Брак с бандитом. Любовь как приговор

Стелла Мун

Брак с бандитом. Любовь как приговор

Глава 1

– Марьяна Юрьевна, сюда, – указывает мне путь секьюрити.

Каблуки стучат по мраморной плитке, но их звонкий цокот вязнет в басах музыки, от которых вибрирует целое здание.

Я иду в заданном направлении, желая как можно скорее покончить с этим и вернуться домой. Потому что я уверена: после того, что я увижу, я больше не захочу возвращаться к подругам и продолжать веселье.

Задаюсь вопросом: “Зачем я это делаю?”

Ответа нет.

Мне и так известно, что я там застану. Тогда зачем все эти унижения?

Или я просто хочу добить эту жалкую, никому не нужную привязанность и остатки чувств, что за последний год, несмотря на все старания мужа, не только не умерли, но даже не бьются в агонии. Будто им все нипочем.

Проклятая, ненормальная любовь все еще живет на той помойке, в которую превратилась моя жизнь, и порой мне кажется, что она не просто не уменьшается, а становится сильнее.

Я ненормальная, раз продолжаю держаться за гребаные воспоминания. Потому что это единственное, что мне остается.

– Сюда, – мужчина приоткрывает дверь, через которую мы выходим на лестницу и поднимаемся вверх.

Моё сердце колотится с такой силой, что кажется, готово проломить ребра, а кровь в ушах шумит громче клубной музыки. Так может, просто сделать вид, что я не слышала того разговора? Закрыть глаза и уехать домой?

Но в голове так и крутится образ тех девиц в туалете.

– Видела, как Валеев прошел сейчас в випку, – красит губы алой помадой какая-то легкомысленная рыжая девица в женском туалете клуба, в то время, пока я сушу платье, на которое пролила шампанское.

При упоминании нашей фамилии кровь приливает к лицу, а сердце начинает быстрее колотиться.

– Да ну! – изумленно говорит вторая. – Сам Валеев? Марат?

– Ты знаешь какого-то другого?

– Ты гонишь?! – как-то слишком воодушевляется яркая брюнетка. – Я же его год караулю.

От таких подробностей у меня позвоночник обдает холодом.

– Киса говорила, что он указывает пальцем охраннику на танцпол, а тот потом приводит к нему выбранных девочек. Она была один раз с ним. И сказала, что так ее еще никто не трахал.

– Вот же сучка! – завистливо шипит вторая. – Я тоже хочу.

А мне кажется, что все мое тело вмиг онемело. Потому что Марат Валеев – мой муж. И эти беспринципные твари собираются залезть на него.

Я прекрасно знаю, что он нравится женщинам и многие на него пускают слюни, потому что он из тех мужчин, которых просто невозможно не заметить, даже не зная об их статусе и состоянии.

Он высокий, широкоплечий, с бугристыми мышцами, которых не скрывают даже дизайнерские костюмы, с черными миндалевидными глазами, хищным взглядом и видом повелителя мира.

Но слышать, как какие-то незнакомки обсуждают, как хотят моего мужа, просто невыносимо.

– Хочешь – значит, попадем. Я знаю, в каком месте танцпола нужно находиться, чтобы нас заметили.

– И что? Две на одного? – недоверчиво вскидывает бровь брюнетка.

– Думаешь, не справится? – мерзко хихикает рыжая, а у меня внутренности переворачиваются от того, что они говорят.

– Слышала, что он очень щедрый.

– Хорошо бы, взял в содержанки.

– А вот это уже совершенно другой уровень… – продолжает рыжая и, поправив грудь в разрезе декольте, что доходит ей практически до пупа, вместе с подружкой покидает туалет.

Мне требуется около десяти минут, чтобы собраться с мыслями и переварить услышанное.

Первое, мой муж находится прямо здесь.

Второе, весь город в курсе его развлечений и местные охотницы на толстые кошельки даже передают лайфхаки, как хотя бы разово попользоваться самим Валеевым.

Третье, у меня есть возможность собственными глазами увидеть то, что все слухи – правда, и наконец-то излечиться от невыносимой болезни с именем Марат.

Я представила то, чем мой муж занимается там, в закрытой зоне, со всеми этими голодными до него и его денег женщинами, и к горлу подкатила тошнота. Первым порывом было уехать. Спрятаться в своем коконе, где я скрывалась последний год, и сделать вид, что я ничего не слышала и не видела.

Так проще. Не видел – значит, не знаешь.

А все эти слухи и пересуды, следы помады на его одежде, запахи чужих духов меня не касаются.

Но затем я взглянула в зеркало на свое отражение и столкнулась со взглядом той женщины, которую презираю.

Почему я позволила превратить себя в это? Сколько я смогу еще терпеть?

Пришла пора покончить с этим.

Тогда я и решилась сорвать чертов пластырь с раны, перестав делать вид, что ее не существует.

– Маш, может, не надо? – пытается остановить меня подруга. – Ты же потом не переживешь этого.

– Он не оставил мне выбора, – отвечаю и решительно направляюсь к охране.

Мы поднимаемся в ВИП-зону, оказаться в которой можно напрямую, с первого этажа клуба на лифте.

Но нам с подругами не требуется уединения. Нам хочется чего-то попроще, потому что наше веселье вполне безобидно. И открытые балконы недалеко от танцпола – наш вариант. Все потому, что хочется танцевать и ни о чем не думать.

А теперь… теперь я иду сюда. В место, где обитают люди, в чьих в руках власть в нашем городе и регионе. И подняться сюда без приглашения нельзя. Но если ты жена Марата Валеева, то тебе можно все.

Мы проходим по коридору, вдоль вереницы дверей, за которыми расслабляется элита. Опасные, властные. Там они налаживают связи, договариваются о своих темных делишках и ни в чем себе не отказывают.

Остановившись возле одной из комнат, охранник прикладывает карточку к замку, и дверь отъезжает в сторону.

Меня окутывает совершенно другой музыкой. Медленной, манкой, сексуальной. Сквозь затемненное стекло видны неоновые огни основного зала и извивающаяся толпа на танцполе. Но мне не интересно, что происходит за пределами этой комнаты.

Первое, что я вижу, – это платформа с шестом, на котором крутится танцовщица. Девушка висит вниз головой, демонстрируя себя во всей красе. Из одежды на ней только ниточки, удерживающие красный блестящий треугольник на лобке.

Сама она стройная, подтянутая, с бронзовой блестящей кожей и силиконовой грудью четвертого размера.

В помещении накурено. Кроме запаха сигарет, я улавливаю фруктовый дым от кальяна.

По периметру комнаты сидят мужчины. Кто-то с танцовщицами, кто-то просто с эскортом. Яркими, красивыми, готовыми на все девочками.

Я жду, что та парочка, которую я встретила в туалете, тоже окажется здесь. Но теперь, когда я вижу изобилие профессионалок, понимаю, что у тех двух нет шансов.

Мужчины пьют и лапают девиц.

Замечаю несколько знакомых лиц, которые, кажется, даже не обращают на меня внимания, решив, что это очередная шлюха, явившаяся их развлекать.

Но мне не интересен ни судья, в лицо которого уперлась голым бюстом одна из стриптизерш, ни хозяин металлургического завода, с чьей женой я пила кофе на прошлой неделе, а сегодня прямо перед ним на коленях сидит какая-то шлюха и обрабатывает его член.

Мне плевать на них. Я выискиваю взглядом Его.

Дым рассеивается, и, привыкнув к полумраку, я наконец-то вижу свою цель, закрытую от меня женским телом.

Он сидит в стороне от всех, развалившись на диване, широко расставив ноги, и выдыхает дым от кальяна вверх, в то время как на его бедрах, задрав платье, сидит лицом ко мне какая-то блондинка. Ее грудь обнажена, и она ерзает по его ширинке промежностью, в то время как рука моего мужа у нее в трусиках, и я отчетливо вижу, как он трахает ее пальцами.

Глава 2

Земля уходит у меня из-под ног.

Грудь сдавливает тугой прут, не давая дышать. И кажется, все звуки пропадают, оставляя лишь пошлую картинку, где мой муж ублажает рукой какую-то девицу, попутно покуривая кальян и смотря мне прямо в глаза.

Я слышала о его похождениях, и он никогда не пытался оправдаться. Потому что… считал, что имеет право.

А я стала заложницей нашего брака, из которого выйти никогда не смогу.

Язык становится тяжелым и неповоротливым, и горло сжимает невидимой рукой, так что я даже вздох не в состоянии сделать. А он не то что не прекращает свое занятие, увидев меня, – он никак не реагирует. Ему будто плевать на то, что я здесь.

Девица на его коленях выгибается, и я слышу, как из ее горла вырывается крик, после чего он спихивает ее с себя и кивает кому-то.

– Марьяна Юрьевна, пройдемте со мной, – раздается над ухом голос начальника службы безопасности мужа.

Марат все это время неотрывно смотрит на меня, позволяя этой сучке, которую он удовлетворил рукой, ластиться о его ногу. Словно кошка.

Как же это мерзко. Настолько отвратительно, что я даже не понимаю, что у меня подкашиваются ноги и охранник мужа выводит меня из ВИП-зоны.

– Куда мы идем? – мне надо понять, что происходит.

– Марат Ренатович приказал отвезти вас домой.

– Надо же, какой заботливый, – глаза начинает жечь, и одна за другой слезинки стекают из уголков глаз.

– Может быть, вам что-то нужно?

– Ничего… – хотя мысленно я желаю лишь умереть.

Он провожает меня к лифту, а оттуда сразу к авто.

У меня в голове снова и снова прокручивается уродливая картина того, как мой муж у меня на глазах занимается петтингом с другой. Он делал это нагло, цинично, смотря прямо в глаза. Будто я никто, пустое место, которое можно проигнорировать, унизить и растоптать. И я уверена, что сейчас, когда я больше не мозолю глаза, они обязательно продолжат начатое. А может, и не только вдвоем. Говорят, мой муженек любит, когда его ублажает много женщин одновременно.

До самого дома нахожусь в каком-то анабиозе. Не в силах ни пошевелиться, ни вообще выдать хоть какую-то реакцию на случившееся.

– Марьяна Юрьевна, вам нехорошо? – спрашивает у меня охранник, как только машина останавливается у крыльца нашего особняка.

В сумочке разрывается телефон. Но мне совершенно плевать на то, кто там и что ему нужно. Все, чего я хочу, – это выжечь себе глазницы и стереть память, чтобы забыть все увиденное сегодня, как и весь предыдущий год, ставший настоящим страшным сном.

Вваливаюсь в дом под обеспокоенные взгляды прислуги и иду в свою спальню. Забегаю в туалет и успеваю добежать до унитаза как раз в тот момент, когда меня начинает выворачивать наизнанку.

После того, как я воочию увидела тот Содом и Гоморру, где Марат Валеев чувствует себя как рыба в воде, и узнала, как Марат вместе с дружками предпочитает развлекаться, мне кажется, будто меня изваляли в грязи. Они занимались черт-те чем, а чувствую себя грязной я.

Как только спазмы затихают, я скидываю с себя одежду и встаю в душ под обжигающе горячие струи воды. Мне хочется смыть с себя запахи и разврат, что царили в той комнате. Вот только, сколько бы я ни терла кожу гелем и губкой, кажется, что все это лишь сильнее впитывается в меня.

Не знаю, сколько провожу времени в душе, а потом, завернувшись в халат, проглатываю двойную дозу снотворного и проваливаюсь в сон.

Я давно перестала видеть сновидения. Сон давно превратился для меня в огромное испытание. И если мне удалось заснуть без таблеток, то это уже большое достижение.

Но этой ночью даже снотворное не до конца справляется с моим воспаленным сознанием.

Мне кажется, что кто-то стоит надо мной мрачной тенью и рассматривает во сне. Хочу приоткрыть глаза, чтобы убедиться, так ли это, но веки слишком тяжелые. И в какой-то момент я даже ощущаю прикосновение и слышу голос:

– Ты сама выбрала это.

Но затем видение рассеивается.

И просыпаюсь я с тяжелой головой, воспаленными глазами и в болезненном состоянии.

Жду, что прислуга принесет мне завтрак в постель, потому что меньше всего я хочу видеть сегодня мужа и его самодовольную рожу.

Но время переваливает за одиннадцать, а горничной все нет.

Тогда я выползаю из спальни и направляюсь на кухню, чтобы понять, в чем, собственно, дело и почему я до сих пор не выпила свою чашку утреннего кофе.

Но стоит мне зайти в столовую, как я встречаюсь с тяжелым взглядом янтарных глаз. Муж восседает во главе стола и неспешно поглощает свой завтрак. Кажется, после бурной ночи он дал себе возможность восстановиться и поспать подольше.

Стараюсь игнорировать его и иду к кухне, чтобы потребовать свой завтрак в спальню.

– Стоять! – рявкает Марат.

От неожиданности вздрагиваю.

– Вернулась и села за стол.

Теряю дар речи от его грубости. Медленно оборачиваюсь к нему и снова встречаюсь с пронизывающим до самых костей взглядом.

– Прости, что? – да как этот подлец еще смеет разговаривать со мной в подобном тоне после всего увиденного мною?

– Займи свое место за столом и позавтракай с мужем, как положено хорошей жене.

– Вряд ли я теперь когда-нибудь сяду с тобой за один стол. Тебе стоило прихватить с собой свою шлюху, она бы с радостью посидела хотя бы у тебя в ногах.

До сих пор подташнивает от того, как она терлась о его голень после оргазма.

– Ты забываешься, Марьяна. Пока ты носишь мою фамилию, ты будешь делать так, как говорю я, – он не сводит с меня глаз.

– Мне стыдно после такого не просто быть твоей женой и носить твою фамилию, но и просто находиться с тобой в одном помещении, – затягиваю пояс халата потуже.

– Значит, и деньги мои тебе тоже стыдно тратить? – недобро усмехается Марат.

– Может, и деньги.

– Так откажись от них. Но ты слишком любишь сладкую жизнь.

– Дай мне развод, и я готова отказаться и от твоих денег, и от фамилии.

Его глаза темнеют, и муж плотнее сжимает челюсти.

– Ты знаешь, что это невозможно. А своей жене я не позволю жить как какая-то побирушка.

– Тогда просто отпусти меня! Дай мне уехать и жить свою жизнь!

– Моя жена не будет шляться не пойми где!

– А почему ты тогда позволяешь себе так унижать свою жену? Почему?! – меня начинает трясти, и это дурной знак. Потому что со мной может произойти приступ, и тогда он снова закроет меня дома, с таблетками и врачами.

Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, возвращая себе самообладание.

– Успокойся. Тебе нельзя нервничать, – этот мерзавец заметил, что я начала терять контроль. – Садись и спокойно позавтракай.

– Нет, Марат. Я… мне противно, – из глаз льются слезы. – Ты… ты втаптываешь меня в грязь, унижаешь. Весь город говорит о твоих похождениях.

– И ты знаешь, как это прекратить, – он с вызовом смотрит мне в глаза. – Вернись в мою постель, и тогда больше ни одна тварь не посмеет испортить тебе настроение.

Глава 3

– Марьяш, ну куда ты исчезла вчера? – сокрушается в динамике телефона моя лучшая подруга Элина. – Я тебя искала. Даже хотела подняться за тобой в випку, но меня не пустили.

– Мне тоже там не дали сильно задержаться, – прикрываю глаза, стараясь вытравить из сознания те мерзкие картинки, что теперь, кажется, будут преследовать меня до конца жизни.

– Что? Почему? Что вообще там произошло?

– Эль… – шумно выдыхаю. – То, что я там увидела, мне уже не развидеть.

– Серьезно? Так все плохо?

– Не просто плохо. Ужасно! Я своими глазами видела, как он какую-то шлюху… – к горлу подступает ком, – рукой трахал, – с шумом сглатываю.

– Вот урод! Чтоб у него отсох его стручок без шансов на излечение! – кажется, что подруга презирает Марата еще больше, чем я. Хотя… не ее он втаптывает в грязь. Но ее поддержка для меня важна. В одиночку я бы вряд ли выдержала происходящее. – А я тебе всегда говорила, что зря ты связываешься с Валеевым, потому что он не просто подонок, он самый настоящий мудак. И женщины для него ничего не значат. Так, расходник.

Я слушаю подругу, прислонившись лбом к окну, и наблюдаю за тем, как предмет нашего обсуждения переговаривается с охраной.

– Да, Эля, ты была права. Права по всем, а я дура. Не просто дура, а дура в квадрате, что не только согласилась, но и поверила, будто что-то для него значу.

– Слушай, ну надо же что-то придумать? Ведь так невозможно жить!

– А что я могу, Эль? Ведь все было хорошо… Пять лет я была счастлива с ним.

Смотрю на высокую фигуру мужа, на его гордый профиль и уверенную осанку, любуясь тем, как на нем сидит костюм, подчеркивающий спину в форме идеального треугольника, и думая о том, что, несмотря на все, что он делает, я не могу перестать видеть в нем самого привлекательного из мужчин.

И почему такая внешность вкупе с властью достается самым отъявленным мерзавцам? Как жаль, что я не могу любоваться им где-то вдалеке, постепенно излечиваясь от этой смертельной болезни с фамилией Валеев.

– Потому что он шифровался, – подруга разговаривает со мной как со слабоумной.

– Он бы и сейчас мог шифроваться, если бы ему это было нужно.

– А зачем ему это, если ты все знаешь и все равно сидишь рядом? Для него это все стало освобождением. Прятать не надо, придумывать очередную ложь – тоже.

И я понимаю, что Эля права. Только от ее правды мне не легче.

– Ты знаешь, что я не могу добровольно выйти из этого брака.

– Всегда есть выход, Мань. Ну ты же знаешь, что выхода нет, только если тебя выносят вперед ногами на кладбище.

– Порой и живым не всегда получается воспользоваться ногами.

Марат подходит к машине и, словно ощутив мой взгляд, поднимает глаза вверх, встречаясь со мной взором. Он видит меня и, замерев на пару мгновений, не разрывает зрительного контакта, точно так же, как делал это на протяжении всех шести лет нашего брака. Только с одним отличием: еще год назад, отыскав меня в окне, Марат всегда мне подмигивал и улыбался.

А теперь я могу увидеть его улыбку только на людях, когда мы продолжаем играть идеальную семью, где муж – успешный бизнесмен, красавец и гордость региона, для всех тех, кто не знает, чем он на самом деле занимается и насколько это опасный человек, а жена – умница и красавица, искусствовед.

– Рано ты руки опустила, Марьяша. Неужели ты собираешься до конца жизни терпеть рядом гулящего кобеля? А сама что? Все? Похоронишь себя как женщину? Или со временем смиришься и будет он тебя трахать в свободное от остальных доступных дырок время?

Морщусь от того, как мерзко это звучит. Потому что я даже представить не могу, чтобы он прикоснулся ко мне после той вереницы девиц, прошедших через него. После всего этого он стал для меня не просто грязным, но прежде всего чужим. Потому что близкий человек ни за что не причинит такой боли.

А ведь он всегда знал, что я не приму его после другой женщины, но, как оказалось, ему плевать на мои чувства, как и на меня в целом.

– Нет, конечно. – Валеев наконец разрывает зрительный контакт и садится в машину, и его кортеж из трех машин трогается с места. А я отворачиваюсь от окна, потому что больше мне там смотреть не на что. – Что за глупости? Мне даже находиться с ним в одном помещении противно.

– И тем не менее через три дня прием, на котором ты снова будешь изображать любящую женушку, а он – делать вид, будто сдувает с тебя пылинки.

Зажмуриваюсь покрепче, подавляя внутри себя крик и ярость. Потому что я прекрасно знаю, чем он занимается после таких приемов. Привозит меня домой, а сам уезжает к своим шлюхам, имея их различными способами. И эти суки еще успевают поиметь с моего мужа что-то помимо тела. А ведь Марат щедрый со своими женщинами. Даже со мной… до сих пор со мной.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? Ты знаешь, у меня нет выбора. Зачем продолжаешь давить на больную мозоль?! – не выдерживаю.

Кажется, самое время мне снова посетить своего терапевта. Потому что после увиденного у меня все опять всколыхнулось и кажется, без посторонней помощи я не справлюсь.

– Прости, – шумно выдыхает подруга. – Просто мне сложно смотреть на то, как ты медленно убиваешь себя. Может, хотя бы заведешь любовника?

– С ума сошла? Марат убьет и его, и меня, – хотя лучше бы убил, чем втаптывал в грязь.

– А что, если?.. – Элина замолкает.

– Что?

– Да так, глупости, не обращай внимания.

– Нет уж! Давай говори, что придумала.

– Тебе не понравится.

– Говори, а я решу, нравится мне или нет.

– Что, если он влюбится в кого-то? Тогда он тебя отпустит?

Признаться, я думала об этом. Но моему сердцу казалось невыносимой даже сама мысль о том, что у мужа могут быть чувства к другой женщине. Ведь сейчас, пока он ненавидел меня, все его эмоции были обращены ко мне. А что я буду делать, если он искренне полюбит другую?

– Я не знаю, Эль. Возможно, он просто еще больше возненавидит меня.

– Но ты бы рискнула попробовать?

– Что именно?

– Свести его с другой.

Нет. Внутри меня все протестует. Я не хочу его отдавать другой. Я просто хочу освободиться от этого брака, но только в том случае, если он будет так же мучиться, как и я.

– Ему не интересны другие, – заявляю с полной уверенностью, еще не зная, что жизнь приготовила для меня очередной удар.

Глава 4

– Что-то не так? – смотрю на Марата, спустившись с лестницы.

Он окидывает меня задумчивым, внимательным взором, словно размышляя, достаточно ли хорошо я выгляжу для того, чтобы сопровождать его.

Сам же он одет, как и всегда, безупречно. На нем дизайнерский черный смокинг с белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой.

Я тоже постаралась быть безупречно красивой. Идеальное красное платье, подчеркивающее фигуру. Собранные наверх волосы, с небрежно ниспадающими прядями, и макияж, подчеркивающий зелень глаз.

– Нет, все в порядке, – говорит сухо.

И мне становится горько от его холодности. Было время, когда он всегда горячо шептал, как я шикарно и сексуально выгляжу. Сейчас я вижу у него все тот же взгляд, который вспыхнул лишь на мгновение, когда я спустилась вниз, и сразу погас.

Марат больше не позволяет себе проявлений эмоций в мою сторону, мучая меня холодностью и отчуждением. Будто это я виновата в том, что не готова мириться с его многочисленными похождениями.

– В порядке, только и всего? – усмехаюсь.

– А чего ты ждешь от меня еще?

Мы смотрим друг другу в глаза, я стараюсь там найти следы мужчины, по которому сходила с ума. А он… он, наверное, хочет найти подтверждение тому, что все еще имеет надо мной контроль.

– Ты же хочешь, чтобы на людях мы были идеальной семьей. А как мне войти в роль, если я даже теплого слова от тебя не слышу?

Марат крепче сцепляет зубы и тяжело дышит.

– Ты прекрасно выглядишь, Марьяна, – произносит он сухо, будто разговаривает с кем-то чужим, посторонним.

– Неубедительно, – отвечаю я и направляюсь к выходу.

Марат лишь хмыкает, но не останавливает меня, идет следом.

В машине мы сидим на расстоянии друг от друга. Каждый строго на своей половине. Прошли времена, когда мы ездили везде в обнимку и мне сложно было отлипнуть от мужа, а ему от меня.

Сейчас же если он решит дотронуться до меня, то боюсь, что это закончится плохо. Я больше не представляю его рук на себе и губ. Мне плохо от одной мысли, что после всех тех женщин, что были у него, он будет трогать мое тело. Уверена, меня вывернет наизнанку или остановится сердце от отвращения.

Мы подъезжаем к шикарному загородному комплексу, где сегодня проходит благотворительный вечер в помощь детям-сиротам.

Стоит машине остановиться, как шоу для посторонних мгновенно начинается.

      Охрана открывает дверь Марата, и муж обходит авто, чтобы подать мне руку.

Я делаю глубокий вздох и вкладываю свою ладонь в его. Меня спасают перчатки, что я надеваю теперь каждый наш совместный выход. И все только для того, чтобы не допустить соприкосновения его кожи с моей.

Мы улыбаемся. Я придерживаю Марата под локоть. Его ладонь лежит поверх моих пальцев на сгибе локтя, страхуя, чтобы я не выдернула руку, не взбрыкнула.

Мы проходим в двойные двери, придерживаемые швейцарами. Из здания на улицу льется музыка, идущая от живого оркестра, что играет внутри.

Гости стекаются в здание. Роскошные, в дорогой одежде женщины, увешанные бриллиантами. Здесь только самые богатые, успешные и влиятельные. Ни одного случайного человека. И даже присутсвующая пресса здесь отобрана организаторами так, что все мероприятие будет освещено в нужном свете. Ни единого ненужного слова не будет сказано. Иначе тот смельчак, что решит пойти против собравшихся, не сможет работать по профессии и будет уничтожен если не физически, то социально.

– Марат Ренатович, Марьяна Юрьевна, добрый вечер, – приветствует нас организатор. – Ваш столик по центру зала.

– Благодарю, – кивает муж и ведет меня через весь зал, демонстрируя меня, хвастаясь.

Наша пара притягивает взгляды. Женщины раздевают глазами моего мужа, а их спутники представляют без одежды меня. Потому что всем интересно, чем именно я могла приковать к себе Валеева. Ведь наши родители мертвы и любые договоренности можно разорвать. Вот только, несмотря на все это, мы все еще вместе.