Детектив аль денте. Истории с итальянской страстью. 19 рассказов слушателей курса Юлии Евдокимовой

На короткой церемонии открытия перед занятиями курсистам раздали фирменные сумки с учебными материалами, потом провели в аудиторию.

– Меня зовут Джулиано Бьянко, – представился первый лектор – молодой мужчина – и встал за кафедрой. – Я работаю в полиции и расскажу вам о новинках законодательства…

София внимательно слушала, украдкой любуясь атлетической фигурой полицейского, излучающей силу и уверенность. «А он ничего!» – подумала она, кокетливо поправляя свои каштановые волосы.

– …именно поэтому конфиденциальность очень важна в работе сертифицированных переводчиков. К сожалению, сегодня из-за утечек важной информации совершается множество преступлений. Запишите мой телефон. Если будут вопросы, обращайтесь без стеснения. – Джулиано продиктовал номер и завершил лекцию.

После обеда группа отправилась на обзорную экскурсию по Флоренции.

Вечером, вернувшись в отель, София выгрузила из сумки на кровать папки с учебными материалами и заданиями и разложила их веером:

– Красота! – воскликнула она, касаясь обложек, и шумно вздохнула, предвкушая удовольствие от погружения в глубины итальянского языка.

Она засунула руку в дорожную сумку в поиске ручек и карандашей, но наткнулась на книжку. «Ну, конечно, вчерашний старик! Совсем забыла про него», – устыдилась она и с любопытством поднесла книжку к лампе:

– BelLaViTa… Хм… – София прижала пальцем бумажный блок и бегло пролистала страницы: – Какие-то стихи на английском, записки, визитка нотариальной конторы. Надо найти старика и вернуть это ему.

3

Третий день во Флоренции начался для Софии с густого аромата двойного латте, нежного шоколадного чизкейка в уютном кафе и лёгкой прогулки по утренним улицам к Университету. Дорогой она любовалась цветущими глициниями и радовалась весеннему солнцу, которое приятно согревало лицо. Перед входом в Университет она широко улыбнулась администратору и задорно воскликнула:

– La vita è bella!8

– Доброе утро, синьорина! – расплылся он в ответ. – Поторопитесь, занятия уже начинаются!

И София бодро прошагала в аудиторию, чтобы выйти оттуда наполненной знаниями через четыре с половиной часа. После занятий она хотела дойти до фонтана с кабанчиком, о котором говорил таксист. «Далековато, конечно, ну и пусть», – подумала София.

По пути она увидела цветочное бистро La Ménagère9 и поняла, что проголодалась. София заняла столик на веранде и по рекомендации официанта заказала филе из камбалы по-тоскански с овощами, а на десерт выбрала шоколадный торт с ягодами и бокал винсанто10.

София наслаждалась последними глотками вина, когда сквозь бокал заметила человека с искривлённой ногой. Он стоял возле бордового скутера. Его расслабленная поза не убедила Софию в том, что он случайно выбрал это место для отдыха. Она испугалась. Кровь хлынула к её лицу, в висках застучало. «Так, София, спокойно, – строго приказала себе она. – Улыбайся!» Стараясь выглядеть беззаботно, она неторопливо зашла внутрь кафе, расплатилась, перевернула куртку с бежевой на синюю сторону и скрутила волосы в жгут. В довершение София стянула с шеи яркий платок, сунула в его карман и вышла из кафе через запасной выход, скрытый за кустами сирени. Она осторожно наблюдала за хромоногим, теперь он нервно говорил по телефону, потом посмотрел на часы и зашёл в кафе. София кинулась к ближайшему такси и попросила шофёра:

– Следуйте, пожалуйста, за… – она кивнула на вышедшего из кафе владельца скутера. – Вон он, надевает шлем! Прошу вас, он не должен нас заметить!

Таксист коротко кивнул и осторожно двинулся за скутером. Они пересекли мост Понте-алле-Грацие, с которого открывались великолепные виды на реку Арно. Но Софии было не до красот: она напряжённо смотрела вперёд, боясь упустить таинственного хромого. Они повернули на виа дей Ренай и остановились напротив здания, поодаль от скутера. Вывеска в виде профиля здания указывала на нотариальную консультацию. София вспомнила, что на визитке из лазоревой книжки изображён именно этот силуэт.

Тем временем перед входом в консультацию хромой уже что-то объяснял невзрачной женщине, активно жестикулируя перед её лицом. Она отстранялась от его рук и всё больше закутывалась в халат. «Так-так… Женщина… Где-то я её видела?» – София покусывала большой палец.

Вскоре мужчина и женщина скрылись в здании.

– Теперь в отель, пожалуйста. – София назвала адрес и обессиленно откинулась на спинку сиденья.

– Триста сорок семь, аш-бэ, – произнёс таксист.

– Что? – не поняла София.

– Номер вашего скутера, дамочка! – иронично пояснил шофёр.

– Ах да, огромное спасибо! – рассеянно произнесла София, сначала не уловив подтекста. Потом она усмехнулась, догадавшись, что таксист принял её за ревнивую жену, записала номер скутера на визитке нотариальной конторы и размеренно задышала, чтобы успокоиться.

В отеле Софии показалось, что в номере кто-то побывал. «Так, – рассуждала она, заглядывая в корзину для мусора. – Уборка только завтра. Интересно, кто бы это мог быть?» Она внимательно оглядела комнату: вроде, всё на месте, но вот запах. Сладковато-химический с горечью. «Бензин и дешёвый табак», – определила София, вдохнув побольше, и поморщилась от подступающей тошноты. Она распахнула окно и позвонила лектору-полицейскому.

– Джулиано, простите, мне больше не к кому обратиться, – расстроенная София поделилась своими подозрениями.

– Если ничего не пропало, постарайтесь не обращать внимания. И не оставляйте в номере ценные вещи. К сожалению, гостиничное воровство во Флоренции всё ещё большая проблема. И, Софи, послушайте, ваш отель недалеко от вокзала, так что не гуляйте по вечерам в одиночестве.

София осторожно выглянула в коридор. Пусто. «Что ж, – она пожала плечами, – это же практически хостел: низкие цены, мало персонала и нет охраны».

– Хватит, успокойся! – решительно приказала она своему отражению в зеркале, подняла пальцами уголки губ, чтобы получилась улыбка, и ещё раз проверила дверной замок. Затем, глубоко вздохнув, раскрыла учебные папки и погрузилась в домашние задания.

4

Четвёртый день начался для Софии с большой чашки кофе, яркой глазуньи и сыра с хрустящими тостами. Она запретила себе нервничать, но от утренней прогулки всё же отказалась и вызвала такси.

– Как ваши дела, Софи? – тепло поприветствовал её Джулиано возле входа в Университет.

– Ничего, спасибо! – София отвела глаза, чувствуя неловкость за вчерашний поздний звонок.

После занятий София снова встретила Джулиано:

– Какие у вас планы на вечер? Я хотел бы пригласить вас на прогулку, – произнёс полицейский, переминаясь с ноги на ногу.

– Вы знаете… – уклончиво начала она, но, вспомнив о просьбе тёти сделать похожее фото, лукаво улыбнулась. – А давайте! Тем более, что мне снова нужна ваша помощь. Посмотрите на фото, знаете, где это место, синьор офицер?

Джулиано взглянул на фотографию и показал на дорогу:

– Мы можем пойти туда прямо сейчас, прекрасная синьора! Готовы? Нам к реке.

По дороге София рассказала о происшествии в день приезда и о желании найти старика и вернуть ему книжку.

– Эта книжка очень важна для него, – задумчиво произнёс Джулиано.

Тем временем они вышли на виа Джузеппе Верди. Джулиано широким жестом указал на площадь перед Базиликой Санта-Кроче:

– Мы пришли. Разрешите взглянуть ещё раз!

София передала фото, огляделась и восхищённо воскликнула:

– Божественно! Неужели это сделано людьми?!

– Да! – с гордостью произнёс Джулиано. – Это одна из самых красивых и древних базилик, ей почти восемь столетий. Она знаменита своим пантеоном и удивительными фресками. Нам нужно пройти к Часовне Барди ди Вернио, там школа.

– Школа?

– Знаменитая школа кожевенных мастеров с выставкой и мастер-классами для желающих. Фото определённо сделано здесь! Смотри, мужчина держит в руках книжку. А позади него вот эта арка. – Джулиано кивнул направо на каменную арку, ведущую во внутренний дворик. – Давай зайдём внутрь, возможно, нам удастся что-нибудь узнать!

Они миновали мощёный камнем дворик и зашли в школу, наполненную тёплым запахом кожи и медовым ароматом воска.

– Здравствуйте, где мы можем найти директора? – обратился Джулиано к миловидной пожилой женщине в пёстром шарфе.

– Здравствуйте, это я, Франческа Горари. Слушаю вас?

– Франческа, можете рассказать что-нибудь об этой обложке? – София протянула ей лазоревую книжку.

– О, это очень редкий сафьян! И по цвету, и по качеству! – синьора Горари надела очки, приблизила книжку к глазам и с изумлением произнесла. – Этого не может быть…

– Чего не может быть?! – разом спросили София и Джулиано.

– Прошу в мой кабинет! – Франческа торопливо застучала каблуками по терракотовой плитке, затем повернула за угол и открыла дверь. – Присаживайтесь. Я должна кое в чём убедиться! С вашего позволения.

Она села за стол, включила настольную лампу и извлекла бумажный блок из кожаной обложки.

– Что это?! – София подняла фотографию, выпавшую из потайного места между кожей и картонной обложкой.

В дрожащих пальцах она держала фото, похожее на то, что привезла из дома. Джулиано положил на стол первое фото:

– Можно не сомневаться – это один и тот же снимок.

София перевернула найденное фото и прочитала: «cella 45, 18011961, Via de’ Vecchietti, 11».

– Виа Ветеранов. Это адрес банка, если я не ошибаюсь! Ячейка 45. А цифры похожи на код, – потёр лоб Джулиано.

Франческа ещё раз посмотрела на фото:

– А я ведь вспомнила их! Да, это было так давно… Мой мастер-класс. Точно! Вот и печать моей мастерской! Как же давно это было! – Она показала на оттиск на изнанке обложки. – Такая счастливая пара. И очень красивая! Они ещё сделали необычное тиснение на лицевой стороне. Вот, смотрите, BelLaViTa! – вздохнула Франческа и встрепенулась. – Послушайте, я вспомнила! Ведь эту надпись они придумали сами, составив буквы из своих имён! Так романтично. Он – Витторио Тамазини, писатель. Я поэтому и вспомнила. А её имени не помню, но, вроде, она русская. А вы их знаете?

– На фото моя мама, Белова Лариса, её уже давно нет, – у Софии перехватило дыхание, а на глаза навернулись слёзы.

– Сочувствую вам… – печально произнесла Франческа, протягивая ей бутылочку с водой. – Мне очень жаль…

София благодарно посмотрела на Франческу и прижала кулак к переносице, чтобы остановить слёзы. Затем она переписала банковский шифр на листок и положила его в сумку с учебниками.

– А судьбу мужчины мы пытаемся выяснить! – добавил Джулиано, меняя тему разговора. – Спасибо, синьора Франческа, вы нам очень помогли!

– Желаю вам удачи!

Он бережно вывел Софию на воздух.

– Спасибо, Джулиано, простите, но мне надо побыть одной!

– Конечно, завтра мы найдём владельца лазоревой книжки, обещаю! Возможно, это и есть Витторио Тамазини. – Он вызвал такси и назвал адрес отеля.

София доехала до гостиницы, но направилась не в отель, а в сторону улицы Бернардо Ченнини, ведущей к вокзалу. Не успела она дойти до угла, как позади раздался стрёкот скутера. София ощутила удар в плечо, сбивший её с ног, и рывок. Она увидела, как удаляется уже знакомый скутер с её сумкой, и улыбнулась.

5

Наутро София уже была на виа Ветеранов и, прячась за таксофоном, наблюдала за входом в банк. Вот и бордовый скутер с номером триста сорок семь, аш-бэ. Хромой со спутницей уверенно направились внутрь, прямиком к двери с надписью «Депозитарий». София подбежала к таксофону и набрала номер: «Полиция? В банке на виа Ветеранов грабители!» Потом она позвонила Джулиано и обессиленно села на лавочку, устав от этих беспокойных дней.

Примерно через полчаса, уже в участке, она снова увидела владельца скутера с женщиной и вздрогнула от вида их одновременно злобных и испуганных лиц.

Инспекторы уже начали процедуру допроса, когда в участок вбежал взволнованный Джулиано:

– Как я рад, Софи, что с вами всё в порядке! Вы бесстрашны до безрассудства. Теперь вы должны всё рассказать коллегам и шефу полиции! Пойдёмте!

– Завтра я уезжаю, – с волнением начала София, когда все разместились в кабинете. – Вы уже знаете, что в первый день на моих глазах в холле произошло нападение на пожилого человека. Он потерял сознание, но перед этим попросил взять у него книжку в лазоревой обложке. После этого происшествия я заметила, что за мной следит хромой человек на скутере. Сначала я не была до конца уверена. Погодите… Точно! – глаза Софии округлились. – Ведь уборщица в отеле, собеседница хромого у конторы и его спутница в банке – это одна и та же женщина! Но тогда я просто решила рискнуть, – она заметила, как вспыхнуло лицо Джулиано, – проследить за хромым и убедиться в его преступных намерениях. Почему я начала подозревать его? В кожевенной мастерской из книжки выпала фотография с надписью «18011961» и адресом. Это дата рождения моей матери, которая трагически погибла, когда я была совсем маленькой. А по адресу, как выяснилось, располагается банк. На фото был указан и номер ячейки – сорок пять. И я решила, что именно из-за содержимого ячейки этот хромой следил за мной. Поэтому вчера поздно вечером я пошла не в отель, а в сторону вокзала, рассчитывая на то, что преступник воспользуется моментом, чтобы напасть на меня и завладеть шифром сейфа на предъявителя. Я понятия не имею, что в ячейке, но фотография моей матери и код, совпадающий с датой её рождения, совершенно точно имеют ко мне отношение!

– Вы поступили крайне рискованно, София! Такие игры с преступниками часто заканчиваются очень печально. – Шеф полиции с укором посмотрел на Софию, потом обвёл строгим взглядом присутствующих. – Что скажете, коллеги?

– Мы вели эту группу, – поднялся один из комиссаров. – Она орудует совсем недавно, но уже успела опустошить несколько банковских ячеек. Теперь понятен механизм этих преступлений. В нотариальной консультации женщина работает уборщицей и подслушивает конфиденциальные разговоры клиентов с нотариусами, а потом передаёт их содержание своему мужу. Кроме того, эта же женщина убирает и в небольших отелях без персонала. Синьор Витторио Тамазини, очевидно, стал очередной жертвой преступников. Он составил завещание и должен был приложить к нему фотографию из лазоревой книжки. Но не успел. Сейчас он в коме, удар был сильный, но врачи дают хорошие прогнозы. А преступников, конечно, ждёт суд.

* * *

София и Джулиано сидели в кафе возле фонтана Порчеллино11 и рассматривали скульптуру почерневшего бронзового кабана с сияющей мордой, отполированной тысячами рук. Она положила в сумку сертификат о прохождении курсов и с улыбкой произнесла:

– А я ещё не хотела ехать! Столько невероятных событий! – глаза Софии светились от счастья. – Через столько лет найти человека, связанного с мамой! Только бы он поскорее пришёл в себя!

– София, ты очень рисковала, когда затеяла свою провокацию! Не делай так больше. – Джулиано неодобрительно качал головой. – Витторио обязательно поправится! А нотариусам следует быть бдительнее и тщательно следить за тем, чтобы преступники не могли узнать о делах клиентов.

– А ведь как здорово они придумали соединить имена! – мечтательно произнесла София, больше не желая говорить о преступлениях. – Так романтично! Белова Лариса и Витторио Тамазини. БелЛаВиТа – прекрасная жизнь! Какой он молодец, что указал мамин день рождения в коде для ячейки!

Над площадью раздался мелодичный колокольный перезвон, за которым последовало пять мерных ударов.

– Пять часов! Смотри, вон мой таксист – большой поклонник Флоренции! – София показала на улыбающегося мужчину, старательно трущего пятачок кабанчику. – Сейчас попрошу его отвезти меня утром в аэропорт! – София заметила тень грусти на лице Джулиано и добавила:

– Не расстраивайся, я ведь скоро приеду снова! А на сегодня у нас есть ещё одно дело – выполнить просьбу тёти и всё-таки сделать фото возле кожевенной мастерской!

Елизавета Воронцова.

ТАЙНА «ЛУКРЕЦИИ»

На вилле семьи Марини, спрятанной среди тенистых садов и виноградников небольшого города близ Венеции, с утра царил невообразимый переполох. Вызвало суматоху убийство, произошедшее ночью.

Зайдя в библиотеку к реставратору с утренним кофе, горничная нашла его распростёртым на ковре рядом с картиной, над которой он работал. Несчастный лежал с раной на голове.

Полицейские машины по-хозяйски парковались вокруг фонтана на парадном въезде, окружённом кипарисами и кованой оградой. Агенты метались по вилле, приводя в замешательство взволнованную прислугу. Давно в полусонном городке, живущем неторопливой жизнью, не случалось скандальных происшествий, а тут сразу насильственная смерть.

Альберто Россетти, известный искусствовед и специалист по итальянскому барокко, готовил к выставке работу неизвестного художника, принадлежавшего к школе Гвидо Рени в Болонье, – «Смерть Лукреции». В библиотеке книжные стеллажи выстроились вдоль стен. Они хранили фолианты в кожаных переплётах, каталоги аукционов, альбомы по искусству. Небольшие бронзовые бюсты философов украшали письменный стол, декорированный резными вставками. У мольберта на небольшом столике лежали кисти, баночки, палитра с ещё не высохшими красками, теснились инструменты реставратора.

Комиссар местной полиции Лука Равели, красивый смуглый мужчина сорока трёх лет, заворожённо смотрел на картину, освещённую утренним светом: девушка убивает себя кинжалом. Мужчину заново захлестнуло чувство вины за Еву; не уберёг, не защитил.

Инспектор Марко Фальконе, молодой внимательный офицер, находился рядом и внимательно наблюдал за процедурой осмотра. В зажатой руке жертвы виднелся кусочек бумаги. Марко ручкой отогнул пальцы и достал мятый клочок с одним словом – Данте.

– Что у нас? – спросил комиссар, переводя взгляд на лежащего реставратора. – Кто нашёл жертву?

– Горничная! Удар по голове бронзовой статуэткой, – сообщил эксперт, упаковывая предмет в целлофан.

– Хозяйка и горничная ждут в гостиной, – доложил Фальконе.

– Сначала горничная, – распорядился Лука.

Милая молодая женщина сбивчиво рассказала, как около восьми утра увидела жертву на полу библиотеки, разбудила вдову и позвонила в полицию.

Равели прошёл в гостиную. В тени тяжёлых штор в кресле сидела хозяйка дома, Лаура Марини – женщина лет пятидесяти. Озабоченность и нервозность она пыталась скрыть за сигаретой.

– Синьора Марини, когда вы в последний раз видели Россетти живым? – спросил комиссар, убирая со лба непослушные тёмные волосы, он пристально смотрел в лицо женщины.

– Вчера за ужином, – помедлив, сказала Лаура. – Он готовил «Лукрецию» к выставке и уже заканчивал.

– Был ли он обеспокоен в последнее время? – Лука неотрывно смотрел на синьору, будто искал изъян.

Лаура не сразу ответила, потушив сигарету, посмотрела на комиссара и сообщила:

– Мне кажется, Альберто был чем-то огорчён, вернее, раздражён. Да, раздражён. – Вдова отвела взгляд.

Фальконе записывал показания в блокнот.

– Вы его спрашивали, в чём дело? – не унимался комиссар.

– Он отнекивался, говорил, что устал, – Лаура пыталась не потерять самообладание и равнодушно пожала плечами. Равели не поверил ответу. Уж чего-чего у комиссара было с избытком – это таланта чувствовать ложь. Он поднялся и подошёл к открытому окну.

– Синьора, есть ли у вас сигнализация?

– Конечно. Все окна закрываются на решётки на ночь, – сказала Марини.

– Кто открывает виллу и во сколько, – комиссар быстро окинул взглядом стены, где висели морские пейзажи и картины со сценами охоты.

– По заведённому распорядку, Альбизе – наш садовник – срезает свежие цветы и заносит в вестибюль в семь утра. Он живёт в коттедже для прислуги. – Лаура Марини, наконец, успокоилась и могла отвечать, смотря Луке прямо в глаза. – Если вы хотите знать, когда мы вчера закрылись, то где-то в двенадцать ночи. Точнее вам скажет Матео, мой секретарь. Он проживает здесь.

* * *

В центре города в историческом здании разместился полицейский участок. За тяжёлой дверью царила атмосфера времён шестидесятых. Всё осталось прежним: облупившиеся стены, мебель, запах старого табака, пропитавший помещения. В комнате отдела расследований, с высоким потолком и огромными окнами, почётное место занимали приборы для варки кофе. Комиссар подытожил факты и раздал своей группе поручения.

– Я хочу знать, куда Россетти ездил, с кем общался, где ужинал, с кем спал за последние две недели. Фальконе, свяжись с экспертами, нужно картину просканировать. Что-то с ней не так, – с ледяной решимостью Равели обвёл взглядом подчинённых. – Также соберите все детали о семье Марини. И сообщите мне сразу о времени смерти реставратора, а я тем временем займусь ордером на изъятие картины. За работу.

Комиссара недолюбливали за резкость, частую критику и невозможность идти на компромиссы, так необходимые в продвижении по службе. Но уважали за профессионализм и дотошность – важные качества любого детектива.

Выйдя на залитую полуденным солнцем улицу, Лука бодро пошёл вниз, мимо застывших во времени домов и церквей, не задерживаясь у дружелюбных лавочников, приветствующих его. Любой, кто видел комиссара в первый раз, отмечал яркие белки глаз, именно они добавляли образу необыкновенную энергетику и магнетизм.

Узкие мощёные улочки переплетались арочными проходами с тенистыми двориками и небольшими площадями, на которых дома стояли плотно друг другу. Равели шёл дальше, вдыхая ароматы кофе, доносящиеся из уютных ресторанчиков и кофеен, где жители вели неспешную жизнь, обмениваясь последними сплетнями.

Пройдя вывеску туристического агентства, Лука не стал останавливаться, но подумал, что пора подумать об отпуске. Сегодня он обязательно заедет в поместье к родителям, повидаться с дочерью, чьим единственным опекуном является. Это было счастьем, когда восемь лет назад одна девушка согласилась родить ему ребёнка.

Комиссар быстро дошёл до нужного здания. Среди серокаменных фасадов на пыльной стеклянной витрине виднелась облезлая надпись когда-то золотого оттиска с роскошно изогнутыми буквами: «Бергонци и сыновья, антиквары». Идеальный внешний вид, если не хочется лишнего внимания: для прохожего – просто лавка хлама. На двери висела табличка «Закрыто», но Лука твёрдо нажал на ручку, возвещая колокольчиком о прибытии, и вошёл внутрь. Его встретила пугающая тишина.

В помещении беспорядочно и тесно размещалась мебель. Как попало в стеллажах стояли фарфоровые статуэтки, часы всех мастей, антикварная посуда и серебряные приборы. На ломберных столиках возвышались массивные бронзовые подсвечники. Стены украшали маски прошлых венецианских карнавалов с потускневшими красками и потёртым бархатом. За винтажной мебелью скрывался прилавок антиквара. Лука боком протиснулся среди экспонатов и подошёл к цели.

Между бюро и раскрытым сейфом лежал Антонио Бергонци, синьор лет шестидесяти, с выпученными глазами, в которых всё ещё отражался страх. Комиссар проверил пульс и позвонил в участок. Ярко-красная полоса на шее жертвы не оставляла сомнений в причине смерти. Комиссар осмотрел рабочую поверхность дубового стола. Открытый альбомом гравюр небрежно прикрывал замусоленную записную книжку, сверху находились лупа и перчатки для работы.

Равели зашёл за бархатные портьеры в глубину зала. В полумраке играли муранским стеклом люстры, на мольбертах притаились картины в золочёных рамах. Здесь находились настоящие сокровища. Лука присмотрелся. Одна из них повторяла сюжет в библиотеке у вдовы. А подойдя ближе, нашёл явное отличие: фигуру, стоящую за Лукрецией. «А вот это интересно, – подумал комиссар. – Кто этот мужчина в сутане? Художник? Священник, осуждающий самоубийство?» – хорошо зная историческую предпосылку к сюжету, он всматривался в красоту линий, объёмов и теней. И невольно возвращался к своему прошлому.

Первая любовь – Ева, дочь помощника отца по бизнесу, росла рядом; молодые люди мечтали пожениться. Но на одной из университетских вечеринок Еву изнасиловали. Во время борьбы она получила смертельную травму. Показания были спорными, дело замяли. Лука перешёл на другой факультет, юридический; ничто не могло изменить его выбор.

Через двадцать минут улицу оцепили. Всё пришло в движение: агенты и ассистенты опрашивали свидетелей, осматривали место преступления и проверяли бумаги. Вскоре подъехали два сына антиквара. Они рвались к отцу, не понимая, за какие грехи его могли убить. Один из братьев, подойдя к сейфу, сообщил о краже денег.

– Снимите показания. Картину мы заберём как улику. Я вернусь на виллу, – Равели отдал поручения и вышел.

Пока шёл обратно, обдумывал ситуацию: «Два убийства, две картины, кража денег, записка с именем Данте. Какая связь?»

* * *

Садовник Альбизе был крепким мужчиной лет семидесяти пяти. Он со знанием дела работал над дорожкой розовых кустов.

– Вы любите своё занятие, синьор, – отсалютовал с улыбкой Лука.