Брак с бандитом. Любовь как приговор

– Марат, – вырастает перед нами пара. Седовласый банкир с хищным взглядом, Завьялов, и его молодая супруга, которая годится ему в дочери. – Марьяна, – мужчина впивается в меня холодными серыми глазами. – Выглядите потрясающе

– Спасибо.

– В прошлый раз вы задолжали мне танец. Надеюсь, ваш супруг не будет против, если я украду вас.

– Мы только пришли, Леонид, – сдержанно отвечает муж, и я чувствую, как его рука напрягается, но внешне он не показывает, будто что-то ему не нравится.

– На один танец я точно украду твою красавицу, – не успокаивается банкир.

– Но только на один.

Его жена в это время скользит взглядом по Марату. И выглядит она так, будто знает его не просто как знакомого супруга, но гораздо ближе. Мне же хочется выцарапать ей глаза.

По дороге к столику нас то и дело останавливают разные люди. Приходится всем улыбаться и льнуть к супругу, чтобы сохранить видимость влюбленной пары.

Выдохнуть получается, лишь когда начинается основная часть вечера.

Вокруг нас сидят мэр и еще несколько влиятельных бизнесменов, а также прокурор города. Все с женами. А я вспоминаю то, какими видела часть из них в прошлый раз. Ведь всего меньше недели назад они отдыхали в клубе со шлюхами, а сегодня посмотрите на них – уважаемые и почетные жители города, примерные семьянины. Парад лицемерия.

Выпиваю залпом бокал шампанского, когда на сцену приглашают создателя благотворительного фонда. Он приветствует гостей, объявляет сбор пожертвований, и после него на сцену выходит популярная группа. Начинается неформальная часть вечера.

К тому моменту, когда муж тащит меня на танцпол, внутри меня уже несколько бокалов шампанского.

Он кладет одну руку мне на талию, а во вторую берет ладонь. Жар, идущий от него, обжигает меня даже через платье, и особенно становится невыносимо, когда он прижимает меня к себе. Мне нечем дышать.

– Ты решила меня опозорить? – супруг наклоняется ближе, опаляя дыханием ухо.

– С чего такие выводы? Я даже ни с кем не разговаривала.

– Отчего же тогда заливаешься шампанским как не в себя?

– Три бокала, Марат. Всего лишь три.

– Еще один – и пойдешь вразнос?

– А что, можно только тебе?

– Не язви, тебе не идет, – замечаю на его губах легкую улыбку, но взгляд темный, предостерегающий. – Не то место ты выбрала, чтобы набраться.

– Так уж и быть, последую твоему примеру и позову девочек в випку клуба, и заодно еще танцоров наймем. Они, говорят, за деньги готовы на все.

– Марьяна, ты же умная девочки и не станешь таким заниматься, потому что хочешь еще пожить, верно?

– Ты мне угрожаешь, Валеев?

– Предупреждаю, – он вжимает меня крепче в свой торс. – И я в состоянии справиться с твоими потребностями, просто перестань ломаться.

– Не будет этого, Марат.

– Сама же приползешь ко мне, – усмехается подонок, и мне мерещится реальная угроза в его голосе.

– В твоих мечтах.

– Если я захочу, то ты у меня в ногах будешь валяться и умолять хотя бы просто трахнуть тебя. Потому что ни один мужик в здравом уме не рискнет взглянуть на тебя как на сексуальный объект.

Его слова режут ножом по живому. Его боятся. И никто не захочет переходить ему дорогу, а значит, никто мне не поможет.

– Это мы еще посмотрим.

Меня перехватывает на танец Завьялов, а Марат не сопротивляется, забирая в партнерши его мерзкую шлюховатую жену.

– Вам не весело, Марьяна?

– Что вы, очень даже! Хорошая музыка и компания, что может быть лучше!

– Мне показалось, что вы грустите, – прижимается как-то слишком близко. – И что стали еще печальнее после танца с мужем.

– Вам показалось, – стараюсь держать маску.

– Потому что, если у вас какие-то проблемы, Маша, только дайте знак, и я решу любую из них.

Предложение такое заманчивое, но судя по тому, как его рука елозит по моей спине и порочно блестят глаза, не стоит ожидать от этого мужчины безвозмездной помощи.

– И зачем вам это? Не боитесь расстроить вашу жену и тем более моего мужа? – бросаю взгляд на танцующую рядом пару и по тому, как они улыбаются друг другу, а эта дрянь шепчет что-то Марату, понимаю, что им плевать на нас. Но рисковать я не хочу.

– Скажем так, – задумчиво говорит он, – есть люди, ради которых не страшно и рискнуть.

– Спасибо за предложение, но со мной все в порядке.

Высвобождаюсь из его рук и иду к нашему столику, чтобы забрать сумочку и освежиться в уборной.

Но стоит мне плеснуть водой в лицо, как в туалет заходит жена Завьялова. Она дожидается, когда мы остаемся с ней вдвоем, а затем заявляет:

– Мой муж хочет тебя, а я не против покувыркаться с твоим. Так может, продолжим вечеринку у нас дома?

Несколько мгновений смотрю на ее отражение и пытаюсь понять, не шутит ли она. А затем внутри меня просыпается другая личность, та, что я давно усыпила.

– Знаешь что, а давай! – поворачиваюсь к ней лицом. – Только ты сама озвучь это предложение Марату, – намеренно отправляю ее в пасть тигру. А что с ней и ее мужем будет дальше, меня не касается. Потому что никто даже мысленно не может трахать жену Марата Валеева. – Он будет очень рад!

Глава 5

– Мне больно! – пытаюсь выдернуть руку из захвата мужа, но он, кажется, даже не отдает себе отчета в действиях.

– Ты что им наплела, идиотка? – он резко разворачивает меня к себе лицом, хватая за второе предплечье и сверля меня каким-то диким, звериным взглядом.

– Ничего, – смотрю прямо ему в глаза, не собираясь отводить взгляд.

– Тогда почему Завьялов уже в красках описывает, как мы вчетвером сладко потрахаемся и… – кажется, его глаза вспыхивают в гневе, – как он будет тебя во все щели? – ноздри Марата раздуваются, как у огнедышащего дракона.

– Так спроси у его жены? Мне показалось, вы с ней хорошо знакомы.

– При чем тут эта шкура? – рычит он.

– Вот как? Уже шкура? А я думала, жена уважаемого человека, нет? Или жены все твоих знакомых – шкуры, которых ты поимел за спинами их мужей?

После того как мы вышли из туалета, эта блаженная смогла увести куда-то Марата. И у меня появилась возможность посидеть за столиком и просто потягивать шампанское, не притворяясь любящей женой и просто блестящей, довольной жизнью красавицей. Я позволила себе побыть собой посреди этого парада уродов и тщеславия.

Через какое-то время из зала пропал и сам Завьялов. А к тому моменту, когда меня пригласил на танец третий по счету кавалер, в зал вихрем ворвался мой муж и с дежурной улыбкой вырвал меня прямо из чужих рук.

Возможно, окружающие не заметили в нем перемен. Но я ощутила эту мелкую вибрацию, что появляется в Валееве, когда он сдерживает агрессию.

Он словно вулкан перед извержением, и все живые существа, предчувствуя катастрофу, прячутся, отыскивая убежище. Все, кроме меня. Потому что я устала уже от этого рабства и готова шагнуть в пропасть.

– Не придуривайся, Марьяна! – рявкает он и трясет меня. – Ты зачем сталкиваешь меня лбами с другими?

– Это я сталкиваю? А тебе не кажется, что это ты что-то не так делаешь, раз какие-то ублюдки считают, что ты можешь поделиться женой? Не думал, что, возможно, твои бесконечные похождения могут людей наталкивать на подобные мысли? – смотрю прямо ему в глаза и не собираюсь отводить взгляд, потому что я его не боюсь. – Ты ведь даже не прячешься, если все шалашовки в городе в курсе, где и как тебя подцепить. Будто это не они шлюхи, а ты! – шиплю ему в лицо.

– Прекрати! – встряхивает он меня, оскалившись, словно дикий зверь.

– Не прекращу, Марат! Потому что ты сам позволяешь всему этому процветать. А я делаю лишь то, что ты просишь: мило общаюсь с твоими знакомыми, – улыбаюсь ему в лицо так же фальшиво, как делаю это для других.

– Ты же понимаешь, что я не спущу ему с рук это предложение и то, что он мысленно тебя?..

– Мне плевать. Мне на вас всех плевать! Особенно на тебя! – выплевываю, мечтая, чтобы он сгорел в аду.

– Вот как? – муж отпускает меня, и на его лице появляется ухмылка. – То есть тебе совершенно все равно на то, что я буду делать, где и с кем?

– Абсолютно! – рявкаю ему в лицо.

– Я тебя понял, – он засовывает руки в карманы смокинга.

И только сейчас я замечаю, что бабочка давно болтается развязанной у него на шее и на расстегнутом воротнике виднеется бордовая капля.

Внезапно я осознаю, что совершенно не имею представления о том, что он сделал с мерзким банкиром и как вообще привык решать проблемы.

Столько слухов ходит вокруг нас с Валеевым, что можно сделать вывод, что мы какие-то чудовища. И среди тех слухов порой проскальзывает то, что неугодные моему супругу люди просто исчезают без вести. И возможно, Завьялов тоже исчезнет после этого приема.

Тогда, может, рано или поздно и от меня останется лишь воспоминание?

– Знаешь, Марьяна, раньше я тебя считал умной девушкой, – говорит как-то холодно Марат. – Но потом… потом от девушки, которую я брал в жены, не осталось и следа.

Кожа в тех местах, за которые он держал меня, горит. И я уверена, что наутро там будут лиловые синяки. Но сейчас мне больно не от его физического воздействия, а от его слов.

– Ты прав. Нет ее больше. И до тех пор, пока ты рядом, ее больше не будет.

Марат сверлит меня взглядом, а затем разворачивается и уходит, даже не сказав, когда вернется.

Домой он не возвращается ночевать. И я не знаю, что испытываю по этому поводу.

Но наутро, когда звонит Эля, расспрашивая о прошедшем вечере, не выдерживаю и начинаю плакать.

– Эль, я так больше не могу. Мне нужно найти хоть какой-то выход, – любить его и ненавидеть, находиться в ловушке, зная, что он скорее заставит сгнить меня заживо в этом дворце, чем отпустит на свободу, невыносимо.

– Приезжай ко мне, подумаем вместе, – предлагает она.

– Не могу… Мне надо дождаться, когда он вернется, – я действительно боюсь, что он сотворил что-то ужасное.

– Зачем?

– Просто знать, что с ним ничего не случилось.

– Так позвони ему.

– Не могу.

– Почему?

– Потом что не хочу, чтобы он думал, что я переживаю за него, – нельзя демонстрировать слабость, иначе он прогнет меня под себя.

– Ясно все. Еду.

Элина сбрасывает трубку и через час появляется у меня дома, с несколькими бутылками вина.

– Маня, это трындец! – вваливается она ко мне в гостиную.

– Что такое?

– Ты вчера, случаем, на приеме не видела Завьяловых?

В животе появляется холодок от того, в какую сторону пошел разговор.

– Почему ты спрашиваешь? – напрягаюсь, вспоминая то, чем закончился предыдущий вечер.

– Они оба сейчас в реанимации.

– Что? – в ужасе смотрю на нее.

– Весь город гудит об этом. Возвращались вчера с приема, и у машины отказали тормоза. Представляешь?

А я смотрю на подругу и не могу сделать даже вдох. Потому что я не верю в такие совпадения. Но меньше всего я хочу думать, что Валеев как-то причастен к их аварии.

– Привет! – Вздрагиваю, услышав голос мужа. – О чем сплетничаете? – на нем свежий костюм, и сам он выглядит превосходно, будто бы и не провел эту ночь вне дома.

Валеев приближается ко мне, и я задерживаю дыхание, когда ноздрей касается аромат его парфюма, а следом мягкие губы прижимаются к моей щеке.

– Слышал про Завьяловых новость? – спрашивает подруга у Валеева.

– Какую?

– Попали в аварию, отказали тормоза. Оба в реанимации, в особо тяжелом состоянии.

– Да ты что? – изображает удивление Марат, но я не верю ему. Потому что ему плевать на ту парочку. – Нет, я об этом ничего не слышал. Но, видимо, нужно выбирать персонал тщательнее, чтобы машина была в хорошем состоянии, – Марат поворачивается ко мне и пристально смотрит мне в глаза, и я с ужасом понимаю, что он приложил руку к этой трагедии.

Он чуть не убил двоих людей за их непристойное предложение мне.

Значит, я тоже причастна к этому покушению…

Люди правы. Мы чудовища.

Глава 6

– Дамы, – внезапно Марат возвращается в гостиную, держа в руках новую бутылку вина и еще один бокал.

На нем домашние свободные серые штаны и белая футболка, и выглядит он так уютно и безобидно, что, не зная Марата, запросто можно обмануться и решить, будто он не может причинить вред.

По телу проносится ледяная волна, и холод скапливается в животе.

– Вы не против? – муж садится на диван рядом со мной и ставит бокал передо мной. – Вам подлить? – разливает остатки вина по нашим бокалам и наполняет свой.

– Ты не пьешь вино, – совершенно не понимаю, что он задумал.

Никогда Валеев не сидел вот так во время моих домашних посиделок с подругами. У него явно что-то на уме, и я внимательно слежу за его действиями.

– Решил вас поддержать, – пожимает он плечами и, обхватив длинными пальцами тонкую ножку бокала, откидывается на спинку дивана, закидывая вторую руку на спинку позади меня.

От такой близости меня обдает жаром и напрягается каждая клеточка внутри.

Дома нет необходимости изображать из себя пару. Необязательно играть, но он отчего-то сидит настолько близко, что бедро мужа прижимается к моему, обжигая.

– Ну, так что, дамы, о чем болтали? – Марат делает глоток вина, его взгляд скользит между мной и Элей, но я чувствую, что его внимание полностью сосредоточено на мне.

– О жизни, – отвечает Эля, слегка напрягаясь. Несмотря на лютую ненависть к моему мужу, она всегда ощущает себя неловко в присутствии Марата. – О том, как все меняется.

– Ага, – он кивает, но его глаза все еще на мне. – Жизнь действительно меняется. Иногда так, что и не ожидаешь, – смотрит при этом на меня.

О да! Наша жизнь кардинально изменилась за этот год. Никто бы и не подумал, что между нами может быть так…

Я чувствую, как его рука на спинке дивана слегка касается моего плеча. Это едва заметное прикосновение, но оно заставляет меня вздрогнуть. Я стараюсь не показывать, что это меня беспокоит, но внутри все сжимается.

Но муж и не думает отсаживаться от меня, облегчая мне задачу. По мере того как пустеют бокалы, его прикосновения становятся все смелее. Хмель выполняет свою функцию, и, слушая рассказы подруги про очередного кавалера, я даже позволяю себе расслабиться и получать удовольствие от того, как ощущается его близость.

Будто не было между нами этого уродливого года. Но тем не менее не забываюсь до конца. Помня о том, что, помимо меня, у него целый вагон девочек на любой вкус и цвет.

– Ну, думаю, мне пора, – Эля ставит бокал на стол и встает, а я в ужасе смотрю на нее. – Подъем был ранний, уже закрываются глаза.

– Уже? – я смотрю на нее с легкой паникой, не желая оставаться наедине с Маратом. Но она лишь улыбается и пожимает плечами.

– Да, Марьяш, уже поздно. Спокойной ночи, – она наклоняется, чтобы обнять меня, и шепчет на ухо: – Держись.

Я киваю, чувствуя, как тревога нарастает. Эля уходит в гостевую комнату, оставляя меня наедине с мужем. Он не двигается, продолжая сидеть так близко, что его тепло смешивается с моим холодом.

– Ну что, – он ставит бокал на стол и поворачивается ко мне. – Остались вдвоем.

– Марат, – начинаю я, но он прерывает меня легким прикосновением пальцев к моей руке. – Не надо, – его голос тихий, но в нем слышится что-то опасное. – Давай просто посидим. Как раньше.

Я хочу возразить, сказать, что “как раньше” уже не будет, но понимаю, что это бесполезно. Он не слушает. Он никогда не слушает. Вместо этого я просто молчу, чувствуя, как его рука медленно скользит по моему плечу.

– Ты знаешь, – он наклоняется ближе, его дыхание касается моей шеи. – Я скучаю по тебе.

– Марат, – я пытаюсь отодвинуться, но он не дает. Его рука теперь на моей талии, и я чувствую, как он притягивает меня ближе.

– Нет, – говорю я твердо, но он словно не слышит.

– Ну почему? Я же вижу, как ты реагируешь на мои прикосновения, – смотрит из-под тяжелых век так, что можно даже поверить, что он сам жаждет близости со мной. – Мы же муж и жена. Разве это не нормально? Совместные выходы – это хорошо, но у нас есть контракт, условия которого ты не соблюдаешь.

Эта фраза как удар под дых. Но я не позволяю себе показать, как она на меня подействовала.

– Твой контракт – это жестокая насмешка, – я пытаюсь вырваться, но его хватка становится крепче.

– Ты же все равно вернешься, рано или поздно. И знаешь почему? – от его хриплого шепота мурашки по коже. – Потому что ты – моя, – он шепчет, и его губы касаются моего уха. – Ты всегда была моей. И что бы я ни сделал, тебе придется закрыть на это глаза.

– Нет! – я говорю громче, наконец вырываясь из его объятий. – Я не твоя. И ничего прощать тебе не стану.

Он смотрит на меня, и в его глазах мелькает что-то темное, отчего все органы сжимаются в узел. Но он быстро берет себя в руки, встает и отходит.

– Как скажешь, – он пожимает плечами, но я вижу, что его руки сжаты в кулаки. – Спокойной ночи, Марьяна.

Он уходит в спальню, и я остаюсь одна, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Я не знаю, что делать, но знаю одно: я не могу оставаться здесь. Не сейчас.

Я иду в гостевую комнату, собираясь поговорить с подругой и подумать, как мне быть. Но она спит. Я тихо закрываю за собой дверь. Тогда поднимаюсь в свою спальню. Но даже здесь я не чувствую себя в безопасности. Потому что знаю: он где-то рядом. И он не сдастся.

Ночью я просыпаюсь от странных звуков. Сначала я думаю, что это сон, но потом понимаю: они доносятся из спальни Марата. Я замираю, прислушиваясь. Я понимаю, что это звуки, которые не должны раздаваться в нашем доме.

Сердце колотится так сильно, что я чувствую, как его удары отдаются в висках. И в очередной раз мой мир рушится.

Глава 7

Я замираю, стараясь успокоить дыхание. Может, это просто моя паранойя? Может, я все неправильно поняла?

Нет, нет, нет!

Все это мне только снится. Потому что не может быть правдой. Наверное, я накрутила себя до такой степени с похождениями мужа, что мне уже мерещится, будто он делает это под крышей нашего дома. Это оказалось бы даже ниже его достоинства. Хотя он его давно потерял в моих глазах.

Я поднимаюсь на ноги и подхожу к двери, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.

Но нет. Звуки продолжаются. Они становятся громче, настойчивее.

– Нет, нет, нет, – шепчу я себе, как будто пытаясь остановить неизбежное.

Поддавшись порыву, открываю дверь и шагаю в коридор.

Спальня мужа находится на противоположной стороне этажа. Раньше это была наша общая комната, но уже чуть больше года я туда не захожу, и этот мерзавец посмел притащить одну из своих шалав не только в наш дом, но и в нашу спальню.

Кровь приливает к лицу. В висках пульсирует, а на лбу выступает испарина, потому что даже со своей части этажа я слышу стоны и охи.

Ноги подкашиваются, но я заставляю себя идти. Каждый шаг дается с трудом, будто я иду по тонкому льду, который вот-вот треснет.

Чем больше приближаюсь к его комнате, тем громче становятся женские крики. Мне кажется, что по венам у меня растекается магма, способная спалить меня дотла.

Бросаю взгляд вниз, думая спуститься к Эле и попросить поддержки. Но мгновенно одергиваю себя, не желая впутывать в это подругу.

Я подхожу к двери, которая ведет в спальню Марата. Она приоткрыта, и из щели пробивается слабый свет. Я замираю, чувствуя, как дыхание перехватывает.

Вижу обнаженную широкую спину Марата, упругие ягодицы, что сжимаются во время ритмичных движений бедрами, когда муж вколачивается в чью-то плоть.

Я делаю шаг ближе. Вижу темные волосы в кулаке мужа и обнаженную девушку, стоящую перед ним на четвереньках на нашей с ним кровати.

Смуглая кожа покрыта капельками пота. И я впервые вижу мужа со стороны, как он занимается сексом. От него невозможно отвести взгляд в сторону.

– Так ты хотела? – тихо спрашивает он. – Чтобы я отодрал тебя, как последнюю блядь? – шлепает ее по ягодицам, а второй рукой натягивает волосы.

Девушка в ответ стонет.

– Я не слышу!

– Да-а-а, – отвечает она, и меня обдает ледяной волной, потому что этот голос я знаю слишком хорошо.

Эля.

Я не могу поверить, что она так поступает со мной. Не хочу смотреть на то, что происходит между двумя дорогими для меня людьми, но не могу сдвинуться с места.

– Ещё? – спрашивает он.

– Да! Да! Ещё! – кричит Эля, и меня начинает трясти.

Мир вокруг меня рушится.

– Нет, – шепчу я, но звук настолько тихий, что его никто не слышит.

Меня трясет. Чувствую, как слезы подступают и сдавливает горло… Но я не могу плакать. Не сейчас.

Мне бы уйти и не видеть ничего этого, уснуть и забыть. Вдруг это правда сон.

Хочу ущипнуть себя, но вместо этого говорю вслух.

– Какие же вы оба твари!

Эля дергается и пытается соскочить с члена моего мужа, но Марат лишь крепче ее держит.

– Куда собралась? – рявкает он. – Хотела, чтобы я тебя отодрал, так пусть Марьяна знает, какая любящая у нее подружка. Смотри, любимая! – оборачивается он ко мне.

Делает еще несколько рывков бедрами, и они оба кончают.

И я не выдерживаю. Мне кажется, меня облили помоями, не только снаружи, но и внутри.

Я стою, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Голова кружится, а в груди будто кто-то вырывает сердце.

– Как ты могла? – шепчу я, глядя на Элю, которая теперь смотрит на меня с ужасом и стыдом. – Как ты могла?

Марат, напротив, выглядит спокойным, даже довольным. Он смотрит на меня, и в его глазах читается что-то, что заставляет меня почувствовать себя одновременно злой и бесконечно жалкой.

– Ну что, Марьяна, – говорит он, как будто ничего не произошло. – Теперь ты знаешь, какая у тебя подруга.

Я не могу ответить. Не могу говорить. Я просто стою, чувствуя, как мир вокруг меня рушится.

– И муж.

– Про мужа ты и так все знала, – говорит он, спокойно поднимаясь на ноги. А теперь я хочу, чтобы Эля рассказала тебе всю правду.

– Какую? – немеют губы.

Перевожу взгляд на подругу.

– Теперь я буду жить здесь, – холодно говорит она.

Глава 8

– Что? – я в ужасе перевожу взгляд на мужа.

– Раз ты не хочешь выполнять свои функции жены, то Элина согласилась занять твое место в нашей спальне.

От услышанного у меня мороз идет по коже.

Я стою словно вкопанная, не в силах пошевелиться. Слова Марата звучат как приговор, а смущенный взгляд Эли, полный какого-то ядовитого ликования, только усиливает ощущение, что я попала в какой-то кошмарный сон.

Но это не сон. Это реальность. И она оказалась гораздо страшнее, чем я могла себе представить. Все происходящее даже отвратительнее того, что я видела в ночном клубе. И вообще всего, что я могла предположить.

– Ты… ты серьёзно? – наконец вырывается у меня, и голос звучит так тихо, что я сама едва его слышу.

Марат усмехается, на его лице смесь удовлетворения и презрения. Он подходит к столику, на котором стоит бокал с виски. Он стоит совершенно обнаженный. Его кожа покрыта капельками пота. И он даже не думает прикрыться хоть как-то. Мог бы натянуть халат, ведь больше года я не видела его без одежды. А сейчас он делает это нарочно, демонстрируя то, от чего я добровольно отказываюсь.

– Абсолютно серьёзно, – говорит он, делая несколько глотков из бокала, а затем смотрит на меня с таким холодом, что у меня кожа покрывается мурашками. – Ты давно перестала быть мне женой, Марьяна. Ты даже не пыталась восстановить наши отношения, не боролась за меня и наш брак. Ты хочешь его закопать. Но у тебя это не выйдет. А я все же мужчина. Мне нужна женщина в спальне. И Эля… – он бросает взгляд на неё, и в его глазах читается что-то, что заставляет меня содрогнуться, – она готова дать мне то, чего ты не хочешь.

Я смотрю на лучшую подругу… точнее, уже бывшую лучшую подругу, думая, как можно быть настолько лицемерной. Ведь всего пару часов назад она кляла Валеева всеми словами. Она же его терпеть не могла. Всегда говорила о моем муже с такой ненавистью, а что в итоге? Сама отдалась ему и теперь собирается издеваться надо мной, унижать меня?

Она опускает глаза. Её обнаженная грудь тяжело приподнимается, и она тоже не прячет наготы, позволяя мне сравнить себя с ней. Будто ощутив мой взгляд, она натягивает на себя простыню, изображая стыдливость. Но это уже не имеет значения. То, что я увидела, уже нельзя стереть из памяти.

– Эля, – шепчу я, чувствуя, как голос дрожит. – Как ты могла? Мы же… мы же дружили. Я доверяла тебе…

Она не отвечает. Плотно сжимает губы, но смотрит на свои руки, лежащие поверх простыни.

А мне кажется, что меня наживую режут. Вскрыли грудную клетку и вырвали сердце.

Замечаю, как по ее щеке скатывается слезинка.

Неужели Марат принудил ее?

– Он тебя заставил? – игнорирую мужа и смотрю только на подругу, которая выручала меня в самые сложные момент в жизни. Подбадривала. И добровольно просто не могла меня предать. – Эля, ответь! – требую, но она лишь закрывает лицо ладонями, и я вижу, как содрогается ее тело.