Темные души

– Мама. Нет, – она взяла игрушку, которую купила для нее Витэлия.

– Мы с мамой сильно любим тебя, чтобы покидать надолго. Просто у нее появилось очень много дел. Она вернется к нам, – жалкое оправдание. – А пока мамы нет, тебе нужно присматривать за папой. Справишься?

– Хорошо. Какашка.

Этому слову точно не я учил, но дочь верно подметила. В данный момент я наступаю только в дерьмо, и сегодня яркий пример тому.

– Эйми, мы не будем употреблять больше плохие слова. Договорились? – выставляя ладонь для пятерки.

Отбивая мою руку, она потянулась за поцелуем. Детский запах дочери снова вскружил мой разум, каждый раз, когда Эйми проявляла нежность, мир вокруг замирал.

***

– Слишком долго! Мы уже потратили три дня для того, чтобы организовать перелет такого масштаба, – проводя языком вдоль верхнего ряда зубов.

Алонзо перевез свою семью из Италии, как и было оговорено ранее. Помимо Семьи он привез свыше ста солдат Ндрангеты в Канаду.

– Кристиано, прошу, подумай здраво! – отец тоже был раздражен, в особенности после поджога в Италии. – Твоя необдуманная настойчивость может подвергнуть опасности многих людей. Ты ничего не теряешь, уступая нескольким часам, выигрывая спокойные дни в будущем.

Мы отправили «Боинг» с солдатами в Ванкувер, чтобы они смогли пересечь границу в США и встретиться с семьей из Сиэтла, которая будет сопровождать их до Малибу по земле. Наш самолет готов отправиться прямым рейсом в Сан-Франциско через три часа, но тогда мы рискуем быть раньше, чем солдаты проверят близлежащую местность и заметут следы нашего прибытия, организовывая полную безопасность.

– Спокойные дни? – бросив разъяренный взгляд на отца. – Мои спокойные дни закончились неделю назад! – встав с места, сделав шаг к столу, за которым он сидел, Антонио напрягся, касаясь плеча. – Я счастлив, что в твоей жизни есть счастливые дни, отец, но лишь потому,что на ее месте не мама.

Теодоро сидел на подоконнике и присвистнул, впервые заметив мое непослушание перед отцом, который все еще имел больше власти из всех присутствующих в кабинете.

– Не смей говорить о матери в таком ключе! – подорвавшись с места, он ударил по столу.

– В каком? Мама является центром твоей вселенной, и если бы она подвергалась такой опасности, ты бы подвергался здравому смыслу, отец? – выдержав взгляд, ожидая порицания вновь. – Ответ: нет! Ты бы пытал, убивал и сжигал каждого, кто вставал на твоем пути. Твоя праведность закончится там, где начинается беда, связанная с человеком, который важнее твоей жизни.

– Мне так жаль, что я не смог научить тебя контролировать свой гнев, – тихо ответил он, усаживаясь обратно на место. – Однажды твои ошибки обернутся слезами тех, кого ты так сильно любишь, а их пальцы будут испачканы в земле, чьи жизни она забрала в обмен.

Опуская взгляд, он больше не желал смотреть на меня. Его плечи расслабились, губы сомкнулись в тонкую линию, знак полного разочарования. В детстве он мог не разговаривать с нами неделями до тех пор, пока мы не разберем свою ошибку и не обоснуем свое действие.

– Крис, говоря о маме, ты слегка переборщил, – сжимая мое плечо, сказал брат.

– Мне нужна моя женщина, отец! Все, чего я хочу, это вернуть Витэлию домой. И мне жаль, что в очередной раз разочаровываю тебя, проявляя беспечность ради той, что дороже собственной жизни, – Алонзо прошел мимо меня, жестом позвав Теодоро с собой за дверь, оставляя нас втроем. – Мы, блядь, не герои в этом мире, отец. Мы – мафия, ублюдки, которые родились, чтобы быть безжалостными. Чтобы у героев вроде полиции пополнялось количество побед. Хватит читать молитвы и продолжать поклоняться демонам.

Все внутри дрожало, но я был доволен, что, наконец, смог высказаться перед ним. Тринадцатилетний Кристиано, что пытался удовлетворить ожидания отца, с этого момента погиб и превратился в жестокого подростка, который убил своего лучшего друга в одном из поединков на ножах.

Отец одарил меня взглядом, отправляя в самый низ иерархической цепочки Ндрангеты. Он понизил меня в должности за секунду, приходилось лишь гадать, как низко я пал в его глазах, быть может, я стоял на коленях?

– С этой минуты я босс Канады. Только не подсказывай, на репетиции взгляда «убийцы» ушли годы, – похлопав меня по плечу, Антонио дал мне время. – Быть может, идея Криса не настолько идеальна, но к тому времени, как самолет приземлится в Сан-Франциско, Фамилья окажет нам должную защиту на своей территории, – подойдя ближе к столу, заслоняя меня собой, привлекая больше внимания на себя.

– Два идиота, которые потеряли контроль над Лос-Анджелесом и чудом сохранили Сан-Франциско и Сан-Хосе, – отец даже не поднял глаз, делая вид, что занят бумагами. – Тони, задай себе вопрос, почему они до сих пор живы и имеют территории в Калифорнии?

Прикрывая глаза рукой, что невыносимо жгло от недосыпа. Конечно, ответ был очевиден. Покидая Лос-Анджелес, они могли быть в договоре с Волларо, возможно, даже имели общий бизнес. Вероятность, что Бернардо узнает о нашем приезде, равнялась девяносто процентов.

– Тогда получается, мы в заднице? – Антонио обернулся на меня.

Гоня мысли, придумывая новый безопасный маршрут для перелета, чтобы не задействовать не надежные связи с Фамильей. Мне некогда возиться с трупами, придумывая историю их смерти.

– Бейкерсфилд, – сказал я, уставившись на карту мира. – Скорее всего, ближайшие рейсы, который нам одобрят, будет завтра, время в полете будет на два часа дольше, что выиграет время у наших людей.

– Оттуда будет быстрее добраться до Малибу. Городишко весьма скучный, ночной дозор Марко точно не бывал в тех местах, – согласился брат, его лицо светилось от счастья, словно он списал важный экзамен, не напрягая мозг.

Направляясь к выходу, чтобы сообщить Вито об изменениях. Дергая ручку двери, отец все же решил внести свое последнее слово:

– Когда появляются дети, Кристиано, в первую очередь ты должен думать об их безопасности. Потому что женщина, без которой ты не можешь дышать, хотела бы именно этого.

Я не хотел выбирать между детьми и женщиной, которую люблю. Никогда.

Меня злило, что отец постоянно предоставлял выбор из двух вместо того, чтобы дать один правильный, нацеленный на победу.

Возле кабинета стояли Розабелла и Теодоро, споря о чем-то, их шепот практически перешел на крик. Заметив меня, они замолчали, девушка обернулась на меня, ее румянец на щеках от злости предупреждали о новой волне глупой женской прихоти.

– Кристиано, прошу, позволь мне поехать с вами! – она схватила меня за руку, сильно сжав, заглядывая в глаза.

Теодоро за ее спиной отрицательно покачал головой, без права на положительный ответ.

– Розабелла, нам всем будет спокойнее, если ты останешься в Канаде, – сбрасывая руку девушки, отходя на пару шагов. – К тому же твоя учеба должна оставаться, не касаясь семейных проблем.

– Хотите, чтобы я продолжала учиться? Это издевательство!

Ее маленькие руки сжались в кулаки, а в глазах застыла несправедливость, как у маленького ребенка, блестевшие от электрического света. Она снова собиралась плакать.

– Скоро лето, ты должна доучиться этот семестр, – Теодоро поддержал мою мысль.

– Мне будет спокойнее, если я буду помогать Лиа с Эйми. Ей потребуется отдых…

– Это не обсуждается, Розабелла! – перебив ее, сказал я. – Лиа не будет одна со всем справляться. Большую часть времени дочь будет под моим присмотром, а ты поможешь нам, если продолжишь учебу и останешься дома. Надеюсь на сотрудничество.

– Ты приказываешь мне? – ее глаза округлились в страхе, она отошла к Теодоро.

– Именно. Сейчас я говорю как твой босс. Ты в мафии, если ты не служишь семье во благо, тогда…– помедлив с завершением, осознав, насколько мои слова ранят девушку. – В ближайшее время я найду подходящую партию для твоего замужества.

– Какого хрена ты решаешь такое?

Теодоро сорвался, приблизившись ко мне, но я поднял руку, предостерегая парня.

– В этом доме мое слово решает гораздо больше, чем ты можешь представить. Считай, что я твой благодетель, не советую спорить об этом. Иначе тоже останешься.

Смахивая невидимую пыль с его плеча, удаляясь прочь от лишней болтовни.

Семичасовой перелет и еще два часа езды в машине остались позади. Дорога выматывает, вместе с этим мысли, что Витэлия сейчас где-то одна, истязали еще больше. Эйми сладко спала на руках, пока мы ехали с Алонзо в поместье, единственное во всем Малибу, скрытое за частными воротами, возле которых уже ожидали наши люди.

– Сколько людей на сегодняшний день мы имеем? – задал я вопрос, наблюдая, как заходит солнце.

– Пятьдесят с нашей стороны, у юго-запада тридцать шесть, на юге двадцать два, – он даже не взглянул в зеркало заднего вида, ожидая следующего вопроса.

– Меня интересуют уличные банды, которые смогут дать нам полезную информацию.

Лос-Анджелес считается самым криминальным городом мира. Каждый уважающий себя человек криминального бизнеса должен хотя бы раз в жизни попытать удачу и отхватить лакомый кусок. Вопрос в другом, как долго он сможет держать этот кусок в пасти?

– Откуда ты хочешь, чтобы мы начали?

– Лонг-Бич отличный город, чтобы начать, – Эйми приподняла голову на мой голос, но не открыла глаза. – Меня не обидит, если ты отдашь приказ работать сразу с трех точек.

Погладив ребенка по спине, приоткрывая окно, запуская воздух.

– Море, – тыкая в стекло, ее глаза полностью открылись.

– Это океан, милая. Будем купаться? – перехватывая ее руку, целуя маленькую ладошку.

– Кристиано, китайцы – еще одна проблема, с которой мы можем столкнуться, – предупредил Алонзо, останавливая машину.

– Сегодня? – спросила Эйми, уставившись на меня, ожидая положительного ответа, я кивнул.

– Делай что нужно. К утру мне нужна информация, которая не испортит мне настроение, – выбираясь из машины, ставя ребенка на ноги.

– Добро пожаловать в Малибу! – закричал Антонио, направляясь к нам, раскинув руки. – Палящее солнце, кексы и девочки с большими сиськами.

Эйми подпрыгнула на месте, вцепившись в мою ногу, мне пришлось снова взять ее на руки. Лиа ударила его по голове, сказав в ответ пару лестных слов.

Мы прошли внутрь дома, он был просторным и светлым, Витэлия любила светлую отделку в помещении, так комнаты казались просторнее. Завораживающий вид на океан, красоты природы радовали глаза, но не душу, которая стонала от боли.

– Красиво, – разглядывая ярко-оранжевое солнце через стеклянные стены, сказала Эйми на французском.

Я часто разговаривал с ней на другом языке, ее маленький мозг отлично впитывал слова, иногда повторяя их.

– Очень красиво, – натягивая улыбку, поглаживая ее по голове.

– Малибу действительно впечатляет, – Лиа подошла, щелкнув Эйми по носу. – Пойдем выбирать себе самую мягкую кровать?

Протягивая руки, забирая Эйми, увлекая ребенка, чтобы дать мне время. Мне безумно повезло во всех отношениях, с другом в том числе. Лиа была преданной, умной и красивой женщиной, одна из немногих, ради которой хотелось совершать подвиги.

– Если ты не женишься на Лиа в ближайший полгода, есть человек, который сделает это за тебя и в крайне быстрые сроки.

Ощущая силуэт брата, вошедшего с чемоданами, которые раздражающе царапали пол пластмассовыми колесами. Антонио сравнялся со мной, засовывая руки в карманы джинсов.

– Она не согласится на брак по договоренности.

Антонио был эгоистом в отношении Лиа, он предпочитал свободу, но держал любимого человека на привязи, без возможности обрести счастье, пережить боль расставания.

– Если ты откажешься от нее, согласится.

– Тогда откажись от Витэлии, – выплюнул брат, разозлившись. – Быть может, это будет ключ к ее спасению.

Стиснув зубы, мы встретились взглядами, словно два льва готовы прыгнуть друг на друга в любую минуту и разорвать на куски. Десять лет назад мы так и поступали.

– Отлично, тогда заткнись и не лезь в мою жизнь с Лиа. Вместо этого дай мне задачу, кому первому я должен пробить мозги? – развернувшись на пятках, удаляясь подальше от меня. – Ты превращаешься в ублюдка, когда ее нет рядом, портишь настроение всем вокруг.

Правда в том, что я не превращался, а являлся им.

Витэлия

Возможность посещать ванную комнату была одной из самых любимых прогулок за день. Я вдыхала терпкий утренний или прохладный вечерний воздух, наполняя легкие жизнью, прежде чем снова погрузиться в бетонную клетку, пропитанную запахом сырой плесени. В уборной, скользнув взглядом по зеркалу, я замечала, как мои синяки меняют цвет, начиная от ярко-фиолетовых, переходя к более желтоватому оттенку. Прекрасный космос, который так бы понравился моей дочери. Легкая улыбка тронула мои губы, когда я умылась прохладной водой, смывая с лица предчувствие надвигающегося дня. Я не грезила о внезапном появлении Кристиано, сбросившего бомбу на особняк Волларо, хотя в моей голове эта картина выглядела чертовски эффектно. По иронии судьбы мы находились в Голливуде, подобные сюжеты щедро награждались «Оскарами». Мы с Кристиано стали бы прекрасной парой какого-нибудь остросюжетного боевика, забирая все призы и гонорар. А после отдыхали бы где-нибудь на Ибице, занимаясь любовью на теплом песке под звездами.

Самое время для грязных фантазий, Витэлия. У тебя полно свободного времени на такое. Сделав все необходимое по списку, выходя к своим надзирателям, что ожидали у двери. В нос ударил запах жареного бекона для утреннего завтрака, мой желудок мгновенно сжался, к горлу подступила тошнота. Вырвавшись из хватки мужчины, мне едва удалось добежать до туалета.

– Твое время истекло, – процедил он, раздраженный моим внезапным приступом слабости. Схватив меня за плечи, он грубо оторвал от холодного фаянса, которому я только что изливала свою душу.

– Идиот, пару минут ничего не решат, – мне все еще казалось, что процесс не завершен.

Вернувшись в коридор, зажмурилась от неприятного запаха вновь. Сделав шаг к уборной, мужчина преградил мне путь, сложив руки на груди.

– Пусти, – попросила я настойчивее, ощущая вторую волну, прикрывая рот.

– Пошла на место! – скомандовал, будто сторожевой собаке, которая ослушалась хозяина. – Мне некогда возиться с тобой, пошла!

Толкая меня в больное плечо, отчего мозг быстро переключился на телесную боль. Отскочив на пару шагов, чуть не упав на задницу, если бы мое тело не врезалось во что-то каменное позади.

– Что случилось? – бархатный мужской голос послышался за спиной.

– Ничего такого, с чем бы я не мог справиться, – дергая меня за руку на себя, ответил мужчина, и в этот момент меня снова стошнило.

– Вот как? Ситуация говорит об обратном.

Подняв голову, встречаясь с карими глазами, что с интересом разглядывали меня из-под длинных вьющихся волос, спадающих на лоб парня. Младший сын Волларо – Анджело.

Парень был в обтягивающей белой майке, что открывало хороший обзор на татуировки, начиная от кистей рук, заканчивая плечами. Не семья, а ходячие раскраски. Эйми с радостью разрисовала бы их картинки своими фломастерами.

– Случившиеся по твоей вине, значит, и убирать будешь ты, – посмотрев раздраженно на мужчину, что оторопел от выдвинутого обвинения младшего сына. – Я не повторяю дважды.

– Но девчонка…

– Уже не твоя забота, – не взглянув, он достал сигарету из карманов черных широких штанов. – Когда я подниму глаза, и ты все еще будешь стоять на своем месте. Вместо тряпки будет твой язык.

Мужчина, выругавшись, тут же скрылся за первой дверью, что была на его пути.

– Он действительно поверил, что ты сможешь заставить его? – смотря в сторону, куда скрылся солдат.

– Быть может, я действительно могу, – поджигая сигарету, уставившись на меня оценивающим взглядом.

Так обычно оценивали первокурсники жертв на вечеринки в честь посвящения, выбирая, кого они трахнут по окончании пьяной вечеринки.

Заходя обратно в уборную, взяв зубную щетку и выдавив необходимое количество мятной пасты, пытаясь освежить дыхание. Скорее всего, кошачий корм не подходит для данной породы кошек вроде меня. Таких кисок нужно кормить отборными деликатесами.

– Не сомневаюсь в твоей жестокости. Такой дар, что-то вроде семейного наследия, – ухмыльнувшись, направляясь обратно в ледяную пристройку, что подразумевалось моим новым домом.

Анджело схватил меня за шею, развернув к себе. Его глаза блестели, изучая мое лицо, пробираясь по каждой ссадине, оставленной его отцом. Наклонившись, сближая нас, он выдохнул мне в лицо сигаретный дым, теплое дыхание вперемешку с горьковатым привкусом табака осталось на моих потрескавшихся губах.

– Ощущаешь себя увереннее, потому что я младше? – склонив голову вбок, он оскалился. – Отец хотел тебя видеть.

Он указал на огромные белоснежные двери в обеденный зал. Выпрямившись, разминая шею, проходя мимо него.

– Я чувствую свою уверенность даже перед твоим отцом, малыш.

Это было похоже на гребаный флирт, Анджело открыто проявлял интерес, знакомясь со своей жертвой, а я потакала его игре. Он был очаровательным парнем и не менее сексуальным, сложно вообразить, сколько девочек ведется на внешность этого золотистого ретривера?

Закусив губу, я погрузилась в размышления, осознавая, что план по сближению с одним из братьев вполне мог сработать, если бы не моя уязвленная гордость. Такое дается безумно сложно, особенно когда душу гложет вина за поступки, которые пока лишь призрачно мелькают в сознании. Уже от одних мыслей образ Кристиано бил по сердцу, и мне становилось стыдно, что я предаю нашу любовь.

Нужен другой план. Тряхнув головой, разгоняя облако несуразицы, двери открылись. Огромный овальный стол, вырезанный из слоновой кости, стоял в центре зала, его изогнутые золотые ножки соответствовали общему настроению роскоши. С первого дня в этом доме взгляд неизменно упирался в золото: будь то филигранная рамка старинной фотографии, витой подсвечник или изящные столовые приборы. Бернардо восседал на противоположном конце стола, сложив руки в замок. Сегодня на нём была лишь расстегнутая на две пуговицы рубашка, небрежно открывающая золотой отблеск цепочки на шее. Мартина сидела по правую руку от него вместе с Каролиной, женщина начинала свое утро с бокала игристого и сигареты.

– Витэлия, проходи, – поманив меня к себе рукой, скривив свои тонкие губы.

В обеденном зале присутствовали все, кроме Марко, охрана стояла у стены по обе стороны дверей, ведущих в главный холл. Такое количество охраны по всему периметру требовалось больше для сохранения дорогих реликвий, а не личной защиты.

Анджело сел напротив сестры и принялся за еду, не обращая внимания на семью. Каролина проводила меня взглядом, оценив мое тело, насколько это было возможно. В ее голове работал генератор, выбирая часть тела, которую она хотела бы сломать мне. Вытягивая руку, показав ей средний палец, пусть маленькая сучка наслаждается. Девушка вцепилась в вилку, готова бросить столовый прибор в ответ на мой жест, но Мартина мгновенно погасила ее агрессию.

– Оставь это.

– Что на этот раз?

С моей стороны было проявлено любопытство, глупо ожидать от старика приглашения за стол, скорее он накормит меня новой порций издевательств.

– Слышал, тебе нездоровится, – его бледно-голубые глаза сощурились, подозревая меня в чем-то.

– Избавьте себя от лишних тревог обо мне. К тому же странно интересоваться здоровьем, когда кормишь человека едой для животных.

До меня донесся издевательский смешок Каролины и ее тихое: «кис-кис-кис» в мой адрес.

– Видишь ли, я ценитель красивых шоу, а ты, девочка, прекрасно исполняешь главную роль. Хотелось бы продлить удовольствие, – отпивая кофе из чашки, наслаждаясь не то кофе, не то воспоминаниями моих унижений.

– Ваш друг Гаэтано, наверное, признателен за такую крепкую дружбу, – сложив руки на груди, разглядывая мужчину с высоты своего роста. – Только его имя было лишь предлогом, потому что коварный план давно зрел в вашей голове и требовал незамедлительного воплощения.

Более того, видео, скорее всего, не дошло до Кристиано. Бернардо просто поставил галочку и потешил свое старческое эго, тем самым преподнося мне урок за дерзость, совершенную ранее.

Мне не был известен человек с именем Гаэтано, но для Волларо в Америке он был бесполезен.

– Ты разговариваешь прям как она, – они с Мартиной переглянулись. – Признаюсь, у меня мурашки. Человек давно умер, но часть застряла в другом человеке.

– Ты тоже это заметил? – прохрипела Мартина. – Глядя на девчонку, я узнаю Патрицию.

По моему позвоночнику пробежался холод при упоминании покойной бабушки. Сглотнув, желудок застонал от нахлынувшей тошноты. Вместе с этим я все еще держала маску безразличия к словам и собственного величия.

– Поговорим о мертвых? – вздернув бровь, предложила я.

Их лица исказились, потому что эта тема била так же сильно в их сторону, как и меня. Промелькнувшая скорбь в их глазах дала возможность и мне дергать за ниточки.

Бернардо было открыл рот, как в зал вбежал солдат, извиняясь, он склонился перед боссом, что-то прошептав. Глава встал, направляясь к выходу через парадную, все тут же последовали за ним, кроме Анджело.

К моей персоне было особое внимание, поэтому без сопротивлений я послушно плелась, пока в спину дышал ствол пистолета.

Марко стоял возле фонтана, разговаривая по телефону, возле него стояло двое людей в строгих костюмах азиатской внешности. Заметив Бернардо, спускающегося к ним с лестницы, они одновременно склонили головы.

Мои глаза искали причину беспокойства семьи, и в тот момент, когда Марко указал в небо, сердце забилось быстрее в трепетном чувстве. Внутренний голос в голове произнес:

Он здесь.

9 глава

Витэлия

Над парадными воротами возвышался рекламный щит. По белому полотну дерзко и небрежно было вымазано красной краской слово – «МОЯ». Определенно, это была краска, маленький жест для привлечения внимания от мужа заставил семью Волларо засуетиться ранним утром. Для меня это послание значило не больше, чем обычное «Доброе утро!». И, признаться, именно таким оно и было.

Уголки моих губ дрогнули в еле заметной улыбке. Привалившись к перилам, наслаждаясь утренней прогулкой, зацепившись взглядом, как вносят четыре мертвых тела. Внутри все похолодело. Я сорвалась с места, сбегая по лестнице, а солдат, стоявший позади, рванул следом, выхватывая оружие. Не успела я добежать до Бернардо, как Марко ловко перехватил меня за запястье, притягивая к себе.

– Тише, vendetta! – грубый голос царапал слух.

Я даже не взглянула на него, продолжая рассматривать бледные лица погибших, которых один за другим опускали перед Бернардо. Точнее, если можно было назвать лицом. Этих людей пытали, причем самыми жестокими и изощренными способами, от ужаса мои волосы на затылке зашевелились.

Один был лишен глаза, другой пальцев, третий… Меня стошнило на ботинки Марко, руки затряслись, мне хотелось расплакаться, стараясь дышать через нос, но глаза все еще видели отрубленные куски плоти.

– Как и ожидалось от женщины, – вздохнул Бернардо с отвращением. – Теперь ты знаешь истинное нутро своего любимого.

Поднимаясь, вытирая рот тыльной стороной руки, оборачиваясь к старику, смиряя его злым взглядом.

– Ваши люди умирают так, словно их жизни ничего не стоят. И они будут продолжать умирать за босса, который за столько лет так и не научился вести переговоры, – У меня кружилась голова, но я продолжила. – Знаете, чем все обернется? Вы умрете, и не самым красивым образом.

– На этом все? – пройдя мимо меня, посмотрев на погибших солдат.

– Есть еще кое-что.

Марко склонился над одним из трупов, переворачивая на живот, разрезая ткань одежды. На теле во всю спину была вырезана римская цифра пять.

– Идентичные на всех телах, – добавил Марко, взглянув на меня.

– Твой муж романтик. Расписываться именем супруги на телах вражеских солдат, блестяще. Мне нравится этот парень, – смех Бернардо был похож на хриплый лай собаки.

Перешагнув труп, направляясь к машине, которая ждала на выезде. Двое парней азиатской внешности поклонились Марко и ушли следом, так и не проронив ни слова.

– Уберитесь тут! – скомандовал Марко столпившейся охране.

Приблизившись вплотную, он жаждал моего взгляда, но я развернулась и зашагала к лестнице, ведущей в дом. Мартина и Каролина исчезли, стоило нам переступить порог холла – особняк Волларо призрачно опустел.

Марко, с ленью в каждом движении, проследовал к лестнице, лишь небрежным кивком головы указав мне направление вверх. Мои брови нахмурились, не проронив ни слова, я ступила на холодные мраморные ступени. На середине пути в глазах забегали черные пятна, видимо, голод и утренняя тошнота, словно сговорившись, терзали меня. Вцепившись побелевшими пальцами в перила, я зажмурилась, пытаясь жадно вдохнуть воздух. Тщетно. Я почувствовала, как проваливаюсь, как тону в густой, всепоглощающей темноте.