честно, пока я никуда особо не продвинулась.

Ехать на машине было неразумно – если Зарецкий правда следил за мной, значит, увидит еще на подъезде к складам. Я немного замаскировалась – надела темные очки и спрятала волосы под капюшон – и вызвала такси. Черная шкода уже стояла во дворе.

– Куда едем, девушка?

– На Вишневую.

– На работу хотите устроиться? У меня сын там работает, неплохо получает. У них и девчонок много в фирме.

– Ага, – не стала я вдаваться в подробности.

Вскоре таксист, не заезжая за шлагбаум, высадил меня у складского комплекса. Я решила пройтись и присмотреться, вдруг увижу «четверку» раньше, потому что где у них стоянка для машин, я даже не подозревала. Охранник на КПП, увидев, что на частную территорию кто-то заходит, лениво поморгал и снова уткнулся в телефон. Машин, на удивление, было немного, и возле бело-коричневого строения я увидела ту самую «четверку». Значит, Зарецкий правда здесь работает. Я уселась в так называемой «зоне отдыха» – несколько лавочек вокруг кадок с кустами, засыпанных бычками.

Ждать было скучно. Открыть книжку я не решалась – боялась пропустить Зарецкого, точнее, его машину, потому что, как выглядел сам парень, я не представляла. Солнце пекло по-летнему жарко, дышать было тяжело из-за приехавших на погрузку фур – в воздухе витал запах дешевой солярки.

Спустя бесконечный час к «четверке» подошел парень. Я приспустила очки, чтобы лучше его рассмотреть: высокий, в хорошей физической форме. Черты лица грубые, будто из камня вытесанные, короткий ежик волос, правая рука в татуировках, но общее впечатление не отталкивающее, скорее, наоборот.

– Я на обед съезжу, Костян, – крикнул он кому-то в курилке и сел в машину. Через минуту «четверка» уже выезжала с территории.

«Это мой шанс», – решила я, по пути к курилке стягивая капюшон. Повезло, там сидел только один человек, скорее всего, это и был тот самый Костян.

– Добрый день, – я улыбнулась.

– Привет, – хмыкнул парень, с интересом меня рассматривая.

– Не будет сигаретки? Где-то пачку оставила, а магазинов тут рядом нет.

Он лениво протянул мне пачку и спросил:

– Работаешь здесь? Мне кажется, не видел тебя раньше.

– Не совсем, на собеседовании была. А вы здесь работаете, да?

Он кивнул и замолчал. Надо было срочно что-то придумать, потому что парень сейчас докурит и уйдет, но в голову, как назло, ничего не лезло, и я ляпнула:

– А парень, который в вишневые жигули садился, ваш коллега, да?

– Стасик, что ли? Понравился? – он заржал, – что ж мне-то так не везет?

Я покраснела и опустила глаза.

– Да вижу, что понравился. Молодец, девка, сама решила подойти. Ну-ка запиши его номерок, вечером наберешь, у него как раз нет никого сейчас. Ну, Стасик, еще спасибо мне скажешь.

Парень продиктовал мне номер и, посмеиваясь, ушел.

«Потому и не везет», – с красным лицом выходя из курилки, подумала я, – «что общаешься так, побольше вежливости, и все получится».

Домой я решила вернуться пешком, на ходу размышляя, стоит ли звонить Зарецкому? Да, то, что он там работает, я точно выяснила, но это как будто ничего не давало. Наверное, стоит рискнуть и позвонить ему вечером.

В квартире было абсолютно тихо, но я все равно сначала постояла на пороге, прислушиваясь. Потом, на всякий случай, пробежалась по квартире, проверяя, все ли в порядке. Никаких следов вторжения не было, и я пошла в кабинет отца, решив еще раз перебрать тайник. Должна быть какая-то подсказка, не может не быть.

Дно шкафа щелкнуло, и я снова вытащила все то же содержимое. Сейчас мое внимание привлекла карта. На ней был тот район нашего города, где папа прикупил землю. Я присмотрелась внимательнее – тонкой шариковой ручкой, еле-еле заметно, отец обвел границу участка. Слегка неровный прямоугольник. Чувствуя близкую разгадку, я взяла телефон, открыла камеру и максимально приблизила ее. Через камеру стало видно лучше, и в левом верхнем углу прямоугольника я рассмотрела еле видимую глазу точку.

– Так, это, наверное, отмечен сарай, – пробормотала я.

Следующую точку я обнаружила по правой границе участка, ближе к центру. Там никаких строений не было. На всякий случай сфотографировав карту, я свернула ее и убрала на место.

С тех пор, как я узнала о разводе родителей и мамином отъезде, так и не набралась сил ей позвонить. Я сжала кулаки, пару раз выдохнула и взяла в руки телефон. Сейчас позвоню, и все узнаю. Я взрослая, мама не станет скрывать от меня правду, в конце концов, она просто не имеет на это права.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – в трубке раздался механический голос.

Я подождала пару минут и набрала еще раз, потом еще раз, и все это время мне отвечал робот.

– Черт, – я сморщилась, – черт-черт-черт.

Доехать до матери возможности нет – мой загранник просрочен уже пару лет. Да и, если честно, я даже не знаю адреса и телефона бабушки и дедушки. Они в свое время не одобрили выбор мамы, и после замужества перестали общаться с ней, а со мной и вовсе незнакомы.

Зарецкому я собралась звонить позднее, а значит, у меня было еще пару часов в запасе. Я решила доехать до маминой квартиры – вдруг, если она продана, у новых хозяев есть какой-то контакт матери.

На выходе из подъезда я растерялась – на привычном месте машины не было, и только через секунду я вспомнила, что спрятала ее в соседнем дворе.

Я завела мотор и поехала, свершившись с навигатором. Мамина квартира находилась в новой части города. Все дома были не так давно построены и внешне почти не отличались, поэтому самостоятельно найти дом №8а, корпус 3/1 непросто даже местным. Навигатор привел меня к типовой многоэтажке со скудной клумбой перед подъездом. Последний раз я была здесь лет, наверное, сто назад.

Лифт довез меня до двенадцатого этажа, я вышла и позвонила в квартиру с новенькой белой дверью. Тишина. Я дошла до пожарной лестницы и села на подоконник. «Покурю, а потом еще раз попробую», – подумала я, бездумно щелкая зажигалкой. Когда все успело так измениться? Не так давно я была любимой папиной дочкой, а сейчас как будто героиня не самого удачного детектива.

Я раздавила бычок о стенку банки из-под кофе, которую здесь оставил в качестве пепельницы кто-то из жильцов, и снова позвонила в дверь. Естественно, мне никто не ответил. Я вытащила из сумки бумажку и, написав «Прошу позвонить по этому телефону. Карина Авель», указала свой номер и сунула ее в щель между дверью и косяком.

Не успела я доехать до дома, как раздался телефонный звонок.

– Аллоу, – не глядя на экран, пропела я, уверенная, что звонил Вадим.

– Госпожа Авель? – официально поинтересовались на том конце.