Секлетея. Восток

– Оформите приказ на лишение Грача Михаила Юрьевича права подписи в договорах и банковских документах, – продолжила Лита.

– А это не круто мы берем? – несколько иронично заметил Виктор Петрович.

– Может быть это и круто. Я полагала, что на переходный период он станет председателем совета директоров. А он с очередной подругой уехал в кругосветное путешествие. Оставил нам кучу проблем. Нам здесь и ложками и половниками хлебать и хлебать.

– А что по главному бухгалтеру «Полимеда»?

– Пока пусть она трудится! После сдачи годового баланса посмотрим, я пока не составила о ней какого-либо мнения.

– Подготовьте приказ о назначении Красицкого Владимира Максимовича аудитором компании «Полимед» и предприятия «Исток».

– Правильно, Секлетея Владимировна. Детей нужно продвигать в управление! – поддержала Екатерина.

– Мне его помощь сейчас нужна: следует как можно скорее разобраться со всеми их финансовыми хитросплетениями, по крайней мере, до годового собрания акционеров.

– А что насчет вывода сотрудников за штат и проведение аттестации?

– Да, готовим приказ относительно всех без исключения руководителей верхнего и среднего звена: выводим их за штат в связи с выборами нового генерального директора и проводим аттестацию.

– А сколько времени они будут исполнять обязанности? По закону не более двух месяцев!

– А как на практике?

– На практике этот срок стали продлевать, по крайней мере, на крупных предприятиях.

– Давайте определим срок переходного периода в три месяца. Мне все равно нужно будет новую структуру утвердить на собрании акционеров.

Раздался звонок входной двери, и Екатерина впустила Марину и Виктора Петровича. Лита заметила, что все устали в конце тяжелой недели и предложила переговорить кратко. Но неугомонная Марина пошла на кухню подогревать ужин и стала накрывать на стол.

– Буду предельно краток, Секлетея Владимировна. Сегодняшняя внезапная проверка уже принесла первые плоды. На предприятии «Исток» обналичивают деньги, ведут двойную бухгалтерию, и в штате есть «подснежники». Мы сегодня уже нескольких обнаружили.

– Так, двойная бухгалтерия и в «Полимеде» ведется тоже. Мне Михаил Юрьевич еще раньше об этом говорил.

– Что же будем делать?

– Екатерина, готовьте приказ по «Истоку» и «Глории» о необходимости согласования всех банковских платежей с исполнительным директором «Полимеда». По каждой непонятной платежке я буду просить объяснение, а также договор или счет. Будем проверять эти предприятия: поставщиков максимально заменим на проверенных и поищем новых.

– На что еще мне обратить внимание, Секлетея Владимировна? У меня голова кругом идет, – пробормотал Виктор Петрович.

– У нас все хорошо, мы должны до 8 Марта навести порядок в первом приближении. Будем контролировать платежи, прежде всего, нужно проверить поступление денег за отгруженную продукцию. Нет ли там задолженности?

– А что делать с людьми?

– Если находим человека, который не работает, но получает деньги – предлагаем написать по собственному желанию.

– А жалобщики в трудовую?

– Мы правильно сделали, что выбрали генеральным директором Плетневу Лидию Георгиевну. Руководитель трудовой будет разбираться с нашими делами и вряд ли сразу пойдет в суд. Так что у нас есть некоторое время. А вы попробуйте договориться с жалобщиками – мы им заплатим, а они в ответ отзовут свои заявления. Только нужно понять, действительно ли они работают на предприятии, или это фикция.

– А что с генеральным «Истока»? Какое ваше мнение?

– Пока не знаю. У меня есть ощущение, что там рулит главный бухгалтер. Сейчас, как только платежи остановим, сразу наступит момент истины. Ни по каким левым ведомостям платить не будем, лучше сотрудникам зарплаты поднимем.

– Понял. Да, заварили вы кашу с этим «Полимедом».

– Это правда. Но в нашей ситуации это было, пожалуй, единственное решение – нам с его стороны теперь ничего не грозит. Не переживайте, потихонечку прорвемся.

В кабинет вошла Марина и поставила на стол корзину свежей мимозы.

– Боже, какая красота! От кого это?

– Курьер не сказал, впрочем, посмотри – там записка.

Лита открыла конверт и с любопытством стала рассматривать витиеватую открытку. «Поздравляю с победой! С нетерпением жду встречи! В конце марта буду в Москве. Андрей»

Хозяйка дома заулыбалась и покраснела от удовольствия.

– Вот и на твоей улице праздник, дорогая Лита. Такой букет может подарить только влюбленный мужчина. Поздравляю тебя!

– Спасибо, Марина. Иди к гостям – мы с Виктором Петровичем скоро к вам присоединимся.

Тюмень, март 2005 года

Самолет в Тюмень, который должен был вылететь из Домодедово в 10-30 утра, задерживался. Из панорамных окон бизнес-зала Лита с интересом наблюдала за посадкой и высадкой пассажиров из огромных двухэтажных самолетов иностранных компаний. Она удобно устроилась в просторном дизайнерском кресле ресторана для пассажиров бизнес-класса, который размещался в недавно отстроенном ультра-современном терминале аэропорта. Бокал розового ламбруско14 поднял настроение, а чашка крепкого кофе с крошечным бисквитом придали сил. Лита заметила, что ее соседями преимущественно были богато одетые лощеные мужчины, которые с самого утра предпочитали коньяк или виски для снятия не проходящего стресса и вчерашнего похмелья. У барной стойки был организован богатый буфет с горячими и холодными закусками, пирожными и напитками, а официантки в элегантных форменных платьях бесшумно сновали по залу в ожидании щедрых чаевых.

«Я впервые в жизни лечу на восток, а ведь я там родилась – в поселке Луговской Ханты-Мансийского национального округа Тюменской области. Так записано в моем свидетельстве о рождении. И вот теперь через столько лет судьба забрасывает меня в родные места! Это так символично, а может быть, всевышний посылает мне какой-то знак?» Она вспомнила крошечную комнату с маленьким окном и печкой посередине и отца, которого боготворила. «Когда я родилась, моему отцу было сорок четыре года – столько же, сколько мне сейчас. Какая суровая жизнь у него была! За счастливой юностью и успехами в науке случились сначала война, а затем счастливый брак с обожаемой женщиной и рождение сына. А затем арест, ссылка и горькие невосполнимые потери. И в конце 1960 года чудесным образом родилась я!» В её голове пронеслись обрывочные воспоминания о счастливом путешествии на пароходе от Ханты-Мансийска до Тобольска, и она вдруг явственно увидела отца – красивого, сильного и несломленного испытаниями.

Объявили посадку на самолет до Тюмени, и Лита прошла к выходу, где пассажиров бизнес-класса ожидал стильный микроавтобус марки Мерседес. Её соседями оказались мужчины, одетые в длинные кожаные дубленки, которые были оторочены светло рыжим мехом енота или почти белоснежным мехом рыси с колоритными темно коричневыми вкраплениями. «Летим на север, в холодные края. Но как же эти мужчины разодеты! – подумала она, с легким сожалением глядя на свою скромную, да уже и не новую норковую шубу. – Интересно, а как одеваются их жены? Если я буду вести в Тюмени дела, то нужно к следующей зиме тоже обзавестись новой шубой».

В просторном салоне для состоятельных пассажиров были заняты все двенадцать мест и Лита оказалась единственной женщиной, скромно одетой в джинсы и свитер. Мужчины сняли дорогие дубленки, которые заботливые стюардессы повесили в специальный шкаф, и предстали в элегантных костюмах с белоснежными рубашками. «Наверное, там у них в нефтяных компаниях принят корпоративный дресс-код даже для перелетов. Или они сразу с самолета поедут на какое-то официальное мероприятие?» Это вдруг напомнило ей сцену из любимого с детства фильма «Римские каникулы»15, где в аэропорт в поисках сбежавшей принцессы прибыл спецрейсом самолет с одинаково одетыми агентами британской спецслужбы.

Подошла стюардесса и предложила напитки. Лита попросила чай, а её сосед заказал сразу две рюмки коньяка. Это был рыхлый мужчина неопределенного возраста с обвисшей на лице кожей и отеками под глазами.

– Летите домой? – поинтересовался он хриплым голосом.

– Нет, по делам.

– А какие же могут быть в Тюмени дела у такой красивой женщины?

– Просто женские дела, ничего особенного, – прохладно ответила Лита.

– А я известный московский адвокат, лечу в Тюмень на суд.

Мужчина протянул ей визитку с многочисленными регалиями и званиями, выпил залпом содержимое рюмки и стал пристально разглядывать соседку.

– Может быть, вам будут нужны услуги адвоката? Я всегда готов услужить такой красавице.

– Спасибо большое, – сдержанно сказала Лита, не желая продолжать разговор.

С очередными рюмками коньяка подошла стюардесса, и неугомонный мужчина стал и ей совать свою карточку. После роскошного обеда он уснул и стал громко и заливисто храпеть. «Не приведи господи иметь дома такое сокровище! И ведь наверняка этот адвокат счастливо женат!» – подумала она.

Самолет пошел на посадку и Лита удивилась, что долетела всего за три часа: она полагала, что Тюмень – это очень далеко от Москвы. Подвыпившие мужчины проснулись и стали облачаться в дорогие дубленки и пушистые шапки – ушанки. Потом они дружно сели в автобус, который подали к трапу. Лите не хотелось общаться с адвокатом, и она быстрым шагом пошла к одноэтажному невзрачному ангару, на крыше которого висела выцветшая вывеска аэропорта. За ней последовали скромно одетые пассажиры эконом класса: мужчины в куртках алясках, женщины в пуховиках и цигейковых шубах и замотанные в шерстяные платки детки. «Уже середина марта, почему же здесь так холодно? И моя шуба, как оказалось, совсем не защищает от сибирских морозов!»

Под красочным плакатом «Тюмень – нефтегазовая столица России» переминался с ноги на ногу молодой парень, державший табличку «Глория». Он провел гостью к вип-парковке, где стоял роскошный японский джип. Лита открыла правую дверь и оторопела: на привычном пассажирском месте оказался руль.

– Здесь поеду я, – сконфуженно произнес водитель. – Садитесь, пожалуйста, слева.

– Спасибо, я лучше сзади сяду.

Узкая двух полосная дорога, построенная еще в советском времени, была в рытвинах и ухабах, да к тому же еще и плохо освещалась: фонари горели через один, а иногда и через два. Когда они въехали в город, пейзаж за окном оживили кварталы грязно-белых кирпичных пятиэтажных зданий. «Наверное, здесь живут постаревшие комсомольцы – строители коммунизма 60-х и 70-х. Эти люди совершили гражданский подвиг и в суровой сибирской тайге основали нефтегазовую отрасль в СССР. А теперь им на смену пришли холеные эффективные менеджеры, которые, не стесняясь, стригут купоны и получают бонусы с того, что было создано совсем не ими. Как же несправедлива жизнь к этим комсомольцам – романтикам, рожденным в послевоенное десятилетие!»

Ближе к центру появлялись более зажиточные кварталы из желтого и красного кирпича, построенные во времена позднего СССР. «А вот здесь, наверное, живут на пенсии постаревшие начальники комсомольцев – партийные руководители и хозяйственники и их вторые половинки. Интересно, а где современные менеджеры хотят скоротать старость: на Лазурном берегу или в Швейцарских Альпах? Здесь в Сибири они недолго работают в экстремальной командировке, а потом возвращаются на отдых к семьям, которые ждут их в Москве, Италии, Швейцарии или Франции. Как же все это несправедливо!»

Время от времени встречались купеческие деревянные дома с резными кружевными ставнями, мезонинами и арочными окнами, высокими кирпичными трубами и заросшими палисадниками у богато украшенного парадного крыльца. В центре города тут и там виднелись изящные головки православных храмов, и это напомнило путешественнице о том, что русские начали осваивать Сибирь еще в далеком XVI веке при Иване Васильевиче Грозном.

Гостиница «Восток» оказалась безликим серым семиэтажным зданием из стекла и бетона. Внутри было не так уныло, как снаружи: в холле стояла дорогая кожаная мебель и вазы с пластиковыми розовыми букетами, которые издалека были похожи на настоящие. Девушка со стойки ресепшена проверила бронь, выдала ключ с деревянным набалдашником и карточку гостя. Лита прошла к лифтам и обнаружила, что работают только два из четырех. Поднявшись наверх, она вышла в длиннющий коридор, в конце которого за стеклянной дверью оказался маленький холл, где и размещался единственный на каждом этаже люкс.

Сначала она вошла в просторную прихожую с лакированным деревянным шкафом и огромным зеркалом в старинной раме, потом попала в гостиную с тяжеловесным плюшевым диваном бордового цвета и невысоким стеклянным сервантом с хрустальными бокалами, рюмками и кобальтовым чайно-кофейным сервизом. На потолке висела пяти рожковая люстра, в углу рядом с диваном стоял высокий торшер, а накрытый соломенной дорожкой обеденный стол и шесть стульев создавали атмосферу немного обшарпанной от времени коммунистической роскоши.

«Боже, я попала в апартаменты партийной номенклатуры середины 80-х. Все эти хрустальные и фарфоровые предметы обихода были тогда вожделенной мечтой любой советской женщины!» Лита отметила, что на лакированной тумбочке стоит огромный современный плоский телевизор, который казался чужаком в интерьере гостиной. Рядом с ним лежала кожаная папка с ресторанным меню и винной картой, а также многочисленные сертификаты на одно бесплатное посещение массажа, парикмахерской, сауны и различных экскурсий.

«Как это кстати – закажу обед сюда, лучшего места для встречи не придумаешь – там внизу в ресторане обязательно окажутся эти эффективные менеджеры из самолета!» К семи вечера она ждала жену бывшего владельца «Глории», которая согласилась с ней встретиться на условиях анонимности.

Лита с интересом продолжала обследовать номер – из гостиной был проход в еще один небольшой холл с тремя глухими дверями. За ними располагались просторная туалетная комната, небольшой рабочий кабинет с покрытым зеленым сукном письменным столом, кожаным диваном, а также светлая спальня с огромной кроватью под бархатным балдахином. Путешественница стала разбирать чемодан и заметила, что к спальне примыкает вторая ванная комната с джакузи и биде. «Сколько же здесь метров? Наверное, не менее ста!» Она вдруг вспомнила свой скромный номер в Цюрихе, который, впрочем, был значительно дороже этого роскошного люкса, и от души рассмеялась.

Изучив обеденное меню, Лита набрала цифру 7 на огромном советском телефоне с диском, но никто не откликнулся на ее звонок, и она решила спуститься вниз. Гостиничный ресторан впечатлял богатой отделкой: стены были украшены мозаичными панно из уральских самоцветов на советскую тематику. Искушенный путешественник мог заметить в отделке агат, оникс, кошачий глаз, сердолик и моховик с вкраплениями из более дорогих камней – малахита и яшмы. «Как здесь атмосферно, напоминает сказки Бажова 16о хозяйке медной горы и малахитовой шкатулке! В Европе такого великолепия я не встречала».

В ресторане было пустынно, но официантки накрывали белыми скатертями столы. К Лите подошла девушка, которая оформляла её в люкс.

– Чем могу вам услужить?

Девушка говорила с южнорусским акцентом, у нее были правильные черты лица, а толстая коса обвивала голову и была похожа на корону.

– Я жду гостью и хотела бы принять её у себя в люксе. Можно, пожалуйста, мне принести ужин в номер?

– Да, конечно, рекомендую вам наши фирменные блюда: муксун горячего копчения со свеклой и яблоками и пироги с муксуном в форме рыбы. Еще есть соленые грузди, бочковые овощи и фирменный черный хлеб с салом. Из напитков могу предложить брусничный морс. А что будете на горячее?

– Я бы съела сибирскую уху с травами. Подайте нам по порции всего, а, когда придет гостья, проводите её ко мне в номер. И спросите, что она будет пить. Мне же, пожалуйста, принесите бокал белого холодного шабли и лёд.

Лита протянула девушке тысячную купюру, и её искренняя улыбка в ответ свидетельствовала о не избалованности местного персонала. Женщина поднялась к себе в номер и стала мысленно готовиться к важному для неё рандеву. «Итак, на встречу придет жена бывшего владельца «Глории» Струженко Валентина Ивановна. А что же ее муж? Она сказала, что муж болен. Или он просто не хочет со мной встречаться? Это и понятно: «Полимед» его отстранил от управления в начале осени прошлого года, даже не расплатившись за контрольный пакет. Все это очень некрасиво! И хотелось бы узнать, какие у них были договоренности при продаже контрольного пакета? И еще, какова же была роль Веснина Игоря Владимировича в этой сделке?»

Её удивило, что она подумала об Игоре как о чужом и безразличном ей сотруднике «Полимеда». «Это хорошо, что мое сердце больше не сжимается. Наверное, я становлюсь мудрее! Да и годы берут свое».

Валентина Ивановна оказалась невысокой полноватой женщиной чуть старше пятидесяти. Морщинки вокруг прекрасных серых глаз говорили об её доброте и искренности, а горькие складки в уголках губ выдавали грусть и скорбь. Она была одета в несколько старомодное платье из шерстяного муслина, сшитое портнихой точно по её фигуре. Сразу вслед за гостьей вошли официантки: они проворно накрыли на стол, пожелали приятного вечера и удалились.

В гостиной воцарилось неловкое молчание и Лита решила начать разговор первой.

– Меня зовут Секлетея Владимировна Красицкая. В конце прошлого года я купила контрольный пакет акций «Полимеда» и вот приехала в Тюмень, чтобы познакомиться с компанией «Глория».

– Меня зовут Валентина Ивановна, – ответила женщина глухим и каким-то грустным голосом. Она заметно волновалась и невольно сжимала запястье левой руки.

– Я очень вам благодарна за то, что вы согласились встретиться. Мне нужно что-то рассказывать о себе и моей компании «Витафарма»?

– Нет, я звонила в «Исток». Они там о вас хорошо отзываются. Я только поэтому и согласилась встретиться.

– Большое спасибо. Тогда давайте выпьем за знакомство. Вы себе что-то заказали?

– Да, я буду водку. А вы?

– Я буду белое вино.

Валентина Ивановна ловко налила себе водку в бокал для вина, женщины чокнулись и к удивлению Литы, её гостья сразу же осушила бокал до дна. «Да, сильное начало! Но моя мать тоже иногда любит выпить водки! Может быть, Валентина Ивановна тоже была на партийной работе?»

– Пожалуйста, расскажите мне о себе и вашем муже. Как он стал директором «Глории»?

– Мой муж работал на предприятии с середины 80-х. Мы раньше жили во Владивостоке, а потом его пригласили в Тюмень. Нам тогда дали бесплатно трехкомнатную квартиру. Конечно, жаль было уезжать с берега океана в Сибирь, но знаете, мы во Владике17 жили в семейном общежитии. Наша дочь тогда уже пошла в пятый класс и неловко стало жить всем вместе в одной комнате.

– Да, в какой замечательной стране мы с вами тогда жили! Квартиры людям давали бесплатно!

Валентина Ивановна налила себе еще, сделала глоток и стала смачно поглощать закуску.

– Как здесь хорошо готовят муксуна! И сало украинское с чесноком очень к водке подходит.

– Я рада, что угодила вам. Переживала, понравится ли вам мой выбор блюд.

Женщина сделала еще глоток и продолжила.

– Муж сначала на фабрике был начальником цеха, потом его повысили до заместителя директора, а в 1995 году прежний директор скончался и он занял его место. В «Глории» прошла приватизация, супруг обменял на акции все наши ваучеры, потом выкупил еще акции у рабочих. В общем, к концу 1999 года у него был уже большой пакет – тридцать пять процентов. Мы тогда, наконец, хорошо зажили, в Египет и в Турцию ездили отдыхать по два или три раза в год. А еще в Тунис и Таиланд по разу летали.

– А что же случилось? Судя по документам, в «Глории» стабильный, хорошо налаженный бизнес. Вы продавали лекарства здесь, на местных рынках?

– Да, мы продавали в Тюменскую и Омскую области – сотрудничали почти со всеми аптеками. Я, конечно, может быть, чего-то не знаю, но когда появился здесь этот «Полимед», мой муж прямо как на крыльях залетал. Стал ездить в Москву, костюмов себе дорогих накупил, обуви, дубленку дорогую. Но и нас с дочерью не забывал: купил нам по дорогой норковой шубе. А потом, знаете, загулял он там в этой Москве. Я сразу все поняла, у нас всегда были очень близкие отношения! Ну, вы меня, как женщина, понимаете. Так вот, вернулся однажды он домой совсем чужим. Знаете, как это в жизни бывает? Вы замужем?

– Нет, я вдова. Мой муж трагически погиб при защите Белого дома в 1993 году, и с тех пор я живу одна.

Валентина Ивановна от неожиданности покраснела и стала икать. Она никак не могла предположить, что такая красивая и богатая женщина может жить одна. Лита налила ей воды, гостья выпила залпом, перевела дыхание и продолжила.

– Но знаете, я решила внимания не обращать, думала, что со временем все плохое перемелется и мукой станет. Тем более, что к нам из этого «Полимеда» приехал их какой-то там директор по развитию – Игорь Владимирович. Не знаю, что он там в «Глории» с моим мужем развивал, но только наша дочь Маша стала с ним встречаться. Вы его знаете? Очень красивый и обходительный молодой человек! И ведь тоже не женат.

– Да, я с ним пересекалась по работе.

Лита ответила спокойно и ровно, и вновь порадовалась тому, что может с таким безразличием говорить об Игоре.

– Так вот, Маша так влюбилась, что просто была от него без ума. Они даже в Париж вместе летали.

Лита грустно улыбнулась уголками губ: как все это ей знакомо.

– Знаете, он к нам в дом ходил, предложение Маше сделал. Мы стали к свадьбе готовиться – платье ей заказали у модного дизайнера в Москве. Очень дорогое платье. А потом однажды муж пришел домой хмурый, стал по вечерам пить и в Москву уже больше не ездил. А через месяц этот Игорь пропал – за две недели до назначенной свадьбы. Я так за дочь переживала, что мужа совсем забросила. Он долго мне ничего не рассказывал, а однажды вечером сказал, что весь пакет акций «Глории» продал «Полимеду», но ему заплатили очень мало. Обманули эти люди из Москвы моего мужа, да и дочку обманули.

– Валентина Ивановна, согласно имеющимся документам, «Полимед» не полностью рассчитался с вашим мужем – они выплатили ему только тридцать процентов от обещанной суммы.

– Так мало! Как только земля таких людей носит! Но знаете, Секлетея Владимировна, я не про деньги сюда пришла говорить. Мне очень жалко моего Васеньку. Он ведь с горя к бутылке стал прикладываться, особенно когда они нового директора поставили. А обещали ничего не менять, но потом приехал этот скользкий как рыба мужик – чистая амёба одноклеточная. Собрали они собрание и выгнали моего Васеньку.

– Скажите, а вы не знаете, где этот директор сейчас? На связь он не выходит. Моя помощница звонила в «Глорию», там секретарь сказала, что его уже две недели никто не видел.

– Где он я не знаю! Может быть, и утек. А, может быть, и того хуже – деньги у «Глории» стырил.

– Но это нам скоро станет известно – я в ближайшее время начну проводить аудит на предприятии. Знаете, Валентина Ивановна, я завтра в «Глорию» поеду. Пожалуйста, попросите вашего мужа меня сопровождать. Вместе с ним там все посмотрим, с людьми поговорим. О нем в коллективе отзываются с большим уважением.

– Я его попрошу и думаю, что он согласится! Только вот вид у него стал сильно помятым – водка никого не красит.

Валентина Ивановна налила себе еще бокал и, чтобы заглушить тоску или уже по привычке, опять выпила до дна.

– Я понимаю, как вам сложно. Я сама была в похожей ситуации. Если завтра мы выясним, что директор «Глории» сбежал, я вашего мужа назначу исполняющим обязанности сроком на три месяца. Я не хотела бы сюда никого приглашать из Москвы или из Питера. А, учитывая то, что ваш муж себя сейчас не очень хорошо чувствует, поезжайте, пожалуйста, завтра с нами. Будете его сопровождать. Знаете, важные люди всегда ездят в компании верных жен.

– Да, я видела такое в сериалах – когда успешные мужья жен своих любят, а те везде с ними ездят и помогают. Так что я готова.

– Ну, вот и отлично. Тогда до завтра – я скажу водителю, чтобы он сначала за вами ехал, а потом уже за мной. В 10 часов утра вас устроит?

– Какая же вы женщина – добрая, красивая и умная. Дай вам бог хорошего мужа, нельзя же столько лет быть одной.

Валентина Ивановна налила в рюмку остатки водки, выпила, попрощалась и ушла.

Лита сидела в кабинете при свете настольной лампы и смотрела в окно. На небе сверкали звезды – совсем как в августе в Подмосковье, а растущий месяц обещал материальное благополучие. Она машинально достала из кошелька монетку. «Покажи месяцу денежку, и будет тебе счастье и финансовое благополучие», – вспомнила она слова Анны Александровны,18 и на её глаза навернулись слезы.

Тюмень, март 2005 года (продолжение)

Утром Лита проснулась от яркого солнечного света и вспомнила, что скоро наступит весеннее равноденствие. С раннего детства она любила это время: на севере день прибывал особенно быстро, а потом наступало короткое лето и долгожданные белые ночи.