Тринадцать

– Здравствуй, дух леса, – прошептала я с нежностью, одарив его робкой улыбкой и легонько щелкнув по клюву. Ворон окинул меня взглядом, полным недоумения, словно я была умалишенной, а затем его вдруг затрясло от беззвучного смеха.

– Какой дух леса? Здесь нет духов, это мертвый лес, кладбище надежд и грез. Смешная ты, – прокаркал он, а затем погрузился в раздумья. – Спасибо за помощь, если бы не ты, неизвестно, сколько бы еще я провалялся здесь, мучаясь от боли. А все из-за этого гада, Велиара. Поспорили с ним, что мне не удастся поймать камень, запущенный им ввысь, – пернатый смолк, задумавшись о чем-то своем.

– А тебе удалось! – подавила я смешок, который так и рвался наружу.

– Очень смешно, – проворчал ворон. – А, кстати, ты не видела этого злыдня? Прямо чувствую, сидит где-то и подсматривает за нами, радуясь моей очередной неудаче, – ворон совсем сник, его перья поблекли.

– Ладно, не грусти, главное, что все обошлось, – проговорила я, поглаживая его по голове. – Скажи, как выбраться из этого "милого" местечка? За этим лесом есть хоть что-нибудь?

Красавец-ворон встрепенулся, гордо расправил крылья, соскочил на землю, дважды стукнул лапой, и в мгновение ока передо мной стоял юноша, словно сошедший со страниц готического романа. Взъерошенные волосы цвета воронова крыла с синим отливом, высокий рост, точеные, словно высеченные из камня, скулы, гибкое, как у пантеры, тело, очень длинные, трепетные пальцы, а глаза… глаза были ярко-голубые, как безоблачное небо, что создавало поразительный контраст с его темной, почти демонической внешностью.

– Я Астартест, – представился он, – могу превращаться в ворона, но по большей части времени предпочитаю этот облик, – он стряхнул черную листву с одежды, а затем добавил с явной неохотой: – К сожалению, я не имею права помогать смертным, да и особого желания не испытываю, но я, вроде как, в долгу перед тобой. Скажи, как ты здесь оказалась? Вижу, не по своей воле. Душа твоя так и сияет белым светом, если честно, это зрелище доставляет мне физический дискомфорт, – демон передернулся.

– Меня зовут Анна, – ответила я, – как попала сюда, не знаю. Уснула на берегу моря, а проснулась уже здесь. Предполагаю, что это Сатана постарался. Очень нужно обратно на землю, домой хочу. Какая еще информация тебя интересует? – выгнула бровь, ожидая дальнейших вопросов.

– Ну уж нет, только не это, вот черт! – выругался ворон. – Точно, теперь вижу, нашел все-таки тебя Великий? – Астартест обошел меня, внимательно разглядывая, словно оценивая товар на рынке. – Что же делать… знал ведь, что сегодня не мой день, еще когда встретил этого гаденыша Велиара, он всегда приносит мне несчастья. Слушай внимательно, – тут Черный обвел лес глазами, – тебе здесь находиться нельзя. Эта чернота выпьет всю твою энергию до капли, до конца этого бора ты просто не дойдешь, упадешь и уснешь вечным сном. А часа через три тебя найдет твой "любящий" муженек, и тогда… сама знаешь, что будет. Но даже если бы тебе чудом удалось добраться до окраины чащи, – размышлял Аст вслух, – там находятся скалы, а внизу них – море черных слез. Отсюда только один выход, если тебя перенесет Демон. Других вариантов у тебя, барышня, нет, прости.

– Ну, в чем же проблема? Ты же Демон, помоги мне, отнеси домой, прошу, – взяла его за руки и заглянула в его небесные глаза. – У тебя глаза… божественные и очень добрые. Помоги мне!

– Да уж, сомнительный комплимент в Аду, – Астартест поморщился. – Если я помогу тебе, Сат сотрет меня в порошок, это в лучшем случае, а в худшем – развеет по ветру над морем. Ты связала меня по рукам и ногам, я не могу не вернуть тебе долг. Все-таки ты спасла меня. В общем, не знаю, что теперь делать, – ворон отошел в сторону и крепко задумался.

Он стоял с понурым видом, словно приговоренный к смерти, ожидая палача. Думал парень недолго, тяжело вздохнул, затем подошел ко мне:

– Я помогу тебе. Представь место, где хотела бы сейчас оказаться, и я немедленно перенесу тебя туда, – Астартест внимательно посмотрел мне в глаза, грустно улыбаясь.

– А как же ты? Не хочу, чтобы ты поплатился за свою доброту, – обняла ворона, погладив по спине. – Может, поищем другой выход?

– Слушай, перестань изливать свое милосердие, нашла для этого место и время! О какой доброте речь? Ты не в себе? Перед тобой Демон, я просто отдаю свой долг.

Я отвернулась от него. Чего я ожидала от этого места и тех, кто здесь обитает? Главное, что он согласился помочь, не побоялся, а это дорогого стоит. Повернулась к оборотню и еще раз крепко его обняла.

– Спасибо тебе, – поднялась на носочки и чмокнула Темного в щеку. – Ты всегда можешь обратиться ко мне, в любой ситуации, и я незамедлительно приду тебе на помощь.

Астартест застыл, словно громом пораженный. Он давно не чувствовал ничего подобного. Теплота, что разлилась в его груди, обжигала все внутренности. Ворон взглянул на девушку совершенно другими глазами, он наконец понял Мессира. Наверное, он сам бы искал такую женщину тысячелетиями. Ворон обнял меня в ответ, поцеловал в макушку, а дальше, с помощью телепатии, попросил:

– Думай о доме.

Увидев нужную картинку, Демон материализовался в то место, которое пронеслось в моей голове, оставил меня в комнате моей челябинской квартиры, а сам вернулся обратно в черный лес. Как только оборотень появился в Адском бору, из-за кустов вышел Велиар, с насмешкой издеваясь:

– Ну, ты и дурак, Астартест! Для чего тебе все это? Сатана размотает тебя, как клубок ниток. Ты бы видел себя со стороны, как юнец, повелся на чужую женщину, да еще чью – своего господина! – Велиар разразился хохотом. – Ладно, сынок, пока что я буду молчать о твоем участии в этом деле, но ты мне будешь должен услугу. Уговор? – Вел протянул руку для рукопожатия, чтобы скрепить слово.

– Я даю тебе слово, услуга будет оказана, – Астартест пожал руку Велиару в знак согласия.

– Если честно, я немного понимаю тебя, мне она тоже понравилась. Есть в ней что-то такое, какая-то грань… дамочка, словно на перепутье добра и зла стоит. Может, за это ее так любит наш Хозяин, – усмехнулся Вел, а затем исчез, растворившись в мрачном воздухе.

Открыв глаза, я завизжала от радости: боже, какое чудо – снова оказаться дома! Ева, моя любимая собака, радостно скулила и прыгала, пытаясь лизнуть меня в лицо. Я обняла свою любимицу, прижала к себе, потом расцеловала Кузю, своего кота, накормила и напоила всех животных, а потом схватила телефон. На экране была куча пропущенных звонков от папы, Юльки и Артема. Сначала набрала Артема: у них с бабушкой все хорошо, долетели, устроились в гостинице.

– Мам, почему ты не брала трубку? Я так переживал! – прокричал в трубку сын. – Я думал, уже что-то случилось. Как ты себя чувствуешь? Что вообще нового?

– Темка, не переживай, все отлично, я дома. Как бабуля? Не ругаетесь? Как погода? Будь аккуратней, не обгори, далеко не заплывай, за бабушкой следи, – сразу вывалила на сына все, что хотела спросить и сказать.

– Ну, мам, ты как обычно… все нормально, с бабушкой не ругаемся. Все будет хорошо, ты главное себя береги, я тебя люблю, – Темыч вздохнул в трубку.

– Я тебя сильнее. Ладно, Артем, люблю тебя, целуй бабушку, отдыхай, за меня не переживай, – чмокнула в трубку, а потом нажала на отбой.

Следующим звонком был вызов отцу, он переживал больше всех. Слава богу, Юля догадалась позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке, предупредила его о том, что я уехала провожать Артема и бабушку до Еката, а телефон дома забыла и как только приеду, сразу ему наберу.

Последний звонок был адресован сестре. Даже гудки еще не пошли, а она уже схватила трубку взволнованным голосом.

– Анют, как ты? Где ты? Рассказывай! – вопросы посыпались, как из рога изобилия.

– Привет, Юлька, все вроде нормально. Мне очень повезло, даже сама удивляюсь. Сейчас я дома, но надолго ли… не знаю. Сама все видела, понятия не имею, чем все в конце концов закончится. Страшно, особенно когда одна.

– Анют, ты не представляешь, как я испугалась, когда неожиданно оказалась опять в своей машине! Думала, помру со страху, еще и тебя нигде рядом не было. Держись, смогу приехать через два дня, пока никак, мы на дачу выехали. Что завтра? – поинтересовалась сестра, зная, какое предстоит число.

– Завтра тринадцатое октября, у мамы двадцать лет со дня смерти. Я помню об этом, – тяжело вздохнула я, а потом добавила: – Мы с отцом на кладбище поедем, на могилу. От тебя тоже цветочки куплю, положу маме.

– Спасибо, Анют, всё, пока, пока, – Юля положила трубку.

Завтра папа очень удивится, когда увидит свою дочку на двадцать лет моложе. Придется что-нибудь придумать, не буду же его расстраивать и беспокоить рассказами про Демонов, не хочу его нервировать.

Приняла душистую ванну, перекусила горячими бутербродами с ароматным кофе и почти сразу, как легла в кровать, провалилась в глубокий сон, на этот раз без сновидений.

Сатана вошел в комнату, где должна была находиться его жена, но ее там не оказалось. Великий взревел и просканировал пространство. Он почувствовал: ее нет в Аду. Ударив кулаком в стену, Сат закричал:

– Велиар, явись! – Ярость клокотала в Дьяволе, грозя испепелить любого, кто осмелится предстать перед его гневным взором.

Демон возник мгновенно и, склонившись в низком поклоне, прошептал:

– Великий, ваша супруга покинула Ад. Не было повелений удерживать её силой, посему я был лишь сторонним наблюдателем. Ей содействовал ваш слуга, проводивший её до границы. Бес, оказавший сопротивление, развеян над Морем Слёз, – бесстрастно доложил Велиар, словно перечисляя пункты в скучном отчёте.

– Разумеется, не было повелений о силе! Ты в своём уме? С её головы не должен был упасть ни единый волосок! – прорычал Сатана, сквозь стиснутые зубы. – Впрочем, неважно. Главное, Анна теперь знает, кто она. А осознание своей судьбы ускоряет смирение. Завтра тринадцатое число, и предстоит совершить нечто важное. Ты должен приложить все усилия, чтобы моя женщина надела кольцо, которое я тебе вручу. И сделать это необходимо именно на кладбище, на могиле её матери. Она должна сделать это сама, запомни, это критически важно, сама, проклятая свобода воли, – в который раз подчеркнул Сатана, обращаясь к своему давнему соратнику.

– Как прикажете, Хозяин. Всё будет исполнено, – Велиар склонился в глубоком поклоне и тут же растворился в сгущающейся тьме.

Небеса

Самым дивным местом во всех мирах и вселенных были Небеса. Палитра красок здесь была невообразима: лазурь перетекала в жемчуг, золото искрилось в фиолете. Плодовые деревья шелестели изумрудной листвой, усыпанные плодами, словно самородным золотом. Вечно сочные, румяные яблоки манили взор. Под ногами хрустела сочная, изумрудная трава, всегда влажная от росы, сверкающей ярче бриллиантов.

На пушистом, белоснежном облаке восседал Бог, окидывая взглядом Рай с высоты. Великий и добрый, с нежной улыбкой, брови, волосы, борода – всё белоснежное, подобно облаку, служившему ему троном. От него исходила аура тепла, созерцания, созидания и безмятежного умиротворения.

– Здравия желаю, Всевышний, – тихо произнес Рафаил, расправляя мощные, белоснежные крылья и поправляя сияющий нимб над головой. – Я с отчетом. Позволите ли выслушать?

– Конечно, мой друг. Всегда свободен для своих детей. Слушаю тебя, – Бог повернул голову к Архангелу, одарив его внимательным взглядом.

– Хотел просить дозволения вмешаться в дела Сатаны: он все-таки отыскал душу своей супруги. К сожалению, смертная плоть слаба, и боюсь, как бы нам не лишиться этой ангельской души, – с волнением произнес Рафаил, добавив: – Мы столько сражались за неё. Будет невыносимо, если она погибнет в Аду.

– Сын мой, ты, кажется, забыл: мы никогда не вмешиваемся в судьбы смертных. Свобода воли для нас – превыше всего. Человек сам выбирает свой путь, и если он праведен, то не свернет с него. Я верю, что дитя, в чьём теле сейчас покоится избранная душа, справится. Иначе и быть не может. Душа, прошедшая через горнило Ада и обретшая покой на Небесах, всегда найдёт выход из любой тьмы.

– Но Сатана искусен в обмане, он умеет запутать и соблазнить, – промолвил Рафаил, с трепетом и надеждой глядя в глаза Бога.

– Знаю, о ком ты говоришь. Я про ту женщину, в чье тело вселилась душа. Она умна, необычайно добра и жертвенна. Она не поддастся искушению. Я верю в неё, – Бог вздохнул и добавил: – Но ты можешь помочь ей, незримо направляя и оберегая. Помни: решение всегда принимает человек сам. Такова моя воля, – Бог отвернулся от Ангела и вновь погрузился в созерцание своей обители, паря на облачном троне.

Рафаил поклонился и исчез. Он был рад: Всевышний позволил ему помочь любимой душе. Когда-то на Небесах малышка подружилась с ним. Они вместе порхали по Райским садам, вели долгие беседы и спорили. Он скучал по тем временам.

Рафаил шагнул с Небес и мгновенно оказался на Земле. Растворившись в воздухе, Ангел отыскал нужную душу и стал её незримым Хранителем.

Девушка спала на диване, свернувшись калачиком, словно дитя в утробе матери. Рафаил с нежностью смотрел на свою подопечную. Милое, беззащитное создание умиляло его, как и все души, которых он знал еще на Небесах. Все они были для него детьми – наивными и неискушенными.

– Не бойся, я всегда буду рядом и помогу тебе в любой беде, – прошептал Ангел, глядя на девушку. Она почти не менялась. При каждом перевоплощении душа выбирала себе похожие тела. Рядом с дамой витали очертания её близких: матери, бабушки и дедушки.

– Не тревожьтесь, родные, – тихо прошептал Ангел душам, – я буду с ней до последнего вздоха, оберегу, спасу и сохраню.

– Благодарим, благодарим, благодарим, – прошелестел благодарный хор душ.

Тринадцатое

Утро разбудил наглый трезвон будильника:

– Эй, соня, подъем! – надрывался он, оглушая комнату.

Потянувшись, я неохотно поднялась. Нужно было собираться: отец позвонит с минуты на минуту, а еще через полчаса будет ждать у подъезда. Умывшись и выпив кофе, я не успела сделать и глотка, как раздался звонок.

– Доброе утро, Анюта. Выхожу, одевайся теплее, свежо сегодня, – отец был верен себе.

– Привет, пап. Насколько "свежо"? – для него "свежо" могло быть и в минус двадцать, и в плюс пять.

– А в окно выглянуть не судьба, засоня? – усмехнулся отец. – Там, между прочим, первый снег выпал.

Прижав трубку к уху, я подошла к окну, раздвинула жалюзи и ахнула: мир преобразился, утонув в белизне. Черная земля за одну ночь укрылась белоснежным одеялом, а деревья надели подвенечные наряды, радуя глаз невинной чистотой.

– Ничего себе, красотища какая! – восхищенно протянула я, любуясь зимним дыханием осени. – Круто, похрустим снежком! Ты уже вышел?

– Да, стою на остановке, сейчас троллейбус подъедет и сразу к тебе. Нужно будет цветы купить, маму порадовать, – голос отца звучал грустно и даже взволнованно.

– Хорошо, уже почти готова, жду, – ответила я и, повесив трубку, принялась быстро выбирать одежду.

Спустя двадцать минут я, закутанная в теплые штаны, водолазку и пуховик, обутая в ботинки и увенчанная своей любимой безразмерной шапкой, в которую с трудом удалось запихнуть непокорную шевелюру, стояла у выхода, запихивая в карманы деньги. Натянув перчатки, я выскочила из подъезда и тут же столкнулась с отцом. Он как раз подходил.

Мы обнялись и направились к остановке, где садились на маршрутку, идущую до кладбища. Отец внимательно посмотрел на меня, улыбаясь:

– Хорошо выглядишь, дочь. Прямо расцветаешь с каждым днем, – он ласково обнял меня за плечи и добавил: – Как же ты похожа на свою мать…

– Конечно, похожа, пап. И на тебя тоже. Все же мы родные люди, одна кровь, – я поцеловала отца в щеку, подумав о том, что для родителей мы всегда остаемся детьми.

До кладбища добрались быстро. Выйдя из маршрутки, мы вместе с отцом подошли к женщине, торговавшей цветами. Я купила у нее восемь алых роз – четыре от себя и четыре от Юли. Отец взял дюжину белых роз. Затем мы неторопливо направились к могиле.

Подойдя к маминому пристанищу, мы возложили цветы на снежный холмик. Отцовские розы сливались с белизной снега, а мои, пылающие на его фоне, казались сгустками крови. От этого сравнения мне стало не по себе.

– Я очень скучаю по маме. Она была лучшим, что было в моей жизни. Любил ее безумно, и до сих пор люблю, представляешь? – глаза отца заблестели, и он отвернулся.

– Папа, все хорошо. Она тоже очень любила нас всех, а тебя – больше всех. И я тебя очень люблю, не забывай, – я обняла его, успокаивающе поглаживая по широкой спине.

Так мы и стояли, погруженные в собственные мысли, вспоминая маму и счастливые моменты, связанные с ней.

– Ну что, пойдем, а то, похоже, снегопад начинается, – отец взглянул на небо. – Давай, прощайся, а я пока пойду.

Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру отца, а затем повернулась к памятнику, чтобы еще раз взглянуть на фотографию любимого человека.

– Мама, я тебя люблю. Постоянно думаю о тебе. Мне тебя очень не хватает, – прошептала я на прощание.

Повернувшись, чтобы пойти следом за отцом, я вдруг почувствовала, как будто кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела на могиле, в самом дальнем углу памятника, что-то блестящее.

– Ого! Что это? Откуда? Может быть, мамин подарок? – прошептала я, разглядывая диковинку.

Я наклонилась, потянулась к кольцу. Оно манило к себе блеском красного рубина, венчавшего перстень. Подняв его и отряхнув от снега, я сняла перчатку, чтобы примерить это великолепие. Но кольцо, словно живое, выскользнуло из пальцев и снова упало в снег.

– Не смей мешать мне, Рафаил, – прошипел Велиар. – Не вмешивайся! Твое дело – стоять рядом и наблюдать, голубок.

– Я не вмешиваюсь, Велиар, – спокойно отозвался Ангел и положил руки на плечи подопечной, даруя ей покой.

– Ага, конечно, не вмешивается он! Колечко само упало в снег, да? – возмутился Демон. – Не боишься своего начальства? За то, что лишаешь человека свободы воли, оно тебе быстро нимб начистит! – от собственной шутки Демон расхохотался.

– Уйди, Велиар. Это место упокоения душ. Не мешай людям говорить с их близкими, – Рафаил вздернул бровь и с вызовом посмотрел на собеседника.

– Тебе не удастся ничего изменить, голубь сизокрылый. Механизм запущен, и рано или поздно все будет по-нашему! – воскликнул Велиар.

Наконец мне удалось дотянуться до злополучного кольца. Взяв его в руку, я внимательно рассмотрела его вблизи. Оно манило, притягивало, переливалось.

– Ну давай, детка. Оно очень подойдет твоему пальчику. Давай, надень его, – шептал Демон, замирая в ожидании.

Взяв украшение двумя пальцами, я все же решилась надеть его на безымянный палец, но не успела: откуда ни возьмись, вороньи когти вцепились в перстень, лежащий у меня на ладони, и выхватили его. Черный пернатый взмыл ввысь с моей добычей, а в тот же миг снизу в него полетела палка, выпущенная неведомо откуда. Птица спикировала в сугроб метрах в ста от меня и исчезла из виду.

– Все, что ни делается – к лучшему, – подумала я и пошла в сторону отца.

– Ну все, Астартест, ты долетался! – взревел Велиар. – Отхватил палкой? Еще от Сатаны получишь, только не палкой, а чем-нибудь потяжелее. Больше покрывать тебя не буду! – злой Демон растворился в воздухе.

Рафаил удивленно смотрел на происходящее. То, что он был в шоке, – это ничего не сказать. Чтобы дьявольское отродье помогло человеку, да еще и избранной самого Сатаны, – это было невероятно. Этот Темный либо безумец, либо храбрец. Ангел направился туда, куда упал Астартест. Тот лежал на земле, держа в клюве кольцо, и из его крыла сочилась кровь. Рафаил прикоснулся к ране, и она мгновенно затянулась. Ворон с благодарностью посмотрел на Ангела, кивнул ему в знак признательности и взлетел ввысь.

– Ох, какие чудеса творятся на Земле! Как же я вовремя здесь оказался! – прошептал Рафаил и полетел следом за своей подопечной.

– Ну что, попрощалась? Что-то ты долго, – отец стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Замерз? – на мой вопрос родитель отрицательно покачал головой. – Смотри, какие хлопья с неба валят! Ты был прав – снегопад, прямо как тогда, двадцать лет назад…

Мы двинулись к выходу с кладбища. Пройдя почти половину пути, на пару с отцом увидели возле могилы, где памятник стоял в виде огромного Ангела, старушку. Она сидела и плакала, а потом вдруг упала как подкошенная.

Вместе с папой вскрикнули и бросились к ней. Подняли ее, отряхнули и посадили на скамейку рядом с памятником. Бабуля выглядела как огурчик, словно и не теряла сознание минуту назад. Чудеса!

– Как вы, бабушка? Может, скорую вызвать? – спросила я.

– Нет, спасибо, внученька. И тебе, сынок, спасибо, – бабуля взглянула на отца и улыбнулась. – Все уже хорошо.

– Ну, тогда мы пойдем, – родитель встал со скамейки. – Аккуратнее, бабушка. Может, вас проводить до остановки?

– Спасибо, милый, не надо. Идите, все хорошо будет, – махнула она рукой.

Я тоже поднялась, но, только собралась идти, как шустрая старушка схватила меня за руку и быстро заговорила:

– Ты, милая, хорошая девочка. Слушай меня внимательно: завтра иди в лес. Там тебя будет ждать твой старый друг. Ему нужна твоя помощь, – бабка весело подмигнула мне.

– Какой друг? – удивилась я, но вдруг меня осенило. – Ворон? Дух леса? – с надеждой посмотрела я на старушку.

– Он, он, родимый! Ждет, не дождется! – женщина снова мне подмигнула.

– Спасибо, бабуля. Обязательно приду, – я пожала руку пожилой даме и побежала догонять отца.

– Какая же наивность, до оскомины скучно, – промелькнуло в мыслях Велиара.

И в то же мгновение, словно марионетка, сбросившая лицемерную маску, на месте согбенной старушки возник Демон.

Я бросилась к папе, словно к последней надежде. Рафаил обернулся, и взгляд его наткнулся на торжествующую фигуру Велиара. Пелена обмана спала, и Ангел с горечью осознал, как его провели. Но что он мог сделать? Нерушимая политика невмешательства связывала ему руки. Во взгляде Рафаила читался упрёк, но Велиар, гордый своей выходкой, лишь озорно показал ему язык и, ликуя, растворился в воздухе.

После кладбища мы с папой заехали ко мне. Чай с тортом, тихие воспоминания о маме… А потом он уехал, оставив меня наедине с тишиной.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. "Неужели что-то забыл?" – мелькнула мысль, прежде чем я поплелась открывать.

– Привет, малыш, – за порогом стоял Астартест. Взгляд его скользнул по моему лицу, и он подмигнул, бесцеремонно вторгаясь в мое личное пространство. – Укроешь меня у себя? – Он не забыл захлопнуть за собой дверь, отрезая меня от внешнего мира.

Я потеряла дар речи. Неужели это возможно? Демон на Земле, разгуливающий, как обычный смертный? Парень в джинсах, пуховике и шапке с помпоном – ни дать ни взять, типичный городской житель. Меня разобрал безудержный смех. Астартест обиженно отвернулся:

– Вот уж не думал… Я, между прочим, каждый раз тебя спасаю, рискуя всем, а она ржет! Могла бы хоть спасибо сказать, неблагодарная.

– Прости, просто… не ожидала увидеть Демона из Преисподней в обличье простого мальчишки. Мне всегда казалось, что Темные способны лишь материализовываться, а не бродить по Земле. Почему ты здесь, вороненок?

– Не называй меня так. Я – Астартест. И да, мы можем находиться на Земле, принимая облик смертных. Нас здесь много, просто ты не видишь нашу истинную сущность. И, кстати, никогда не поднимай с земли чужие кольца. Это чревато огромными неприятностями.

– Боже… Так это был ты с кольцом? – Я вскинула руки в отчаянии. – Ты его выхватил? Но зачем? Как ты вообще…? Я видела, что в тебя попала палка!

Астартест поморщился от упоминания "Бога", сорвал с головы шапку, скинул куртку и, наконец, ответил:

– Кольцо Сатаны. Надень ты его на палец, и стала бы марионеткой своего супруга. Этот перстень – его жены, то есть твой, когда-то был. Тебе всегда давали его обманом, даже в той жизни. Ты носила его, и выглядела при этом… как зомби. А отвечая на остальные твои вопросы: со мной все в порядке. Один добрый "человек" помог, залечил крыло, – Астартест бросил взгляд за мою спину, приветственно кивнув Рафаилу.

– Слушай, давай лучше чай попьем, – спохватилась я. – Спасибо тебе, Аст, за помощь. Можешь жить у меня сколько нужно.

– Спасибо, Анечка. Все-таки я в тебе не ошибся, – Астартест шутливо поклонился и послал мне воздушный поцелуй.

Мы попили чай, а потом каждый занялся своим делом. Я села готовиться к субботним занятиям с детьми: с Камилой нужно было подтянуть ВПР по русскому за четвертый класс, потом Полина, с которой мы зубрили ОГЭ, а за ней Никита, которому требовалась помощь по физике, математике и английскому за восьмой класс. Астартест, выпросив мой телефон, что-то увлеченно смотрел в интернете, заливаясь смехом на всю квартиру.