Страсть в каждом шаге

– Вы безупречны, Ирина, – шепнул он мне.

– А вы гениальны, Фагундо.

В наш адрес раздались бурные аплодисменты, многочисленные поклонницы поспешили к моему партнеру с букетами цветов.

Мне тоже протянули букет нежных белых роз. Я подняла глаза.

– Ты прекрасна.

Дрожащими руками я взяла цветы и, оставив Фагундо с обступившими его дамами, чуть ли не бегом поспешила за свой столик, стараясь скрыться от безумного любовного наваждения.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я дрожащим голосом.

Как бы я не убегала, а в пределах танцевального зала некуда было скрыться. Александр присел рядом. Снова нахлынули чувства и воспоминания о восхитительной ночи моей любви. Снова я не могла здраво мыслить и рассуждать.

– Я приехал к тебе.

– Откуда ты узнал? Ах, да. Тебе рассказала Мила?

– Да. Она очень любит тебя и хочет, чтобы ты была счастлива. Я приехал к тебе домой, но не застал. Пришлось побегать за тобой и поискать.

– Не нужно было этого делать.

– Что не нужно?

– Искать меня. Тебе надо было подумать. Ты подумал?

– Да, я все решил.

– А я тоже хочу подумать. Я еще не решила.

– Что с тобой?

– Со мной все хорошо. Не знаю, о чем ты спрашиваешь.

– Посмотри на меня, почему ты отводишь взгляд?

Он взял мою руку, поцеловал ее, как тогда, в первый раз.

Буря эмоций и чувств снова овладела мной. Я боялась посмотреть на него, потому что знала, что сразу утону в его восхитительных глазах цвета горького шоколада. Знала, что если он попросит, то я пойду за ним, ни о чем не спрашивая. Он снова и снова овладеет мной, а я буду ему принадлежать вся, без остатка, умоляя, чтобы он больше никогда не уходил.

Наконец, Фагундо удалось вырваться из объятий своих поклонниц, и он поспешил ко мне, не замечая, что прервал наш разговор:

– Ирина, я приглашаю вас прогуляться в сторону прекрасного Черного моря. Вы согласны меня сопровождать?

– С удовольствием. Я поднимусь в номер, переоденусь?

– Вы так красивы, что мне не хочется с вами расставаться ни на минуту.

Забрав со стола мои лилии и отдав распоряжения официанту отправить остальные цветы в его номер, аргентинец, глядя мне в глаза, протянул мне руку. Не смея смотреть в сторону моего любимого, я приняла руку Фагундо и направилась вместе с ним к выходу.

Я не чуяла под собой ног, ощущая на себе взгляд Александра – моего первого мужчины, моего счастья, моей любви.

Он смолчал, не возражая и не спрашивая, куда я ухожу и зачем мне нужен этот аргентинец. В его глазах потухли искорки. Хорошо, что я не увидела его печальных глаз, иначе непременно кинулась бы к нему, обняла, прижалась крепко-крепко и увела бы в свой номер, где сама бы, словно воинственная сладострастная амазонка, овладела им и любила долго и ненасытно.

Мы с Фагундо удалялись все дальше и дальше от моего возлюбленного, который задумчиво и печально смотрел мне вслед. А мое истосковавшееся сердечко болело, кровоточило и готово было разорваться.

Я подумала и решила все же забыть мою любовь, вычеркнуть из своей жизни, потому что у моего любимого была семья. Я не захотела стать воровкой и разлучницей, причинив ему  еще больше страданий.

Лучше стану мучиться, горевать, ломать свою жизнь, но не разбивать чужую судьбу. Я всегда буду вспоминать о моем мимолетном счастье.

Я знаю, что на чужом несчастье счастья не построишь.

Глава 4 Румба

– Скорее, дорогая Ирина, давай поторопимся, а то самое интересное пропустим.

Он смеялся, все куда- то спешил и тащил меня за руку, словно маленького непослушного ребенка, а я еле поспевала за ним.

– Фагундо, пощади меня! Куда мы так бежим?

– Нас ждут мои друзья и морское путешествие на яхте. Ты будешь в восторге!

Мой спутник был возбужден в предвкушении морской прогулки и развлечений, мечтательно улыбался и смотрел на меня игривым взглядом с солнечными зайчиками в глазах, все крепче сжимая мою ладонь.

– О, Фагундо, я не взяла купальник.

– Ничего страшного, мы будем плавать голышом.

Он заразительно смеялся, рассказывая по дороге смешные истории, пытаясь меня рассмешить и позабавить.

Наконец, мы добрались до причала, у которого была пришвартована очень красивая белая яхта, вся в разноцветных огоньках, словно детская игрушка, увеличенная в размерах. Я еще никогда не плавала на таких больших кораблях. Только за городом на маленькой лодочной станции мне довелось покататься на старенькой замызганной лодке, все время грозившей перевернуться и утопить всех пассажиров. С тех пор я не очень-то любила водные виды транспорта, предпочитая воздушные или наземно-подземные.

– Милая, забирайся сюда.

Фагундо помог мне пройти по сходням, поймал меня на палубе, как только я поднялась, и нежно обнял.

– Ну вот мы и пришли, – прошептал он срывающимся голосом, – наконец-то, я тебя похитил.

Он потянулся к моим губам и попытался поцеловать.

– Пожалуйста, не надо, – я отстранилась, отказывая ему в поцелуе и не позволяя прикоснуться ко мне.

Где-то на верхней палубе слышались музыка, крики и смех. Вероятно, там было веселее, чем мне. Он смотрел на меня, не отрываясь, улыбался и нежно гладил мои волосы.

– Я не буду целовать тебя, если ты не захочешь, моя нежная прекрасная роза.

– Пойдем, там музыка и очень весело, – я улыбнулась, пытаясь не испортить ему настроение, дружески чмокнула его в щеку и взяла за руку, – ну, давай же, веди меня к своим друзьям, повеселимся.

На верхней палубе было много гостей. Среди них я с радостью увидела Екатерину, которая помахала нам рукой, приглашая присоединиться к ней за столиком.

Я облегченно вздохнула. Очень не люблю, когда попадаю в компанию совершенно незнакомых мне людей. Не знаешь, чего ждать.

Уютно устроившись за столиком, я с удовольствием пригубила шампанское, которое тут же ударило мне в голову, и почувствовала огромное желание съесть целого быка, припомнив вдруг, что с самого утра ничего существенного не ела.

Фуршет был очень разнообразным и выглядел так аппетитно, что я не удержалась и положила себе на тарелку огромное количество закусок. Я была очень голодна и мне не было стыдно. Мой аргентинский спутник присоединился ко мне, не скрывая своего великолепного аппетита.

Екатерина расхохоталась, глядя на нас и покачивая головой.

– Ого! Ну вы ребята и голодные! Такое чувство, что вы активно занимались любовью и потратили все силы, а теперь стараетесь их восполнить.

Мы переглянулись, посмотрели друг на друга, увидели огромные тарелки еды, которую мы пытались проглотить, и прыснули со смеху. Я даже не хотела знать, как мы выглядим со стороны. Ну прямо как два хомяка.

Вечеринка была в самом разгаре. Гости танцевали, угощались великолепными винами и закусками. Полилась медленная романтичная мелодия, и мой спутник-аргентинец пригласил меня на танец.

Мы с удовольствием вышли на танцпол, чтобы исполнить румбу – лирический, фееричный и сумасшедше-эротичный танец любви. Фагундо обнял меня и началось волшебство.

Румба, танец влюбленных, взволновала меня, напомнив о моем любимом. Я представляла его на месте партнера, который занимался со мной танцевальной любовью, заставляя меня испытывать безудержное эротическое возбуждение.

Знойный красавец-аргентинец знал свое дело. Я понимала, что он приложит все усилия, чтобы соблазнить меня и получить карт-бланш. Он выбрал самые сексуальные поддержки, самые нежные прикосновения, подразумевающие восхитительные эротические движения во время танцевальной партии. Что ж, это ведь танец любви. У него свои законы, технические элементы и пластика танцевальных движений.

Я следовала за его молчаливыми приказами, подчиняясь, понимая все, что он хотел выразить танцем. Он был прекрасен, красив и нежен. Любая бы на моем месте повиновалась ему и отдалась его желанию обладать ею.

Но он не мог знать, что я полюбила, что сердце мое готово выпрыгнуть и умчаться к моему любимому, моему мужчине, единственному.

Где он сейчас? Улетел домой, видя мою холодность и нежелание с ним общаться? Принял мое неприятие наших отношений и отказался от меня? Почему он не настоял? Зачем он меня покинул?

Я надеялась, что Фагундо не заметит моих слез.

Обязательный по техническим правилам итог румбы – это нежные объятия. Некоторые танцоры добавляют поцелуй, следуя эмоциональному возбуждению. Было бы удивительно, если бы он не воспользовался таким красивым и трогательным техническим элементом.

Мы завершили танец, Фагундо обнял меня, притянул к себе и поцеловал мои слезинки.

– Почему ты плачешь? Ты не должна плакать, потому что королевы не плачут.

Мы не обращали внимания на овации благодарных зрителей, восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин, направленные в нашу сторону. Он держал меня за руки, смотрел в мои глаза с теплотой и участием и не собирался прерывать этот восхитительный миг.

– Отпусти меня, пожалуйста. Все на нас смотрят.

– И пусть смотрят. Я влюблен, пусть все знают об этом.

– Отпусти, я не могу.

– Я увезу тебя в Буэнос-Айрес, буду крепко любить тебя, и ты тоже сможешь меня полюбить.

– Это невозможно, Фагундо.

Я посмотрела по сторонам. Все гости смотрели на нашу пару, обнимающуюся в центре танцпола в ярком свете софитов, и оживленно что-то обсуждали. Наверное, делали ставки на скорое соблазнение очередной дурочки настойчивым аргентинцем.

– Я хочу выпить воды.

– Да, конечно, дорогая, пойдем.

Мы, наконец, направились за свой столик. Екатерина смотрела на нас и улыбалась.

– Ну, вы даете, ребята! Так все профессионально получилось! Ты очень хорошо танцуешь и чувствуешь партнера, Ирина. Ты не думала о карьере танцевального тренера и профессиональной партнерши?

Я была благодарна ей за то, что она перевела разговор на другую тему и не напоминала мне о нашем страстном танце.

Зато Фагундо был в приподнятом настроении, улыбался, не спускал с меня глаз, нежно поглаживал и целовал мою руку. Вероятно, он не собирался больше меня отпускать.

Ну вот, приехали. Все зашло слишком далеко, но я не хотела обнадеживать прекрасного Фагундо. Я не почувствовала с ним тех волшебных, сказочных ощущений, той вибрации моего возбужденного тела, того эмоционально-космического полета моей души и томления моего влюбленного сердца, как с моим возлюбленным, милым и единственным Александром. К великому сожалению моего любвеобильного аргентинца, я ничего к нему не чувствовала. Я думала только о…

Да что же это такое, я опять о нем! Это невозможно! Все кончено! Вбей это себе в голову, наконец! Дурочка, глупая и наивная. Что же делать? Как его забыть? А, может быть, дать шанс этому аргентинцу? Возможно, он растопит лед своей любовью, страстью и нежностью? Клин клином вышибают. Фу! Рассуждаю, как падшая женщина. Прыгать из кровати в кровать? Точно, падшая и самая грязная.

У этого Фагундо наверно в каждом городе по такой же Ирине, как я. Да и на родине, скорее всего, необъятное количество поклонниц и возлюбленных. Даже знать ничего не хочу об этом. Лучше быть одной, чем брошенкой в очередной раз.

Я задумалась, помрачнела и не замечала взглядов Екатерины, которая внимательно меня рассматривала. Фагундо поцеловал мою руку:

– Ирина, подожди меня здесь, никуда не исчезай, я все равно тебя найду.

– Хорошо.

Он куда-то убежал, веселый, страстный, влюбленный, как подросток.

– А ты знаешь, он ведь впервые такой, – Екатерина держала фужер, отпивая глотками восхитительное шампанское.

– Какой?

– Влюбленный. Он никогда раньше так не вел себя с женщинами. Признаюсь, я имела на него виды, но он поступал со мной как со всеми своими поклонницами. Предупредительно холодно. Принимал комплименты, был учтив, но никогда не давал обещаний и не говорил слов о любви.

– Верится с трудом. Он такой темпераментный.

– Он прекрасно владеет собой, не сомневайся. Я никогда его таким не видела, – она вздохнула, снова пригубила шампанское.

– Ты замужем?

– Да.

– Но ты до сих пор любишь Фагундо?

Она не ожидала, что я пойму. Краска залила ее лицо, руки предательски задрожали.

– Это так заметно?

– Нет, пока ты не заговорила о нем.

– Больше не буду о нем говорить. А ты не сомневайся. Бери его. Он никого до сих пор не любил, только пользовался женщинами, меняя их, как перчатки. А в тебя он влюблен по-настоящему.

– Влюбленность проходит.

– Тогда я тебе скажу, что он тебя полюбил. Я знаю его много лет и люблю. Сейчас он такой… Он просто летает на крыльях, испытывая трепет, страсть, возбуждение, потому что любит. Ты будешь с ним очень счастлива.

Мне было грустно. Вот и она – несчастная, одинокая, хотя и замужняя. До сих пор любит не мужа, но живет с ним. Значит, можно быть замужем без любви? Можно жить с постылым, а любить другого? Боже мой, как она несчастна! Она тоже жертва любви. Значит, и я всю жизнь буду несчастлива?

Мне хотелось разрыдаться.

– Катя, как можно отсюда уйти?

– До утра никак, мы вышли в открытое море. Слушай, а пойдем, поплаваем? С левого борта осветили огромный участок воды, чтобы все могли искупаться в стра-а-а-шной ночно-о-й морской пучине, – она смешно состроила ужасную рожицу, мы засмеялись и расслабились. – Знаешь, там можно будет полюбоваться на звезды, в крайнем случае, на Полярную звезду, если другие не будет видно. Полярная звезда всегда светит морякам, чтобы они могли найти дорогу домой.

– У меня нет купальника.

– Ну, какая ерунда. У меня есть запасной. Или можно голышом, – мы снова захохотали и пошли переодеваться.

Какая она все-таки чудесная, Катя.

Как же красиво и страшно ночью на морской глади Черного моря. Я лежала на воде, качаясь на спокойных мягких волнах, и наслаждалась невесомостью и умиротворением, тишиной и красотой звездного неба.

На берегу совершенно не видно звезд. Яркие огни приморского города с его разноцветной радужной иллюминацией не позволяют рассмотреть небо над побережьем. Лишь отплыв на 10-20 километров в море, можно насладиться красотой и мерцанием пульсар. Чувствуешь себя плывущей в необъятном таинственном космическом пространстве, окруженная мириадами звезд и отблеском хвоста кометы, искрящегося разноцветными песчинками в свете солнечного светила.

– Любимая, вот я и нашел тебя.

Я почувствовала, как Фагундо осторожно обхватил меня руками, заставив принять вертикальное положение, обнял меня и страстно стал целовать мое тело, лицо, губы.

– Нет, не надо, прошу тебя.

– Когда женщина говорит «нет», то она имеет ввиду «да».

Он целовал и целовал меня, не обращая внимания на мои бесплодные попытки оттолкнуть его в морской воде. Его требовательные руки заскользили по моему телу, исследуя и нежно лаская меня под купальником, пока я не вырвалась из его цепких объятий, выскользнув из его рук и стремительно погрузившись в глубину.

Проплыв под водой до яхты, я вынырнула, забралась по опущенной в воду бортовой лестнице и скрылась в каюте Екатерины. Я слышала, как мой неудавшийся аргентинский любовник кричал мое имя, потеряв меня в бездонной морской пучине. Так ему и надо. Пусть поищет.

Стоя у трапа, я ожидала, когда яхта причалит к берегу. Фагундо с виноватым видом смотрел на меня, сжимал мою руку, целуя ее и перебирая пальчики.

– Прости меня. Ты так прекрасна, что я не смог сдержаться. Я очень влюблен и меня очень тянет к тебе. Это нормально, мы же взрослые люди. И ты слишком хороша, чтобы тебя не захотел мужчина. Ты знаешь, я хочу завоевать твою любовь, чтобы ты испытала те же чувства, что и я. И ты совершенно права, я больше не буду приставать к тебе, пока ты не попросишь. Ты мне веришь?

– Нет. Ты уже обещал это и не сдержал обещания.

– Если бы ты только знала, как я тебя хочу, то поняла бы, что мое воздержание – это подвиг.

Мы засмеялись и, конечно же, я простила его – безрассудного, влюбленного, эмоционального и страстного Фагундо.

В гостиничном лифте мы поднялись на мой этаж.

– Я провожу тебя до твоего номера. Так понимаю, что ты не пустишь меня и мы не займемся безумным сексом?

– Правильно понимаешь.

– Ну хоть поцелую напоследок?

– В щечку.

Он расцеловал мое лицо, приговаривая:

– Носик около щечки, глазки тоже около щечки, губки тоже около щечки.

Он все-таки добрался до моих губ, страстно поцеловал, крепко прижимая меня к себе. Я почувствовала, как он желает мной обладать, ждет, что я позволю, разрешу войти ко мне в номер и заняться со мной любовью на огромной кровати.

– Спокойной ночи, хотя, уже утро. Давай поспим, Фагундо. Мы измучены, всю ночь не спали, танцевали и плавали. Пощади меня.

– Хорошо. Так не хочу тебя отпускать! Иди поспи, любимая. Подожди, еще одно. Завтра утром я улетаю в Буэнос-Айрес. Сейчас ты отдохни, но вечером мы с тобой должны поговорить. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Если не в качестве моей женщины, то в качестве партнерши. Завтра начинается великолепный фестиваль аргентинского танго. Я должен присутствовать на этом празднике, и, кстати, там будет очень весело. Я приглашаю тебя. А сейчас иди поспи, любимая.

Наконец, мы расстались, я вошла в свой номер, на ходу снимая с себя одежду и мечтая скорее добраться до кровати, когда услышала укоризненный, строгий, грозный голос самого дорогого на свете мужчины:

– Он сказал «любимая»?

Я обернулась. Он задал мне вопрос, нахмурив брови, с мрачным выражением лица и горящими от негодования глазами.

Глава 5 Итог

Он стоял у окна с мрачным выражением лица и потемневшими от гнева глазами, грозно высказывая свои претензии и отчитывая меня за провинность.

– Что значит «любимая»? Почему он тебе это говорит? Когда ты успела ему стать любимой, скажи мне пожалуйста? Я сейчас пойду и набью ему морду! – он стремительно направился к двери, и мне пришлось остановить его, ухватившись обеими руками за его рубашку.

– Подожди. Что ты тут делаешь?

– Я ждал тебя, чтобы, наконец, объясниться. Кто он такой, чтобы лапать мою женщину? Что ему нужно? Ты все равно никогда никому не будешь принадлежать, кроме меня. Ты моя, понятно тебе? Я – твой, а ты – моя. Навсегда, понимаешь?

Он чуть ли не кричал, переживая сильные эмоции и чувства, возмутившие меня до глубины души. В эту минуту мы готовы были разорвать друг друга.

– Нет, я не понимаю. Ты женат. Ну и иди к своей жене. Что ты тут делаешь?

– Я жду тебя. Мне нужно рассказать тебе о своем решении. А тут этот…

– О каком решении ты говоришь? Ты женат, у тебя семья. Ты не можешь их бросить.

– Почему ты все решила за меня? Ты ничего не знаешь.

– Что я не знаю? Мне нечего знать. Если ты бросишь ребенка, то будешь страдать и скучать по нему. Это будет не жизнь, а сплошные мучения. Я не смогу просто так наблюдать за тем, как ты разрываешься между нами. Ты будешь постоянно убегать, чтобы встретиться с сыном, а я буду мучиться, переживать и ждать, что в один прекрасный день ты мне скажешь, что бросаешь меня, потому что не можешь жить без своей семьи.

– Глупенькая. Разве можно сравнивать? Я впервые встретил такую женщину, взглянув на которую, у меня задрожали руки. Еще ни разу не дотронувшись до тебя, я уже мечтал больше всего на свете обладать тобой. Со мной никогда такого не было. Когда я тебя увидел и прикоснулся к тебе, меня словно ударило током. Я не понимал, что делать, как жить. Все перестали существовать для меня, словно исчезли из этого мира. Что мне теперь делать? Я не могу без тебя. Ты должна быть только моей. Понимаешь? Только моей.

Он попытался обнять меня, но я отстранилась, не желая искушать себя, понимая, что не сдержусь, обниму его и позволю ему делать со мной все, что только пожелает. Страсти разгорались, в горле пересохло. Дрожащими руками я налила себе стакан воды, с жадностью приникнув к прохладной влаге, словно к ледяному лесному роднику.

– Можно мне тоже воды? В горле пересохло.

Я улыбнулась. Даже мысли у нас одинаковые. Неужели он – моя вторая половинка? Опять? Куда снова уплыли твои мозги? Возьми себя в руки! Хватить распускать сопли и таять от его вида и присутствия.

– Я не могу быть с тобой, не хочу разбивать твою семью.

Он поперхнулся, закашлялся.

– Я все знаю и все понимаю. Со мной никогда раньше такого не было. Я ни разу еще не пытался уйти из семьи, потому что меня все устраивало. В моем мире размеренно тянулись дни, жизнь, словно паутина, запутывала меня. Ничего не происходило, каждый день был похож на другой, словно болотная трясина засасывала меня все глубже и глубже. У меня не было любви, не было привязанности, были только обязательства, за рамки которых я никогда не заходил. И теперь я хочу все прекратить.

– Обязательства нельзя прекратить. Это как договор, который невозможно расторгнуть, разорвать и выбросить на помойку. Откуда ты знаешь, стоит ли твоя любовь того, чтобы нарушить обещания? Вдруг однажды ты поймешь, что совершил ошибку?

– Ты никогда не будешь моей ошибкой. Ты – мое счастье, мой мир, моя любовь. Только несколько дней назад я покинул тебя одну в нашей постели, где ты принадлежала мне. Со мной произошло чудо. Стоило только отъехать от твоего дома, как я понял, что не могу прожить без тебя ни одной минуты. Я полюбил первый раз в жизни. Ты не представляешь, как ты меня осчастливила, подарив мне свою невинность и доверяя всецело провести с тобой первую в твоей жизни ночь любви. Волшебство этого подарка может оценить только мужчина. Ты не понимаешь, как важно, что ты не принадлежала никому, кроме меня, и никто до меня не ласкал твое тело. Ты доверила мне таинство превращения в женщину. И теперь ты полагаешь, что я должен это забыть? Мужчина – завоеватель, добытчик, воин. Ты думаешь, что я отдам свою добычу другому?

Я больше не могла ничего возразить. Шла кругом голова от его слов и обещаний, и говорил он так убедительно, так настойчиво, что я больше не пыталась отстоять свою правоту, словно стойкий непокорный воробушек. Я стала слабой женщиной, жаждущей объятий и поцелуев. Тело напряглось, наэлектризовалось, все сильнее возбуждая желание принадлежать ему снова.

Он будто почувствовал мое состояние, сгреб меня в охапку, осыпая жаркими поцелуями.

– Ты моя, моя. Непокорная амазонка. Ты никуда больше не убежишь, слышишь? Мы больше не сможем друг без друга.

Собрав оставшиеся силы, я уперлась кулачками в стальные мышцы на его груди, стараясь увеличить расстояние между нами, и прошептала срывающимся голосом:

– Что ты решил?

– Я уйду от жены и разведусь. С сыном будем встречаться по выходным, а бывшей жене буду исправно платить алименты.

Я запаниковала.

– Они будут несчастны после твоего ухода?

– Ты издеваешься? Что за вопрос? Мы с тобой будем счастливы. Я не могу без тебя, я люблю тебя, ты тоже меня любишь.

– Что с твоей женой не так? Чем она тебя не устраивает?

– Она прекрасная женщина, только не для меня. Я не люблю ее.

– Но раньше любил?

– Нет, у нас договорные отношения. Ее и мои родители пожелали обженить нас без нашего согласия. Нам некуда было деваться. Этот брак по расчёту. У нее своя личная жизнь, у меня – своя. Мы вынуждены жить вместе только до совершеннолетия нашего сына, чтобы не травмировать его психику, а потом развестись.

– Твой ребенок будет несчастлив после твоего ухода?

– Он нормальный пацан, он все поймет.

– Кто поймет? Ребенок? Да он будет скучать, ему будет не хватать своего папки. Он спросит у мамы, почему папа ушел, и будет думать, что это его вина, потому что он плохой.

– Ты разговариваешь со мной, как психотерапевт. Объясняешь мне, что хорошо, а что плохо, как в детском стихотворении.

– Потому что это – правда. Хочешь знать, что будет потом? Твой первенец больше не будет любить тебя, потому что ты его бросил.

– Ну почему ты так нагнетаешь? Многие семьи так живут.

– Я не нагнетаю. Мой отец поступил так же. Он ушел к другой женщине. А я, маленькая девочка, папкина дочка, плакала в подушку и спрашивала у мамы: «Мама, а папа бросил нас из-за меня, потому что я плохая?» Она уговаривала меня, объясняла что-то, но я не слушала, потому что папа бросил не маму, а меня. И сейчас ты просишь, чтобы я так же поступила с твоим сыном, как поступили со мной?

– Все семьи разные, у всех свои обстоятельства. Нельзя сравнивать. Что хочешь делай, а я не могу без тебя. Понимаешь? Ты мне нужна, как воздух, как вода, как солнце над головой.

Я сломала всю голову. Мысли бурлили в голове, словно раскаленная лава, не позволяя расслабиться и забыть обо всем. Стучала в висках кровь, отдаваясь отзвуком тяжелого набата, вещающего о приближающемся конце.

Я не собиралась больше ничего говорить. Я хотела напоследок насытиться им, любить его, а потом покинуть, не посыпая свою голову пеплом и не сожалея о своем поступке.

Он с облегчением заметил, что я смирилась, крепко обнял меня, прижал к себе, осыпая поцелуями мое лицо, шею, руки. Сгреб меня в охапку, бросил на кровать и начал срывать с меня остатки одежды. Он был подобен вулкану, пожирающему все на своем пути, поглощая мое тело, любя меня неистово, страстно, и так долго, что, казалось, пролетели годы и века.