Ложный аларм

– Просто решил сменить обстановку, – тихо сказал он, не поднимая взгляда выше её подбородка.

Лаура, казалось, ждала продолжения. Он кивнул в сторону экрана, как бы извиняясь, и сосредоточенно уткнулся в консоль. Пальцы поначалу двигались чуть неуверенно, но с каждым нажатием возвращалась знакомая механика.

Она задержалась у его стола. Он не заметил.

***

Сообщение появилось внезапно – на фоне общего гудения и рутинного движения логов.

ALERT. Unauthorized access. PCI-DSS segment. Investigate immediately.

Лаура вскинула голову и первой щёлкнула по уведомлению.

– Ну вот, начинается, – пробормотала она и прикусила губу.

Ричард поднял взгляд. Она бросила в его сторону короткий жест – пальцем у экрана: «Смотри, мол». Тон был рабочий, но в нём читалось приглашение. Или предлог.

Он подошёл. Логи уже крутились на экране. Лаура отступила на шаг, уступая место, но осталась рядом – слишком близко, чтобы не чувствовать запаха духов.

Внимание сфокусировалось. Он прокручивал записи – временны́е метки, IP-адреса, идентификаторы процессов. Ничего необычного: типичный рабочий трафик в пределах офисного диапазона. Но чуть дальше – странная последовательность:

2025-06-24T09:12:44Z login accepted user=svc-build src_ip=10.13.58.104 method=token

2025-06-24T09:12:44Z vault_get path=/secrets/ci/ status=success

2025-06-24T09:12:45Z conn_open dst_ip=10.0.5.13 dst_port=8443 proto=tcp service=internal-api

Он замер. Что-то мелькнуло на границе видимости. Быстро пролистал вверх – пусто. Опять вниз – в одной из строк будто бы отобразилось tag=dwarf, но это был не пользователь, а, возможно, просто тег. Или показалось.

Резкая боль кольнула в висок. Он моргнул. Посмотрел снова – никакого dwarf. Только стандартные ключи, регулярные шаблоны, как по учебнику.

Он прищурился. Протёр глаза. Снова взглянул – всё ровно, без изъяна. Даже скучно. Как будто кто-то успел стереть след до того, как он взглянул снова.

– Всё в порядке? – спросила Лаура, глядя на него в упор.

Он кивнул, но пальцы слегка дрожали.

– Что, не поделили лог? – раздался за спиной Омар. Он подошёл с кружкой кофе и устроился сбоку, слегка наклонившись над столом Лауры, чтобы заглянуть в её монитор.

Ричард шагнул в сторону, Лаура чуть отступила. Пространство восстановилось.

– Дайте посмотреть, – сказал Омар и склонился ближе. – Карточный сегмент, ага… и опять этот порт. Видели уже сегодня утром, у команды из Чикаго была такая же байда. Пролетает пакет, но без тела. Как призрак. Чисто, но тревожно.

2025-06-24T09:13:12Z conn_attempt src_ip=172.22.18.77 dst_ip=10.0.5.17 dst_port=443 proto=tcp status=success

2025-06-24T09:13:12Z tls_handshake established cipher=TLS_AES_256_GCM_SHA384

2025-06-24T09:13:13Z app_probe path=/admin/login status=403 response_size=0

2025-06-24T09:13:13Z conn_closed duration=0.2s sent_bytes=0 recv_bytes=0

– Вот. Смотри – соединение успешно, TLS поднимается, но данных – ноль. Ни тела, ни заголовков. Как будто кто-то просто проверяет пульс, не отправляя сигнала.

– Фантом? – уточнил Ричард.

Омар кивнул:

– Да. Мы их уже называем «блуждающие псевдособытия». Логика их видит, корреляция – нет. Пульс системы чувствует шорох, а мозг говорит: «показалось».

Лаура усмехнулась:

– Красиво сказал.

– Так и живём, – ответил Омар, отхлебнув кофе. – Предлагаю параметры чувствительности на этом участке чуть ослабить. Не фильтр, а вес в приоритизации. А то с ума сойдём.

Ричард молча кивнул. Он всё ещё не мог забыть слово, которого вроде бы и не было.

– Всё ок? – спросил Омар, посмотрев на него внимательнее.

– Угу. Просто думаю.

Лаура глянула на него сбоку и, чуть улыбнувшись, осталась у своего монитора.

– Ну-ну, начальник растёт, – бросил Омар, не глядя, и направился к себе.

Щелчки клавиш и ровный гул охлаждения снова заполнили пространство.

Ричард не ответил. Просто опустился в своё кресло и снова сосредоточился на экранах – как будто всё было по-прежнему. Но ощущение сдвига не уходило.

***

Вечер подкрался незаметно. Мониторы остались включёнными, но за окнами темнело, и в помещении ощущалась усталость: не физическая, а оседающая в дыхании.

Коллеги с его смены разошлись. Кто-то попрощался вскользь, кто-то просто встал и ушёл. Омар ушёл последним, оставив после себя запах кофе и лёгкий гул оборудования. Новая смена уже начала собираться у дальних стоек, но никто не подходил. Ричард остался в стороне, не замеченный, ненужный – и от этого ещё более одинокий.

Он запустил повторный анализ вручную. Логи – те же. Ни dwarf, ни аномалий. Всё ровно, без сбоев. Тишина, в которой что-то пряталось. Или, казалось.

Пальцы зависли над клавиатурой. В голове будто щёлкнул переключатель – и вместо сухой цифровой строки возник образ: мультяшный гном в зелёном колпаке из утренних новостей про взлом Daily News. Монитор в доме Денниса.

Он вспомнил, как читал логи. Как мелькнул тег. tag=dwarf. Не факт, что он вообще был. Может, ошибка зрения. Или что-то хуже. Всё это – слишком странно. Совпадения? Или связи?

Что, если дело в Деннисе? Или в нём самом?

Он опустил руки. Неуверенность начала расползаться – в мышцах, в горле, в голосе, которого никто не слышал.

Он вспомнил, как сегодня утром выбирал рубашку. Как застёгивал пуговицы у зеркала. Смотрел на себя, не узнавая. Хотел быть кем-то другим. Стать им.

Но сейчас – всё снова съехало. Движения стали прежними, одежда – чужая. Жесты, которые утром казались уверенными, теперь выглядели нарочито прямыми.

Это не он. Не его жизнь. Не его походка, голос, реакция.

И с этой мыслью Ричард остался один – не физически, но внутренне. В полутёмном зале SOC-центра банка CityGroup, где за дальними стойками уже работала новая смена, он сидел у своего монитора, отгороженный не стенами, а тишиной. Среди строк, в которых – как он всё сильнее чувствовал – что-то было.

Или не было вовсе.

Глава 7. Ты всегда разный

Ричард приехал к Омару один, несмотря на то, что изначально планировал провести вечер дома за экраном компьютера, но в последний момент всё же решил выбраться – с бутылкой дорогого бурбона. На улицах уже стемнело, и на крыльце стояла пара сотрудников – кто-то из ребят с первой смены, с кем он почти не разговаривал раньше. Один из них – Дейв – с удивлением приподнял бровь, заметив его, но тут же коротко кивнул: приветствие принято.

На пороге – Омар. Повод был весомый: день рождения, который он традиционно отмечал у себя дома в кругу коллег. В джинсах и пёстрой гавайской рубашке, он держал в руке пластиковый стакан и громко смеялся, объясняя что-то Анне Ли. Когда увидел Ричарда, на секунду замолчал, будто не поверил. Потом выдохнул через нос, расплылся в улыбке.

– Вот это гость! – сказал он и хлопнул Ричарда по плечу. – Заходи, брат. Ты меня удивил. Давай сюда свой трофей.

Ричард передал бурбон. Рука Омара тут же подкинула его вверх, как баскетбольный мяч.

– Хороший вкус. Лаура будет довольна.

Омар засмеялся и провёл Ричарда внутрь.

Дом был не новый, но ухоженный. На стенах – постеры старых фильмов и комиксов, в углу стояла гитара, рядом – стопка винилов. Кухня была открытая, с барной стойкой, на которой уже копились стаканы и тарелки.

Внутри уже было человек десять. Музыка играла негромко, на фоне – фанковый плейлист. На столе: чипсы, пицца, бутылки с пивом, красный пластик.

Анна Ли оглядела его с ног до головы и, не удержавшись, усмехнулась.

– Апгрейд прошёл успешно, – заметила она. – Осталось только прошивку обновить.

Он был в тёмных джинсах и светлой рубашке, поверх – серый пиджак. Волосы аккуратно уложены, подбородок выбрит, запах свежего парфюма. Это был уже не тот офисный Ричард, к которому все привыкли. В нём было что-то новое – собранность, уверенность, даже лёгкая игра на публику.

Лаура, сидевшая на подлокотнике дивана, подняла голову и застыла, увидев Ричарда. Её глаза слегка округлились, потом губы разошлись в полуулыбке.

– Кто бы мог подумать, – протянула она. – Ричард, ты?.. Ты отлично выглядишь.

Джейсон махнул ему с кухни, держа в руках большую миску с начос.

– Эй! А я думал, ты вообще не ходишь на тусовки.

– Обычно не хожу, – коротко ответил Ричард.

Голоса, запахи еды, лёгкий алкогольный шум – всё было немного размытым, как через стекло с каплями дождя. Он чувствовал: за ним наблюдают. С интересом, но без насмешки.

Он двигался дальше, стараясь не терять равновесие в этом новом для себя ритме. Музыка, разговоры, запах пиццы и парфюма – всё сливалось в один поток.

Он слышал свой голос, отвечающий шуткой, и не узнавал интонации. Пиджак чуть натирал подмышками, шаги по ковру были мягкими, но осторожными – как будто ноги ещё не привыкли к новому телу.

Он подхватил пластиковый стакан с барной стойки и двинулся в сторону группы у окна – туда, где звучал смех.

Ричард подошёл к группе, где стояли Джейсон, Лаура, Хавьер из аналитики и Сара из отдела реагирования. На столе между ними лежали разлитые по стаканам напитки и большая коробка с крылышками.

– Надо же, ты в пиджаке, – сказал Джейсон, не скрывая восхищения. – Это ты на праздник так или… что-то изменилось?

Ричард пожал плечами, отпил глоток и ответил:

– Решил больше не прятаться за фоном.

Лаура усмехнулась:

– А зря. Я к этим стенам привыкла. Они были… предсказуемые.

Один из ребят с серьёзным лицом поднял стакан:

– За Омара! Чтобы и дальше был начальником только неформальных мероприятий.

– И чтобы по пятницам было три пиццы, а не две, – добавила Анна Ли, появляясь сбоку с тарелкой в руке.

– Анна, у тебя где-то есть кнопка «сарказм выключить»? – спросил Джейсон, разливая пиво.

– Есть, но только по субботам, – отрезала она. – Сегодня пятница.

Смех. Кто-то хлопнул Омара по плечу, кто-то поднял второй тост:

– И чтобы дедлайны больше никогда не попадали на понедельник!

Ричард стоял среди них и впервые за долгое время чувствовал себя не фоном, а участником. Он не пытался подбирать фразы, не оглядывался, не ждал подвоха. Просто был в потоке – и этого оказалось достаточно.

Кто-то рассказывал историю о том, как в два часа ночи по ошибке перезагрузил прод – думал, что сидит на тестовом стенде. Кто-то вспоминал выездной тренинг и неловкий случай с грушей для отработки приёмов. Лаура смеялась так, что пришлось придерживать стакан.

Ричард слушал, комментировал, вставлял фразы. Иногда – остро. И это замечали. Он удивлялся, насколько легко шло общение, когда не думаешь, как звучишь.

– Ты как будто стал другим, – сказала Лаура вполголоса, склонившись к нему ближе.

Он не ответил сразу. Просто посмотрел на неё – в упор, спокойно. И кивнул.

***

Они оказались вдвоём на кухне. Свет над плитой отбрасывал мягкое жёлтое пятно на тёмную столешницу. Сквозь приоткрытую дверь доносился приглушённый смех, но здесь всё казалось тише, ближе к реальности. Лаура стояла рядом, её плечо почти касалось его руки. Она повернулась, посмотрела внимательно – не с игрой, а серьёзно. Затем шагнула ближе и поцеловала.

Ричард не успел подумать. Ответил. Губы соприкоснулись сначала легко, как проверка, потом – увереннее. Он чувствовал запах её духов, тепло кожи сквозь ткань, как её рука коснулась его груди. Его дыхание стало глубже, движения – менее сдержанными. Он взял её за руку и, не разрывая взгляда, повёл через коридор.

Комната была без света. Через жалюзи падали полосы уличного фонаря, рассеянные и мягкие. Закрыв за собой дверь, он снял пиджак, бросил его на спинку стула и шагнул к ней. Двигался точно, резко. Схватил край её блузки и рванул вверх, расстёгивая пуговицы одним движением. Лаура не отпрянула – наоборот, улыбнулась уголком губ, будто этого и ждала. Она впилась в него поцелуем, её руки сжались у него на плечах.

Ричард прижал её к себе. Рубашка прилипала к спине, дыхание стало хриплым. Поцелуй снова объединил их – в нём было меньше осторожности, больше голода. Её кожа была тёплой и гладкой под его ладонями. Она гладила его по шее, плечам, скользя пальцами по открытым участкам. Он расстегнул рубашку – торопливо, с напряжением в пальцах, будто боялся замедлиться.

И вдруг – как обрыв тока. Секунда – и всё обрушилось. Как будто сцена перестала быть его. Ричард смотрел на её лицо – раскрасневшееся, живое – и не понимал, что он здесь делает. Словно начал не он.

Он резко отстранился. Поднял руки, как в защите, спиной наткнулся на стол.

– Стоп.

Лаура застыла. Её руки так и остались в воздухе, прижатые к лифчику, который она уже собиралась скинуть с себя. В комнате стало ощутимо тише.

– Прости, – выдохнул он. – Мне… я не могу.

Он наклонился, поднял пиджак, натянул рукава. Воздух казался спёртым. Открыл дверь, шагнул в коридор. Музыка зазвучала громче, но звучала глухо, как под водой.

Ричард вышел на улицу через боковую дверь. Холодный воздух ударил в лицо. Он шёл, не разбирая дороги, сквозь влажный свет фонарей. Только подальше – от комнаты, от Лауры, от себя самого.

***

Ричард лежал на кровати у себя дома, не раздеваясь. Пиджак оставался на нём, рубашка наполовину выбилась из джинсов, ботинки стояли на полу возле кровати. Свет в комнате отсутствовал – лишь мутный жёлтый отсвет фонарей просачивался сквозь щели старых штор и дрожал на потолке. Тишина казалась неестественной, будто кто-то вырезал из воздуха звук.

Он слышал своё дыхание. Глухое, тяжёлое сердцебиение отдавалось внутри, как будто внутри груди что-то раскачивалось на тросах. Каждый вдох давался усилием, словно воздух стал гуще. Грудная клетка – стянутая, тугая. Он не шевелился.

Перед глазами всплывали лица. Фразы.

«Ты как будто стал другим…» – Лаура. Шёпот рядом, почти касаясь уха.

«Ты сегодня какой-то… другой». Тори. Тогда, на вечеринке у Денниса. Он видел её впервые – или казалось, что впервые. Возможно, встречал раньше? Может быть, не придавал значения. Но голос – звонкий, с тенью сомнения – звучал так, будто он уже его слышал. Во сне, в другом времени, в другой голове.

Он сжал веки, как будто это могло оттолкнуть навязчивость. Но она только сгущалась. Слова сливались в ритм: другой, другой, другой…

– Кто? – прошептал он в темноте. – Кто другой?

Пульс ушёл в шею. Там, под кожей, жил ещё один ритм. Он лежал, вслушивался, не понимая – это он сам или кто-то ещё в комнате. Ощущение чужого не было телесным – оно сидело внутри, как незваный сосед. Словно он делил голову с кем-то.

Он не спал. Но и не бодрствовал. Промежуточное состояние. Лёгкое покалывание в пальцах, будто тело переставало принадлежать. Внутри – не страх, не паника. Просто пустота. Плавная, вязкая, в которую всё проваливалось без следа.

Он закрыл глаза. И замер. Давление в груди не ослабевало. Оно было с ним – как чьё-то внимание, как ожидание ответа.

Сознание унеслось куда-то далеко, за пределы комнаты, назад – туда, где пахло уходящей любовью и чужими шагами. Вечер. Комната. Светофор за окном. Милана уходит.

***

Вечер. В комнате полумрак. Уличный свет едва пробивается сквозь стекло, дрожит на полу, будто сам не решается войти. За окном с равными интервалами мигает жёлтый сигнал светофора, вырезая на стенах тусклые пятна. Окно распахнуто, и с прохладным воздухом в комнату проникает шум города: шорох шин, далёкий автобус, ровный гул.

Милана ходит по комнате, собирая вещи. Медленно, будто всё уже решено, и спешить некуда. Её шаги глухо звучат по полу, и каждый из них отзывается в голове Ричарда. Она складывает одежду в сумку, идёт к комоду, берёт косметичку, зарядку, пару мелочей. Действует машинально. Не смотрит на него.

Ричард стоит у стены, прижавшись спиной к обоям. Руки опущены, пальцы вяло сжаты. Он бледен. В глазах – беспомощность, почти детская, и страх, которому трудно найти слова.

– Мил, пожалуйста… давай просто остановим это. Я не понимаю, что со мной, но я не хочу тебя терять, – его голос дрожит, почти срывается на шёпот.

Она не отвечает сразу. Подходит к окну, придерживает раму от сквозняка. Потом оборачивается.

– Именно в этом и проблема, Ричард. Ты никогда ничего не понимаешь – а я устала быть рядом с человеком, который всё время разный.

– Но я стараюсь. Я, правда… я не знаю, почему так выходит, но я…

– …не знаешь, кто ты, – перебивает она. Голос спокойный, усталый. Без злости. – А я не могу жить с тем, кто не знает, кем он является.

Она застёгивает молнию сумки. Надевает куртку. Проходит мимо него – на секунду останавливается, смотрит в глаза.

– Я так больше не могу. Ты всегда разный. Но я так и не знаю, кто ты на самом деле.

Дверь закрывается мягко. Ричард остаётся один. Он не двигается. Смотрит в точку, где она стояла всего мгновение назад. Будто сжался внутрь себя, как если бы тело стало ненужным. Осталась только пустота – вокруг и внутри.

За стеклом по-прежнему мигает светофор, вырезая на стене равномерные прямоугольники света и тени.

Воспоминание тускнеет. Сознание уносится ещё дальше – к дате, которую он забыл.

***

Ричард вернулся домой поздно. Милана сидела на диване в спортивных штанах и свитшоте, с чашкой чая в руках. Волосы были стянуты в хвост. На столе стояла запеканка под фольгой – уже остывшая.

– Ты был где-то? – спросила она, не поднимая взгляда.

Он остановился в дверях, снял кроссовки, повесил куртку. Насторожился. В её голосе было что-то новое – сдержанное, но тяжёлое.

– На работе. Что случилось?

Милана отставила чашку и подошла к окну.

– У тебя всё в порядке?

– Вроде бы да. Почему ты спрашиваешь?

– Сегодня двадцать восьмое. – Она развернулась. – Ты вообще помнишь, что это?

Он опустил взгляд. Перебрал в уме: календарь – пустой, телефон – без напоминаний. В голове – ни одной зацепки.

– Я… не знаю. Должен?

Она выдохнула через нос. Тихо, но затяжно. Вернулась к столу, приподняла фольгу.

– Это день, когда мы впервые увиделись. Каждый год ты хотя бы писал.

Ричард подошёл и сел рядом. Стол был накрыт. Две тарелки, свеча, спички сбоку. Всё было подготовлено. Ждало его.

– Прости, – пробормотал он. – Я не хотел…

– Я знаю, – перебила она. – В этом и дело. Ты ничего не хочешь. Или не можешь. Я не понимаю.

Он смотрел на еду. Пахло сыром и специями. Он помнил, что это её любимое. Но не чувствовал ни голода, ни вины. Только растерянность.

– Я стараюсь, – сказал он тихо.

– А я просто хотела, чтобы ты помнил. Хотя бы это.

Милана не плакала. Но в её голосе и осанке чувствовалась усталость. Не вспышка, а след от чего-то долгого. Ричард не знал, что сказать. Не знал, что делать.

Молчание повисло между ними. Он не встал за вилкой. Она не предложила. Они сидели рядом, не глядя друг на друга. Как будто уже понимали: эта сцена останется в памяти. А потом – исчезнет.

Как дата, которую он не удержал.

Мысли понеслись ещё дальше – ко времени, когда у них всё было хорошо.

***

Они сидели на открытой веранде кафе Think Coffee, в двух кварталах от кампуса NYU. Было тепло, по плитке катились велосипедисты. За спиной негромко играл джаз. На столе – паста, минеральная вода, кофе. У Миланы – мороженое в металлической вазочке.

– …и я перепутал IP-адрес и случайно вырубил внутреннюю страницу деканата, – рассказывал Ричард. – Причём прямо перед приёмной комиссией. Пришлось говорить, что это плановая перезагрузка ядра.

Милана рассмеялась. По-настоящему, свободно.

– Ты серьёзно? – она покачала головой. – И это сработало?

– Даже никто не удивился. Видимо, у них так всегда.

Она облокотилась на стол, чуть наклонившись к нему.

– Когда ты такой, я забываю, что ты бываешь другим. Мрачным.