Полная версия
Секлетея. Восток
Елена Гордеева
Секлетея. Восток
Введение
Роман «Секлетея. Восток» является продолжением романов «Секлетея» и «Сектетея. Схватка». Роман охватывает временной период с января 2005 года по октябрь 2006 года.
Москва, 1 января 2005 года
В первый день нового года погода в Москве удалась на славу: было 10 градусов ниже нуля и сияющее солнце заливало холодным белым светом улицы и парки. Ночной мороз разукрасил окна причудливыми, неповторимыми узорами розовато кремового цвета, наполнив квартиру в Брюсовом переулке неповторимой атмосферой серебряного века. Резная дубовая мебель, старинный паркет темно янтарного цвета, фортепиано с бронзовыми подсвечниками и белоснежная вышитая ришелье скатерть, постеленная на овальном обеденном столе, являлись свидетелями почти вековой истории семьи Красицких. Они напоминали хозяйке квартиры об ее легендарных предках, ушедших в лучший мир: счастливых и несчастных прежних обитателях квартиры в самом сердце Москвы.
«Солнце сегодня по-особенному лучезарно, а небо бездонно голубое: это сегодня редкость для январской Москвы, – Секлетея Красицкая проснулась новогодним утром 2005 года в одиннадцатом часу. – Какая же я молодец, что не последовала советам модных нынче дизайнеров по интерьеру! Как же горячо они меня убеждали выбросить вековые деревянные рамы и сменить их на убогий пластик. И мороз мне в награду нарисовал эти причудливые узоры! На окнах со стеклопакетами не бывает узоров: а это скучно и обыденно».
Любимица семьи, трехцветная пушистая кошка Барса дремала, растянувшись на широком гранитном подоконнике, который щедро подогревался жаром чугунных батарей. Она сладко спала, прикрыв морду лапой от солнечных лучей. Услышав, что хозяйка встает с кровати, кошка перевернулась на спину, грациозно сложила передние лапы на груди и кокетливо наклонила голову на бок. Бывший когда-то лысым живот оброс длинной белоснежной шерстью, а пушистый полосатый хвост напоминал о том, что в её роду были чистопородные сибирские предки. Маленькие разноцветные ушки и несимметричные узоры на морде свидетельствовали о том, что мама согрешила с дворовым котом. Для самой Барсы это не имело значения: после безрадостного приютского прозябания она жила по-королевски в сытости, ласке и любви.
«Какой сегодня восхитительный день: мороз, солнце и редкое ленивое утро, а вечером запланирована классическая музыка и джаз в Новой опере», – Лита накинула теплый домашний халат и широко раскрыла потертые от времени створки платяного шкафа. «Что же мне сегодня надеть? Хочу вечером выглядеть красивой и ухоженной! Как же приятно пойти в театр с молодым, да и еще таким статусным мужчиной! И да, нужно соответствовать». Она вдруг вспомнила об их единственной и какой-то сумбурной ночи и засомневалась, наяву ли это было или во сне? Воспоминания о трагических событиях далекой осени 1993 года, когда трагически погиб ее муж, принесли в настоящее горечь, одиночество и тупую боль. «А ведь я совсем не помню ту нашу ночь с Андреем: все это стало для меня тогда неожиданным, и честно говоря, лишним и нежеланным. Единственное, что мне тогда было необходимо, так это крепкое мужское плечо. И горячо любимый брат – Виталий Красицкий – стал для меня и утешителем, и «каменной стеной», и наставником сначала в жизни, а потом и в бизнесе».
Светлые воспоминания о брате вернули ее в настоящее, и Секлетея воскресила в памяти приятный осенний вечер, который подарил ей Андрей чуть больше года назад. «Буду с ним сегодня помягче, но не стоит пока торопить события. Удивительно, что мы с ним до сих пор на вы, что для нашего времени довольно церемонно: больше похоже на прошлый век».
Лите стало не хватать воздуха: «Как же нынче у нас жарят батареи!» Она распахнула форточку, впустила в спальню синеватый морозный воздух и глубоко вздохнула. Толстая Барса, почуяв прохладу, приоткрыла бирюзовые глаза, зашевелила ноздрями и грациозно потянулась. Затем ловко запрыгнула в узкую форточку и, широко расставив лапы, легко спустилась в межоконное пространство. Но сообразив, что места между оконными створками для ее внушительного явно туловища недостаточно, требовательно замяукала, призывая хозяйку вытащить её. «Боже мой, как же она умудрилась туда залезть? Но сегодня топят как никогда», – Лита открыла внутреннюю створку окна и зафиксировала ее огромным антикварным крюком. Кошка с благодарностью замурлыкала, потерлась о руку хозяйки, легла на бок головой к заиндевевшему стеклу и небрежно свесила лисий хвост с широкого гранитного подоконника.
«В чем же нынче ходят в театр? Новая опера – это же не Большой, да и не Мариинка. Вот надену вечернее платье в пол, а он придет в джинсах! И случится большой конфуз в наш первый светский вечер». Она стала перебирать свой не богатый праздничный гардероб. И тут её взгляд упал на темно серое облегающее коктейльное платье, которое она купила несколько лет назад специально для похода на корпоративные мероприятия. «А это, пожалуй, то, что сегодня нужно», – Секлетея еще выбрала глянцевый черный клатч и короткие темно-серые сапожки с изящными невысокими шпильками. Окинув взглядом вечерний наряд, она почувствовала, что чего-то не хватает. «Нужно повязать на шею натуральный шелковый платок с каким-нибудь необычным рисунком!»
И тут Лита вспомнила, что несколько лет назад купила в магазине сувениров Пушкинского музея два дорогих платка, разукрашенных репродукциями с известных картин импрессионистов из коллекции Морозова. «А к этому наряду подойдет сюжет Ван Гога с морем Сент-Мари1, а заколоть его нужно непременно серебряной брошкой в виде скорпиона, которую я еще в советское время купила в Вильнюсе». Лита достала коробку, украшенную уникальным узором потолка из египетского зала, в которой хранились платки, и вдруг вспомнила, что купила их, когда была там вместе с Игорем в самом лучшем периоде их повторившейся любви. И к ее удивлению, у нее стало светло и приятно на душе, а прежняя горечь куда-то испарилась. «Неужели я созрела и искренне готова к новым отношениям? И так хочется, чтобы все было как будто в первый раз в жизни: не хочу разочарований и страданий!»
Она стала перетряхивать шкатулку с драгоценностями и обнаружила там не только серебряную брошь, но и скромные аквамариновые серьги, которые подарил ей муж на десятую годовщину свадьбы. «Какие они красивые, и цвет, как у моего платка! У моего Максима был прекрасный вкус», – она решила, что не хватает чего-то еще и примерила узкое золотое кольцо-печатку с восточным орнаментом, которое иногда надевала во времена работы в школе. «Вот это как раз то, что сегодня мне нужно! И распущу волосы! Я выгляжу гораздо моложе с распущенными волосами».
В спальню вошел маленький Максим с детской книжкой в руках.
– Мама, почитай мне про оловянного солдатика.
– Хорошо, мой дорогой, садись.
«И почему ему так нравятся сказки Андерсена? Они все такие грустные! Или он с рождения интуитивно понимает, как не проста наша с ним жизнь? А ведь Владимир так себя никогда не вел, наверное, потому что рядом с нами был настоящий мужчина – мой муж. А этот ребенок растет без отца в женском царстве!»
Лита в первый раз серьезно задумалась о том, что мальчику нужен отец. «Да, но как правильно здесь все устроить? Такого мужа, как мой Максим, я не найду. Да, наверное, и нет более таких мужчин. И сейчас я боюсь ошибиться, и страшно мне не за себя, а за моего дорогого мальчика. Никогда не позволю, чтобы он страдал».
Целый час Лита читала сказку, а маленький Максим внимательно слушал и рассматривал картинки. Потом прибежала Барса с пояском в зубах, и мальчик, привязав к пояску бумажку, побежал играть с кошкой.
Москва, 1 января 2005 года, продолжение
Театр «Новая опера» находился в самом центре Москвы, в саду Эрмитаж – прямо напротив знаменитой Петровки 38. Его здание выстроили при мэре столицы Юрии Лужкове еще в лихие 90-е на месте знаменитого «Зеркального театра»2 – этой признанной жемчужины Эрмитажа времен серебряного века. Из огромных рифленых окон нового театра открывался вид на столетние деревья, покрытую свежевыпавшим снегом цветочную клумбу и запорошенные куртины сирени. Это создавало иллюзию единства театра и парка, а у зрителей невольно возникало желание прогуляться в нарядных костюмах по занесенному снегом «театральному фойе». С обеих сторон лестницы, которая вела в раздевалку и буфет, красовались мраморные фонтаны, и это придавало облику театра торжественность и помпезность.
Зал оказался камерным: там могло разместиться чуть более, чем шестьсот зрителей. По форме он напоминал древнеримский амфитеатр, а с обеих сторон на некотором возвышении парили в воздухе две вип ложи, а сзади партера высился балкон, который напоминал о знаменитой галерке.
Несмотря на то, что Москва традиционно славилась несколькими оперными и балетными сценами, «Новая опера» вначале 2000-х выделилась на их фоне не только благодаря новому зданию в центре, но и главным образом таланту артистов труппы и инновационным постановкам. Правительство столицы выделяло «Новой опере» значительные для тех времен субсидии, и это позволяло, с одной стороны, не повышать цены, а с другой – финансировать дорогие красочные декорации и костюмы. Время действия многих знаменитых опер переносилось в современность, что придавало представлениям особую энергетику и утонченную эстетику.
Андрей заехал за Литой на редакторском джипе в половине шестого вечера, и менее, чем через десять минут они приехали к входу в сад Эрмитаж. Ее друг заботливо помог выйти из машины и, глядя на спутницу сияющими глазами, предложил заглянуть модный в те времена клуб «Парижская жизнь», который размещался напротив входа в сад:
– До начала представления еще больше часа: я никак не ожидал, что мы доедем так быстро.
– Здесь совсем недалеко до моего дома, не более двадцати минут пешком. Где-то в этом районе раньше жила моя одноклассница: я несколько раз была у нее в гостях. Но в центре Москвы все так изменилось, что я уже сейчас не вспомню, где её дом.– Лита приветливо смотрела на Андрея и улыбалась уголками губ. – Знаете, я никогда еще не была в клубе, так что пойдемте, очень хочется посмотреть.
– Как это может быть! Жить в центре Москвы и ни разу не сходить в ночной клуб?!
– Да, вот так складывается моя жизнь…
Андрей нежно взял её под руку и отметил про себя: «Она совершенно не испорчена этими гнусными девяностыми. Нечасто теперь встретишь такую женщину!»
Они прошли мимо величественных, припорошенных снегом лип и оказались у небольшого катка, который был залит в левой части сада, – той, что располагалась ближе к легендарной Петровке 38. Немногочисленные посетители катка скользили по льду между деревьями, негромко играла музыка, а гирлянды из разноцветных лампочек придавали старому парку особенную праздничность и уют.
– Будьте осторожны, дорогая Лита, – Андрей еще крепче прижал к себе её руку. – Сегодня скользко, всю слякоть за ночь приморозило. – Он приобнял ее и посмотрел особенно нежно. –Знаете, здесь из сада в безоблачную ночь можно увидеть звезды. Это теперь такая редкость для Москвы.
– У меня из окна спальни тоже иногда видны звезды. Я в детстве любила за ними наблюдать.
– Да, ваш дом находится в удивительном месте, а Англиканская церковь и вовсе уникальное сооружение в центре старой Москвы.
Они оказались у входа в двухэтажное кирпичное здание второй половины XIX века, на фасаде которого красовались старинные стеклянные фонари в кованной бронзовой оправе. На стенах возле небольшого гардероба висели афиши артистов и ансамблей, которые выступали в клубе, и объявления о ближайших концертах.
Андрей провел Литу в небольшой ресторанчик на первом этаже, в зале которого царил полумрак. На противоположной от входа стене висел огромный белый экран, где в режиме нон-стоп демонстрировались старые фильмы эпохи немого кино. Посетители ресторана не могли оторвать взгляд от экрана, а фортепианная музыка переносила их в начало XX века.
Лита чуть сощурившись смотрела на Чарли Чаплина3, поедавшего ботинок в роли Маленького Бродяги4, и вспоминала, как в детстве часто смотрела этот фильм по телевизору. Официантка принесла два бокала ледяного шампанского и тарелку с крошечными бутербродами с белой рыбой и красной икрой.
– С Новым Годом, дорогая Лита. Желаю вам счастья.
– И вас с Новым годом. Спасибо вам за то, что вытащили меня в свет.
Они немного еще поболтали о погоде, о старинном саде и о предстоящем Рождестве. Андрей взглянул на часы – было уже без двадцати семь. «Какая женщина, я рядом с ней совсем не замечаю времени!»
– Нам нужно поторопиться. Я еще хочу вам показать театр.
Они прошли вглубь парка к стилизованному под старину зданию из добротного красного кирпича с огромными окнами, переплеты которых были вырезаны из дерева. Небольшие стеклянные ячейки закруглялись к краям, свет сквозь них причудливо преломлялся, и зимний парк становился похожим на театральную декорацию. За огромной современной гардеробной, расположенной в подвальном этаже, был устроен небольшой буфет. В фойе перед ним продавались диски с записями спектаклей и концертов, а молодые девушки в форменных костюмах предлагали красочные программки.
Андрей провел Литу на второй этаж – там была отдельная дверь в их ложу. Они уселись на кресла, которые стояли к сцене ближе всех. Женщина с удовлетворением отметила, что это одни из лучших мест в зале. Занавес был поднят, а небольшая сцена разделялась на две части огромным зеркальным шаром, который висел над постаментом, драпированным золотой тафтой. Справа и слева от него стояли стулья и пюпитры, а рядом – музыкальные инструменты. По краям сцены с обеих сторон выделялись яркие пятна корзин со свежими белоснежными лилиями, которые расточали сладковатый аромат с легкими медовыми нотками.
– Какие роскошные цветы! И это в самой середине зимы! – воскликнула Лита.
– «Новая опера» – любимое детище Юрия Михайловича5, так что бюджетных денег здесь не жалеют, – тихо ответил Андрей.
Представление началось с небольшой задержкой и первыми на сцену вышли исполнители классической музыки, одетые в строгие черные фраки и белоснежные манишки с пурпурными галстуками-бабочками. Своим обликом они подчеркивали консервативность и академичность. А следом за ними шествовали джазовые музыканты в свободных черных брюках, белых пиджаках, светло-фиолетовых рубашках и галстуках-бабочках молочного цвета. Их одеяния символизировали свободный дух джазовых исполнителей и нежелание следовать канонам. Замыкали это необычное шествие два дирижера, одетые под стать своим оркестрантам. Они вышли на середину сцены, поприветствовали зрителей и церемонно пожали друг другу руки. Зрители захлопали, и представление началось.
«Opera@Jazz» было своеобразным шуточным соревнованием между оперой и джазом. Молодая певица в красивом длинном платье в сопровождении классического оркестра исполнила Цыганскую песню из оперы Жоржа Бизе «Кармен». В ответ джазовый оркестр представил зарисовку «Цыганский свинг». На куплеты Эскамильо и Арию Хозе из оперы «Кармен» Жоржа Бизе в классическом исполнении джазовый оркестр ответил знаменитой композицией "Bull shift" – «Час быка». После ариозо Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин» прозвучала джазовая импровизация «Onegin Line» – в онегинском стиле.
Лита была в восторге, она почувствовала себя частицей этого музыкального великолепия, горячо аплодировала и замирала под выкрики «браво». Время от времени она украдкой смотрела на Андрея и ловила его взгляд, который был полон любви и восхищения.
«Боже мой, как же здесь чудесно!» – думала она. – «Какой же Андрей молодец, что пригласил меня». И она вновь оглядывалась на своего спутника, и опять замечала, как он счастлив от того, что ей все так нравится.
В антракте администратор пригласила их за кулисы, где был накрыт богатый фуршетный стол для вип-гостей. Она стала благодарить Андрея за прошлогоднюю статью в «Коммерсанте» о «Новой опере», которая привлекла внимание к театру. Потом они вместе выпили за процветание в Новом году, и девушка испарилась за кулисами. Молодой человек, который представился корреспондентом «Ведомостей», сказал несколько заезженных комплиментов в адрес Литы, и между прочим отметил, что еще не видел Андрея с такой красивой спутницей. Пожилая семейная пара принадлежала к плеяде заядлых московских театралов. Женщина рассказывала о том, что в этом театре много других отличных постановок, а мужчина ей вторил и хвалил удивительные балетные спектакли Василева и Касаткиной6. Потом они стали наперебой приглашать Андрея и его спутницу на Евгения Онегина7, Набукко8, а также на балет.
Лите понравилось, как Андрей вел себя по отношению к ней. Он представлял её друзьям как жительницу центра Москвы, влюбленную в театр, и называл просто по имени. Женщина вспомнила банковскую вечеринку в Париже и то, как Игорь представлял её там – со всеми регалиями и званиями, и как потом молодые люди сразу же хотели «делать с ней бизнес». Здесь же, в театре, все было легко и свободно, а она являлась просто зрительницей и наслаждалась вместе со всеми прекрасной музыкой.
Второе отделение оказалось еще лучше первого, а в конце оркестры исполнили на бис ариозо Канио из «Паяцев» Р.Леонкавалло, а затем джазовую композицию «Свингуй, паяц!». Дирижеры радовались как дети: они обнимались, менялись оркестрами, нежно целовали ручки у оперных примадонн, а при исполнении номеров на бис играли соло на скрипке и саксофоне. Во время поклонов администраторы вынесли на сцену новогодние букеты свежих цветов с веточками ели, и стали одаривать исполнителей. Эта щедрость еще раз подчеркнула особый придворный статус театра в Правительстве Москвы.
– Это представление будет здесь идти каждый вечер, до старого Нового года, – сказал Андрей, когда они спускались в гардероб. – И думаю, что все дни будет аншлаг.
– Спасибо вам за приглашение, мне было сегодня так весело.
– Ну что вы, Лита, не за что! Вы мне безумно нравитесь, и я бы хотел с вами еще куда-нибудь пойти.
– А я с удовольствием приму ваше следующее приглашение.
Они вышли на улицу, Андрей позвонил, и к воротам сада подъехал редакторский джип. Он решил не торопить события и не приглашать Литу загород или на вечеринку к друзьям, потому что слишком хорошо усвоил преподанный ею урок. «Она должна захотеть отношений, сама захотеть, без какого-либо нажима с моей стороны. А мне остается только одно: ждать её – самую прекрасную и желанную женщину моей жизни!»
Москва, канун православного рождества 2005 года
Лита тоже не хотела форсировать отношения с Андреем. Она призналась себе в том, что впервые в жизни принимает ухаживания молодого, красивого и успешного мужчины – своего ровесника или даже немного моложе.
«Да, я ему определенно нравлюсь! Но сколько времени продляться его чувства? У меня маленький сын, и ребенку нужен любящий и надежный отец. Но сможет ли такой успешный и избалованный вниманием женщин мужчина искренне полюбить моего сына? У него с прежней женой есть общий ребенок – тоже мальчик. Ему сейчас должно быть тринадцать или четырнадцать лет. И закончены ли там между ними отношения, как мне год назад намекнул Андрей?»
Она мудро решила, что ответы на все вопросы предоставит ей сама жизнь. Но этот флер нежности и влюбленности позволил ей расслабиться, и она весь день второго января провалялась в постели. Потом они ходили с маленьким Максимом на елку в старый цирк на Цветном бульваре, где показали красивую новогоднюю сказку «Аленький цветочек».
Только в канун Рождества Лита вспомнила, что неделю назад купила контрольный пакет акций «Полимеда», и задумалась о том, какие действия в связи с этим следует предпринять. Она удобно устроилась за письменным столом кабинета, включила компьютер и стала составлять план.
«Прежде всего, нужно проверить, как исполняются решения октябрьского собрания акционеров, – подумала она. – Эмоций у присутствовавших акционеров было много, но я так и не видела итогового протокола собрания. Да и не понятно, проводятся ли в «Полимеде» какие-то действия по делистингу на бирже?» Она открыла программу биржевого терминала и отметила, что акции повысились в цене и стали стоить более одного доллара за акцию.
«Как это странно! Почему же выросли акции, и как при такой ситуации Михаил Грач согласился на сделку? Нужно сразу после праздников запросить бумажный протокол собрания, заверенный надлежащим образом!» Лита написала электронное письмо Маргарите Васильевой с необходимыми указаниями.
Далее она сама подготовила запрос в регистраторское общество «Статус», которое являлось номинальным держателем реестра акционеров «Полимеда», с просьбой предоставить ей сведения по всем операциям купли-продажи акций «Полимеда» с октября 2004 года. Письмо она также отправила Маргарите Васильевой с просьбой оформить его надлежащим образом и направить официально почтой России.
«Да, при такой активности в бизнесе мне в Москве нужен рабочий офис, да и помощница не помещает. Но такая, чтобы помогала, а не организовывала утечки информации за мои же деньги. Как же мне быть?» И тут Лита вспомнила о Марине, и о том, как та была рядом в тяжелые дни после смерти Максима.
«Интересно, как она, где и вышла ли замуж за Ярослава, – женщина стала искать старую телефонную книжку, которая, впрочем, оказалась на своем месте в третьем сверху ящике стола. –Вот он, телефон Марины! Попробую позвонить, вдруг она ответит!»
Лита без какой-либо надежды набрала номер, и после пятого гудка в трубке послышалось хрипловатое «Алле».
– Марина, здравствуйте, это Лита Овчарова9 из Москвы!
– Здравствуй, Лита. Я думала, что в этой жизни уже не услышу твой голос. Мне говорили добрые люди, что ты уехала из страны.
– Кто говорил? Нет, я никуда не уезжала. Я жила у брата в Петербурге, а сейчас переехала в Москву. А вы по-прежнему в Липецке?
– Помнишь, мы были с тобой на ты? Или хочешь перейти на вы?
– О нет, я забыла – конечно, давай на ты!
– Я в Липецке, работаю товароведом в крупной торговой сети. А где ты?
– Я сейчас в Москве. У меня здесь фармацевтический бизнес, и я ищу помощницу. Вот вспомнила о тебе.
– Как это все интересно! От добрых людей слышала, что у тебя теперь другая фамилия! Вышла снова замуж?
– Нет, вернула девичью. Брат так захотел. Знаешь, у меня столько всего произошло в жизни, что по телефону не расскажешь. Может быть, приедешь в гости сразу после Рождества? Или ты занята на работе?
– Нет, Лита, на работе все кисло, да и денег почти не платят. Ярослав меня бросил, детей я не нажила, так что к тебе в Москву с удовольствием приеду. Надоело мне здесь в этой дыре прозябать.
– А тебе есть, где пожить на первое время? У меня в квартире сейчас особо места нет. Но ты сама все увидишь.
– Да, у меня есть приятельница – такая же одинокая, как и я. Приглашала меня скоротать деньки, вот и остановлюсь у нее.
– Отлично, Марина. Я буду тебя ждать в хорошо известной тебе квартире на улице Неждановой утром 9 января. Правда, теперь это Брюсов переулок, улицу переименовали. Но дом стоит, да и в квартире ничего не изменилось.
– Я буду, обязательно буду, дорогая Лита. Как же я рада, что ты мне позвонила!
– До встречи, жду тебя.
Лита положила трубку и с удовлетворением подумала, что Марина ей многим сможет помочь. «Прежде всего, я ей доверяю, а перевозить из Питера Маргариту Васильеву и оголять «Витафарму» сейчас никак нельзя. Тем более в переходный период, когда мне придется опираться на свой питерский бизнес: ведь неизвестно, какие сюрпризы преподнесет Москва». Она решила, что первым заданием Марине будет получить протокол собрания акционеров «Полимеда», а вторым – сведения по сделкам с акциями «Полимеда» в «Статусе».
«Что же дальше? Мне нужны полномочия! Нужно срочно собирать внеочередное собрание и отстранять Грача от руководства «Полимедом». Когда же я могу назначить собрание?» Она нашла в Интернете закон об акционерных обществах и уточнила сроки: необходимо предупредить держателей акций за 45 дней. «Как же это сделать? Нужно будет дать поручение «Статусу» и оплатить эту работу. На какую же дату назначить собрание?»
Лита полистала календарь и решила, что с собранием нужно не тянуть и запланировать его на 24 февраля. В 2005 году это был рабочий день, но, не смотря на то, что он следовал за праздничным днем 23 февраля, она решила не откладывать собрание на более поздний срок.
«Что еще отнести к срочным вопросам?» Лита достала из стола договор с Грачом, который ей привез Александр Солнцев 31 декабря 2004 года, и стала его внимательно перечитывать. Всё было оформлено аккуратно: Михаил Юрьевич подписал каждый лист, а на последнем от руки указал фамилию, имя и отчество. Договор до сих пор не парафирован с её стороны! Она также аккуратно расписалась на всех листах договора.
