Случайная свадьба. Между нами весна

Признаваться в том, что искала его глазами и на обеде, и на ужине, я не собиралась.

– Сочинение уже готово? – сощурился Влад. – Дайте прочесть. Я проверю его сейчас.

– Вы серьезно? – опешила я.

Растерялась настолько, что отступила с прохода. Он несколько часов скакал верхом на упрямой кобылице, взмок, устал… И жаждет проверить сочинение?

– У вас что, других «развлечений» для вечера не предусмотрено? – нахмурилась я.

– О, поверьте, я часто скрашиваю вечера именно так, – рассмеялся Влад, пробираясь в комнату и распространяя вокруг терпкий запах ездовой харпии. – Работы студентов, письма их родственников… Безумно занимательное чтиво. Давайте работу сюда.

Яростнее затянув поясок, я наклонилась к сумке и выудила из нее исписанный лист. Подала ректору, добавила яркости в световом кристалле.

– Сочинение неплохое, источники выбраны верно, – изрек он через три минуты. – Но на контрольный вопрос – ошибка.

– Что? – поперхнулась. – Я до слепых глаз рылась в книгах, разыскивая его имя! Драг-хаар, никакой ошибки.

– И все-таки… нет. Поставим пока «удовлетворительно», – коварно мычал Влад. – Исправлю на золотую пятиконечную звезду, когда найдете правильное имя.

Ну что за несправедливость? Я весь свой вечер убила на поиски!

– На самом деле я пришел вас забрать, – признался он, откладывая лист на комод. – Думаю, будет честно, если сегодня вы, согласно очередности, переночуете в моей спальне.

– Ч-честно? – звук вышел свистом.

У нас с ним разные представления о честности.

– Я давно веду холостую жизнь и привык к своим купальным камням, – покаялся он, забавно морща нос. – И кровать там шире.

– Тэр Вольган… Вы устали с дороги, вымотались. Да… Будет абсолютно правильно, если вы сегодня переночуете у себя, – улыбнулась ему, посылая лучи «понимания и поддержки». – А я – у себя.

– Лара… Мне не хочется спать одному, – хрипло признался Влад и упрямо поджал губы.

«Больше никогда. Никогда не хочется спать одному! После той ночи… и утра… Не смей меня прогонять, я харпию в мыло загнал, пока сюда добирался, чтобы успеть до ночи!»

– Что? – я потрясла головой, понимая, что продолжение фразы просто выдумала.

– Что? – переспросил он.

– Знаете, я… я сегодня совсем не в том состоянии, чтобы…

«Ну что ты говоришь такое, птичка? Ты сегодня чудесна. Пахнешь невыносимыми купальными камешками. Что-то цветочное, сливочное. Вкусное. Спятить можно! Еще минуты две, и я сорвусь. Прижму тебя к себе и буду нюхать твои волосы. Стонать блаженно, хрипеть в ухо. Решишь, что обезумел, да?»

Рот Влада был плотно закрыт, хотя в ушах отчетливо слышался его голос.

Или не в ушах… а в голове.

– Я явно пересидела в библиотеке, – прошептала, потирая висок.

Отступила на шаг, выбираясь из прицела прозрачных глаз.

«Куда?! Лара, маленькая, не заставляй за тобой бегать… Возбужденный инстинкт охотника – совсем не то, что нам с тобой сегодня надо. Ты нежная, хрупкая, неопытная. Тебе наверняка не понравится, если я начну ловить. Хотя…»

Он придвинулся ближе, погружая в собственную тень. Плотную, ароматную. Яростно жаждущую меня.

«Стой… Дай понюхать… Ммм… Почему запах нельзя съесть? И почему женщина, когда нравится, пахнет так пьяняще, что по спине мурашки?»

– Я не…

«Ты «да». Да! Дышишь прерывисто, грудь под халатиком ходуном ходит… Еще какое «да». Просто сделай шаг навстречу, прижмись, как тогда, а дальше я сам. Все будет правильно. Хорошо будет. Только не убегай, прошу».

Я так часто моргала, что подняла вокруг нас небольшой ураганчик.

Это его мысли или мои? Горячие, жадные, они обжигали, туманили разум… Я, верно, спятила.

«Мне так это нравится, Лара. Все нравится. Как пылают твои щеки, как мокрые волосы прилипли к шее, как ткань халатика дрожит на плечах. С ума сводит. Я соскучился. Я… спятил на Рубежах. Ты моя, моя… Не смей убегать! Я имею право хотеть. И хочу. И буду. И… Эту ткань надо отодвинуть. А кожу под ней целовать. Тебе такое нравится, я же помню… Ты так робко стонешь, когда хорошо…»

Оцепенев, я стояла перед Владом и таращила на него глаза. Рот открывался и закрывался, не издавая звуков.

– Все хорошо, тэйра Хоул? – лицо сосредоточенное, каменное. Все эмоции заперты на замок.

Все плохо! Я растеряла остатки разума где-то между библиотекой и купальней…

«А вот мне кошмарно. Невыносимо. Иди на ручки, Лара. Я отнесу тебя в кровать, пока бед не натворил… Там мягко, удобно. Меня еще надолго хватит, до полуночи буду целовать».

– Со мной… странно. А с вами? На Рубежах точно не случилось ничего дурного?

«Да лучше бы случилось! Я же сейчас взорвусь, демоны меня задери. Халатик просвечивает. Сладкая девочка. Где мои коленки? Я ведь найду…»

Я опустила нервный взгляд на влажную ткань, облепившую тело. Проклятье!

«Еще немного поупрямишься – и мы устроимся вон на том письменном столике. А «Теория бытовых чар» и «Сатарская культура» переедут на пол. Или мы переедем… Нет, на ковре тебе будет страшно. Нельзя, чтобы страшно. Маленькая пугливая птичка. Чистенькая, нежная… Подоконник?»

Какой, к демонам, подоконник? Чужие мысли перевариванию не поддавались. Я думала, у меня каша в голове?

«Там хельмы драные… Ну и что, в самом деле? Потеснятся. И плевать, если будешь сопротивляться. Потом понравится. Я ведь все сделаю, чтобы понравилось… Стоило, конечно, душ принять, прежде чем вваливаться сюда. Это от меня так харпией несет? Бездна, и дорожной пылью… Кому такое понравится? Ты поэтому так морщишься?»

– Хватит! – истерично вскрикнула я, закрываясь руками. – Никаких коленок! И подоконников! И вовсе не плевать, если я буду сопротивляться!

– Что?! – ошалело выдохнул Влад и быстро, как провинившийся грумль, склонил лицо в пол и убрал руки за спину. Мол, и трогать не собирался. Даже в мыслях не было. – Лара, как вы…

– Думаете, я знаю? – прошипела на него, часто моргая.

Нет, вы только подумайте… Подоконник! Ковер! Стол! А хельмов крошечных и учебники редкие – на пол?

Мысли Вольгана окрасились непереводимой руганью, от которой даже у взрослого, опытного тэра кончики ушей заалеют.

– Не смейте думать такое в моем присутствии! – вспыхнула я, в смятении кружась по спальне и натыкаясь на все подряд.

Надо бы вытолкнуть бесстыдного гостя, но приближаться боязно. А ну как действительно на стол уложит? А потом на ковер, на подоконник… Откуда вообще в трезвом рассудке такие фантазии?

– Сейчас, Лара, – пообещал он, белея лицом. Жилка на его виске нервно забилась. – Сейчас все прекратится.

И вдруг чудесным образом витиеватая ругань исчезла. Словно плотная завеса отделила наши сознания, и защелка в дверце задвинулась.

– Легче?

– Шутите?

Я тяжело дышала, ускакав от него за тот самый письменный стол. Позади хельмы пыхтят, впереди ковер манит. Кошмар.

Взгляд Вольгана был так же непроницаем, как его разум. Видимо, ректор натянул ментальный щит или что-то подобное, опытным магам посильное.

Однако, несмотря на то, что Влад тщательно закрылся, что-то подсказывало, что меня он по-прежнему желал раскрыть. В самом неприличном смысле.

– Я что же… «дочь мрака»? – озарилась неприятной догадкой.

Все сходилось: мрак внутри, дар ментальный…

– Ну вот еще, – рассмеялся Влад. – Просто я устал с дороги, а тьма так не вовремя преподнесла вам очередной подарок…

Подарок был весь какой-то разбитый. Мысли Вольгана слышались будто издалека и быстро ускользали. Как отголосок минувшего. Как пыль, как туман.

Но сейчас и их не было. Только мое запутавшееся сознание и грохот заполошно бьющегося сердечка.

– Имейте в виду: я все четко слышала, – предупредила его, чтобы даже не вздумал приближаться. – И про стол, и про ковер, и про подоконник…

– Катастрофа, – согласился Влад, придавая своему лицу самое мученическое выражение из возможных. – Девам не пристало слушать мысли мужчин… Они бывают грязны, грубы и развязны.

– Я заметила, – покивала воодушевленно.

Почему от случившегося кошмара в жар бросало меня, а не его?

– Уверяю вас, лучшая часть меня готова обойтись и без стола, и без подоконника, – заверил он клятвенно, делая пару быстрых шагов ко мне. Наклонился, вдохнул. – Кое-что я могу и вслух сказать. Вы невероятно вкусно пахнете, Лара.

– А вам не мешало бы помыться, – напомнила ему о взмыленной харпии, что незримо была третьей лишней в девичьих покоях.

– Я чувствовал. Давайте договоримся так: мы дойдем до спальни, я уложу вас в кровать, а сам приму душ, – сдержанно предложил Влад.

– Не пойду я с вами никуда, – уперлась руками в его жилет. Пальцы охладило выделанной кожей и металлом заклепок. – У вас в голове тако-о-ое!

– А какое там еще могло быть? – удрученно промычал он, украдкой поглядывая на прилипший халатик. – Так нечестно, Лара. Вы знаете мои мысли, а я ваши – нет. Придется вам признаваться через рот, почему не хотите пойти со мной.

– Потому что не могу, – пискнула еле слышно. – Мне нельзя и… Я неважно себя чувствую. Правда.

– Спать нельзя? Лара, как ректор академии я официально разрешаю вам предаваться этому занятию все свободное время, не занятое учебой, – вдохновенно изрек он. – Идемте.

– Спать в смысле сна? Или в том, которым набита ваша бесстыжая голова?! Где хельмы улетают с подоконника, а мы занимаем их место?

– Да несильно они пострадают, хельмы ваши!

– Я же сказала вам, тэр Вольган: я не могу пойти в вашу спальню, – упрямо прошептала я, все сильнее вжимаясь ладонями в его жилет. – Даже имея официальное разрешение от ректора академии.

– Еще сердитесь из-за «излишков»?

– У меня не настолько долгая память…

Голова гудела, набитая библиотечной информацией под самую крышечку. Может, в том и был коварный ректорский план? Места для других мыслей в ней попросту не осталось.

Даже для его. Они как влетели, так и вылетели.

– Тогда какого демона выгоняете? – нахмурился Влад.

– По состоянию здоровья, тэр Вольган. И нет, диагностировать с пристрастием меня сегодня не надо, – помахала указательным пальчиком перед его носом. – И завтра не надо. И послезавтра тоже.

– Ах, это. С этим можно жить, – с облегчением выдохнул Вольган. – Я уж было подумал, что за время отсутствия успел стать вам неприятен. Идемте.

– К-куда?

– Насколько мне известно, спать с этим тоже можно, – фыркнул он и добавил, передразнивая мой смущенно-писклявый тон. – «В смысле сна».

– Да не могу я пойти к вам в постель! – прошипела на тугодума. Что же он такой твердолобый? – Даже если бы хотела…

А я сейчас была так смущена, что толком не понимала, хотела ли.

И вообще это пагубная практика. Но я уже почти смирилась с кошмарной тягой к чужому тэру. Думать о нем стало так естественно, словно никаких других нитей для меня Сато не предусмотрела.

– Тогда придется вас туда отнести, раз идти не можете.

Сокрушенно вздохнув, он запустил руки под тонкий поясок и поднял меня в воздух.

– Да что вы творите? Влад! Опустите меня на пол и…

– Лара! Насколько я помню, идея с полом вас не вдохновила. Поэтому опущу я вас только на подушку, – ворчливо пообещал Вольган.

С возмутительным спокойствием он вытащил меня из комнаты и понес по темным коридорам в сторону магистерского крыла. К счастью, никто в столь поздний час не принимал душ в общей купальне и не собирал крошки в столовой… Да и в кабинетах магистров свет был уже погашен.

Только далеко-далеко внизу кто-то подвывал, намекая, что снотворного хорошо бы добавить.

И не только фурье!

Влад сделал все в точности, как обещал. Принес меня в свою спальню, уложил на постель, прибил к подушке тяжелым взглядом… И забрал «взмыленную харпию» с собой в купальню, по дороге сбрасывая плащ, сапоги и ремень.

Я голодно сглотнула. Облизнула пересохшие губы, когда исчерканная шрамами спина скрылась в душевой. Если Сато намеренно заплетает узелки так нелепо, то она чрезмерно жестока!

За углом ванной комнаты в кафель хлестала вода. Слышался стрекот чар, активирующих купальные камни. На плитку со звоном шлепались остатки походной одежды: тяжелые кожаные брюки, жилет с заклепками…

А я лежала между четырех столбов, пялилась в серый потолок и переваривала мужские мысли. У уважаемых тэров в головах все время такая чушь?

Надо бы на досуге к своим прислушаться. Вдруг там тоже такой стыдный хаос, что не дай Сато, кто услышит?

Я повертелась в широкой кровати. Распутала узелок пояска. Запутала обратно. Попробовала полежать на боку, снова уставилась в потолок… Уши аж ломило от звука падающих капель. И картинка представлялась детальная.

Да что со мной творится?

Не в силах бороться с соблазном, я свесила ноги с постели и поплелась на шум воды.

Влад стоял ко мне спиной – окутанный паром, разгоряченный. Сверху на него едва не кипяток хлестал, оставляя на коже розовые дорожки.

Ровный ручей позвонков, крутые мышцы плеч, облепленных мокрым серебром волос… Краси-и-иво.

Белая пена скользила по изгибам, скапливалась в ямочках на пояснице. Текла ниже, шлепалась на плитку и уносила с собой городскую пыль.

В купальне крепко пахло морем и лесом, свежестью и терпкостью. Очень сильный, мужской аромат. Дразнящий такой, что дурно делалось. И хотелось слизывать запах с губ.

Вспомнилось, как тем утром Влад прижимал меня к себе под дождем из прохладных капель. Нас разделяла мокрая простыня, розовая вода уносилась в слив. А Вольган просто стоял и велел не стыдиться. Никогда.

Но сейчас опять стало стыдно. Неловко. И до боли в животе голодно.

Я вспыхнула от пяток до самого сердца, как фитиль в лаборатории Шимани.

– Лара!

Взвесь брызг зависла в воздухе, и в клубах пара появилось лицо Вольгана.

– Я… только посмотреть, – прошептала сбивчиво, пылая от смущения. И непрошенного желания.

Влад отвернулся, упер руки в кафельную стену и пару раз стукнулся лбом о зеркало. Несильно, но так, чтобы я осознала: сейчас посмотреть захочет и он. А показать-то мне совершенно нечего!

– Простите. Я знаю, что подсматривать дурно.

Матушка с отцом мне еще в детстве это хорошо объяснили. А потом и кухарка добавила, и бытовичка напомнила… Подсобив себе уборочной метелкой, метившей мне ровно в пятую точку.

– А уж подслушивать… – проворчал Влад, остановил воду и порывисто замотался в полотенце. – Возвращайтесь в постель.

– Зачем вы меня туда принесли? – прямо спросила я, почесывая шею с налипшими на нее волосами.

– Сказал же: не хочу спать один, – прохрипел он. Наморщил лоб, поиграл челюстью и поправился: – Точнее, не хочу спать без вас.

– Вы не за этим загнали харпию, тэр Вольган, – помявшись, выдавила я. – Вы желали… желали от меня другого. Вы, верно, разочарованы. Раздосадованы. Следовало просто уйти и…

– Давайте я сам буду решать, Лара, уходить или нет? – острый взгляд отразился в зеркале и пробил меня насквозь. А потом иллюзорный «Влад» запотел, и передо мной появился настоящий.

Оставив на халатике отпечатки мокрых рук, Вольган отнес меня обратно в постель. Уложил на подушку, ослабил поясок, промычал что-то горестное… и до подбородка укрыл тяжелым одеялом.

– Ну вот зачем вам эти страдания? Чтобы я занимала половину кровати? – недоумевала я. – Вертелась, сопела, отдыхать с дороги мешала?

– Половину? Не льстите себе, Лара. Вы не так широки в плечах, – хмыкнул он, оглядывая мои порозовевшие щеки.

Будто тоже мысли читал. Будто знал, что полыхаю не меньше.

Нависал надо мной на руках, укрывая могучими плечами, что черными крыльями. Размышлял о чем-то.

– Поцеловать хотите? – догадалась я.

– Хочу, – покивал он, наклоняясь к лицу. – Пытаюсь понять, хватит ли мне сил и контроля, чтобы не сорваться в бездну.

Его локоть мягко вмялся в подушку, и губы наконец коснулись моих. Я утонула в ласковом, неглубоком поцелуе, нежном, почти баюкающем…

Как вдруг Влад с присвистом оторвался, выругался и рухнул рядом.

– Так… Хватит. Знаете, тэйра Хоул… Я сегодня измотан до кончиков волос, – сокрушенно признался он. – Драный мост, въедливый Габ, демонов Вандарф… Еще харпия попалась капризная, весь… кхм… отбила… Словом, я охотно посплю с вами «в смысле сна».

Он заразительно зевнул и подгреб меня к себе под крыло.

Спать в смысле сна – звучало заманчиво. Я уже готова была отключиться и нырнуть в самую крепкую дрему, но сознание куснула ревнивая змейка.

Хмм…

Простыни на постели были новые, хрустящие после магического ополаскивателя. Ушки наволочек изящно топорщились в разные стороны. Деревянные столбы – до блеска отмыты, а от одеяла тянулся тонкий аромат цветочного кондиционера.

Чувствовалась в этом всем заботливая женская рука. Словно не я, а кто-то другой ждал Вольгана из утомительной поездки. И постель освежил, и белье на свой вкус выбрал…

Возможно, конечно, это наш престарелый маг-бытовик расстарался. Или камеристка вызвалась помочь, пока ректор отсутствует. Но червячка, точившего мое неопытное сердце, было уже не угомонить.

– А разве та, чешуйчатая, не смогла вам сегодня… помочь? С «излишками» и всем прочим? – вскинулась я с горячего плеча.

– Какая чешуйчатая? – резко переспросил Влад.

– Другая тэйра, которая бывает в вашей постели, – без уверток сказала я.

Кристально честные глаза уставились на меня двумя озадаченными льдинками. Вольган молча переваривал ревнивый пассаж, а я вдруг осознала, что так себе ищейка.

Влад педантичный, чистоплотный мужчина… когда с харпии не сваливается на мой порог. У него и на столе, и на комоде всегда порядок. Вполне мог сам уголки подушек загнуть.

– Какая, к демонам, тэйра? – по слогам процедил он. – Здесь не бывало других.

– Вот только не лгите, что я у вас первая! – пробормотала, подгребая душистое одеяло к себе.

Бездна рогатая… Вроде бы и мои простыни пахнут так же. Цветочками.

– Первая, – уверенно покивал Вольган.

– Издеваетесь?!

– Лара, у меня есть принципы! – возмущенно выдохнул он. – Я ректор, пекусь о репутации. Это ответственная должность, на мне магистры, ученики… Я никогда, за все годы работы в академии, не водил женщин в эту постель.

Да как же не водил?

– Принципы… – профыркала я, с оханьем укладываясь обратно. Живот, как назло, скрутило спазмом – не убежишь. – Это которые? Просветите, тэр Вольган. А то я запуталась.

Сам-то, принципиальный, мне целую лекцию про сброс излишков провел.

– Я не сплю со студентками, – Влад вскинул в воздух руку и зажал один палец. – Предпочитаю не иметь дел с чужими женами, – загнул второй. – И никогда… никогда не вожу женщин в академию.

– Вы только что нарушили сразу три, – я деловито похлопала ресницами на зажатый кулак. Он так и висел в воздухе перед нашими лицами. – Я ваша студентка, чья-то жена и лежу в ректорской постели.

– С вами можно, – промурлыкал Вольган, спрятал руку под одеяло и повернулся на бок. Выдохнул мне в плечо. – Вы мой маленький… очень маленький и хрупкий секрет. Спите, Лара.

Спать…

Возмущение в голосе Влада прозвучало искренне. Червячок был согласен поверить и в правила, и в принципы, и даже в мою исключительность. Эта мысль казалась ему приятной.

Но если ректор действительно не водил сюда других леди… Тогда чья та черная чешуйка, отполированная до блеска? С кого она, демоны прибери, свалилась?

Рыцари в магической броне на этих подушках мне никак не представлялись… Сандерская ездовая драконица – тем более.

Допустим, в подвалах академии держат не только рогатую фурью, но и еще каких исчадий хаоса. И воют они, несчастные, без снотворных снадобий. Об утраченных чешуйках тоскуют. Чем не версия?

– Вам нехорошо? – Влад приподнялся на локте и попытался заглянуть мне в глаза. – Так беспокойно сопите… Где-то болит?

– Ммм? – увязнув в бреднях (которые, милостью богинь, никто не читал), я едва его расслышала.

– Лара, если нужно, я схожу к целителю и попрошу что-то от болей. Вы побледнели, – он осторожно просунул руку под ткань халата и погладил живот.

Мышцы импульсивно сжались, и Влад, решив, что его прикосновение неприятно, попытался убрать ладонь.

– Нужно просто отлежаться, к утру само пройдет, – заверила я и перехватила руку-беглянку, оставляя чужое тепло под халатом. – Мне так полегче. Пострадаете еще немного?

– Пострадаю, – с готовностью пообещал Влад и устроил колючий подбородок на моем плече.

До чего странно было просто так лежать с кем-то рядом. Слышать дыхание, чувствовать тепло. Ловить кожей биение сердца.

Зачем Владу все это? Не сливать излишки, не лечить от невинности, не сходить с ума под действием чужого мрака… Просто спать рядом.

Странно. Глупо. Бессмысленно. Но приятно-то как!

Глава 8

Проклятие рогатое… Мы опять проспали занятие в Белой аудитории!

И завтрак – за него обидно особенно. Кухарка обещала приготовить сдобные булочки с тиссовым кремом, пряный шоколадный пудинг и желе из перетертых замороженных ягод. Но скорбная трель в коридоре намекала, что все это съедят без меня. Пф-пф-пф…

А уважаемый тэр ректор и ухом не вел! Лежал себе на горячей подушке, мурлыкал что-то неприличное в мое ухо, изредка потягиваясь затекшими мышцами.

Как-то это все ненормально. Спать вместе, просыпаться вместе, прогуливать вместе…

– Тише, Лара, – заговорщицки прошептал Влад в ответ на мое беспокойное пыхтение. – Я ректор, я вас прикрою.

– А кто прикроет вас? – нахмурилась спросонок.

Рано или поздно не только рыжий заметит девицу в халате, выбирающуюся из покоев Вольгана. Свидетели намножатся, слухи поползут… И пятно на репутации ректора появится несмываемое.

– У меня для этих целей есть Лаэр.

– Да неужели? – зевнула я недоверчиво. – Вот кстати… о свистуне…

– Мм? – вопросительно промычал Влад, с подозрительным кряхтением копошась под одеялом. Что-то ему там добавляло неудобств.

– Он видел меня утром после бала. Он… знает.

По коридорам разливалась напористая трель, и это был уже четвертый звонок. Первые три мы проигнорировали. Я пригрелась на горячей груди, а Влад, похоже, до полусмерти устал в дороге. И не хотелось расставаться с уютным «утром на двоих».

– Хмм, – отозвался он и через паузу продолжил: – Не волнуйтесь, тэйра Хоул, Лаэр не болтлив. Он служит мне много лет, успел всякое повидать. Хотел бы – давно бы воспользовался полученной информацией.

– Значит, вы доверяете рыжему зануде?

Я присела на кровати и старательно оправила смятый халат. Ткань вся в заломах, на голове кошмар… Сущее бедствие ты, Лара, а не леди Хоулден-Холла.

– Лаэр мое доверие пока ни разу не подводил, – Влад тоже присел и ласково обнял меня за плечи. Выдохнул в ухо, пошевелил носом волосы. – Хотя, боюсь, нет в Сатаре человека, с которым я мог бы быть полностью откровенен. По определенным причинам, Лара. Простите, что сбегаю. Мне нужно появиться перед магистрами, составить учебный план…

– Идите, – отпустила великодушно. – Ой, я не вернула вам допуск… в библиотеку… Он остался в сумке. Сходить?

– Оставьте пока себе, – ответил Вольган. – Вам же сегодня опять писать сочинение.

– Ну не-е-ет, – простонала я и обреченно рухнула затылком на подушку.

Заговоренные уголки наволочки до сих пор торчали в разные стороны, а от белья тянуло слабым цветочным кондиционером.

– О да-а-а… – промурлыкал несносный тэр, окинул меня голодным взглядом, застыл… но усилием воли вытолкнул себя из-под одеяла.

– Снова искать имя сонного бога?

Тэйре Веринье ни терпения, ни запасов грома на наши поиски не хватит!

Ну спит себе человек на изнанке бытия. И пускай спит. Устал, умаялся… Может, сам давно забыл свое имя. К чему ворошить да тормошить?

«И трезвонить так яростно тоже необязательно!» – эту мысль я послала Лаэру, мучившему пятый звонок с особым рвением.

– Тема будет другой, – Вольган коварно помотал головой и легким шевелением пальцев собрал взлохмаченные волосы в косу на затылке. – Но если имя где-нибудь выплывет или вдруг сами догадаетесь… Смело приходите ко мне за пятиконечной звездой. В любое время.

– Даже среди ночи?

– Среди ночи я вам особенно буду рад, – ухмыльнулся Влад.

Его голые плечи укрыла тонкая светлая ткань, поверх нее натянулся темно-синий пиджак с эмблемой. Наблюдать за преображением этого мужчины я могла вечно. Слишком уж невероятный, как с эскизов для статуй.

– Тему запишу сам, положу на комод, – пояснил он, вычертив несколько фраз на пустом бланке. – Отдыхайте, умывайтесь… Я дам распоряжение, чтобы для вас оставили завтрак. Мои купальные камни в вашем распоряжении.

– Я предпочитаю свои, – проворчала, невольно улыбаясь тэру Вольгану.

***

Влад сбежал на перекличку магистров, а я позволила себе еще пару минут поваляться. Кровать его была и шире, и мягче, и теплее… и интереснее в исследовательских целях.