ДРУЗЬЯ

– Как же так? – Побледнел Антонов. – Как по плечо? А как же он теперь жить будет? Разве так можно?

– На. – Капитан протянул потрясённому Володе кружку с водой. – Выпей и успокойся. Возьми, в конце концов, себя в руки! На войне и не такое случается. Ещё успеешь насмотреться …

– Ты бы как-то полегче, командир! – Снова ожил в углу старший лейтенант. – Не стоит парня сходу стращать. Говорил тебе, что замполита надо привлечь. Он умеет с людьми правильно разговаривать.

Лишенков уже сам сообразил, что сильно переборщил с подробностями, и, чтобы выиграть время, полез в карман за сигаретами.

– А как собаку зовут? – Неожиданно пришёл на помощь Антонов. – У пса ведь есть кличка?

– Разве я не назвал? – Несколько картинно удивился капитан Лишенков. – Обязательно есть. А как иначе? По документам у него слишком длинная и мудрёная кличка. Чистых кровей животное. Но Костя звал его Братаном. Пёс не возражал. Он в своём хозяине души не чаял. Ладно. Пошли знакомиться с твоим напарником, рядовой Антонов.

Глава 2. Знакомство

Глухой стук упавшей на деревянный пол армейской кружки заставил вздрогнуть обоих собеседников: это командир взвода, стряхнув с себя остатки дремоты, поднялся с места, нечаянно столкнув посудину со стола.

– Чуть не разбилась. – Неловко пошутил Загибин, с трудом подавив зевоту. – По-моему, товарищ капитан, вы со своей задачей справились. Причём минимум на четыре с плюсом. – Продолжил офицер с серьёзным видом. – Теперь, стало быть, моя очередь. Разрешите приступить к исполнению непосредственных обязанностей? А то мне реально придётся с вами окладом денежного содержания делиться. Вы, Николай Алексеевич, не переживайте. Честное слово, справлюсь. Представлю прибывшее пополнение в количестве одной человеко-сапёрной единицы личному составу отделения, взвода, служебному псу, а заодно познакомлю с особенностями распорядка дня кинологов. Разрешите убыть?

Антонов снова напрягся. Ему вдруг пришло в голову, что командир роты, не обращая внимания на присутствие рядового, жёстко поставит старшего лейтенанта на место. Но Лишенков только едва заметно усмехнулся и, поднявшись, поинтересовался, глядя почему-то на Володю:

– Что сын тайги и шаманов? Никак любимый тумблер включил? Значит уже оклемался. Добро. Пошёл я в расположение. Посмотрю, как дела на стройке идут. Там проблем хоть пруд пруди. Я пойду, а вы занимайтесь. Только со псом поаккуратнее и на рожон не лезьте. Мало ли что у Братана в башке? Всё-таки животное. Освобожусь, ближе к вечерней поверке подойду. Будем вместе думать, что делать, если кобель не примет нового вожатого. Ты, Антонов, не волнуйся и много на себя не бери. Я не большой спец, но точно знаю, что собачья психика – штука тонкая. Примет тебя Братан – хорошо. Ну а не примет… Ладно! Вы приступайте, а я пошёл.

Кивнув напоследок подчинённым, капитан развернулся и вышел из душного кунга…

***

– Почему он замолчал? Почему не договорил? – Позабыв о субординации, обрушился Антонов с вопросами на взводного, едва фигура капитана скрылась из вида. – Он что, хочет Братана усыпить? Но ведь так нельзя! Сам говорил, что Братан – заслуженный геройский пёс, а сам… вы как хотите, товарищ старший лейтенант, а я против!

– Молчать! – Неожиданно рявкнул Загибин, на глазах превращаясь из добродушного дядьки в жёсткого начальника. – Уймись, мать-перемать! Никто Братана усыплять не собирается. Он сам помрёт от истощения, если ты не сумеешь к нему в доверие войти. Понял?! Да что ж ты за человек такой, Антонов? – Продолжил офицер, понизив голос до громкого шёпота. – Ротный на тебя почти час потратил, а ты на пустом месте истерику закатываешь. Тебя родители учили так со старшими разговаривать? Или сержанты в учебке мозги напрочь отбили? А ну-ка соберись, товарищ рядовой. Иначе я тебя вместо кобеля отбракую. Куда-нибудь в пехоту.

Володя от испуга на секунду зажмурился и вдруг мысленно увидел себя медленно бредущим под палящими лучами солнца с вещмешком за спиной и тяжёлыми пулемётными коробками в руках. Видение было настолько реальным, что ему стало страшно.

– Так точно, товарищ капитан! – Раскрыв глаза, затараторил Антонов, стараясь, чтобы в голосе не было даже малейшего намёка на эмоции. – Ой! Извините, товарищ старший лейтенант! Так точно, товарищ старший лейтенант. Голову мне не отбили. Я всё понял. Больше никогда не повторится. Разрешите идти?

– Куда собрался, аника-воин? – Сдержав усмешку, поинтересовался Загибин. – Сиди уже, почти «сапёр». Совсем ты меня с толку сбил. Где только такого чудика отыскали? Наверное, военкоматчики всю Москву щупами исковыряли, прежде чем в тебя упёрлись. Ладно. Теперь, как говорится, молчи и слушай. Сейчас мы с тобой пойдём в расположение, скажем так, моих «собачников». Это недалеко отсюда. Вожатые живут отдельно от личного состава роты, потому что должны постоянно быть рядом со своими питомцами. Какой из этого следует вывод?

– Не могу знать, товарищ старший лейтенант! – Вскочив на ноги, отбарабанил Антонов.

– Уффф… – С силой выдохнул офицер. – Соображалку слабо включить? Ладно, боец. Времени терять неохота. Слушай сюда. Довожу до тех, кто на бронепоезде: из этого следует, что ты тоже будешь жить отдельно от остальных. Получается, что причислен к разряду избранных. Про избранных в кавычках, конечно. Халабуду из самана и прочих подручных материалов построили примерно в восемьдесят втором году наши предшественники. Честь им, и хвала. Особенно за то, что с душой оборудовали приличные вольеры для десяти собак. Комиссий перебывало немерено, но ни одна по делу придраться не смогла. Всё соответствует руководящим документам. Личное оружие, снаряжение и оборудование хранятся там же. Старшим команды является заочно известный тебе младший сержант Юрий Копылов. Предупреждаю: характерец у парня далеко непростой. Я бы сказал, взрывной характер. Так что придётся тебе налаживать отношения не только с Братаном, но и со старшим. Впрочем, с другими ребятами тоже. Сильно не переживай. В любом коллективе нужно самоутверждаться. И не только в армии. Ладно. Оставим психологию на потом. На чём я остановился? Да. При Константине, хозяине Братана, Копылов был как бы на вторых ролях… Блин! Опять меня не в ту степь понесло … Выкинь из головы и сразу забудь, рядовой Антонов. Теперь о главном. О псе. Братан сам тебя научит сапёрной науке. Я не шучу. Но при условии, если ты сумеешь вернуть его к жизни. Костя принял пса от увольняемого, когда Братан здесь уже четыре года отслужил. Они как-то сразу подружились …

Загибин вдруг замолчал, подумал и продолжил, не спуская глаз с Антонова:

– Достаточно для первого раза. Всего не расскажешь. Одно за другим тянется. Целого дня не хватит. Пошли потихоньку. Мой тебе совет напоследок: веди себя посмелее, но только в меру. Борзеть нельзя, короче. Не любят старослужащие борзую молодёжь, и я вполне их понимаю. Но если позволишь себя шпынять, то пиши пропало. Баланс в отношениях должен соблюдаться. Так-то я всегда неподалёку буду. Поддержу, если что. Проблема в том, что никто не сможет заставить парней тебя уважать. Это дело сугубо личное. На этом всё. Будем считать, что вводный инструктаж проведен в полном объёме. Теперь дело за тобой.

Антонов брёл позади командира взвода, абсолютно не понимая, как подступиться к затосковавшему псу. О том, что ему предстоит вливаться в новый коллектив, он почему-то позабыл сразу, как только вышел из канцелярии роты. В эти минуты Володя жалел, что в его короткой жизни не было случая, хотя бы отдалённо напоминающего нынешнюю ситуацию, и ругал себя за несерьёзное отношение к занятиям в клубе. Тоскливая фраза «кто ж знал?» звучала в голове похоронным набатом и вместо желанного спокойствия только усиливала тревогу. Глубоко погрузившись в собственные мысли, Володя даже не заметил, что взводный остановился у калитки в заборе из колючей проволоки и сходу воткнулся в спину командира.

– Твою ж мать! – Не оборачиваясь, ругнулся Загибин. – Ты только посмотри, как встречают командира!

Антонов приподнялся на носках и, выглянув из-за плеча старшего лейтенанта, увидел лежащего в полном снаряжении солдата, который, укрывшись в тени постовой будки, безмятежно похрапывал, положив автомат на живот. Со словами: «Ну, я вам сейчас задам перцу, мало не покажется!», офицер попытался осторожно вытащить оружие из рук бойца, но тот инстинктивно сжал пальцы крепче, явно не собираясь выходить из состояния блаженного сна. Тонкая ниточка липкой слюны повисла в углу растянутых в счастливой улыбке губ.

– Ладно, убогий. Твоя взяла. Дрыхни покедова. С тобой потом разберусь. – Пробормотал Загибин, покосившись на растерянного Владимира. – Чего замер? Пошли со мной!

Они вошли в калитку и Антонов увидел небольшой домик, из раскрытых окон которого доносились громкие звуки развесёлой песни знаменитого шведского квартета.

– Ну, держись, борзота! – Командира буквально трясло от негодования. – Щас я вам устрою разгон! Здесь стой. Позову, когда надо будет.

Антонов аккуратно поправил лямки вещмешка, настраиваясь на долгое ожидание, как вдруг порыв ветра донёс до него знакомые запахи собачьего питомника. Он даже закрыл глаза, пытаясь представить себе будущего напарника, но в этот момент в домике раздались вопли, а ещё через пару секунд в распахнутое окошко с треском вылетел серебристый магнитофон. «Двухкассетный «Панасоник». Такой можно только в «Берёзке» у Белорусского вокзала купить», – успел подумать будущий вожатый …

***

Антонов стоял во дворе и, затаив дыхание, смотрел на саманный дом, из окон которого продолжал доноситься грохот разбрасываемых предметов вперемешку с громкими, не всегда цензурными комментариями старшего лейтенанта. Он невольно вспоминал старый мультфильм про бременских музыкантов и ни чуть бы не удивился, если бы из окон во двор сначала вылетели разбойники с лицами известных актёров, а следом из дверей вышли петух, осёл и огромный вислоухий пёс с печальными глазами. Неожиданно за спиной послышалось тяжёлое сопение, и чья-то рука развернула его вокруг оси.

– Ты кто?

Володя судорожно передёрнул плечами. Он сразу узнал часового, который ещё пару минут назад безмятежно похрапывал в тени сторожевой будки. Взгляд парня не сулил ничего хорошего. Напротив, в нём было столько необъяснимой злости, что Антонов начисто позабыл слова.

– Язык проглотил? Чего уставился? – Всё больше раздражался часовой, продолжая сыпать вопросами. – Ты с Тунгусом пришёл? Новенький? Это старлей там кипиш поднял? Чего взбесился?

– С «тунгусом»? Каким «тунгусом»? – Наконец-то нашёлся Антонов, на всякий случай отступая назад. – Я к псу пришёл… Братану… который болеет.

– Таким! – Сердито отрезал солдат, явно намереваясь продолжить расспросы, как вдруг его лицо исказилось испугом. – Вот это попадалово… – пробормотал он упавшим голосом.

Антонов испуганно оглянулся и застыл в предчувствии неминуемой беды: из недр глинобитной постройки вылетела тройка босоногих парней в трусах, которые, суетливо подталкивая друг друга в худые загорелые спины, построились в одну шеренгу фронтом к распахнутой настежь двери. Через несколько секунд к несуразной троице подбежал широкоплечий младший сержант, одетый по форме, но почему-то в тапочках-вьетнамках на босу ногу.

– Капец. – Угрюмо буркнул часовой, поймав на себе презрительный взгляд младшего командира. – Щас начнётся.

– Равняйсь! Смирно! – Осипшим от обиды голосом скомандовал сержант.

Володя инстинктивно выполнил команду и тут же обнаружил, что рядом с ним никого нет. «Надо же? – подумалось ему, – и двух секунд не прошло, а часовой уже на посту стоит. Как умудрился? Отсюда ведь метров десять будет?»

Из домика стремительной походкой вышел старший лейтенант Загибин.

– Налево – равняйсь! – Скомандовал младший сержант, стараясь сохранить невозмутимое лицо, несмотря на очевидный комизм ситуации.

– Отставить! – Рявкнул взводный, в сердцах пнув пустую жестянку из-под консервов. – Хватит дурака валять, Копылов. Становись к своим охламонам. Хочу вам пару «ласковых» сказать. Может, хоть что-нибудь дойдёт.

Копылов недоумённо пожал плечами, занял место на правом фланге и тут же попытался объясниться:

– Мы ведь не знали, товарищ старший лейтенант, что …

– Молчать! – Второй раз за минуту сорвался взводный на крик. Казалось, что он сейчас взглядом испепелит подчинённых. – Вы что затеяли, обормоты? Я, значит, в наряд, а вы, значит, в загул ударились? Анархию, значит, мне устроили?! Какой пример, товарищи старослужащие, вы подаёте молодому пополнению? Ты знаешь, сержант, что твой Штыренко на посту заснул? Я его даже разбудить не смог. Отвечай, мать-перемать!

Очевидно Копылов неплохо изучил характер командира взвода, поскольку, выдержав недолгую паузу, сразу перешёл в наступление:

– Вы сами, товарищ старший лейтенант, разрешили. Так и сказали после возвращения с боевых: «Даю три дня на разгильдяйство. Отдыхайте на всю катушку, но в меру и про животных не забывайте». Было? Было. Мы, конечно, расслабились малёхо, но про собак не забывали. Тут всё как положено. За то что Штырина на посту заснул, я с него по полной программе спрошу. Даже не сомневайтесь, товарищ старший лейтенант. Вы меня знаете.

Скорее всего, взводный с самого начала не собирался раздувать скандал. Хмуро выслушав аргументы младшего сержанта, Загибин тихо матюгнувшись, поставил точку в едва завязавшемся споре:

– Здесь, Копылов, ключевое слово – «в меру». Твоё «малёхо» не проходит. Ладно, сарбозы, на сегодня прощаю. Но в последний раз. Предупреждаю со всей ответственностью и конкретно: следующего раза уже не будет. С каждого спрошу по «заслугам» и без всяких скидок на ордена, медали, а также почётные грамоты от цэка ленинского комсомола. Уяснили, товарищи гвардейцы?

– Так точно, товарищ старлейтнант! – В едином порыве выдохнул строй, довольный компромиссным решением.

– Ну а сейчас, сапёры-кинологи, приступим к главному вопросу. -Произнёс офицер, поворачивая голову к стоящему в одиночестве Антонову.

– Иди сюда, Володя. – По-свойски подозвал к себе новичка Загибин. – Нечего от коллектива отрываться.

Услышав необычный призыв, Антонов окончательно растерялся и, только собрав волю в кулак, сумел стронуться с места. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, и он, как подкошенный, рухнет на утоптанный песок, не выдержав изучающе-насмешливых взглядов новых товарищей. Даже негромкий окрик командира «не боись, солдат!» не приободрил Володю, а подействовал как дополнительный тормоз. К вящему ужасу паренька, он вдруг почувствовал сильнейшие позывы в области мочевого пузыря. «Этого мне ещё не хватало! – С мольбой глядя на офицера, думал Володя. – Ну почему именно сейчас? Как же так? За что мне всё это?!»

Взводный, не без тревоги следивший за своеобразной походкой новичка, нутром почувствовал надвигающуюся катастрофу.

– Эээ, Володя, да тебе никак приспичило? – Протянул он, предупреждающе зыркнув на строй. – Давай-ка бегом за хибару. Там в углу отхожее место по всем правилам оборудовано. И не спеши, боец. У меня есть о чём поговорить с личным составом.

– Короче так, парни! – Дождавшись, когда Антонов завернёт за угол, угрюмо оглядел полуголых подчинённых Загибин. – Вы меня не первый день знаете. Слов на ветер не бросаю. Если кто-то из вас вздумает чморить пацана, то я с таким деятелем разберусь быстро и крайне жёстко. Вернее, жестоко. Для начала пусть забудет о мечте дембельнуться с первой партией. Списки ротный уже составил, но ведь их всегда можно подкорректировать в нужную сторону. Я доходчиво объяснил ситуацию? Глупые вопросы есть?

Первым отреагировал Копылов. Младший сержант понимал, что угрозы старшего лейтенанта обращены именно к нему. Понимал, но промолчать не мог. Бывают в армейской жизни моменты, когда авторитет командира становится важнее долгожданного дембеля. С показным равнодушием пожав плечами, спросил напрямую, без оглядки на субординацию:

– Товарищ старший лейтенант! А нафига нам этот чушок сдался? Если он сейчас чуть штаны не промочил, то, что с ним на выходах будет? Сами знаете, какая у нас работа. Мы на сто процентов друг в друге должны быть уверены. Некогда сопли вытирать. А как на этого чудика положиться можно? Не порядок, товарищ старший лейтенант. Пусть лучше на стройке работает. Как-нибудь справимся.

– Погоди, Юра. Не спеши, родной, с выводами. – Расцвело ехидной улыбкой монголоидное лицо офицера. – Или тебе напомнить, как ты, будучи почти что дедом, дизентерию подхватил? С каким «багажом» в штанах тебя в медроту сопроводили? Так что сопи и помалкивай в тряпочку.

Даже через плотный загар было видно, как краска стыда залила лицо младшего сержанта:

– Так это ж совсем другое дело! Я же реально забо…

– Не «другое» Копылов, а самое настоящее, «тоже самое». – На полуслове перебил Загибин. – И вообще. Ты просил меня нового вожатого для Братана подыскать? Просил. Я твою просьбу выполнил? Выполнил. Кстати, на все сто процентов: и запах другой, и человек новый. Всё как заказывали. Короче, мужики! – Помолчав несколько секунд, продолжил серьёзно и уважительно. – У Антонова, конечно, опыта маловато. Но даже если бы у него этого опыта было выше крыши, то всё равно без вашей помощи он не справится и кобеля к жизни не вернёт. Помрёт Братан без вашей помощи, мужики! Да что я вас тут уговариваю? Сами кашу заварили, сами расхлёбывайте. Глупые вопросы есть? Нету. Значит, вы всё правильно поняли…

Ребята, по достоинству оценив прочувствованно-уважительную речь командира, тут же загудели, напрочь позабыв и о своём нелепом виде и, о недавнем разгоне:

– Да, мы за Братана …

– Никто и не собирался чморить…

– Не обидим пацана…

– Товарищ старший лейтенант…

– Всё, товарищи сапёры! – Дирижёрским взмахом руки остановил подчинённых взводный. – Я вас понял. Будем считать митинг законченным. Копылов, организуй уборку в помещении, а заодно определи место для Антонова. Я сам Штыренко займусь. Вставлю ему штырь куда надо, чтоб на всю жизнь запомнил. – Старший лейтенант уже было развернулся в сторону калитки, но вдруг замер, словно вспомнив что-то чрезвычайно важное, а затем негромко окликнул сержанта. – Слушай, Юра! Может, снимем пост? Одна головная боль от всяких «штырей». Собаки, опять же есть. Что скажешь?

– Нельзя! – Не задумываясь, категоричным тоном возразил Копылов. – Сами знаете: стройбат неподалёку. Без тормозов пацаны. Как кишмишовки переберут, так к собакам лезут. А животные алкашку на дух не переносят. Нервничают. Себе дороже выйдет.

– Ну, смотри. – Легко согласился Загибин. – Вам виднее.

***

– Что замер, как не родной? – Натянуто улыбнулся сержант, с трудом скрывая раздражение от унылого вида новичка. – Устраивайся у буржуйки. Это теперь твоё место. Не боись, местечко реально козырное. Тебе его Кроха лично уступил. Он пацан с понятием. Мы все здесь с понятием. По-другому нельзя. Располагайся, короче.

– Спасибо, товарищ младший сержант! – Благодарно взглянул на командира Антонов. Он не успел снять вещмешок с плеча, как комнатушка зашлась смехом.

– Ты, эта… братишка! – Дождавшись тишины, солидно произнёс Копылов. – Забудь про учебку. Мы здесь не по уставу живём, а по совести. Все свои, короче. У тебя, кстати, какая кликуха в учебке была?

Антонов смущённо потоптался на месте. Ему очень не хотелось начинать с вранья, но сказать правду он тоже не мог. Как можно признаться, что сослуживцы звали его Респиратором?

– По фамилии. – Решив ограничиться полуправдой, небрежно пожал плечами Володя. – Иногда ещё Москвичом называли. Они не про машину, а про Москву …

– Не катит! – Переглянувшись с товарищами, отрезал сержант. – Щас что-нибудь сообразим. Давай, Кроха, – обратился он к сидящему на приступке широкоплечему полноватому парню с татуировкой на правом плече, – шевели мозгами. Получается, вроде твой подшефный. Ты у нас самый начитанный, тебе и карты в руки.

– Варум? – Блеснул знанием иностранного языка Кроха. – Потому что свою койку ему уступил? Хорошо. Я не возражаю.

Поднявшись во весь рост, новоиспечённый наставник критически осмотрел Антонова, почесал затылок и лишь затем вынес вердикт:

– Пацан младше всех, значит, его надо звать Малым. – Переждав одобрительный гул, продолжил. – Всё путём, пацаны. Мы дембельнёмся, молодые из учебки придут и Малой автоматом в «Старшого» превратится. По-моему, клёво.

– Реально клёво. – Одобрил Копылов и перевёл взгляд на Антонова. – Ты когда собираешься со псом знакомиться? Братан, бедняга, походу, всерьёз собрался ласты склеить. Как бы не опоздать. Ротный реально всем нам матки наизнанку вывернет. Короче, Малой. Слушай сюда: как распакуешься, так сразу и пойдём.

Владимир и сам не понял, откуда в нём вдруг возникла уверенность, граничащая с нахальством. С детства привыкший во всём полагаться на родителей, Антонов безропотно соглашался с чужой точкой зрения и никогда не настаивал на своей. Но именно сейчас, в эту секунду что-то перевернулось в его душе. Уняв противную дрожь в теле, Антонов-Малой решительно поднял глаза на командира и неожиданно твёрдым голосом заявил:

– Я один к Братану пойду. Сам.

В тесном помещении, насквозь пропахшем солдатским бытом, мгновенно воцарилась тишина. Ребята молча поглядывали то на осмелевшего новичка, то на ошеломлённого дерзкими словами сержанта.

– Лады, Малой. – Задумчиво произнёс Копылов. – Согласен. Ты только растолкуй поподробнее. Что-то я не совсем въезжаю в идею. Ты что делаешь? – Воскликнул сержант, тревожно глядя на Антонова. – Ты голым к собаке пойдёшь? Совсем охренел?

– Товарищ капитан говорил, что вы ему говорили, что моему псу нужен новый запах. – Затараторил Володя, продолжая стаскивая с себя одежду. – Если мы пойдём вместе, то Братан не сможет почувствовать мой запах. У него в голове все запахи перемешаются. Как бы природные настройки собьются. А от голого тела сразу запах почувствует. Мне отец говорил, что такое бывает. Он в погранвойсках проводником служил. Братан ждёт своего прежнего вожатого, а мы всей толпой к нему заявимся. Пёс однозначно не поверит, что мы вылечить его хотим. Окончательно в себе замкнётся, а потом умрёт от тоски.

– А тебе, выходит, поверит? – Недоверчиво передёрнул плечами Кроха. – Типа, сразу за своего примет?

– Поверит. – Скользнув взглядом по лицу наставника, ответил Володя. -Обязан поверить. Он же у меня немец? Немец. А у немецких овчарок так заведено: кто первым взял поводок, тот и хозяин. Ему бы только водички свежей… что бы напился …

Он продолжал говорить, одновременно укладывая форму на свою кровать. Наконец, на парне остались только сатиновые, не по размеру большие трусы. Ребята непроизвольно отвели глаза в сторону. Настолько комично и жалко выглядел Антонов в эту минуту.

– Грамотно излагаешь. Тапочки дать? – Первым опомнился Кроха. – Песок нагрелся, как сковородка. Реально ожоги получишь.

– Перетерплю. Мне только свежая вода нужна и немного соли.

– Зачем?

– Поваренная соль аппетит возбуждает. Пёс воды напьётся и есть захочет. Тем более, что соль из него вместе с потом вышла. Без соли нельзя.

– Откуда знаешь? – Вмешался в разговор Копылов. – Или на ходу придумал?

– Мама так говорила.

– Мама?! – На мгновенье лицо командира перекосилось судорогой. – Соль возьми на полке. Где чай и сахар. А вода в бачке у двери. Может, ещё что надо?

Закончив приготовления, Антонов вздохнул и, оглядев товарищей, спросил чуть севшим голосом:

– Я пошёл?

– Иди. – Скривился в болезненной улыбке Копылов. – Иди, а мы приглядим за тобой в окошко. Разрешаешь?

– Ага…

– Слышь, Юрок? – Подозрительно покосился Кроха на сержанта. – Ты по правде кэпу про новый запах сказал? Или прогнал? Типа, чтоб отстал?

– Откуда я знаю?! – Неожиданно вскипел Копылов. – Задолбал уже! Инструктор в учебке говорил… наверное… не помню я. Пошли лучше на Малого позырим. Нам бы вовремя подскочить, если кобель рвать его начнёт.

Володя сразу узнал Братана. Пёс вытянувшись лежал на полу с безучастным видом, положив огромную лапу на перевёрнутую алюминиевую миску. В правом углу клетки стояла средних размеров кастрюля, доверху наполненная засохшей кашей. «Кажется, всё. – Подумал Антонов, чувствуя, как песок обжигает босые подошвы. – Папа мне говорил, что чужой собаке ни в коем случае нельзя прямо в глаза смотреть. Но ведь теперь это мой пёс? Как Братан об этом узнает, если я буду глаза прятать? Бедненький! Совсем ему плохо. Даже пошевелиться не может. Только левый глаз приоткрыл. Эх! Была не была…»

Пёс равнодушно смотрел на приближающегося к клетке человека. Ему было всё равно: несколько дней назад люди, которых он считал своими товарищами, прогнали его друга. Костя шёл рядом, потом вскрикнул и упал. Упал и сразу уснул. Это было очень странно. Пёс пытался разбудить его: тыкался носом в крепко сжатые губы, облизывал побледневшее лицо и кровоточащую рану на сгибе руки, но всё было напрасно. Затем прибежали другие люди, хозяева других знакомых ему собак, и забрали у него Костю. Пёс тогда подумал, что ничего страшного не произошло. Хозяин выспится и обязательно вернётся, чтобы в положенное время принести воды и пищи. А потом они снова будут бегать по площадке, преодолевать препятствия и вместе бродить по дорогам, разыскивая под землёй предметы с особым тонким запахом, который не может уловить даже самый чуткий человеческий нос. Но люди коварно обманули его. Они спрятали Костю и на целый день забыли про воду и еду. Правда, на следующий день один из них принёс и то, и другое. Но пёс крепко обиделся и напрочь отказался принимать пищу из рук человека, который не пускает к нему Костю. Братан решил дождаться своего друга.