Барон Баранов. Книга 2

Я кивнул, вспомнив штурм моего замка.

– Оставшееся от лопнувших гоблинов тряпье буквально пропитано маной, – просветил продавец. – Жаль, если пропадет зря.

– Скажите, а вот эти… – я указал на ящерок, шмыгавших по углям.

– Огненные саламандры? – подсказал хозяин.

– Да, они. А как они появляются? Точнее, как от них может загореться дом? Дом, в котором все огни погашены, и даже камин залит водой.

– Наверное, очень сильный огненный маг, – предположил мастер Мэт. – Саламандры – очень послушные духи огня. И сильный огненный маг может заставить их поджечь что угодно.

ВЫПОЛНЕНО задание "Выяснить причину появления огненных саламандр"!

В качестве награды я получил одноименное заклинание. Теперь я мог вызвать огненную саламандру. Правда – всего одну.

Я распрощался с хозяином, пообещав, что если у меня будет «гоблинское барахло», я буду его присылать ему по разумной цене. Цену хозяин не назвал, но пообещал, что не обидит. В общем-то из оборотной лавки я выходил в вполне благодушном настроении, когда чуть ли не нос к носу столкнулся с… магом Бромом.

На маге была новенькая ряса, в руках он держал большой сверток.

– О! На ловца и зверь бежит! – сказал я скорее от неожиданности.

Удивила реакция мага. Он, без сомнения, меня узнал, быстро оглядел с ног до головы. Но почему-то его взгляд сфокусировался на рукоятке моей шпаги. И когда я, сказав про бегущего зверя, протянул руку для пожатия, Бром вдруг бросил прямо мне в руки тот самый сверток, развернулся и, подхватив руками полы рясы, дал деру. Чем меня очень удивил. Я отбросил сверток от себя на землю, холстина развернулась, обнаружив под собой какое-то зеленое тряпье. Гоблинское тряпье? На проварку? Скорее от удивления, нежели с какой-то определенной целью, я погнался за магом.

Мы бежали меж склепов и могильных плит под недоуменные взгляды публики. Он убегал, я догонял. Все логично. Видимо, устройство магического квартала он знал куда лучше моего, так что ему удалось прилично оторваться. Более того, он умудрился на ходу колдануть, и кусты по краям дорожки вдруг начали цепляться мне за камзол. И это уже откровенно разозлило. Теперь я уже хотел догнать Брома не только с целью попросить обещанной аудиенции у главного мага, но и узнать, с чего это он когти рвать от меня задумал?

Я добежал до конца дорожки и уперся в стену. Все! Старое кладбище кончилось. А где же этот Бром? Куда он делся? Я ж своими глазами видел, что он именно в эту сторону побежал. Не мог же он просто исчезнуть? Разве что нырнул в какой-то из склепов.

В точку! Из ближнего ко мне склепа со статуей представительного мужчины у входа раздался вопль. За ним еще один. От неожиданности я выхватил шпагу из ножен и приготовился отразить чье-то нападение. Но из склепа буквально на карачках выскочил господин Бром, с ужасом оглядываясь в сторону темного проема. И было с чего ужасаться. Из склепа показался тот самый представительный мужик, и даже в том же костюме, только без головы. Голову он держал подмышкой. Стараясь не попасть под солнечны лучи, призрак отвесил магу под зад сочный пинок и погрозил вслед кулаком. После чего скрылся в сумраке.

– Ты видел, видел? – задыхаясь, говорил Бром, все еще стоя на карачках и оглядываясь на склеп.

– Я-то видел, – сказал я, легонько кольнув мага в зад. – И как ты удирал – тоже.

Маг, все еще стоя на карачках, развернулся на месте, радостно мне улыбнулся, словно об этой нашей встрече только и мечтал.

– Ваша милость, барон, – елейным голосом сказал он, – как рад я вас видеть…

– А я-то как тебя, – сказал я и легонько шлепнул ему по щеке острием шпаги.

– Но ваша милость, вы же понимаете, что я здесь совсем ни при чем, – сказал Бром, поднимаясь на ноги.

И тут он сделал едва уловимое движение рукой и что-то сказал – колданул. Я почувствовал сильный удар по шпаге, и, если бы не последнее занятие фехтованием с атаманом, я вряд ли удержал свое оружие в руках. А сам Бром дернулся, чтобы сбежать. Ну это совсем уже наглость! Я вернул шпагу в исходное положение и прижал мага к стене.

Бром понял, что у него ничего не получилось, а в глазах моих прочитал, видимо, очень нехорошее.

– Это не я! – сказал он быстро. – Это все гномы! Ну вы же знаете этот жадный народец. Мне и половины не досталось от обещанного. Честное благородное! И я сразу был против Свища!

Свищ?!

– Рассказывай! – приказал я уже без всякого намека на улыбку.

Услышанное буквально повергло меня в шок! Оказывается, меня здесь кинули и весьма серьезно. Да считай – на целое кило чистого золота! Мои подъемные! По баронскому званию мне положено было 120 золотых империалов на обустройство замка и наем войска. За них я и расписался в книге у гнома Гарфункеля. Но на руки получил всего двадцать. С этой скромной суммой меня и выпихнули на холм около замка. А разбойник Свищ руками мокрушника Сиплого должен был «все дело закрыть». «Ну помер пацан, что ж тут сделаешь. Не осилил». 20 золотых должны были стать гонораром за работу.

Но что-то не сходилось.

– Погоди, – остановил я разговорившегося Брома. – Как вы это с гномом все успели? Я едва переместился, и почти сразу появился Сиплый.

– Эх, барон. Это вам показалось, что мигом переместились. А на самом деле целый день прошел. Гарфункель успел и гонца к Свищу заслать, и все дела обстряпать. Но поверьте, я как услышал, что вы живы – здоровы остались, так чуть не прослезился от счастья.

– Ты, прослезившийся. А ну-ка говори, сколько сам с этого дела поимел?

– Тридцать золотых, – быстро ответил Бром, со страхом наблюдая за острием моей шпаги. – И то – в золотых гномьих гулях. Гарфункель сказал, что мне и так много. Такой жмот! Но если желаете, я сегодня же их вам верну…

. – Желаю, – сказал я жестко. – А еще передай своему гному, чтобы и остальное мне вернул. Иначе я… все ваши делишки раскрою. Лично до короля дойду. Слушай, я чего-то не понимаю. Ну ладно, ты. Какой с тебя спрос. Но он же – королевский эконом, сидит на казне, спит на золоте. Чего ж ему еще не хватало?

– Эх, милорд. Не знаете вы гномов. У них «курочка по зернышку клюет». По бумагам у него в казне все до ватарочки сходится, а жить красиво хочется. Но, если ваша воля, прям сегодня к нему и пойду. И потребую вернуть вам подъемные в полной мере.

– Вот пойдешь и потребуешь, – сказал я, пряча шпагу в ножны. – И срок вам до завтра. И встречу мне с Главным магом устрой. Ты обещал!

Для убедительности я поднес левый кулак к носу мага-коррупционера. Тот сначала посмотрел на сам кулак, потом на мое запястье с браслетом и захлопал глазами. Даже рот открыл, чтобы что-то сказать. Но так ничего и не сказал, только кивнул.

Глава 4. Сюрприз с клопами

Герасим терпеливо ждал меня возле лошадей. Около него дремал мальчонка птицелов. С виду – обычный мальчонка. Только на палке у него привязаны клетки. А в клетках – птички. Маленькие. Звонкие. Зачем это?

Герасим кивнул и показал на мальчишку рукой, потом потер пальцами большой об указательный. Что, надо у него что-то купить? И что именно? Птичку? Зачем?

Герасим вдруг указал пальцем мне на грудь, на левую ее часть. Сердце? А при чем тут сердце? И вдруг я вспомнил Розу. Розалию. Испуганного подростка в скромном белом платье из замка де ла Спока. И то верно. Почему бы мне не сделать ей подарок? Певчая птичка ей должна понравиться.

Я потрепал пацана по плечу, тот проснулся и тут же начал расхваливать свой товар. Я в птичках, признаться, не разбирался вовсе. Ну голубь, ворона, попугай. Воробей еще. Этих я знал. А тут их столько разных. И щебечут по-разному. И как тут выбрать? Я выбрал самую яркую из имевшихся, но Язык показал мне на невзрачного вида серую птичку. Оказалось – соловей.

– Подарррок, подаррррок, – вдруг закричал попугай, когда Герасим стал крепить новую клетку к седлу. Очень умная птичка.

Встречу с Бромом я назначил на завтра, ровно в девять часов утра под Большой башней на Ратушной площади. Там как раз на башне были часы. Бром пообещал, что встретится с гномом-экономом и принесет все золото. Так что надо было устраиваться на ночь. Но Герасим, кажется, моих намерений не понимал.

– Доррррога домой? – как-то вопросительно сказал попугай.

Ну теперь мне стало окончательно ясно, что попугай говорит то, что хотел, да не мог сказать Герасим.

– Ты для этого велел мне его купить? – спросил я, указывая на попугая.

Герасим кивнул.

– А сам говорить вообще не можешь?

Герасим отрицательно мотнул головой. Ладно, придется общаться посредством попугая. Я кратко рассказал Герасиму о причине задержки отбытия домой. Тот выслушал и вдруг нахмурился.

– Гномы – кррррохоборрры! Опасно, опасно, опасно! – попугай поднял гребень и начал раскачиваться на жердочке. – Кррража, гррррабеж!

Блин, а птица-то верно говорит. Вернее, это Герасим верно говорит через попугая. Только тут до меня дошло, что если королевский казначей легко и непринужденно нанял лесного разбойника, чтобы завладеть сотней золотых монет, что ему стоит нанять пару мокрушников здесь? А, может, пока не поздно, рвануть до дому? Но нет. Побежишь однажды, так и будешь всю жизнь бегать. Это я уже понимал. Вопрос нужно решать здесь! Опять же ставка высокая – кило золота!

Да на такие деньжищи… Это ж можно большое стадо завести. Стены замка починить, дом покрыть, покрасить. Деду Жу-Жу новую избушку справить, щитов-мечей для гвардии прикупить. Как-то совершенно неожиданно для себя я обнаружил, что становлюсь голимым завхозом, заведующим хозяйством, хозяином. И мне это начинало нравиться.

Но тут я вспомнил даму в тоге, Систему. Интересно, коррупция среди придворных гномов – тоже часть системы? Система велела экономить выданные мне жизни. А их осталось всего шесть из девяти выданных. И одна в свете последних событий – явно на волоске. Конечно, можно броситься в лихую атаку с шашкой наголо. Это так браво, так героически! Но если надо не проявить геройство, а добиться цели? Тогда думать надо. И устраиваться на ночлег.

Герасим выбирал место для ночлега придирчиво. Два постоялых двора он забраковал сразу, в третьем с названием «Услада путника» поднялся на второй этаж, где размещались комнаты для благородных, потом спустился, прошелся под окнами – кивнул. Подходит.

Клетки с птицами он устроил на столе. Попугай мне сразу посоветовал: «Посматррривай», но сам уселся на жердочку и сунул голову под крыло – заснул.

Я же сразу сел за письмо. Раз система требует от меня беречь жизни, будем беречь. И приготовим гарантийное письмо. Самому королю!

«Ваше Величество! Ваш верный вассал барон де Баран спешит вам сообщить Вам о темных делишках, которые творятся в королевской сокровищнице. Эконом Гарфункель, вступив в преступный сговор с магом двор принцессы Лючии Бромом, обманом утаил от меня сто золотых империалов, положенных мне для обустройства имения Баранычи. Более того, гном нанял известного разбойника Свища, дабы убить меня под видом ограбления, тем самым скрыть следы страшного казенного преступления. Разбойник Сиплый, посланный Свищом для совершения злодейского преступления, находится под замком в усадьбе Баранычи в виде козла-оборотня и может быть передан в руки королевского прокурора для следствия. Ваш верный слуга барон де Баран».

Я перечитал, мне понравилось. А что, коротко и по делу. Донос? Какой же это донос? Тут все честно!

Я посмотрел в окно, подумал и добавил строчку: «Если со мною что-либо случится этой ночью, то это – дело рук Гарфункеля и его подручных».

Смекалка +20.

Ого! Так много? Значит, оценили. Видимо, двигаюсь в правильном направлении.

Я полюбовался написанным, размашисто расписался под письмом, хотел уже запечатать. Но тут вспомнил киношные детективы. Пожертвовав еще одним листом пергамента, я изготовил копию. Снизу подписал специально для Брома: «Это письмо находится в надежных руках, и, если утром ты, сука, не принесешь денег – 100 империалов, оно окажется у королевского прокурора, а ты – у городского палача».

Я запечатал свиток, спустился вниз и велел трактирщику немедленно доставить данное послание на квартиру мага Брома. Тот тут же позвал мальчика и отправил его выполнять задание. Где жил маг, тот точно не знал, но грозился узнать.

Второе письмо, адресованное в канцелярию Его Величества, я отдал трактирщику.

– Если завтра к обеду я его не заберу – отправишь адресату. Понял? Клянись!

Трактирщик посмотрел адрес, побледнел и поклялся огнем.

Ужин, приготовленный для господ, то есть – для меня, был обилен, но не очень полезен для здоровья. Много жирного мяса и кислого вина. Кстати, Герасим, перед тем, как мы приступили к еде, вышел во двор, бросил кусок мяса собаке и некоторое время следил за ее состоянием. Опасался отравления? Сам он почти ничего не ел, но выпил два сырых куриных яйца без соли.

Перед сном Герасим сходил к лошадям, убедился, что их помыли и почистил. В комнате зажег все свечи, обошел все углы, заглянул в каждую щель. Даже под кроватью посмотрел. После этого запер дверь на ключ, подпер ее сундуком, а на табуретку около кушетки, на которой собрался спать, положил костяной гребень и ту самую тетрадь, где было про Железного болвана. И раздеваться, по всему, не собирался.

Я спохватился. Про себя-то я все ему рассказал, но про него до сих пор не знаю решительно ничего. Леха назвал его чернокнижником и сволочью, атаман и монах-расстрига старались к нему близко не подходить, те странные монахи, что встретились нам на просеке, его и вовсе, кажется, испугались.

– Так что, – сыто отдуваясь спросил я, отстегивая шпагу от пояса. – Ты совсем не можешь говорить? Это у тебя с детства?

Герасим встал, подошел, сел рядом с клеткой.

– Нет, – ответил попугай, просыпаясь и недовольно глядя на меня.

– И что же с тобой случилось? Болезнь?

– Меня лишили языка, – сказал попугай, продемонстрировав мне свой попугайский язык в полной мере.

– Кто?

– Сильный маг. Более сильный, чем я.

– За что он так с тобой?

– Я прррочитал книгу. Очень опасную! Чарррры, заклинания, – сказал попугай и почему-то подмигнул.

Ага. Язык Герасиму отняли, чтобы он прочитанное не озвучил. Видно, реально опасные заклинания. Но если он умеет читать, то и писать – тоже.

– Но ты же можешь написать? – предположил я.

Герасим мотнул головой. Потом взял со стола перо, придвинул к себе лист пергамента, и вдруг пальцы его скорчились в страшной судороге. Герасим сморщился, немедленно отбросил перо и принялся разминать пострадавшие пальцы другой рукой.

– Извини. Не знал, – сказал я, сочувственно на него глядя. – А вот Леха… Сидр де Барсу. Ты с ним каким боком?

– У него мой язык, – сказал попугай и почесался.

Ах вот в чем дело. Значит, гонораром за открытие портала было вовсе не золото. Вовсе не про деньги показывал жестами Герасим Лехе. Он конкретно – про язык. Тот самый мешочек, который Леха унес с собой.

– И куда ты теперь? – спросил я после долгой паузы.

– С тобой, – сказал попугай.

Я аж вздрогнул. Не ожидал такого.

– Со мной? Нет, я не против, ты мне помог уже не однажды. Но у тебя, наверное, дом, семья, дела.

– Мне нужно веррррнуть. Свой язык.

– Но ты сам сказал, что он у Лехи, а он – тю-тю. В Запределье.

– Коваррррный веррррнется. Он пррррридет к тебе. За бррраслетом. Я верррну язык, – уверенно заявил попугай.

О как! Леха, оказывается, не только де Барсу, но и Коварный. Очень точное определение.

– А что за браслет? – сказал я, поднимая рукав камзола и разглядывая украшение. – Нет, я понял, что связано со стихиями. Почему он не снимается? И почему Леха подкинул его мне, а не надел сам?

– Ты отдал жизнь. Водной богине. Не пожалел. И получил ее обрррратно. В камне. Теперрррь она в брррраслете. Коваррррный тоже ночевал. В том замке. Тоже видел. Водную богиню. Пожалел для нее жизнь. Понимаешь?

Значит, это все-таки был не сон, и жизнь незнакомке с портрета я реально отдал. Ну вот хоть что-то прояснилось.

– А Леха… ну этот Коварный точно вернется? С таким балом ему и в том мире будет совсем не плохо, – предположил я.

– Он веррррнется, – сказал попугай, вздыбил гребень и расправил крылья. – Точно верррнется! Познал магию. Всегда возрррращаются…

В это время в коридоре раздался какой-то шум. Герасим встал, подошел к двери, прислушался. Потом вернулся на свою кушетку.

– Нам что-то угрожает? – спросил я.

– Посматррривай, – предложил попугай.

– Слушай, а кто это там в лесу был? В балахонах.

– Нежить, – кратко ответил попугай и засунул голову под крыло.

А Герасим взял свою тетрадь, нашел нужную страницу и погрузился в чтение.

Снилось мне, что я – капитан корабля. Что я стою за штурвалом на высокой корме и смело веду свой корабль навстречу волнам и бурям. На мне красивый морской камзол, обшитый золотыми галунами. Возможно, я даже – адмирал! Я красив и я смел! Я могуч – я гоняю стаи туч!

Одна мелкая неприятность – под камзолом чешется. Я почесался, потом еще и еще. Да что ж такое?! Я проснулся и обнаружил, что чешусь. В комнате – сумрак. Я послал в сторону свечек малый огонек, стало светлее. Подумал, что не время экономить, и запалил все свечи в комнате. Потом задрал рубаху и увидел… Это были клопы! По моей коже ползли реальные постельные клопы! А некоторые уже и впились. Я случайно про них видел по «Дискавери», постельные клопы – кровососы. Гадость какая! В ужасе я содрал с себя рубаху. Стал стряхивать с себя паразитов.

Но не меньше удивило меня поведение Герасима. Тот лежал на своей кушетке одетый и просто наблюдал за моими действиями. Его что, клопы не кусают? Клопы! Ужас какой!

Но, оказалось, ужас только начинался, клопы вдруг стали расти буквально на глазах, те, что впились мне в плечо, стали величиной с вишню! Я буквально содрал их, и из крохотных ранок потекла кровь. И простыня вокруг меня буквально кишела растущими на глазах кровососами.

Кровать подо мной вдруг закачалась. Так вот откуда сон! И это не палуба корабля качалась, это ходила подо мной ходуном кровать. С чего бы это?

В ужасе я вскочил с постели и схватился за шпагу. И правильно сделал. Клопы уже разбухли до размеров теннисного мячика и по всему отставать от меня не собирались. Теперь они беззвучно скатывались с простыни на пол и позли в мою сторону. Первая тварь, которую я ткнул шпагой, лопнула, обдав меня кровавыми брызгалами. Такая же участь постигла еще десяток кровавых тварей, подползших близко ко мне. А из-под кровати уже выползали новые твари, и размером они были уже с черепаху. Причем, твари сменили тактику, решив зайти мне во фланги и в тыл, клопы полезли по стенам, с которых я спешно сбивал их шпагой. И они снова лопались, обдавая меня кровавыми брызгами.

– Осторрррожно! – вдруг крикнул попугай. – Виррра!

Я глянул вверх, и очень вовремя. Несколько тварей ползли по потолку, видимо, собираясь прыгнуть на меня сверху. Сколько же их еще?! Я уже весь в крови с ног до головы. Я сбил клопов точными ударами и спиной прижался к стене. Малодушно посмотрел в сторону окна. А если выпрыгнуть?

И тут кровать… Кровать, в которой я совсем недавно спал, вдруг подпрыгнула, сдвинувшись на бок. И из по нее вылез… Этакий царь-клоп, величиной с теленка. И у него была… как это назвать? Морда? Рыло? Не знаю. В том самом фильме про клопов эту клоповою морду показали под большим увеличением. А тут – в реальности. Четыре пары суставчатых ног с острейшим когтями и отвратительный хобот, которым он, видимо, намеревался в меня впиться.

И тут стало как-то темнее. Твари оказались еще и хитрыми, они решили атаковать меня в темноте. Две свечки упали на пол и погасли от крови лопнувших под ними клопов. А царь клоп выполз на середину комнату и посмотрел на меня. Нет, глаз я не увидел, а вот этот хоботок разглядел очень подробно, хоть в комнате горело всего две свечки.

Только тут я заметил, что камень в моем браслете светится. Светились и камни в перстнях на пальцах. И даже изумруд на груди светился и даже, кажется, еле вибрировал.

Черт! Чего это я очкую? Я ж маг! Я учился! Мне ли бояться каких-то мелких паразитов? Только сегодня я выучил в лесу заклинание «От кровососов» и «От мелких тварей». Да, конкретно эти твари не были мелкими. Но клопы по определению мелкие!

Я отступил, прижался спиной к стене и произнес заклинание от мелких тварей. Вдогонку зарядил и заклинание от кровососов. Сработало! Полчища кровожадных тварей… исчезли, как их и не было. И крови на мне не было никакой. Только на полу и на простыни мелкие пятна. И кровать стоит на своем месте. И я голый, со шпагой в руках.

Это что было? Сеанс массовой галлюцинации? Попугай-то точно их видел.

Может и галлюцинации, а мне прилетело вполне реально:

Боевая магия +1.

Герасим меж тем сел на топчане, движением пальцев вернул свечи на место и зажег их фитили. А я продолжал стоять голый, не зная, куда деть шпагу.

– Чего так долго? – спросил попугай.

– Что долго? – переспросил я, глядя на Герасима.

– Это магия. Черрррная! Чего ты ждал?

– А ты подсказать не мог?

– Магу не надо. Подсказывать. Поэтому что – маг, – сообщил попугай.

Очень доходчиво! Выслушивать нотации голым, от попугая… Ладно, разберемся.

Я подошел к кровати, бросил шпагу, оделся. И только тогда спросил:

– Что это было?

– Черррная магия, – повторил попугай. – Хотели, чтобы ты пррррыгнул. В окно.

– А что под окном?

– Ничего хорррошего.

Я посмотрел в сторону окна, закрытого внутренними ставнями. Потом на дверь.

– А через дверь они не смогут?

Спросил, хотя сам не знал, а кто собственно эти «они»? Но догадывался. Хотя, чего тут гадать. Ясно ж, откуда ноги растут…

– Черрррез дверррь нет. У дверрри – грррребень! – сообщил попугай, а Герасим продемонстрировал тот самый гребень,

Ну, успокоил, раз гребень, то да. Что еще за гребень?

Конечно, ни о каком сне больше не было и речи. Да и к кровати я подходить опасался. Так и просидел до утра у стола, заодно разобрал и упаковал подарки для обитателей усадьбы. Все они, кроме корзины для мамы и клеток, влезли в суму, а в ней еще осталось место. Попутно обдумывал ситуацию.

Так что, мой план не сработал? Если меня ночью хотели грохнуть, пусть и таким экзотичным клоповым способом, значит Бром не испугался, что мое письмо попадет к королевскому прокурору? Или это гном-казначей не испугался? И не видать мне моих законных золотых? Да быть такого не может! Они меня еще плохо знают! Если нужно, я и до короля дойду!

Глава 5. Аудиенция

Утром мы с Герасимом оттащили сундук от дверей, я пристегнул шпагу к поясу и отправился на площадь к ратуше. С твердым намерением, если Бром не принесет денег в полной мере, довести свой план до финала. То есть – дойти до самого главного, то есть – до короля.

Но до короля мне добраться в этот день не довелось. Хотя это как посмотреть, кого тут еще считать самым главным…

Бром уже ждал на площади под башней и явно нервничал. Увидев меня, он замахал руками. В правой был зажат тяжеленький с виду мешочек, что вызывало у меня здоровый оптимизм. Однако, Бром был не один. Рядом стоял герольд в черном камзоле с вышитой на груди коброй, при нем два стражника в кирасах и при алебардах.

– Я что, арестован? – спросил я герольда, наблюдая, как тот забирает мешок с золотом у Брома.

– Нет, с вами просто хотят поговорить, – просветил герольд и указал направление движения.

– Мужик сказал, мужик сделал! – крикнул мне в спину Бром, когда мы уже почти покинули площадь.

Дворец Главного мага О.Раттуя находился прямо по соседству с королевским замком. Их разделял только ров и стены. И у мага, как я понял, была своя гвардия. Много серьезных и вооруженных мужчин с изображением кобры на щитах и мундирах. Меня провели меж створок высоких кованных ворот, потом па аллее меж самых разнообразных дамских скульптур. В отличие от тех, что в моей усадьбе – вполне целых. У лестницы дворца скульптуры были уже серьезнее – каменные мужики в рыцарских доспехах. И когда я поднимался по лестнице, мужики проводили меня взглядами. И кажется, даже повернули головы.

Во дворце меня долго вели по коридорам, по каким-то галереям с портретами и рыцарскими доспехами. Привели к золоченым дверям, пошли докладывать.

Ждать почти не пришлось. Велели проходить в комнату. Я прошел.

Что-то это мне напомнило. Ну да, «Три мушкетера», когда Д’Артаньян явился на беседу к кардиналу. Но у Д’Артаньяна явно очко явно было жил-жим, я же свиданию с Главным магом даже обрадовался. Ибо было что спросить.

Маг сидел за столом под большим портретом кобры с раздутым капюшоном и что-то писал. Увидев меня, сделал рукой жест в сторону кресла и продолжил записывать. Видно, что-то важное. Причем, писал он не гусиным пером, к которому я уже начал здесь привыкать, а вполне себе приличным «Паркером» с золотым пером.