Пять попыток вспомнить правду

– Всё хорошо. Уже всё, – успокаивающий голос Ирвена донёсся сквозь пелену гула.

Он развернул меня спиной к себе и прижал так, чтобы печати сомкнулись.

– Геста, мать наша! К тебе взываю! – громко и напевно проговорил жрец. – Одари нас благословением своим!

Печать всё ещё горела, и этот огонь забирал все мои силы. От нас с Ирвеном все отошли, оставив стоять в лучах невообразимо огромной луны. Она сияла так мощно, что её свет проникал сквозь кожу, разливался под ней и собирался между лопаток.

Жрец говорил какие-то слова, но до слуха доносились лишь обрывки фраз. Что-то об очищении, единении и разделении сил. О том, что всё моё теперь станет принадлежать Ирвену и наоборот.

Непонятные силы скручивались внутри меня и сосредоточивались в центре позвоночника. Печать пылала нестерпимо, и я давно распласталась бы на полу, если бы Ирвен меня не держал. Одной рукой он обхватил меня под грудью, а второй – за талию. Его руки опутали меня стальными канатами и не отпускали, а я просто ждала, когда всё закончится. Сил не осталось – их до донышка выпила печать. Голову ломило, и у меня появилось ощущение, что льющийся с небес свет луны её сейчас взорвёт.

Геста… я внезапно поняла, что она – и есть богиня. Говорить я не могла, но из последних сил мысленно попросила освободить меня и вернуть память. До рези в глазах смотрела на небо и отчаянно молилась, молча и страстно.

Напряжение росло и росло, и вскоре я впала в прострацию, оглушённая происходящим.

Сердце Ирвена билось часто и сильно, и мне начало казаться, будто оно бьётся уже у меня в груди. Перед глазами всё мутнело и расплывалось, и когда на высокой ноте голос жреца вдруг оборвался и на нас обрушилось заклинание, я даже не вздрогнула.

Голубой свет засиял ярче, уплотнился, а потом принялся жадно вытягивать из нас энергию. Я почувствовала себя пустой оболочкой.

Ни одной мысли, никаких чувств, ни капли энергии – только громко бьющееся сердце Ирвена за спиной.

И внезапно оно остановилось. Это ощущение ударило по мне с такой силой, будто это замерло моё сердце.

Хватка мощных рук ослабла, и мне бы возликовать, но через печать от меня к нему потоком хлынули остатки жизненных сил.

– Ирвен мёртв! – издалека донёсся чей-то голос, и всё померкло.

Моему врагу было мало магии, памяти и воли.

Кажется, он забрал даже мою жизнь.

Часть 2. ПОПЫТКА НОМЕР ТРИ. Тридцать третье эбреля 1135-го года

Тридцать третье эбреля. На закате

Сквозь сон до меня доносились голоса. Кажется, я должна была спать, но каким-то образом вынырнула на самую поверхность сна и прислушалась.

– Ирвен, нельзя так рисковать и постоянно накачивать Гвен зельем беспамятства. Я запрещаю это как целитель. Ты понимаешь, что она сойдёт с ума, если ты продолжишь? – сердито выговаривал незнакомый мужской голос.

– Нам нужно дотянуть до завтра, до полнолуния, Я́чер. Последний раз.

– Нельзя, Ирвен. Она уже на грани безумия! – воскликнул целитель. – Ты слышал, как она бредит?

– Всё с ней будет в порядке, она куда сильнее, чем кажется, – уверенно возразил второй голос, смутно знакомый. Его странная бархатистость и при этом стальная решимость откликались где-то глубоко внутри и заставляли волноваться.

Я точно знала этого человека, но кто он?

– Ирвен, я понимаю, что ситуация безвыходная… Но я не шучу. Лучше просто свяжи её, как в прошлый раз.

– Это плохо заканчивается.

– Передозировка зелья беспамятства тоже закончится плохо.

– Говорят, что в женщине должно быть немного безумия, – цинично усмехнулся Ирвен, а у меня сердце сжалось от дурного предчувствия.

Нет сомнения, что эти голоса принадлежали моим врагам. Друзья однозначно не стали бы опаивать и связывать. Я попыталась вспомнить, кто я и где нахожусь, но в голове было пусто. Разумеется, меня же накачали зельем.

– Гвен очнётся часа через четыре. Снотворное ещё действует, хоть и хуже. У неё, как у мага жизни и целительницы, высокая сопротивляемость к зельям, так что в каком-то смысле даже хорошо, что ты выкачиваешь из неё все силы. Иначе не знаю, что мы бы делали… – посетовал первый голос.

Вот ведь мерзавец!

– Жаль только, что синяки и ссадины из-за этого плохо заживают, – сказал Ирвен. – Без них было бы проще с ней договориться.

– Что, не верит тебе? – хмыкнул целитель.

– Ни на йоту.

– И правильно! – раздался хохот.

– Уже неважно. Завтра мы поженимся, и всё это останется в прошлом. Главное, чтобы ритуал прошёл так, как надо. В общем, жду тебя завтра после полуночи. И Асави́да не забудь.

– Ага, куда уж мы без него… А то вдруг твоя прекрасная невеста решит скончаться во время ритуала?

– То есть за меня ты не беспокоишься? – насмешливо спросил Ирвен.

– А что за тебя беспокоиться? С тобой и так всё понятно. И Асавид, кстати, не один будет. С учеником.

– Тем лучше. Гвен точно проспит ещё четыре часа?

– Точно, – заверил целитель.

– Мне нужно привести в порядок некоторые дела.

– Не сомневаюсь. А что Кеммер?

– Отговаривает меня жениться. Считает, что это беспринципно и глупо. А ещё считает, что Гвен не настолько ценна, чтобы из-за неё ввязываться в подобную авантюру.

– Ну что ж… Его можно понять.

– Можно. Ну что, пойдём, я провожу тебя?

– Да, мне, пожалуй, пора, – согласился целитель, раздался звук шагов, и голоса начали отдаляться. – Но учитывая обстоятельства, я всё же на твоей стороне. Дар Гвен даст тебе шанс во время ритуала.

– Думаешь, всё получится так, как я задумал? – с едва уловимым волнением спросил Ирвен.

– Любому другому я бы ответил нет, но ты – это ты. Ты умудрился выжить после удара кантрада, хотя я сам первый сказал, что это невозможно. Так что не удивлюсь, если ты из всей этой истории выйдешь победителем, да ещё и с красивой женой, до конца жизни готовой подпитывать тебя силой, вытягивать с того света и исполнять любую прихоть. Но даже если не выгорит – план достоин уважения, а поступок – восхищения своей отчаянной наглостью. Завтра я буду рядом и помогу, чем смогу.

– Спасибо, дружище.

Захлопнулась дверь, и голоса стали неразборчивыми. Я едва заметно приоткрыла глаза и обнаружила себя в незнакомой спальне. Преодолевая слабость, поднялась с постели и огляделась.

Пустая комната, нежилая, с решётками на окнах. Я быстро её обшарила, но ничего не нашла – никаких вещей, только на стуле рядом с постелью сиротливо лежал бархатный халат явно женского фасона. На мне – кружевная сорочка и нет даже носков. Закуталась в халат, чтобы ощутить себя защищённее.

На цыпочках пошла в сторону двери и прислонилась к ней ухом. Тишина. Осторожно приоткрыла – по коридору отдалялись две мужские фигуры, и я понаблюдала за ними сквозь щель. Когда они исчезли из вида, вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и огляделась.

Справа от меня коридор вёл к приоткрытой двери пустых покоев, почти идентичных тем, в которых я проснулась. Выход из коридора был лишь в одной стороне – в той, куда направились Ирвен с целителем.

Крадучись, двинулась в том направлении. От волнения сердце стучало где-то в горле. Мне нужно было выбраться отсюда, но как? Я не знала ни планировки дома, ни адреса, ни обстоятельств, из-за которых здесь оказалась… Мучительно хотелось вырваться на волю, покинуть давящие тёмные стены неуютного огромного поместья.

Голоса мужчин и их тяжёлые шаги слышались издалека, гулким эхом отдаваясь в длинном пустом коридоре. Впереди показался громадный альков с окном, занавешенным тяжёлой гардиной чернильного цвета. Я выглянула наружу – передо мной раскинулся вид на скалистый обрыв и колышущееся море зелёного леса. Здание стояло на крутом утёсе, с которого открывалась потрясающая панорама заката. Солнце только село, и его лучи ещё били вверх из-за гор, а потом угасли. Стало не по себе, будто с ними угасла и надежда сбежать.

Но нет, отступать и сдаваться я не собиралась.

Проследив за мужчинами почти до самого выхода, я едва не столкнулась с кем-то в вестибюле. Раздались частые лёгкие шаги, которые я определила как женские, но увидеть никого не успела – вовремя нырнула за ближайшую дверь, которая, по счастью, вела в небольшую пустую комнату – столовую или чайный салон. Припала к замочной скважине – сквозь неё частично просматривалось происходящее в коридоре, жаль, что не в вестибюле. Там хлопнула входная дверь, и раздался голос Ирвена:

– Но́ни, я буду в своём кабинете, пожалуйста, принесите закуски. Через четыре часа проснётся Гвен, её тоже нужно будет покормить.

– Разумеется, ноблард Блайнер, – ответил немолодой женский голос. – Что-то ещё?

– Нет, пока это всё. Я поработаю пару часов и пойду к Гвен. Кстати, приготовьте для неё несколько книжек, чтобы она не скучала этой ночью. Берите те, что в мягком переплёте и не могут послужить оружием. Не очень хочу, чтобы мне в голову металлическим уголком прилетел тяжёлый фолиант.

Женский голос хихикнул, и его обладательница ушла.

Наконец в поле зрения появился Ирвен – мой самопровозглашённый жених. Высокий, широкоплечий брюнет, чьё лицо разглядеть толком не удалось – замочная скважина находилась слишком низко.

Дверь его кабинета захлопнулась, и я облегчённо выдохнула. Хотела выйти из столовой и ринуться к выходу, но решила дождаться, пока Нони принесёт своему господину закуски – иначе слишком велик риск столкнуться с ней.

Мгновения складывались в минуты. Воспользовавшись паузой, я рассмотрела себя – все руки и ноги в синяках, значит, меня действительно связывали. И мерзкий целитель предлагал сделать это снова!

Примерно полчаса спустя Нони всё же появилась с подносом в руках и несколькими книгами подмышкой. Деликатно постучала в покрытую тёмным лаком дверь, и оттуда раздалось:

– Входите.

Мне удалось разглядеть кусочек кабинета – стеллаж с папками.

– Вот эти книги подойдут? – спросила Нони, слова едва доносились до моего слуха. – Хорошо. Тогда я отнесу их прямо сейчас.

Всё внутри меня похолодело. Она же увидит, что меня нет в спальне! Нужно бежать, пока не обнаружили мою пропажу.

Но не вышло – стоило только Нони направиться в сторону моей комнаты, как в коридоре появился другой слуга, на этот раз мужчина. Он постучался в дверь кабинета и открыл её после разрешения.

– Ноблард Блайнер, ожидаемые завтра гости останутся дневать? – спросил он.

– Предполагаю, что да.

– Есть ли особые пожелания по меню или их расселению?

– Нет. Подготовьте для Гвен соседнюю с моей спальню, завтра она вернётся в имение в статусе моей жены. В остальном – на ваше усмотрение.

– Но в соседней с вашей спальне нет решёток на окнах, – заметил слуга, по виду и манере держаться – дворецкий.

– После бракосочетания это уже не будет проблемой, – уверенно заявил Ирвен, и слуга ушёл.

Как только коридор снова опустел, я взялась за ручку двери, чтобы рвануть на волю, но со стороны «моей» комнаты уже звучал перестук торопливых шагов.

– Ноблард Блайнер! Ноблард Блайнер! Нобларины нет в её комнате! Дверь открыта, а она пропала! – запричитала Нони, и я готова была проклясть её за расторопность.

Почему я не сбежала, пока она возилась с закусками? Хотя кто мог знать, что это займёт столько времени?

Естественно, сразу же поднялась суета. «Жених» выскочил из своего кабинета и кинулся на поиски, оставив дверь приоткрытой. Нони метнулась в сторону вестибюля и громко объявила:

– Входная дверь закрыта, заклинание не нарушено.

Там ещё и заклинание? Я закусила губу. Внезапно в дальнем конце коридора захлопали двери, и я поняла, что моё убежище сейчас обнаружат. Но это уже было неважно. В голову пришла идея – отчаянная и дерзкая.

Я приоткрыла дверь и на секунду выглянула. О том, чтобы бежать к выходу, не шло и речи, но где меня точно не станут искать – так это в кабинете Ирвена. Убедилась, что никого в коридоре нет, и скользнула к двери напротив. Незамеченной проникла внутрь, а потом ещё и заперлась, ощущая, как в крови бурлит злой азарт.

Заодно и узнаю кое-что о накачивающем меня вредными зельями враге.

Почти сразу на огромном столе обнаружился договор со своим именем.

«Ирвен Блайнер, боевой маг и командир Восьмого батальона вооружённых сил Лоарельской Империи с одной стороны и Гвендолина Боллар, маг жизни и целительница – с другой, договорились о нижеследующем…»

Тридцать третье эбреля. После заката

Я жадно читала договор и мысленно молилась, чтобы меня не прервали.

Судя по всему, я взяла на себя обязательства лечить Ирвена Блайнера и каждые три часа делиться с ним жизненной силой в течение тридцати дней. Взамен он выплатил денежное вознаграждение с кучей нулей.

И где все эти деньги? В моей спальне их точно не было. Да и я не похожа на богачку – скорее на избитую, бесправную пленницу. Судя по всему, когда договор истёк, Ирвен не захотел меня отпускать. А может, решил сэкономить и отобрал деньги?

Ещё раз пробежав глазами документ, отметила себе дату – первое эбреля 1135-го года. Также вычитала, что договор нельзя было расторгнуть, но он считался аннулированным в случае смерти одной из сторон, и что без разрешения и сопровождения Ирвена покидать территорию имения мне категорически воспрещалось. Вот только неясно, чем мне грозило нарушение запрета. В договоре о санкциях и последствиях – ни слова.

Вот и прекрасно! Я не буду узницей мага, который лишь использует мою силу. И ни за что не стану его женой, тем более что об этом речи в соглашении нет. Ублажать его я не обязывалась, только лечить. Никакой ритуал в договоре также не упоминался.

Бегло просмотрев другие документы на столе, в том числе те, над которыми работал Ирвен только что, я сделала вывод, что на дворе тридцать третье эбреля. Следовательно, я живу в поместье уже месяц, а срок соглашения уже подошёл к концу.

Нельзя же назвать случайным совпадением, что как только договор истёк, я проснулась без памяти, в синяках и без денег, но с сомнительной перспективой замужества? Нет, таких совпадений просто не бывает!

Мысль о том, чтобы выйти замуж за Ирвена, вызвала во мне глубочайшее, сильнейшее неприятие. Настолько мощное, что меня чуть не стошнило. А вот упомянутый ранее ритуал интересовал, я чувствовала, что за этим словом стоит нечто очень важное, но никак не могла вспомнить, что именно.

Клятое зелье беспамятства!

Ещё раз обшарив стол, я вдруг обнаружила потёртый листок. Смутно знакомый и очень важный листок… Меня окатило горячей волной узнавания – вот он, ритуал! Это же схема, и я умею её читать!

Не знаю как, но я вспомнила, что должна была и отчаянно хотела провести этот ритуал, а Ирвен яростно этому противился.

А ещё поняла, что это совсем не тот ритуал, который упоминал он, ведь в этом участницей была лишь я одна. Из глубин памяти пришло осознание – если я проведу свой ритуал, то замуж идти точно не придётся.

Это воодушевило. Мысль о замужестве пугала до жути, словно это – самое страшное, что только могло со мной произойти. Нельзя было выходить замуж, никак нельзя.

Но и с ритуалом дело обстояло не так просто… Душа наполнялась предвкушением при мысли о нём, но чего-то не хватало. Вот только чего?

Сунула бумажку в карман. Взгляд невольно зацепился за полный поднос закусок на столе, и я засунула в рот ломтик сыра и кусок булочки. Есть захотелось так, что свело живот. Быстренько напихала в себя чего посытнее и запила морсом. К счастью, в кабинете Ирвена можно было поживиться не только едой. На одной из стен среди полок с разными кристаллами, камнями и другими странными мерцающими предметами, похожими на артефакты, я заметила кинжал. Схватила его и проверила – острый, настоящий. Лезвие хищно блеснуло синим.

Я закрепила ножны на поясе халата и выглянула из окна. Уже почти стемнело. Снаружи густым облаком зеленели пышные кусты с нераспустившимися бутонами белых цветов.

Приоткрыла окно и выглянула на улицу – кажется, поиски пока идут в доме, а значит, у меня ещё есть шанс. К счастью, кабинет находился на первом этаже, высоко прыгать не пришлось. Я перелезла через балюстраду балкона и нырнула в спасительную тень кустов.

Тишина.

Повезло, что халат мне достался тёмный – скрывал белизну сорочки и позволял растворяться в тени гигантских мрачных деревьев. Короткими перебежками от укрытия к укрытию я преодолела большую часть внушительного парка, окружающего имение. Оно впечатляло размерами – с этой стороны перед ним раскинулся пологий и лесистый склон. На главную аллею, ведущую к парадному крыльцу, я и не думала выходить, но держала её на виду и хотела поскорее оказаться за воротами.

Стемнело окончательно, и из-за стоящего на вершине холма здания вдруг поднялась невероятно огромная луна. Настолько яркая и большая, что залила светом весь лес. И тот преобразился – вспыхнули стремительно распускающиеся голубоватые и белые цветы, вспорхнули насекомые и бабочки, загомонили птицы, отовсюду начал раздаваться шорох и клёкот.

Тем лучше, в такой суматохе меня будет куда сложнее отыскать.

К забору имения я вышла спустя полчаса – теперь идти было куда проще. Изящная ограда выглядела невесомой, сплетённой из тонкой мерцающей паутины, но я откуда-то знала, что она – смертоносна. И не перелезешь – кажется, что эфемерные нити не выдержат даже веса мышки, но проверять не хотелось. Я осторожно двинулась вдоль необычного препятствия, пока не поняла: бесполезно. Никаких дыр в нём нет.

Запоздало пришла в голову разумная мысль: а куда я, собственно, бегу? Нет, понятно, откуда и от чего, но нужно же ещё и иметь точку назначения. Цель… Не проще ли было бы сбежать со своей свадьбы? И где будет безопаснее – в городе или в чаще?

Подставив лицо голубоватому лунному свету, я прикрыла глаза и решила: мне нужно оставаться в бегах как можно дольше. Ирвен с целителем упоминали, что из-за моего дара зелья действуют плохо, следовательно, если их какое-то время не пить и не позволять выкачивать из себя силы, то получится побороть их эффект, и я всё вспомню. А пока – лучше затеряться и спрятаться в лесу.

Голод в ближайшее время мне не грозил, разве что жажда. Холодно не было, ведь халат согревал достаточно хорошо, а на дворе – лето или поздняя весна. Я решила забраться в какую-нибудь нору и отсидеться в ней, но для этого требовалось покинуть территорию поместья как можно скорее.

Наконец мне повезло – на глаза попалось раскидистое дерево, растущее не слишком близко к ограде, но нависающее над ней ветвями. Вокруг дерева – полянка, со стороны имения на него не вскарабкаться, а вот с другой… Забраться, а потом просто спрыгнуть за пределами забора. Высота, конечно приличная, но у меня есть пояс от халата, можно использовать его…

Забраться на дерево получилось не сразу – я зажала кинжал в зубах, перекинула пояс через толстую ветку, схватилась за оба его конца, подтянулась и вскарабкалась, перебирая по стволу ногами, при этом сильно исцарапав и ступни, и даже колени. Наконец проползла по этой ветке над оградой, повисла на её дальнем конце и спрыгнула на землю.

Снова подпоясалась и углубилась в чащу. Мне нужно было место, где меня бы никто не нашёл, недалеко от заветного дерева, чтобы не потерять ориентир, но оставаться на свободе. А когда вернётся память, решу, что предпринять дальше.

Лес за пределами имения был густой и дикий, разницу я ощутила почти сразу. Идти стало тяжело, ноги саднило, полы ночнушки и халата цеплялись за ветки и кусты. Льющегося с неба сияния луны перестало хватать, но в чаще были свои источники света – бирюзовым заревом мерцали грибы под ногами, а также прожилки листьев некоторых деревьев.

Невероятная красота! Вскоре я услышала шум воды и вышла к бойкой речушке, прозрачной и быстроводной. Устроилась на большом валуне и смыла с себя грязь и кровь.

Воспоминания начали потихоньку возвращаться, но какими-то странными, бесполезными урывками. Я вдруг вспомнила, что луну называют Гестой и считают богиней. Вернее – она и есть богиня, а даруемый ею свет – магия, которой ночами напитываются все ночные существа.

А днём… тоже происходило нечто важное, но что?

На том берегу речки раздался шорох, и к воде вышла пара некрупных чуть косолапых зверей с выводком малышей. На их шерсти красовались серебристые пятна, отсвечивающие в едва добивающих сюда лучах Гесты. Моё присутствие ничуть не смутило почтенное семейство, звери принялись лакать воду из ручья, а я залюбовалась нереальной красотой этой ночной картины.

Лесные шорохи вдруг прорезал пронзительный птичий крик. Самый крупный зверёк резко вскинул морду, остальные замерли, где-то вдали раздался ритмичный шум, и семейство молниеносно скрылось в кустах. Я опасливо заозиралась, не зная, куда прятаться. Достала кинжал.

Шум раздавался всё ближе и наконец оформился в хлопанье крыльев. Меж крон деревьев мелькнула огромная тень. Она спикировала на меня, и на горле вдруг захлестнулась удавка – длинный гибкий хвост то ли птицы, то ли летучей мыши обвил мою шею. Меня сдёрнуло с валуна и потащило по земле. Я захрипела и полоснула кинжалом по хвосту. Напавшая на меня тварь взвыла, но не отпустила.

Горло сдавило. Я изо всех сил била лезвием по хвосту, но перерезать не могла – будто пилила стальной канат столовым ножом. От ужаса и нехватки воздуха закружилась голова.

Тварь усилила хватку на моём горле, саданула лапой и выбила у меня из руки кинжал… а затем вспыхнула синим пламенем, пронизанная ослепительными молниями, и рухнула на землю рядом со мной. На моей шее остался болтаться обугленный у основания хвост.

Позади обгоревшей твари стоял дико злой Ирвен, и мне отчего-то стало только страшнее.

Тридцать третье эбреля. Глубокая ночь

Попытка побега провалилась, и я знала, что последует наказание.

Наконец рассмотрела внешность своего пленителя и особенно – глаза. Две чёрные бездны, в которых кипела концентрированная смоляная ярость.

– Ты могла погибнуть, – едва сдерживая злость, бросил он и шагнул ко мне.

Я даже не дёрнулась – сбежать босиком от тренированного воина? Да ещё и по ночному лесу? Нереально. Ирвен выглядел так, будто это он – самая главная опасность во всей непролазной чаще.

– Пожалуйста, отпустите, – всхлипнула я, держась обеими руками за саднящее горло.

– Зачем, Гвен? – раздражённо спросил Ирвен, подбирая свой кинжал с земли. – Чтобы тебя прикончила кнутохвостая бата? Или блейз? Или ещё кто-нибудь из лесных обитателей?

– Я не хочу становиться вашей женой! – выплеснула я страх и гнев, бурлящие внутри.

– Это я уже слышал, – язвительно усмехнулся маг. – Но твои желания ни на что не влияют. Я уже принял решение и не отступлюсь от него.

– Но почему? – воскликнула, не в силах сдерживать эмоции.

– Если я начну тебе всё объяснять, то ты вспомнишь, Гвен. А если ты вспомнишь, то снова попытаешься провести свой дурацкий ритуал, который я запретил тебе проводить.

– Почему запретил? – осипшим голосом спросила я.

– Потому что он тебя убьёт, – резко ответил Ирвен, а затем огляделся.

Вокруг раздавались взволнованные крики птиц, а по ту сторону ручья в кустах что-то зашуршало.

– Но твой ритуал тоже может меня убить…

– Может убить и непременно убьёт – две большие разницы. Кроме того, я действительно хочу на тебе жениться.

– И мои желания тебя не волнуют? – убито спросила я, уже зная ответ.

– А чего именно ты хочешь, Гвен? Провести свой маленький ритуал и торжественно умереть в его финале? Это ты предпочтёшь браку со мной?

Я сжалась в комок. И с чего бы мне так страстно хотеть провести ритуал, если он меня убьёт? Нет, что-то не вязалось. Всё внутри кричало, что задуманное необходимо выполнить, а вот идти замуж за Ирвена никак нельзя.

– Знаешь, это больно ранит моё самолюбие. Прямо-таки уничтожает. Но у тебя ещё будет вся жизнь, чтобы передумать. А пока – нам надо уходить. Чем дальше в ночь, тем злее твари.

Приближаться к Ирвену я не хотела. Боялась. Особенно боялась его глаз. Он сам шагнул ко мне, подхватил, усадил на валун, затем достал из внутреннего кармана пахучую мазь и велел обработать ноги, а после вынул из рюкзака мягкие кожаные ботинки и заставил их надеть. Ноги нещадно щипало, глаза пекло от непролитых слёз, а горло саднило. И хотела бы я во всём этом винить Ирвена, но почему-то не могла.

Где-то позади нас хрустнула ветка, и он резко вскинул засветившуюся голубым руку. Однако ничего не произошло.

– Идти сможешь или тебя понести? – вдруг спросил он.

– Смогу, – пробормотала я, хотя уверенности не было.

Сюда как-то дошла, но теперь все царапины разнылись, и я с трудом запихала припухшие ноги в обувь. Когда встала, оказалось, что каждый шаг отдаётся болью, но терпимой.

– Гвен, я приказываю тебе идти следом за мной, в случае опасности пригибаться и замирать, а также не пытаться сбежать или колдовать. Поняла?